Текст книги "Улыбка сфинкса"

Автор книги: Петр Перминов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

Хамсин над Египтом

Каир: заботы города – заботы страны

Каир шумен, богат, многолюден.

И. А. Бунин(1907 г.)

Египетский климат отличается умеренностью. На широте Каира, например, средняя минимальная температура зимой – около 9°, средняя максимальная летом не превышает 34°. Количество солнечных дней в году достигает 340. Небо – чисто-голубое, не опаленное зноем, а глубокое, прохладное. Тучи в Египте – редкие гости. В Верхнем и Среднем Египте дождей почти не бывает, а зимой случаются три-пять дождливых дней. Средний уровень осадков, выпадающих в районе Каира в зимнее время, составляет около 6 мм. Правда, к северу, в Нижнем Египте, количество годовых осадков резко возрастает и достигает в Александрии 130–140 мм в год.

Мягкий и в общем-то благоприятный для человека климат Египта формируется под воздействием знойных пустынь, которые с трех сторон окружают долину Нила, несущего свои прохладные воды с Абиссинского плоскогорья в Средиземное море. Точны и образны замечания о климате Египта, сделанные уже упоминавшимся русским метеорологом И. Н. Клингеном. Он пишет: «Действуя большую часть года как гигантский огненный костер, песчаная пустыня устанавливает летом грандиозную тягу вертикального воздушного столба, образуя над собою обширнейшую площадь низкого давления, куда устремляется со всех сторон воздух соседних районов атмосферы с высоким давлением (Средиземное море), и в силу этого летом же устанавливается ток на Египет со сторон Средиземного моря… а так как ветры северных румбов дуют в году приблизительно около 300 дней, то ими главным образом, и главным образом северным ветром, и определяется характер местного климата; он отличается в общем умеренностью температуры, умеренной влажностью необыкновенно прозрачного воздуха и безоблачным темно-синим небом. Только весной устанавливается в Сахаре постоянный ток с юга, и через это в Египте дует почти около 2 месяцев, начиная с марта и по конец апреля, горячий южный и юго-восточный ветер, перемежаясь иногда с северным и восточным. С этого же времени начинает, также с перерывами, тянуть знойный, пыльный юго-западный хамсин» ^{89} .

Время хамсинов в Египте – самое тяжелое время года. Хамсин в переводе с арабского означает «пятьдесят». Этот знойный ветер пустыни назван так арабами потому, что он дует 50 дней в году. Предвестником хамсина является обычно резкое повышение температуры. Ртутный столбик поднимается выше отметки 40°. Затем небо постепенно затягивается белесой пеленой, воздух насыщен мельчайшими частичками песка и пыли, силуэты домов сначала теряют свою четкость, а потом и вовсе исчезают в пыльной пелене. Дышать трудно, пыль проникает в нос и в рот. Египтяне, спешащие домой на велосипедах, обычно закрывают лицо шарфом, ветер взвивает на улицах маленькие смерчи, в которых кружатся обрывки газет, сухие листья и уличная пыль. Город погружается в болезненно-дремотное состояние, которое, впрочем, продолжается не более одного-двух дней: у египетского хамсина имеется то преимущество, что он сменяется прохладной погодой, приносящей облегчение людям и природе. Домашние хозяйки начинают выметать пыль, набившуюся в жилища даже через плотно притворенные двери и окна. Дня через два повторяется то же самое: жара, пыльная буря и прохлада.

Еще тяжелее переносятся хамсины в Верхнем Египте и в Нубии, где их иногда называют по-судански – «хабуб» (ураган). Тучи песка, поднимающиеся там весенними ветрами, покрывают города и селения сплошными шапками кирпично-красного цвета. Невозможно разглядеть даже предметы, находящиеся на расстоянии 10–15 м. А если учесть, что температура в Верхнем Египте на добрых 10° выше средней температуры в Каире, то и периоды прохлады, наступающие после хабубов, редко приносят облегчение.

Однако давайте перейдем от разговоров о погоде к более серьезным вещам. Поговорим о политическом хамсине, сгустившемся над Египтом в 70-е годы. С самого начала оговоримся: этот сложный и противоречивый период истории современного Египта, который журналисты уже сейчас называют «временем президента Садата», еще, несомненно, станет предметом фундаментальных научных исследовании. Мы же остановимся лишь на некоторых, наиболее характерных чертах общественно-политической жизни Египта 70-х годов.

Начнем с Каира. Сложные проблемы, встающие перед сегодняшним Египтом, нигде не проявляются так ярко, как в столице. Да это и естественно. Каир наших дней – крупнейший город Египта да и всего Африканского континента. Сегодняшний Каир – мегалополис, в котором проживает 11 млн. египтян. Цифра, конечно, не рекордная, на нашей планете есть города и покрупнее, однако надо принять во внимание, что население всего Египта составляет 45 млн. человек. Каждый четвертый египтянин живет в пределах Большого Каира. В сознании простого народа Каир отождествляется со всей страной. Если в египетской провинции спросить крестьянина, едущего в столицу, куда он направляется, он ответит: «Иля Маср» («В Египет»). В просторечии египтяне испокон веков называют Каир не арабским его названием «Эль-Кахира», а «Маср» (Египет). Сегодняшний Каир – скопление всех радостей и бед Египта, средоточие его наиболее жгучих проблем.

Обратимся к свидетельству прессы, притом той, для представителей которой в Египте во второй половине 70-х годов были созданы льготные условия. Американский журнал «Тайм» от 2 января 1978 г. По многолетней традиции, его редакция в начале каждого года определяет наиболее популярного, естественно на ее взгляд, политического деятеля в мире. В 1978 г. выбор «Тайма» пал на президента Садата, всего за полтора месяца до этого совершившего вояж в Иерусалим.

По этому поводу «Тайм» опубликовал пространную статью, посвященную проблемам садатовского Египта. Статья сопровождена вкладкой с фотографиями, которые как бы иллюстрируют будни Каира эпохи инфитаха. Вверху большое панорамное фото центральной части города, задыхающейся в белесом смоге. На переднем плане – полуобвалившееся здание, окруженное жалкими лачугами. Многоэтажные облупленные дома уходят к горизонту, где видны силуэты трех пирамид Гизе. Здесь же помещена фотография, на которой пятеро оборванных ребятишек копошатся в мусорной куче. Рядом фотограф снял традиционную полуденную молитву – на коврике, расстеленном прямо на тротуаре, каирцы совершают молитву. Далее типичная сценка в «народном» кафе: несколько мужчин повернули лица к фотографу. Это завсегдатаи каирских кофеен, как их называют египетские социологи, «шахсият фахлявия» – балагуры и всезнайки, решающие за чашкой кофе самые сложные проблемы мировой политики. Чуть ниже сцена шикарной буржуазной свадьбы. Невеста одета в вечернее платье (не исключено, что оно доставлено специально для этого случая из Парижа); на лоснящейся физиономии жениха, поглупевшей от счастья, стрелками изогнулись тщательно подбритые усики. Присутствующие здесь же маленькие, одетые в смешные длинные платья девочки играют, очевидно, ту же роль, что и ангелочки на картинах Рафаэля. Это престижная фотография. Понимающий человек знает, что за такую свадьбу в отеле «Меридиан» или «Найл-Хилтон» отец невесты выложил не менее 4–5 тыс. ф. Следующая фотография сделана в одной из аудиторий Каирского университета. Задумчивые лица студентов, слушающих профессора. На фотографии рядом с ней типичная уличная сценка: незадачливый прохожий гонится за переполненным обшарпанным автобусом, с которого, как гроздья винограда, свисают люди. Стоящий на подножке мальчишка в традиционном для каирской улицы наряде – полосатой пижаме – сверкает белозубой улыбкой. Он счастлив, чего нельзя сказать о его взрослых попутчиках, мрачные лица которых видны сквозь лишенное стекол окно. А вот группа египетских солдат, совершающих утреннюю пробежку. На следующем снимке одетый в короткую полотняную рубашку крестьянин погоняет буйвола, впряженного в ворот устройства для подъема воды – сакии. Сакия верой и правдой служит феллаху со времен фараонов. И, наконец, фотография величественной высотной Асуанской плотины – основы экономики Египта, а рядом с ней – саудовский сухогруз, проходящий по Суэцкому каналу.

Что ж, журналистам удалось поймать в объектив своих фотоаппаратов многие существенные заботы этого гигантского города. Он страдает от колоссальной перенаселенности, плохих коммуникаций, систематически выходящей из строя канализации, плохо работающих телефонов, острого жилищного кризиса.

Как же складывались эти проблемы?

Еще в начале прошлого века Каир, как свидетельствовали участники наполеоновской экспедиции, представлял собой город, в укладе жизни которого оставалось еще много патриархального. Наполеон разрушил ворота, разделявшие городские кварталы и запиравшиеся на ночь, срыл мешавшие движению глиняные скамейки у дверей домов, приказал состоятельным горожанам завести и поддерживать в порядке уличные фонари. Однако с уходом французов каирцы уничтожили непривычные нововведения «франков».

Тем не менее модернизация Каира стала веянием времени. Это хорошо понял Мухаммед Али. В 1845 г. он одобрил первый план развития столицы («Танзым»). Были начаты работы по перепланировке города, создана первая сквозная магистраль в районе Аль-Азхара под названием «Сикка аль-Джадида».

Активное втягивание Каира в систему мировой торговли после завершения строительства железной дороги Александрия – Каир и сооружения Суэцкого канала поставило на повестку дня и необходимость быстрого обновления жилого фонда и создания современного коммунального хозяйства. В 1865 г. европейская акционерная компания занялась созданием водопроводной системы, которая была в основном завершена в 1875 г. С 1867 г. каирские улицы освещаются газовыми фонарями. Строительство пресноводного канала Исмаилия – Каир в 1867 г. создало условия для расширения города в восточном и северном направлениях.

Немало было сделано для придания Каиру облика современного города хедивом Исмаилом. За годы его правления в столице в сравнительно короткий срок выросли первые дома европейского типа. Строились они в районе между нынешними площадями Эзбекие и Ат-Тахрир, названном в честь хедива Исмаилией.

На Исмаила, посетившего Всемирную выставку в Париже в 1867 г., произвела большое впечатление реконструкция Парижа, которую произвел знаменитый префект Гаусман. Однотипные и в то же время разнообразные в деталях дома-«сундуки» сегодняшних Парижских бульваров органично вписались и в ансамбль торгово-административного центра Каира.

Франкофильствующему хедиву Каир обязан и преобразованием площади Эзбекие: находившееся в центре ее озеро было осушено в середине прошлого века и на его месте был разбит парк с маленькими прудами, гротами и мостиками. Для руководства работами из Франции был приглашен знаменитый Парье де Шамб, чье имя связано с созданием Булонского леса. Ему принадлежит и план большого парка, украсившего о-в Гезиру, а также идея строительства легкого металлического моста, соединившего Гезиру с Булаком (построен в 1869 г.).

После 1869 г., когда Исмаил, мягко говоря, поиздержался, темпы городского строительства замедлились. Однако и в этот период продолжались работы по модернизации города. В частности, на карте Каира появилась новая улица, названная в честь Клот-бея, лейб-медика Мухаммеда Али, которая вела от железнодорожного вокзала Баб эль-Хадид к площади Эзбекие. После июльской революции она была переименована в улицу Гумхурия (Республика).

Начатый Исмаилом процесс «европеизации» Каира повлек за собой и значительный скачок в численности его населения. Если в середине прошлого века количество жителей Каира не превышало 200–230 тыс., то к 1882 г. – началу английской оккупации – в столице Египта насчитывалось уже 375 тыс. жителей.

К этому времени относятся первые серьезные перебои с городским транспортом. Фаэтоны и фиакры отжили свой век, и в 1894 г. бельгийскому финансисту барону Ампену была предоставлена концессия на строительство трамвайных линий, которое в основном было завершено к 1917 г. Их насчитывалось около 30 общей протяженностью 65 км. В 1902–1907 гг. были построены три новых моста через Нил.

В колониальный период в Каире появился ряд районов, предназначенных исключительно для иностранцев и египетской элиты. Первый из них возник между улицей Каср аль-Айни, где были расположены министерства и иностранные посольства, и набережной Нила. Его центром стала резиденция британского верховного комиссара в Каире, роскошный сад которой спускался прямо к Нилу. Этот район начал сооружаться в 1906 г. на английский манер и получил название «Гарден-сити». Постепенно он превратился в деловой и административный центр Каира.

Помимо Гарден-сити привилегированным районом стал Замалек, расположенный на о-ве Гезира. Банки, адвокатские конторы, приемные частных врачей находились в районе Исмаилии. На левом берегу Нила, в Гизе, а также в новом пригороде Каира Гелиополе выросли европейского типа виллы египетской буржуазии.

Кстати, Гелиополь – первый город-спутник Каира. Его строительство было начато в 1906 г. уже упоминавшимся бароном Ампеном, купившим большой участок земли в северо-восточном пригороде Каира. К 1947 г. в Гелиополе жило уже 50 тыс. человек, преимущественно иностранцев.

Эпоха английской колониальной оккупации Египта была отмечена насильственным втягиванием страны в сферу мирового капиталистического разделения труда. По мере того как Каир превращался в важный торговый и промышленный центр Ближнего Востока, росло и его население. Если в 1882 г. в Каире проживало 375 тыс. человек, то в 1937 г. – более 1,3 млн. Резко увеличилось и количество иностранцев. В 1882 г. их насчитывалось 18 289, а в 1927 г. – уже 59 460.

Население Каира впервые удвоилось в период с 1882 по 1914 г. (32 года), затем с 1917 по 1942 г. (25 лет), с 1947 по 1966 г. (т. е. всего за 19 лет). Заметно возросла и доля Каира в общем населении страны. В частности, с 1936 по 1976 г. она увеличилась с 6 до 16 %. В результате этого «демографического взрыва» образовался как бы новый Каир, мегалополис со своими проблемами, которые, с одной стороны, присущи всем большим городам мира, а с другой – имеют чисто египетскую специфику.

Французский историк Жак Берк в своей книге «Египет: империализм и революция» назвал Египет «прерванной страной». Это очень емкий образ. Действительно, множество, если не большинство тех сложных проблем, которые встали перед Египтом в XX в., так или иначе связаны с тем, что естественный ход развития страны был прерван оккупацией.

В полной мере это относится и к Каиру. Колониальные власти смотрели на проблемы египетской столицы сквозь призму своей заинтересованности в эксплуатации природных богатств Египта и его выгодного стратегического положения. Городские коммунальные службы строились из расчета увеличения населения египетской столицы до 3 млн. Поэтому, когда уже в начале 70-х годов число жителей Каира приблизилось к 8 млн., эти службы начали трещать по всем швам. Система канализации, строительство которой было начато в 1909 г., достигла предела своих возможностей уже в 1930 г. С тех пор очистные сооружения и канализация работают со все возрастающими перебоями.

Ошибки городских служб еще более усугубились патриархальностью, средневековой застойностью уклада жизни египетской столицы.

Вот один из многочисленных примеров. Вплоть до последней четверти XIX в. все коммунальные работы в Каире выполнялись различными корпорациями. Восемь корпораций водоносов доставляли горожанам питьевую воду из Нила. Корпорация мусорщиков вывозила мусор из города. Существовали три корпорации погонщиков ослов и верблюдов. Интересно отметить, что рудименты архаичной системы организации муниципального хозяйства сохранились и в современном Каире. Каирский муниципалитет явно не справляется с задачей очистки города, несмотря на то что за последнее время были закуплены значительные партии современной техники. Поэтому каждое утро в Каире начинается с того, что бесчисленная армия мусорщиков совершает на ослах и скрипучих телегах свой привычный маршрут на городскую свалку. Не исключено, что каирские мусорщики до сих пор объединены в нечто вроде корпорации.

Муниципалитет Большого Каира был создан в 1949 г., однако только после июльской революции 1952 г. египетские власти начали серьезно заниматься проблемами коммунального хозяйства. С 1952 г. муниципалитет приступил к планомерной работе по расширению и модернизации каирских улиц. Пожалуй, самое серьезное достижение в этой области связано с благоустройством центральной площади Ат-Тахрир, где были снесены английские казармы и проведены работы по упорядочению транспортных магистралей.

Тем не менее эти меры уже недостаточны. В часы «пик» по площади Ат-Тахрир невозможно проехать. Автомобильные пробки на ней растягиваются на многие сотни метров. Чтобы дать возможность пешеходам пересекать площадь, вокруг нее возведена пешеходная дорожка над уровнем улицы.

Однако, несмотря на автомобильную и пешеходную толчею, площадь Ат-Тахрир по-своему красива. В центре ее возвышается Монумент независимости, а вокруг стоят вплотную друг к другу здания отелей «Найл-Хилтон», административный центр «Мугамаа», бывшая резиденция Лиги арабских государств, особняк министерства иностранных дел, здание Египетского музея. Отсюда планируется начать строительство подземных линий метрополитена, который должен связать центр египетской столицы с пригородами. Вот уже несколько лет ведутся переговоры с французскими компаниями, однако ясности относительно начала строительства пока нет.

Транспортная проблема – это, пожалуй, первое из муниципальных бедствий Каира, которое бросается в глаза приезжим. Я. Э. Картавцев, служащий РОПИТа, посетивший Каир в 1891 г., добрался с железнодорожного вокзала Баб эль-Хадид до отеля «Шепард», который был расположен поблизости от площади Ат-Тахрир, за несколько минут на извозчике. Сейчас для того, чтобы преодолеть то же расстояние, потребуется в лучшем случае не менее получаса, а в часы «пик» и того больше.

А между тем в Каире не так уж много автомобилей. В 1978 г. здесь было зарегистрировано 216 тыс. частных автомашин, да еще примерно столько же государственных. Однако пробки на каирских улицах, кажется, никогда не рассасываются. Особенно невыносимы они в томительно жаркие летние дни, когда к безжалостному солнечному зною добавляются еще и выхлопные газы. (Кстати, общая загазованность воздуха в центре города давно уже превышает все санитарные нормы. Согласно заявлению представителя министерства здравоохранения АРЕ, дышать воздухом в центре Каира – все равно что выкуривать ежедневно 22 сигареты.)

Основными причинами тяжелого положения, в котором ныне оказался каирский транспорт, являются, во-первых, сравнительно узкие, не рассчитанные на мощные транспортные потоки улочки центральной части города, а во-вторых, малая эффективность работы дорожной полиции. Впрочем, зная каирских автомобилистов, регулировщикам дорожного движения в египетской столице можно только посочувствовать.

Для каирца за рулем ничего не стоит резко повернуть налево, скажем, из крайнего правого ряда, даже не включив при этом сигнала поворота. Единственная мера предосторожности, принятая у каирцев, – это высунутая из окна автомобиля рука, пальцы которой собраны в щепоть: он как бы говорит своим коллегам-автомобилистам «Махляк, махляк» («Потише, потише») и невозмутимо следует своим путем. Понятие рядности отсутствует, и дискуссии с каирскими водителями на эту тему абсолютно бесполезны.

Каирский автомобилист останавливает свою машину там, где ему надо, даже если он при этом загораживает дорогу следующему за ним транспорту и за его машиной выстраивается длиннющий хвост. Негодующие гудки стоящих за ним автомобилей нисколько его не волнуют, и, пока он не сделает того дела, ради которого остановился (не купит хлеба или не поговорит со случайно встреченным на улице приятелем), он не тронется с места. Он может мчаться по дороге с односторонним движением навстречу довольно интенсивному потоку транспорта. Естественно, что в таких условиях для регулировщиков уличного движения наиболее правильная линия поведения – постараться полностью устраниться от того, что происходит на улице, и попытаться хотя бы таким образом сохранить душевное равновесие. Как правило, это им удается.

Остается загадкой, каким образом в условиях невообразимого хаоса на каирских улицах происходит не так уж много дорожных происшествий. Может быть, причина заключается в постоянной психологической готовности водителей к тому, что его коллега в любой момент может выкинуть неожиданный номер? Впрочем, и в случаях столкновений египтяне редко прибегают к услугам полиции. Они, как правило, договариваются сами.

Положение с общественным транспортом в Каире еще более тревожное. Так называемое «метро», электричка, связывающая северо-восточные районы Каира с Хелуаном, где расположен большой металлургический комплекс, явно пришло в негодность. Каирские газеты регулярно публикуют сообщения об авариях и даже крупных катастрофах «метро».

Не лучше обстоят дела и с телефонной сетью. Нередко случается так, что легче навестить соседа, чем дозвониться ему по телефону. Огромный район Гелиополь с миллионным населением вообще отрезан от Каира: дозвониться туда невозможно, так как телефоны в Гелиополе работают только в его пределах. Работа телефонной сети является постоянной мишенью для острот каирских журналистов. Журнал «Роз аль-Юсеф» опубликовал историю одного горемычного японского бизнесмена, который приехал в Каир заключить торговую сделку с одной из египетских компаний. Обсудив предварительные условия контракта, он несколько дней провел в безуспешных попытках связаться по телефону с Токио. Однако все его усилия ни к чему не привели. Потеряв терпение, он вынужден был слетать в Афины для того, чтобы оттуда переговорить с руководством своей фирмы по телефону, а затем вернуться в Каир и подписать контракт.

Однако все эти неурядицы не идут ни в какое сравнение с настоящим бичом Каира – жилищной проблемой. Не будет преувеличением сказать, что жилой фонд Каира находится в катастрофическом состоянии. По самым скромным подсчетам, около 300 тыс. зданий требуют срочного ремонта. Ежегодно выходит из строя 2–3 тыс. жилых домов. Буквально ежедневно в одном, а то и в нескольких районах Капра обваливаются обветшалые старые здания. Иногда они погребают под своими обломками жителей. Время от времени рушатся и новые дома, поскольку домовладельцы, движимые жаждой быстрой и легкой наживы, не особенно заботятся о строительстве фундаментов или же надстраивают старые дома, фундаменты которых нередко не выдерживают нагрузки.

Дефицит жилья в Каире составляет около 1 млн. условных жилых единиц, а к 2000 г., по оценке специалистов, эта цифра увеличится до 4 млн. Строительство жилья хронически отстает от роста населения египетской столицы. Это, впрочем, и неудивительно. Число жителей Каира сейчас ежедневно увеличивается в среднем на 420 человек, т. е. в месяц на 12 800. Статистика утверждает, что к 2000 г. в египетской столице будут жить 16,5–20 млн. человек.

В этих цифрах отражаются характерные для всей страны тревожные демографические тенденции. По переписи населения, проведенной 1 нюня 1976 г., каждые 14,5 месяца население Египта увеличивается на 1 млн. человек, т. е. каждые 37,5 секунды в стране рождается новый гражданин. Основная «кузница» детей – египетская деревня, где программа ограничения рождаемости, действующая в Египте с середины 60-х годов, не дает пока ощутимых результатов.

Плотность населения в Каире, еще в 1927 г. не превышавшая 7 тыс. человек на 1 кв. км, в настоящее время достигла 25 тыс. человек. Если в центре города положение еще более или менее терпимо, то окраины Каира и его пригороды чудовищно перенаселены. В частности, плотность населения в одном из районов городской бедноты, Род эль-Фараг, составляет 106 тыс. человек на 1 кв. км.

Парадоксальность складывающегося положения особенно ярко понимаешь, если вспомнить, что в Египте, общая площадь которого составляет 997 700 кв. км, заселено всего 5,5 % территории. Средняя плотность населения в обжитой части страны составляла в 1976 г. 727 человек на 1 кв. км.

Председатель Центрального статистического управления Египта в интервью газете «Аль-Ахрам» 8 февраля 1979 г. сказал, что в настоящее время каирские муниципальные власти не могут остановить рост так называемых «нелегальных городков» – районов глинобитных мазанок, возникающих на окраинах Каира, бидонвилей, появляющихся чуть ли не в центре города. Это места, где селится бездомная городская беднота. Некоторые из этих районов, в частности район Ишаш ат-Таргуман, оказались в настоящее время в непосредственной близости от центра города и окружены кварталами современных зданий. Кстати, по статистике 1976 г., в районе Ишаш ат-Таргуман 4032 семьи никогда не имели кухни, 4156 – не имели ни ванн, ни туалетов.

В 60-х годах предпринимались попытки создать новые крупные микрорайоны на окраинах Каира. Однако начатый в 1956 г. большой жилой массив на Мукаттамских холмах не был завершен. Наиболее крупный из новых жилых районов – Мадинат-Наср – насчитывал к 1976 г. около 70 тыс. квартир. Однако застройка его также оказалась слишком дорогостоящей для того, чтобы считать строительство подобных районов реальным выходом из создавшегося кризиса.

В последние годы заметно возросло внимание, которое городские власти уделяют проблемам египетской столицы. В Каире регулярно проводятся международные конференции «Каир в 2000 году». В настоящее время специалисты, с учетом опыта, накопленного в этой области другими странами, считают, что наиболее перспективным путем коренного решения проблем Каира является строительство городов-спутников. Строительство семи таких городов уже началось.

А пока ученые размышляют над проблемами будущего египетской столицы, жизнь выдвигает новые, еще более сложные задачи. Пожалуй, самой трудной и актуальной из них является задача ограничения въезда в Каир феллахов, покидающих родные места н приезжающих в столицу в поисках лучшей доли. Миграция сельского населения Египта в промышленные центры вызвана как общим кризисом египетской экономики, так и тем социально-политическим климатом, который установился в стране в начале 70-х годов. Она в той или иной мере затронула все египетские города, однако Каир в наибольшей степени, поскольку он абсорбировал более 80 % общего числа сельских мигрантов. Миграция египетского сельского населения обусловлена не превращением египетских городов в промышленные центры, а скорее процессами, которые происходят в деревне. Статистика показывает, что не менее 80 % вчерашних феллахов, переселившихся в Каир, несмотря на жалкое существование, которое им приходится влачить здесь, у себя дома, в провинции, жили еще хуже. Приток в Каир сельского населения влечет за собой неуклонный рост безработицы. В конце 70-х годов в Египте насчитывалось 2,3 млн. безработных. Более 2 млн. египтян вынуждены выезжать на заработки за пределы страны, в основном в нефтедобывающие арабские страны.

Приток неквалифицированной рабочей силы из деревни обуславливает и отсталую структуру городского населения Каира и других египетских городов. По статистике 1976 г., 66,8 % активного городского населения Египта не имело определенных занятий, 21,5 % работали в сфере услуг и только 7,5 % были заняты на производстве.

Да в иных случаях грань между этими категориями населения провести крайне трудно. Куда, например, отнести «мунади», присматривающих за оставленными у обочины тротуаров автомобилями? Их в Каире великое множество. Центр Каира, например, поделен ими на сферы влияния. Каждый действует на своем участке, куда не допускаются конкуренты. Все машины, которые останавливаются в его районе, – его добыча. Иногда на узких каирских улочках его помощь оказывается действительно необходимой водителю для того, чтобы выехать со стоянки на проезжую часть. За это он получает законную мзду – 4–5 пиастров.

А каирские баввабы? Бавваб в Каире – это нечто среднее между парижским консьержем и нашим дворником. Он имеется практически в каждом доме. Его функции чрезвычайно разнообразны. Он и сторож, и дворник и, как правило, выполняет мелкие поручения жильцов.

В то же время бавваб – это и лицо дома, как швейцар в хорошем ресторане. В богатых домах с мраморными подъездами, каких немало, например, на набережной Гамалея в Замалеке или на улице Гизе, баввабы – солидные, осанистые, одеты, как правило, в дорогие, из тонкого сукна галабеи. Такой бавваб не суетлив, глаз у него цепкий, наметанный. Он может часами ждать, но если действует, то без промаха. Особенно жалует он нефтяных князьков, снимающих в Каире на летний период квартиры за несколько тысяч фунтов в месяц. Увидев солидного мужчину в белоснежной галабее и с «укалем» на голове, вылезающего из сверкающего никелем «Ролс-Ройса», он степенно предлагает ему свои услуги (они принимаются, даже если из машины нужно вынести лишь небольшой целлофановый пакет). Получив «на чай» солидное вознаграждение, бавваб снова погружается в безмятежное созерцание окружающего.

Для выполнения черной работы у него всегда под рукой несколько человек, готовых выполнить любое поручение за мизерную плату. Называют они его не иначе, как пашой или беем, подчеркивая тем самым существующую между ними разницу в социальном статусе.

В домах попроще бавваб, как правило, выполняет роль прислуги. Часто можно наблюдать такую картину: с балкона 3-го или 4-го этажа мать семейства, одетая в традиционное черное платье, дает поручение баввабу сбегать в овощную лавку или в уличную гладильню (работают в них, кстати, в основном мужчины). Когда поручение выполнено, с балкона на длинной веревке спускается корзина, куда бавваб и кладет овощи или выглаженное белье.

Баввабами в Каире служат, как правило, нубийцы, или «саиди», которых сразу узнаешь по высокому росту, гордой осанке и темному цвету кожи.

Место бавваба даже в скромном доме – недостижимая мечта для большинства вчерашних феллахов. Журналист Хусни Абдель Муаты, автор вышедшей в 1972 г. в Капре книги очерков «Приключения журналиста на дне общества», подробно описывает действующие в египетской столице нелегальные «биржи труда», на которых предприимчивые мошенники «трудоустраивают» молодых здоровых крестьянских парней прислугой в «приличные семьи» за 25–30 пиастров в день.

Многие исследователи современного Египта, глубоко изучившие условия жизни сельских мигрантов, считают естественным, что эти отвергнутые обществом люди рано или поздно приходят к игнорированию законов общества, в котором они живут. Каирский социолог Бахира Мухтар в статье, опубликованной в газете «Аль-Ахрам» 5 февраля 1979 г., утверждает, что немалая часть осевших в Каире вчерашних феллахов рано или поздно совершают уголовные преступления, вплоть до убийств. Чрезвычайно велик среди них процент наркоманов. Цель этих преступлений одна: раздобыть хотя бы немного денег на кусок хлеба для себя и для своей семьи, поскольку около 60 % феллахов приезжают в столицу с семьями.