Текст книги "День игры (ЛП)"

Автор книги: Пайпер Лоусон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Когда пришло время выходить, Кэт начинает. Она выбирает Bloodhound Gang, и мы кричим о своем одобрении. Она сильная и спортивная, и хотя они с Клэем выглядят по-разному, кажется, что в их семье есть ген атлетизма.

Затем наступает очередь Брук, и она выступает еще лучше.

Затем наступает моя очередь, и я исполняю свой танец под Backstreet Boys.

Я начинаю с простых стоек, готовясь к большому завершению, где я раскачиваюсь вокруг шеста.

К концу крики выходят из-под контроля.

– Нова – победительница! – объявляет Анна, и я поднимаю руки и боа в воздух.

Бармен доливает нам напитки, и Брук приносит пакет.

– Это тебе.

У победы есть свои плюсы. Я роюсь в папиросной бумаге, но там не так уж много. Наконец мои пальцы обхватывают что-то похожее на кружево. Я вытаскиваю руку и беру в руки самые крошечные в мире трусики-стринги.

– Это был специальный заказ, – говорит Брук.

– Из чего, из зубной нити?

Мари задыхается, Хлоя фыркает вместе с Кэт, а Брук горделиво ухмыляется. Я переворачиваю его и вижу, что на клочке кружева что-то вышито.

Номер футболки Клэя.

– Там еще и бюстгальтер есть.

Я берусь за него, натягивая едва ли не больше ниток, чем раньше. На одной груди написано «Миссис», а на другой – «Уэйд».

– Это твой наряд «да, мэм». У каждой девушки должен быть такой. Тот, который заставляет парня сказать «да» всему, что она захочет.

– Этот конкурс явно подстроен, – решаю я.

– Никогда, – говорит Брук, насмешливо обидевшись.

Мне приятно быть здесь с друзьями, чувствовать, что меня принимают, любят и радуются этой свадьбе.

– Не странно ли говорить о своем брате так? – спрашиваю я Кэт после того, как кладу подарок на стол поверх груды наших вещей.

– Абсолютно. Но я рада, что это ты. – Она сжимает мою руку.

Ее слова значат для меня весь мир, но они также напоминают мне, что Кэт тоже выросла с родителями Клэя.

– Я не уверена, что нравлюсь твоей маме.

– А, Нова. – Кэт фыркнула, ее глаза стали добрыми. – Добро пожаловать в семью. Она всех ненавидит.

– Она не ненавидит Клэя. – Честно говоря, я не могу понять, зачем человеку постоянно быть таким осуждающим.

Она вздыхает.

– Это сложно, но я скажу тебе, что она была беременна Клэем, когда выходила замуж. Я не уверена, что она выбрала бы моего отца, если бы не обстоятельства. Они никогда не были дико влюблены или что-то в этом роде, но они всегда могли объединиться вокруг одной цели. Клэй был их изначальной целью, и тот факт, что он их самый лучший, лишний раз напоминает о том, что она сделала правильный выбор.

Моя грудь сжимается от сострадания. Думаю, я понимаю, почему она предостерегает нас от принятия быстрого решения.

– Что ты делаешь? – спрашивает Брук у меня за спиной.

– Это подарок-прикол. Ты же не думаешь, что она его когда-нибудь наденет, – насмехается моя сестра.

– Откуда, черт возьми, ты это знаешь?

У меня открывается рот, когда я вижу, как Мари держит нижнюю часть моего подарка над мусорным ведром в углу, а Брук пытается отобрать у моей сестры верхнюю часть.

– ЭЙ, ВЫ! – кричу я.

Они замирают. Это было бы комично, если бы не напряженность на их лицах.

Я иду к ним, зная, что Кэт и Хлоя стоят позади нас, но меня это не волнует.

Мы все друзья, или должны быть ими.

– Я не знаю, что происходит на этой неделе, но я люблю вас обеих. – Мое внимание переключается на мою сестру, ее лицо раскраснелось. – Мари, никто и никогда не заменит тебя как мою единственную и неповторимую сестру. – Я поворачиваюсь к подруге, которая тяжело дышит, а треугольный топ все еще сжимает в руке. – Брук, ты тот друг, который мне всегда был нужен, и я так благодарна, что ты появилась в моей жизни.

Они виновато смотрят друг на друга.

– Я просто хотела, чтобы все было идеально, – говорит мне Мари.

– Ты заслуживаешь потрясающей свадьбы, – добавляет Брук.

– Самая главная причина, по которой я хотела провести свадьбу здесь, – это то, что я могу разделить ее с вами обеими, – настаиваю я. – Так что прекратите ссориться, потому что я ненавижу кричать на двух моих любимых людей.

Я обхватываю каждую из них и притягиваю к себе для группового объятия.

– Я просто избавлялась от того, что ты никогда не наденешь, – пробормотала Мари, прижимаясь к моему плечу.

– Я знаю. – Я выхватываю нижнюю одежду из ее рук и передаю ее Брук за спину.

– Я положу их в твою сумку, – шепчет она, когда моя сестра отходит. Я показываю ей большой палец вверх.

Внезапная музыка заставляет всех нас поднять глаза.

– Время для настоящего приза! – объявляет бармен. Он снимает верхнюю часть своего костюма и поднимается на сцену.

Я хватаю Брук за руку, другая летит к моему лицу, когда я задыхаюсь. Крики сменяются благодарными возгласами, когда он танцует. Мы смотрим, смеемся и танцуем сами.

– Интересно, чем занимаются парни, – говорит Хлоя сквозь музыку.

Выражение лица Брук становится самодовольным, как будто она сидит на золотой жиле информации.

– Насколько сильно ты хочешь знать?

13

КЛЭЙ

– Что это за место? – Атлас ворчит.

– Добро пожаловать в Сад богов. – Майлз ухмыляется, выходя из лимузина.

Огромный парк заполнен скальными образованиями цвета керамики, возносящимися к небу.

Я смотрю на огромную красную скалу, выступающую над головой.

Джей следит за моим взглядом.

– Кажется, довольно высокая. Не уверен, что наши страховки покроют падение с горы.

– Ничего страшного, – говорит Атлас.

– Говорите за себя. – Новичок ухмыляется. Атлас на четыре дюйма выше любого из нас.

– Единственное, о чем твоей хорошенькой головке стоит сейчас беспокоиться, – это «Вызов чемпионов», – говорит Майлз. – Это как комната побега, только на открытом воздухе. Приз – вот это. – Он открывает стоящий рядом с ним кейс.

Это чемпионский кубок.

– Как, черт возьми, он попал к вам в руки?

Он был у команды в течение последних нескольких месяцев, но должен был храниться в безопасном месте. А тут – национальный парк с нулевой охраной, несколькими сотнями туристов и бесконечным количеством мест для захоронения – вряд ли это правильно.

– Назовите это одолжением. Свадебный подарок для нашего бесстрашного лидера. – Он кивает в мою сторону. – Победитель получит его на целый месяц. Используй его для чего хочешь.

– Так что, подпорка для двери? – Джей хмыкает. – Это даже не чашка. Из нее нельзя есть хлопья.

Майлз хмурится.

– Это чертов трофей, чувак. Прояви уважение.

Он объясняет правила, и мы разбиваемся на команды.

– А что будет с проигравшей командой? – спрашиваю я.

– Проигравшая команда должна принять ледяную ванну голышом.

– И это все?

– На глазах у всех, – решает он.

Все ребята вздрагивают.

Мы используем лед для физиотерапии, но делать это, когда тебе не больно, – отстой.

Не то чтобы я знал, где здесь можно принять ледяную ванну.

Мы начинаем с охоты за мусором, где нам нужно найти случайные предметы: какое-то растение, птицу, что-то с логотипом «Кодиаков», которое никто из нас не принес.

Мы с Новичком объединяемся. Полагаю, он молод и у него хорошие колени.

В какой-то момент мы пересекаемся с Майлзом, который ест попкорн.

– Что-то соленое, – говорит он.

Моя интуиция в отношении товарища по команде оправдывается, когда в конце начинается скалолазание.

Мы с Новичком побеждаем. Он подпрыгивает в воздух, поднимаясь так высоко, что я удивляюсь, почему он не делает больше бросков в играх.

– Как мы должны разделить это? – спрашивает Новичок, кивая на трофей.

Мимо нас проходит полдюжины туристов, один шепчется с другим и указывает в нашу сторону.

– Там для нас забронирован лагерь. – Майлз указывает на одну из грунтовых тропинок.

– Мы единственные, кто там остановился? – спрашивает Джей, когда они проходят мимо.

– Нет, он общественный, но проблем не будет. Я забронировал нам два кемпинга вместе. – Майлз говорит это так, будто это что-то изменит.

Может, он и прав. Может быть, я устал от того, с чем нам пришлось столкнуться в плане общественного давления и интереса, и мы сможем провести спокойную ночь, глядя на звезды.

На звук приглушенного крика я оборачиваюсь и вижу полдюжины женщин, одна из которых одета в белое с поясом через всю грудь.

– О боже, это же «Кодиаки»! – задыхается она, хватая подругу за руку.

Это девичник. Ну и ладно.

– Откуда вы, ребята? – спрашивает Новичок, прежде чем я успеваю вывести нас оттуда.

– Из Вегаса, – хором отвечают они.

– Можно нам сделать фотографии? – умоляет невеста.

– Да ладно, Клэй. Они проделали такой путь из Вегаса, – настаивает Майлз.

– Только одну, – уступаю я.

Мы позируем с девушками. Одна превращается в три, потом в больше, и начинает собираться толпа.

– Чувак, мы сейчас круче, чем Тейлор Свифт, – ворчит Майлз, когда мы заканчиваем.

Одна из девушек подпрыгивает на пятках.

– Ребята, я только что выложила это в соцсети, и это просто взрыв!

Черт.

Мой телефон звонит, и дисплей вызова заставляет меня поднять брови.

– Да? – Я хмыкаю.

– Клэй, это мэр. Надеюсь, вы не против, что я узнала ваш номер от Джеймса. – Моя рука сжимает трубку, но она продолжает, прежде чем я успеваю ответить. – Один из моих сотрудников сообщил мне, что вы находитесь в Саду богов. Вы пробудете там еще час? Я могу прислать туда съемочную группу в ближайшее время.

– Никаких камер, – выдавил я из себя.

– Но вы же у достопримечательности Колорадо! Это идеальная фотосессия.

– Я сказал, что буду рекламировать регион, и я буду. Только не за два дня до моей свадьбы. – Я отключаюсь и поворачиваюсь к ребятам.

– Все хорошо? – спрашивает Джей.

– Да, хорошо. Но мы не можем здесь задерживаться, – говорю я, глядя на дорогу. – Если нам повезет, у нас есть десять минут, прежде чем нас найдут все туристы в парке.

Дальше – хуже.

Через пять минут парк превращается в хаос.

Толпы людей повсюду вливаются в пейзаж.

Когда мы по делам команды, с нами охрана, но это должно было быть просто скромно.

Группа невысоких фанатов в фиолетовой форме набрасывается на нас. Дети, понимаю я.

– Ребята, сегодня никаких фотографий… – говорю я, осматривая горизонт в поисках пути отхода, но они перебивают.

– Нам не нужны фотографии. Мы здесь, чтобы спасти тебя.

– Это было безумие, – говорит Майлз, выходя из школьного автобуса, и приветствует Новичка, пока мы идем за отдыхающими в столовую лагеря «Кодиак».

Я понимаю, что он имеет в виду. Адреналин, бурлящий в моих венах, обычно бывает только в игре.

Оказалось, что дети, которые нас нашли, были одеты не только в цвета «Кодиаков», но и в футболки лагеря Фонда «Кодиаки». Я не знаю никого из них по имени, но не одно лицо мне знакомо по тому времени, которое я провел в лагере за эти годы.

Они тайком протащили нас к своему автобусу и убедили водителя забрать нас с собой, что помогло избежать бури, которая могла бы разразиться еще через несколько минут.

Сотрудники освободили для нас место за ужином, а затем пригласили присоединиться к отдыхающим у вечернего костра.

Все не так, как мы планировали. Но так даже лучше.

Вибрация заряжена, но это уже другая энергия. Этим детям не нужна наша часть, они хотят быть нами.

Участники лагеря забрасывают нас вопросами.

– Каково это – играть на профессиональном уровне?

– Тяжело, – признаю я. – Это самое трудное в мире.

– И самое лучшее, – добавляет Майлз.

– Но теперь, когда ты победил, стало легче?

Джей отвечает первым.

– Видя, как все здесь на взводе… мы ценим это, но это усиливает давление.

– У вас много денег. И слава. Вы можете делать все, что захотите.

– Не все находятся в одинаковом положении, – замечаю я. – Некоторым парням со скамейки запасных нужны все переговоры по контракту, каждый сезон, каждая игра, чтобы все получилось.

– А тебе нет.

Я думаю о Нове. – У меня есть люди, которых я хочу впечатлить. От этого никуда не деться.

Они молчат минуту, перерабатывая.

– Но победа – это чертовски здорово, – добавляет один из ребят со смехом.

– Да. Это чертовски здорово, – признаю я.

Мы еще какое-то время общаемся с детьми, а потом вожатые уводят их спать. Когда у костра остаемся только мы, мы затихаем. Пламя потрескивает, жар лижет древесину, пока она не затрещит.

– Вы когда-нибудь ходили в лагерь здесь? – спрашивает Новичок, оглядываясь по сторонам. – Похоже, это классное место.

– Не здесь, но в похожем месте, – говорю я. – Лучше всего было проносить еду из кухни… и плавать.

– Что это за звук? – спрашивает Джей, и все оглядываются.

– Это мой желудок. Пойдемте, – говорю я.

Мы врываемся на кухню за полуночными закусками, а потом жарим на костре найденный зефир. Мы гогочем, как маленькие дети.

– До дня игры осталось два дня, – замечает Джей.

– Свадьба? – Мои губы подергиваются от его описания.

– Забудьте о сезоне, это большое дело. Ты будешь первым, кто женится, – говорит мне Атлас. – У тебя будут дети, и ты забудешь о нас.

– Этого никогда не случится, – твердо говорю я.

– В этом году все будет по-другому. Не только из-за того, что ты женишься, но и из-за того, что команда вышла из чемпионата, – говорит Майлз.

Остальные ребята переглядываются, пока мы все это обдумываем.

– Джеймс хочет, чтобы мы стали больше, – говорит Джей. – Мы делаем это не только для себя и Денвера – мы делаем это для всех жителей Колорадо. Каждый человек, который был частью этой организации.

– Теперь это наш дом, – говорю я. – Это большая честь, если подумать.

Это место было хорошим для меня, хорошо относилось ко мне. Город, команда. В моей жизни были взлеты и падения, но у меня есть женщина, без которой я не могу жить, команда парней, которые вместе творят волшебство, и поддержка целого штата.

Приходит сообщение от моего риелтора.

Просто подтверждаю, что вы отказываетесь от вчерашнего дома. Они принимают предложения сегодня, и я знаю, что он соответствует большинству ваших пожеланий.

Да, но это было неправильно.

Горькое поражение преследует меня.

Я хотел сделать это для Новы, а теперь подвожу ее.

– Проигравшие команды должны купаться в холодном озере. – Джей прерывает мои мысли.

Майлз кричит.

– Голые!

Мы бежим к озеру. Может, мы с Новичком и выиграли, но стоять в одиночестве на берегу не очень весело.

Я срываю с себя рубашку и бросаю ее в сторону. Впереди меня Майлз уже трудится над своими шортами.

– Подтянись, – зовет Майлз через плечо.

Какого черта?

Я снимаю с себя все, и остальные парни тоже. Мы плещемся в воде, Новичок кричит, что вода холодная.

– Ты разбудишь отдыхающих, – ворчу я.

– Они же дети. Они бегают за конфетами и баскетбольными мячами, как и мы с тобой, – бросает в ответ Майлз.

– Некоторые из нас до сих пор так делают. Точно, я видел, как ты украдкой таскал Поптартс с кухни. – Новичок ухмыляется.

Майлз бросает его.

Мои губы подрагивают.

На мгновение мы снова становимся детьми. Это самое лучшее чувство. Иногда я забываю, что мы не обязаны быть взрослыми. Что цели, которые мы ставим перед собой, придуманные, а иногда радость приносит жизнь в моменте.

Звук в кустах у берега привлекает мой взгляд, и я клянусь, что дважды вижу легкий блеск. Но чем дольше я смотрю, тем больше убеждаюсь, что я все выдумал.

– Так-так, что у нас тут?

Внимание Майлза переключается на меня, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, что или, скорее, кто находится на берегу.

Девушки стоят на песке. Нова и Брук в центре, плюс Мари. Кэт – с одной стороны, Хлоя – с другой.

Но именно у Брук в одной руке болтается пляжная сумка.

– Что в сумке? – Обычно Майлз говорит уверенно, но сейчас в его голосе звучит настороженность.

Брук кладет руку на бедро. – А ты бы хотел знать.

Может быть, это моя интуиция, но что-то не так, даже до того, как первая капля дождя попала мне на лицо.

Остальные тоже чувствуют это. Капли падают быстрее, холодя мою кожу.

Джей начинает двигаться в сторону пляжа, а потом останавливается.

– Ребята. Где, блядь, наша одежда?

В сумке Брук.

Мне все равно, что я хожу голым – парни все видели в раздевалке. Но я бы не хотела делать это в лагере, когда вокруг бегают дети и персонал.

– Не делай глупостей, – предупреждает Кэт, прикрывая глаза рукой.

В шквале смеха они уходят.

14

НОВА

Песок скользит под ногами, когда я взбегаю на холм. Мы все направляемся к машине, нервы и волнение переплетаются в пучок пульсирующей энергии.

– Как думаете, они смогут найти другую одежду? – Мари натягивает штаны.

– Смогут. Но у меня есть не только их одежда… – Брук ухмыляется.

– Там мой телефон! – Майлз бежит за нами.

Они преследуют нас и, судя по звукам, приближаются.

Мои легкие горят от напряжения. Мне нужно больше тренироваться.

Луна светит над головой, когда я бегу к одному из домиков, у входной двери которого нет лагерного снаряжения.

Там пусто, но еще и темно. Я не хочу зажечь свет, поэтому делаю несколько шагов внутрь. Девочки следуют за мной.

– Быстрее, прячьтесь! – шепчу я.

Брук прячется за изголовьем нижней койки. Я проскальзываю в шкаф. Хлоя приседает за комодом. Куда делись остальные девочки, я не знаю, но Брук – единственная, кто имеет значение, с ее сумкой одежды.

Сердце колотится о ребра.

– Они нас не видели, – громко шепчет Брук.

Хлоя отталкивает ее.

Дверь со скрипом открывается, и каждый мускул во мне напрягается. Это похоже на фильм ужасов. Я не вижу, кто стоит в дверном проеме, так как он широко распахивается. От одного шага доски заскрипели, затем еще один. Огромная фигура, темный силуэт, появляется за дверью.

– Кто там? – спрашивает она.

Клэй.

– Через окно, – шепчет Брук.

Я распахиваю дверь шкафа и бросаюсь на пол. Клэй движется туда же.

Девочки успевают выскочить. Я тянусь к подоконнику, когда чья-то рука хватает меня за лодыжку и прижимает к твердому телу.

– У тебя проблемы, – мурлычет он мне на ухо.

Я поворачиваюсь, чтобы оглянуться через плечо и увидеть футболку с логотипом Фонда Кодиака, освещенную лунным светом из окна. Она натянута на толстую грудь и выпуклые бицепсы.

– Похоже, купание нагишом в озере после наступления темноты тоже может навлечь на тебя неприятности, – бросаю я, затаив дыхание.

Я протягиваю руку назад, поправляя слишком тесные шорты. Я начинаю хихикать, прежде чем успеваю это остановить.

Он разворачивает меня, и твердый подоконник давит мне на плечи.

– Верни мне мою одежду, и, может быть, я отпущу тебя.

– Она у Брук.

– Это значит…

– Ты застрял в этой одежде, – говорю я одновременно с его словами: – Мы одни в этой хижине.

Возбуждение от того, что тебя преследуют, от погони, уступает место другому желанию.

Тяжесть последних нескольких дней навалилась на меня. Видеть его таким, игривым и склонным к соперничеству, чертовски сексуально.

– Чем ты занималась сегодня вечером? – он бормочет.

– Танцы на шесте.

Он наклоняет голову.

– Определенно нужно повторить дома.

Брук забыла сказать мне, чтобы я взяла с собой сменное белье на мероприятие, поэтому я переоделась в свое нижнее белье, «подаренное» ею, чтобы освежиться. Теперь тонкая ткань, если ее можно так назвать, натирает мою грудь и промежность между бедрами.

– А ты? – спрашиваю я, мой голос ниже, чем обычно.

– Мы столкнулись с другим девичником. Они были нашими поклонницами.

Я отступаю на дюйм.

– Кодашьяны.

– Ты красивая, когда ревнуешь.

– С чего бы мне ревновать? Твой член у меня в руке. – Когда я опускаю взгляд, то снова оцениваю, во что он одет. Проскальзывает смех.

Шум дождя за окном усиливается, заглушая все, кроме странных криков.

Мы не совсем одни в этом месте.

Формально мы все еще на мальчишнике и девичнике.

Все это кажется не столь важным, как то, как Клэй смотрит на меня.

– Я скучала по тебе, – говорю я. – Я знаю, что ты занят всем, но я надеялась, что мы проведем это время вместе.

Клэй наклоняет свое лицо к моему. – Я тоже. Я работал над кое-чем…

– Все в порядке. Сезон скоро начнется…

– Я пытался купить нам дом. Место, где мы сможем построить совместную жизнь. Я хотел сделать это до свадьбы, потому что это должен был быть свадебный подарок для тебя. – Он тяжело выдыхает.

Я отодвигаюсь на дюйм, чтобы принять его. – Дом, – повторяю я.

Клэй кивает. – Такой, где есть все, что только можно пожелать, где ты чувствуешь себя как дома, независимо от того, был ли у тебя лучший день или ужасный. Быть с тобой – это, черт возьми, воплощение мечты. Я хочу, чтобы все твои мечты тоже сбылись.

Мое сердце замирает.

Из всего, что я ожидала от него услышать, это было не то.

– Я пытался найти подходящее место. Пересмотрел десятки мест, но ничего не подходило, – продолжает он, и от упрямства в его голосе у меня подрагивают губы. – Ничто не было достаточно близко к твоей семье, ни идеальной комнаты, где ты могла бы писать свои картины, ни комнаты с видом, где мы могли бы смотреть на солнце, парящее над горами, и думать о том, как я впервые взял тебя в Ред-Рокс.

Он всегда принимал реалии жизни в дороге, компромиссы, связанные со статусом звезды баскетбола. Когда я слышу, что он решил пустить корни здесь, со мной, и понимаю, сколько усилий он приложил для этого, я падаю в обморок.

– Я знаю, что ты ненавидишь, когда узнаешь, что не можешь делать все сам и на своих условиях, но это в какой-то степени даже приятно, – пробормотала я.

– Да? – Он качает головой.

– Ммм…

У меня болят ребра, когда я прижимаюсь к его лицу.

– Мы вместе найдем идеальный дом. А что касается ощущения дома… – Мои губы касаются его губ. – Ты всегда был моим домом, Клэй. С тех пор как я узнала, что мне его не хватает.

Он прижимается лбом к моему, и у него перехватывает дыхание.

– Ты для меня – все, Пинк. Я бы променял все, что сделал в этой жизни, на один день в качестве твоего мужа.

Он целует меня сейчас, с такой ленивой одержимостью, что у меня слабеют колени.

Я люблю его и хочу его. Нет ничего лучше, чем остаться наедине с этим мужчиной. Каким бы сложным ни был мир за окном, он – все, что мне нужно.

Он заглядывает под мой топ, его рука задевает сетку моего бюстгальтера.

– Что это?

– Подарок от Брук.

Я поднимаю топ, и он целует меня, тяжело выдыхая. Его руки лежат на моих бедрах, не давая сдвинуться с места, пока я спускаю леггинсы.

Зеркало в углу показывает мне наше отражение. Ткань не прикрывает ровным счетом ничего – только мои соски и крошечный участок между бедрами.

Молния освещает комнату, и Клэй вглядывается в номер. Его имя. Его брови поднимаются под влажными волосами.

– Ты такая чертовски сексуальная. Если бы ты знала, каким слабым ты меня делаешь.

Мне нравится, как он хочет меня. Это как оказаться в бушующем огне, сгорая до тех пор, пока я не стану частью того же пламени, которое поглощает меня.

Его дыхание обдувает мое лицо, когда он отступает на дюйм.

– Ребята найдут, где переночевать, пока не закончится дождь. – Пальцы Клэя запутались в моих волосах, наклоняя мое лицо. – А вот ты никуда не пойдешь.

– Это не похоже на то, что хороший мужчина сказал бы своей невесте, – поддразниваю я.

– Нет. Это то, что отчаявшийся мужчина сказал бы своей жене.

Он перекидывает меня через плечо, и я вскрикиваю, когда он бросает меня на верхнюю койку и поднимается следом за мной. Он наклоняется надо мной и прижимается губами к моей ключице. Его поцелуи скользят по моей коже, каждый из них поразительно нежен.

Его волосы влажные от озера, а мои – от дождя.

Я дрожу, и он укутывает нас одеялом, а затем начинает спускаться по моему телу.

– Миссис Уэйд.

– Идея Брук, – пробормотала я.

– Напомни мне поблагодарить ее за это. – Его губы скользят по моей груди. Затем смыкаются на вершинке сквозь ткань.

Ощущения восхитительны. Удовольствие стягивает меня, как бархатный канат. Он – кукловод с этим ртом, этими руками, и я танцую на его ниточках.

– Мне нравится видеть мое имя на тебе. Зная, что это будет и твое имя. – Его прикосновение скользит по моим бедрам, где находится его номер. Это неприкрытое обладание, обозначение своей территории.

Он проводит кончиком ткани по моему влажному разрезу.

Клей надавливает на те места, где я намокла. Он погружается внутрь, заполняя меня сначала одним толстым пальцем, потом двумя. – Покатайся на моих пальцах.

Я не смогла бы отказаться, даже если бы попыталась. Мое тело нуждается в нем, и то, как он смотрит на меня – не с одержимостью, а с полным обожанием, – я не могу ему ни в чем отказать.

– Вот так, Пинк, – прошептал он мне на ухо, смахивая волосы с моего влажного лица. – Ты такая красивая. Лучшая, блядь, часть моей жизни.

Моя грудь расширяется от тоски и любви.

– То же самое, – шепчу я, обхватывая его лицо рукой.

Он поворачивает свои губы к моей ладони, и я выгибаюсь навстречу его пальцам.

– Ты мне нужен, – бормочу я.

Он не снимает стринги и не рвет их. Вместо этого он отводит их в сторону.

– Нова, – стонет он, погружаясь в меня на дюйм за дюймом. – Так чертовски хорошо. Такая чертовски моя.

Клэй заставляет меня чувствовать себя так, будто мое сердце может выскочить из груди. Как будто я могу улететь от удовольствия. А еще мне кажется, что я беру свою жизнь в руки, потому что он такой огромный, мужественный и решительный, и я думаю, не разорвусь ли я в любую секунду.

Это того стоит.

Мои ногти впиваются в его спину.

Он стонет, насаживаясь сильнее.

Двухъярусная кровать скрипит под тяжестью наших движений.

Он – бог. Большой, темный и жестокий.

Я – его слабость. Яркая, мягкая и сладкая, как конфета.

И я становлюсь все ближе. Каждый удар его бедер, приходящийся как раз на нужное место, тянет меня к краю. Его пальцы впиваются в мою задницу, когда я выгибаюсь навстречу ему. Его губы касаются моего виска. Мои руки обхватывают его спину, прижимая к себе.

И тогда я больше не могу этого выносить.

– Вот так, Пинк. Кончи на меня.

Вскоре он тоже дрожит.

Я шепчу его имя и дрожу, когда наслаждение поглощает меня. Я как хворост в костре на улице, сгораю, пока не остается ничего, кроме дыма.

После этого он осторожно, чтобы не придавить меня своим телом, перекладывает нас так, чтобы оказаться на своей стороне.

Проходит не меньше минуты, может быть, десять, прежде чем звезды в моих глазах прекращаются.

Меня пробирает дрожь.

– Все еще холодно? – пробормотал он, прижимаясь губами к моему обнаженному плечу.

– Нет. – Я качаю головой и поднимаю клочок ткани, из которого состоит лифчик.

Он усмехается и обнимает меня до тех пор, пока его сердцебиение не совпадает с моим.