Текст книги "Домик в дачном поселке"

Автор книги: Петр Шордей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

В дискотеке он складировал упаковки с китайскими трусами для литовцев, а настоящую контрабанду, по причине отсутствия места, привозил в наш дом.

А в случае чего, и если бы кто чего спрашивал, так и дом не его, и товар тоже не его!

Старый такой трюк контрабандистов.

Только я не верю, будто бы то были телевизоры и какие-то там компьютеры.

И я сказала об этом полиции.

Это должно было быть что-то плоское. Неплоские вещи можно спрятать в неплоских ящиках, а раз ящики были плоскими, выходит, это и должно было быть что-то плоское, чего иным образом невозможно было упаковать.

С победным приветом,

Олька.

* * *

Вот это правда; ты всегда была истеричкой.

И верно, такие длинные – как ты, плоские словно доски и накрахмаленные, вечно паникуют при виде самих себя.

Они бегают на рассвете по экологически чистой росе, признают только здоровое питание и здорово заливают за воротник, но это – когда никто уже не видит.

Ведь ты сделалась почти прозрачной в этом своем асептическом мире здоровья.

Пастельная и оторванная от реальности.

И ты ненавидишь, Кристал, вечно развязную и наглую гедонистку Алексис.

Ползаешь по миру на какой-то несчастной мазде, в то время как Алексис владеет порше. Трясешься над своей собственностью, Янеком, а вот Алексис приглашает его прокатиться на шикарной тачке. Потому что Янек слеплен из той же глины, что и Алексис, он обожает свободу мысли, но вот женился он на тебе, поскольку тебя намного легче предусмотреть, чем меня, то есть, по его тупому мнению, ты была более безопасной. Он и не подозревал, фрайер, что ты повиснешь у него на шее этими своими длинными, беззащитными лапками и уже не отпустишь.

Ладно, я подозреваю, что кто-то еще читает все эти мэйлы, но пускай знает. Сыграем в открытые карты?

С весьма раскрытым, собственно говоря – настежь, приветом,

Агнешка.

* * *

А вот теперь уже не звизди ты!

И пускай все это читает любой, кто только пожелает. Это я родила ему двоих детей, а ты? Что ты ему родила? Шматок свободы на моем с Янеком диване в салоне нашего дома?

Рыжая (крашеная), шикарная и наполненная «истинным обаянием, научиться которому нельзя».

Ты права, Янек тебя боялся.

Но оставим это.

Имеются уже весьма точные экспертизы, касающиеся времени смерти швитезянки. Личинки сообщили, что погибла она пятнадцатого июня. С того времени личинки успели подрасти до восьми миллиметров. Учтена была температура воды, скорость роста паразитов и все такое прочее, что, связанное одно с другим, дало именно эту дату.

Насколько мне известно, из больницы ты вышла тринадцатого июня, я специально проверила почту от тебя, в которой ты сообщила мне об этом счастливом событии.

Как ты тогда выглядела?

У тебя были короткие, черные волосы после химии, и выглядела ты, наверняка, не ахти, чтобы не сказать совершенно не адекватно образу рыжеволосой женщины-вамп из прошлого.

Ты нуждалась в Янеке.

Я это представить способна и грех отпускаю.

Но тебе было стыдно показаться ему в таком вот состоянии.

После химии никто в рыжий цвет не красится. У тебя всего там было три волосины, но что-то ты сделать с этим была должна.

Правда?

То был парик или шиньон?

Но на сей раз – брюнетки?

Ведь не могла же ты позволить, чтобы Янек приехал к несостоявшемуся трупу.

И ты выбрала парик брюнетки, так как не хотела, чтобы Янек тебя все так же боялся. Наверняка ты ему сказала, что на самом деле ты брюнетка, и что именно так будешь выглядеть, когда волосы у тебя отрастут. Ты предположила, что, вопреки тому, что сам заявляет, блондинки ему осточертели, тем более – одна из них?

Как ты об этом догадалась?

Я тебе скажу!

Швитезянка ведь тоже была брюнеткой!

И ты каким-то макаром должна была ее открыть…

Женская интуиция, правда? Она никогда нас не подводит, когда речь идет об измене.

Так что, возможно, Янек даже никогда и не был твоим любовником (приличный такой растяпа), но тебе так хотелось наконец-то поиметь кого-то типа приятеля, то есть, Янека, для одной себя.

Швитезянка зацапала Янека у нас в домике в Микрутах.

Собственно говоря, ему и так была хана.

Люди с артистическими наклонностями часто выпивают, и Янек в этом смысле не был исключением. Он должен был быть пьяным.

Говоря без обиняков, девица его задолбала…

И он ударил ее, правда?

А она лежала потом и не шевелилась.

А ты держала руку на пульсе, то есть, на Янеке.

Ты была при том или появилась через минуту после того.

И вот тогда-то у тебя появилась спасительная идея.

Упало? Пускай лежит…

А Поремба тебя видел.

Он следил за Кубацким, то есть, за нашим домом, чтобы найти на него крючок взамен того, который Кубацкий имел на него самого.

И попал он в самое времечко, хотя и случайно. Он попал на женщину, которая может спокойно обеспечить ему всю оставшуюся жизнь, то есть – на тебя. Но ведь Поремба, как все люди артистического склада, склад имел мяконький, этим самым остатком жизни не удовлетворился бы, в конце концов, чего-то бы кому-то и нашептал. Если его прижать, тут же вывалил бы все, что ему известно о тебе и Янеке, хотя бы ради того, чтобы его самого оставили в покое.

И как раз это делает тебя столь непохожей на всяких там Поремб и Янеков.

Вот ты, даже чтобы тебя оставили в покое, не сказала бы ничего.

Ты слабая женщина – в физическом плане; ты не бегаешь по росе, не питаешься здоровой пищей, потому тебе и нужно усыпить бдительность Порембы, который и так тебя знал. Твои руки – это не сильные руки дантистки, закаленной в вырывании зубов. Помнишь? Ты сама обратила на это внимание, только в моем контексте.

И богатая леди приглашает сельского органиста в кустики…

Чем ты там дала ему в лоб?

Впрочем, это неважно.

В тот самый момент, когда я пишу эти слова, столь нелюбимые тобой воеводские перетряхивают твою квартиру в поисках парика…

Ты у нас богата, так что парик должен быть из настоящих, человеческих волос…

И они найдут ДНК…

Ты ведь сама в самом начале этого рассказа сказала, что была на волосок от смерти.

Я это запомнила.

Ты всегда азартно играла словами.

Но теперь та же самая игра обратится против тебя.

С приветом, наконец-то направленным против тебя,

Александра.

* * *

Ха-ха-ха!

Просто замечательно все у тебя идет.

Я знаю, у тебя уже совсем поехала крыша.

То есть, я всегда знала об этом, ведь в нормальном состоянии такой белой кожи иметь невозможно…

Твои воеводские уже нашли у меня шиньон.

Его забрали полностью.

Исследуют ДНК, и что?

И, прошу прощения у возможного, терпеливого читателя всех этих слов, так называемая фигня.

Шиньон, возможно, и мой, но, возможно, и нет?

Могу предположить, что анализ ДНК подтвердит соответствие волоса с моим – и не моим шиньоном.

И что это докажет?

Возможно, но и не обязательно, что я была у вас в домике. Но когда?

Ну да ладно, раз я уже была, то наверняка хотела отдохнуть после болезни.

Кто дал мне ключи?

Янек или Поремба. Но я бы не приехала, чтобы ты или Янек того не знали. Следовательно, я приехала, а ты и не знала.

И, повторюсь, что дальше?

Я затянула потерявшую сознание после удара швитезянку в озеро.

А зачем?

Ну, во-первых, что она отодвигала меня от Янека.

Во-вторых, потому что она шантажировала Янека, будто бы собирается во всем тебе признаться, и тем самым разрушить до сих пор счастливую его жизнь.

Не совсем уверена, но не столько ли же мотивов, как и в случае Кубацкого?

А Порембу я прибила по-бабски, с разгона и ради упомянутого тобою покоя.

Все это как бы и держится кучи. Только от кучи этой несет, поскольку это куча дерьма.

Ты, Олька, ужасно проницательна, когда ищешь отягощающие меня обстоятельства.

Вот только не стукнуло тебе в твою блондинистую башку, что можно обыскать дно озера.

Вот видишь…

Этого ты полиции как раз и не подсказала.

Потому что на дне нашли запасное колесо от янековой тойоты.

Интересно…

Такое колесо в роли якоря, это гениальная идея для женщины. Ты понимаешь, эту тяжелую гадость совсем не надо тащить, достаточно покатить…

Тогда ведь не замучается, так?

А кроме того, кто, кроме Янека и, к сожалению, меня, мог знать, что выкатка лодки с вашего участка на берег озера – это фигня на палочке для того, кто участвует в этом ритуале с самого начала существования озера, то есть, с последних дней янековой тетки?

А вот теперь уже я спрошу: что ты на это все скажешь?

Почему это Янек не орет во весь голос, что он невиновен?

Потому что он виновен, но только в романе со швитезянкой (в том, что со мной, он был бы невиновен), и потому-то защищает из чувства вины маленького рыцаря свою ревнивую женушку – убийцу.

Так что не надо рассекать волос на четыре части, а только спасать свою, Оленька, задницу!

Хана тебе.

С отплаченным той же монетой приветом,

Агнешка.

* * *

Ну, не ожидала…

Соглашусь, все очень даже изящно…

К тому же, как и всегда, ты была права – волос и вправду взялся с твоего шиньона. Полиция это уже подтвердила.

Это должно было помочь с тобой разделаться, но не помогло.

В конце концов, он – волос – доказывает лишь то, что ты была в нашем домике, а больше и ничего. А даже если и не была, он мог прибыть на пиджаке Янека. Интересно, и что он там на нем поделывал?

Зато вот я уже знаю, какую контрабанду Кубацкий перевозил в тех коробках.

Вот подумай только: большой плазменный телевизор, средний плазменный телевизор, обычный плазменный телевизор, обычный ноутбук…

Ну, подумай же.

Все эти устройства, независимо от их размера, дают, можно сказать, картинки.

Картинки, дорогая моя!

Картины!

И помещались они идеально.

Плоские, и всяческих размеров.

Контрабанда похищенных на юге Европы произведений искусства.

Доказательства?

А вот доказательств у меня пока что и нет…

С недоказанным пока что приветом,

Олька.

* * *

Ну…

Звучит столь же убедительно, как и «мое» убийство.

Ты просто чемпионка в инсинуациях.

Так кто же, в конце концов, утопил швитезянку? Ты? Или я?

Или свалим вину на Кубацкого?

Сам ведь напрашивается…

А что с Порембой?

Все-таки ты права, что все указывает на одну и ту же руку.

Эта рука не натрудилась слишком уж со швитезянкой и повторила собственную же лень с Порембой.

Вот только сначала та же самая рука должна была затащить тело швитезянки в лодку, и вот тут «ленивая» концепция заваливается. Что ни говори, убийца швитезянки должен был обладать сильными руками. Но если бы он таковые имел, то с Порембой в кустиках он бы не цацкался.

Так или иначе, одна из нас убила этих двоих…

С двойным приветом,

Агнешка.

2

Ты чего мелешь?

Ведь никто из нас его не убивал.

Мне тут как раз пришло в голову, что Кубацкий должен был знать швитезянку, ведь это она выудила у него, в качестве доверенного лица Гроша, те самые двести тысяч злотых под залог нашего дома.

Как же я раньше об этом не подумала.

У Кубацкого мог бы иметься нормальный мотив, чтобы убить и ее, и Порембу.

Вот только Кубацкий не угощал бы Порембу перед смертью дурью. У мужика косая сажень в плечах, так что Поремба ему раз плюнуть. Тут ты права, в кустах бы он с Порембой не рассусоливал.

Кстати, а вот интересно, сколько тех китайских трусов должно было иметься у Кубацкого, раз репетиции своей группы он устраивал еще и у нас дома.

Все это не дает мне покоя.

И каким образом я должна доказать контрабанду картинами?

Тем не менее, ты должна признаться, что была в нашем домике в мое отсутствие. Ведь правда?

И вот тут я думаю, а зачем?

Раз ты исключаешь любовные отношения с Янеком, то ведь не затем же, чтобы просто отдохнуть?

И еще я тут думаю, а можно ли добиться твоего имущественного статуса только лишь на сети по продаже мороженого во всей стране.

Может ты чего крутишь-вертишь вместе с Кубацким?

И действительно ли швитезянка вместе с Порембой знали слишком многое?

С рабочим приветом,

Оля.

* * *

А действительно, почему бы мне не принять участие в контрабанде произведений искусства?

Если же говорить о моем материальном, как ты его называешь, статусе, то его уже не раз и не два изучил соответствующий, можно сказать, государственный административный орган.

И ты мало чего об этом статусе знаешь, Оленька.

Зато весьма осмысленно звучат твои домыслы относительно знакомства швитезянки с Кубацким. Они же не оформили эту ссуду через Интернет.

Я даже считаю, что Кубацкий прекрасно знал про роман Янека со швитезянкой, и этот роман делал швитезянку достоверной в его, Кубацкого, глазах. А откуда Кубацкий знал про роман? Ясное дело, от Порембы, который, заботясь о вашем домике, должен был, естественно, за ним присматривать.

Правда, с вопросом ссуды выступила совсем не швитезянка, а этот Грош, но это один черт, личность посредника всегда делает достоверной представляемую им сторону.

Мы как-то все время забываем про этого вот Гроша.

Вроде бы как и человек в возрасте, но швитезянку как-то соблазнил.

Знаю, знаю, ты говоришь, будто бы это она его соблазнила. Но если бы он и вправду был таким… непривлекательным, он не мог бы заставить парикмахершу себя соблазнить. Он бы подумал, да как такое возможно, что такая кисанька, а я предположу, что она должна была быть кисанькой, в противном случае Янек на нее не полакомился бы, то есть, что такая вот кисанька положила глаз на него, Гроша – как ты сама заявила, истинного Квазимодо?

Грош строит из себя дурака, что ничего, якобы, не знал, но ведь дом он у вас купил, и бабки под этот домик у Кубацкого в долг взял. Неужто эта швитезянка прямо так заморочила ему мозги?

Ясное дело, встречаются еще и не такие случаи. В принципе, умная женщина с глупым мужчиной может сделать все, что угодно. Ну а если он не глуп?

Ведь подумай, а что случилось с теми двумя сотнями тысяч злотых?

Что-то ты на эту тему мне ничего не рассказала.

Может быть, их стоило бы поискать?

А может это они являются ключом к обоим убийствам?

Ты ведь подумай, на кой черт одной из нас нужно было бы убивать целых двух человек?

Насколько я знаю жизнь, убивать стоит только ради бабок.

И вот интересно, а у кого они сейчас?

И наверняка эти деньги ни у швитезянки, ни у Кубацкого, поскольку этот последний не рвал бы так волосы с головы по поводу их отсутствия. Опять же, на самом деле бабки-то ведь были не его, и отсюда ярость Кубацкого.

Так что, денежки пошли, может быть, и к Грошу?

Какой-то он слишком тихий и сидит на втором плане нашего следствия. Бедняжечка лишился удостоверения личности и вообще просит прощения за то, что живет. Но когда он уже сориентировался в том, во что играет швитезянка, даже если это и вправду не было его идеей, он, все-таки, мог захотеть чего-то со всего этого урвать для себя. И это было бы совершенно нормальным. Не может же он быть таким полным идиотом. То, что он подписывает какие-то странные бумажки, должно было хоть на миг заставить его задуматься.

Но что-то, однако, пошло не так.

Наколотая Грошем швитезянка накатила на него, чтобы вырвать свои деньги, и Грош пришил ее в вашем домике. Поремба, наверняка, о чем-то догадывался, и тогда пришла его очередь.

Как мне кажется, обязательно следует проверить алиби Гроша в дни совершения обоих убийств.

А оно даже очень на него похоже, что и одну, и другую свою жертву он пришил по-бабски. Потому что на самом деле никакой он не мужик.

А вот двести тысяч, как не погляди, бабки приличные. За такие двести тысяч Грош мог бы сделать себе пластическую операцию и выглядеть как все остальные.

До него дошло, что швитезянка его использует и совершенно не любит, так что с его стороны это был акт мести ей.

Так что и он поджарил двух рыб на одном огне; мотив силен, как польский злотый, то есть, вроде бы он и слабый, но иметь его стоит. И что ты на это?

Вместо того, чтобы морочить нам обеим голову нами же обеими, начала бы ты разрабатывать этого Гроша.

Ведь помнишь? Такие тихони часто оказываются самыми паршивыми. Эта вот тишина, а точнее – их молчание, накапливается и накапливается в них целыми годами, и в один прекрасный день находит выход в неожиданном преступлении. Похоже, что-то такое мы уже упоминали по этой теме, когда оговаривали Янека?

Если это и вправду окажется Грош, то есть, если убийца он, тогда я даром провожу у вас осень над озером, ОК?

С дедуктивным приветом,

Агнешка.

* * *

Слушай, ты же гений!

Никто не обращает внимания на мелочь^[68]!

Мужик и вправду сидит где-то в сторонке и дергает за веревочки.

Но вот как проверить, что случилось с деньгами?

Правда, в тоне гипотезы я уже писала тебе, что наша девица, то есть, швитезянка, внесла бабки на свой счет в каком-то известном польском, или же немецком банке, но это у меня вырвалось просто так.

Как же здорово, что ты у меня есть.

Твой прагматизм всегда приводит к тому, что ты всегда попадаешь в самую суть.

Представь себе, полиция давно уже разыскивает те деньги, только Стемпнева непрошенная о них не говорила, потому что посчитала бабки не столь существенными.

Это означает, но это всего лишь мой домысел, что она, вероятнее всего, специально о них и не упоминала, поскольку полиции хотелось знать, а заинтересуется ли кто-нибудь этими бабками вообще.

Попробую объяснить: раз никто про деньги не деньги не расспрашивает, то, возможно, знает, что с ними случилось.

Сама же видишь, какими бывают люди…

Мария не была до конца откровенна со мной. Она знала, что полиция разыскивает те бабки, но ничего об этом мне сообщила. Когда я спросила у нее про те двести тысяч, она с явным облегчением вздохнула и сообщила лишь тогда.

Так вот, мы, дорогуша, в связи с ними вне всяких подозрений; то есть, ты и я, поскольку я сказала Стемпневой, что поиск денег – это твоя идея.

И теперь я уже знаю, что полиция считает поиск этих двухсот тысяч злотых приблизительно тем же, что и поиски иглы в стогу сена, потому что с такими деньгами можно сделать все, что угодно, и спрятать их на каком угодно счету так, что сам черт не найдет.

А теперь самое главное!

Они знают только то, что банк перевел деньги на счет Кубацкого, который тут же перевел их с этого счета на счет Гроша, а с его счета их сняла швитезянка собственной особой.

Понимаешь, Грош их и в руках не держал.

Но то, что открыл счет, это он знал. И что, открывая этот счет, дал доверенность швитезянке на снятие средств с него, он тоже знал!

Опять выходит по-твоему, это который уже раз, что Грош, все-таки, много чего знал.

И он мог швитезянкой так умело манипулировать, что ей казалось, будто бы это она манипулирует им.

Хотя нет.

В этом последнем предложении имеется какая-то несвязность.

Понятное дело, подобные вещи, как сама говоришь, случаются, но вот идея должна кому-то принадлежать, и именно этот «кто-то» и есть настоящий манипулятор.

Неужто Грош был настолько хитроумным, чтобы осторожно навести швитезянку на собственную задумку и внушить ей, что это она сама все придумала?

Если бы он был хитроумным до такой степени, тогда он был бы в достаточной степени решительным, чтобы убрать свидетелей.

И вся его придурочность могла бы представлять собой только притворство. Хотя, с другой стороны, если бы он действительно был таким хитрожопым, то бабок у него было бы дофига, причем – уже давно.

Да, я чуть не забыла!

Грош, раз уже мы о нем говорим, является чем-то средним между коммерческим представителем и бухгалтером. Другими словами, он торговый агент одной фирмы неподалеку от Белка, и в рамках дополнительных обязательств еще и ведет этой фирме документацию.

И этот вот тип заставляет меня задуматься.

Понятное дело, можно быть совершенно глуповатым бухгалтером, но только лишь при условии, что на эту бухгалтерскую документацию у тебя имеются необходимые правомочия. Но если правомочий у тебя нет, а тебе дают играться счетами-фактурами, то это означает, что ты талант-самородок, поскольку у нас: либо диплом, либо умения.

И в этом контексте Грош не кажется мне таким уже несчастьем. Не знаю, имеется ли у него какое-то бухгалтерское образование, но, ты только обрати внимание, его держат еще и в качестве коммерческого агента.

Ну а торговый агент, в свою очередь, каким бы он там ни был по характеру, никогда не получит в свое распоряжение служебный автомобиль и мобилку, если он не приносит прибыли.

Другими словами, Грош обязан в своем деле разбираться и приносить прибыль.

То есть, он не идиот.

Надеюсь, я тебе все доказала логично.

И ты считаешь, что такой не врубился бы, что творится в его же окружении?

Позволил бы он дать себя обмануть швитезянке-парикмахерше?

Да, я знаю, что любой мужик в определенных обстоятельствах может позволить дать себя обмануть любой женщине.

Возможно, и так.

Но, может, все-таки, что и не любой. В особенной степени, такой, у которого в башке закодировано, что ни одна из них его не желает. Такой будет держать ухо востро. И мы эту возможность уже рассматривали.

Я знаю, что ты скажешь: как раз такой и не станет осторожничать, поскольку любой такой в глубине души рассчитывает на чудо. Он может подумать: русская – это женщина второй категории, хочет зацепиться в Польше, фраера ищет…

Нет.

Вернись.

Если он так подумает, то именно тогда и насторожится, поскольку ему не захочется быть фраером.

Ну а раз уж мы заговорили о парикмахерском деле, то откуда, дорогуша, ты свой шиньон взяла?

С весьма заинтригованным приветом,

Олька.

* * *

Ха-ха-ха!

У швитезянки его купила!

Ты же наверняка знаешь это от Стемпневой, она – от своего Стемпня, а он сам – от воеводских.

Ну и что?

Я вернулась в круг подозреваемых?

Ты была права, я и вправду проболталась с тем, что швитезянка была девушкой, а не взрослой женщиной.

Вы искали доказательств связи и обнаружили их в парикмахерском салоне в Белке.

Поздравляю!

Только что, собственно, с того?

Но я обязана признать, что из тебя детектив не хуже, чем из меня.

То есть, я знала швитезянку и наверняка знала о ее романе с твоим Янеком.

Швитезянке пришла в голову идея шантажировать Янека этим романом, и дело было в том, чтобы ты ни о чем не узнала. Янек ударил ее в приступе ярости, я же отволокла ее на средину озера.

Существует и второй вариант: швитезянка шантажировала Янека тем, что знала о его романе со мной.

Так или иначе, случилось.

И как вы мне это докажете?

Голову даю на отсечение, что кисанька провела тот номер с двумястами тысячами под носом Янека, но она намеревалась добраться еще и до вашего счастья. А ваше счастье было моим счастьем, поскольку я нашла в Янеке идеального партнера, разве что женатого. К тому же еще и на моей «вечной» подруге. Как подруга вашего дома я очутилась в двойне неудобной ситуации. Мало того, что у меня был роман с твоим мужем, так я еще не могла бы рассчитывать на Янека в случае вашего возможного развода, поскольку он не хотел бы иметь меня как бы через твой труп. А та сучка хотела все выболтать. В конце концов, за молчание она так уж много и не хотела, я могла бы заплатить походя, но прекрасно понимала, что на этом дело никак не закончится.

И я никогда бы не утопила швитезянку, если бы Янек не стукнул ее по голове. Девица пошатнулась и грохнулась затылком в батарею отопления. Понятное дело, она еще жила. Но тут я подумала, что если бы она убилась, то так оно и случилось, и с этим что-то нужно было бы делать. Тут с самого начала ты была права. Янек повел себя словно настоящий мужчина, то есть – запаниковал и начал плакаться над бутылкой коньяка. Я выкатила прицеп с лодкой (ничего особенного, ты права) и вот тут в голову мне пришла идея с якорем в виде запасного колеса. Действительно, тащить его было не надо, само покатилось. И всякий след от швитезянки прервался.

Ведь такова твоя концепция, правда?

Вот только все это неправда.

Все случилось совершенно не так.

Как – не знаю, но уже догадываюсь.

Янек посещал меня в больнице. Мне этого не хотелось, но он уперся. Мне было стыдно за свой вид. Я просто умирала. И как раз это нас по-настоящему сблизило. Никогда и ни с кем я не разговаривала столь откровенно, да и он, похоже, ни с кем. Прости, что я это тебе говорю. Нет, я не соблазняла его на смертном ложе, потому что не была тогда в достаточной степени рыжей. Он меня тоже не соблазнял, соблюдал приличия, хотя, если бы соблазнял, я тогда позволила бы себе поддаться. Честное слово.

Потом меня выписали из больницы и похлопали по спине, сказали, что все будет хорошо, то есть, что я смогу спокойно подохнуть в своей пустой кровати.

Только я как-то не сдохла.

К тому времени я уже знала про роман Янека со швитезянкой. Янек был настолько глуп, что перед моей смертью признался мне в существовании той русской девицы.

Банальный стандарт: известный и признанный архитектор и только вышедшая в свет девочка. Он нуждался в восхищении.

Ну и это свое восхищение получил.

И это так его прихватило, что он совершенно потерял голову.

Я ему талдычила, что он совершенно сошел с нарезки, но говори пьяному о пользе трезвости…

А потом было уже поздно.

Мне было любопытно узнать ту киску, и Янек был посредником в покупке шиньона, чтобы, под этим самым предлогом, я с ней познакомилась (снова две рыбешки на одном огне). Ведь на самом деле мне ни на секунду не было стыдно перед ним за свой внешний вид…

Мне еще даже удалось узнать, что малышка добралась до его бумажника, причем, серьезно, и что речь там не шла про романтичные ужины или даже автомобиль, не говоря уже про тряпки, но был конкретный шантаж, а это уже большие бабки и не для одной лишь пизденки из России.

Я же предусмотрительно отступила.

А через две недели получила от тебя первое электронное письмо.

Шиньон оказался русского производства, из него выпадали волосы, хотя они и были не искусственными.

Один из них ты и обнаружила.

Может ли существовать неэротическая дружба между женщиной и мужчиной?

Якобы, не может.

Мы с Янеком соблазнили один другого абсолютной открытостью и честностью, в том числе – и в отношении тебя.

И для секса было уже поздно.

Секс перечеркнул бы все, что нас соединило, хотя то самое «все» самым естественным путем вело к сексу.

Но тот придурок решил проблему с помощью швитезянки.

Преданная, я почувствовала себя дура-дурой, хотя, в принципе, мне и не следовало бы. Он ее хотел, ну и имел. Почему бы ее присутствие должно было меня раздражать? И, тем не менее, раздражало.

Я продала душу мужику, а он послал эту душу к чертовой бабушке и трахался в вашем домике со швитезянкой.

Вот и все, что я обо всем этом знаю.

Я ее не убила, поскольку выше того, выше мужских фантасмагорий. Я позволила вывести себя из собственной ямки на солнышко, крепко прищурила глаза и чмыхнула назад крутить свое мороженое. Ничего другого мне не оставалось.

Лично я считаю, что эту изворотливую куколку пришил Грош.

С исповедальным приветом,

Агнешка.

3

Ну так…

Вот только кто тебе во все это поверит?

То есть: лично я верю. Но ты же знаешь, какой может быть полиция.

Правда, на тебя у них ничего нет, но, возможно, это даже и хуже. На меня у них тоже ничего нет, а глядят как-то странно. То есть, подозрительно. Когда на меня так глядят, я чувствую себя во всем виноватой, и это самое паршивое.

Представь себе, алиби Гроша просветили, причем – уже давно. Алиби у него мутное, то есть, вроде бы он и был где-то на так называемых выездах, когда были совершены оба убийства, и на этих выездах его даже многие видели, но ведь по дороге он всегда мог заскочить в Микруты, поскольку крутился он как раз на нашей территории.

Они даже проверяют, кто же внес на банковский счет в районе пятнадцатого июня двести тысяч злотых, но это уже, как они заявили и сами, поиски иглы в стогу сена, хотя двести кусков на иглу никак не похожи, но уколоть способны. Во-первых, банков у нас дофига и больше, во-вторых, неизвестно, действительно ли деньги были внесены в районе пятнадцатого, а в-третьих, были ли они вообще внесены.

Кстати, очень любопытно, что Кубацкий дал эти бабки в долг Грошу – то есть, швитезянке – или наоборот, как раз пятнадцатого июня. Так что полиция проверяет и шестнадцатое, и семнадцатое число, и так далее. И тянуться это может черт знает сколько времени, а ведь мы не знаем, внес этот человек все деньги или только их часть, а такое тоже может быть.

Но если перевод денег был осуществлен, то Грош тут же мог избавиться от подельницы, которая наверняка начала требовать свою долю.

И это имело бы смысл.

Ага, не помню, говорила я уже тебе или нет, что счет, на который Кубацкий перевел деньги с собственного счета, полиции, что естественно, известен. Это счет именно Гроша. Тем не менее, счет этот совершенно пустой, поскольку денежки с него сразу же улетели куда-то дальше.

Ладно, вот, вроде, и все, что касается дел приземленных.

Если же говорить о делах надземных или даже надвременных, то и сюда ничего добавить не могу, разве лишь то, что я выкрасила ногти в пожарный красный цвет, и это манифестация того, что я нахожусь в замечательной форме, несмотря на все превратности судьбы.

С манифестационным приветом, как обычно,

Олька.

* * *

Оленька, дорогуша!

Что-то у меня тут не сходится. Ведь для перевода требуется хоть какое-то время, и я как-то не верю, чтобы Грош увел бабло в тот же самый день, в который Кубацкий его привел^[69].

Эти его бабки только поступили пятнадцатого, и потому могли быть переведены дальше тоже пятнадцатого, но какое-то время они шли, так что их должны были перевести ранее.

Тут следовало бы обратить на это внимание кого следует.

Ага, эти твои воеводские у меня были. Спрашивали про алиби на пятнадцатое июня.

И что тут поделаешь…

Пришлось сказать им правду.

Так что будет лучше, если ты узнаешь об этом от меня, чем если бы пришлось узнавать от Стемпневой.

Так вот, пятнадцатое июня я провела в Варшаве с Янеком…

Согласна, что звучит это не слишком хорошо.

Тем хуже, что сама ты находилась тогда на симпозиуме стоматологов в Гданьске.

Янек у нас личность подозреваемая, и его заявление, в качестве чуть ли не стопроцентного кандидата в убийцы швитезянки, что я тогда была с ним, мне пригодится не сильно.

Ведь все указывает на то, что девицу мы пришили компанейски. Но у меня относительно подтверждения алиби для Янека никто не спрашивал, во всяком случае, до сих пор. Отсюда делаем вывод, что Янек благородно ни в чем не признался, то есть – в отношении меня, хотя такое признание могло бы его сразу же спасти, по крайней мере, солнышка в его жизни было бы сейчас чуть побольше.

Хотя, может, и не было, ведь против него свидетельствует хотя бы то запасное колесо от тойоты.

Сама уже не знаю, что обо всем этом думать.

Время летит и ничего не происходит.

То есть, да, чего-то, конечно, и происходит, только из всего этого ничего не следует, к примеру – обвинения нет.

Сейчас, когда я гляжу на все это, сама не имею понятия, на кой ляд мы все так глубоко скрывали, хотя скрывать не было чего.

Мне кажется, человек сконструирован так, что когда делает нечто, что может показаться двусмысленным, он на всякий случай это скрывает, даже если его совесть чиста, как у младенца.