Текст книги "Хребет Индиго (ЛП)"

Автор книги: Перри Девни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

15. УИНСЛОУ

– Ты придешь сегодня вечером? – Гриффин был босиком, на одну ступеньку ниже, чем я, стоя на верхней ступеньке его крыльца. Он все еще был выше, но это давало мне более легкий доступ к его рту.

– Может быть, – я наклонилась и прижалась губами к его щетинистой щеке.

Его волосы были взъерошены, пряди торчали вверх под разными углами от того, что мои пальцы расчесывали их раньше.

Гриффин проснулся первым и пришел на кухню, чтобы сварить кофе. Вместо того чтобы позавтракать, он водрузил меня на стойку и стал пожирать.

Мой мужчина знал, как использовать свой язык.

– Хочешь, я приду к тебе? – спросил он.

– Посмотрим, как пройдет день, – моя собственная кровать была пустынна уже неделю. Я любила свой маленький домик, но и Гриффина я тоже любила.

Здесь, на ранчо, было спокойно. Безмятежно. Я не осознавала, насколько шумными были мои мысли, насколько шумной была моя жизнь – даже в моменты одиночества, – пока не приехала сюда, не провела несколько часов в кресле-качалке и не очистила свой разум.

Моя голова была забита делами и стрессом, связанными со станцией. Несмотря на все мои усилия подавить эти чувства, я беспокоилась о том, как вписаться в коллектив и о своей репутации.

Как только я въехала на ранчо «Иден», шум стих. Беспокойство исчезло. А может быть, дело было вовсе не в собственности, а в человеке, стоявшем на ступеньку ниже меня.

– Хорошего дня, – я поцеловала его на прощание.

– И тебе, – он оперся бедром о перила, его руки скрестились на широкой груди, когда он смотрел, как я спускаюсь по лестнице и направляюсь к машине.

Было рано, утренний воздух был свеж. Прогноз погоды обещал палящий день, и, заводя Durango, я пожалела, что не взяла еще один день выходного, чтобы насладиться летним солнцем.

Но нужно было работать, поэтому я вставила ключ в замок зажигания и отправилась в город.

Гриффин постирал мою одежду вчера, и, хотя я сомневалась, что кто-нибудь заметит, что я была в той же одежде, что и на Четвертом, я быстро заехала домой, чтобы убедиться, что квартиру не затопило, и сменить одежду на что-то свежее.

Когда я приехала в участок, смена уже закончилась. Сотрудники ночной смены, скорее всего, уже лежали в своих постелях, а я наполняла чашку кофе и осматривала тихий буфет. Теперь, когда Четвертое закончилось, нас сократили на несколько дней, чтобы дать всем отдохнуть.

Кроме меня. Я подавила стон при виде папок, разбросанных на моем столе, когда устроилась в своем кабинете. Я еще не заработала отпуск.

Одна папка всегда казалась самой верхней в стопке.

Лили Грин.

Я открыла ее, сверху лежала фотография ее смерти. Месяц назад эта фотография заставила меня содрогнуться. Но я смотрела на нее так долго, что теперь единственной эмоцией, которую я испытывала, была глубокая печаль.

– О, Лили.

Я перевернула ужасную фотографию на лицо, затем провела пальцем по краю фотографии под ней. Это было последнее селфи, которое она выложилаа в Instagram ко Дню памяти.

Лили Грин была красавицей, ее светлые волосы были похожи на пряди солнечного света. Ее улыбка была яркой, как звезды. Может быть, все это было иллюзией. Может, улыбка и сияющие глаза были фасадом, который она выставила на всеобщее обозрение.

Улыбки было легко навязывать. Легко лгать и говорить людям, что у тебя все хорошо, когда на самом деле каждый удар сердца причиняет тебе боль.

Я целый месяц искала признаки того, что у Лили могла быть депрессия. Я расспрашивала друзей и родственников. Я безуспешно пыталась найти парня. Я перерыла все ее аккаунты в социальных сетях и даже достала записи ее смс и выписки с кредитных карт.

Но ничего не было найдено.

Может быть, потому что искать было нечего.

Никаких скрытых признаний. Ни тайного бойфренда. Скорее всего, она пошла с подругами повеселиться, а потом встретила парня, с которым переспала. Учитывая, что я сделала то же самое с Гриффином в свою первую ночь в городе, это определенно не исключалось.

Может быть, он пошел своей дорогой, а она осталась, молча страдая.

Пока это не стало слишком.

Я еще раз коснулась края ее фотографии, затем закрыла крышку папки.

Зацикленность на самоубийстве Лили ни к чему меня не привела. Из-за их возраста количество вопросов о других самоубийцах было ограничено. В мои обязанности не входило вновь открывать раны, если в этом не было крайней необходимости. Если родители, друзья и близкие исцелялись, я уважала этот процесс.

Я жила этим процессом.

Некоторые из моих худших моментов за последний год были в Бозмене, когда я шла по своим обычным делам, а ко мне на улице подходил человек и говорил, как он сожалеет о моей утрате. Даже если они хотели сказать что-то хорошее, каждый раз это было как пощечина.

Люди по-разному справляются с горем. Одни приветствовали излияния любви и поддержки. Другие, как я, держали его близко к сердцу и отпускали только маленькие кусочки, когда были готовы.

Вчера, рассказывая Гриффину о смерти мамы и папы, я отпустила часть.

Лили Грин заслуживала столько энергии, сколько я могла ей дать. Но Мелина Грин заслуживала пространства для исцеления. Сегодня это означало дать делу немного передышки.

Поэтому я положила папку в ящик стола, сложив рядом с ней другие самоубийства, и занялась уборкой своего стола.

К шести часам, когда я покинула участок, мой почтовый ящик был почти пуст, я провела три встречи, и все отчеты, которые мне нужно было просмотреть и утвердить, были готовы. Офицеры восприняли мою критику их отчетов лучше, чем ожидалось. Недостаток деталей теперь был менее заметен, хотя все еще оставалось место для улучшения.

Два из переданных мне файлов, оба касались инцидентов на Четвертом, нуждались в доработке, поэтому я оставила их с пометками на столах офицеров. В кабинете снова было тихо. Вечерняя смена закончила работу, и, кроме диспетчера у телефонов, остальные офицеры ушли на патрулирование.

Я собрала свою сумочку и вышла, держа в руке ключи, чтобы закрыть дверь своего кабинета, когда чуть не столкнулась с офицером Смитом, идущим по коридору.

– Ой, извините.

– Осторожнее, – пробормотал он, обходя меня стороной.

Этот парень.

– Офицер Смит, – позвала я его в спину, когда он проходил мимо.

Он запыхался и повернулся, положив руки на бедра. Он был в штатском, в спортивных штанах и спортивной майке.

– Что? Я не на смене. Просто пользуюсь спортзалом.

Я уставилась на него, на его румяные щеки и потные волосы. За тот месяц, что я проработала здесь, я была добра. Я была вежлива и профессиональна, надеясь, что со временем смогу завоевать расположение всех, включая Тома.

Можете принимать желаемое за действительное, но у меня был прогресс в отношениях с персоналом. Им не нужно было относиться ко мне как к другу, и было бы лучше, если бы они этого не делали, но они начинали понимать, что я – босс.

И я никуда не собирался уходить.

Глядя на Тома Смита и на то, как он скривил губы, я поняла, что не заслужу его уважение. Его преданность. Он принял решение, и оно не изменится.

– В вашем отчете за субботу не хватает информации. Вы найдете мои заметки на своем столе. Я ожидаю увидеть исправленную версию завтра.

Его ноздри раздулись.

– Неважно.

– Шеф. Правильный ответ: Да, шеф.

Еще одна вспышка ноздрей. Еще одно рычание. Потом он ушел.

Я подождала, пока не услышала, как открылась и закрылась дверь. Затем я выдохнула, затаив дыхание. Завтра я позабочусь о том, чтобы составить достойное описание его должности на случай, если он уволится. Или он завел меня настолько далеко, что я его отпущу.

Достав из сумочки телефон, я отправила Гриффину сообщение.

У меня дома.

Как бы мне ни хотелось провести тихую ночь на ранчо, дома у меня была бутылка вина, и она звала меня.

Когда я ехала домой, центр Куинси был запружен туристами, гуляющими вверх и вниз по главной улице. Сегодня утром в магазине кухонных товаров произошла кража. Два штрафа за превышение скорости, один местный, другой из другого штата. В остальном жизнь в моем новом маленьком городке казалась удивительно простой.

Сегодня вечером она была похожа на мою.

Я слышал от полицейских со стажем в Бозмене, что к плохому легко привыкнуть. Что ты ищешь преступления за каждым углом. Может быть, это случится со мной. А может быть, этот маленький городок, даже с его недостатками, убережет от зазубрин.

Куинси был домом.

Я свернула на свою улицу, на сердце стало легко. Легкость исчезла, когда я заметила знакомый грузовик, припаркованный у обочины. А на тротуаре стоял знакомый светловолосый репортер и разговаривал с моим бывшим.

– Черт, – пробормотала я, въезжая на подъездную дорожку. – Оба? Надо было ехать на ранчо.

Скайлер встретил меня со стороны водителя, открыв для меня дверь.

– Что тебе нужно? – спросила я, проходя мимо него и направляясь к дому.

Я полностью игнорировала Эмили Нельсен. Грифф упоминал, что она живет в этом районе. Судя по леггинсам и майке, она вышла на пробежку и, должно быть, заметила Скайлера. Возможно, она искала сплетни, чтобы распространить их в своей драгоценной газете. Может быть, о том, что я изменяю Гриффину.

– Уинни, – рука Скайлера коснулась моего локтя, когда мы спускались по ступенькам крыльца.

Как иронично, что только вчера я рассказала Гриффину о Скайлер.

– Что?

– Давай поговорим. Пожалуйста.

– О доме? Продай его. Мне все равно. Но я не хочу его.

– Нет. Давай поговорим о нас.

– Нас нет, – уголком глаза я заметила, как Эмили приблизилась. Пронырливая сучка.

– Я беспокоился о тебе. Особенно вчера.

– И вот ты здесь, с опозданием на день.

– Я подумал, что вчера ты будешь занята, и не хотел тебя беспокоить.

Или у него были свои планы, и он не хотел их отменять.

– Если бы тебя действительно волновала годовщина несчастного случая с мамой и папой, ты бы не стал планировать выходные для игры в гольф в прошлом году на Четвертое число. Или, может быть, эта поездка была просто предлогом, чтобы потрахаться с твоей подружкой.

Он напрягся.

– Я уже говорил тебе. Это был просто секс.

– Не для меня.

– Это не был настоящий роман.

– О, так ты на самом деле не вводил свой член в её влагалище?

– Господи, Уинн, – он вздрогнул. – Тебе обязательно говорить это так?

– Да. Уходи, Скайлер, – я посмотрела за него. – И ты тоже.

Глаза Эмили расширились.

– Тебе что-то нужно? Новая история? – спросила я ее. – Потому что здесь нет ни одной. Извините, что разочаровала.

– Я просто проходила мимо и поздоровалась, – пробормотала она.

Я помахала рукой.

– Привет.

– Давай поговорим внутри, наедине, – Скайлер понизил голос.

– Нет. Ты не войдёшь внутрь. Между нами все кончено. Уже несколько месяцев. Я не понимаю, почему ты здесь и что нужно сделать, чтобы ты исчез, но...

– Восемь лет. Мы были вместе восемь лет. У нас был общий дом.

– Дом, который ты отказываешься продавать.

– Потому что я не могу, – он поднял руки вверх. – Я вхожу в дверь, а там все еще пахнет тобой. Я все еще вижу тебя в гостиной. Я знаю, что я облажался. Меня не было там, когда я должен был быть. Я не понимал этого, пока не пришел домой, и это был уже не дом, потому что тебя не было. Разве мы не должны друг другу попытаться?

– Что попытаться? У нас бы ничего не получилось, Скайлер. Есть причина, по которой никто из нас не настаивал на настоящей свадьбе. По этой причине мы так и не взяли на себя это обязательство. У нас бы не получилось, – это была правда, которую я не хотела признавать все эти восемь лет.

Не было достаточной преданности с обеих сторон. Я не делала наши отношения приоритетными. Они всегда были на втором плане по сравнению с тем, что происходило с моей карьерой. Была причина, по которой меня так быстро продвигали по служебной лестнице. Я отдавала работе девяносто девять процентов своего сердца. Скайлеру доставались только фрагменты.

Он был так же предан своей карьере, и были такие пары, у которых все получалось. Но мы не разделяли стремления друг к другу.

Я даже не понимала, чего нам не хватало, пока не встретила Гриффина. Я не понимала, что значит жаждать человека. Жаждать его голоса, его запаха, его вкуса.

Восемь лет со Скайлером. Один месяц с Гриффином.

Я бы выбрала Гриффина каждый раз.

– Есть причина, по которой ты изменял, – сказала я Скайлеру. – Потому что у нас бы ничего не получилось.

– Уинни, – он подошел ближе, его рука переместилась с моего локтя на плечо.

– Если ты хочешь, чтобы эта рука оставалась прикрепленной к твоему телу, ты уберешь ее прямо сейчас, – глубокий грохочущий голос позади Скайлер послал дрожь по моему позвоночнику. Стук сапог отозвался эхом, прежде чем Гриффин ступил на крыльцо и подошел ко мне.

Взгляд, которым он окинул Скайлер, вызвал улыбку на моих губах.

Ревность на лице Гриффина Идена выглядела невероятно сексуально.

– Я не знаю, кто ты и что ты делаешь, но у меня разговор с Уинни, – сказал Скайлер, вставая выше.

– А я здесь, чтобы доставить ей оргазм перед ужином. Давай выясним, кого из нас она предпочтет оставить здесь.

У меня отвисла челюсть.

Вздох Эмили был достаточно громким, чтобы мы все услышали.

– Иди домой, Эмили, – рявкнул Гриффин через плечо Скайлера.

Она напряглась, но не сдвинулась с места.

– Здесь для тебя ничего нет, – сказал ей Гриф. – Ни истории. Ни меня. Иди домой.

Она тяжело сглотнула, ее гордость была заметно уязвлена. Это может стоить нам в дальнейшем, но вид ее, разбегающейся по тротуару после того, как он выбрал меня, был достаточной наградой.

– Ты тоже, – сказала я Скайлеру. – Иди домой.

Он покачал головой.

– Я понял. Ты хотела немного потрахаться с этим парнем и уравновесить весы. Отлично. Я могу смотреть на него сквозь пальцы, если ты можешь смотреть сквозь...

– Ты потерял ее, – в голосе Гриффина была острота, не похожая ни на что, что я слышала раньше. Край, который заставил меня радоваться, что я стою на его стороне, а не на противоположной. – Ты облажался и потерял ее. Она моя. И я ее не предам.

Моя. Мое сердце растаяло в лужу.

Ни один мужчина не претендовал на меня раньше. Скайлеру, одетому в его фирменный черный костюм, понадобилось восемь лет, и он ни разу не сказал, что я его.

Мой бывший посмотрел на меня, но я проигнорировала его, слишком занятая тем, что сдерживала себя, чтобы не обнять разъяренного ковбоя.

– Грифф...

– Открой дверь, Уинн.

Я поборола улыбку. И выполнил приказ, но, прежде чем войти внутрь, я бросила последний взгляд на Скайлер.

– Продай дом. Отпусти его. Отпусти меня. Пожалуйста.

Он тяжело сглотнул. Затем кивнул.

– Спасибо, – я взяла Гриффина за руку и потянула его в дом.

Он захлопнул дверь, проводя рукой по волосам.

– Я действительно хочу ударить его.

– Не бей его.

На этот раз Скайлер не стал ждать. Так же быстро, как Эмили исчезла, исчез и он. Навсегда, как я подозревала. теперь.

– Так это было...

Неловко? Невероятно? Поучительно? Все вышеперечисленное.

– Да.

Грифф пошел в мою сторону, сократив расстояние между нами в один шаг. Затем его рот оказался на моем, вызвав трепет в моем сердце и дрожь в коленях.

Он требовал меня. Один взмах его языка, и те слова, которые он сказал Скайлер, пронеслись по моему телу.

Она моя.

Он тоже был моим.

Когда мы вышли из спальни, на улице уже стемнело. Как и было обещано, Гриффин получил оргазм еще до ужина. Точнее, три.

– Мы заказываем еду? – я открыла холодильник. – Или ты хочешь сыр и крекеры?

– Пиццу, – он обхватил меня за плечи, его голая грудь жарко прижалась к моей спине. Затем он закрыл холодильник. – Определенно пиццу.

Я прильнула к нему.

– Мы собираемся поговорить о том, что произошло чуть ранее?

– Наверное, стоит, – пробормотал он мне в волосы.

– Мы ведь не просто проводим время вместе, правда?

Он сдвинулся, ослабив руку, чтобы повернуть меня лицом к себе. Эти пронзительные голубые глаза впились в меня.

– Нет. Не просто.

– Хорошо.

Это слово казалось слишком маленьким для этого. Я бы так согласилась на латте. На бокал шампанского. Но не на предложение Гриффина, ну... что бы он там ни предлагал. В данный момент ничего. Но обещание будущего требовало большего, чем простое согласие.

– Тебя это устраивает?

– Да, – еще одно слово, слишком маленькое. А может быть, это было идеальное слово.

Мы оба начали с “да”, прошептав на ухо, когда мы вместе ехали в кузове его грузовика.

– Я хочу пригласить тебя на ужин, – объявил он. – На свидание.

– Хорошо, – у меня голова шла кругом. – Сегодня вечером?

– Нет, – он усмехнулся и достал свой телефон из кармана джинсов. Постучав по экрану несколько раз, он прижал его к уху.

Мой телефон зазвонил в гостиной, поэтому я прошла мимо Гриффина, когда он заказывал пиццу, и поспешила на пол, где ранее уронила свою сумочку. Сначала я нашла свой личный телефон, но он был разряжен уже несколько дней. Я продолжала копаться, пока в руках не оказался рабочий телефон. Замигал номер станции.

Блин.

– Алло, – ответила я.

– Привет, шеф, – сказал Митч, его голос был напряженным. Улыбки не было.

– Что случилось?

– Мне звонил Фрэнк Найджел.

Мое сердце заколотилось. Фрэнк звонил только в случае крайней необходимости. Вероятно, он звонил на мой личный телефон, а когда я не ответила, позвонил в участок.

– Что случилось?

– Это Кови. Он в больнице.

16. УИНСЛОУ

– Я перееду к тебе, – сказала я дедушке, зажав его руку между своими.

Он насмехался.

– Нет, не переедешь.

– Мне не нравится, что ты был один.

– Я не был один. Рядом был Фрэнк.

Я покачала головой.

– Это не то же самое.

Потому что, если бы Фрэнку не понадобилось одолжить гаечный ключ, вся эта ситуация могла бы сложиться иначе.

– Я в порядке.

– У тебя был сердечный приступ.

– Легкий сердечный приступ, – он попытался высвободить руку, но я не отпускала. Пока нет.

Я нахмурилась.

– Семантика.

Дедушка вздохнул.

– Я люблю тебя, Уинни.

– Я тоже тебя люблю.

Мой подбородок начал дрожать. Прошла долгая ночь сидения в этом кресле, и мои эмоции были беспорядочны.

– Не плачь.

Я кивнула и проглотила комок в горле. Плач будет. Много-много слез. Но я приберегу его для того времени, когда останусь дома одна.

Дедушка был единственной семьей, которая у меня осталась. Дедушка был единственным ребенком. Мама тоже была единственным ребенком, а ее родители умерли много лет назад. Не было ни тетушек, ни дядюшек, ни двоюродных братьев и сестер, которые брали бы меня к себе на каникулы. Кто бы сказал мне, что любят меня.

Дедушка был всем, что у меня было. И этот сердечный приступ был жестоким напоминанием о том, что он не всегда будет здесь.

Я провела большую часть прошлой ночи, наблюдая, как он спит. Он выглядел таким маленьким на этой больничной койке. Серовато-голубой халат и бежевые стены выбелили цвет его лица. Люминесцентные лампы высвечивали каждую черточку, каждую морщинку.

Жизнь должна была закончиться, но я не была готова потерять дедушку. Я никогда не буду готова.

Слезы, заливавшие мои глаза, не обращали внимания на то, что он хотел, чтобы я собралась. По каждой щеке текли слезы, оставляя двойные следы.

– Уинни. Я в порядке.

Я отпустила его руку, чтобы вытереть лицо.

– Я знаю.

– Как сказал доктор, пришло время привести в порядок мою диету и уменьшить стресс.

Дедушка был в отличной форме для своего возраста. У него не было лишнего веса, и он не задыхался во время наших прогулок после ужина. Но я думаю, что это не имело значения для его забитых артерий. У него был слишком высокий уровень холестерина и работа с высоким давлением.

– Тебе было бы легче дома, если бы у тебя была помощь по дому.

– Пфф, – он отмахнулся. – Дом – это не стресс. Но...

– Но, что?

Он изучал потолок, его голова глубже погрузилась в подушки за его плечами.

– Может быть, мне пора на пенсию.

– Тебе нравится быть мэром.

– Конечно, нравится, дорогая. Конечно, нравится, – он грустно улыбнулся мне. – Но я стар, а быть мэром – это стресс. Я чувствую, что, возможно, я сделал именно то, что должен был сделать. Я привел новое поколение, которое будет управлять этим городом. В том числе и тебя.

Я фыркнула, поймав очередную слезу, прежде чем она успела упасть.

– Давай начнем с твоей диеты. Я еще не готова к новому боссу.

Он усмехнулся.

– Договорились.

– Доброе утро, – в дверь постучали, и в палату вошла врач. Это была не та врач, которая была здесь вчера вечером, когда мы с Гриффином приехали, но я знала ее лицо. – Привет, я Талия Иден.

– Привет, – я выпрямилась и встала, чтобы пожать ей руку. – Я Уинслоу Ковингтон.

– Приятно познакомиться.

Ее голубые глаза были такого же ярко-синего цвета, как у ее брата. Талия была так же красива, как и Гриффин. Ее густые каштановые волосы были собраны в длинный хвост, который раскачивался между лопаток, когда она подошла к кровати отца.

– Как ты себя чувствуешь сегодня, Кови?

– Хорошо.

Она сняла с шеи стетоскоп и приложила его к его коже под воротником халата.

– Глубокий вдох.

Он выполнял ее приказы, пока она не закончила осмотр.

– Сколько мне осталось, док? Три месяца? Шесть?

– Это не смешно, – выругалась я.

Дедушка усмехнулся.

– Я буду в порядке.

– Все показатели в норме, – сказала Талия. – У тебя больше не было боли в груди?

– Нет, – ответил дедушка.

– Я оставлю тебя здесь на день, – сказала она ему. – Просто чтобы проследить за всем. Но если к завтрашнему утру все будет в порядке, мы отправим тебя домой.

Он кивнул.

– Хорошо.

– У кого-нибудь из вас есть ко мне вопросы? – спросила она.

Дедушка покачал головой.

Я подняла руку.

– О Господи, – пробормотал дедушка, закатив глаза.

– Вопросы – это моя специальность.

И я задавала их без стыда.

Первые четыре были у меня в голове с момента прибытия в больницу вчера вечером. Они вырвались из моего рта потоком словесной рвоты. Как нам предотвратить повторение этого? Есть ли лекарства, которые он может принимать? Вчера вечером врач упомянул об изменении диеты. У вас есть список продуктов, которых следует избегать?

Талия даже не моргнула. Она выслушала их все и тут же ответила на каждый.

– Я попрошу медсестру принести несколько брошюр. Они довольно общие, но там есть несколько хороших веб-сайтов, которые предоставляют гораздо больше подробной информации.

– Спасибо.

– Не за что, – она улыбнулась. – Было приятно наконец-то познакомиться с тобой..

– Мне тоже.

Талия подошла к двери, и как только она открыла ее, из коридора донеслись два сердитых мужских голоса. Она прочистила горло, и голоса прекратились.

Мы с дедушкой переглянулись. Мы знали оба этих голоса.

Я последовала за Талией в коридор и увидела Гриффина, который стоял прямо за дверью.

Его руки были скрещены, а глаза сужены. Ярость излучала его широкая грудь, когда он смотрел в коридор на уходящего Фрэнка.

– Что происходит? Почему Фрэнк уходит?

Фрэнк исчез через дверь на лестничную клетку, не оглянувшись назад.

– Оставь это, Грифф, – сказала Талия.

– Это не нормально, – Грифф покачал головой. – Он подорвал тебя. Он пошел к твоему боссу.

– Что? – я смотрела между ними двумя, ожидая объяснений, которые никто не давал. Зачем Фрэнку идти к боссу Талии?

– Пожалуйста, брось это, – она подошла и положила руку ему на плечо. – Я ценю, что ты разбушевался из-за меня, но в этом нет необходимости.

Челюсть Гриффа сжалась.

Талия рассмеялась и ударила его по бицепсу.

– Увидимся позже.

– Хорошо, – пробормотал он.

– Пока, Уинслоу.

– Спасибо за все, – сказала я и помахала рукой, пока она шла по коридору в сторону медпункта. Когда она скрылась из виду, я подошла ближе к Гриффину. – Что случилось?

– Фрэнк узнал, что Талия будет сегодня врачом Кови, поэтому он пошел к ее начальнику и попросил кого-то другого.

– Что? – Талия казалась вполне компетентной. Молодая, но сколько людей думали то же самое обо мне в моей должности шефа? – Почему он это сделал?

– Потому что он мудак? Я не знаю. Когда она была там, он начал ко мне лезть. Сказал мне, что она не может быть его врачом.

– Я не понимаю. Почему он так думает?

– Первый год ординатуры Талии. Она закончила медицинскую школу, и старшие врачи согласились взять ее сюда. Чтобы она приобрела необходимый опыт. Потому что, в отличие от Фрэнка, они понимают, что если они не привлекут новых врачей, то некому будет занять их место, когда они уйдут на пенсию. Талия знает и любит народ. Она умна. Она хороший врач.

– Тебе не нужно защищать ее передо мной, – я подошла ближе и положила руку на его предплечье. – Фрэнк поступил неправильно.

Он разжал руки, обхватил меня за талию и притянул к себе.

– Я просто не хочу, чтобы ты думала, что если она будет врачом Кови, то подвергнет его риску. Она знает, что ей есть чему поучиться. Она позовет на помощь, если окажется не в своей тарелке.

– Я не волнуюсь.

– Прости, – он выдохнул и обхватил меня другой рукой. – Как ты держишься?

– Устала, – я зевнула.

Когда я прислонилась к его груди, перенося свой вес на него, усталость пробралась сквозь мои кости, как будто она ждала на полу, готовая проложить свой путь вверх по моим ногам, как лиана по стволу дерева. Я вдыхала его, черпая утешение в этом запахе.

– Ты хорошо пахнешь.

Он принял душ сегодня утром, и чистое мыло еще оставалось на его коже.

От меня, вероятно, пахло антибактериальным средством для рук и больничным воздухом.

– Они собираются оставить дедушку здесь до завтра.

– Почему бы тебе не отправиться домой? Отдохнуть?

– Это мой план. Я хотела сначала подождать и услышать всё от доктора – Талии – сначала.

Он обнял меня на несколько долгих мгновений, и я закрыла глаза, позволяя ему быть моей силой. Под стук колесиков капельницы я отстранилась. Из соседней палаты вышел мужчина в больничной одежде и тапочках.

– Хочешь поздороваться с дедушкой? – спросила я.

– Определенно.

Он сжал мою руку в своей, держа ее крепко, как прошлой ночью. Как будто он знал, что мне это нужно.

Когда мы приехали, дедушка был в отделении неотложной помощи. После того, как врачи убедились, что сердечный приступ прошел, они увезли его на ряд анализов. Это заняло несколько часов, и Гриффин оставался рядом со мной в комнате ожидания, держа меня за руку каждую минуту.

Фрэнк тоже остался, и всю враждебность, которую они испытывали друг к другу, они убрали на ночь. Очевидно, перемирие закончилось где-то после того, как они поселили дедушку в палате на ночь, а я настояла на том, чтобы Гриффин отправился домой.

– Привет, Кови, – Гриффин не отпустил мою руку, когда мы вошли в комнату. Другой рукой он просто пожал руку дедушки. – Как ты себя чувствуешь сегодня?

– Лучше. Я в хороших руках с твоей сестрой в качестве моего врача.

– Не могу не согласиться, – сказал Грифф.

Я присела на край кровати у ног дедушки, но как только мой зад коснулся белого одеяла, дедушка указал на дверь.

– Выходи. Давай. Сейчас, – он щелкнул пальцами.

– После того, как позавтракаешь.

Он нахмурился, и когда я не сдвинулась с места, он понял, что меня не переубедить. Я хотела остаться, чтобы помочь ему с едой и надеяться, что Фрэнк вернется. Я хотела выяснить, почему он был так против Талии. Это не имело смысла, и я не хотела, чтобы он посеял ненужные сомнения и в голове дедушки.

– Ребята, вам что-нибудь принести? – спросил Гриффин.

– Нет, – я снова зевнула.

– Иди домой, Уинни, – умолял дедушка. – Я в порядке.

– Скоро пойду, – пообещала я.

– Я тоже пойду, чтобы ты мог немного отдохнуть, Кови, – Гриффин хлопнул рукой по плечу моего дедушки. – Рад, что у тебя все хорошо.

– Я тоже, – сказал дедушка.

– Я провожу тебя, – я встала с кровати на тяжелые ноги и пошла с Гриффином в коридор.

– Не задерживайся, – он потрогал веснушки на моем носу.

– Не буду. Я собираюсь отправиться домой, принять душ и вздремнуть.

– Чтобы потом поработать, прежде чем вернуться сюда.

Я наклонила голову.

– Я действительно настолько предсказуема?

– Да, – он наклонился, чтобы поцеловать меня в лоб. – Позвони мне позже.

– Позвоню.

Я ждала, пока он шел по коридору, исчезая через ту же дверь, в которую Фрэнк задвинул засов. Когда она закрылась за ним, я дала себе мгновение, чтобы почувствовать себя измотанной.

Три удара сердца. Четыре. Затем звук шагов заставил меня обернуться.

– Привет, Фрэнк.

Я не стала добавлять в голос веселья, потому что... он меня раздражал. Я была благодарна, что он нашел дедушку на диване. Когда дедушка сказал ему, что у него боли в груди, он не стал медлить или ждать, пока они пройдут. Он просто погрузил моего дедушку в машину и отвез его в больницу.

Но нужно ли ему было устраивать драму? Сегодня?

Он прочел раздражение на моем лице – я слишком устала, чтобы хорошо его скрыть.

– Гриффин сказал тебе, что я попросил другого врача, кроме Талии, не так ли?

– Да, сказал. А что? Мы встречались с ней, и она кажется вполне способной.

– Она не настоящий врач.

– Она ординатор.

– Что, по сути, является интерном. Разве ты не хочешь, чтобы у него было все лучшее?

– Конечно, хочу, – но я также доверяла больнице в том, что она знает, как правильно распорядиться кадрами. Это было то же самое уважение, которое я ценила в отношении своей собственной должности.

– Тогда не позволяй Иденам обмануть себя. Я не знаю, что у вас там с Гриффином, – Фрэнк выплюнул его имя. – Просто... будь осторожна. Будь начеку.

Я моргнула.

– Начеку. От чего?

Фрэнк оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что мы одни. Затем он придвинулся ближе и понизил голос.

– Гриффин прошел через множество женщин в этом городе. И за его пределами.

Я нахмурилась. Это было не то, о чем мне нужно было думать сегодня. Или когда-либо. Но прежде, чем я успела сказать Фрэнку, что это моя проблема, а не его, он продолжил говорить.

– Бриггс бил свою жену. Вот почему она ушла от него.

Колеса моего разума с визгом остановились.

– Что?

– Она была лучшей подругой Рейн. Ей потребовалось много времени, чтобы признаться, что он жестоко обращался с ней. Однажды ночью она пришла вся в слезах. Рассказала Рейн все. На следующий день она исчезла.

– Исчезла? Куда?

– Я не знаю, Уинни. Она ушла. Это было давно, но именно поэтому я говорю тебе быть осторожной. Может быть, она ушла от него, и ей нужно было порвать все связи с Куинси. Но Рейн была опустошена. Она потеряла своего лучшего друга. И она ничего не могла сделать с Бриггсом.

Я ущипнула себя за переносицу.

– Что-нибудь еще?

– Кроме того, что он сходит с ума, и никого не волнует, что он ездит по городу с винтовкой в окне своего грузовика? Нет.

Значит, Гриффин и его семья были не единственными, кто заметил слабоумие Бриггса. Я промолчала, потому что это было не мое дело.

Фрэнк положил руку мне на плечо.

– Как ты, держишься?

– Я в порядке. Устала.

– Как насчет того, чтобы отправиться домой? Я пока побуду с Кови.

– Ты уверен?

– Конечно. Но, возможно, заряди свой телефон, чтобы я мог связаться с тобой, если что-то случится.

Я кивнула. С прошлой ночи я поклялась никогда больше не позволять телефону разряжаться.

Мы вдвоем зашли в комнату дедушки, и после долгих прощальных объятий я оставила его с Фрэнком и направилась к парковке.