Текст книги "Сол-Сити (ЛП)"
Автор книги: Пенн Кэссиди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Никто не придет за мной. Это была моя могила, и все, что я могу делать, это сидеть и ждать, когда умру в ней.
Тишину разорвал крик, за которым последовали звуки мольбы. Острые гвозди заскрежетали по бетону, и я перевернулась, зажав уши руками и мотая головой взад-вперед, чтобы не видеть всего этого ужаса.
Я представила себе, как охранники выталкивают какую-то бедную девушку из камеры, тащат ее, вероятно, за ноги, по темным коридорам. Не уверена, всегда ли те, кто уходил, возвращались обратно. Это был только вопрос времени, когда они придут за мной снова. Обычно они принимали по двое или по трое за раз…
Раздался лязг у моей двери, за которым последовал металлический скрежет, когда ее отперли и открыли. Свет прорезался по комнате, когда я отчаянно попятилась по земле.
– Убирайтесь! – Я попыталась закричать, когда в комнату вошли мужчины, приставив пистолеты к моей голове. – Отвалите от меня! – Я вскрикнула, когда двое из них схватили меня за плечи и начали отрывать от пола.
Я кричала и билась, но это было бесполезно. Я даже позволила себе стать мертвым грузом, надеясь, что им будет труднее маневрировать мной, но сила этих людей говорила мне, что они не люди и у них не возникнет никаких проблем с тем, чтобы потащить меня туда, куда они захотят. Если бы я боролась с ними, у них просто было бы больше возможностей причинить мне боль.
– Беатрикс! – Мое имя, казалось, отдавалось эхом снова и снова. Низкий голос выкрикивал его, но я словно погрузилась в бассейн с водой. Звуки были приглушенными, все, кроме равномерного кап…кап…кап…
– Черт возьми, Трикс! Открой эти прелестные глазки, любимая…
Звук щелкающих пальцев перед моим лицом заставил меня потрясти головой, пытаясь прогнать все это прочь, но это не срабатывало. Голос произносил мое имя снова, и снова, и снова. Спустя Бог знает сколько времени я почувствовала, как что-то теплое прижалось к моим губам. Теплый и мягкий, с привкусом чего-то… холодного и твердого.
Все мои чувства вернулись на свои места. Звуки города заменили непрекращающееся капанье капельниц фантом IV, а хныканье и вопли, к которым я так привыкла, полностью исчезли.
Мои глаза распахнулись, встретившись с парой ярко-голубых, обрамленных белоснежными ресницами. С колотящимся в горле сердцем я попыталась отстраниться, но чьи-то руки сжали мое лицо двумя ладонями, и по моей коже пробежал электрический разряд. Губы Тэйна сильнее прижались к моим, его язык прошёлся по щелке между ними.
Вопреки здравому смыслу, я открылась ему, и его ответный стон что-то изменил во мне. Поцелуй был томным и чувственным, мягким и теплым. Я позволила этому продолжаться слишком долго, и знала, что это было в некотором роде неправильно.
Во-первых, как Тэйн оказался на моем балконе? Во-вторых, почему он решил, что это нормально – целовать меня ни с того ни с сего? И в-третьих, почему я хотела, чтобы он никогда, черт возьми, не останавливался?
Когда в последний раз мужчина… или женщина, если уж на то пошло, целовали меня вот так? Я не была приверженцем какого-либо пола, и мне всегда казалось, что женщины более мягкие из них. Они не торопились и наслаждались ощущениями от новых губ, смакуя их. Мужчины, как правило, суровы, требовательны и безжалостны. Селена знала, что у меня достаточно опыта общения с такими типами.
Но Тэйн Хоторн был загадкой. Внешне он был всем, от чего такая девушка, как я, должна убегать, но этот поцелуй… этот поцелуй заземлил меня, вытащил из кошмара, который, казалось, подкрался ко мне, когда я меньше всего этого ожидала. Кто-то может назвать это посттравматическим стрессовым расстройством. Я просто назвала это… призраками.
Я была настолько потеряна в ощущении его прикосновений и холода его металлических шипов, что мне потребовалась минута, чтобы понять, что он уже отстраняется. Его дыхание овеяло мои влажные губы. Я облизала их, и он опустил глаза, изучая движение, как будто это было самое завораживающее волшебство, которое он когда-либо видел.
Так вот как колдун загнал ту женщину в чулан? Интуиция подсказывала, что это так. Я знала таких мужчин, как он. У него была такая внешность и обходительный характер, что он мог заполучить любую женщину по своему выбору. Вопрос, который мне нужно было задать себе, заключался в том, готова ли я позволить себе стать еще одной из них.
– Как ты сюда попал? – Спросила я, делая небольшой шаг назад от его властной фигуры. Я оглянулась через плечо, разглядывая дверь своей спальни, которая все еще была заперта.
Тэйн одарил меня полуулыбкой, которая была слишком очаровательной для такой ранней ночи.
– Не могу разглашать все свои секреты на второй день, не так ли? Я бы утратил часть своей загадочности. – Он подмигнул.
Я неохотно улыбнулась. Удержаться было невозможно. Колдун был так самоуверен, но по какой-то причине его самоуверенность была глотком свежего воздуха. Все парни Сиренити были такими задумчивыми и сварливыми. Я не знала, как она справляется с их постоянным отношением. Но Тэйн заставил меня почувствовать, что в кои-то веки мне не нужно быть такой чертовски серьезной.
– Ладно, тогда храни свои секреты. – Я прищурилась. В конце концов, я вытяну это из него. В конце концов, он был древним существом, владеющим магией, так что у него наверняка были какие-то крутые трюки, о которых я еще не знала.
Порыв ветра пронесся над балконом, выбив мои длинные, волнистые, черные волосы из распущенной косы, в которую они были заплетены. Я плотнее закуталась в свитер и задрожала. Тэйн мгновенно протянул руку, положив ладони мне на плечи и потирая их, как будто хотел согреть меня. Этот жест был настолько неожиданно заботливым, что у меня встал комок в горле. Я стряхнула это, не желая выдавать тот факт, что была совершенно изголодавшейся по прикосновениям и жалкой.
Он наклонил голову, лунный свет упал на его седые волосы. Он был почти воздушным, хотя на нем снова была его черная военная форма.
– Где ты только что пропадала? – спросил он со всей серьезностью. Когда я отвела взгляд, он только отступил в сторону, еще раз убедившись, что я выдерживаю его взгляд. – Я знаю, мы все еще незнакомы, но я…
Мы были незнакомцами? По какой-то причине мне так не показалось. Мое сердце дрогнуло, а желудок сжался в ожидании.
– Ты что?
Тэйн прочистил горло, качая головой. Я бы все отдала, чтобы прочесть мысли, которые только что промелькнули у него в голове.
– А, ничего. Просто я видел, как ты здесь, наверху, смотрела в пространство. У тебя был такой странный взгляд, как будто ты была где-то в другом месте. Тебя трясло, и я выкрикивал твое имя больше минуты. Ты закрыла глаза, и мне показалось, что вот-вот свалишься с балкона. Итак, куда ты уходила, и как нам убедиться, что тебе никогда не придется попасть туда снова?
Он был прав. Я была где-то в другом месте. Я была далеко, в другом времени. В другом теле. Тело человеческой женщины, которая понятия не имела о тех изменениях, через которые ей предстояло пройти. Мои внезапные и яркие воспоминания обычно приходили самыми странными путями, но я всегда надеялась, что они происходили наедине, где никто не задавал мне вопросов, на которые я не смогу ответить.
– У тебя идет кровь? – внезапно спросил он, схватив мою руку и подняв ее, чтобы осмотреть рану. Я посмотрела вниз, заметив засохшую, размазанную кровь на своей коже, но рана уже зажила и закрылась. Тэйн нахмурился, плечи внезапно напряглись, глаза забегали из стороны в сторону. Он отпустил мою руку и прошел через открытые французские двери, вертя головой, как будто кто-то был в моей спальне и подстерегал меня. Он обернулся, требовательно спрашивая: – Кто-то причинил тебе боль, красотка?
В его тоне был намек на опасную жестокость, что прямо противоречило беззаботности, которую он демонстрировал до сих пор, но он снова назвал меня красоткой, и мой маленький девчачий внутренний голос взвизгнул от возбуждения. Ей нужно было уже заткнуться, потому что это становилось смешным.
Я подняла поврежденную руку и пошевелила пальцами.
– Я в порядке, Тэйн. Я просто случайно порезалась о перила. Но мне уже лучше, видишь? Волчок спешит на помощь. – Я попыталась рассмеяться, но у меня ничего не вышло. Он не смеялся и не улыбался, просто смотрел на меня оценивающим взглядом, как будто мог видеть насквозь мою притворную беспечность.
– Ты так и не ответила на мой вопрос, – сказал он, подходя ближе. Его движения были вялыми и плавными, как у хищника, пытающегося не спугнуть свою жертву. – Я хочу знать, почему у тебя было такое выражение лица, и почему тебе потребовалось так много времени, чтобы понять, что я вторгся в твое личное пространство?
Я приподняла бровь.
– И поцеловал меня без разрешения? Это так ты растопляешь лед со всеми незнакомцами в своей жизни?
На этот раз он слегка улыбнулся.
– Если честно, я действительно верил, что ты придешь в себя и ударишь меня по лицу. Называй это шоковой терапией и поспешным решением. Не стесняйтесь отплатить мне и врезать в любое время за мою дерзость. – Он отвернул щеку в сторону и притворно поморщился, как будто я действительно собиралась ударить его.
В обычной ситуации я бы ударила любого мужчину по лицу. Но это было самое странное.… Я чувствовала себя спокойнее, когда была рядом с Тэйном. Мы познакомились только вчера, но я не чувствовала от него никаких опасных флюидов. Честно говоря, мне казалось, что я общаюсь с кем-то, кого знаю всю свою жизнь, и не могу этого объяснить.
– Хммм.… Могу просто подождать, пока ты этого меньше всего будешь ожидать, Тэйн «Молот» Хоторн.
– Ты делаешь все, что в твоих силах, чтобы избежать этого вопроса, не так ли? Не думай, что ты можешь просто похлопать своими красивыми ресницами, и я забуду о твоем кататоническом приступе. – Он снова положил руки на мои бицепсы. – Я знаю, что мой брат – твой официальный телохранитель, но я также собираюсь присматривать за тобой.
– Ты не дол…
– Нет, – сказал он, перебивая меня. – Я ничего не должен делать. Но я хочу.
– Почему? – Спросила я. Не понимаю, почему он так увлечен незнакомкой и ее причудливыми проблемами.
Он на мгновение замолчал, просто глядя на меня. Его большой палец выписывал маленькие успокаивающие круги на моей руке, и через несколько секунд я начала ощущать покалывание. Мы оба одновременно посмотрели вниз, как раз в тот момент, когда маленькие ярко-синие искорки начали потрескивать на кончиках его пальцев и прилипать к моей коже. Это было ни в малейшей степени не больно, но по-хорошему щекотно.
Наши глаза снова встретились, и я увидела, как в них отразились мои собственные вопросы. Прямо сейчас он не контролировал свою магию, и, похоже, у него не было никаких ответов.
Прочистив горло, я сделала шаг назад, и Тэйн отпустил мои руки, магия прекратилась. У меня осталось холодное чувство, что-то сродни потере, и я сразу же пожалела о потере контакта. Не знаю, что происходит, или почему чувствую себя так спокойно рядом с этим странным колдуном, но у меня не было времени обдумывать это прямо сейчас.
Тэйн провел рукой по своим светлым волосам, затем обхватил ладонью затылок.
– Тогда я, э-э, оставлю тебя в покое, хорошо?
Черт… Неужели я поставила его в неловкое положение?
Он направился к двери спальни, и я последовала за ним. Я сразу почувствовала себя виноватой. Он видел, как я боролась, и пытался помочь, а я не дала ему никаких объяснений. Имею в виду, я знала, что никому ничего не должна, но Тэйн действительно был человеком, которому я могла бы довериться… может быть, просто не прямо сейчас. Сегодня произошло слишком много событий, и я не могу погрузиться во все эти переживания так рано.
Когда он открыл дверь, я остановила его, положив руку ему на предплечье.
– Я действительно ценю, что ты помогаешь мне. Я хотела бы объяснить это, но прямо сейчас…
– Ты не обязана мне ничего объяснять, красотка, – мягко сказал он. – Не пойми меня неправильно, мне чертовски любопытно, но я также терпелив. Что бы ни придало этим зеленым глазам затравленный вид, мне придется иметь с этим дело, если я когда-нибудь вытяну это из тебя.
У меня защипало глаза от его слов, но я улыбнулась, представив, как Тэйн врывается в камеру предварительного заключения Эстель и дает ей заряд своей магии, который вчера поднял шум в толпе. Каким-то образом я чувствовала, что он говорит правду.
– Еще увидимся? – Спросила я, стараясь, чтобы голос звучал не слишком обнадеживающе. Мне действительно захотелось увидеть его рядом и надеюсь, что еще не отпугнула его.
С усмешкой Тэйн наклонился, оставляя легкий поцелуй на моей щеке, его ладонь обхватила другую сторону моего лица.
– Теперь тебе ни за что от меня не избавиться.
Здание суда было шикарным. Совсем как посольство. Нам потребовалось двадцать минут, чтобы добраться от одного здания до следующего, хотя оно находилось прямо через улицу. Средства массовой информации уже были здесь, готовые запечатлеть каждый момент судебного процесса.
Мой желудок подкатил к горлу, когда нас выводили из таункара у подножия парадной лестницы здания суда. Гарет вышел раньше меня, а Уор уже стоял возле машины, обшаривая глазами по сторонам с наушником в ухе. Оба мужчины были в режиме настоящих телохранителей, заставляя меня чувствовать себя немного в большей безопасности.
Они разделили меня и Сиренити по соображениям безопасности, и она уже была внутри в целости и сохранности. Она привыкла ко всеобщему вниманию прессы, выросшая в тени своего отца, но для меня это была совершенно новая территория. Рука Гарета обхватила мою, когда он помогал мне выйти из городской машины. Тут же мне в лицо ударили вспышки фотоаппаратов, и мне пришлось прикрыть от них глаза.
Уор положил руку мне на спину, подталкивая меня вперед, в то время как Гарет пытался максимально блокировать камеры, но мало что мог сделать, пока был окружен. К счастью, там были веревки, чтобы сдерживать папарацци, иначе я бы в них утонула.
Меня чуть не вырвало. Я никогда не испытывала такой клаустрофобии, а ведь провела недели взаперти в тюремной камере, так что это о чем-то говорило. Повсюду вокруг меня люди кричали, задавая мне вопросы, на которые у меня не было ответов.
– Ты не обязана отвечать ни на один из их вопросов, Трикс, просто продолжай двигаться, – сказал Уор, перекрикивая хор голосов, сливающихся воедино.
Они расспрашивали меня о моем пленении и о том, не превратилась ли я в какого-нибудь урода. Они выдвинули обвинения в том, что мои родители тоже могли быть замешаны, или что все это было просто политическим трюком. Так много бессмысленных вещей, что у меня закружилась голова.
Я практически взбежала по ступенькам здания суда, черт бы побрал каблуки. Двое охранников открыли двери при нашем приближении, и они оба склонили головы в знак уважения к командующему Уоррику.
Оказавшись внутри, тяжелые двери закрылись за нами, и голоса репортеров и папарацци смолкли. Мое сердце все еще бешено колотилось, а на лбу выступили капельки пота, но была рада, что нахожусь вне поля зрения камеры. Я с ужасом представила, как будут выглядеть СМИ через несколько часов, когда мое лицо неизбежно появится на всех новостных сайтах вместе с историями и цитатами, которые даже отдаленно не соответствовали действительности.
Но средства массовой информации в данный момент не были моей самой насущной заботой. Мы были в зале суда номер один, и поскольку они закрыли все остальные действующие залы суда на сегодняшнее заседание, все, что нам нужно было сделать, это войти прямо внутрь. Я уставилась на людей в деловой одежде, входивших через двойные двери, как людей, так и дарклингов.
Я стояла там, уставившись на двери, пытаясь заставить свои ноги двигаться вперед, но они меня не слушались. Все внутри меня восставало при мысли о встрече лицом к лицу с Эстель Найтингейл.
– Здесь она тебе не причинит вреда, – тихо сказал Уор так, чтобы слышали только мы с Гаретом. Я посмотрела на него, отметив беспокойство, светящееся в его разноцветных глазах. Он согнул палец и коснулся им моей щеки. Жест был нежным и добрым. – Я буду рядом все это время, она даже не посмотрит на тебя, не поняв, что ее дни сочтены.
В его грубом тоне было столько убежденности, что мне пришлось поверить каждому слову. Я попыталась улыбнуться ему, но чувствовала, что это не получилось и, вероятно, выглядело просто как гримаса. Я сделала глубокий вдох.
– Я просто хочу, чтобы все это поскорее закончилось. Она не сможет победить в этом, не так ли?
Гарет стоял слева от меня, скрестив руки на груди, как обычно, переводя взгляд с меня на Уора. Он сказал:
– Мы оба будем там, волчонок. Все, что тебе нужно сделать, это рассказать присяжным, что именно произошло. Ни больше, ни меньше. Эта сука виновна, и она проведет остаток своей жизни, гния за это, но командир Уоррик прав, она не сможет причинить тебе вреда здесь.
Это было, наверное, самое длинное предложение, которое Гарет когда-либо говорил мне, не сдобренное оскорблениями, и именно поэтому я знала, что, должно быть, выгляжу как чертова истеричка. Но я ценю его за это. Прямо сейчас мне нужны были люди, которые были бы на моей стороне, даже если мы никогда не станем друзьями.
Я кивнула, глубоко вздохнув и расправив плечи. Пришло время мне надеть трусики большой девочки и сделать то, что нужно было сделать, то же самое, что делала Сиренити с того момента, как ее жизнь изменилась навсегда. Мне нужно было взять с нее пример и быстро стать жесткой, даже если для вида.
Я первой вошла в зал суда, сразу же обратив внимание на блестящую копну серебристых волос моей кузины. Должно быть, она почувствовала, что я вошла, потому что обернулась и одарила меня понимающей улыбкой, которая всегда успокаивала меня. Шон тоже был бы здесь, чтобы дать показания, но он все еще был слишком непредсказуемой личностью, и ради безопасности гражданских лиц в зале ему пришлось остаться.
Однако он смог записать свидетельские показания, и, насколько я знаю, они будут использованы так же, как и наши. Локсли тоже была здесь, и когда наши взгляды встретились, она подмигнула, что-то успокоив во мне. Все мои друзья были здесь, и я была в безопасности. Здесь никто не сможет причинить мне вреда. Никто и никогда больше не сможет причинить мне боль.
Процесс начался с того, что судья объяснила, почему мы все собрались здесь. На вид это была пожилая женщина лет сорока. Мне стало интересно, специально ли они выбрали человека и в чем именно заключается ее лояльность.
Гарету и Уору не разрешили сидеть рядом со мной, но я все время чувствовала их присутствие где-то позади. Их присутствие заставило меня чувствовать себя в десять раз безопаснее.
Бросив взгляд на дверь за спиной судьи, ее голос все бубнил и бубнил, действуя мне на нервы, я с нетерпением ждала, когда войдет Эстель, надеюсь, в наручниках и оранжевом комбинезоне.
Сиренити спокойно села рядом со мной, и через пять минут, пока мое колено непрерывно подпрыгивало, она положила руку мне на ногу. Я посмотрела на нее с извиняющейся улыбкой, и она улыбнулась в ответ. Мне казалось, что я веду себя как самый большой ребенок в мире, потому что за последний год она пережила так много всего, что по сравнению с этим мои проблемы выглядели детским дерьмом.
Взглянув на присяжных, я с облегчением увидела, что это была довольно ровная смесь дарклингов и людей. Было даже несколько ведьм и чернокнижников, но у меня не было возможности узнать, к какому клану они принадлежали – надеюсь, не к Найтингейл.
Сиренити была вызвана первой в качестве основного свидетеля, и она дважды сжала мою руку, прежде чем подойти и занять место. Понятия не имею, как ей удавалось выглядеть такой уверенной и невозмутимой, в то время как моя волчица царапала мою кожу, чтобы выбраться наружу. Уверена, что каждый человек в зале суда слышит, как колотится мое сердце.
Двери открылись, и вошли двое солдат с женщиной на буксире. Она действительно была одета в оранжевый тюремный комбинезон, ее руки были сцеплены перед собой и туго скованы наручниками. Наручники сверкнули фиолетовой магией, которая заставила меня задуматься, не Бастиан ли это удерживает ее на месте.
Это первый раз, когда я вижу Эстель воочию; она была такой же красивой, какой я помню. Она была свирепой и великолепной, и в ней было что-то такое, что сразу говорило о ее древности. В ее глазах была хитрость, от которой мне стало не по себе, и она ухмыльнулась, как будто у нее уже было преимущество, хотя она больше не владела своей магией.
Но я то знаю, что внешность может быть обманчивой, и, с магией она или нет, эта женщина была чертовски могущественна. Она все еще имела влияние в сообществе дарклингов и имела сторонников, которые последуют за ней до конца.
Наши взгляды на мгновение встретились, когда ее вели к ее месту, и она улыбнулась, отчего мне захотелось ударить ее по лицу. Я задумалась, сколько отсижу в тюрьме, если поступлю именно так, перепрыгну через это сиденье и нанесу удар кулаком прямо в ее хорошенький, ухмыляющийся ротик.
Эта ситуация оказалась именно такой отталкивающей, как я и предполагала. По какой-то причине в своей голове я продолжала представлять доктора Беллами, хотя и знала, что увижу не его лицо, когда мне будет предложено рассказать свою историю на свидетельской трибуне.
Это не помешало мне представить бледные, жилистые руки, его растрепанные седые волосы, ледяные глаза и этот самодовольный, уродливый взгляд.
Было трудно примириться с тем фактом, что они были одним и тем же человеком, и что за этими глазами все это время пряталась Эстель. Она была злом – чистым и незатейливым.
Следующие полчаса мы слушали отчет Сиренити от начала до конца. Она даже рассказала подробности своего похищения ковеном Ноктюрн. Она не жалела подробностей, включая свою романтическую связь с Атласом, Мерриком и Фаустом, и как им удалось привлечь ее на свою сторону, и как она стала неотъемлемой частью свержения собственного отца.
От того, что я полностью услышала ее историю, у меня защемило в груди. Было так тяжело представить мою тихую, красивую кузину, переживающую все эти травмы. Мы говорили о том, что произошло в прошлом году, всего несколько раз. Она рассказала мне о той ночи на мосту, когда она размышляла о том, чтобы покончить со всем этим прямо здесь и сейчас. Меня затошнило оттого, что меня не было рядом, чтобы помочь ей.
Я должна была быть там и отговорить ее от этого шага. Должна была знать, что происходит за закрытыми дверями, и это заставило меня задуматься, почему она никогда не доверяла мне правду.
Для дачи показаний были вызваны еще несколько свидетелей, в том числе Локсли Ноктюрн, которая также была похищена и стала катализатором всего этого. Она была причиной, по которой Атлас, Меррик и Фауст похитили Сиренити в первую очередь, и ее история была такой же ужасающей, как и у всех остальных.
Ее держали в одной из клеток на верхних этажах, и над ней еще не ставили экспериментов. Кто-то мог бы сказать, что ей повезло, хотя от ужасных условий, которые она описала, меня тошнило.
Подходил второй час, когда меня наконец позвали. Мои руки тряслись так сильно, что мне пришлось сделать несколько глубоких вдохов и просить мою волчицу успокоиться, умоляя о силе, которой у меня не было как у человека.
Хотя бы на короткое время мне оставалось надеяться, что я смогу подавить эти человеческие инстинкты – сражаться или убегать – и встретиться с этим лицом к лицу.
Я заняла место на свидетельской трибуне слева от судьи. С этого ракурса я была вынуждена смотреть прямо на Эстель, глаза которой не отрывались от моего лица. На ее лице все еще была та нелепая ухмылка, как будто у нее был какой-то секрет, о котором остальные из нас еще не догадались.
Оторвав от нее взгляд, я вместо этого сосредоточилась на своей кузине, которая ободряюще кивнула мне, но даже отсюда могу сказать, что в ее глазах стояли слезы, как будто ее признание ослабило что-то внутри нее, вырвав это на свободу.
Адвокаты Эстель задавали мне вопрос за вопросом о той ночи, когда меня похитили, и я была вынуждена вспоминать каждую секунду, вплоть до мельчайших деталей, которые, возможно, упустила.
Большая часть той ночи была расплывчатой, и я до сих пор не знаю, как именно добралась из городской машины до той камеры. Но я помню звуки и запахи, страх той ночи. Помню, как проснулась дезориентированной. Не чувствуя ничего, кроме отбеливателя и крови, с непрекращающимся шумом в ушах, пока боролась с болью от того наркотика, которым меня накачали, чтобы вырубить.
Я вспомнила, как была привязана к столу в лаборатории доктора Беллами, когда в меня воткнули столько игл, что я даже не могла их сосчитать.
Я описала, как горел наркотик, как потрескивали мои вены, словно огонь мчался по моей крови. Я все еще слышу свои собственные крики, эхом отдающиеся в моей голове, смешиваясь с мучительными воплями всех других жертв, которых Эстель заставляла принимать этот наркотик.
Полагаю, в конце концов, я была одной из счастливчиков. Я попала в это ужасное место человеческой девушкой, даже не зная, кем на самом деле была моя семья. Кем я была на самом деле. Я вышла волком-оборотнем, навсегда изменившимся вплоть до моей ДНК, и мне потребовалась эта самая секунда, чтобы осознать, что всего этого у меня могли отнять еще до того, как я получила шанс понять, что значит быть оборотнем.
Так много женщин, которых похитили и накормили этим отвратительным наркотиком, были лишены своей ДНК дарклинга и изменены навсегда. Я даже представить себе не могу, каково это – когда у тебя так яростно отрывают половину тебя. Этого было достаточно, чтобы заставить даже самого здравомыслящего человека сойти с ума… И некоторые из них так и сделали.
Поскольку вопросы продолжали поступать, я отказывалась смотреть на Эстель. Вместо этого мои глаза автоматически искали последнего человека, который, как я думала, принесет мне покой. Гарет пристально наблюдал за мной, его глаза горели такой ненавистью, что я чуть не вздрогнула. Но я знала, что ненависть была направлена не на меня.
Он ловил каждое мое слово, как будто впервые слышал эту историю. Как будто он понятия не имел, через что я на самом деле прошла.
Это заставило меня задуматься, много ли остальная часть нашей стаи на самом деле знала о том, что произошло в том учреждении. Как сильно мы страдали. Понимали ли они травму? Знал ли кто-нибудь из этих людей, как сильно это не давало мне спать по ночам? Как каждый звук за окном и каждая тень заставляли меня вздрагивать?
Что-то подсказывало мне, что никто из них на самом деле не знал, и, возможно, это было к лучшему.
Когда мое время истекло, судебный пристав на нетвердых ногах проводил меня обратно на мое место. Точно не скажу, что испытываю облегчение, потому что знаю, что в ближайшие пару дней мне просто придется сделать это снова.
Судья наконец освободил зал на сегодня. У Эстель было целых три дня до того, как она должна была дать свои показания. Часть меня желала, чтобы они просто покончили с этим, чтобы мы могли вынести ей приговор и закончить.
Но, конечно, правовая система этой страны никогда не была простой. Они должны были тянуть все как можно дольше, независимо от того, какой эффект это оказывало на жертв.
Может быть, мне следовало остаться в этом гребаном лесу.
