Текст книги "Стражи Галактики. Космический бунт"
Автор книги: Пэт Шэнд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Глава девятая.
Когда тебя понимают
Грут
Грут надеялся, что Гамора не ошиблась, решив положить оружие на землю.
Он сидел на табуретке в помещении, которое казалось ему похожим на бункер. Сквозь толстые каменные стены издалека доносились приглушенные голоса, но древесный гигант не мог понять, принадлежали они его друзьям или тем, кто их захватил.
Грут выращивал на ладони цветок, дожидался, пока тот завянет, затем растил новый и терпеливо чего-то ждал – так долго, что в воображении начинали возникать самые невероятные сценарии. Древу хотелось вырваться из комнаты и найти друзей, но он снова и снова напоминал себе о мудрости Гаморы. Если уж кто и мог избавить их от побочных следствий войны, в центре которой они случайно оказались, так это мятежная дочь Таноса, последняя выжившая зеноберианка.
Когда Мятежная королева, как представился голос, приказала им бросить оружие, Гамора первой опустилась на колени. Звездный Лорд и Ракета начали было возмущаться, но Дракс, всегда готовый вступить в бой, посмотрел на Гамору и безропотно последовал ее примеру. Множество вооруженных инкарнадинцев – их потрясающе красивая жемчужная кожа переливалась всеми цветами радуги, прямо как кольца вокруг планеты, из-за которых та казалась цветущей и просто чудесной, – вышло из близлежащих зданий. Это были гуманоиды ростом пониже боджайцев, но выше жителей Спиралита и, главное, совсем не похожие на тандридов. Доверившись Гаморе, что бы она ни задумала, Грут поднял руки. Только потом сдались Звездный Лорд и Ракета. Инкарнадинцы завязали Стражам Галактики глаза и повели сквозь руины города, а затем куда-то вниз, в подземное убежище, где теперь и сидел Грут. Доведя древесного гиганта до бункера, инкарнадинцы сняли с него повязку и, не сказав ни слова, удалились. Грут остался один. Он подозревал, что так же поступили и с его друзьями.
Вдруг тяжелая каменная дверь со скрипом открылась, и Грут поднял глаза на вошедшую инкарнадинку в слегка блестящей изумрудно-зеленой одежде с оформленным кожей бронированным нагрудником, переходившим в воротник, который дотягивался до самых скул и обрамлял сердцевидное лицо. На поясе посверкивали короткие тонкие клинки, больше похожие на инструменты хирурга, чем на оружие. Совсем не таким изящным казался пистолет длиной с приличных размеров меч, висящий на левом боку.
Как успел заметить Грут, у инкарнадинцев была радужная кожа и волосы пастельных оттенков: фиалкового, лавандового и морской пены, но вошедшая к нему дама отличалась абсолютной белизной локонов. Пряди сбегали прямо на кристально-белые глаза, пристально уставившиеся на Грута.
– Ну здравствуй, – произнесла инкарнадинка, и древесный гигант тут же узнал этот голос: именно он скомандовал бросить оружие.
Так называемая Мятежная королева.
– Я есть Грут.
Королева продолжала смотреть на Грута, и в нем нарастало чувство тревоги. Он понял, что его ждет. Допрос. Словарный запас древа был весьма ограничен, и это никогда не шло ему на пользу. Грут задумался, как бы доходчиво объяснить, что ему нужен переводчик – Ракета, но Мятежная королева внезапно снова заговорила:
– Ну и как у тебя дела?
Грут вздохнул. Он знал, что вот сейчас и начнутся его проблемы. Заглянув в глаза гостье его темницы, древесный гигант повторил: «Я есть Грут». Это значило: «Если честно, день выдался просто отвратительный».
К удивлению Грута, Мятежная королева с пониманием кивнула:
– Я понимаю и разделяю твое мнение. Боль сиюминутна... пока не становится постоянной.
Грут ошарашено глядел на нее.
Мятежная королева протянула ему четырехпалую руку.
– Меня зовут Джезэйр.
Грут оплел корнями своей кисти ее ладонь, и гостья крепко пожала его ветви.
– Я есть Грут? – спросило древо. «Ты меня понимаешь?»
– И правда, – ответила инкарнадинка с натянутой улыбкой. – Я прошу прощения, у тебя нет импланта-интерпретатора?
– Я есть... Грут. («Есть, но даже с ним меня почти никто не понимает. Только Ракета».)
Мятежная королева прикрыла глаза и понимающе кивнула:
– Я иногда забываю, как обширна и разнообразна Вселенная. Конечно, конечно. Не все существа общаются... как это обозначить... одномерно...
– Я есть Грут? – древо переспросило, что значит «одномерно».
– Это такое выражение, – пояснила Джезэйр. – Обозначает способ общения всех не инкарнадинцев. Надеюсь, ты не обидишься.
Грут помотал головой.
– Понимаешь, наш вид – мелолингвы, – принялась объяснять королева. – Общаться одномерно – значит слушать речь и расшифровывать ее смысл. Мы же принимаем речь целиком, поглощаем ее, считывая выражение лица, тон, слова, мысли, душу. Наверное, звучит слишком уж образно... но, поверь, так и есть. Для нас это наука, которую мы, как целый народ, восприняли с открытым сердцем.
– Я... есть Грут, – услышал бы любой другой. Для инкарнадинки это прозвучало как: «Я рад поговорить с теми, кто меня понимает. Уже в течение очень длительного времени мои слова оставались непонятными для всех, кроме меня самого и моего самого близкого друга».
– Так важно быть услышанным. И еще важнее – понятым, – проговорила Джезэйр. – Мы – это в огромной степени то, что мы говорим.
– Я есть Грут. («Как это верно. Мне приходится ограничивать свою речь, ведь все равно почти никто ее не понимает, и временами я думаю, что теряю самого себя».)
– Я понимаю, Грут. Ты не будешь против, если я задам тебе несколько вопросов?
Грут склонил голову в знак согласия.
– Ваш корабль, ремонтом которого, кстати, сейчас занимаются мои лучшие инженеры, вылетел с планеты Боджай. Потом, как зафиксировали мои картографы, вы направились к Спиралиту, но вдруг повернули на Инкарнадин, преследуемые двумя кораблями тандридов. Объясни, что привело вас на Боджай, а затем заставило отправиться на мою планету?
– Я есть Грут, – прозвучало снова. («Нам поручили доставить на Боджай медикаменты, но на планете на нас напали тандриды. Зная, что находимся в ловушке – под защитным барьером Спиралита, который распространяется на всю планетную систему, – мы решили уничтожить дроны, поддерживающие барьер, но нас перехватили корабли тандридов».)
Грут вздохнул и добавил:
– Я есть Грут. («Мы решили, что Инкарнадин, который, впрочем, тоже могли захватить тандриды, наша единственная надежда. Теперь я понимаю, что мы принесли вам несчастье. Примите мои глубочайшие извинения».)
– Вы же увидели, что на нашей планете не все ладно, – ответила Джезэйр. Это был не вопрос.
– Я есть Грут. («Я это не просто вижу. Я чувствую».)
Джезэйр склонила голову. Грут не мог точно сказать почему: либо ее тронуло его замечание, либо она размышляла над следующим вопросом. Однако страх за друзей, которых, возможно, пытают в других помещениях, отступил.
– Я тебе верю, – сказала наконец Джезэйр. – Я говорила со всеми членами вашей команды, и хотя самый маленький использовал столь витиеватые выражения, что я даже не знаю, с чем их сравнить, я сочувствую вашему положению. Вы оказались перед тремя дверьми, за каждой из которых ждал кошмар. И все же, несмотря на то что вы пережили, вы не воспротивились моему требованию, а смиренно опустили оружие. Вы доказали, что не хотите причинить нам вреда.
– Я есть Грут. («Я не желаю зла вашей планете».)
– Вред, по сути, не обязательно зло, – ответила Мятежная королева. – Ведь его можно и заслужить. Верно?
– Я есть Грут... («Да, я согласен, иногда кто-то заслуживает, чтобы ему причинили вред и страдания. Но мне никогда не хотелось вызывать боль. Если есть другой способ, который...»)
– Но ведь ты воин, – с улыбкой проговорила Джезэйр. – Я вижу следы битв на твоей коре, в твоих глазах. Отсутствие зла – это не слабость. Грут, ты многое повидал и многое свершил. Знаешь ли ты, что ждет нас дальше?
Грут смотрел на Мятежную королеву и думал, что ей ответить. Ему давно не приходилось так тщательно подбирать слова. С одной стороны, было приятно, что его наконец понимают, но, с другой, составить точную, нужную фразу, чтобы выразить мысль, сейчас было совсем не легко. И дело было гораздо серьезнее, чем он представил Джезэйр. Если подумать, те три слова, которые слышали все окружающие, стали для него своеобразной маской, и он так долго ее носил, что наконец привык и начал считать достаточно удобной. Теперь, когда его понимали, когда его видели без маски, Груту пришлось спросить себя: кто же он на самом деле?
– Я есть Грут, – проговорил он. («Я не знаю. Я надеюсь на мир, но эта надежда тает. Я боюсь, что нашу руку начнет направлять зло».)
– Нашу, – повторила Джезэйр. – О ком ты?
– Я есть Грут. («О Стражах Галактики».)
– О них говорил и Звездный Лорд... Он удивился, что я никогда не слышала этого названия, – сказала Мятежная королева. – Не обижайся.
Грут усмехнулся.
– Но твой страх имеет под собой основания, Грут, – продолжала Мятежная королева. – Я не хочу думать о худшем. Война влияет на многое, но не на все. Мой дом лежит в руинах, но виной тому не только полчища тандридов. Мои люди – мои мятежники – не отдавали без боя ни пяди земли. Но большая часть планеты погибла. И все же с каждым разом мы все значительнее оттесняем их.
– Я есть Грут? («Ты знаешь, что они замышляют?»)
– Да, – ответила Джезэйр. – Но перед тем как мы обсудим их цели, Грут, у меня есть к тебе последний вопрос.
– Я есть Грут, – древесный гигант с радостью приготовился отвечать.
– Ты готов умереть ради тех, кого любишь?
Грут долго не отводил взгляда от Джезэйр.
– Я есть Грут, – наконец тихо произнес он.
Мятежная королева довольно вздохнула:
– Что ж, Грут... думаю, у нас есть точки соприкосновения и мы оба знаем, что делать, чтобы те, кого мы любим, чей дух живет внутри нас, не покинули этой жизни.
– Я есть Грут. («Знаю. Мы будем сражаться».)
– Правильно, – согласилась Джезэйр. – Но сначала... давай выпьем.
Глава десятая.
Большой плакса
Дракс
– Завтра мы погрузимся в пучину войны... – грозным рычанием объявил Дракс, окинув взглядом тускло освещенный зал наспех организованного паба. Тут были его друзья – Грут, Ракета, Гамора и Звездный Лорд – и инкарнадинские мятежники во главе с Джезэйр, на которой Дракс остановил взгляд. Затем он ударил себя кулаком по груди и поднял кружку, которую держал в другой руке, расплескав напиток на стойку. – Но сегодня мы развлекаемся!
Все присутствующие воздели вверх свои кружки, раздался хор бодрых голосов, и содержимое кружек опрокинулось в глотки. Дракс с грохотом опустил кружку на барную стойку, которая представляла собой стол, поставленный на другой стол, и пододвинул ее бармену, несколько минут назад представившемуся одним из генералов армии Джезэйр.
Здание, где проходила пирушка, приспособили под бар, но, по правде говоря, это просто оказалось одно из последних помещений в городе, где можно было собраться. Широкие стены из прочного материала, похожего на бетон, кое-где темнели обожженными пятнами. Дракс решил, что здесь уже бывали перестрелки между тандридами и инкарнадинцами, и оттого еще больше невзлюбил насекомоподобных инопланетян.
Когда веселье было в разгаре, Джезэйр подошла к Драксу.
– Прекрасный тост, – сказала она. – Инкарнадинцы, поднимая бокал, обычно стремятся раскрыть природу жизни, ее окончание смертью и прочее. Произноси тост кто-нибудь из нас, пришлось бы слушать до самого рассвета. Так что спасибо тебе за краткость.
Дракс хмыкнул и улыбнулся.
– Ваше пропитание. – Бармен поставил перед Драксом заново наполненную кружку.
– Странно вы назвали эль, – заметил Дракс и кивнул бармену-генералу в знак благодарности.
– О, это не эль, – возразила Джезэйр. – Точнее, не просто эль. В нем – всё.
Дракс передумал делать глоток. Он не до конца понял, что имеет в виду Мятежная королева. В голодные годы ради выживания ему приходилось есть много разной мерзости, но он не стал бы есть ничего такого. .. Во всяком случае, не стал бы есть все без разбора.
– В каком смысле?
Джезэйр отпила из своей кружки.
– Наша еда – это наш напиток, наш целебный эликсир, наша жизнь, – сказала она и слегка наклонила кружку. – Больше у нас ничего нет. И больше нам ничего не нужно.
– То есть... Раз это пропитание также и лекарство, то, если вдруг перепьешь, можно выпить еще и излечиться от любой болезни?
– Странный подход, но, в целом, так и есть, – ответила Джезэйр. – Нравится?
Дракс закивал. Приятный свежий напиток щекотал горло пузырьками. Он не затуманивал мозг, как алкоголь, а, напротив, делал зрение острее, а мир – ярче. После кружки напитка Дракс заметил, как на самом деле красива Джезэйр.
Сначала ему казалось, что глаза у нее ровного белого цвета, но теперь Дракс рассмотрел, что они, как и ее кожа, поглощают свет, а затем излучают эту красоту вовне. Дракс задумался, приятна ли ее щека на ощупь.
– Что такое? – прищурившись, спросила Джезэйр. – Я испачкалась?
– Нет! – резко ответив, Дракс встал, отвернулся и принялся внимательно рассматривать помещение. Он нашел глазами Звездного Лорда. Тот, облокотившись на стол, оживленно болтал с двумя женщинами-инкарнадинками. – Прошу прощения. Мне кажется, я слышал, как меня зовут, – сказал Дракс. – Прямо говорят: «Иди сюда, да побыстрее».
– О, – озадаченно произнесла Джезэйр. – Ну...
Дракс отвернулся, не дав ей договорить, и решительно зашагал к Звездному Лорду. Он протиснулся через инкарнадинцев – похоже, напугав некоторых из них, – кое-кто искренне ему улыбнулся. Едва приблизившись настолько, чтобы Звездный Лорд его услышал, Дракс выкрикнул:
– Питер Квилл!
– О, привет, Дракс. Голос у тебя... звучит внушительно, – сказал ему Питер, отпивая из кружки. – Как дела?
– Поведай мне историю, которой пытался впечатлить этих дам, – попросил Дракс, выдавив из себя улыбку и с размаху хлопнув Квилла по спине.
Кружка Питера дернулась, и волшебный напиток выплеснулся на инкарнадинок, которые тут же повскакивали с мест.
Девушки бросили на Дракса недовольный взгляд и пошли к бармену, который, заметив, что произошло, уже держал в руке затертое полотенце.
Звездный Лорд проводил их тоскливым взглядом и с досадой пробормотал что-то себе под нос. Тяжко вздохнув, Дракс сел на освободившееся место и похлопал рядом с собой по скамье.
– Эй, мужик, что ты творишь? – сказал Звездный Лорд.
– Этим жестом, – снисходительно пояснил Дракс, снова похлопывая по сиденью, – приглашают сесть.
– Да знаю я, что это... Ай, да не важно, – сказал Звездный Лорд и наклонился к Драксу. – Я как раз рассказывал им про тандридов на Боджае. Дошел до того места, где я попал одним выстрелом по троим, а потом ты взял и облил этих очаровательных инкарнадинок.
– Я их не обливал, – возразил Дракс. – Это ты их облил.
– Давай-ка разберемся. Две минуты назад у меня в руках была полная кружка и я наслаждался компанией самых красивых дам в баре, а то и на всей этой планете. А теперь мне нечего пить и приходится разговаривать с тобой. Из-за кого бы это могло быть?
Дракс встал, опрокинув скамью, и с угрожающим взглядом придвинулся к Звездному Лорду:
– Они... не самые красивые мятежники в баре!
Звездный Лорд поморщился и отступил назад.
Инкарнадинцы, оказавшиеся поблизости, озадаченно наблюдали за ними.
– Дракс, – обеспокоился Звездный Лорд, – что случилось? Что с тобой? Не хочу сказать, что ты ведешь себя как ненормальный, но-о-о и не согласился бы, что ты этого не делаешь.
Ледяной взгляд Дракса впился в Квилла. Но потом громила сник и, покачав головой, проговорил:
– За этот вечер я уже дважды выставил себя дураком.
Звездный Лорд поднял скамью и поставил ее в нормальное положение. Затем сел, глянул на Дракса и похлопал по скамье.
Дракс опустился рядом.
– Ну, знаешь, мы можем попросить прощения у девушек, – предложил Звездный Лорд. – Они показались мне приятными, так что наверняка примут наши извинения. Да и вообще здешних жителей гораздо больше беспокоят обстрелы спиралитских отрядов, чем мокрые пятна на одежде. Правда.
– Я говорил не про них! – прорычал Дракс и стукнул кулаком по столу. Он поднял глаза на Звездного Лорда, а затем, как можно незаметнее, качнул головой в противоположный конец паба.
Повернувшись в ту сторону, они увидели, как Джезэйр оживленно беседует с Грутом и Ракетой.
– Что? Ты про Мятежную королеву? – спросил Звездный Лорд. – Что ты успел ей наговорить?
Сквозь стиснутые зубы Дракс процедил:
– Расскажешь хоть одному живому существу, сам к ним больше относиться не будешь.
– Да ты чего? – растерялся Звездный Лорд. – Что ты такого можешь мне про себя сказать, чего я еще не знаю? Помнишь, как мы бились с болотным драконом? Он обдал тебя кислотным дыханием, и вся твоя одежда расплавилась до нитки. Этот образ навсегда в моей памяти. Честное слово, сомневаюсь, что ты можешь впечатлить меня еще сильнее.
Дракс, сжав челюсти, откинул голову назад:
– Мне совестно.
– Брось, – мягко проговорил Звездный Лорд. – Шутки в сторону, мы ведь сегодня чуть не погибли. Оба. Потому что мы всегда вместе, плечом к плечу, верно?
Дракс посмотрел ему в глаза и наконец слабо улыбнулся:
– Верно. Ты прав. – Он наклонился к Звездному Лорду и заговорил тише: – Все началось во время допроса. Я доверился решению Гаморы: наша единственная надежда – найти союзников в лице инкарнадинцев. Я ответил на каждый вопрос Джезэйр и поклялся в верности до тех пор, пока мы не справимся с бедой.
– Да, я тоже. Как и все мы. Я, кажется, слышал, как Ракета бросил ей пару крепких словечек, но, похоже, они разобрались.
– Дело не в этом, – перебил его Дракс. – Когда Джезэйр рассказала о том, какой размах имеет план тандридов... все это стало...
– Стало... что?
Дракс заговорил еще тише, едва слышным шепотом:
– Личным.
* * *
Двумя часами ранее Дракс сидел напротив Джезэйр, отвечал на ее вопросы и наслаждался сильным, мелодичным голосом женщины.
– Теперь вы понимаете, какому ужасу подвергается наша планетная система? – спросила Мятежная королева у Дракса, который старался отвечать максимально коротко. Она говорила цветистым, пышным языком, и большую часть сказанного Страж Галактики не понимал и то и дело сбивался, пытаясь найти смысл в ее фразах. Может, он пока и не сразу определял значение каждого отдельного образного выражения, зато уже неплохо угадывал, что именно из сказанного является фигурой речи.
Но распознать все нюансы речи Джезэйр ему никак не удавалось.
– Я понял, – проговорил Дракс, задумался на мгновение, а затем добавил: – Я понял, что тандриды собрались использовать каждую планету по-своему. И еще я понял, что вы сопротивляетесь этому. Все это мне очень понятно.
– Все так, Дракс, – подтвердила Джезэйр. – Ты называешь себя Разрушителем, но, оказывается, ты еще и вполне просвещенный мыслитель. Позволь мне пролить свет еще на некоторые детали...
– Просто зажгите другую лампу, – посоветовал Дракс.
– Тандриды, как ты, вероятно, заметил на Боджае, – это раса воинов, – продолжила Джезэйр. – Они заключили союз с императором З’Друтом и обосновались на его планете. Мы пока не знаем тонкостей их соглашения, был это свободный выбор или навязанное решение. Наши разведчики подтвердили, что защитный барьер, который отрезал нашу планетную систему от остальной Вселенной, питается ресурсами Спиралита.
– Когда все это началось?
– Насколько нам известно, около двух месяцев назад.
«Два месяца», – подумал Дракс. Примерно тогда к ним обратился Каирми Хари сообщил о появлении нейрочумы.
– Значит, сначала они напали на Боджай, – заключил Дракс.
– В ретроспективе, похоже, так. Мы до конца не понимали, в какую беду попал Боджай. И до сих пор не знаем, когда тандриды приступили к выполнению плана. Понимаешь ли, на Спиралите давно неспокойно. Их ценные энергетические ресурсы привлекают много алчных и агрессивных врагов, которые пытаются захватить планету. Вторжения начались раньше, чем мы изобрели письменность. Мой муж, король... пока еще был жив... предлагал Спиралиту помощь. Мы были на одной стороне; слишком близкими наши отношения назвать нельзя, ведь З’Друт никогда не доверял Инкарнадину, но мы не враждовали. Однако Спиралит, не приняв нашего предложения, заключил союз с тандридами... Но кто знает, может, их связи уходят в более далекое прошлое, чем мы себе представляем.
Дракс поднял на нее глаза:
– Как погиб твой муж?
Джезэйр замолчала. Дракс смотрел на нее и гадал, насколько ее мысли отличаются от его. Казалось, между ними непреодолимая пропасть: между Мятежной королевой с ее непонятными идеями и словами и ним, Драксом. Но Джезэйр заговорила снова и перестала казаться Разрушителю такой уж далекой и загадочной.
– Здесь, на Инкарнадине, мы не проводим различий между королем, генералом и солдатом. Я рассказываю об этом не для того, чтобы превознести добродетели избранных моим народом вождей. Я поясняю, почему мой муж оказался там, где оказался. Его звали Ирн, его интеллект был могуч, душа светла. Когда появились первые вести о беде на Боджае – о том, что мы все считали болезнью, а не вторжением, – Ирн в числе первых отправился на разведку в надежде отыскать причину несчастий соседей. Обнаружив тандридов, он заподозрил, что они имеют отношение к этой загадочной напасти, и попытался предупредить об этом правителей Боджая. Но на него напали. Почти весь его отряд погиб. Ирн и один из его спутников добрались до корабля. До нашего командного центра, теперь разрушенного, дошла запись: корабль моего мужа сел недалеко от императорского здания на Спиралите. Домой Ирн не вернулся.
Дракс смотрел в ее белые глаза, мерцающие в свете ламп. Джезэйр помолчала, глубоко вздохнула и заговорила снова:
– Чуть погодя начались вторжения на Инкарнадин. Заправив корабли энергией Спиралита, тандриды нападали на наши города, несколько раз мы бились на земле, а затем, через месяц, произошла самая жестокая битва... как раз тогда появился защитный барьер. Отгородившись от остальной Вселенной, тандриды атакуют нас, не стесняясь в средствах. Я прошла по всей планете, собрала мятежников из всех уцелевших городов, и вместе мы даем отпор захватчикам... Но, похоже, число тандридов растет с каждым днем.
Дракс прищурился:
– Но твой муж...
– Да?
– Ты ведь не видела, как он умирает? У З’Друта тюрьма полна самых разных заключенных...
– Нет, я не видела его тела, зато видела записи того, как император З’Друт и тандриды казнят других моих людей. – Джезэйр снова сделала паузу. – В кастовой системе Спиралита император – верховный правитель. Статус Ирна там восприняли бы так же; кроме того, он был сильным врагом, сильнее тех воинов, которых император посчитал нужным казнить. Так что мой муж... – голос Джезэйр сорвался, – мертв.
Не успев остановить себя, Дракс протянул ей руку.
– Моя жена, – с легкой дрожью проговорил он, – и мои дети...
Джезэйр взяла его за руку. Ее пальцы были мягкими, теплыми. И крепкими. Держась за руку Мятежной королевы, Дракс почувствовал, как глаза защипало от слез.
Он тут же отдернул руку, резко встал, отвернулся в сторону и закашлялся:
– П-простите... Я простыл, но уже поправляюсь.
– Желаю тебе побыстрее выздороветь, – тихо проговорила Джезэйр.
– И я вам того же, – ответил Дракс после долгого молчания, так и не повернувшись к ней лицом.
* * *
– Так, подожди, ты что, заплакал? – спросил Звездный Лорд.
Дракс схватил его за грудки и притянул к себе. Его губы скривились от ярости, и он прошипел:
– Ты смеешь издеваться, узнав мою историю?
– Да не издеваюсь я! Совсем нет! – воскликнул Звездный Лорд. – Тебя пробило на слезу, что с того? Ты же видел, как я плачу? Видел. Мы все иногда так делаем.
Дракс прищурился.
– Серьезно?
– Серьезно, – ответил Звездный Лорд, выпутываясь из хватки Дракса. – Помнишь, как Грут обнял Гамору? Вот я уронил слезу. Это нормально. Ты все тот же Дракс Разрушитель. Просто еще и немного Дракс... – Квилл заранее отошел назад. – Большой Плакса…
Дракс зарычал и рванулся к Звездному Лорду, но тот, смеясь, выставил вперед руки:
– Шучу! В следующий раз, когда решу поплакать, предупрежу тебя. Разделим с тобой это мгновение.
Глубоко вздохнув, Дракс кивнул:
– Ладно. Звучит заманчиво.
– Так, подожди-ка, – вспомнил вдруг Звездный Лорд, снова придвигаясь к другу. – Ты сказал, что выставил себя дураком дважды. А второй раз когда?
Дракс снова кивнул головой в сторону Джезэйр.
– Что? Опять с ней? И что ты еще выкинул?
– Я неучтиво прервал прекрасную беседу.
– Ты сказал... «прекрасную беседу»? – переспросил Квилл.
– От разговоров с Мятежной королевой... с Джезэйр... мне кружит голову и щемит сердце... и новые мысли льются потоком, – проговорил Дракс, с трудом подбирая слова. – С ней я думаю, и говорю, и чувствую не так, как сам по себе. Я словно больше, чем Дракс Разрушитель.
– Ого! – восхитился Звездный Лорд. – Если бы у меня сейчас самообладание хоть чуть-чуть перевешивало любопытство, я бы тут же позвал Гамору это послушать. Ты у нас не Дракс Большой Плакса, ты Дракс Ухажер.
– Не говори ерунды! – огрызнулся Дракс.
– Не говори ерунды! – с ухмылкой передразнил его Звездный Лорд. – Ты бы себя слышал! Ты бы сейчас спрашивал: «А как могут мысли литься потоком?» и «Как это быть больше, чем ты есть?» Ты влюбился в Мятежную королеву, чувак.
– Нет. – Дракс посмотрел на Звездного Лорда и закачал головой. – Я не способен испытывать любовь. Это другое.
– Тогда что же? – спросил Звездный Лорд.
Дракс снова посмотрел в сторону. Джезэйр продолжала оживленно разговаривать с Грутом и Ракетой. Ее глаза блестели, улыбка сверкала, кожа впитывала тусклый свет и излучала сияние вдвое ярче.
– Я нашел родственную душу.
* * *
Той же ночью, когда веселье улеглось и инкарнадинцы собрались на дежурство, Джезэйр повела Стражей Галактики в бункер гораздо более обустроенный, чем бар, который, как подозревал Дракс, до войны и разрушений служил помещением суда. Тут было теплее, чем в остальных помещениях, которые они видели, и электричества хватало, чтобы освещать его постоянно, хоть и тускло. Пусть лампы вдоль стен и мерцали, это было лучше, чем ничего.
– Наша охрана из укрытия следит за районом – она и засекла вас, – объяснила Джезэйр. – Мы видим все, что проникает сквозь атмосферу. Город полон воинов, готовых к неожиданному наступлению врага. Тут вам атаки не страшны. Почийте с миром.
– Почийте с миром? – возмутился Ракета. – Не лучший способ пожелать спокойной ночи, леди.
Дракс впился в него взглядом.
– Ох. Мне не знакомо это выражение, но я ясно вижу, что оно означает, по твоему лицу, – со смехом ответила ему Джезэйр. – Нет, под моей защитой вы не умрете.
– Королева Джезэйр, если позволите... – обратилась с ней Гамора. – Мы договорились о взаимной помощи, но план до сих пор не продумали.
– Ах. Ведь для вас так важно время, – ответила ей королева. – Я это вполне понимаю. Для нас это война за существование, а для вас – мимолетный эпизод. Вы улетите отсюда, и, думаю, вам хочется сделать это как можно скорее.
– Я не хотела вас обидеть.
– Я и не обижаюсь,–успокоила Гамору Джезэйр. – Мы – гораздо больше, чем то, что мы говорим. И все же я вам кое-что скажу. Надеюсь, вас это успокоит и позволит хорошо поспать. Чтобы остановить тандридов, пока они не построили непобедимую империю, подобно Скруллам, Кри и Читаури, – а, похоже, в этом их план – нужно разоблачить их, раскрыть их замыслы на глазах у всей Вселенной. Их ряды разрослись непомерно, по-другому уже не получится.
– Я есть Грут, – проговорил древесный гигант.
– Именно. Защитный барьер из дронов, – согласилась Джезэйр. – Они не дают нам связаться с внешней Вселенной и блокируют контакты извне. Как только развалится щит, тандриды окажутся на виду. У нас есть друзья, но они не ведают о наших бедах.
– У вас есть оружие, силы которого хватит, чтобы найти и сбить беспилотники? – спросил Звездный Лорд. – Мы хотели поступить так.
– Боюсь, что нет, – ответила Джезэйр. – Они скрыты от глаз и разбросаны по всей планетной системе. Должен быть центр управления, где можно их отключить, но где он и один ли единственный, мне неизвестно. Возможно, центр в крепости З’Друта, но мне сложно это утверждать.
– Башня... – прищурившись, проговорил Дракс. И тут же заметил, что все глаза устремлены на него. – Джезэйр говорила, что дроны питаются природной энергией Спиралита. Ярче всего был ее луч на башне.
– Ага, а еще вокруг тюрьмы выкапывали... – вклинился Ракета.
– Там не то, – возразил Дракс. – Я думаю, что в тюремных шахтах добывают топливо, которым питают планету... это похоже на бурение нефти. Но башня направляет энергию, как только ее соберут. Энергетический луч из башни затмевает даже солнце.
– Ну, если ты прав, можно разрушить башню, – предложил Звездный Лорд. – Ракета, у тебя ведь еще есть, чем бахнуть?
– Отсюда ничего не долетит. Придется подбираться ближе – дроны-то летают. Если уж они захватили наш корабль, то и бомбу, которая на них летит, засекут. Нет, надо стрелять с близкого расстояния, – откликнулся Ракета. – Но, думаю, как только подлетим, нас встретят.
Дракс повернулся к Груту:
– Ты видел на Спиралите корабль, на котором доставили мертвого тандрида.
– Я есть Грут.
– Он сказал, что тандрид мог быть мертв или ранен, – перевела Джезэйр. – Я с ним согласна. Когда тандриды нападают, с ними всегда есть корабль, куда помещают мертвых. Если схватка происходит близ нашего укрепления, они не решаются на это, но на окраинах – да.
– Зачем? – спросил Ракета.
– Насколько я понимаю, они очень религиозны, – объяснила Мятежная королева. – Не могу сказать наверняка, но я видела достаточно свидетельств того, что они поедают павших товарищей, проводя особый ритуал...
– Ух ты, – прервал рассказ Ракета. – Знаете, мне кажется, я достаточно узнал о тандридах. У них есть дыхательные мешки, они откладывают яйца в чужие головы и едят своих мертвецов. Пожалуй, мне хватит, спасибо, больше слышать ничего не хочу.
Джезэйр вздохнула:
– И все же это высокоорганизованные существа, как бы ни хотелось думать иначе.
– Как думаешь, они вернутся забрать погибших из кораблей, которые сбили твои люди? – спросил Дракс. – Которые нас преследовали?
– Не сомневаюсь, – ответила Джезэйр. – Они всегда прилетают за телами, хотя им бывает сложно собрать все. Мои воины неплохо обеспечивают их подобной работой. Еще до новой схватки тандриды прилетят за погибшими – ведь их корабль сбили вне черты города.
Дракс усмехнулся:
– Теперь мы знаем, что нам делать.
– Стой, что? – растерянно спросил Ракета. – Я что-то не понял.
– Отлично, Дракс, – просияла Гамора. – Гениальная идея.
– О чем вы толкуете? Можно как-то обрисовать ситуацию, а? – злобно проворчал Ракета.
– Если устроить засаду на тандридов и не повредить корабль, то мы сможем тайно проникнуть на Спиралит, – пояснил Дракс. – А если найдем подходящее место для выстрела по башне... то легко ее уничтожим.
– Великолепно, – похвалила Джезэйр. – План, достойный такого воина, как ты. Спасибо, Дракс.
