Текст книги "Путь к рассвету"

Автор книги: Питер Дэвид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

Глава 17

– Хочешь ли, чтобы я спала сегодня с тобой, – спросила Сенна.

Вир буквально мгновение раздумывал, а затем покачал головой.

– Сейчас, пожалуй… неподходящее время. – Он вздохнул. – Я… не могу… Я…

Сенна прижала палец к его губам и заставила его замолчать.

– Значит, мы просто подождем подходящего времени. – Губы Сенны слегка пощекотали его губы. – Спокойной ночи, Вир.

– Спокойной ночи.

И он направился в свои апартаменты. Вир выбрал для себя довольно простые помещения, никакой помпезности. Заставить себя поселиться в тех же палатах, которые раньше принадлежали Лондо, он не мог. Слишком много еще витало повсюду неупокоенных призраков, и вполне возможно, они останутся здесь навсегда.

Когда дверь закрылась за ним, он обвел комнату одобрительным взглядом. Вещи, которые он привез с Минбара, уже доставили сюда и расставили в точности так, как он и велел. Здесь стоял рабочий стол, несколько стульев. И гардероб, отполированный и украшенный замысловатой резьбой, высотой в рост человека, а по ширине вдвое больше.

Было поздно; за плечами остался долгий день, а на завтра намечена целая серия встреч и совещаний, исход которых должен иметь решающее значение для решения вопроса о том, в каком направлении следует двигаться Приме Центавра. И несмотря на все это, сон не шел. Вир сел за компьютер и записал еще одну главу в свои хроники. Во многом он не собирался следовать примеру Лондо, но идея насчет того, чтобы вести дневник, показалась Виру очень хорошей. Потому что дневник – это не просто частное дело Вира Котто, это долг императора, его обязанность регулярно приводить свои мысли в порядок, отмечать все свои достижения или отсутствие таковых. Это долг императора перед тем, кто придет после него. Наброски, намеки на то, что оказалось правильным решением… а от чего стоило бы воздержаться.

– Я почувствовал холодок на спине, словно тень коснулась меня, и крепче прижал к себе Сенну. Ночной холод начал окутывать нас, – произнес Вир, и собрался было продолжать запись, как вдруг опять почувствовал резкое похолодание. Очень странно, ведь сейчас он отнюдь не стоял на балконе в обнимку с Сенной. Он находился во внутренних помещениях дворца, и всего мгновение назад температура здесь была вполне комфортной.

И вся комната словно потемнела, а тени в ней – это казалось уж и вовсе невозможным – стали вытягиваться.

Вир медленно поднялся с кресла.

Некий силуэт отделился от теней и, выйдя на середину комнаты, остановился, глядя Виру в лицо.

– Шив’кала, – сумел произнести Вир. – Я вижу… ты выжил.

– Когда попал вместе с другими в вашу засаду? Да. Я выжил. – Когда Вир сталкивался с Шив’калой в прошлом, его каждый раз поражал спокойный, ровный тон Дракха. Но теперь голос Шив’калы звучал так, будто каждое слово, исходившее из его рта, пропитано ядом. Вир не мог бы в этом поклясться, но ему казалось, что Шив’кала в буквальном смысле дрожит от ярости. – Да, я смог спастись… Если считать «спастись» хорошим словом.

– Хорошим?

– Я, – прорычал Дракх, – был отвергнут. Отвергнут Общностью Дракхов. Из-за Лондо. Из-за тебя.

– Я… не понимаю…

– Конечно не понимаешь, – рыкнул Шив’кала. – Ты не можешь этого понять. Не можешь знать, что это значит, быть единым с Общностью. Но наш оплот на Приме Центавра разрушен, мой народ покинул твой мир. Могучий флот, который мы помогли создать, теперь собирается уничтожить нас самих… И во всем этом они винят меня. Они говорят, что я был слишком мягок с Лондо. Но я ведь пытался научить его, убедить его, ты понимаешь? – Шив’кала начал кружить вокруг Вира, и казалось гнев, словно серый гной, сочится из него. Вир застыл на месте. – Я пытался приобщить его к нашим помыслам. Дать познать ему смысл нашего существования. Пытался добиться от него понимания истинности наших целей и причин наших действий. А он принял сострадание за слабость, и предал нас, чего никогда бы не случилось, если бы я обращался с ним, как он того заслуживал. Я не сумел достаточно сломить его. Но больше ошибок я не повторю.

Мой народ отринул меня и бросил один на один с твоим миром… Но я им докажу. Они поймут меня, и увидят, на что я способен. Я заставлю склониться этот мир, и он пойдет за мной по пути Теней, пусть даже я буду в одиночестве вести его за собой. И Дракхи узрят мои достижения, и вернутся. Пусть на это уйдет столетие, это не имеет значения. Потому что именно время наше главное оружие, как бы ни старались ваши корабли предпринимать безнадежные попытки выследить нас или уничтожить нас. Но начну я с тебя, Вир Котто.

– Вы имеете в виду… Вы… – Вир сглотнул. – Вы собираетесь сломить меня теми способами, которые не стали применять к Лондо?

– Нет, – сказал Дракх, и говорил он настолько тихо, что Вир с трудом слышал его. – Тебя… я собираюсь просто убить. А заниматься стану уже с тем, кто наследует тебе, кем бы он ни оказался… Но тебе я не могу позволить жить дальше.

Вир облизнул губы, надеясь, похоже, хотя бы таким способом призвать храбрость… И внезапно изрек тоном, который приличествовал бы императору не Примы Центавра, но всей Вселенной…

– Нет. Вы не убьете меня. Наоборот… вы расскажете мне, где найти Дракха, подсадившего Стража на Дэвида Шеридана.

Трудно поверить, чтобы Дракх мог выглядеть удивленным, тем более настолько удивленным, каким предстал Шив’кала в эту минуту.

– Я думал, – медленно сказал он, – что ты просто разыгрывал из себя дурачка, чтобы отвести от себя подозрения. Но я ошибался. Ты и в самом деле дурачок.

– Говори мне! – повторил Вир так, будто и в самом деле он был сейчас хозяином положения.

– Тебе нужен Дракх, который сотворил Стража Дэвида Шеридана? – Шив’кала раскинул руки в стороны. – Ну так он перед тобой. – И вытянув руки перед собой, Шив’кала двинулся на Вира.

Вир даже не шевельнулся.

– Спасибо. Я и сам догадывался об этом. И это все, что мне требовалось узнать.

Шив’кала успел сделать всего два шага в сторону Вира, когда двери Минбарского гардероба внезапно распахнулись. Шив’кала резко обернулся, в недоумении воззрившись на шкаф…

Внутри гардероба, сжимая ФПР обеими руками, стоял Майкл Гарибальди. На его лице застыла кривая усмешка, больше напоминавшая волчий оскал, и смерть сверкала в его глазах.

– Так кому там нельзя позволить жить дальше, а, Дракх? – спросил он.

Шив’кала испустил жуткий вой проклятой души, и рука его взметнулась… Но Гарибальди не дал ему на времени не то, чтобы выхватить оружие. Он выстрелил дважды подряд, и оба выстрела попали точно в цель, первый – в живот Дракха, второй – в его грудь. Удар отбросил Дракха, впечатав его в дальнюю стену. Несмотря на это, Шив’кала успел выстрелить. Стальной дротик вонзился в дерево в шести дюймах от головы Гарибальди. Но Гарибальди не только не вздрогнул, но даже, похоже, и не заметил этого.

Шив’кала шлепнулся на пол, словно выброшенный на берег кит. Единственный звук, который он издавал теперь своим ртом, был похож на бессвязное мычание, в то время как грудь Шив’калы издавала хрипящий, булькающий звук, слишком хорошо знакомый Гарибальди. Пол рядом с Дракхом быстро покрывался темной ужасной жидкостью, которую логично было бы счесть за кровь чудовища.

Гарибальди стоял над ним, и ствол его ФПР был направлен прямо между глаз Шив’калы.

– Первый выстрел был за Дэвида… А второй – за Лу Велча. Ну, а этот…

– Мистер Гарибальди, – резко сказал Вир. Гарибальди оглянулся на него, и Вир протянул к нему руку, на лице у него была написана неумолимость. – Я не могу позволить вам сделать это. Отдайте оружие мне. Немедленно.

Медленно и неохотно Гарибальди вручил ему ФПР. Вир осторожно принял его, оценил вес ФПР, явно удивленный легкостью оружия. А затем глянул вниз, на умирающего Дракха.

– В конце концов… Лондо раскусил тебя, – сказал он Дракху. – Он сказал, что ты предсказуем. Так оно и есть. Твое ущемленное самолюбие не могло не привести тебя сюда, и сделать тебя уязвимым. Чтобы спастись, тебе нужно было всего лишь улететь. Скорее всего, мы бы никогда не смогли отыскать тебя. Но ты предпочел остаться, чтобы добиться отмщения. Ты не мог смириться с тем фактом, что время Дракхов на Приме Центавра кончилось. Множество тварей, которые ходили, плавали или летали в этом мире, отказывались смириться с тем, что их время кончилось. Но вот что странно. Природа никогда не интересовалась, смирились они с тем, что уходят в небытие, или нет. Она просто каждый раз избавлялась от них. Выбрасывала их на помойку. О… кстати, – добавил он, будто едва не позабыл об этом, -…это тебе за Лондо и Г’Кара.

И с этими словами он снес голову Шив’калы.

* * *

Вопль Дэвида Шеридана был настолько громким, что многие Минбарцы в радиусе мили утверждали, что слышали его.

Шеридан и Деленн в одно мгновение оказались рядом с ним, даже не позаботившись о том, чтобы накинуть на себя одежды. Они даже и представить боялись, что может предстать их взору, когда они войдут в комнату, и ни один из них не был бы удивлен, увидев перед собой бездыханное тело своего сына.

Но, как ни удивительно, выяснилось, что Стивен Франклин опередил их. Он предпочел задержаться на Минбаре на некоторое время, чтобы наблюдать за состоянием Дэвида и помогать ему всем, что будет в его силах. И теперь, когда Шеридан и Деленн вбежали в комнату, то первым делом увидели Франклина, и его фигура загораживала Дэвида.

– Стивен! – закричал Шеридан. – Дэвид! Что за напасть с Дэвидом?

Франклин обернулся, и повторил с абсолютно непроницаемым выражением:

– Напасть?

А затем отступил в сторону.

И они с изумлением увидели, что Франклин как раз закончил развязывать юношу, выглядевшего бледным и изнуренным. Шеридан тут же обратил взор на Стража: вот только Стража не было. На плече Дэвида красовалось ужасное багровое пятно, но самого Стража не было. А затем Франклин, на глазах у Шеридана и других вошедших, склонился и поднял что-то с пола пинцетом. Серая лепешка с безвольно болтающимися нитевидными щупальцами. Это и был страж, и его единственный глаз, по-прежнему широко раскрытый, остекленел и ослеп. Теперь Страж казался не более опасным, чем пучок водорослей. Очевидно, он либо умер, либо агонизировал. Франклин открыл большой кувшин для сбора образцов и бросил в него эту тварь, которая шлепнулась внутрь с болезненным тихим «плюх».

В одно мгновение Деленн и Шеридан оказались возле своего сына. Пальцы Деленн бегали по его коже на том месте, где только что сидел Страж, и от радостного удивления она качала головой, не в силах поверить ни собственным глазам, ни собственным рукам.

– Попробую угадать, – сказал Дэвид, и голос его был слабым и хриплым. – Дядя Майки?

– Подозреваю, что так, – подтвердил Шеридан. – Он добровольно отправился на «шашлыки», как он выразился, на Приму Центавра. Что-то подсказывает мне, что он погорячился, раздувая угли, и зажарил свою жертву быстрее, чем мы могли надеяться.

– Ох, Дэвид, – сказала Деленн, раз за разом дотрагиваясь нежно до его лица, не в силах поверить, что он и в самом деле вновь стал самим собой.

– Все в порядке, ма… В самом деле. Вот только… Я бы хотел спросить насчет одной вещи…

– Все, что угодно, сын. Просто спроси, – сказал Шеридан.

– Ну хорошо, – Дэвид набрал полную грудь воздуха. – Могу я теперь съесть еще один кусок деньрожденного пирога?

Шеридан и Деленн переглянулись, а затем хором рассмеялись беззаботным смехом, заключив сына в свои объятия.

– Более того, Дэвид, – с горячностью ответил Шеридан, – если я из всей этой истории чему-нибудь и научился, так это тому, что прятать тебя здесь отнюдь не означает защищать тебя от зла, притаившегося в нашей галактике. Так что можешь выбираться отсюда и начинать готовиться. Когда ты оправишься от пережитого, я прерву свою Президентскую службу… Майкл возьмет отпуск, освободившись от забот о своем бизнесе… И мы с Майклом вместе с тобой совершим вояж по всей известной части Вселенной. Здесь вскочим в какой-нибудь транспорт, там прибьемся к какому-нибудь грузовику… В общем, прошвырнемся по самым грязным и неприглядным местам галактики – взглянем на все это не с высоты нашего положения, а с самого низу. Вспомним, какими парнями мы когда-то были.

– В самом деле? – Дэвид в изумлении уставился на Деленн. – Мам… и ты… согласна на это? Ты не считаешь, что тебя обделили или обидели?…

Деленн рассмеялась.

– Но ведь кто-то должен заправлять делами, пока твои отцы, крестный и биологический, шляются где-то, переживая приступ своего второго детства.

Дэвид набросился на отца с матерью и обнял их обоих, и оказавшись в его объятиях, Деленн нашептывала тихие молитвы Виру, Гарибальди, Валену и Лориену. Всем тем существам, физическим, духовным или воображаемым, которые позволили ей воссоединиться со своим сыном. Никогда больше она не станет скорбеть по краткосрочности того отрезка времени, который ей осталось провести со своим мужем, потому что они проведут его, даруя радость и счастье друг другу.

Выдержки из «Хроник Вира Котто».

Фрагмент, датированный 21 января 2278 года (по земному летоисчислению)

– Что ж, Вир… Молодец… Это было здорово… – гремел у меня в ушах голос Лондо. – Посмотри-ка, каких высот тебе удалось достичь, а? Кто бы мог подумать?

Мы сидели вдвоем на шикарном пляже, с бокалами в руках, наблюдая, как небольшие волны равномерно набегают на песчаный берег, и две птицы невозмутимо прогуливаются по кромке прибоя. Не слишком жаркое солнце светило на нас с безоблачного небосвода, омывая нас приятным теплом своих лучей. В последней записи, оставленной императором, я прочитал, что он отдал бы все на свете, чтобы только хоть недолго прогуляться по пляжу… и теперь, похоже, у него появилась целая бездна времени для осуществления своей мечты. Он выглядел сейчас в точности таким, каким я его запомнил во время нашей первой встречи. До сих пор я почему-то не понимал, каким молодым он был тогда. Великий Создатель, какими все мы были молодыми тогда.

– Кто бы мог подумать, – эхом откликнулся я.

– Посмотри-ка на себя. Помнишь, было время, когда ты пьянел от одной-единственной рюмки? – не сумев сдержаться, Лондо фыркнул от забавного воспоминания. – Буду с тобой честным, Вир. Когда ты впервые появился на Вавилоне 5, я решил, что ты продержишься три месяца. Ну от силы полгода. Я не думал, что ты там задержишься. Я не думал, что ты вообще задержишься в этом мире. Ну кто бы мог подумать, что ты задержишься… а я нет?

– Ты прожил хорошую долгую жизнь, Лондо, – заверил я его. – Ты сумел пробежать очень долгую дистанцию.

– В самом деле? – Лондо тихо рассмеялся. – Я так и знал. Второсортный дипломат, получивший назначение на космическую станцию, которую никто не воспринимал иначе, как некий курьез. Знаешь, меня там прозвали «скоморохом Синклера». Никто не думал, что на деле это назначение может обернуться краеугольным камнем величия. Все считали его всего лишь глухим тупиком. А оказалось, что именно через Вавилон 5 пролегает путь на трон.

– Но этот путь вовсе и не вел на трон, Лондо. Путь на трон бывает очень кривым, ты сам спрямил его.

– Нет, не я. Другие, – твердо заявил Лондо. – Тени и их агенты, и агенты их агентов, – они проложили мне путь. Но смотри, Вир, не пойми меня превратно. Я вовсе не сбрасываю с себя ответственность. Ведь я сам пошел по тому пути, который они проложили, и пошел по нему по собственной воле. Возможно… возможно, в конце концов, только это и имеет значение. Я взвалил на себя всю ответственность, не решившись поделиться ею ни с кем… и в результате родилось будущее, в котором мне уже не было места. В этом есть хоть капля смысла?

– Мне кажется, есть. – Я огляделся по сторонам. – Как жаль, что Г’Кара нет с нами.

– Увы, тебя успели опередить. Он получил приглашение в сон На’Тот. И даже Г’Кару не под силу быть одновременно всюду. А с другой стороны, нас все время посещают незваные гости. Ну-ка, подожди секундочку, пожалуйста…

Внезапно в руке у него оказался меч. Я машинально отдернулся, но Лондо отвернулся от меня и одним элегантным движением метнул клинок с безошибочной точностью. Он врезался в близлежащую заросль кустов. Раздалось хрюканье, а затем пронзенное тело Дракха выпало из сумрака на окрасившийся розовым солнечный свет, который уже успел поблекнуть от того, что солнце клонилось к горизонту. И в тот самый момент, когда лучи солнца коснулись тела Дракха, оно рассыпалось в прах.

– Если бы он ожидал этого, – мягко сказал Лондо, – то остановил бы клинок. Именно так всегда и следует вести себя с силами тьмы, Вир. Ты должен брать их неожиданностью. Эмиссары зла могут просчитывать очень далеко, и очень глубоко, но никогда не могут соображать быстро. Ты это записал, Вир? Это был очень хороший наглядный урок. Тебе следует запомнить его навсегда.

– Я буду помнить, Лондо.

– И всегда следи за тенями. Иначе обязательно прозеваешь.

– Но ведь Дракхи покинули Приму Центавра, Лондо. Они потерпели полное поражение. Наш народ в безопасности, они…

– Вир, – терпеливо сказал он, – ты ведь начинал как младший помощник второсортного дипломата, и сумел возвыситься до императора. Это тебе о чем-нибудь говорит?

– О том, что никогда ни о чем не следует судить заранее.

– Именно!

– Я буду следить за тенями, Лондо. Именно на тот случай, если они вдруг решат следить за мной.

– Это хорошо. Это очень даже хорошо. – Лондо выпил большой прощальный бокал. – Я думаю, Вир, что настало время для глубоких, мудрых и проникновенных слов, плодов долгих размышлений о целях всей нашей Вселенной, слов, которые гарантируют всем нам жизнь в благоденствии и процветании.

– И что же это за слова…?

Лондо поднялся и прошелся по пляжу. И рядом с ним оказалась Адира, улыбаясь, раскрыв свои объятия в ожидании Лондо.

А затем я услышал неторопливые, уверенные, чавкающие шаги, «сплиш-сплиш»… Это была Тимов. И шла она прямо по воде.

– Лондо! – воскликнула она сурово, но на лице ее играла улыбка. – Я бы, пожалуй, сказала, что сейчас уже ночь. Ты так не думаешь?

Лондо взглянул на нее, глаза у него несколько округлились, и, склонив голову, он сказал:

– Она всегда имела склонность порисоваться.

Тимов сошла на пляж с поверхности моря и тепло приветствовала меня, но при этом не сводила глаз с Лондо, с нетерпеливым выражением, в котором сквозило понимание всей подноготной всех внутренних позывов Лондо, и решимость относиться ко всем ним как к милым и очаровательным.

– Так как насчет слов мудрости, Лондо? – напомнил я.

– Ох, да. Конечно! – И голосом, прогремевшим на всю округу, Лондо пробасил: – Вир, помни, что любовью нужно заниматься как можно чаще! Никогда не упускай эту возможность!

И с этими словами, Лондо, в обнимку с обеими своими женщинами, одна из которых была его страстью, а другая – его совестью, ушел прочь, оставив на песке следы своих босых ног. Громкий и радостный смех Лондо, с воодушевлением подхваченный обеими его спутницами, гулко разнесся по коридорам дворца и разбудил меня.

Рассвет нового утра теплыми солнечными лучами радостно тормошил меня сквозь окно. Я прошелся взглядом по всем углам своей комнаты, но свет проникал сейчас в самые ее укромные закутки, и ничто не могло укрыться от него в сумраке.

Накинув на себя халат, я покинул свои апартаменты, чтобы отыскать Сенну и с ней вместе воплотить в жизнь заветы Лондо. Думаю, он остался бы доволен мною сейчас.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

«Хроники Лондо Моллари», последняя запись.

Ты продолжишь эту летопись вместо меня, Вир, и расскажешь мою историю всем. Пусть некоторых она воодушевит… для некоторых послужит предупреждением… а для некоторых просто рассказом о византийских интригах, ведь все зависит от того, как все преподнести и кто окажется слушателем, насколько я представляю. И кстати, ведь на самом деле истории никогда не кончаются.

Продолжая основную тематику «Вавилона-5», роман Питера Дэвида в то же время не претендует на столь же вселенский размах и концентрируется в основном на одной проблеме – власть и механизм ее функционирования. Собственно, эта тема тоже звучала в «Вавилоне-5», но в «Легионах Огня» акценты расставлены куда более резко, трагично и бескомпромиссно… хотел ты властвовать или нет, но если Судьбой тебе уготовано попасть на верхние этажи пирамиды власти – ты не сможешь попасть туда, не замаравшись в грязи по уши. «-Мы все делаем все, что можем… чтобы спасти наш народ. Но я не идиот. И я не наивный мальчик. Я знал, что не смогу и дальше оставаться с чистыми руками.– И потому решил немедленно вымазаться по уши. Вир кивнул.» (Книга 2, часть 2, глава 7).

У каждого властителя свой «скелет в шкафу» – Солла у Дурлы, Мэриэл у Вира. Когда идешь к власти, невозможно остаться незамаранным. Находясь у власти, невозможно не поступаться принципами. Находясь у власти, можно движением руки погубить миллионы, но спасти, даже ценой собственной жизни – лишь троих.

Любой человек, принимающий власть над другими людьми, становящийся начальником – пусть даже самым маленьким – должен прежде всего задуматься о том, какова будет цена этой власти. Не случится ли так, что принимая власть, вы одновременно примете на плечо к себе неусыпного Стража, пленником которого и будете отныне всю оставшуюся жизнь.

Тематика власти и того, что «всякая власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно» роднит «Вавилон-5» и его продолжение – роман Питера Дэвида – с Толкиеновским «Властелином колец». Однако «Легионы огня» идут еще дальше: его героям, вознесенным на вершины власти, отказано не только в праве остаться «незамаранными», но даже и в праве на личное счастье.

Тот, кто повелевает судьбами миллионов и миллиардов, уже не властен распоряжаться собственной судьбой. Ярче всех эту мысль высказал, пожалуй, Г’Кар: «Мы не просто люди; мы – дети Судьбы. Наши слова, дела, мысли и чувства… Они изменяют и формируют судьбы миллиардов других людей. Пусть даже мы вовсе и не стремимся к этому. Но мы родились в такое время, и оказались в таких обстоятельствах… мы рождены, чтобы действовать, и своими действиями достигать неких результатов, и все для того, чтобы просто дать другим возможность прожить свою жизнь. Нам… просто выпал такой уж жребий.» (Книга 2, часть 2, глава 5).

И далеко не случайно и Лондо, и Вир начинают свое собственное царствование с одной и той же фразы, ставшей столь же «фирменной» для «Легионов огня», как «У меня плохое предчувствие» для «Звездных войн» или «Ну, вот я и дома» для «Властелина колец» и «DragonLance». Оба они – и Вир, и Лондо – на успокоительное предложение – «С тобой все будет хорошо» – отвечают одинаково: «Со мной уже никогда больше не будет хорошо». Такова цена власти.

Но этой проблематикой дело, конечно, не ограничивается.

Хороший роман всегда отличается тем, что дает читателям массу пищи для размышлений и вызывает массу ассоциаций с событиями, происходящими здесь и сейчас.

Хотя Питер Дэвид на страницах романа признается, что прообразом рассказанной им истории являются события в Германии в период между двумя мировыми войнами, ассоциативный ряд, рождающийся у читателя, оказывается гораздо шире. Характеры и ситуации, выписанные автором, архетипичны, они носят вневременной характер, с ними каждый из нас сталкивается в повседневной жизни, как сталкивались и столкнутся еще сотни поколений землян до нас и после нас. Фантастический антураж и захватывающий сюжет сочетаются с глубокими раздумьями о судьбах мира, что нечасто, увы, встречается в современной литературе. При этом, несмотря на мрачный, а в чем-то и трагический сюжет, роман развивает и углубляет тот фундаментально оптимистичный дух, который пронизывал сериал Вавилон 5 и во многом предопределил его зрительский успех.

Наконец, давно уже мировая литература не рождала такие мощные и глубокие, уникальные по эмоциональному воздействию символы, как те, что мы встречаем в романе Питера Дэвида. Одноглазый Страж, немигающим взором глядящий с вашего плеча в саму вашу душу, и чудовищный серокожий Дракх, который, таясь в тени за вашей спиной, следит за каждым вашим жестом и каждым словом, чтобы, подловив на непредвиденной ошибке, заставить вас предать друзей, отказаться от любви и позабыть об идеалах юности.

Несмотря на свой символизм и патетику, роман отличается глубокой психологической проработкой и реализмом характеров, сочувствием и пониманием поступков и переживаний персонажей. Автор предлагает нам взглянуть на одни и те же события не только глазами тех, кто волею Судьбы встает во главе «армии света», но и глазами их противников, и дает нам возможность не простить, но понять логику их действий, понять, что ими движет, и прочувствовать всю трагедию взаимного непонимания, усугубившегося многовековой враждой различных рас.

«Люди, будьте бдительны!» – в новую историческую эпоху, вслед за Юлиусом Фучиком призывает роман.

Не спите. И не ждите, пока другие решат за вас проблемы нашего мира. Потому что если мы сами не будем бороться против тьмы, которая так и норовит заполонить собой всю Вселенную – то скоро обнаружим, что нашим миром правят Дракхи, и лишь пройдя сквозь огонь, горе и боль мы сможем найти путь к рассвету.

Когда вам хочется произнести зажигательную речь, изрыгая пламя, – напомните себе, что после этого во рту обычно остается вкус пепла.

Если кто-то тоскует по империи, призывая нас к возрождению величия – попробуйте заглянуть в тень позади него, не скрывается ли там вечно ухмыляющаяся морда Шив’калы.

Когда строится исполинская Вертикаль Власти – уж не Дракхи ли намерены поселиться на верхних ее этажах?

И когда кто-то призывает сбросить бомбы на чужой мир, дабы «помочь» чужому народу сбросить тирана и восстановить демократию – подумайте, не расчищает ли он дорогу такому лидеру, на плече которого уже угнездился чудовищный Страж.

Но если вам страшен сумрак, если вы считаете себя маленьким человеком, который не может нести ответственность за судьбы мира, если вы уверены, что другие вместо вас смогут спасти этот мир для ваших детей – что ж, повернитесь к солнцу. И тогда вы не будете видеть тени.

1 Новозеландский альпинист, впервые покоривший Эверест в 1953 г.

2 «Потому, что он есть» – знаменитые слова, сказанные британским альпинистом Джорджем Мэллори на вопрос американского репортёра, почему всё-таки собирается взойти на Эверест. 8 июня 1924 года Джордж Мэллори и его напарник Эндрю Ирвин пропали без вести при попытке покорить Эверест. Останки альпинистов были найдены лишь спустя 75 лет, в 1999 году, в 70 м от вершины Эвереста. Мэллори писал: «Дух приключений не должен умереть. И если за его спасение придётся заплатить жизнью, что ж из того? Это была бы жертва во имя благой цели».

3 Ремора, или рыба-прилипала – при помощи присоски присасывается к акулам, или иным крупным рыбам, и живет, находясь с ними в симбиотических отношениях.

4 Намек на униформу гвардейцев, включающую характерный головной убор.

5 Лориен: Я сделал все, что мог. Я отдал ему часть его жизни, но лишь только часть. Деленн: Сколько? Лориен: По человеческим меркам, если исключить болезни и травмы, двадцать лет, быть может. Но не больше. Деленн (в смятении): Двадцать лет?! Шеридан: Тогда мне уже перевалит за шестьдесят. Это немало, Деленн. Деленн (подавленно): Ты говорил мне, что люди живут до ста лет и даже дольше. Ты не можешь… Лориен: Двадцать лет, не больше. А потом, однажды, он просто… остановится. (Сезон 4, Эпизод 4 Falling Toward Apotheosis («Неотвратимость развязки»))

6 Это происшествие было показано в фильме «The Gathering» – прологе к сериалу «Вавилон 5» – прим.перев.

7 Сезон 4, Эпизод 9 Atonement («Искупление»)

8 Это происшествие, когда Кош Наранек, чтобы спасти капитана Шеридана, покинул свой скафандр, показано во Втором сезоне сериала, эпизод 22 «Сошествие ночи»

9 Первый сезон сериала, эпизод 10 «Фанатики» («Believers»)

10 См., напр., Сезон 2, эпизод 9 The Coming of Shadows «Сошествие тени»

11 Элрик: Посол, вас коснулась Тьма. Когда я смотрю на вас, я вижу огромную руку, простирающуюся к звездам. Это ваша рука. – Сезон 2, эпизод 3 The Geometry of Shadows «Геометрия тени»

12 Слова из пророчества Леди Мореллы – Третий сезон сериала, эпизод 9 «Возврата нет».

13 Любопытная возникает коллизия с фильмом «Матрица». «Всего лишь человек» – слова Агента Смита, которыми он характеризует Нео.

14 «:Мы пойдем до конца. Мы будем биться во Франции, мы будем бороться на морях и океанах, мы будем сражаться с растущей уверенностью и растущей силой в воздухе, мы будем защищать наш Остров, какова бы ни была цена, мы будем драться на побережьях, мы будем драться в портах, на суше, мы будем драться в полях и на улицах, мы будем биться на холмах; мы никогда не капитулируем!» – речь Уинстона Черчилля, произнесенная 4 июня 1940 года в Палате Общин английского Парламента, после назначения Черчилля на пост Премьер-Министра.

15 Минбарские кровати не горизонтальны, а наклонены под углом в 45 градусов к полу.

Шеридан: Как же вы спите на этих штуках?

Деленн: Это очень просто при соответствующей медитации. Потому что мы считаем, что спать в горизонтальном положении означает искушать смерть. – Третий сезон, Эпизод 8 «Вести с Земли»

16 Первый разговор Вира с мистером Морденом – Сезон 2, Эпизод 16 «В тени З’Ха’Дума»; казнь Мордена и исполнение кровожадной мечты Вира – Сезон 4, Эпизод 6 «В самое пекло»

17 Сезон 2, эпизод 3 «Геометрия тени»

18 Вечная «новогодняя шарлотка», которую каждое рождество вручают в подарок очередному владельцу, но так и не могут съесть, – одна из американских «городских легенд».

19 Сезон 4, Эпизод 4 Falling Toward Apotheosis («Неотвратимость развязки»)

20 Знакомство Лондо и Адиры – сезон 1, эпизод 3 «Рожденный для пурпура»; убийство Адиры и ответные «шаги» Лондо – сезон 3, эпизод 13 «Интерлюдия к испытаниям»

21 «Шеридан:…Ворлонцы говорят, что понимание – это трехгранный клинок: ваша сторона, наша сторона – и истина.» – Четвертый сезон сериала, Эпизод 6 «В самое пекло». И ранее – Первый сезон сериала, эпизод 9 «Несущая смерть»: «Кош: Понимание – это трехгранный клинок.»

22 Эта сцена показана во Втором сезоне Сериала, Эпизод 3 «Геометрия теней»

23 Эта сцена показана в Третьем сезоне Сериала, Эпизоды 16 и 17 «Война без конца». Шеридан из прошлого из-за поломки стабилизатора времени «провалился» в будущее.

24 Многократно пересматривая сцену допроса, я каждый раз пытался разглядеть, действительно там за окном промелькнул корабль, или нет; иногда казалось, что нечто и в самом деле пролетает, иногда нет.

25 Третий сезон Сериала, Эпизод 16 «Война без конца. Часть 1».

26 Рассказ Лондо показан в не вошедшем в Сериал фильме «В начале» и изложен в одноименном романе Питера Дэвида.

27 Слова из предсмертного диалога Императора Турхана и Коша, посла Империи Ворлона на Вавилоне 5, основного сподвижника и вдохновителя деяний Шеридана и Деленн: «Император: Как все это закончится? Кош: В огне» (Второй сезон Сериала, эпизод 9 «Сошествие тени»). Лондо, скорее всего, знал об этом разговоре – либо от самого Турхана, поскольку его последние, тайные слова были обращены именно к Лондо, либо от Леди Мореллы.