Текст книги "Знакомство с дочерью моего друга (ЛП)"

Автор книги: Пенни Вилдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Это смешно. Я не какой-то пещерный человек, заявляющий свои права на нее. Она может делать все, что захочет. Но если Джек говорит ей переспать с потенциальными инвесторами, действительно она этого хочет ? Считает ли она, что должна делать это, потому что их отношения являются новыми, и ей хочется преуспеть с ним и в компании? Мысль о том, что она может чувствовать давление со стороны своего собственного отца, заставляет меня испытывать еще большую ярость. Я давно знаю Джека, и он один из моих самых близких друзей, но точно знаю, что если бы я вышел из этого коридора в данный момент, то ударил бы его по лицу.

Я сажусь на маленькую скамью и провожу рукой по волосам. Мне необходимо уйти отсюда. Я должен, это слишком много.

– Майкл? – Кора появляется из-за угла, и я поднимаюсь на ноги. – Нам не хватает твоей компании. Что ты тут делаешь?

– Я не думаю, что в настоящий момент могу быть очень приятной компанией, – говорю я, испытывая свои возможности. Каблуки, которые она носит, делают ее немного выше, а это означает, что ее лицо намного ближе к моему, когда она приближается. И, когда она подходит, то делает каждый шаг сознательно. Легко увидеть чувственность, которую она вкладывает в каждое движение. Это создает горький привкус у меня во рту. – Я знаю, почему твой отец привез тебя сюда, и это не для меня. Я никогда не хотел и не просил тебя об этом.

Она ухмыляется.

– Да, именно поэтому он привел меня сюда. К счастью, мой отец не контролирует то, что я делаю. И не уверена, что это твое дело.

Из-за того, насколько она близко, моя грудь напряжена. Я могу протянуть руку и прикоснуться к ней. Поцеловать ее, точно так же, как представлял весь день. Молюсь Богу, чтобы она не посмотрела вниз, потому что после сегодняшнего дня я больше не могу контролировать себя. Я твердый, и мне, вероятно, придется решить эту проблему в туалете, прежде чем вернусь к людям.

– Это мое дело, – говорю я. – То, что вы делаете, влияет на это, и я не хочу иметь с этим ничего общего.

Кора делает еще один шаг ближе.

– Я что, похожа на девушку, которая так поступит? – она не выглядит сердитой или оскорбленной, просто любопытной, и этот шаг ближе позволяет мне получить подсказку, какой у нее парфюм. Жасмин. Дорогой Бог, думаю, что я собираюсь взорваться.

– Я не знаю, какая ты девушка, – говорю я. – Я едва тебя знаю.

– Ты хочешь узнать меня получше, – ее голос понижается, становясь тихим и знойным. – И я хочу узнать тебя получше. Я пришла сюда не ради них.

Она протягивает руку, как будто хочет прикоснуться ко мне, а я перехватываю ее, останавливая. Если она коснется меня, я потеряю контроль.

– Это не очень хорошая идея.

Она улыбается, и я знаю, что резкость в моем голосе выдает меня. Я с легкостью могу справиться с некоторыми из самых суровых людей, но эта женщина может уничтожить меня одним прикосновением.

– Может быть, я сама решу, хорошая это идея или нет, мистер Фостер? Ты не мой отец, чтобы контролировать меня, – я все еще держу ее запястье, и чувствую, как ее пульс быстро бьется под моими пальцами. – Кроме того, почему тебя волнует, что я сплю с одним из этих костюмов? Твоя компания только выиграет от этого, верно?

Я стискиваю зубы. Не собираюсь в это ввязываться. Не могу.

– Нет. Я не хочу, чтобы ты это делала.

– Почему нет? – она продвигается вперед, пока наши тела почти не соприкасаются, смотрит на меня, бросая мне вызов.

Нельзя отрицать этот жар между нами, так как все вышло из-под контроля. Она знает, что делает со мной, и я не могу удержаться от этого.

– Потому что, видя, как ты флиртуешь с ними, я злюсь так, что едва могу объяснить это.

– Так, может быть, это, – она смотрит на мою руку, обернутую вокруг запястья, – хорошая идея в конце концов.

– Это не так. Ты знаешь, что это не так.

Ее глаза загораются.

– Это так.

Я отпускаю ее руку и быстро отступаю, неудовлетворенность, накопившаяся за день, выходит через край.

– Зачем ты это делаешь, Кора? Ты не должна быть здесь. Знаешь, может быть, я немного забочусь о себе и позициях, на которых мы оба сейчас находимся. В течение следующих трех месяцев я твой босс, так что, хотя мы не на работе, мое слово окончательное.

Дыхание Коры вырывается из груди, и ее глаза расширяются, но я вижу не страх. Это волнение. Появляется ее соблазнительная улыбка, и она сокращает расстояние между нами, подталкивая меня к стене и прижимая свое тело к моему. Черт, я чувствую каждый ее изгиб. Ее груди прижаты к моей груди, и я ощущаю, как набухли ее соски, и нет никакого способа, чтобы она не чувствовала мой член. Она двигается, покачивая бедрами, медленно выгибает спину, и я кусаю внутреннюю часть моей щеки, чтобы не застонать.

– Если ты думаешь, что то, что я делаю, неправильно, то ты должен наказать меня, – тихо говорит она, ее лицо в нескольких дюймах от моего.

Все мое тело застывает, осмысливая ее слова, прежде чем это сделает мой ум. И затем я вижу, как ее слова превращаются в образы в моей голове обо всех способах, которыми я мог бы наказать ее с болью или наслаждением, которые удовлетворили бы нас обоих.

Она наклоняется свое лицо к моему, и едва шепчет.

– Накажи меня.

Мой контроль отключается. Я притягиваю ее поближе к себе, так что если раньше мы касались друг друга, то теперь мы склеены.

– Это то, что ты хочешь? – я не даю ей возможности ответить. Я тащу ее по коридору к маленькой скамейке, и вдруг она на моих коленях. Любой может зайти за угол и увидеть нас в таком положении, но после сегодняшнего дня я даже не могу заставить себя позаботиться об этом.

Передвигая руку вверх по ее ноге, я поднимаю ткань ее платья на верх ее задницы, и меня приветствует только кожа. Конечно, на ней нет нижнего белья. Я не думал, что мой член может стать тверже в этот момент. Я ошибался. Он прижимается к животу Коры, и она двигается, вызывая самое совершенное трение. Я провожу рукой по ее заднице, и это как небо под моими пальцами. А потом я шлепаю ее. Один. Два. Три раза.

Кора стонет, и я кладу другую руку на спину, чтобы держать ее неподвижно.

– Это то, чего ты хочешь? – спрашиваю я, когда моя рука снова опускается. Ее задница становится самого аппетитного розового оттенка, так как ее кожа нагревается под моей рукой.

– Да, – это задыхающийся вздох, и она изгибается напротив меня, поднимая свою задницу выше. Я даю ей это, звук шлепков раздается по коридору. Поглаживая пальцами ее кожу, я успокаиваю ожог после каждого шлепка. Мне нравится, как она вздрагивает, когда опускается моя ладонь; удовлетворение, которое я получаю – немного сладкой мести за то, через что она заставила меня пройти сегодня.

Внезапно раздается голос Джека, дополняя звуки из бара.

– Я вернусь, ребята, – слышу, как он говорит. Туман рассеивается. Какого черта я делаю? Опускаю платье Коры назад и приподнимаю ее, поправляя брюки, когда встаю. Мне нужно выбраться отсюда. Нет времени ждать или говорить что-то, так что просто ухожу. Слава Богу, я выхожу из коридора, пока Джек не добрался туда. Слышу, как он зовет меня по имени, пытаясь остановить, но в ад нет никакого пути. Он узнает, что что-то не так. Он поймет, что я сделал что-то с Корой, чего никогда не должен был делать. Я не могу быть здесь с этими молодыми инвесторами и его нелепым планом. Я иду домой, а он может накричать на меня завтра.

Но, хоть я и не хочу признавать это, Джек – не проблема. Проблема в том, что я только что отшлепал его дочь, и мне понравилась каждая чертова секунда. И до конца своей жизни я буду помнить, как чертовски совершенно ее задница чувствовалась под моей рукой, и что я никогда не почувствую это снова.

Блядь.

Глава 4

Когда я вчера покидал офис, моя цель состояла в том, чтобы закончить эксперименты с кодом и запустить некоторые диагностические программы, возможно, показать его Коре, чтобы посмотреть, какие отзывы смогу получить от ее свежего взгляда. Сегодня, придя в офис, у меня есть совершенно другая цель: избегать Кору любой ценой. Я трижды дрочил прошлой ночью и все еще не был удовлетворен.

Прошел только один день, а она уже забралась мне под кожу. Я не могу этого допустить. Не тогда, когда мы с Джеком плохо общаемся и внезапно расходимся во взглядах. Если он когда-нибудь узнает, что я связался с его дочерью, этот разрыв только усугубится. Не говоря уже о взглядах на тридцатипятилетнего мужчину, спящего с двадцатилетним стажером. Потребители и инвесторы бросят нас, не успеем мы и глазом моргнуть. Самый безопасный способ для меня – держаться от нее подальше. Это не должно быть слишком сложно: офис большой, и она будет много работать для других людей.

Джек зовет меня, когда я направляюсь по коридору в свой собственный офис. Я слышу, как он бежит, чтобы догнать меня.

– Майкл.

Я вздыхаю, мне не хотелось начинать день с этого разговора. Я надеялся пообедать до того, как на меня накричат, но когда поворачиваюсь, выражение лица Джека не сердитое, а обеспокоенное.

– С тобой все в порядке? Ты ушел так быстро прошлой ночью.

– Да, – говорю я решительно. – У меня был тяжелый день, и я был не в настроении развлекать людей, с которыми не хотел ложиться в постель.

Он избегает моего взгляда, выражая застенчивость.

– Я сожалею об этом. Ты был прав, мне нужно было хотя бы обсудить это с тобой, прежде чем повесить на тебя. Я понял, ты ушел из-за того, что, должно быть, почувствовал, что тебя бросают на растерзание волкам.

– Что-то вроде этого, – бормочу я.

– Тем не менее, – говорит он, – я хотел бы сесть и поговорить о возможностях, которые они могут предложить.

Я киваю.

– Я собираюсь оценить «Сбрасываем одежду», как ты просил, и мы можем поговорить об этом в понедельник?

– Меня это устраивает, – он хлопает меня по плечу. – Я попрошу Лиз включить это в календарь.

Он уходит с небольшим размахом в своем шаге, и мне становится спокойно. Возможно, я поспешил с выводами о его позиции. После этой долгой совместной работы, я должен знать его лучше, а не предполагать, что Джек полетит ласточкой в другом направлении, не посоветовавшись со мной. Это нечестно по отношению к каждому из нас. Мы оба хотим, чтобы этот бизнес преуспел, и даже если у нас разные взгляды на это, мы в конечном итоге придем к соглашению. Вот как это всегда работало, так и должно быть.

Это означает, что еще более важно, чтобы я держался подальше от Коры. Я не могу рисковать дружбой и рабочими отношениями с Джеком – это слишком важно. Я вижу Кору в конце коридора и разворачиваюсь. Я смогу избегать ее, если попытаюсь. И я должен попробовать. Даже если это действительно последнее, что я хочу сделать.

***

Я едва замечаю, как пролетает день, и кажется, что прошло не так уж и много времени, когда я смотрю вверх и обнаруживаю, что на улице темно. Смутно вспоминаю о том, что Эллен сказала, что уезжает на день, но это все. Судя по тишине, я здесь последний. Не то чтобы это что-то новое. Я, как правило, забываюсь, когда работаю, тем более, когда работаю над реальной технологией. Я разминаю плечи, пытаясь облегчить нарастающее напряжение, которое не замечал. Может быть, мне стоит приобрести лучшее офисное кресло или что-то еще. Я не становлюсь моложе.

Поднимаясь и глядя в окно, я смотрю на Хьюстон. Он один из моих любимых – город, украшенный сверкающими огнями. Такие маленькие моменты напоминают, как мне повезло.

Стук в дверь удивляет меня, и я поворачиваюсь, чтобы найти Кору, похожую на сексуальную секретаршу в белой рубашке и обтягивающей кожаной черной юбке-карандаш. Мой член становиться по стойке смирно, давая о себе знать, как будто он солдат, а она чертов американский флаг. Я думаю, мне придется привыкнуть к этому, потому что мое тело отказывается контролировать себя, когда она рядом. Мне удавалось избегать ее сегодня – до сих пор – но я не могу прятаться в моем офисе в течение следующих трех месяцев.

– Кора, чем я могу тебе помочь?

Она поднимает папку, чтобы показать мне, а затем подходит, чтобы положить ее на мой стол.

– Ты просил информацию о «Сбрасываем одежду». Знаю, что сейчас конец рабочего дня, но я видела, что ты все еще здесь.

Я почти забыл, что попросил ее об этом.

– Спасибо тебе. Есть что-то, что заинтересовало тебя?

– Разве ты не собираешься прочитать ее?

Я выхожу из-за стола.

– Да, но мне интересно твое мнение.

Кора скрещивает руки, колеблясь, как будто она сомневается, что я на самом деле хочу услышать ее мнение, но после того, как посмотрела на меня, она сдается.

– Они – хорошая компания, у них есть хорошие идеи, но у них нет хорошего бизнес-плана. Они слишком сильно полагаются на финансирование дефицита, и для того, чтобы попытаться конкурировать с «Надень меня» и другими подобными компаниями, они слишком быстро расширяются.

– Значит, они в красном? – спрашиваю я.

– Долгое время. У них нет капитала для такого вида оплаты труда, который они обещают всем портным по вызову. Они пытаются скрыть это и привлечь новых инвесторов в компанию, но они действительно нуждаются в этом, чтобы работать, или им придется уйти с рынка.

– Теперь буду знать, – знает ли Джек это? Если он знает это, то почему он пытается так подражать им? Я задам этот вопрос, когда просмотрю папку и мы встретимся с ним на следующей неделе. – Спасибо, что так подробно. Ты точно заслужила право на отдых.

Она колеблется, затем кивает и начинает уходить. Я поворачиваюсь к окну, чтобы не смотреть на ее задницу и не вспоминать, что случилось прошлой ночью, когда слышу, что она остановилась. – Я отталкиваю тебя или что-то в этом роде?

– Что? – поворачиваюсь, и выражение ее лица говорит о том, что она в недоумении и немного злится. – Конечно, нет.

– Я просто пытаюсь понять, почему ты ушел прошлой ночью. Потому что тебе это не нужно. Ты не сделал ничего плохого. Мы не сделали ничего плохого. И ты даже не смотрел на меня сегодня. Ты не смотрел мне в глаза с тех пор, как я пришла сюда.

Она не ошибается.

– Это не ... ты не отталкиваешь меня. Это не так.

– Тогда что это? – она пересекает комнату и останавливается передо мной. – Думаешь, я не стою твоего времени, потому что я стажер? Потому что я моложе тебя? Думаешь, я распутная, потому что флиртовала с этими мужчинами прошлой ночью? Я просто пытаюсь понять, что я сделала не так, чтобы двигаться дальше.

Я дотягиваюсь до нее и хватаю ее за руку, и это не похоже на прошлую ночь. На этот раз я не пытаюсь остановить ее, а пытаюсь приблизить ее.

– Ты не сделала ничего плохого, – говорю я грубо. – Ничего. Совершенно наоборот. Ты забралась под мою кожу. Я не могу вытащить тебя из моей головы, и едва понимаю почему. Это единственное, о чем я только могу думать.

Я держу ее напротив себя и целую, изливая в нее каждую каплю разочарования и похоти, которые испытал за последние два дня. Она тает напротив меня, и от этого мое дыхание перехватывает. Губы Коры мягче, чем я себе представлял, полные и страстные, и я чувствую все это сейчас, потому что она целует меня в ответ. Ее руки сплетаются вокруг моей шеи, и хотя между нами нет места, это похоже на то, что мы не можем подойти достаточно близко.

Каким-то образом мы наткнулись на мой офисный диван. Мой пиджак на полу. Пуговицы на ее рубашке расстегнуты. Я позволил своим рукам бродить так, как они хотели прошлой ночью, исследуя пышность бедер и мягкость ее груди. Отвлекаясь на мгновение, я перевожу дыхание.

– Мы не должны этого делать. Есть миллион причин для этого. Главным образом потому, что если твой отец узнает, он потеряет рассудок. И, вполне возможно, убьет меня.

Кора смеется напротив моего рта.

– На случай, если ты не догадался об этом прошлой ночью, меня не волнует, что думает мой отец. Не об этом, – она толкает меня обратно на диван, поднимается на меня, так что ее красные локоны ниспадают занавесом вниз к моему лицу. – Но, может быть, ты прав, – говорит она. – Может быть, я просто плохая девушка, которая делает непослушные вещи. В конце концов, никто не научил меня, как себя вести.

Ее губы обрушиваются на мои, и я стону, потому что не могу остановить себя, не могу бороться с этим, не сейчас, когда она прямо здесь умоляет меня о том, что я хотел. Но не таким образом. Я сажусь и снимаю Кору с меня, ставлю ее на ноги ровно настолько, чтобы стянуть эту юбку с ее бедер. На этот раз на ней трусики – кружевные бирюзовые стринги, которые заставляют меня хотеть снять их зубами. Для этого будет время чуть позже. Вместо этого я снова опускаю ее обратно на мои колени, как прошлой ночью.

– Я научу тебя, как нужно себя вести, – говорю я, едва узнав свой собственный голос, когда моя рука опускается на ее задницу. – Я совсем не закончил вчера вечером, когда нас прервали.

– Да, – командует она. – Пожалуйста.

Я хватаю ее трусики, собирая ткань в кулак, и туго натягиваю их, чтобы можно было видеть контур ее киски и края идеальной задницы. Это промокший крошечный кусочек ткани, и я провожу пальцами по ее клитору. Она вздрагивает, и этого практически достаточно, чтобы заставить меня кончить. Я сильнее нажимаю большим пальцем, обвожу его по кругу, с помощью трусиков, создаю трение ткани.

– Это то, чего ты хочешь? – спрашиваю я. – Кончить?

– Боже, да.

Я вытащил руку и отшлепал ее дважды.

– Ну, тогда ты должна пообещать быть послушной. Если ты ослушаешься, тебя отшлепают еще сильнее.

Я позволил своей руке опуститься сильнее на ее кожу, чтобы доказать свою точку зрения. Она кричит и в то же время ее спина выгибается ко мне. Вернувшись к ее киске, я погладил ее губы, проводя снаружи сквозь ткань, прежде чем погрузиться в нее. Первый удар, первое чувство тепла, это все, что я себе представлял. Она стонет, когда я толкаю палец внутрь нее, и я сразу же выхожу. Три быстрых, скользящих удара прямо у основания ее задницы, где кожа становится нежной.

– Я сказал тебе быть послушной, – говорю я. – Теперь успокойся и позволь мне поиграть с тобой.

Ее рот кажется приглушенным, прижимаясь к дивану.

– Да, сэр.

Что-то темное и первобытное раскрывают ее слова. Я никогда не думал о себе, как о странном человеке – никогда не был любителем садизма или рабства или чего-то, что вы встречаете в этих странных любовных романах. Но у меня девушка на коленях, и я отшлепал ее, и мне это понравилось. Это просто кажется правильным. Я чувствую себя сильным, зная, что могу дать ей удовольствие и боль, и ей понравится и то, и другое, она примет их обоих.

Я никогда не думал, что хочу, чтобы меня называли «сэр» в спальне, но то, как она это произносит, как будто я самый влиятельный человек в мире, заставляет меня хотеть бежать на крышу и стучать в грудь, крича, что она моя. Мне это нравится больше, чем следовало бы.

– Я вижу, ты воспользовалась моим советом, – говорю я, опуская свою руку на ее задницу. – Ты решила проявить ко мне уважение.

– Да, сэр.

И снова всплеск адреналина и энергии. Еще один шлепок, и еще один, и еще один, и Кора не издает ни звука. Я подтягиваю ее, чтобы она могла оседлать мои колени, но держу руку у ее киски, работая пальцами внутри. Теперь она сидит на них.

– Ты будешь послушной?

– Настолько, насколько я могу.

Я вхожу в нее, и она стонет.

– В моем кошельке есть презерватив. Возьми, надень на меня. Бумажник на столе.

Она отрывается от меня и берет его, возвращаясь ко мне, она расстегивает мой ремень.

– Чего-то не хватает? – спрашиваю я, шевеля пальцами и не в силах сдержать ухмылку, когда она краснеет, и возвращаю киску обратно на три пальца, насаживая ее на них. Я провожу большим пальцем по ее клитору, пока она работает над моим ремнем и вытаскивает мой член из штанов.

Ее дыхание замирает, когда она видит меня полностью готовым, и я вхожу в нее пальцами, позволяя ей представить, как это будет ощущаться. Она кажется почти застенчивой, когда нерешительно надевает презерватив на меня.

– Ты передумала? – спрашиваю я.

Она тихо смеется.

– Нет. Просто ... – я жду, пока она продолжит и закончит с презервативом. – Я никогда не была с кем-то таким большим, как ты.

В моей груди поднимается волна гордости, и я поднимаю ее, направляя себя к ее входу.

– Тогда не торопись, – говорю я. – Возьми столько, сколько нужно, чтобы я оказался внутри тебя. Но Кора, – говорю я, и она смотрит на меня, – как только окажусь внутри, я трахну тебя. И я не собираюсь сдерживаться.

Она опускается на меня, и мы оба стонем. Она чувствуется так хорошо, так горячо и туго, что я мог бы кончить прямо сейчас. Но как же это будет жалко. Я прижимаю губы к ее коже, чувствуя, как ее грудь поднимается, и сдвигаю маленькие трусики, когда она медленно опускается на меня. Это изощренная пытка, но это мое решение.

– Может быть, мне нравится мучить тебя, – говорит она на одном дыхании. Ее глаза трепещут, когда она опускается еще на один дюйм, и я задерживаю дыхание, потому что, Боже, это так хорошо. А потом я внутри, и ее киска сжимается вокруг меня, и я почти потерялся в ней. Почти.

– Хорошая девочка, – тихо говорю я, и она содрогается. Я даю ей время, чтобы приспособиться, чувствуя, как она двигает своими бедрами напротив меня, чувствуя, как я заполняю ее – и я это делаю, полностью.

– Нужно избавиться от этого, – говорю я, сбрасывая ее рубашку с плеч. И когда это исчезает, я помогаю ей расстегнуть лифчик, чтобы, наконец-то, увидеть те груди, о которых мечтал. Соски Коры темно-бордового цвета, который подходит ей, и я должен попробовать их, потому что не могу совладать с собой. То, как они превращаются в камушки и твердеют под моим языком, так чертовски жарко, и я знаю, что больше не могу ждать.

– Тебе больше не нужно молчать, – говорю я. – Я хочу услышать, как громко ты можешь кричать.

А потом я вхожу в нее. Сначала это не крик, это вздох, а затем стон, и, черт возьми, она похожа на мечту. Я хочу, чтобы это продолжалось вечно, но знаю, что этого не будет. Мы оба слишком взволнованы, слишком переполнены последними двумя днями, чтобы продлить это.

Я двигаюсь быстрее, оттягивая ее бедра с каждым ударом, чтобы она трахала меня так же сильно, как я трахаю ее, и это потрясающе. Кора обхватывает меня, ее киска, как проклятые тиски удовольствия, и я должен сжимать зубы, чтобы не кончить. Она кончит со мной. Потянув ее напротив меня, держу ее неподвижно, чтобы я мог трахать ее быстрее, и мне нравится ее голос в ухе, кричащий мое имя, просящий больше, говорящий «да, пожалуйста», «да, пожалуйста», «блядь».

– Не кончай, – говорю я ей.

Ее голос скорее рыдание, чем стон.

– Почему?

– Потому что я сказал тебе не делать этого.

Все ее тело снова содрогается, и я наблюдаю, как ее голова откидывается назад, закрыв глаза, она борется с оргазмом, к которому я ее подвожу, но тут же отбираю. Это прекрасно. Мы оба близки, почти там. Я протягиваю руку между нашими телами, чтобы прикоснуться к ее клитору, и когда я делаю это, ее тело становится жестким, киска пульсирует, и она кричит. Я держусь на секунду дольше, прежде чем сказать ей: «Сейчас», и чувствую, что ее тело дрожит от взрыва кульминации. Я отпускаю ее, толкаясь в нее снова и снова, и снова, выкрикивая в момент моей собственной кульминации, который, кажется, разорвал меня, и вдруг лишаюсь чувств. Во Вселенной нет ничего, кроме этого удовольствия, и, блядь, это хорошо. Так хорошо. На мгновение я замираю, теряюсь, а затем разваливаюсь на кусочки, соединяя свое бездыханное тело с запыхавшейся Корой, мой член все еще глубоко внутри нее.

– Черт, – говорит она, прижимаясь к моей груди.

Я смеюсь.

– Блядь, это правильно, – я помогаю ей подняться с меня, снимаю презерватив и поворачиваюсь, чтобы найти ее поднимающей одежду и одевающейся. – Уходишь так скоро?

Она усмехается.

– Мы оба должны быть здесь рано утром. Я собиралась пригласить тебя в мою квартиру, но думаю, мы оба знаем, что это будет. Но на завтрашний вечер, – говорит она, приближаясь, когда застегивает рубашку, – у меня нет никаких планов.

Притягиваю ее к себе, чтобы я мог напоследок почувствовать ее, прижимаю губы к ее губам.

– У тебя есть планы сейчас.

– Что насчет моего отца? Ты не волнуешься? – ее голос игривый, насмешливый. – Ты так быстро преодолел свой страх?

– Нет, – признаюсь я. – Но я думаю, что мы оба знаем, что не можем ничего сделать, чтобы остановить это.

– Так что же нам делать завтра?

Я сглатываю.

– Я не знаю. Но собираюсь провести всю ночь, думая об этом.

– Я тоже.

Глава 5

Я понятия не имею, что делаю. Прошлой ночью я действовал импульсивно, и хотя это была самая жаркая ночь в моей жизни, чувствую, что это проникло глубоко в меня. Мне не стыдно за это, но я никогда не делал ничего подобного раньше. Я не знаю ни правил, ни того, как это должно работать. Я провел половину ночи, анализируя, и есть так много вариантов развития событий, что это все представляется очень сложным. Одна вещь кажется ясной: Кора и я должны определить, чего мы хотим друг от друга, установить некоторые границы.

Я буду думать об этом весь день, потому что, что бы это ни было, хочу это исследовать. Я хочу больше этого огня и этой силы, и этого чертовски восхитительного удовольствия. Сегодня мы придадим совершенно новый смысл фразе «трудовые будни».

Уже середина утра, когда Джек заходит в мой офис с тонкой папкой и бросает ее мне на стол.

– Это доставили всего несколько минут назад.

Я поднимаю бровь, беру папку, с того места, куда она упала, и открываю ее. Пробежав взглядом по первой странице, смотрю на него.

– Джек, что, черт возьми, это?

– Джейсон и Рик, – говорит он. – Ты встретил их той ночью. Они звонили. Подумав, они не просто хотят инвестировать, они хотят купить компанию. Это предложение.

– Да, я вижу это, – прочищаю горло. – Я имел в виду, зачем ты мне это показываешь?

Он смотрит на меня так, будто я самый глупый человек на земле.

– Ты видел предложение?

Взглянув на страницу, вижу цифру, и я должен признаться, что она с впечатляющим количеством нулей.

– Я не хочу продавать.

– Мы будем глупцами, если откажемся от такой суммы денег.

Я скрежещу зубами.

– Джек, я вложил восемь лет своей жизни в эту компанию не для того, чтобы продать ее деткам-подражателям с Уолл-стрит. Как, черт возьми, мы перешли от встречи с ними и согласия поговорить об этом позже к предложению на столе? Не говоря уже о предложении, которое ты готов принять?

Он издевается.

– Восемь лет. Я тоже продержался восемь лет. Знаю, что ты обижаешься на меня, потому что думаешь, что не так усердно работаю, как ты, но я вложил столько же, а у этих «подражателей» есть капитал и идеи, чтобы взять «Надень меня» и превратить его в глобальный бренд.

– Обижаюсь на тебя? Джек, какого черта ты говоришь? Я не обижаюсь на тебя. Думаю, у нас проблемы с общением, но ты по-прежнему мой самый близкий друг. И, кажется, ты забыл, что мы уже являемся глобальным брендом.

– Это не так, – его глаза загораются почти маниакальным огнем. – Они говорят о мужской одежде в «Уолмарте». Это единственное место, где собраны все магазины. Это станет нашим наследием.

– О чем ты говоришь?

– Подумай об этом, Майкл. Ты можешь уйти в тридцать пять и жить как король всю оставшуюся жизнь. Это потрясающе. Больше не беспокоиться о мелочах, больше не рабствовать над кодом, который нужно переписать тысячу раз. У нас все еще будут запасные варианты, и мы сможем жить на гребаном острове, если захотим.

Я встаю, его настойчивость в этом внезапно становится раздражающей.

– Мне нравится моя работа. Мне нравится наша компания. Если ты больше не счастлив здесь, Джек, тогда это другой разговор. Но с этим покончено. Ты не можешь продать компанию, если я не соглашусь, а я не согласен. У нас нет причин продавать, не тогда, когда у нас есть собственные планы, – он открывает рот, чтобы прервать меня, но я продолжаю. – Дело не в том, что я не хочу сделать компанию действительно глобальным брендом, но я хочу сделать это по-своему. Я хочу делать это медленно и тщательно, с таким качеством, которое дало нам нашу репутацию и наш бизнес в первую очередь. У тебя с этим проблемы?

Джек наклоняется вперед, положив обе руки на мой стол. Похоже, он готовится предъявить мне обвинение, как будто собирается кричать. Он дышит глубоко через нос, и я ожидаю худшего. Но он внезапно встает и выбегает из кабинета, оставляя за собой только тишину.

Я чувствую себя с Джеком в последнее время как на американских горках. Я продолжаю говорить, что мы близки, но, чем больше я думаю об этом, тем больше понимаю, что прошло много времени с тех пор, как мы говорили о чем-то, кроме работы. Он сказал, когда представил Кору, что она связалась с ним пару лет назад, но я никогда не знал об этом. Мы незаметно отдалились друг от друга, наша близость в офисе была обманчива, представляя, что мы все еще те же люди, которыми были пять лет назад, но мы уже не те. И я не уверен, что мне полностью нравится человек, которым Джек представляется сейчас.

Я не могу понять его желание провернуть эту сделку. Конечно, это много денег, но у нас и так много денег. Мы оба входим в эти глупые ежегодные списки самых богатых людей в Хьюстоне. Так для чего это? Почему сейчас? Не хватает какой-то детали, и я понятия не имею, какой, и как ее найти.

Мой телефон звонит от входящего сообщения.

Хотите поплавать сегодня днем, мистер Фостер?

Нет ничего лучше, чтобы прогнать неудобные бизнес-мысли, чем такое приглашение, как это. Плавание означает бассейн, который означает снова видеть Кору в этом смехотворно горячем красном бикини.

Тебе нравится меня мучить? Теперь мой день будет самым тяжелым.

Я почти слышу, как она смеется в ответ.

О, бедняжка. Думаю, тебе придется позже наказать меня за это. Я с нетерпением жду этого.

Отлично. Теперь мой член похож на гребаный камень. Я не только думаю о ее наказании и изучении этого странного нового порыва, который мы испытали, но думаю и о том, чтобы снова погрузить свой член в эту сладкую киску. Не знаю, чувствовал ли я когда-либо что-то близкое к такому удовольствию.

Когда наступает пять часов, мне удается заставить себя выйти за дверь офиса, хотя все еще есть много работы, которую я мог бы сделать. Точнее, мысль о Коре в бикини заставила меня покинуть кабинет. Я не бегу в свою квартиру, чтобы переодеться и найти свои давно потерянные плавки, но двигаюсь решительно и ловлю на себе несколько любопытных взглядов. Я определенно снова чувствую себя подростком.

 Я не вижу Кору со своего балкона, но когда выхожу на крышу, замечаю, что она там, расположилась на шезлонге, как в тот первый день. Вздыхаю, во мне закрепляется тот факт, что здесь много людей, наслаждающихся солнцем, и что я не могу воплотить свою очень яркую фантазию прямо здесь и сейчас. Кто знает? Может, я поговорю с владельцем здания о закрытии бассейна на несколько часов. Это может быть весело.