Текст книги "Александр Македонский"

Автор книги: Пьер Бриан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

II. Контроль территорий и населения

1. «Восстановление порядка» и «поддержание порядка».

Завоевание достаточно обширных территорий также создавало проблемы, связанные с охраной порядка. Операции «по поддержанию порядка», которые проводили сатрапы Малой Азии, демонстрируют те сложности, с которыми был сопряжен для македонян контроль территорий и их населения, оставленных за собой Александром, который, особенно в Малой Азии, порой довольствовался формальным согласием ему подчиняться. Необходимо было решать два вопроса: полностью подчинить «непокорные» области и хотя бы защитить то, что уже завоевано, а в частности – важные стратегические пути, которые должны были оставаться открытыми, чтобы по ним могло к театру военных действий подходить подкрепление из Греции и Македонии. Эта задача, как мы видели, была возложена в западных сатрапиях на сатрапов, а в восточных – на македонских военачальников. Для этого у каждого сатрапа была оккупационная армия, состоявшая из македонян и греческих наемников, по

92

крайней мере до 325 г. до н. э., когда Александр счел возможным разрешить сатрапам самостоятельно производить набор наемников. Часть войск была расквартирована в гарнизонах, которые располагались либо в столицах сатрапий, либо в отдельно стоящих укрепленных пунктах, а иногда – и в греческих полисах.

2. Урбанизация и контроль над населением.

На Востоке урбанизация – либо в виде настоящих городов, либо в форме военных колоний – была главным средством обеспечения македонского влияния на территориях, завоевание которых проводилось достаточно жестко.[37]37
  Ср.: P. Briant. «Кlіо». 1976. = «Rois, tribus et paysans». Paris, 1982. P. 227-262; P.M. Fraser. «Cities of Alexander the Great». Oxford, 1996.


[Закрыть] К тому же не были ли все Александрии (за исключением Александрии Египетской) заложены к востоку от Тигра? Обычно их основание объясняют следующими задачами: военная защита, перевод кочевников на оседлый образ жизни, экономические функции. Порою эти три функции выполняло одно поселение. Реально же не имеется доказательств того, что существовала политика перевода на оседлый образ жизни, разработанная и примененная Македонцем на Среднем Востоке. Прав-

93

да, несомненно, что во время завоевательных походов Александром двигал исключительно военный интерес, даже если из стратегических соображений какие-то из городов, хотя бы с точки зрения самого Александра, должны были стать торговыми центрами. Наиболее разительный пример – Александрия на Яксарте (Сырдарья), символически названная Последней (Eschatè), согласно Арриану (IV, 1,3); «Место это показалось ему подходящим для города, который станет расти, будет превосходно защищен от возможного нападения скифов и станет для страны оплотом против набегов живущих за рекой варваров».

Кроме того, контроль за Согдианой и Бактрией осуществлялся путем закладки десятка других городов (существует вероятность, что город, недавно раскопанный французскими археологами у поселка Ай-Ханум, был возведен Александром). Для противостояния соседям – арабам в 324 г. до н. э. в глубине Персидского залива была воздвигнута крепость. Иные случаи возникновения укрепленных городов и прочие размещения гарнизонов имели место в Индии. Александр также укрепил столицу царя Мусикана, поскольку «его местоположение казалось ему подходящим для того, чтобы следить за обитающими в округе народами». К тому же Мидия была окружена «греческими полисами, чтобы удерживать

94

на расстоянии обосновавшиеся по соседству варварские народы». Так, после зимней кампании 324-323 гг. до н. э. против косеев царь «основал значительные города в самых важных местах страны».[38]38
  Диодор. XVII, 111, 6 (см, также Полибий. X, 27). В действительности это были только крепости и гарнизоны, а не полисы в полном смысле слова.


[Закрыть]

III. Завоевания и «экономическое развитие»

Итак, если достаточно ясно можно представить себе, каким образом осуществлялось управление территориями и контроль над населением, более сложным становится анализ того, как проистекала экономическая жизнь империи. Дело в том, что античные биографы Александра, по существу, не интересовались этими проблемами, поэтому сегодня трудно собирать воедино разрозненные сведения, разбросанные в их рассказах о завоевательных походах. Причем главный вопрос: действительно ли Александр придумал и систематически применял на практике политику, которая бы соотносилась с масштабами завоеванных территорий, и пытался ли он усовершенствовать или изменить те структуры, которые существовали до него? Некоторые авторы стремятся представить

95

Александра «великим экономистом», который находил новые пути, повышал эффективность сельского хозяйства, ввел монетарную экономику (которой они придают значение «прогресса») на территориях, экономика которых до того строилась на отношениях так называемого натурального обмена (определяемого как «стагнация»). Подобное изображение Александра-колонизатора установилось в качестве догмы европейскими историками и географами в период между двумя мировыми войнами XX века. Эта тенденция полностью не изжита и по сей день.[39]39
  P. Briant. «Impérialismes antique et idéologie coloniale dans la France contemporaine: Alexandre le Grand modèle coloniale» (1979) = «Rois, tribus et paysans» (1982). P. 281-292 и «Lecon inaugurate au Collège de France». Paris, 2000.


[Закрыть] А это значит, что прежде чем приступить к изучению проблемы, следует вычленить ее из рамок современной либеральной экономики. Причем рассмотрение не должно ограничиваться Александром. Также надо (по мере возможности) затронуть ближневосточные сообщества во всей их сложности и многообразии. Необходимо задаться вопросом: как бы они поняли выражения «выигрышное положение территорий» или «положительные последствия завоеваний» и не окажется ли их понимание очень далеким от исторических характеристик?

96

1. Освоение и эксплуатация.

То, что сразу бросается в глаза в имеющихся в нашем распоряжении немногочисленных документах, – образ Александра, озабоченного освоением пространства и составлением его описания с точки зрения развития производства. Известно, что он отправил множество экспедиций для открытия или повторного исследования верховий Нила (Каллистен), Персидского залива (Неарх, затем Архий и Андросфен), планировал экспедицию к Каспийскому морю. Руководители экспедиций должны были подготовить для царя отчеты о населений и производстве на исследуемых территориях. Царь также интересовался флорой и фауной, и не сказалось ли в этом увлечении влияние Аристотеля, с которым он поддерживал переписку?[40]40
  Ср.: 1. Bodson. «Alexander the Great and the scientific exploration of the oriental part of his empire» // Ancient Society. 1991.22. P. 127-138.


[Закрыть] Однако когда в 327 г. до н. э. Александр отправил в Македонию самые красивые экземпляры из огромных стад быков, захваченных у аспасиев, это следует рассматривать как «освоение» или скорее как характерный для Македонии грабеж? Двусмысленность присутствует и в положении самого Александра в Азии. Когда Парменион в Персеполе (330 г. до н. э.) отговаривал царя разрушать то, что ему принадлежит, он этим демонстрировал

97

противоречивый характер завоевания. Не имея ни продовольственных складов, ни интендантской службы, Александр вынужден брать все необходимое на месте. Налогов, поступающих из Македонии и греческих полисов, оказалось совершенно недостаточно для удовлетворения нужд. Источником стали захваченные несметные сокровища Ахеменидов. Также был произведен захват открытых к тому времени золотых и серебряных рудников.[41]41
  Ср.: P. Bernard. «Alexandre, Menon et les mines d'or d’Arménie» // Travaux de numismatique grecque offertsa G. Le Rider. Londres, 1999. P. 37-64.


[Закрыть]

«Обычные» доходы, как и при Ахеменидах, шли в первую очередь от земель, статус которых в отношении царской власти был самым различным. Это же относится и к земледельцам. В 323 г. до н. э. сатрап Месопотамии нанял 10 000 «ассирийцев» для очистки канала Паллакопас. Достоверно известно, что это были вавилонские крестьяне, привлеченные по нарядам. Характерно, что в труде Псевдо-Аристотеля «Экономика» автор дает схематичное описание империи Александра (а также империя Ахеменидов). Там подчеркивается, что основной задачей сатрапов было налаживание служб сбора налогов, преимущественно с сельскохозяйственного производства. Метод, при помощи которого в этом труде и других текстах

98

древних авторов описывается финансовое управление некоторых сатрапов и правителей Александра, состоит во внимательном изучении грубых способов получения налогов: грабеж, вымогательство, спекуляция продуктами питания, – судя по всему, такие методы повышения доходов царя считались вполне нормальными, если это не способствовало личному обогащению сатрапов.

Повсюду и всегда Александр распространял во всей полноте свои традиционные царские права на землю и людей. После победы при Гранике царь поставил над Фригией Геллеспонтской македонского сатрапа и «велел населению вносить те же взносы, которые они вносили при Дарии» (Арриан. I, 17, 1). Теперь он не колеблясь применял такую политику, ущемлявшую финансовые интересы уже греческих полисов. Так, он забрал территорию в Приене, заявив во всеуслышание, что она принадлежит ему: «Я знаю, что эта территория моя», – написал он в своем послании городу.

2. Война и мир.

В некоторых из предприятий Александра, обычно рассматриваемых как наиболее характерные для его политики освоения, еще труднее отличить «гражданские» цели от военных. Упоминавшееся выше основание им городов показывает, что в большинстве случаев они служили скорее военным интересам. Следует обратить внимание также на исследовательские экспедиции. Главной задачей, стоявшей перед руко-

99

водителями экспедиций к Персидскому заливу, начатых в 324-323 гг. до н. э., был сбор сведений о плюсах и минусах в отношении готовившегося военного похода на арабское побережье. Кроме того, они должны были оставлять аванпосты в стратегически значимых пунктах.

Также недостаточно простого перечисления важных мероприятий, проводимых Александром, для того чтобы заключить ipso facto [42]42
  В силу очевидного факта (лат.). – Примеч. пер.


[Закрыть] его стремление к «экономическому развитию». В реальности военные цели преобладали, например, в работах по очистке месопотамских каналов, которые производились царскими крестьянами. Когда Страбон (XVI, 1, 10) утверждает, что интерес Александра характерен для «добрых вождей», он просто выражает здесь общее место для месопотамско-эллинистической монархической идеологии. В действительности, в тот период, когда производилась очистка каналов (324-323 гг. до н. э.), ее главная цель была – обеспечить проход флота через Аравийский полуостров к морю. Тот же смысл заключался в ежегодном возведении персидскими властями плотин (временных) на Тигре до Описа[43]43
  P. Briant. «Alexandre et les katarraktes du Tigre» // Мélапges Michel Labrousse. Toulouse, 1986. P. 11-22 // Id., NABU. 12. 1999/1.


[Закрыть] и в сооружении военного порта в Вавилоне. Разумеется, для Александра ирригация

100

земель не была первостепенной целью. Речь шла просто о создании материально-технической базы готовившегося завоевания арабского побережья Персидского залива.

3. Торговая экспансия и «царская экономика».

Внимательного анализа заслуживает также еще один серьезный аспект политики Александра. Речь идет одновременно о походах в Индию и через Персидский залив, совершенных им в 326 и 323 гг. до н. э., поскольку оба имели общую цель: вновь исследовать и начать эксплуатировать страны, в основе богатства которых лежали значительные природные ресурсы и важные торговые преимущества.

После волнений в войсках на Гифасисе (326 г. до н. э.) Александр построил на Гидаспе флот, включающий 2000 судов. Спуск по Гидаспу, а затем по Инду продолжался с ноября 326 по январь 325 г. до н. э. Там было основано много городов, например, Александрия в устье Асесина – портовый город, которому Александр придавал большое значение; хорошо укрепленная Паттала в дельте Инда, где были построены порт и верфь. Александр несколько раз лично совершал исследовательские вылазки в открытое море, где греки были поражены явлением приливов и отливов.

Возвращение осуществлялось по трем направлениям. Кратеру было поручено (июль 325 г.

101

до н. э.) достичь Арахосии северным путем. Сам Александр возвращался побережьем Гедросии и Кармании. Флот, возглавляемый Неархом, должен был пройти вдоль восточного побережья Персидского залива. Александр и Неарх должны были продвигаться параллельными курсами. Основной целью Александра было обнаружить природные гавани и оборудовать в этих местах хранилища для провизии и воды, чтобы у моряков Неарха была возможность легко пополнять свои припасы на этом весьма негостеприимном побережье. В задачи Неарха также входил сбор информации о побережье и его населении, рейдах и возможностях запасаться водой и местными товарами. Наконец в конце января 324 г. до н. э. Неарх воссоединился с Александром в Месопотамии и смог представить ему свой доклад.

Спустя год в Вавилоне были возобновлены и расширены морские проекты. Был построен порт, вмещавший 1000 кораблей. Флот строился в Финикии отдельными партиями, которые поднимались по Евфрату к Тапсаку, затем переправлялись в Вавилон. Экипажи вербовались в финикийских городах.

«Он задумал заселить побережье Персидского залива и тамошние острова. Земля эта казалась ему не менее богатой, чем Финикия. Флот он готовил, чтобы напасть на арабов под тем предлогом, что это единственные из здешних варва-

102

ров, которые не прислали к нему посольства и ничем не выказали ему ни доброжелательства, ни уважения. На самом же деле, мне кажется, Александр был просто ненасытен в своих завоеваниях» (Арриан, VII, 19, 5-6).

Лучше и не скажешь! Далее Арриан замечает, что Александра манило богатство страны – родины различных «пряностей» (мирт, ладан, нард, кассия и т.д.). Сверх того, это – протяженное побережье с рейдами и великолепными естественными гаванями; близко к побережью находятся цветущие острова. Все это Александру сообщили в своих докладах руководители экспедиций. Завладеть богатствами арабского побережья было основной целью планируемой экспедиции.

На первый взгляд, мы должны принять на веру, что в отношении Залива Александр унаследовал свою политику у Ахеменидов. В 518 г. до н. э., после завоевания территорий вдоль Инда и Гедросии, Дарий отправлял из порта на Инде исследовательский флот под командованием греческого моряка Скилакса из Карианды. С тех пор, как об этом можно прочесть у Геродота (IV, 44), Персидский залив стал «персидским морем». Судя по всему, в эти годы Дарий снова повелел проложить канал от Нила до Красного моря, и если верить заявлению Великого царя, дань можно было доставлять непосредственно в Персию морским путем.

103

Но мы вынуждены признать, что из-за скудости источников информации было бы рискованно проводить прямую линию от Дария I к Александру. С одной стороны, как мы видим, постоянное прямое сообщение между Нилом и Сузами остается на стадии проекта, а с другой – персидское присутствие в заливе очень слабо подтверждается документами. Но если можно с уверенностью говорить, что существовало множество торговых путей между Индией и Месопотамией, то ни тексты, ни археологические находки не позволяют судить об их размерах и типе.[44]44
  См. труды посвященные этому вопросу: J.F. Salles. «Les Achéménides dans le Golfearabo-persique» //AchHist. IV 1990. P. 111-130.


[Закрыть] Тем не менее проекты, представленные Александру, подразумевали, что на арабском побережье, как и на персидском, существуют порты, к которым и стекаются торговые пути. Наиболее важные из них были расположены на острове Бахрейн (другое название – Тилос), в городе Герра (правда, считается, что он появился позже), на островке Икаре и в глубине Персидского залива, в городе Диридотиде (Тередон). Именно этим богатством и объясняется, почему Александр стремился превратить арабское побережье в «новую Финикию». Однако после смерти Александра все эти планы сошли на нет. Никогда ни диадохи (Антигон и

104

Деметрий), ни эллинистические цари (Лакиды и Селевкиды) не смогли установить прямой контроль над арабами, которые – одни на Персидском заливе (герреи), другие в Палестине (набатеи), продолжали перехватывать доходы, получаемые от оживленной торговли специями.

Как бы то ни было, намерения, приписываемые Александру, не позволяют счесть его (как, впрочем, и Дария) «просвещенным экономистом», если сам термин «экономика» не понимать на древнегреческом уровне. Для греков экономика – это управление семейным имуществом: такой смысл в него вкладывает в своем труде Ксенофонт (первая половина IV в. до н. э.), который так и назван «Экономика». Упоминавшийся выше труд «Экономика» Псевдо-Аристотеля применительно к царствованию Александра исходит из этой же концепции. Здесь речь идет не об экономике (в современном значении), а о бюджете. «Экономика сатрапий» заключается во взимании налогов. Что же касается «царской экономики», это – фискальное управление царским владением:

«Сфера действия царской экономики универсальна и разделяется на четыре вида, согласно которым она ведает: чеканкой монет, экспортом, импортом и расходами. Рассмотрим каждое из этих направлений. Относительно чеканки монет следует определить, в какой период ее значение

105

возрастало, а в какой – ослабевало. В областях же экспорта и импорта – изучить товар, регулярно поступающий из сатрапий: как его можно с выгодой использовать и в какое время. И наконец, что касается расходов, мы будем рассматривать утраченную часть дохода, в какой момент произошла эта потеря, а также необходимость регулирования расходов, выраженных в денежных средствах или же в товарах эквивалентной стоимости» (II, 1, 2).

Таков смысл «товарной политики» Александра. Он надеялся получить новые ресурсы, которые позволили бы ему вести новые завоевательные войны. Но во всем этом нет и следа стремления к экономическому развитию в том смысле, который обычно вкладывают в эти слова. Экономическая рациональность была ограничена рамками племенной и военной экономики. Эти же тенденции проявляются и в проводимой им монетарной политике.[45]45
  По этому вопросу см.: G. Le Rider. «Annuaire du Collège de France». 96 (1995-1996). P. 829-860, а также исследование F. Delrieux. «La monnaie et la guerre dans I’Antiquitè classique: le cas des émission d'Alexandre le Grand», P. Brin (éd) // «Guerres et société dans les mondes grecs» (490-322). Paris, 1999. p. 291-317.


[Закрыть] Впервые Александр стал чеканить монеты во время кампании в Тарсе (весна 333 г. до н. э.). Затем он присвоил финикий-

106

ские мастерские по чеканке монет (в Мириандросе, Арадосе, Библе, Сидоне и Акке). Возможности чеканки значительно возросли с захватом казны Ахеменидов (не только монет) в Сирии, Месопотамии и Персии. Кроме того, монетарная экономика не была повсеместной. Как и в предшествовавшие времена, на многих территориях использование монет не распространилось, здесь придерживались традиционного способа расчетов: серебро при уплате взвешивали. Монетарная политика Александра определялась двумя факторами. Ему необходимо было платить жалованье тысячам солдат, а в более широком смысле – финансировать войну. Впрочем, в античные времена благодаря нанесенным на них изображениям монеты были важным «средством информации». Царь получил возможность распространять повсюду идеологию, которая оправдывала и прославляла его завоевания. Начатые реформы нужно было представить как основное средство продвижения мысли об азиатско-европейской Македонской империи. Впрочем, следует подчеркнуть, что эта политика не была доведена до конца. Продолжали чеканиться местные монеты – даже после того, как Александр отдал распоряжение чеканить из серебра монеты со своим именем. Более того, завоевание не только не положило конец чеканке дариков, но достоверно известно,

107

что чеканка этих монет в Вавилонии была произведена впервые после того, как Александр в 331 г. до н.э. назначил сатрапом перса Мазея (Маздая).[46]46
  См. подсобное исследование: Н. Nicolet-Pierre. «Argent et or frappés en Babylonie entre 331 et 311» и о Маздае и Селевке в «Travaux de numismatique grecque offerts a G. Le Rider». Londres, 1999. P. 285-305.


[Закрыть]

4. Выводы.

Делая общее заключение о том, что именуют политикой освоения Азии Александром, Р. Коэн пишет: «По всему континенту, по которому он прошелся опустошающим бичом, он хотел оставить следы благотворной деятельности». Но если посмотреть правде в глаза, нет ли тут желания примирить непримиримое? Александр всегда оставался прежде всего завоевателем, то есть «хищником». Главный способ приобретения для него – грабеж, войну должна кормить война. И поход на Аравийский полуостров не исключение. Это не что иное, как насильственный захват у арабов природных ресурсов и торговой прибыли с образованием там эксплуатируемых и контролируемых колоний.

Грабежом также можно назвать и фискальное взимание плодов крестьянского труда и торговой прибыли (таможенные сборы, налоги). Приобретенное тем или иным способом серебро отходило

108

к царю. Он распределял его среди военачальников, воинов, наемников, правителей – в основном греков и македонян. В 333-324 гг. до н. э. примерно 20 000-30 000 греческих наемников были отпущены на родину, нагруженные золотом и трофеями. Совершенно определенно известно, что в 323-324 гг. до н. э. со Среднего Востока в Европу шел поток серебра.[47]47
  Ср.: М. Rostovtzeff. «Economic and Social History Hellenistic World». I, 1941. P. 129.


[Закрыть] Другое дело, что позднее этот поток шел в обратную сторону, но это в любом случае не имеет ничего общего с гипотетическими «законами Александра».

Во всех завоеванных народах какую-то пользу от этого получили те социальные слои, которые господствовали еще во времена империи Ахеменидов; в частности, персидская знать, вступившая в союз с Александром, получала от него должности и сатрапии, а в общем – местная аристократия. Жестокость, проявляемая ими по отношению к населению, ничем не отличалась от жестокости македонских сатрапов и правителей.

109