Текст книги "Бой неизбежен!"

Автор книги: Питер Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Глава 19.
Вопрос приоритета

Адмирал Кампиони уже принял свое самое важное решение, причем сделано это было еще до того, как флоты противников увидели друг друга. И, несмотря на последующие события, он твердо придерживался этого решения. Он потребовал от Реджиа Аэронаутика обеспечить истребительное прикрытие своих кораблей, но ни один самолет, разумеется, не прибыл. Он потребовал, чтобы бомбардировщики атаковали британский флот, который находился рядом с побережьем. Хотя Кампиони этого не знал, но и это его требование не было выполнено. Полученные им приказы Супермарины были четкими: он должен был избегать боя, если только не имеет решающего преимущества в силах. А если судить по донесениям самолетов-разведчиков и кораблей, попавших под огонь, такого преимущества итальянский адмирал не имел. Поэтому Кампиони был совершенно убежден, что его решение возвращаться в базу полным ходом и избегать любых стычек с кораблями Сомервилла было абсолютно правильным.

Кампиони был кадровым военным, поэтому каким бы обидным ни казалось это решение ему лично, он должен был как можно быстрее вывести свои корабли из боя. Однако при этом он не хотел оставлять поврежденные корабли на растерзание противнику. Хотя Кампиони не собирался бросать в бой свои главные силы, складывающаяся ситуация требовала каких-то действий. Фактически все решения принял заместитель Кампиони адмирал Иакино, он же эти решения и выполнил.

Поврежденный «Ланчиере» стоял на месте, и это повернуло бой в новое русло. Как только главнокомандующий получил сообщение об этом, он сразу решил повернуть назад 3-ю дивизию крейсеров, чтобы помочь эсминцу, если это еще возможно. В этом случае крейсера подвергались серьезной опасности, в том числе и «Фиуме» с его неисправными машинами. Адмирал Сансонетти не собирался рисковать попусту всей эскадрой, не имея на то четкого приказа командира. Однако он хотел попытаться спасти свой эсминец. Узнав, что «Аскари» взял на буксир поврежденный «Ланчиере», Сансонетти понял, что, прикрывая их, он может подставить крейсера под удар британских линкоров, что означало неминуемую гибель. Поэтому в 13.26 он запросил у Иакино новых инструкций, завершив радиограмму просьбой попытаться организовать спасение. «Прошу разрешения вернуться за «Ланчиере».

Иакино прекрасно понимал, что сейчас чувствует его товарищ, однако он знал, что было бы глупым риском подставить целую дивизию крейсеров ради одного эсминца. Поэтому Иакино ответил: «Разрешаю вернуться к «Ланчиере» при условии, что вы не вступите в бой с превосходящими силами. В случае необходимости затопите «Ланчиере».

Иакино сообщил о своем решении Кампиони и попросил главнокомандующего повторно потребовать воздушное прикрытие для его эскадры. Это было сделано, но самолеты появились слишком поздно, чтобы как-то повлиять на ход событий. К тому же они ошибочно приняли итальянские крейсера за вражеские и обстреляли их из пулеметов. Пока итальянские крейсера отбивались от собственных самолетов, на Сардинию была отправлена раздраженная радиограмма с требованием унять не в меру расходившихся летчиков. Конечно, это прекрасный пример полного отсутствия взаимопонимания между Реджиа Аэронаутика и флотом, но от подобных неувязок страдали все флоты.

Хотя Сансонетти имел приказ отходить, некоторое время 3-я дивизия следовала таким курсом, чтобы прикрыть поврежденный эсминец. «Аскари» тащил его на буксире на север в направлении Кальяри, где они оказались бы в безопасности. Но в 12.46 стало ясно, что эсминцам ничто не угрожает, поэтому Сансонетти прошел у них под кормой и повернул на северо-восток вслед за остальным итальянским флотом, уходящим в Неаполь. Однако на этом приключения «Ланчиере» еще не завершились.

Как же получилось, что эти корабли долгое время никто не беспокоил? Для этого мы снова должны вернуться на мостик «Ринауна» и посмотреть, как выглядела в это время ситуация для Сомервилла.

В 13.15 после короткой перестрелки между 18-й эскадрой крейсеров и итальянскими линкорами все вражеские корабли скрылись из вида. Было ясно, что они поспешно покидают район боя. Стрельба практически прекратилась, и огромная пелена дыма затянула северный и северо-восточный горизонт делая невозможным наблюдение. Поэтому уточнить повреждения, полученные противником, было нельзя. Итальянские линкоры отходили полным ходом, и «Ринаун» не мог рассчитывать выиграть эту гонку. Поэтому перед Сомервиллом встала нелегкая проблема. Он должен был выбирать между прямо противоположными альтернативами:

«Учитывая то, что мы быстро приближались к вражеским берегам, я должен был решать, оправдано ли продолжение погони, и чего этим можно добиться. Аргументы «за» и «против» выглядели следующим образом:

За продолжение погони:

1. Вероятность того, что скорость противника снизится вследствие какой-то случайности.

2. Противник может решить, что его силы превосходят мои, и решит повернуть назад, чтобы сражаться.

Против продолжения погони:

1. Нет никаких признаков того, что вражеские корабли, в частности линкоры, получили повреждения. Поэтому нет никаких шансов нанести им повреждения артогнем, учитывая их превосходство в скорости. Если только скорость вражеских линкоров не будет заметно снижена, итальянцы придут в Кальяри гораздо раньше, чем я смогу навязать им бой с «Ринауном» и «Рэмиллисом».

2. Меня вели прямо к базе вражеских самолетов и подводных лодок в Кальяри, и это могло оказаться западней. Появление противника в этом районе не могло быть чистой случайностью. Не похоже, чтобы он действовал только на основании информации о столкновении прошлой ночью с Соединением Dв Сицилийском проливе.

3. Спасение любого из моих кораблей, который получит повреждения в результате атаки самолетов или подводных лодок, потребует привлечения всех моих сил. В результате конвой останется без защиты во время прохода через Сицилийский пролив.

4. Вражеские линкоры уже отошли достаточно далеко и теперь никак не могут помешать переходу конвоя.

5. Вторую атаку торпедоносцев не удастся организовать ранее 15.30. К этому времени конвой останется совершенно без защиты, а противник будет находиться под прикрытием зенитных батарей и истребителей из Кальяри. Я не имел оснований надеяться, что эта атака окажется эффективной, так как знал, что пилоты второй волны еще менее опытны, чем пилоты первой.

6. У меня были основания опасаться, что крейсера, замеченные на северо-западе, все-таки попытаются обойти вокруг нас, чтобы атаковать конвой и «Арк Ройял».

7. Было необходимо установить визуальный контакт с конвоем до наступления темноты, чтобы крейсера и эсминцы смогли провести его через Сицилийский пролив. организовав нормальный ордер охранения. Требовалось обеспечить максимальную защиту от атак торпедных катеров и миноносцев к наступлению сумерек. Для этого необходимо повернуть назад не позднее 14.00».

Все эти «за» и «против» надо было взвесить, причем немедленно. Конечно же, все рвались продолжать погоню за удирающим противником. Разочарования Первой Мировой войны, когда Гранд Флит не сумел поймать своего немецкого противника, были до сих пор свежи в памяти офицеров Королевского Флота, так как большинство из них уже начало службу в то время. Но теперь все хвосты торчали пистолетом, и люди были полны самоуверенности. Однако адмиралу Сомервиллу приходилось подавлять в себе эти естественные желания и рассматривать их с точки зрения успеха операции в целом. А этот успех заключался в обеспечении безопасности конвоя. Сомервилл это прекрасно понимал, поэтому, как и итальянский командующий в этот день, он должен был сделать тяжелый выбор, не думая, о том, что будут говорить после этого.

Сомервилл ни секунды не сомневался, что самым правильным будет прекращение погони и быстрейшее воссоединение с конвоем. Это решение охотно поддержали все члены штаба. Один из офицеров писал: «Личный состав соединения так уважал Джеймса Сомервилла, что, я полагаю, любая попытка поставить под сомнение его решения вызвала бы бунт!»

А вот еще одно мнение:

«Весь личный состав Соединения Н полностью доверял Джеймсу Сомервиллу. На последнем совещании штаба перед началом операции он опрашивал всех, желая выслушать их предложения. В конце совещания Джеймс подводил итог и кратко излагал, что он намерен делать. Я должен заметить, что всегда покидал эти совещания с полной уверенностью в том, что выбран наилучший из вариантов».

Сам Сомервилл писал жене, как он принимал это решение:

«Как ты знаешь, я не честолюбив, в отличие от Нельсона, я не рвусь к славе. Все, что я желаю, – как можно лучше (с моейточки зрения) помочь стране. Я хотел бы отшвырнуть прочь осторожность и попытаться использовать подвернувшийся шанс, но я сдержался. Я чувствовал, что это будет неправильно и не пойдет на пользу моей стране. Я не думаю, что мое мнение неоспоримо, но когда я принимал решение, то не думал о последствиях для себя лично».

И далее он с горечью добавлял:

«По этой причине меня, скорее всего, переведут туда, где моя работа будет не столь заметна, а правильные или ошибочные решения не будут иметь такого значения. Иногда я уже получал фитили от Их Лордств, но это была нормальная критика. Я думаю, что если они решат, что я не подхожу для этой работы, они меня снимут».

Брагадин высказался гораздо более едко, хотя его мнение совершенно необоснованно. Но американский читатель и не такое сожрет:

«Адмирал Сомервилл также не выказал желания продолжать бой, хотя у него были основания считать, что положение гораздо благоприятнее, чем было на самом деле, так как пилоты торпедоносцев заявили, что добились попадания в «Витторио Венето» и 3 крейсера итальянцев. В любом случае, он ничего не предпринял, когда 3-я дивизия крейсеров вернулась на помощь поврежденному «Ланчиере», который в одиночество стоял без хода».

Но пилоты ВСФ заявили только об одном попадании в линкор, ни на что больше они не претендовали. К тому же Брагадин умалчивает об инструкциях 3-й дивизии на случай появления англичан.

Однако решимость Сомервилла поверглась испытанию буквально сразу после отказа от погони. В 13.35 поступило еще одно сообщение самолета-разведчика, в котором говорилось о поврежденном вражеском крейсере. Он находился в 30 милях от английской эскадры и в 10 милях от побережья Сардинии. Это была заманчивая цель, и Сомервилл задумался, можно ли прикончить подранка. Вопрос о том, чтобы повернуть назад линкоры, даже не поднимался, так как итальянские авиабазы находились слишком близко. Однако адмирал всерьез задумался, не отправить ли для этой цели 2 быстроходных крейсера. На мостике «Ринауна» снова начались споры.

Сомервиллу предстояло выбрать два из пяти имеющихся в его распоряжении крейсеров. «Манчестер» и «Саутгемптон» отпали сразу из-за своих пассажиров. «Шеффилд» имел самый опытный экипаж. Но этот крейсер был единственным, оснащенным радаром, поэтому он должен был находиться вместе с конвоем, чтобы предупреждать о возможных воздушных атаках противника. Оставались только «Бервик» и «Ньюкасл», но оба этих корабля имели проблемы с машинами. В своем рапорте Сомервилл излагает соображения, которые послужили основой решения:

«Я очень тщательно рассмотрел вопрос, но высказался против отправки крейсеров по следующим причинам:

1. Моим главным силам пришлось бы остаться на месте, чтобы поддержать крейсера и не позволить противнику отрезать их.

2. Бой значительно задержал бы наше соединение с конвоем, что было неприемлемо. Пункт 1 тоже привел бы к задержке.

3. Отдельные корабли, находящиеся совсем рядом с вражеским берегом, неизбежно стали бы мишенью для воздушных атак. «Бервик» был слишком уязвим, и если бы он получил повреждения, мне пришлось бы бросить для его спасения все силы.

4. Не было никаких признаков того, что поврежденный корабль будет стоять на месте. Он вполне мог удрать до подхода наших кораблей.

Последующие воздушные поиски не сумели обнаружить крейсер, поэтому похоже, что его остановка была временной».

В действительности решение Сомервилла было совершенно правильным. «Поврежденный крейсер», который был обнаружен самолетом, на самом деле являлся эсминцем «Ланчиере», который итальянцы вскоре взяли на буксир. Рисковать двумя крейсерами, чтобы прикончить один эсминец, было слишком явной глупостью. И снова неточное сообщение самолета-разведчика привело к серьезному замешательству.

В любом случае, Сомервилл приказал крейсерам прекратить преследование итальянских линкоров. «Манчестер» и «Саутгемптон» были отправлены на соединение с конвоем, а остальные 3 крейсера Холланда получили приказ присоединиться к линкорам. Вторая ударная волна «Арк Ройяла» должна была отыскать и добить «поврежденный крейсер» как можно быстрее. Но лишь в 14.10 с авианосца взлетели 7 торпедоносцев с задачей атаковать главные силы противника.

Это соединение вскоре заметило крейсера Иакино, шедшие в охранении эсминцев. Они находились примерно в 12 милях от юго-восточного побережья Сардинии и полным ходом шли на восток. Когда торпедоносцы подлетели ближе, они увидели 2 итальянских линкора примерно в 8 милях впереди крейсеров. Их окружали 10 эсминцев. Разумеется, главной целью считались линкоры, однако командиру авиагруппы была дана свобода действий.

Он мог выбрать другую цель, если считал нужным. В сложившихся обстоятельствах маленькая группа торпедоносцев не имела шансов на успех против линкоров. Полное отсутствие облаков делало невозможным скрытый подход. При малой скорости «Суордфишей» единственным шансом на внезапность была атака со стороны солнца. Если бы они попытались атаковать линкоры, находящиеся ближе крейсера обстреляли бы торпедоносцы и таким образом заранее предупредили бы Кампиони. Поэтому было решено без лишних задержек атаковать группу «Полы».

Снова пилотам показалось, что им удалосьдобиться внезапности. Итальянские крейсера успели дать лишь 2 залпа по самолетам, прежде чем те оказались в точке сброса торпед. Но итальянцы стремительно повернули вправо, и большинство пилотов просто не успело учесть изменение курса, поэтому их торпеды прошли очень далеко. Теперь начали стрелять все итальянские зенитки, но их огонь был слишком неточен. Сгоряча было дано даже несколько залпов из 203-мм орудий, но при этом итальянцы едва не попали в собственные корабли. Во всяком случае, один тяжелый снаряд упал в воду рядом с концевым крейсером. Легкие снаряды сыпались градом, но, несмотря на это, кое-кто из пилотов сбросил торпеды довольно точно. Они заявили, что добились попаданий в головной и замыкающий корабли колонны. В действительности попаданий не было, итальянцы снова остались невредимы.

Два «Суордфиша» получили попадания, но повреждения оказались невелики, и все 7 торпедоносцев благополучно вернулись на «Арк Ройял». Третья и последняя ударная волна имела успеха не больше, чем первые две. Она состояла из 7 «Скуа», взлетевших с авианосца в 15.00, чтобы отыскать поврежденный корабль, о котором говорилось ранее. Блэкберн «Скуа» был пикировщиком, который добился определенных успехов во время Норвежской кампании. Одновременно он был истребителем, хотя в этой роли не преуспел. Это был современный самолет, однако слишком скоростной, и он мог нести только одну 500-фн бомбу. Несмотря на тщательные поиски, пикировщики не обнаружили поврежденный крейсер. Вместо этого возле юго-западной оконечности они атаковали 3 легких крейсера типа «Кондотьери», идущие на север. В качестве мишени они выбрали концевой корабль и якобы добились 2 близких разрывов, которые могли нанести определенные повреждения. В действительности повреждений не было, зато «Скуа» перехватили и сбили гидросамолет Ro-43 с «Витторио Венето». Это был единственный успех самолетов ВСФ за 3 атаки. Следует отметить, что на самом деле пикировщики атаковали тяжелые крейсера дивизии Сансонетти.

После этого Сомервилл окончательно потерял противника. В 16.15 было получено последнее сообщение от самолета-разведчика, который видел 2 итальянских линкора, идущие на север вдоль восточного побережья Сардинии со скоростью 25 узлов. За кормой у них следовала группа крейсеров. Вторую группу крейсеров после атаки «Скуа» никто не видел, хотя было известно, что Иакино отправил один из своих кораблей в Кальяри. Это привело к неверному заключению, что корабль был поврежден огнем британских легких крейсеров. Но, как мы знаем, это был «Ланчиере». Эсминец благополучно прибыл в порт, хотя и был замечен летающей лодкой «Сандерленд».

После этого отход итальянских кораблей происходил без всяких помех, исключая нарастающий вал сигналов от Супермарины из Рима. Линкоры и дивизия «Полы» в конце концов вошли в гавань Неаполя 28 ноября в период с 13.25 до 14.40. 3-я дивизия прибыла в Мессину в тот же день в 20.35. Итальянцы больше не предпринимали попыток остановить проход конвоя через Сицилийский пролив с помощью крупных кораблей. Поврежденный «Ланчиере» дополз до Кальяри, а потом своим ходом отправился в Специю для ремонта. Вскоре он вернулся в состав флота. Этот корабль погиб в марте 1942 года при новой попытке итальянских линкоров перехватить британский конвой, следующий на Мальту, на этот раз с востока. Эсминец затонул во время шторма после Битвы в заливе Сирт. Ирония судьба заключается в том, что он пережил тяжелые повреждения от рук (или орудий) врага, но стал жертвой слепой стихии уже на обратном пути.

Теперь только Реджиа Аэронаутика могла помешать дальнейшему переходу конвоя и Соединения Н. Во время боя флот часто обращался к ней с призывами о помощи, но реакция оказалась слишком запоздалой.

Главные силы Сомервилла направлялись обратно к конвою, держа скорость 19 узлов, когда в 14.07 радар «Шеффилда» обнаружил приближение вражеских самолетов. Немедленно британские тяжелые корабли разомкнули строй, чтобы представлять менее уязвимую цель. Их зенитчики разбежались по боевым постам. Эта группа состояла из 10 трехмоторных бомбардировщиков SM-79 в сопровождении 5 истребителей-бипланов CR-42.

В воздухе находились 7 истребителей «Фулмар», которым полагалось отражать как раз такие атаки. Они перехватили итальянские самолеты еще до того, как те приблизились к соединению. Согласно итальянским отчетам, один из истребителей сопровождения был сбит, но итальянцам удалось уничтожить один «Фулмар». Это не так. Бомбардировщики пошли напролом, не обращая внимания на потери, и сбросили свой смертоносный груз на британские корабли достаточно точно. Зенитные орудия кораблей поставили огневую завесу, а сами корабли выполнили маневр уклонения. В результате большая часть бомб упала достаточно далеко от крупных кораблей, среди эсминцев охранения. Сомервилл позднее писал:

«Во второй половине дня я пережил неприятный момент перед самым началом воздушной атаки. Я должен был решить, на какой курс повернуть, чтобы могли стрелять все орудия. Хорошо, самым лучшим будет поставить «Дифендер» подальше от приближающихся самолетов. Я чувствовал себя неловко, потому что в голову приходило слишком много самых разных мыслей. В конце концов, перед тем как начался бой, я спустился в свою походную каюту помолиться за тебя, Бо и себя. Поэтому дела были в более надежных руках, чем мои».

В любом случае, ни один корабль не получил попаданий, хотя несколько эсминцев обдало водой от близких разрывов. Итальянские бомбардировщики повернули назад, при этом 8 из них получили повреждения от огня «Фулмаров» и зениток, а 2 вообще едва держались в воздухе. Потом последовала небольшая передышка перед прибытием следующей волны.

Вторая волна тоже состояла из 10 бомбардировщиков SM-79, которые шли 2 клиньями по 5 самолетов. Эта группа прилетела без истребителей сопровождения, словно на аэродромах Сардинии больше не осталось этих самолетов. Однако итальянские пилоты были настолько отважны, что пошли в атаку сквозь стаю ожидавших их «Фулмаров». И они прорвались, несмотря на потери.

Эта атака началась в 16.45, и пилоты в качестве цели выбрали «Арк Ройял». В это время авианосец поднимал и принимал самолеты, поэтому его не прикрывали зенитки всего флота. Он был заманчивой мишенью, однако уцелел. Хотя 9 из 10 бомбардировщиков были повреждены «Фулмарами», причем 2 настолько серьезно, что были вынуждены избавиться от бомб, итальянские пилоты сумели сохранить строй и сбросили бомбы достаточно точно.

Командир одного из эсминцев вспоминал: «Итальянцы бомбили с большой высоты, но довольно точно. Им крупно не повезло, потому что они не добились результата».

Именно эту атаку Сомервилл потом назвал «говенной». «Арк Ройял» совершенно скрылся за стеной всплесков. Две бомбы упали всего в 10 ярдах от его широченной и небронированнойполетной палубы. На несколько секунд, когда авианосец не был виден среди столбов воды и облака брызг, на остальных кораблях подумали, что он получил попадание. Однако вскоре появился его тупой нос, все его орудия грохотали, и моряки поняли, что он снова вывернулся. Это была красочная иллюстрация точности бомбометания, не вознагражденной ни единым попаданием. Итальянцы улетели, так и не отомстив за свои потери. Эта атака стала последней серьезной попыткой помешать противнику. После нее Соединение Н осталось безраздельным хозяином моря и воздуха.

Хотя отвага итальянских пилотов и не была вознаграждена, она не осталась незамеченной. Сомервилл написал в своем официальном рапорте: «Особенно следует подчеркнуть, что истребители и зенитный огонь совершенно не сумели расколоть строй итальянских эскадрилий».

В 17.00 «Ринаун» снова увидел конвой. Теперь мало что требовалось делать. В сумерках тяжелые корабли, как обычно, повернули назад. В это время конвой шел через Сицилийский пролив. Там его встретила 3-я эскадра крейсеров, подошедшая с востока. Если не считать двух нерешительных попыток атаки подводных лодок «Дессие» и «Тембиен», ночью 27/28 ноября никто конвой не беспокоил. Все торговые суда и военные корабли прибыли к цели благополучно.

Хотя Соединение Н и не сумело навязать противнику решительный бой, никто из моряков не был особенно расстроен. Все чувствовали, что сделали максимум возможного в данных обстоятельствах. Неспособность торпедоносцев ВСФ остановить вражеские корабли была серьезным ударом, но у этого были вполне объяснимые и веские причины. Неопытные пилоты и наблюдатели в горячке боя совершали множество ошибок, однако никто не смел оспаривать их отвагу и решительность.

Если говорить об артиллерийском бое, ты из него мы не сделали никаких новых выводов. Большинство наших кораблей было старыми, ранее они не действовали совместно, тогда как итальянские эскадры и дивизии давно плавали в одном и том же составе. Однако такова была плата за то, что зоной ответственности Королевского Флота был весь мировой океан. Итальянцы действовали в пределах одного дня хода от своих портов и всегда могли выбрать для атаки самое удобное для себя время. Они могли выбирать: принимать бой или нет. Теоретически они могли рассчитывать на помощь многочисленных бомбардировочных эскадрилий. Вдобавок итальянцы имели в запасе подводные лодки и минные поля и не были связаны конвоем, который им требовалось защищать.

Несмотря на все эти преимущества противника, именно Сомервилл и его небольшая эскадра, состоящая из старых кораблей, выиграли сражение. Противник бежал с поля боя. Все моряки были уверены, что они выполнили пожелания начальства. Однако вскоре им предстояло получить жестокий урок. Дело в том, что аппетиты начальства оказались гораздо более необузданными, чем можно было вообразить.