Текст книги "Бой неизбежен!"

Автор книги: Питер Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

Глава 18.
«Беги, кролик, беги»

В тот момент, когда оба флота заметили друг друга, положение итальянской 3-й дивизии было довольно незавидным. При перемене курса, которая была выполнена в 11.01 по приказу адмирала Иакино, она уже отставала от остальных кораблей. По сообщениям британских пилотов, строй дивизии полностью смешался, потому что капитан «Тренто» неправильно понял приказ. Все это привело к задержке, и теперь крейсера оказались далеко позади. Мало того, в результате путаницы флагманский «Триесте» находился в центре колонны, вместо того чтобы возглавлять ее.

Несмотря на это, первыми открыли огонь именно итальянцы. Едва адмирал Кампиони успел радировать своим кораблям: «Не вступать, повторяю, не вступать в бой», как в 12.20 адмирал Маттеуччи приказал своим крейсерам, начиная с «Фиуме», открыть огонь. Он действовал по ситуации, так как линкоры противника не видели. Это решение было совершенно оправданным, и позднее командование поддержало его. Кампиони полагал ситуацию неподходящей для боя, однако события вырвались из-под его контроля. Итальянские крейсера были просто вынуждены защищаться от стремительно приближающегося противника.

Все итальянские крейсера один за другим вступили в бой. Первые залпы они дали с дистанции 22000 ярдов для 1-й дивизии и 21500 ярдов для 3-й дивизии. Первые итальянские снаряды легли очень хорошо и точно. Флагман адмирала Холланда «Манчестер» был накрыт. Один залп лег под самым бортом «Бервика».

Крейсера вели перестрелку, двигаясь на северо-восток. Дистанция боя колебалась от 22500 ярдов до 18000 ярдов для «Тренто» и 17000 ярдов для «Фиуме», который слегка отстал из-за неполадок с машинами. Сначала огонь велся почти исключительно по замыкающим кораблям итальянского флота и головным английского.

Огонь итальянцев был наиболее интенсивным с первых минут боя до 12.42. Позднее он стал спорадическим, так как в 12.49 вышли в атаку британские торпедоносцы. Новый пик интенсивности пришелся на 12.53, но к 13.05 стрельба стала реже, так как дистанции увеличились. К 13.15 расстояние достигло 26000 ярдов, что было слишком много для итальянских 203-мм орудий, поэтому огонь прекратился.

Англичане увидели вспышки вражеских выстрелов в 12.20, что возвестило для них начало боя. 203-мм снаряды легли в неприятной близости от «Манчестера». Залп был дан довольно точно по дистанции, но ушел на 100 ярдов в сторону. Британские корабли немедленно ответили, но только «Бервик» мог состязаться в дальнобойности с противником. Тем не менее, 12-орудийные залпы 4 легких крейсеров выглядели внушительно, и потому итальянцы почти сразу начали ставить дымовые завесы и отворачивать. Когда вражеские корабли на короткие промежутки времени появлялись среди клубов дыма, было видно, что они часто меняют курс. Двигаясь зигзагом, они иногда выскакивали из дыма, и тогда английские артиллеристы обстреливали их, хотя огонь был совершенно неэффективным.

В 12.23 Сомервилл передал Каннингхэму, что он ведет бой с вражеским линейным флотом. Одновременно на самом горизонте были замечены 2 неизвестных корабля.

Сначала их приняли за долгожданные итальянские линкоры, но немного позднее стало ясно, что это крейсера так называемой «восточной группы».

Находившийся на борту эсминца «Файрдрейк» журналист так описывал сцену:

«Ближе и ближе… С КДП громко выкрикивали дистанцию. Но длинные серии цифр означали, что противник все еще слишком далеко для нас.

Ближе и ближе… Ветер, который трепал наши сигнальные флаги, заметно свежел. Крошечные струйки серого дыма, поднимающиеся из труб крейсеров, теперь буквально сваливались за борт».

«Ринаун» и «Рэмиллис» мчались на помощь крейсерам.

«Я находился на мостике «Ринауна», когда поступило первое сообщение о контакте с противником. Вскоре прозвучала боевая тревога, и я отправился на свой пост. В случае артиллерийского боя я должен был находиться в кормовом посту управления огнем главного калибра. В качестве второго артиллериста я отвечал за действия зенитной артиллерии при налетах авиации, но в артиллерийском бою мне полагалось торчать в бронированном КДП. Это было устаревшее устройство, и потому моя работа заключалась в том, чтобы сидеть и ждать, пока разобьют носовой КДП.

Я упоминаю об этом, потому что с кормового КДП обзор в носовых секторах был очень ограниченным. Точно так же не могла или почти не могла наводиться и башня «Y». Мы выяснили это, к нашему огромному неудовольствию, немного раньше, во время боя у берегов Норвегии, когда могли вешать наши фуражки на дула ее орудий!»

«Ринаун» вступил в бой в 12.24. Первой его целью стал самый правый из кораблей «западной группы», который он обстрелял с дистанции 26500 ярдов. Было дано 6 залпов, прежде чем итальянский крейсер скрылся в дыму. Через 2 минуты «Рэмиллис» начал стрельбу на предельном угле возвышения, чтобы выяснить, может ли он достать до противника. Были даны 2 залпа. Однако, несмотря на все усилия механиков, линкор никак не мог дать больше 20,7 узла и потому быстро отстал.

Тем временем идущие в авангарде крейсера завязали жаркий бой. «Манчестер», «Ньюкасл» и «Шеффилд» в качестве цели выбрали правый корабль «западной группы». «Бервик» открыл огонь по той же эскадре (это была 3-я дивизия), но целился в левый корабль. «Саутгемптон» обстреливал самый левый корабль «восточной группы» (дивизия «Полы»). Капитан «Саутгемптона» вспоминал:

«Мы перестроились в кильватерную колонну и начали маневрировать, чтобы сблизиться с противником и открыть огонь по целям, указанным адмиралом. Однако их трудно было различить в дыму. Я не представлял, о чем думают командиры двух других крейсеров, с которыми мы шли».

А так это видел второй артиллерист «Ринауна»:

«Я помню, что крейсера типа «Таун» из состава 18-й эскадры выглядели просто великолепно, когда шли на правом траверзе «Ринауна». Они ринулись в бой, ведя бешеный огонь. Крейсера сами попали под обстрел, однако разброс вражеских снарядов был слишком велик. Мне казалось, что наши корабли не получили попаданий. Но потом я узнал, что тяжелый крейсер «Бервик». именно в это время получил попадание. Но я не видел, как это случилось».

Адмирал Сомервилл писал:

«Приказ сосредоточить огонь не был отдан, так как ситуация менялась слишком стремительно и перед нами мелькало слишком много целей. Более того, командир 18-й эскадры крейсеров отмечал в своем рапорте, что крайне сомнительно, чтобы такая попытка вообще удалась. Крейсера долгое время действовали отдельно, они собрались совсем недавно, прибыв из Розайта, Рейкьявика, с Мальты и Азорских островов».

«Манчестер» то и дело заливало всплесками от близких разрывов, просто чудом он избежал попаданий. Но пока удача не оставляла крейсер. Он вместе с «Шеффилдом» продолжал обстреливать выбранную цель с 12.36 до 12.40. Однако «Ньюкасл», дав 18 залпов, перенес огонь на ту же цель, которую обстреливал «Бервик». «Саутгемптон» прекратил огонь, когда его крейсер исчез во мгле, и взамен принялся за эсминец. Он обстреливал его полными залпами в течение 11 минут. Артиллеристы были уверены, что добились по крайней мере одного попадания. На самом деле несчастный «Ланчиере» получил даже 2 попадания.

Англичане полагали, что были поражены и другие цели. «Фолкнер» в 12.27 и «Ньюкасл» через 6 минут сообщили, что видели, как крейсер «западной труппы» получил попадание тяжелым снарядом. Однако на «Ринауне» этого не заметили.

Меткость ответного огня итальянцев вскоре начала снижаться, особенно после того как «Суордфиши» атаковали итальянские корабли. Однако усилия итальянцев также были вознаграждены. В 12.22 203-мм снаряд попал в башню «Y» «Бервика». Башня вышла из строя, а ее расчет понес большие потери. Особенно пострадали морские пехотинцы, находившиеся внутри башни.

«Мы увидели, как на «Бервике» мелькнула красная вспышка, однако это не был его собственный залп. Одновременно всплески скрыли корму крейсера. Когда он снова появился, то за кормой волочился тонкий хвост коричневого дыма. Какое-то мгновение крейсер колебался, постепенно отставая от других кораблей. А потом он снова открыл огонь, но уже только из 3 башен».

«Все говорят, что война чудесна. Но я был там, когда открыли башню «Y». Мне не хотелось бы увидеть все это еще раз».

Но к 12.34 все главные цели скрылись в дыму. «Западная группа» полностью пропала, поэтому вице-адмирал Холланд приказал своим кораблям перенести огонь на еще видимые крейсера «восточной группы». Когда они сделали это, «Бервик» получил еще одно попадание 203-мм снарядом-с крейсера этой группы. Этот снаряд опять попал в корму, повредив офицерские каюты, разрушил отсек левого кормового распредщита. Но на сей раз обошлось без жертв. Если не считать повреждения башни «Y», боеспособность «Бервика» в результате двух попаданий совершенно не пострадала. Однако его машины продолжали сдавать, и он отставал все больше и больше. Тем не менее, картина, описанная Брагадином, не имеет никакого отношения к реальности. «Вскоре после этого получил попадание крейсер «Бервик». Немного позднее он получил второе попадание, был вынужден покинуть строй и на малой скорости направиться в Гибралтар». В действительности «Бервик» этого не делал, и его выход из боя никак не связан с попаданиями итальянских снарядов.

«Ринаун» тоже был вынужден переносить огонь с одной цели на другую из-за плохой видимости в районе боя. Он повернул вправо, чтобы постараться приблизиться к итальянским линкорам и иметь возможность стрелять по крейсерам «западной группы» всем бортом. Его усилия увенчались успехом, и на прицелах мелькнули эти корабли, по которым были даны 2 залпа. Чтобы позволить вступить в бой башне «Y», пришлось еще раз довернуть вправо.

После этого по самому левому кораблю этой группы были даны 8 залпов. Однако в 12.45 он тоже исчез в дымке.

«Башни «А» и «В» стреляли прямо по носу на предельной дистанции. Я не думаю, что башня «Y» стреляла слишком много. Я не видел результатов нашей стрельбы, но не думаю, что наш огонь был уж очень эффективным. Видимость была хорошей, но было слишком много дыма. Я сомневаюсь, чтобы хоть кто-то ждал результата. Бой длился не слишком долго, и по нам никто не стрелял.

Я помню, что видел за кормой мчащийся «Рэмиллис». Он совершенно безуспешно пытался угнаться за нами и стрелял из носовых башен на предельном возвышении. Линкор находился в 2 милях за кормой «Ринауна», и я помню, как подумал, что он наверняка находится за пределами дальнобойности своих орудий».

Однако оставались определенные опасения, что одна из групп итальянских крейсеров попытается использовать дым в качестве прикрытия и постарается обойти британские корабли спереди, чтобы прорваться к конвою. Вице-адмирал Холланд постарался парировать этот маневр, повернув на курс 90°. В результате вражеская «восточная группа» оказалась почти точно по курсу у него. Но итальянцы не собирались делать ничего подобного и продолжали удирать на восток. Когда они проходили перед 18-й эскадрой крейсеров, можно было подумать, что они намерены сделать ей «crossing Т», поэтому английские крейсера снова повернули на юг. Почти сразу после этого стало видно, что противник полным ходом отходит на северо-восток. Тут стало ясно, что итальянцы думают лишь об одном: как бы поскорее удрать. Поэтому в 12.56 18-я эскадра крейсеров повернула на курс 70°, а в 12.58 – на курс 30°, но было потеряно слишком много расстояния.

Во время этой борьбы за выгодную позицию наблюдатели на головных британских крейсерах «Манчестер», «Ньюкасл» и «Саутгемптон» дружно сообщили, что видят, как на корме замыкающего вражеского крейсера вспыхнул сильный пожар. В период с 12.52 до 12.59 этот корабль явно терял скорость, но потом все-таки догнал остальные корабли эскадры. К несчастью, Сомервиллу об этом происшествии сообщили, лишь когда бой крейсеров уже закончился. На самом деле это был эсминец «Ланчиере». А теперь давайте выясним, что происходило по другую сторону дымовой завесы, скрывавшей от Сомервилла северо-восточный горизонт. Для этого еще раз обратимся к итальянским источникам.

Почти сразу после начала боя тяжелый крейсер «Фиуме», самый ближний к англичанам, потребовал от 4-го дивизиона эсминцев поставить дымовую завесу. Положение крейсера было довольно опасным, так как у него возникли проблемы с машинами, но пелена искусственного тумана снова оказалась эффективной. Итальянцы сразу отметили, что интенсивность и меткость огня англичан заметно упали. Как и в бою у Калабрии, итальянские эсминцы быстро поставили дымзавесу и этим, вполне вероятно, спасли «Фиуме» от гибели. После этого англичане могли вести огонь лишь время от времени. Хотя 3-я дивизия около 12.40 подверглась довольно интенсивному обстрелу, после этого англичане перенесли огонь на 1-ю дивизию, которая не была прикрыта завесой.

Превосходство итальянских крейсеров в скорости сказалось довольно быстро. 1-я дивизия под командованием Иакино увеличила скорость с 27 до 34 узлов. Более старые крейсера типа «Триесте» не могли дать столько, но и они были быстроходнее британских кораблей. Поэтому итальянцы сумели бы легко оторваться от противника, если бы им не мешал ряд обстоятельств: поломки на эсминцах, проблемы «Фиуме», а также повреждение «Ланчиере» огнем с «Саутгемптона». В результате на 3-ю дивизию обрушилась основная мощь британской артиллерии, в то время как «Пола» и его товарищи быстро приближались к своему главнокомандующему. Это позволило бы крейсерам Иакино оказаться под защитой тяжелых орудий линкоров. В 12.52 Иакино приказал своим эсминцам сопровождения поставить завесу, и пелена дыма скрыла отход его крейсеров.

Тем временем линкоры Кампиони шли на восток со скоростью 25 узлов. Главнокомандующий видел, что группа «Полы» стремительно приближается к нему. Когда они оказались неподалеку, стало видно, что 3-я дивизия вынуждена отходить на север, чтобы выйти из-под огня противника. Поэтому возникла опасность, что эта эскадра отстанет еще больше и даже может быть вообще отрезана от остального флота, после чего будет уничтожена. Чтобы поддержать оказавшиеся в сложном положении корабли, Кампиони приказал линкорам описать циркуляцию, что и было выполнено в 12.27. Пока линкоры выписывали окружность, гидросамолет «Витторио Венето» подтвердил, что неподалеку находятся по крайней мере 2 британских линкора, которые преследуют итальянцев. Когда итальянские линкоры завершили циркуляцию и снова пошли на северо-восток, вдали показались британские крейсера. Поэтому в 13.00 «Витторио Венето» открыл огонь из своих огромных 381-мм орудий с колоссальной дистанции 25 миль.

Как сообщал Кампиони: «Дистанция между нами быстро сократилась до 26 километров (максимальная дальность стрельбы 320-мм орудий более старого «Кавура»), и мы вступили в артиллерийскую дуэль с головными крейсерами противника».

Однако, когда итальянские линкоры завершили циркуляцию, дистанция снова увеличилась. Поэтому они вели огонь всего 10 минут, прежде чем британские крейсера отвернули прочь.

Тем временем, оставшийся за кормой эсминец «Ланчиере» едва тащился после попадания снаряда с «Саутгемптона». Как мы помним, он был лидером флотилии, прикрывавшей наиболее уязвимый фланг 3-й дивизии, и капитан 1 ранга Д'Ариенцо сообщил, что его корабль неоднократно накрывали британские залпы. А потом произошло неизбежное, и в эсминец попал 152-мм снаряд. Он взорвался в кормовом машинном отделении, после чего эсминец потерял ход. К счастью, итальянские эсминцы имели эшелонное расположение машинной установки, поэтому вскоре заработала носовая машина, и эсминец сумел развить 23 узла. Д'Ариенцо приказал двум другим своим эсминцам прикрыть «Ланчиере» дымзавесой. В 12.20, то есть через 5 минут после первого попадания, в левый борт «Ланчиере» попал второй 152-мм снаряд. В это время эсминец шел на север, намереваясь пройти под кормой 3-й дивизии крейсеров и укрыться за ними. Снаряд пронизал корпус эсминца насквозь и не взорвался, иначе корабль наверняка бы погиб. Но едва итальянцы успели испустить вздох облегчения, как у самого борта упал третий снаряд «Саутгемптона». Опять он не взорвался. Обшивка эсминца осталась цела, и вода не поступила внутрь корпуса. Вот так прекрасная стрельба артиллеристов капитана 1 ранга Брука была обесценена неисправными боеприпасами. Только они спасли «Ланчиере» от неминуемой гибели.

Однако эсминец по-прежнему находился в отчаянном положении. Остальные итальянские корабли стремительно удалялись, а по другую сторону дымзавесы «Ланчиере» и двух его верных товарищей подкарауливал весь британский флот. Эсминец опять потерял ход и остановился, ожидая решения своей участи.

И словно этого было мало, в этот момент самолеты «Арк Ройяла» атаковали итальянскую эскадру. Напомним, что с авианосца, который остался в глубоком тылу, взлетели 11 «Суордфишей» и помчались на поиски противника. Хотя «помчались» слишком крепко сказано. Их максимальная скорость с подвешенными торпедами не превышала 90 узлов, а вражеские корабли удирали на скорости более 30 узлов. Поэтому прошло довольно много времени, прежде чем самолеты увидели итальянцев. А потом им еще потребовалось время, чтобы занять исходную позицию для начала атаки. Когда «Суордфиши» появились над местом боя, они увидели «западную группу», отходящую на северо-восток «в состоянии относительного беспорядка». «Восточная группа» полным ходом двигалась на юго-восток кильватерной колонной. Так как дистанция между группой «Полы» и линкорами быстро сокращалась, довольно скоро «Суордфиши» увидели и эти огромные корабли. Они проследили, как линкоры Кампиони описали круг, чтобы ослабить давление на 3-ю дивизию. Затем «Суордфиши» начали маневрировать, чтобы атаковать свои цели со стороны солнца, и это также потребовало времени. Это были самолеты 810-й эскадрильи, которые вел капитан-лейтенант Мервин Джонстон.

11 пилотов были полны решимости атаковать вражеские линкоры, и лидер повел их сквозь кольцо охранения, которое, по оценкам англичан, состояло из 7 эсминцев. В качестве цели был выбран итальянский флагман, который летчики правильно опознали как линкор типа «Литторио». Лидер группы «Суордфишей» даже проскочил мимо него и был вынужден атаковать идущий сзади линкор типа «Кавур». Остальные 10 торпедоносцев, не обращая внимания на зенитный огонь, который, впрочем, был не слишком сильным, вышли на «Витто-рио Венето». Они сбросили торпеды с дистанции от 700 до 800 ярдов. Пилоты сообщили, что, когда они пролетали мимо крейсеров, те открыли сильный зенитный огонь, чтобы привлечь внимание линкоров к надвигающейся угрозе. Однако эта уловка не сработала, итальянский линейный флот был захвачен врасплох. Зенитный огонь был открыт, когда головной «Суордфиш» уже снизился до 1500 футов. При этом стрельба итальянцев была беспорядочной и неточной.

Однако, несмотря на это, ни один из британских торпедоносцев не добился попаданий, хотя пилоты ошибочно заявили об одном попадании в «Витторио Венето». Сразу после атаки, в ходе которой торпедоносцы пролетели так близко к линкорам, что смогли обстрелять из пулеметов их мостики, итальянцы начали судорожно маневрировать. Головной линкор круто повернул на север, а второй проскочил у него под носом. Однако британские пилоты не заметили, чтобы кто-то снизил скорость. Стало ясно, что первая попытка самолетов «Арк Ройяла» повлиять на ход морской битвы с треском провалилась. В очередной раз торпедоносцы не сумели оправдать возлагавшиеся на них до войны надежды. Многие историки не раз заявляли, что именно вмешательство «Суордфишей» переломило ход битвы и вынудило итальянцев бежать. Но это сущая ерунда. Как мы уже видели, Кампиони давно понял, что при сложившейся обстановке ему предстоит схватка с 2 британскими линкорами, и потому задолго до появления торпедоносцев решил отходить.

Когда «Суордфиши» покидали сцену, то снова пролетели рядом с крейсерами Иакино, которые в 12.45 открыли по самолетам сильный и точный зенитный огонь. К счастью, ни один из самолетов не был поврежден и все они благополучно сели на авианосец. Сразу началась лихорадочно подготовка второй ударной волны. Но было ясно, что она взлетит слишком поздно и в нее войдет совсем немного самолетов. Хотя Кампиони отметил, что атака была проведена решительно, похоже, надежды притормозить итальянцев к этому времени окончательно испарились.

Тем временем «Ринаун» потерял противника из вида и пытался найти новые цели для своих орудий. В этот момент в разгар боя вдруг возникли вишистские корабли, внеся в драму элемент фарса. Неожиданно с мостика «Ринауна» были замечены 2 больших корабля, которые вдруг возникли между флотами противников, появившись из облаков дыма на севере. Неужели итальянские линкоры вдруг решили вступить в бой? Немедленно 381-мм башни развернулись на новые цели и приготовились открыть огонь. Пальцы артиллеристов дрожали на кнопках спуска, замки проглотили тяжелые снаряды, а дула орудий поднялись вверх. Но в последний момент корабли удалось опознать. Это были французские трехтрубные лайнеры, следовавшие куда-то по своим собственным делам. Французы решили, что такая мелочь, как морская битва, еще не повод, чтобы останавливаться или менять курс! Они пошли напролом, и лишь один или два эсминца сгоряча дали по выстрелу. Но французы так и не были наказаны за свое нахальство.

Пока артиллеристы разбирались с французскими лайнерами, Сомервилл решил, что бой с итальянскими линкорами может начаться в любой момент, поэтому было бы разумно сосредоточить свои силы. Поэтому он повернул назад, навстречу «Рэмиллису». Как только был отдан этот приказ, на севере из дыма появились крейсера «восточной группы», и «Ринаун» снова лег на курс 70°, чтобы еще раз обстрелять их. Внезапно на поверхность вынырнул кит, который выпустил фонтан. Но перевозбужденные моряки приняли его за итальянскую подводную лодку, и «Ринаун» срочно отвернул. Здесь Сомервилл получил очередную радиограмму, в которой говорилось, что крейсера Холланда видят впереди итальянские линкоры. Вскоре первые 381-мм снаряды упали в воду недалеко от «Бервика» и «Манчестера». Поэтому Сомервилл отказался от попыток дождаться «Рэмиллиса» и бросился на помощь своим крейсерам. В 13.11 «Ринаун» открыл огонь по левому из двух кораблей, виднеющихся на горизонте, полагая, что это линкоры. В действительности это снова были тяжелые крейсера 3-й дивизии. Оба залпа «Ринауна» легли недолетами, и дистанция снова увеличилась.

Когда в 13.00 адмирал Холланд впервые увидели корабли Кампиони, они все еще выполняли поворот, и обе эскадры шли встречными курсами. Поэтому британские крейсера поспешно повернули назад, но к этому времени итальянские линкоры завершили циркуляцию. Вскоре стало видно, что они уходят на северо-восток, поэтому 18-я эскадра крейсеров возобновила преследование и легла на курс 50°.

Сомервилл в 13.08 радировал Холланду: «Есть ли шанс перехватить крейсера?» Ответ принес разочарование: «Нет». Холланд полагал, что итальянцы имеют преимущество в скорости по крайней мере в 3 узла над самым быстроходным из его кораблей. С мостика «Ринауна» из-за дыма теперь не было видно ни одного вражеского корабля.