Текст книги "Казино "Палм-Бич""
Автор книги: Пьер Рей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
Глава 18
Абель Фишмейер, мягко говоря, совершенно не симпатизировал Оливеру Мюррею. Мюррей был маленького роста, он – высокого; Мюррей сыскал известность своей мелочностью, он – широтой натуры… Иногда они сталкивались в силу профессиональной необходимости, и тогда Фишмейера коробили безобразные манеры шефа кадровой службы «Хакетт». Но, к сожалению, «Хакетт» принадлежала к числу основных клиентов «Бурже». Восьмого числа каждого месяца банк выдавал деньги на зарплату шестидесяти тысячам служащих фармацевтической корпорации. Таким образом, около 120 миллионов долларов, контролируемых Абелем со стороны «Бурже» и Мюрреем, вызывали у Абеля чувство отвращения. С неприятным чувством на сердце он набрал номер его телефона.
– Оливер? Как ваши дела? Фишмейер… Да, да… Я хотел бы кое-что уточнить по денежному переводу, в который вкралась досадная ошибка. У вас работает некто Ален Пайп?
Трескучий голос Мюррея заставил его скрипнуть зубами.
– Четыре дня тому назад он вычеркнут из списка персонала «Хакетт». Если быть совершенно точным – двадцать второго июля.
– Это правда? Какая причина, Оливер?
– Сокращение штатов. В списке он оказался первым, ему не повезло. Почему вы интересуетесь им, мистер Фишмейер?
– Ничего особенного, Оливер, ничего особенного… Как чувствует себя миссис Мюррей?
– Прекрасно, благодарю вас.
– А чем занимался у вас этот Пайп?
– Был заместителем начальника одной из финансовых служб.
– Передо мной как раз находится его банковская карточка. Меня заинтересовало, почему вдруг вы перечислили ему одиннадцать тысяч семьсот четыре доллара.
– Речь идет о выходном пособии…
– Хорошо, Оливер, спасибо и всего наилучшего!
Через секунду он снова поднял трубку и попросил телефонистку соединить его с отелем «Мажестик» в Каннах. Сейчас Гамильтон Прэнс-Линч узнает, какому ничтожеству отсчитал деньги банк «Бурже».
***
Ален любил женщин, случалось, они отвечали ему взаимностью. Но даже в тех случаях, когда они первыми делали шаг навстречу, он никогда не чувствовал себя игрушкой в их руках. Но от трех приключений в Каннах ничего, кроме неприятного привкуса во рту, у него не осталось. Надя Фишлер, Бетти Гроун и незнакомка на пляже втянули его в какую-то невероятную борьбу самца и самки, где женская особь доминировала: нападала, отталкивала, потребляла, принуждала… И все происходило автоматически: без ласки и удовольствия. Он осмотрел просторную комнату, в которой еще витал запах духов Бетти. Простыни валялись на полу… В самых неожиданных местах лежали подушки. Бетти, стоны которой, наверное, переполошили всю прислугу отеля, по-надобилось «пропутешествовать» через три кресла, чтобы удовлетворить свои желания.
Смолотый в мелкую муку, исцарапанный, искусанный, с кровоточащими губами, Ален чувствовал себя так, как будто выбрался из эпицентра урагана. Но, странное дело, ему расхотелось спать. Он прошел в ванную, долго стоял под душем, затем лег в кровать и задумался над своим положением. Ситуация стала неконтролируемой. Вдруг он вскочил с кровати, натянул брюки, рубашку и набрал номер 165…
– Гараж? Ален Пайп. Номер 751. Машину к выходу!
Норберт, сваленный усталостью, спал сном праведника и возможно, видел во сне Канта и Ницше. Холл отеля был заполнен красивыми женщинами, собаками, стариками в одежде яхтсменов и умопомрачительно элегантными молодыми людьми.
– Серж к вашим услугам, мистер Пайп. Вызвать шофера?
Ален снял темные очки и сел за руль. – Нет, не надо.
– Мистер Пайп!
Ален посмотрел на человека, который обратился к нему.
– Марк Голен, директор отеля. К своему большому сожалению, я не смог раньше засвидетельствовать вам свое почтение.
Среднего роста, с лицом пирата, не лишенного обаяния, он смотрел на него своими черными преданными глазами.
– Если вам что-нибудь понадобится, не стесняйтесь. Я хочу, чтобы ваш отдых здесь не разочаровал вас.
Ален улыбнулся, молча кивком головы поблагодарил его и тронулся с места. Свернув налево, он выехал на Круазетт и удивился, как послушно себя вела в его руках эта огромная, тяжелая, бесшумная машина. Он проехал мимо казино «Палм-Бич», бросил взгляд в сторону моря и взял направление на Хуан ле-Пин. Молоденькие, загорелые, полуобнаженные девушки с любопытством оборачивались вслед «роллсу». Если бы они знали правду!
***
Несмотря на знойное солнце, которое накалило Нью-Йорк, как сковороду, мужчина был одет в строгий серый костюм. На обшлагах пиджака золотом блестели вышитые буквы «ББ».
– Что они означают, эти «ББ»?– спросил привратник.
– Банк «Бурже».
Посыльный протянул письмо.
– Передайте лично в руки мистеру Пайпу.
– Хорошо. Как только увижу его…
Было 26 июля. Пайп до сих пор не заплатил за квартиру и с 23-го числа исчез в неизвестном направлении. Возможно, переехал. Привратник взвесил в руке письмо и решил, что его долг – ознакомиться с содержимым конверта. Он пошел на кухню, где в кастрюле кипела вода для чая. Подержал конверт над паром, а затем осторожно поддел уголок острием лезвия.
Он извлек сложенный вчетверо лист бумаги, заранее предугадывая его содержание. От прочитанного у него зашумело в голове. Он ничего не понимал… Перечитал еще раз и рухнул на стул, как если бы его лягнула лошадь.
***
Их было человек двенадцать, сидящих в тени раскидистых деревьев. Один из них, здоровенный рыжий детина с красной тесьмой, повязанной через лоб, лениво перебирал струны гитары. Другой, лежа на спине, хлопал в такт мелодии по пустому бидону, который стоял у него на животе. Девушки вполголоса подпевали. Им было от 18 до 25 лет. Иногда прохожие замедляли шаг, прислушиваясь к музыке: Лазурный берег буквально кишел студентами, которые приезжали сюда пожариться на солнышке со всех концов Европы. Еда стоила недорого, фрукты и овощи и того меньше. Спали они под открытым небом, концерты и девушки были бесплатны, а море принадлежало всем.
– Провокация,– беззлобно сказал голландец, показав на белый «роллс», стоявший у тротуара.
– Нувориш…– процедила его подружка.
– Свинство!
– У тебя хватит мозгов купить такую колымагу?
– Много ты знаешь…
– Ты готов вылизать задницу любому, только бы заполучить такую.
– Лучше сдохнуть на месте.
– Ганс, где пузырек?
– В рюкзаке.
– Парни, не дурите! Что вы докажете?
– Развеем скуку.
– Вы что, недоноски?
– Ганс, давай…
Ганс достал из вещевого мешка аэрозольный баллончик.
– Что писать?
– «Капиталист, вали домой!»
– Идиот, он же у себя дома.
– «Богатая свинья» – это звучит лучше?
Ганс присел у крыла «роллса». Черная краска брызнула на девственную белизну кузова. Все дружно рассмеялись. Остановившиеся прохожие одобрительными возгласами поддержали их…
Чувствовалось, что в этом деле Ганс набил руку.
– Я – бывший полковник, и я протестую,– сказал один из свидетелей.
– Но это наша машина,– с насмешкой ответил гитарист.– По какому праву, полковник, вы хотите помешать нам разрисовать ее?
Раздался новый взрыв смеха. Ганс закончил выводить «и» в слове «свинья» и протянул баллончик длинноногой девушке с пепельными волосами.
– Закончи, Тьерри, я устал…
Высунув кончик языка, Тьерри дописала слово. Зрители и актеры зааплодировали.
Один из зрителей вышел из толпы, спокойно осмотрел машину, бросил взгляд на молодых людей, открыл дверцу «роллса» и сел за руль. Вставив ключ в замок зажигания, он завел двигатель и тронулся с места.
– Черт!– воскликнул Ганс, придя в себя от неожиданности.
Отъехав метров двадцать, «роллс» остановился и дал задний ход. Ошеломленная, забыв, что продолжает держать баллончик в руках, Тьерри увидела, как водитель жестом подзывает ее к себе.
– Садитесь!
Она вопросительно посмотрела на своих друзей, но те буквально окаменели. Ален открыл дверцу.
– Вы боитесь?
Онемев от смущения, она села рядом с ним.
– Э! Этот подонок увозит ее!– закричал Ганс, машинально стараясь запомнить номер машины.
«Роллс» быстро набрал скорость.
– Как вас зовут?– спросил Ален.
– Тьерри.
– Англичанка?
– Какое вам дело?
– Никакого. Вы правы…
Он говорил спокойным, лишенным всяких эмоций голосом. Она исподлобья посмотрела на него, но его глаз, спрятанных за темными стеклами очков, не увидела.
– Куда едем?
– Не знаю.
Он проехал через весь Хуан и выехал на национальную автостраду.
– Вам это кажется смешным?– спросила Тьерри.
Ален промолчал.
– Я хочу выйти.
– Кто вам мешает?
Он увеличил скорость. Она пожала плечами и откинулась на кожаную спинку сиденья.
– А вы не слишком разговорчивы.
Он резко свернул налево и вывел «роллс» на боковую Дорогу. Они стали подниматься вверх по склону холма.
– Чем вам не понравилась моя машина?
– Она вызывающая… Отвратительная! А вы не такой уж старый!
– Проедем еще немного вперед?
Он вставил в магнитофон кассету.
– Послушайте,– взорвалась она,– мне осточертели ваши штучки! Вашу машину изуродовали, я согласна… Но стоит ли из-за этого убиваться? Если есть деньги на покупку «роллса», их должно хватить и на перекраску! Остановитесь…
Ален съехал с дороги, затормозил и заглушил мотор. Она выскочила из машины. Он даже пальцем не шевельнул, чтобы удержать ее. Решительным шагом она пошла в обратном направлении. Он развернулся и, обогнав ее метров на пятьдесят, остановился и вышел из машины. Проходя мимо него, она отвернула голову. Он сделал прыжок и схватил ее за руку.
– А теперь вы получите хорошую порку!
– Попробуйте.
Он затряс ее изо всей силы, но разозлиться не мог.
– Кто возместит мне причиненный ущерб?
Она презрительно посмотрела на него.
– У вас есть «темные» деньги, вы и оплатите.
– Когда?
Вдруг ей стало страшно. А если он сумасшедший, сутенер или гангстер?
– Отпустите меня!
Он разжал пальцы, снял очки, усталым жестом провел рукой по глазам и отвернулся. Она стояла, сжав кулачки, не шелохнувшись. Ему было лет 25 – 30. Она увидела, как он достал из пачки сигарету и закурил. Он по-прежнему стоял спиной к ней.
– Эй!..
Он не обернулся.
– Послушайте, честное слово, я сожалею, что… Мы сделали это без злого умысла. Хотели пошутить…
Он пожал плечами и сделал затяжку.
– Вы злитесь на меня?
– Много чести,– ответил он, криво усмехнувшись.
– Думаю, после того, что случилось, у вас нет желания отвезти меня обратно?
– Откровенно говоря, большим желанием не горю…
– Хорошо. Я пойду пешком.
Она переступила с ноги на ногу.
– Как вас зовут?
– Ален.
– Странно…– начала она,– вы как-то не соответствуете этой модели машины. Такой катафалк в вашем возрасте – это глупо.
Он молчал.
– Вы американец?
– Да.
– Чем занимаетесь?
– Всем. Леплю солдатиков из пластилина.
– А я изучаю…
– Что?
– Жизнь.
– Это входит в программу вашего курса?
Он повернулся: на ней были джинсы и мужская, не по росту большая, рубашка цвета хаки. Ее руки были маленькими и нежными, как у ребенка.
– Вы угостите меня сигареткой?
– Гашиш не курю.
– Почему вы так со мной разговариваете?
– А ваши друзья, хиппари?..
– Они одного с вами возраста, но душой они моложе вас,– сказала она, кивнув в сторону «роллса».
Он прикурил от своей сигареты новую и протянул ей. Взгляды их встретились, и в ее глазах он увидел отражение собственного лица.
– Поехали.
Он открыл ей дверцу, и она села в машину.
– Кем вы хотите стать, когда вырастете?
– Остаться ребенком. А вы?
Он включил первую передачу, и машина мягко покатила вниз по склону.
– Попытаюсь превратиться в старика.
– Вы на правильном пути. Предполагаю, что у вас есть шофер.
– Само собой…
– И шикарные апартаменты во дворце!
– Естественно…
– А вечером, перед ужином, вы повязываете галстук.
– Обязательно… и смокинг.
– Вам не нравится?
– Лучше умереть.– Она рассмеялась.– Зачем вам все это?
– Вы всегда делаете только то, что вам нравится?
– Всегда.
– Вам повезло,– вздохнул он.
Она ударила кулачком по приборному щитку.
– Расстаньтесь с этой машиной, выбросьте в море старые тряпки и заживите новой жизнью!
Ален сделал строгое лицо.
– Где вы живете?
– Гольф-Хуан. Мы с подружкой снимаем квартиру.
– Подружка метр девяносто ростом и с бородой?
– Пятьдесят пять вес и девяносто окружность груди.
– Ваша любовница старая?
– Лет триста и очень ревнивая.
Когда они выехали на улицу Хуан, он с удивлением отметил, что больше не злится на нее.
– У вас есть телефон?
Она сочувствующе посмотрела на него.
– А почему не ванная, выложенная мрамором? На площадке есть кран с холодной водой. И еще… вода из него течет, когда ей заблагорассудится. Хотите посмотреть?
– С удовольствием…
Он остановил машину в узенькой тихой улочке Гольф-Хуан. Мальчишки, которые играли в футбол, завизжали от восторга, когда увидели надпись на «роллсе». Тьерри сделала вид, что не слышит их.
– Это здесь,– сказала она.
Они прошли мимо маленького ресторанчика, на вывеске которого было написано «У Тони».
– Меню за двадцать семь франков. Свежие жареные сардины, салат, фрукты.
Она бросила на него пронзительный взгляд.
– То, что требуется народу. Нам на пятый этаж… У вас хватит сил подняться?
– Попытаюсь,– ответил Ален.
Она пошла впереди него вверх по винтовой лестнице, гак легко переступая со ступеньки на ступеньку, что, казалось, пританцовывала.
***
Я очень обеспокоен, ваше высочество. Мое правительство требует, чтобы я дал ответ в течение сорока восьми часов. Власти не хотят, чтобы товар слишком долго находился на военной территории.
– Номенклатура?– спросил Хадад.
– Сто аппаратов. Сорок «Дрэкенов», тридцать пять «Виджеров» и двадцать пять «105-х»,– ответил Ларсен.– Нельзя до бесконечности держать в ангарах восемьсот миллионов долларов.
– Можно ли перевести деньги через одно из ваших предприятий?
– Нет, ваше высочество. За нами очень тщательно следят, и не только шведы…
Переговоры проходили на пятом этаже в отеле «Мажестик». Хадад и Ларсен были знакомы с давних пор, но на людях предпочитали этого не демонстрировать. Дела, которыми они занимались, требовали исключительной конспирации. Политика и экономика настолько тесно переплелись, что становилось совершенно невозможным совершить какую-нибудь сделку нормальным образом. Военную технику для своей армии Хадад мог закупить только в Соединенных Штатах, но Соединенные Штаты поддерживали Израиль, и им было не с руки поставлять оружие арабскому эмиру. Хадад был вынужден обратиться к Франции, Швеции, Великобритании, Италии… До сих пор, благодаря посредничеству Эрвина Брокера, поставки летной техники осуществлялись из Швеции.
– Откровенно говоря, я не понимаю, что могло с ним
произойти,– мрачно сказал Ларсен.
– Он подорвался…– без тени юмора сказал принц.
– Я знаю, но почему? Кому понадобилось привязать его к платформе и положить динамит на живот?
– Сколько составляли его комиссионные?
– Два процента, 16 миллионов долларов,– вздохнул принц.
– Боюсь, что мы можем оказаться в безвыходном положении, ваше высочество. Смерть Брокера завела нас в тупик. У вас есть подходящая кандидатура на данный момент?
– Нет. А у вас?
– Тем более.
Каждый погрузился в свои мысли. Найти нужного человека за два дня было архисложным делом. Последствия могли оказаться непредсказуемыми и плачевными…
– Ваше высочество, вы сохранили связи с людьми, которые рекомендовали вам несчастного Эрвина?
– Нет,– солгал принц.
Он не хотел, чтобы Цезарь ди Согно был каким-то образом замешан в этом деле. Он был слишком заметной фигурой: о нем много говорили, да и сам он не держал язык за зубами, когда речь шла о других. Когда четыре года тому назад он представил ему Брокера, принц посчитал это за счастливое знамение. Но Брокер уничтожен, и интуиция Хадада подсказывала ему, что Цезарь – человек подозрительный. Он еще годится поставлять девочек, но для серьезных дел – никогда.
– Жаль,– вздохнул Ларсен.– Вы будете сегодня на представлении?– совсем некстати спросил он.
– Речь ведь идет о благотворительности,– многозначительно произнес принц.
– В нашей компании будет один из ваших друзей.
– Кто же?– удивился принц.
– Ален Пайп.
Хадад нахмурил брови.
– Мне говорили, что у вас с ним общие интересы,– уточнил Ларсен. – Сегодня утром вас видели вместе в бассейне.
Принц мучительно пытался вспомнить. Да, тип, которого задел кораблик, пущенный сыном… Казино…
– Я его не знаю,– ответил он.– На что вы намекаете, мистер Ларсен?
У Ларсена от смущения покраснело лицо.
– Абсолютно ни на что, ваше высочество. Я очень крепко озабочен.. Я ищу… Если мы не найдем решения в течение сорока восьми часов, восьмисотмиллионная сделка лопнет как мыльный пузырь.
***
– Осторожно! Перекрытие! Поберегите голову.
Ален наклонился и прошел в помещение.
Тьерри закрыла за собой дверь.
– Какая ваша?– спросил Ален, указав на две кровати, покрытые пледами.
– Слева – моя, а справа – Люси. Вам сварить кофе?
– А разве это возможно?
– Если согласны на растворимый.
– А я думал, что у вас нет воды.
Тьерри театральным жестом отдернула ярко-голубую занавеску, за которой находилась маленькая каморка: душ, умывальник и газовый нагреватель воды.
– И вы мне поверили?
– Все это похоже на картины Матисса.
– Что?
– Ваша комната, ее цветовая гамма, открытое окно…
Его слова удивили ее.
– Вы знаете о Матиссе? Богатый и образованный, это же просто чудо!
– Неужели я так глупо выгляжу?
– Априори, деньги заменяют культуру, обаяние, вежливость, ум… Не стойте как вкопанный, это раздражает меня.
– Где можно сесть?
– На мою кровать,– предложила Тьерри.
– Если я там сяду, я лягу…
– Кто вам мешает это сделать?
– Я не спал уже двести лет.
– Снимайте туфли и устраивайтесь поудобнее.
В какой-то момент он подумал о том, что не разыгрывается ли и здесь тот же спектакль, который он пережил с Надей, Бетти и истеричкой на пляже «Палм-Бич»…
– Вы кутили?
– Прошлую ночь я провел в Риме.
– Дела?..
– Спагетти,– чистосердечно признался он.
Она положила две ложечки «Нескафе» в чашку и подставила ее под кран с горячей водой.
– Сахар?
– Если можно, один кусочек. А вы?
– Не терплю «Нескафе». А Люси, наоборот, просто обожает его.
Подавая ему чашку, она посмотрела на него и прыснула.
– Что вас рассмешило?
– Вы! Вы похожи на затюканного школьника. Все не дает покоя «роллс»?
Он смотрел, как она поливает герань из стакана… молодая, гибкая, здоровая, естественная… Красавица! У него возникло ощущение, что он встретился с кем-то родным и дорогим ему.
– Почему вы так на меня смотрите?
Их взгляды словно зацепились друг за друга и не могли разъединиться: Ален был не в силах отвести глаза.
– Тьерри?
– Да?
– Я хотел бы заехать за вами завтра. Мы могли бы вместе поплавать.
Сейчас она скажет «нет». Но даже если она скажет «да», он может не встретиться с ней. Ему грозит разоблачение с минуты на минуту.
– В котором часу?– спросила она.
– В десять.
– Здесь?
– Здесь.
Оказывается, не одна она могла летать: спускаясь по лестнице, он буквально парил над ступеньками.
Он сел за руль и резко взял старт. Надпись на машине превратила «роллс» в мусорный ящик, но теперь Алену на все было наплевать. В его душе звучала музыка.
Глава 19
Прыгая через четыре ступеньки, Люси вбежала наверх, вставила ключ в замочную скважину и широко распахнула дверь.
– Ты дома? Прекрасно! Я так боялась не застать тебя!
Тьерри загадочно ей улыбнулась. Она лежала на кровати, закинув руки за голову, и курила.
– Собирайся! Через десять секунд уходим.
Люси бросила в большую соломенную сумку зубную щетку, яблоко, тюбик зубной пасты, купальник и рубашку.
– Такого шикарного дома ты в своей жизни еще не видела! Бассейн среди оливковых деревьев и кипарисов, комнаты со сводчатыми потолками, зал для прослушивания стереомузыки… Пошевеливайся!.. Машина ждет нас на набережной.
Неожиданно она заметила, что Тьерри как ни в чем не бывало продолжает лежать на кровати.
– Э!.. Ты слышишь меня? Поторопись! Ночь мы проведем у Мака Дермонта. Они нас ждут. Что с тобой случилось? Ты заболела?
– Я никуда не хочу ехать,– сказала Тьерри.– Завтра у меня здесь свидание.
– С кем?
Она глубоко затянулась.
– С мужчиной,– безразличным тоном ответила она.
– С каким мужчиной?
– С Аленом.
– Я его знаю?
– Нет.
Словно пытаясь проникнуть в имя, она еще раз произнесла его: «Ален».
– Ладно, Тьерри, пусть, пусть будет так… Завтра у тебя свидание с Аленом. А теперь пошли. Обо всем поговорим в машине.
– Он чудо,– не слыша ее, промурлыкала она.– Заедет за мной в десять.
– Ну и отлично! Это нам не помешает. Поужинаем и выспимся у Дермонтов, а завтра утром возвратимся. Они очень хотят познакомиться с тобой. Я же специально за тобой заехала! У них так красиво! Так красиво! Видела бы ты их коллекцию картин! Кли, Модриан, Миро, Шагал! Поехали!
Она вспрыгнула на кровать и затормошила Тьерри, но та даже не отреагировала.
– Мне не хочется, Люси. Поезжай одна.
– Ни за что! Клянусь собственной головой, завтра утром мы вернемся обратно! Поехали, Тьерри! Поехали…
Она бросилась в так называемую туалетную и побросала вещи Тьерри в свою сумку.
– Вставай! По дороге ты мне все расскажешь.
Она вытолкнула подружку на лестничную площадку, закрыла за собой дверь, но запирать на ключ не стала.
Зачем? Единственную драгоценность, которой они обладали,– молодость украсть у них никто не мог.
***
Первым, кого увидел Ален, подъезжая к «Мажестик», был Норберт.
– Мистер,– удрученно сказал он, открывая дверцу,– вы видели машину?..
– Что с ней?– рассеянно спросил Ален.
Подошел Серж. Посмотрев на непотребную надпись, он с чувством сказал:
– Какие сволочи! За решетку бы их!
– Пальцы им отрубить!– подхватил Норберт.
– Это случилось на Хуан-ле-Пин,– пожаловался Ален,– когда я зашел в магазин за сигаретами.
Норберт не осмелился сказать хозяину, что в качестве шофера агентство наняло его. Передавать управление клиенту считалось грубейшим нарушением. Правда, в данном случае была небольшая деталь: Ален Пайп взял машину, не спросив у него.
– Вам не следовало самому садиться за руль, мистер. Сейчас я отведу машину в гараж на ремонт.
– Все расходы я беру на себя,– сказал Ален, разрываемый между чувством вины и желанием поскорее уединиться в своем номере и предаться мечтаниям о Тьерри.
– Машина застрахована, мистер. Боюсь, после перекраски нам придется долго ждать…
– Масляная краска!– воскликнул Серж, царапнув ногтем надпись.– А вы думали, что они используют гуашь? Ну и времена!
– Что мне делать, если в агентстве не окажется машины этой модели, мистер?
– Я позвоню им,– сказал Серж, направляясь к телефону-автомату, укрепленному на стене отеля.
– Я сожалею, Норберт,– виноватым голосом сказал Ален.
– Не беспокойтесь, мистер, бывает и хуже.
Ален по-дружески похлопал Норберта по плечу и направился к лифту.
– «Почему я не попросил ее провести со мной сегодняшний вечер?»– спрашивал себя Ален.
Его глаза слипались, но он нашел в себе силы подойти к бару и налить в стакан виски. Зазвонил телефон.
– Мистер, вас беспокоит портье. Рядом со мной находится человек, который хочет поговорить с вами. Передаю ему трубку.
– Кто?– спросил Ален, впадая в полуобморочное состояние.
Но его уже не слышали, и в трубке раздался грубый, но доброжелательный голос, говоривший на скверном английском языке.
– Мистер Пайп? Я – капитан Ле Герн. Ваша яхта ждет вас.
Яхта? Какая яхта?– ничего не понимая, спросил Ален.
– «Виктория II». Вы заказали ее с 26-го числа. Сегодня 26 июля. Жду ваших распоряжений.
Оцепенев, Ален не знал, что ответить. Водоворот событий, в который он попал, прибыв в Канны, выветрил у него из головы этот момент.
– Вы слышите меня, мистер?
– Да, капитан.
– Все готово, чтобы принять вас на борт. Прислать моряков за вашими вещами? Я позволил себе заказать для вас ужин на вечер.
Ален едва не закричал «да». Выйти в море и обо всем забыть…
– Где вы стали на якорь, капитан?
– В старом порту, точно напротив зимнего казино, в начале дамбы. Я на машине. Могу вас сейчас же туда отвезти.
– Послушайте, капитан…– заколебался Ален, и его фраза повисла в воздухе. Он не мог ему объяснить, что уже несколько суток ему не удается выспаться. Но… Яхта! Яхта принадлежит ему! Он сгорал от желания увидеть ее.
– Я спускаюсь, капитан.
– Жду вас в холле.
Пошатываясь от усталости, возбужденный новостью, Ален начал одеваться.
***
– Здравствуйте,– сказал Баннистер.– Вы меня знаете, я друг Алена Пайпа.
Привратник недоверчиво посмотрел на него.
– Я пришел за его почтой.
– Почему вы? Разве он уехал? Меня он не предупреждал.
– Он в командировке…– закашлявшись, сказала Самуэль.– Он очень торопился и не мог предупредить вас.
– И надолго он…
– На несколько дней… Есть для него почта?
– Если вы его друг, может, заплатите за жилье…
– Он не заплатил? На самом деле?
– На самом деле. Сегодня двадцать шестое. Я ему доверяю, но порядок есть порядок. Двести восемьдесят пять долларов.
Самуэль достал из кармана чековую книжку таким жестом, словно речь шла о пяти центах.
– Немедленно оплачиваю.
После того как он втянул Алена во всю эту историю, оплатить квартиру было меньшее, что он мог для него сделать. Правда, существовала маленькая деталь: он не был уверен, что на его счете имелась необходимая сумма. Кристель тщательно следила за его прибавкой к жалованью и оставляла ему минимум на карманные расходы.
– Меньше будешь пить,– говорила она с материнской жестокостью.
Привратник внимательно наблюдал, как он подписывает чек. Когда Баннистер протянул ему чек, тот еще раз проверил вписанную сумму, затем сложил его вдвое и спрятал в бумажник.
– Есть письмо из его банка. Мне вручили его прямо в руки.
В висках у Баннистера застучала кровь. Он буквально выхватил из рук привратника конверт бежевого цвета, поспешно попрощался и выбежал из дома. Он дошел до угла, свернул налево и юркнул в первый попавшийся подъезд. Трясущимися руками он разорвал конверт. Текст состоял из двух строчек. Он прочел и, чтобы не упасть, прислонился к стене.
***
– Вы уже наметили маршрут?
Ле Герн не знал, что ни о каком путешествии не могло быть и речи, но Ален включился в игру.
– Еще нет. Что посоветуете?
– Можно остаться в акватории Средиземного моря. Корсика, Сардиния и Италия, Португалия, Рапалло, Сан-та-Маргарита… Или Капри, если захотите. Или остров Эльба. У вас много гостей?
Ален украдкой посмотрел на него.
– Ммм… Нет. По крайней мере в настоящий момент.
Всем своим видом капитан походил на плакатного морского волка: голубые глаза, глубокие морщины, дубленая кожа лица… Машина выехала на набережную Святого Петра.
– Откуда вы, капитан?
– Корсика. Очень долго плавал на подводной лодке.
Машина остановилась прямо у сходного мостика.
– Сегодня я хочу только посмотреть, что за птица эта яхта,– сказал Ален, избегая смотреть на судно.
Он переживал одно из тех редких мгновений, когда человек имеет возможность сопоставить мечту с реальностью. Он сделал глубокий вдох и перевел глаза на яхту: она была великолепна. Она была прекраснее его мечты.
Люди, прогуливавшиеся по набережной, с ностальгическим восхищением смотрели на яхту.
– Салон,– сказал Ле Герн, посторонившись, пропуская вперед Алена.
Стены помещения были обиты красным деревом, бар, низкие столики, телевизор и гравюры на морскую тематику…
– Столовая расположена на верхней палубе. Желаете посмотреть свою каюту?
От вида «его каюты» у него перехватило дыхание. Кровать была не менее шести квадратных метров, а роскошь обстановки поражала воображение. Здесь свободно можно было кататься на велосипеде.
– Сколько всего кают?– спросил он.
– Шесть, мистер. Две большие, остальные поменьше.
– Экипаж?
– Кроме меня и моего помощника – восемь человек и два повара.
– У яхты большая автономия?
– Можно совершить кругосветное путешествие, улыбнулся Ле Герн.– Прекрасное судно! Были бы деньги! Тогда все мечты реализуются.
– Я должен возвратиться в отель, капитан. Жду телефонного звонка. Увидимся завтра.
– Слушаюсь, мистер. Жаль все-таки терять день!
Ле Герн отвез его в «Мажестик». В необъяснимом смятении чувств Ален поднялся в свой номер. Он задернул шторы, сбросил одежду и упал на кровать. Спать… спать… Как назло, зазвонил телефон.
– Вы готовы? Уже девять. Это Сара.
– Я не могу, Сара, честное слово, не могу. Сожалею…
– И вы говорите мне такое?.. Для вас заказано место… Вы – мой сосед справа.
– Послушайте, Сара…
– Предупреждаю вас, Ален, если через десять минут вы не спуститесь в холл в смокинге, я поднимусь к вам и высажу дверь!
Она положила трубку.
Ален знал о ней не много, но достаточно, чтобы поверить ее словам. Обескураженный, потерянный, он позвонил дежурному по этажу.
– Двойную порцию кофе и покрепче, пожалуйста, – попросил он.
Затем прошел в ванную и стал под ледяные струи душа. Когда он одевался, снова зазвонил телефон.
– Мистер Пайп, вас вызывает Нью-Йорк.
Ален напрягся: Баннистер?
– Ален! Ты слышишь меня? Не клади трубку, Ален!
– Это Сэмми!
– Пошел к черту!
– Не будь дураком, Ален! Я ни черта больше не понимаю!
– А я тем более,– прокричал Ален.
– Это фантастика! Я только что был у тебя дома. Забрал почту… Ты знаешь, что я обнаружил?
– Полицейских?
– Прекрати! Письмо из банка «Бурже».
Ален съежился: попался…
– Тебе снова перевели деньги! Я становлюсь сумасшедшим! Два миллиона долларов на твой счет!
– Врешь,– прорычал Ален.– У тебя перегрелись мозги, и ты не соображаешь, что говоришь.
– Клянусь головой! Два миллиона! У меня в руках бумага.
– Выбрось ее в мусорку! С меня хватит.
– Ален, умоляю тебя…
Он бросил трубку и обхватил голову руками. Его трясло. Все рушилось, теряло смысл… Ему стало страшно. Телефон снова зазвонил. – Это Сара! Я иду за вами!
Он едва сдержался, чтобы не нагрубить ей.
– Я спускаюсь.
– Поторопитесь!
В номер вошел официант.
– Ваш кофе, мистер.
Ален выпил его одним глотком, как лекарство. Он поправил бабочку, натянул носки, и в это время снова зазвонил телефон.
– Это портье, мистер Пайп. Вас ждут внизу…
– Иду,– раздраженным голосом бросил Ален.
Продолжая находиться под впечатлением разговора с Баннистером, он налил в стакан виски и выпил до дна. Выходя, он громко хлопнул дверью. Возле лифта было многолюдно: все в праздничных одеждах. В герметичной коробке лифта нечем было дышать от аромата всевозможных дорогих духов. Холл напоминал муравейник. Он глазами поискал Сару и, не найдя ее, вышел на улицу.
Навстречу ему заспешил Серж. – Мистер Пайп, эти господа ждут вас.
Ален увидел огромный, перламутрового цвета «Мерседес-600», ощетинившийся телерадиоантеннами, три «роллса», два белых и один гранатового цвета. Четверо шоферов в униформах дружно шагали ему навстречу. Из этой компании он знал только одного, своего Норберта.
Мистер,– сказал Норберт,– здесь какое-то недоразумение. Эти господа тоже приехали за вами. Анджело Ла Стреза от мистера Прэнс-Линча, Леон Троцкий от Гольдмана, а Энрико Капилло – шофер мистера Ларсена… Ален отметил, что в каждом автомобиле дверца была предусмотрительно распахнута.
– Перекрасили?– спросил Ален, кивнув в сторону двух белых «роллсов».
