Текст книги "Домик в дачном поселке"

Автор книги: Петр Шордей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Ну ты и начинаешь потихоньку думать за него. И это даже тебя в чем-то веселит, в то время как он управляет тобой с помощью тех невинных глазок, в которые ты сама пялишься, чтобы, случаем, не вычитать неверно их желаний.

И вот с такой техникой даже такой как я айсберг начинает таять, ибо гора в грамматическом плане женского рода, так что женщина, и ничего с того, что ледяная, тает и все.

С растаявшим, в том числе – и по причине жары приветом,

Олька.

* * *

Ну что же…

В том, что ты говоришь, что-то и есть.

Действительно, подобные типы еще бывают.

Но не беспокойся, все выяснится.

Самое главное, что отдыхаешь ты хорошо.

С замученным от кручения мороженого приветом,

Агнешка.

* * *

Так вот, нам уже известно, кто был тем нотариально поверенным посредником.

В жизни не поверишь.

Некая Галина Александровна Павловна^[45].

Только это нам о ней и известно.

Нотариус обязан хранить копии договоров в течение двадцати пяти лет, так что эту он тоже сохранил, тем более, что он был подписан всего лишь два месяца назад. Вот интересно, что срок давности за преступление совпадает со сроком хранения договоров.

Нотариус, увидав нотариальную доверенность, выданную коллегой по профессии, принял ее как стопроцентно надежную. К тому же, доверенность была подписана нотариусом Янека, а точнее, его давней знакомой – ткперь нотариусом. Во всяком случае, выглядела вышедшей из-под ее руки, потому что сама дама-нотариус упирается в том, что никогда в жизни.

А ведь сейчас все можно подделать, не говоря уже про дурацкий фирменный бланк и печать на нем. Печать за деньги тебе кто угодно сделает, а бланк смастеришь себе сам.

Вроде бы, когда заказываешь печать, тем более, такую серьезную, как нотариальную, чего-то там нужно еще показать, но, скорее всего Галина Александровна Павловна имела чего показать, чем бы «это» ни было.

Вот только каким чудом она добралась до Янека, чтобы подсунуть ему под нос липовый договор? Ведь должна была находиться близко, и кто знает, а не она ли сперла то самое удостоверение личности.

Вот только что означает: близко?

Что-то не нравится мне это слово.

И тем более не нравится, что я подозреваю, что швитезянка – это она и есть: Галина и так далее.

Полицейские из повята именно это сейчас и проверяют.

Не хотелось бы мне думать, что она была любовницей Янека.

Ведь Янек совершенно асексуален.

С другой стороны, а почему это он не мог иметь любовницу?

Боюсь, что я сама слишком развинтилась, раскручивая это дело.

Видишь ли, если телка и является швитезянкой, то она не может фигурировать в реестре пропавших без вести, поскольку то реестр пропавших без вести поляков, и как раз это убеждает меня в том, что это она, то есть – та.

Повятовые тоже так считают, даже Стемпень, не говоря уже про Стемпневу.

Все Микруты считают так же и поглядывают на Янека исподлобья.

Теперь это ему продавщицы в лавке не кланяются, зато на меня глядят с жалостью.

Блин, вот не нужно было во все это вмешиваться.

Как обычно, ты была права.

С наполненным самых паршивых предчувствий приветом,

Оля.

* * *

Да не парься ты так.

Поглядят, поглядят и перестанут, когда уже наглядятся.

Янек знает массу людей, так что, возможно, и швитезянка подцепилась к этому его знанию.

Быть может, работала на каком-то из его проектов, на строительстве? Спокойно…

Потому что для айсберга ты реагируешь слишком уж жарко.

Это уж точно, я сама не раз убеждалась в том, что такие холодные, как ты, бабы, как правило, истерички.

Возьми себя в руки, тетка!

Быть может, эта Галина и так далее и является швитезянкой, но, может, и не является. Доказательств у тебя нет.

И ни у кого нет.

Так какого черта ты пенишься?

Поживём, увидим, как говорили староцерковные славяне^[46].

Закройте хату вместе с Кубацким на все засовы и куда-нибудь уедьте. Тем самым избавитесь от продавщиц в лавке и вздохнете спокойней. Ну а тем временем, как говорится, все выяснится, и в Варшаву вы вернетесь отдохнувшими.

С совершенно спокойным приветом,

Агнешка.

* * *

Хорошо тебе говорить!

Никуда мы не поедем, потому что полицейские из повята запретили нам покидать Микруты, не сообщив им об этом!

Другими словами, нас подозревают.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!

Они уже выяснили, что та самая Галина и так далее работала в качестве парикмахерши в двадцати километрах отсюда, в Белке, и она и вправду не пропала, потому что уволилась, и предупредила, что увольняется.

Просто?

Так что никто ее и не искал, потому что: а зачем?

На сей раз вышло по-моему.

Так что никакая она не пропавшая, а даже если бы и была, то не польская, так что ищи ветра в поле. Тем более, что в этом плане Интерпол относится к Европейскому Союзу по одному, а Россию – иначе, так что, раз кто-то выехал из России, то в Союзе пропал и наоборот.

Мало того; та парикмахерская, которая Галю трудоустраивала, трудоустраивала ее «по-черному», и тем более бы всякий след от этой женщины исчез бы, если бы она, как раз, и не была русской, то есть, не обратила на себя внимания той самой «русскостью», другими словами, именно потому-то ее и запомнили.

Оно вроде бы такая парикмахерша немного говорит, только слушает, но она, видать, чего-то сказала, и кто-то это отметил, хотя была она парикмахером мужским, и полиция из повята это тоже отметила, хотя та самая парикмахерская в наш повят уже и не входит.

Таким образом, наша афера пересекла границы повята и постепенно превращается в международную.

Полицейские из повята потирают руки, но без особого энтузиазма, поскольку им приходится вести переговоры с коллегами из соседнего повята и уже понятно, что воеводские прибудут сразу же на готовенькое.

Тем не менее, меня они считают чуть ли не какой-то пророчицей, и я же вижу неподдельную концентрацию в их глазах, когда они на меня теми своими глазами глядят. Можешь назвать это уважением, раз так называю это я.

Я им говорю, что им следует сделать, а они закуривают, лицемерно так усмехаются, то есть, с превосходством или каким-то пренебрежением, но потом же я вижу, что, все-таки, именно то и делают.

С практически довольным собой приветом,

Олька.

* * *

Ну и просто замечательно!

Сделаешься повятовой Матой Хари или какой-нибудь миссис Марпл.

А поскольку ты давно уже не дева, сделаешься еще кем-нибудь: Ларой Крофт или там четвертым ангелом Чарли^[47].

Только успокойся.

По-русски, наверное, это прозвучит так: воспокойся!^[48]

С таким же самым воспокоенным (воспокойным?) приветом,

Агнешка.

* * *

Значит, так?

Ну что же, держи! Полицейские из повята уже повасьваськали с русскими и потому знают, что Галя – это швитезянка, хотя мой волос ей и не соответствовал. Но зато у них имеется ее ДНК, и та соответствует ДНК швитезянки вплоть до самого дна озера.

А еще им известно, что та самая Галя, или же швитезянка, была студенткой юридического факультета университета в Витебске^[49] (ты представляешь?!), и что три месяца назад она законно пересекла границу в качестве туристки.

Теперь все дело взяли на себя воеводские, но без особой уверенности.

Ты же понимаешь, тут тебе лето, в делах застой, а у них – с одной стороны – озеро, а с другой стороны – труп плюс масса связанных с ним улик.

И снова они глядят на тех, из повята, волком, ведь это же они, nomen omen, всю эту лажу спроворили, потому что прокурор, понимаешь, бесится, ведь те, повятовые, в принципе, должны были бы дело прикрыть, а теперь у этих, воеводских, это дело снова на шее.

Все это их неплохо взбесило, но и заставило задуматься.

Они начали расспрашивать Янека про его командировки.

При этом они записывают даты и отмечают эти даты на карте.

И вот у них уже, псякрев, выходит, что Янек мог стричься в этом другом повяте, и как раз у швитезянки.

Понятное дело, этого еще слишком мало не только для того, чтобы посадить Янека на электрический стул, так даже под двери камеры. Другими словами, вешать Янека еще не за что.

Но факты не перестают оставаться фактами, к тому же они способны делать совсем нехорошие акценты.

Боюсь, что для него все уже слишком поздно, а это означает, что поздно и для меня, тем более – для меня.

Похоже, он снял ту девицу, или это она его сняла, но, скорее – он ее, или взаимно сняли, потому что девица была хитрожопая, пока не напухла вся от воды.

Короче, собирала она весь тот свой юридический опыт, так что вся комбинация с теми договорами лепится к ней как влитая.

Янек, как всегда Янек, понятное дело, молчит, но это его молчание мне очень даже многое говорит.

Он, понимаешь ли, оправдываться от швитезянки не собирается, поскольку то было бы ниже его достоинства.

А спать с швитезянкой ниже его достоинства не было.

И вот тут я начинаю размышлять над тем, а на каким же уровне это его достоинство располагается. Ведь это же, моя дорогая, расположение очень даже ниже пояса.

Вот же сукин сын, трахал свою швитезянку, трахал, а потом ее утопил.

Я с самого начала об этом знала.

Струсил и утопил, потому что, вероятно, у швитезянки имелись свои амбиции, а у Янека своих амбиций не было.

Наверняка швитезянка хотела его развода со мной, и только тут до придурка дошло, в какое же дерьмо он вступил.

Тут он махнул своей львиной лапой и случайно попал.

И тогда ему пришло в голову, что швитезянка может утопиться и сама. Это же в его айкидо-стиле. Зачем драться, когда противник убьет себя сам под влиянием собственной инерции. Достаточно будет увернуться, чтобы избежать последствий собственной глупости.

По его характеру это ему весьма соответствует.

Одухотворенный, понимаешь ли, зверек, мелкое млекопитающее, удирающий от когтей хищницы.

Она сама поскользнулась на кафельных плитках умывалки, а он просто не дал ей встать и прийти в себя.

Вот как все должно было выглядеть.

И все те окружающие нас мусора точно так же и рассуждают.

Об этом знают даже продавщицы в нашей лавке.

А Янек молчит.

Как это на него похоже!

У вас против меня что-то есть? – так докажите это.

Он притащил карася прямо из озера и выпотрошил того прямо у меня на глазах; вот попросту вытащил из него кишки харцерской^[50] финкой.

Янек отпилил рыбе голову той частью ножа, что с зубчиками, остальное закончил лезвием.

Затем ляпнул рыбий трупик прямо на гриль и посолил!

А потом и вообще сожрал.

Даю голову на отсечение, про себя он – дикарь и троглодит – еще и бил себя в обезьянью грудь!

От карася осталось всего ничего, потому что с рождения он был карликом, а от тепла совсем съежился.

Ну а Янек заглотал его, словно какой-то охотничий трофей, запил пивом и отрыгнул.

С швитезянкой должно было быть точно так же.

И, он ее не надкусил, случаем?!

С ужасным приветом,

Оля.

* * *

Настоящая мужчинка!

Что в травке найдет, то и слопает.

Так я и знала!

Закомплексованный дикарь, пожирающий собственные какашки… Так ты говоришь, он выловил карася?

Карась ведь рыба хищная.

Да, небольшая, но все-таки.

Все равно, мясо у него более здоровое по сравнению с сомом, потому что за падалью склоняется редко.

Но у него же масса костей, так как же Янек мог его заглотать без вступительной, или, если уж оставаться при твоей поэтике, преступительной разделки добычи на филе?

И не подавился?

Нет, истинная мужчинка.

Я же сразу говорила, что кот.

Кот пожирает рыбу по ходу, со всем, то есть – с чешуей и костями.

Потом, естественно, чего-то и вернет природе, но вначале заглотит.

Разве что, если он у тебя Распутин^[51].

И этот вот Распутин и производный от него по корню президент приближают нас к России.

Там ведь возможно все.

Если швитезянка была русской, то Янек мог ее пожрать с костями, без особых для этого акта обжорства последствий, если только она была красивой.

А русские женщины, в большинстве своем, красивы.

Да у тебя настоящий мужчина в доме, так что пользуйся этим.

Плевать на швитезянку, и пользуйся Янеком, пока его не повесят.

Правда, сейчас в Польше не вешают, так что получит он пятнадцать лет с учетом смягчающих обстоятельств, из которых отсидит лет восемь; так что, девка, пользуйся, потому что, когда выйдет, вот тогда из него будет настоящий мужик.

Они там, в тюрьме, с художниками не цацкаются. Морду им чистят часто, несмотря на возраст.

Так что пользуйся, пока можешь.

С весьма возможным приветом,

Агнешка.

P.S. А ты не знаешь, кто купил дом у вас?

* * *

Нет, ты извращенка, да еще на всю голову поехавшая.

Я всегда знала об этом.

Оставь Янека в покое, потому что сейчас у него куча неприятностей.

Если это он прибил швитезянку, мы обязаны его защищать. И ты, и я.

Это самое главное.

А уж потом я с ним расправлюсь.

Ведь дело все больше усложняется. Дом у Янека, ведь не от меня, купил, ну да, тип по имени и фамилии Стефан Грош.

Вот только Грош этот не существует. Точнее, существует, но совершенно не знает, будто бы что-то приобрел от Янека. Тот же самый Грош взял у Кубацкого деньги, чтобы никогда не отдавать, и тоже не имеет об этом понятия.

Грош, точно так же как и Янек, потерял свое удостоверение личности в невыясненных обстоятельствах. Зато он пояснил, в каких обстоятельствах узнал швитезянку.

Так вот, узнал он ее в парикмахерской, в качестве парикмахерши, которая его стригла – как раз в Белке.

Ну, слово за слово, и они очутились в постели.

Я даже этого Гроша видела, потому что воеводские привозили его, чтобы он освежил память.

И хотя я не знаю, как выглядела швитезянка перед смертью, но вот Грош выглядел так, словно вот-вот должен отбросить коньки.

Посадка с таким вот Квазимодо и прямо в постели должна обозначать посадку жесткую, и всем становится ясно, что швитезянка искала в Гроше исключительно человека, которого можно надуть; то есть – послушного зверька, необходимого для реализации ее планов.

Грош признался, что вместе с потерей удостоверения личности он потерял всякий контакт со швитезянкой, чего поначалу не ассоциировал ни во времени, ни в пространстве, зато я связала мгновенно, да и воеводские тоже.

И только подумать, что все это творилось чуть ли не под твоим боком, потому что от Белка до тебя (то есть, до меня) – всего лишь пара шагов.

Сначала швитезянка постригла Гроша на удостоверение, затем, наверняка, постригла и Янека на дом и побрила бы его наголо до последней копейки, если бы Янек – в конце концов – ее не убил.

Так это видят воеводские, и я им не удивляюсь.

И вот теперь как раз они задают Янеку сложные вопросы, на которые он, насколько я его знаю, дает им еще более сложные ответы.

Но я обо всем узнаю от Марыси Стемпневой.

Собственно говоря, с самого начала они могли бы сообщить Янеку, что все, что он только скажет, может быть использовано против него. Но они же ему ничего не скажут, лишь постфактум сообщат, что все то, что он им наплел, как дважды два четыре, будет использовано против него.

Вот интересно, что этого Гроша, придурка, мне даже на грош не жалко, а вот Янека жалко; вроде бы и такой умный, а позволил себя наколоть студентке. Ну, то есть, это по причине Янека я сама себя жалею, а еще точнее – мне жаль Янека потому, что я жалею сама себя. Ты понимаешь, это, наверное, то же самое, как если бы во время обеда мне бы захотелось попросить его передать мне соль, а вместо того, у меня бы вырвалось, что вот он, идиота кусок, перегадил мне половину жизни.

Ведь половина жизни в жизни женщины – это вся жизнь и есть, поскольку жизнь женщины, в принципе, не такая уже и длинная; прожив половину жизни, женщина для большинства мужчин уже и не женщина. Это ужасно. А говорят, что по статистике мы живем дольше мужчин. Только лично я считаю, что даже если мы и живем дольше, то только лишь в смысле эмоций, в качестве жизненного опыта.

В любом случае, посмотрим, что там скажет Стемпнева, или же – посредством ее – Янек.

Тут мне пришло в голову, что Стемпнева в данном контексте годилась бы на роль медиума.

И на этом спиритическом акценте хотелось бы закончить, потому что мне просто обязательно надо выпить.

С одухотворенным (ведь «spirit» – это же по-английски «душа»), приветом,

но на самом деле – отчаявшаяся,

Оля.

* * *

Дорогая,

отчаиваешься ты преждевременно!

Вполне возможно, что швитезянка, как профессиональная парикмахерша, пыталась пристричь Янеку перышки, но ей не удалось побрить его наголо на деньги.

Молоденькие телочки, как правило, не различают кандидатов в любовники от кандидатов в отцы. Ты же сама знаешь, как оно бывает, только сама уже не помнишь: знаешь ты это или нет. Они обязаны мужиком восхищаться, а ведь ровесником восхищаться пока что не за что, ведь у ровесника до сих пор было слишком мало времени, чтобы завоевать успех в жизни.

Собственным отцом восхищаться тоже как бы и не стоит, равно как и собственным мужем, поскольку об этих двоих знаешь слишком многое.

Опять же, с собственным отцом как-то не комильфо отправиться в постель, и с собственным мужем – тоже нет.

Мы все так же имеем дело с инстинктом, о котором уже говорили ранее: поисках сильного кандидата на роль отца собственных детей.

И такой вот сильный кандидат позволяет себя на это поймать, ибо слепое восхищение для него равнозначно слепому послушанию или – что более элегантно – способности отдаться.

Врубаешься?

А ведь каждый мужчинка желает, чтобы женщина ему отдалась.

Пожилая полностью никогда не отдастся, впрочем не так уже много этой «полноты» осталось ей, чтобы отдать ее, так что никакая это не «полнота», ни «целостность», а только драные или расчлененные самыми различными мужскими членами остатки.

Остается молодая, наивная и не слишком расчлененная.

Такая уже не скажет, что этот ее «мэн» испоганил ей полжизни, и не станет этого же повторять ежедневно в рамках тренинга по ассертивности^[52].

А не скажет хотя бы по той прозаичной причине, что еще не прожила половины жизни, а именно столько обязана была бы прожить, чтобы знать, что переживаемое ею сейчас и является испоганиванием той же жизни.

Мне кажется, что, убив швитезянку, Янек повел себя достойно.

По крайней мере, жизнь он ей не испоганил.

И повел он себя тем достойнее, что не допустил материального краха вашего собственного стада. То есть, убивая швитезянку, он знал, к кому принадлежит.

Он изжарил целых два карася на одном огне страсти.

Что же касается медиумических или же медиальных способностей этой твоей Стемпневой, то все эти медиальные средства, то есть СМИ, купят Янека, то есть, сначала твой рассказ о нем, а потом и его рассказ о самом себе, с потрохами, да еще и спасибо скажут.

Вы сделаетесь знаменитыми, так что появятся средства и на хорошего адвоката.

Опять же, впоследствии вы сможете очень даже хорошо продать и этот свой дачный домик.

Вот видишь?! Утопив швитезянку, Янек позаботился и о вашем будущем. Он даже пожертвовал собой ради него, то есть, ради того же будущего.

Когда он выйдет из тюряги, вы начнете новую жизнь, потому что дети у вас уже станут самостоятельными, а хорошо вложенные бабки принесут вам дивиденды.

Купите себе домик на Коста Брава и будете жить долго и счастливо.

С пророческим приветом,

Агнешка.

* * *

А плевать мне хотелось на долгое такое счастье, порожденное недолгим несчастьем!

Тут Янек в любой момент может отдать голову, а тебе все шуточки относительно его головы.

Давай лучше думать, как его из того озера, в котором он утопил швитезянку, вытащить.

С задумчивым приветом,

Оля.

* * *

Ясный перец, раз речь идет о нем, то и о голове, ведь, что там ни говори, это же он у вас глава семейства.

А без головы, само его тело, можно сказать, корпус – это всего лишь corpus delicti^[53]. Ладно, тоже превращаюсь в мыслителя.

С совершенно серьезным приветом,

Агнешка.

Глава 6

1

Аквалангисты выловили якорь швитезянки…

Ну да. У них теперь имеется доказательство в виде куска веревки, сползшей с набухших щиколоток покойной. И теперь та самая петля, о которой я уже упоминала, стягивается на шее Янека.

Понятное дело, сам этот кусок веревки оставался бы всего лишь куском, который нельзя было бы непосредственно стянуть у Янека на шее, если бы он не был привязан к запасному колесу тойоты.

А ты же знаешь, что Янек ездит именно на тойоте.

Он, видишь ли, привязал это колесо к швитезянке, а может все было как раз даже наоборот, и выпустил из того колеса – или камеры – воздух, чтобы колесо ни в коем случае не смогло исполнить роль надувной камеры или спасательного круга, тем более, когда камера наполнилась водой.

При случае выявилось, что для этой цели, как я уже упоминала, он воспользовался запасным колесом из собственной машины, то есть он посчитал утопление швитезянки своего рода аварийным или запасным выходом.

Прости, что-то у меня сегодня нет охоты писать тебе мэйл; Янека, говоря элегантно, задержали, чтобы он все время находился в распоряжении прокурора, другими словами – его арестовали.

С мрачным приветом,

Олька.

* * *

Минуточку!

Но ведь современные колеса бескамерные!

Все это какой-то кошмарный нонсенс!

Опять же, разве его тойота – единственная тойота на всю деревню? Что-то все это дело кажется мне натянутой, надутой и вообще, построенной исключительно на уликах.

Голову вверх!

Тем более, голову Янека.

С непокоренным приветом,

Агнешка.

* * *

Камерные или бескамерные, но после заполнения водой все эти колеса идут на дно.

Или ты думаешь, что мусора – совершенные идиоты?

Из счетов Янека они выкопали счет на новое запасное колесо, купленное в сервисном центре фирмы «Тойота» в Варшаве.

И можно сказать, что таким образом правосудие выставило ему счет.

Его тойота зарегистрирована на фирму, так что мой хозяйственный Янек решил перевести тот счет за новое запасное колесо на текущие расходы.

В расходы, хотелось бы сказать, на роман со швитезянкой.

И он поместил, понимаешь, швитезянку, в своем сальдо в графу расходов, и этот расход должен был представлять для него доход. Понятное дело, в определенном смысле.

Теперь уже все мне сочувствуют, а Янеком восхищаются, так что в чем-то ты снова была права.

Потому что Янек убил швитезянку из любви ко мне; во всяком случае, в это время года так здесь все судят.

А это суд, насколько ты знаешь жизнь, из тех, что приговоры зачитывают незамедлительно.

И ему не нужен никакой адвокат; в этом случае, то есть – в нашем, люди и так уже знают, что им об этом всем думать. Это Янек здесь жертва, а швитезянка – самая банальная продажная девка.

В каком-то смысле, но только самую чуточку, это меня утешает.

В магазине самообслуживания женщины без очереди пропускают меня к кассе; я буквально чувствую их солидарность со мной и Янеком.

Даже наш приходский священник во время воскресной проповеди, как мне передали, говорил о том, чтобы мы не осуждали, чтобы потом не судили нас. Вот почему все Микруты посчитали, будто бы и ксёндз тоже на нашей стороне.

В связи с представленного выше признания посредством vox populi, священник пришел ко мне вчера вечером с так называемым духовным утешением.

Следует признать, что в этом его утешении был он довольно потешен, тем более, когда спросил, а не выставлю ли я теперь тойоту Янека на продажу, потому что он лично был бы, как сам он выразился, заинтересован ее приобретением в качестве мини-вэна, поскольку мог бы на ней возить детей из Микрут на дополнительные занятия по катехизису в Белк.

И он все молол про тот самый Белк и тойоту, что мне поплохело, и я ему сообщила, что автомобиль убийцы будет выставлен судебным исполнителем на аукцион в рамках сбора средств в счет обеспечения всех возможных материальных претензий, следующих из уголовного иска, и он это принял с полным разочарования пониманием.

А уходя, он сообщил, что будет молиться, ты только врубись, за нас.

Завтра я собираюсь лично сесть в тойоту Янека и проехаться на ней по Микрутам – ну, понимаешь, такая себе демонстрация силы, а точнее, бессилия.

С совершенно обессиленным приветом,

Оля.

P.S. Порембу наконец-то выпустили из предварительного заключения.

* * *

Да не принимай ты все это так близко к сердцу!

Ксёндз ведь тоже человек. Опять же, вера в чудеса – это его специальность. Он пронюхал возможность и захотел совершить своими руками маленькое такое чудо – по дешевке купить двухлетний «вэн».

На ксёндза тоже можешь наплевать; он обязан идти за своими овечками, а они направление сами знают, так что мужик тоже на твоей стороне. Тойоту ему ни под каким предлогом задешево не продавай, пускай почувствует, что ее стоимость растет. Мужик пытался превратить двухлетнее вино в воду, теперь же придется ему превратить это винцо в коньяк. Ну а вдруг он Гарри Поттер? Ты откуда знаешь?

Быть может, он даже читал Макиавелли и уже дочитался под одеялом до того, что цель оправдывает средства^[54], так что покупка тойоты была бы делом богоугодным?

Так что повторюсь, наплюй на все это.

С плюющим на все и вся приветом,

Агнеха.

* * *

Нет, ты только глянь!

Мы тут, Янека, понимаешь, защищаем собственной грудью, чтобы не сказать, собственными грудями, а он, говнюк, по-рыцарски признался в романе со швитезянкой.

Мария мне все донесла.

Короче, ехал он через этот Белк и решил постричься.

А потом, слово за слово, точно так же, как тот Грош, он очутился со швитезянкой в гостинице.

Ну, понимаешь, в блядской такой гостиничке для успокоения чувств.

Скорее всего, речь даже шла о так называемых высших чувствах.

Но эти высшие чувства меня все же унизили.

И звиздел же, видно, мудель, о том что жена, то есть я, его не понимает. Ну а она, со своей стороны, его прекрасно понимала, хотя и была русской, а он говорил по-польски.

Во всяком случае, несмотря на языковые барьеры, как-то там договорились. Можно было бы сказать: их объединило не знающее границ чувство, хотя я и не верю, будто бы то была любовь.

В общем, ты понимаешь, создали они для себя в этой гостиничке интернационально-чувственный микрокосмос.

И, да, в Микрутах они тоже были.

Так мне что теперь, руки заламывать?

Ну, были, были!

Как же все это примитивно!

Он все желал подстроить, так что для этого, в первую очередь подстроил ее. Сделал из нее нечто вроде своей личной, а точнее – частной полевой секретарши, то есть – гейши.

И заглотил свой собственный крючок, заброшенный на русскую студентку.

После чего и подписал нотариальный акт, потому что даже в амоке не знал, что подписывает.

Она разыграла все это предумышленно.

И как раз это меня радует.

Ему уже известно, что она манипулировала им, как только хотела или же, говоря проще, наебала его как только можно, и что ни одного слова, из раскрытых с целью гласности уст, не было правдой.

Старый сатир!

За пару недель девчонка наколола хитроумных поляков на двести тысяч злотышей, которые наверняка внесла на собственный счет в известном польском, следовательно – международном, а значит – немецком банке. По крайней мере, я так считаю, что она сделала, то есть – внесла, но, ясен перец, на все сто уверенной быть не могу, что она с этими бабками сделала.

Откуда она знала Кубацкого, Янек не знает.

Его она, наверняка, тоже стригла.

Такое себе очень даже экзотическое трио: известный архитектор, местный массовик-затейник и русская блядушка.

А тут еще этот весь Грош, то есть: камерный квартет, в котором швитезянка играла первую скрипку.

И вот теперь я уже знаю, почему ни на кого не наткнулась, посещая Микруты с Павлом; швитезянка всегда знала, когда я буду, так что Кубацкий мог спокойненько свернуть манатки. Это она предупреждала его из первых, лучше всего информированных рук, а в сумме – из вторых или даже третьих, поскольку вначале я информировала Янека, потом Янек – ее, в конце концов, она сообщала Кубацкому.

Можно сказать, что наш дом никогда пустым не стоял, всегда им кто-то да пользовался, причем – на всю катушку.

В каком-то смысле, он даже амортизировался, потому что Кубацкий, ты же помнишь, был даже готов вручить нам пятьсот злотых в счет той самой амортизации.

Но я никак не могу понять, почему, имея эту свою дискотеку, он грохотал в свои барабаны с гитарами именно у нас? То же самое касается его торговли между китайцами и остальными частями света.

Неужто Поремба все-таки был прав?

С недоумевающим приветом,

Олька.

* * *

Дорогой мой Ольчик!

Неужели тебя до сих пор забавляет расписывание всей этой чуши? Янек, что бы там не говорить, и как бы всего не называть – сидит, а ты все время про Кубацкого с Порембой.

Все время ты соединяешь факты, которые, быть может, предпочли бы оставаться по отдельности.

Так что возьми себя в руки.

Каждый получил то, чего заслуживал, включая и тебя, дорогуша.

Швитезянка – на дне озера, Янек – в камере, Кубацкий – с долгами, Поремба – на воле. А ты у нас – на вершине славы. Иными словами, ты сверху, разве не видишь?

Тебя радуют их потери?

Тогда чего же ты ожидаешь от меня?

Мне что, веселиться или плакать?

У меня своих проблем выше крыши. И когда-нибудь я тебе о них расскажу. Налоговая служба вцепилась в меня за невинность и, будь уверена, тем самым пробудила во мне бестию.

Понятное дело, никого близкого у меня в тюрьме не имеется, так что твоя травма серьезнее моей, потому что я потеряю всего лишь деньги, в сумме – мелочевка. Но вместе с этими деньгами я теряю остатки веры в наше государство закона. А это уже не мелочь.

А хочешь знать, как со мной поступили?

Не хочу и говорить. Вроде и должна была бы уже привыкнуть к подобным номерам, ведь это уже не в первый раз, но как-то не могу.

Янек прибил швитезянку или не прибил. Посмотрим.

И не тирань меня больше.

С третируемым приветом,

Агнешка.

2

Короче, убили-то Порембу нашего… Вот так просто рубанули ему в лоб. И теперь лежит мужик мертвый. И никогда уже ничего не сыграет. Разве что, это теперь ему сыграют.

Буквально все по этой причине не могут сдержать нервов, ведь новый труп означает новые неприятности. Убийца Порембы никак не подписался. Одна я никак не волнуюсь, поскольку теперь наверняка выпустят Янека – так как мне кажется, что и швитезянку, и Порембу прибил один и тот же тип.

Но вот скажи сама, почему как раз Поремба?

Может это Кубацкий его пришил?

И швитезянку вдобавок?

В конце концов, Поремба доставил Кубацкому кучу хлопот, а швитезянка – еще больше, и эти неприятности никуда не испарились

Говорю я тебе, в той его торговле китайскими трусами есть нечто подозрительное. Все это направление следствия как-то пропустила мимо ушей, а ведь законные счета-фактуры еще ничего не значат. Как мне кажется, они всего лишь дымовая завеса для контрабанды.

Правда, полицейский пес не выявил следов наркотиков у нас в доме, но кто говорит, что это должны быть именно наркотики?

Поремба, упокой Господи его душу, говорил про ящики – или как там они называются – напоминающие те, в которых перевозят телевизоры или компьютеры.

Теперь телевизоры плоские, да и компьютеры тоже.

Такие вот плазмы и ноуты издали выглядят практически одинаково. А может быть, и вблизи, различаясь лишь размерами.