Текст книги "День игры (ЛП)"

Автор книги: Пайпер Лоусон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

10

КЛЭЙ

К тому времени, когда я заканчиваю рабочий день, уже шесть.

Поскольку Нова меня бросила, я позвонил риелтору, чтобы узнать, что он может показать мне в сжатые сроки. Подумал, что если найду идеальное место сегодня, то это освободит меня завтра, и я смогу поехать с ней в Аспен.

Мы посетили три дома. Ни один не подошел.

Один был слишком маленьким. Из другого не открывался вид на горы. В третьем я не мог понять, что именно не так, но я не мог представить Нову, танцующую по кухне субботним утром в своих тапочках с зайчиками, и этого было достаточно.

Я привык иметь ответы на все вопросы. Особенно если на вопрос можно ответить деньгами. Это чертовски расстраивает.

Вместо того чтобы заехать в гараж своего дома, я оказываюсь перед баром команды. За последние пару лет «Майл Хай» пришелся мне по душе. Не только потому, что я являюсь его совладельцем, но и потому, что это то место, где я сразу чувствую себя спокойно, каким бы тяжелым ни был мой день.

Я едва успел войти в двери, как бармен окликнул меня: Клэй!

– Мне нужна выпивка и уголок, где меня никто не побеспокоит.

– Уголок у нас есть. – Сьерра ухмыляется.

Она отворачивается и через мгновение возвращается с двумя стаканами. В одном – вода, в другом – пенистая янтарная жидкость, которая определенно не является водой.

– Сезон еще не начался, – замечает она.

– Полторы недели. – Но я делаю глоток пива. – Твой отец здесь?

Не потому, что мне нужна компания, но я должен хотя бы поздороваться. Прошла минута с тех пор, как я здесь, и, будучи владельцем сорока девяти процентов заведения, я стараюсь отметиться.

– У него отпуск. Но не волнуйтесь, к премьере он будет дома.

– Удивительно, что вы смогли вытащить его отсюда больше чем на пару смен.

– Я поставила ему ультиматум. Он оставил мне квартиру на неделю, или я не вернусь. – Она поднимает взгляд на меня. – Чем я обязана такому удовольствию?

– Прояви благоразумие, – говорит Майлз. – Мы знали, что Клэй пьет, и решили прийти отпраздновать.

Я поворачиваюсь и вижу, как половина команды вваливается в дверь. Вот тебе и время для уединения.

Джей подходит ко мне первым, засунув руки в карманы куртки своей баскетбольной команды колледжа, и садится на табурет рядом со мной. – Из-за всего происходящего я не смог произнести должного тоста за вас с Новой.

Посиделки со всей командой – это не то, о чем я думал сегодня вечером. Тяжело находиться в коллективе.

Но они не уходят.

– Это правда. Легко увлечься баскетболом, но жизнь проходит мимо нас, – настаивает Джей.

– Это очень важно, – говорит Атлас своим хриплым голосом.

– К тому же мы получили приглашения, и у нас столько вопросов, – добавляет Майлз.

Их лица серьезны.

Черт. Это как иметь семью. Ты их отталкиваешь, но они не уходят.

Я киваю Сьерре, чтобы она принесла ребятам по стаканчику.

Когда приносят напитки, ребята поднимают бокалы.

Новичок вскакивает первым. – За Клэя. Ты научил меня, что быть профессионалом – это действия, а не слова.

Атлас легонько шлепает его по затылку. – Как скажешь, Китс.

– Кто устраивает твой мальчишник? – спрашивает Джей. – А девичник Новы?

– Никто. Потому что мы их не устраиваем.

Я бывал на мальчишниках с разной степенью неприязни. Это не входит в список моих приоритетов.

– Мы должны провести один. Не спорь, – говорит Джей.

– Я лучший организатор вечеринок, – говорит Майлз.

– Нет, это сделаю я. Ты можешь быть моим помощником, – вклинивается Джей.

– Как на площадке, – шепчет Новичок.

– Я могу что-нибудь сказать, чтобы вы прекратили это? – спрашиваю я.

Они обмениваются взглядами. – Нет, – хором отвечают они.

Если бы только они могли так легко договориться на площадке.

– Ладно, – соглашаюсь я, и в зале раздаются одобрительные возгласы.

Может, это и к лучшему – сблизиться перед началом сезона.

– Только будьте умнее, – говорю я. – Сезон начнется через несколько дней.

– Никаких стриптизерш и кокаина, – переводит Майлз.

– Или прыжки с парашютом, или стриптиз, – заканчивает Джей.

Новичок смотрит между нами. – Это то, что вы обычно устраиваете на своих вечеринках?

– Конечно, нет, – фыркает Атлас. – Во всяком случае, не кокаин.

Майлз встает. – Я буду играть с тобой в «камень-ножницы-бумага».

Они с Джеем сцепились.

В первый раз они оба тянут ножницы.

И их уже не остановить.

Не из тех, кто любит учиться, – говорит Атлас мне на ухо.

Еще несколько розыгрышей, и Майлз натягивает бумагу на камень Джея.

Майлз победно ворчит. – Как ты и сказал, Джей, ты управляешь делами на площадке. Я управляю этим.

Джей хмурится, ища способ возразить, но ничего не может поделать.

– Почему ты боролся за это? – спрашиваю я Майлза.

– Ты много делаешь для нас. Я хочу отплатить тебе тем же.

Я не из тех, кто опирается на других людей, но они делают так, что невозможно не заботиться о них.

Когда наш раунд закончился, ребята о чем-то смеялись, когда к ним наклонилась Сьерра. – Еще один?

Я качаю головой.

– Позвони Нове, – говорит Джей. – Чертовски очевидно, что ты хочешь этого.

Отказ всегда рядом, но Нова никогда не давала мне повода чувствовать, что я не могу с ней общаться.

Я поднимаю трубку и нажимаю на ее контакт.

Три звонка, затем раздается щебетание голосовой почты. – Это Нова. Я так рада, что ты позвонил!

От ее голоса у меня в груди все сжалось. Удовольствие от ее жизнерадостности сменяется разочарованием от того, что она все еще уклоняется от меня.

– Привет, Пинк. Это я. Я в «Майл Хай» с ребятами и возвращаюсь домой через час или около того. – Я делаю паузу. – Я скучаю по тебе.

Я отключаюсь и поворачиваюсь обратно к ребятам.

Мы уже собрались уходить, когда я почувствовал, что меня трогают за плечо.

Я поворачиваюсь и вижу, что за спиной стоит Нова, одетая в джинсовую куртку, ее волосы собраны в свободный хвост.

– Пинк.

– Прости, что пропустила твой звонок. Мы с Мари рисовали в студии. – Ее губы изгибаются, когда она тянется вверх, чтобы поиграть с клоком волос, выпавшим из ее пучка.

Мое настроение, которое весь вечер становилось все мрачнее, поднимается, как облака, раздуваемые ветерком.

– Все хорошо. Я рад, что ты пришла.

Я чувствую облегчение от подтверждения того, что она не специально избегала меня.

Она тепло приветствует ребят, обмениваясь с ними объятиями.

– Поздравляю, – пробормотал Майлз.

– Это будет грандиозно, – соглашается Новичок.

– Нам пора. – Когда все закончили здороваться, Джей показал большой палец в сторону двери. – Спокойной ночи, дети.

Нова пересаживается на табурет рядом со мной, как только ребята направляются к двери.

Сьерра приносит Нове коктейль, и она принимает его.

– Расскажи мне, что происходит, – прошу я.

– Обычные свадебные дела. Брук и Мари взялись помочь. Они превратили это в соревнования.

– Нужен судья?

– Спасибо. – Улыбка Новы озаряет всю комнату. – В основном я рада, что меня так любят. А ты?

Я не хочу рассказывать ей о доме, пока все не будет решено.

– Ничего, кроме холода. – Я сжимаю ее руку, и она смеется.

– Ты можешь провести весь следующий сезон в холодильной камере и не замерзнуть.

Теперь мы оба ухмыляемся.

Сегодня в «Майл Хай» тихо. Сейчас середина недели, и некоторые завсегдатаи оставляют нас наедине. Только один человек смотрит на нас так, что задерживается больше, чем на секунду или две.

– Как ты думаешь, мы будем хорошими родителями? – спрашивает она.

Я оборачиваюсь, удивленный сменой темы. Но то, как она спрашивает, заставляет меня обдумать вопрос так, как я всегда это делаю. – Да. Я думаю, что да. Что заставило тебя спросить об этом?

– Я сегодня думала о детях и родителях. Очевидно, как сильно твои любят тебя.

По тому, как дрожит ее голос, я понимаю, что она думает о своих собственных родителях.

Я хочу защитить эту девочку от всего мира. Но я не могу взять свои слова назад, не могу изменить трагедию. По крайней мере, она больше не винит себя за то, что не была с ними в том самолете.

Я бы не смог жить в этом мире без Новы рядом со мной. Теперь, когда я знаю, что она существует, ни один день не будет таким же ярким без нее.

Я поворачиваюсь на табурете лицом к ней, опираясь ногой на перекладины по обе стороны от ее ног. Когда я поднимаю ее подбородок, ее лицо открыто, и свет над баром освещает ее ярко-голубые глаза и приоткрытые губы.

– Ты заботливая и добрая. Ты видишь людей в их лучших проявлениях и любишь их в худших. Я не представляю себе никого, с кем бы у меня были дети, кроме тебя.

Ее глаза блестят, уголки становятся влажными. Я беру ее лицо в свои руки и большими пальцами смахиваю слезы.

– Иногда я удивляюсь, как я стал таким эгоистом, – пробормотал я. – Я считаю, что мне повезло с тем, что я сделал в своей жизни до сих пор. Я видел многое, был частью того, что многие люди никогда не увидят. Но есть еще так много вещей, которые я хочу сделать и которыми хочу стать. И все это с тех пор, как я встретил тебя.

Слезы вернулись, но ее губы изогнулись. Она отталкивает меня и пытается смахнуть их рукавом свитера. Я возвращаю ей лицо и целую ее.

– Я хочу всего с тобой, Нова, – пробормотал я ей в губы.

Ее руки обвиваются вокруг моей шеи, и она целует меня в ответ. Это узел, который я никогда не захочу развязать.

– Я тоже этого хочу, – шепчет она.

Я провожу пальцами по костяшкам ее пальцев. Кольцо, которое я ей подарил, гладко лежит под моим большим пальцем. Осознание того, что это мое кольцо на ее пальце, приносит такое удовлетворение, какого я никогда не ожидал.

Когда она смотрит на меня с любопытством, я объясняю: – Мне приятно.

Ее руки переплетаются с моими, и я чувствую, как она теребит мой безымянный палец.

– Еще неделя, и я буду знать наверняка, – пробормотала она в ответ.

Это как удар в грудь. – Ты хочешь надеть на меня кольцо?

– Больше всего на свете. – Ее губы изгибаются.

Блядь. У этой девушки есть весь я.

Она видела самые темные части меня, и она все еще здесь, смотрит на меня, как будто я для нее все.

– Вам двоим что-нибудь нужно? – спрашивает Сьерра откуда-то из моего периферийного зрения.

Глаза Новы переходят на мои, ее взгляд яркий и на миллион миль вглубь.

– Ничего, – отвечаю я.

Мои ноги лежат на ее ногах, и я хочу остаться с ней наедине почти так же сильно, как хочу никогда не уходить отсюда. Неважно, что произойдет на этой неделе с баскетболом, домом или моими родителями, у нас есть это.

У нас есть мы.

11

НОВА

Три дня до свадьбы

– Джей-Зи и Бейонсе. – Я ткнула пальцем в воздух.

– Нет. – Брук откидывает волосы, бросая на меня взгляд с водительского сиденья.

– Пош и Дэвид Бекхэм? (Прим. СМИ называли Posh Spice Викторию Бекхэм, так как она выглядела довольно искушённой. Её стиль тех времён характеризовался маленькими чёрными платьями и туфлями на высоком каблуке.)

На этот раз я вздыхаю.

– Нет.

Мое лицо искажается.

– Снуп Догг?

– Он не женат. Черт возьми, Нова, я сказала, что знаменитые люди женились здесь, но ты не воспринимаешь эту игру в угадайку всерьез. – Брук шлепает ладонью по рулю своей машины.

Брук хотела помочь мне обсудить с организатором место проведения свадьбы. Я рада помощи, хотя отчасти это похоже на компенсацию за то, что Мари вчера со мной гуляла.

Я помню, что чувствовала, когда пришла на свадьбу Мари и узнала, что она выбрала Хлою в качестве свидетельницы, а не меня. Дело было не в роли, а в близости. Мне показалось, что мы не так близки, как я думала.

Вот почему, хотя мы решили не устраивать свадебных вечеринок, я напоминаю Брук, что она моя самая близкая подруга.

Она паркуется, и мы выходим, доставая четыре огромных квадрата, завернутых в белую бумагу.

– Это очень загадочно, – комментирует она, пока мы несем пакеты в отель.

Мы с Брук встречаем свадебного организатора у стойки регистрации.

Сначала она проводит нас в приемную.

– Затем мы отправимся на террасу, – предлагает она, проводя нас по залу. – Мы установим круглые столы на восемь персон. Вы хотели, чтобы за главным столом сидели, – она сверяется со своим списком, – жених и невеста, родители жениха, сестра жениха и ее кавалер, а также сестра невесты и ее муж

– Все правильно, – говорю я.

– Я пришлю вам макет, когда мы закончим, – обещает она, кладя руку на спинку стула. Она указывает на длинную узкую зону рядом со столиками. – Эта зона предназначена для танцев.

– Здесь мало места, – говорит Брук. – Здесь едва…

Ее прерывает лай, и маленькая собачка, пробежав по роскошному ковру, бросается на тонкие узорчатые колготки Брук.

– Привет, красавчик! – кричит Брук, подхватывая Вафлю. – Скажи мне, что я ошибаюсь насчет планировки, – бросает она вызов мохнатой мордочке, лижущей ее.

– Ты ошибаешься насчет планировки. – Сзади нас раздается веселый мужской голос.

Майлз прислонился к дверному проему в выцветших джинсах и темном свитере на молнии, из-за которого его глаза выглядят как цвет неба в солнечный день. Его волосы торчат вверх, как будто он всю дорогу сюда ехал на кабриолете.

Зная Майлза, возможно, так оно и было.

– Я не с тобой разговаривала, – легкомысленно бросает Брук, прижимая к себе собаку.

Майлз бросает взгляд на собаку.

Вафля слегка хнычет, пригибаясь, чтобы потереться мордочкой о плечо Брук.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я.

Выражение Майлза, однобокая ухмылка на его красивом лице, сразу же успокаивает меня.

– Клэй подумал, что вам может понадобиться помощь в осмотре места. Парень занят… своими делами.

– Делами? – Мы с Брук говорим в унисон, обмениваясь взглядами.

Майлз отступает.

– Эээ… ничего важного.

В душе поднимается разочарование.

Вчера вечером, после рисования с Мари, я отправилась к Клэю в «Майл Хай». Близость к нему всегда помогает мне чувствовать себя более уверенно. Но я не готова признать, что с людьми, которые его вырастили, у меня не все гладко. Мне кажется, что мы должны быть близки или, по крайней мере, должны понимать друг друга.

– Все под контролем, – сообщает ему Брук. – Но если нам понадобится кто-то для приготовления кофе, мы дадим тебе знать.

Он насмехается, притворяясь обиженным.

Несколько девушек заглядывают в комнату, их взгляды устремлены на Майлза.

– Хэй, ты…?

Я отмалчиваюсь, пока они восхищаются Майлзом. Он поворачивается к нам спиной, словно говоря:

– Если вам не нужно мое внимание, его получит кто-то другой.

Брук в последний раз целует Вафлю, прежде чем усадить его обратно на ковер. Он издает небольшой протестующий звук, как будто предпочел бы снова оказаться в ее объятиях, но она уже переходит ко мне. – Они очень красивые.

– Спасибо. Мы с Мари сделали их вчера вечером.

Она складывает руки, ее губы поджаты.

Я заканчиваю разворачивать первый холст и протягиваю его ей.

– Я рада, что ты сегодня здесь.

Брук кивает, ее улыбка возвращается на место.

– Конечно. Мы же друзья. Ты же знаешь.

Щелчок фотоаппарата и звонкий смех заставляют меня оглянуться и увидеть, как Майлз кивает девушкам. Они уходят, явно нехотя, и он снова поворачивается к нам.

– Клэй сказал тебе, что я работаю над эпическим планом для его мальчишника? – небрежно спрашивает он.

– Я в шоке, что у тебя есть время на заботу о своем фан-клубе, – говорит Брук.

Майлз не клюет на приманку. – Я нахожу время для того, что важно.

– Что ты планируешь?

– Совершенно секретно.

– Что бы это ни было, это не так хорошо, как девичник Новы, – возражает Брук.

Я не успеваю ответить, как в разговор вклинивается Майлз.

– Когда он?

– А-а-а… – Брук осекается.

– У Клэя завтра.

– И у Новы тоже, – говорит Брук.

Я опускаю холст, который держу в руках. Я с нетерпением ждала пары ночей с Клэем, пока не начались все эти волнения, связанные со свадьбой и сезоном. Жаль, что он не сказал мне вчера вечером о мальчишнике.

– Это обряд посвящения, – говорит Брук, прочитав мое выражение лица. – Последняя ночь свободы.

Возможно, это будет идеальный момент, чтобы заверить Брук и Мари, что я люблю их обеих и что это будет весело для всех.

– Звучит потрясающе, – решаю я. – Только позвольте мне разобраться с этими картинами.

– Точно. Куда делся свадебный организатор? Мне нужно поговорить с ней о месте для танцев. Оно неправильной формы. Оно должно быть квадратным. – Она разводит руками. – В таком виде оно слишком узкое и длинное.

Майкл Бубле внезапно заполняет комнату. (Прим. Ма́йкл Сти́вен Бубле́ – канадский певец, автор песен и музыкальный продюсер.).

Мы обе смотрим на Майлза, который положил телефон с музыкой на стол перед собой.

– Здесь достаточно места для танцев, – говорит он.

– По словам Майкла? – насмехается Брук.

– По моему мнению.

Брук направляется к двери, но чья-то рука притягивает ее обратно. Майлз притягивает ее к себе таким же плавным движением, как на баскетбольной площадке. Она натыкается на его грудь.

– Я докажу это. – Его голос полон уверенности, когда он обнимает ее.

Я прикусываю щеку и притворяюсь, что сосредоточена на своей работе, но краем глаза наблюдаю, как они кружатся по танцполу.

Где попкорн, когда он так нужен?

– Мне так жаль. Меня отвлекли. – Организатор свадьбы возвращается с айпадом в руке и извиняющейся улыбкой на лице.

– Что вы говорили о том, что в зале недостаточно места для танцев? – продолжает организатор.

Брук отпрыгивает от Майлза, прижимая руку к шее, как будто там у нее тепло.

– Я думаю, у нас все получится.

12

НОВА

Два дня до свадьбы

– Ты знаешь, что они планировали? – спрашиваю я, выплевывая зубную пасту в раковину.

Клэй вытирает полотенцем волосы позади меня. – Ни малейшего понятия. Пытался выбить это из Новичка на площадке, но он стал жестче за последний год.

Сегодня утро мальчишника и девичника, и мы готовимся к этому дню. Мой жених выглядит как всегда привлекательно, его темные татуировки вьются по рукам и груди. Он стоит в дверях нашей ванной комнаты, полотенце обернуто вокруг его бедер.

Мое внимание приковано к каждому сантиметру его крепкого тела. Все, о чем я могу думать, – это о том, как хорошо он чувствует себя рядом со мной. Как через пару недель я останусь без него на несколько дней, а иногда и недель подряд.

Клэй подходит ближе, его взгляд скользит по моему лицу к губам, как будто он думает о том же. – Ты хотела меня о чем-то спросить?

С тех пор как Майлз намекнул, что Клэй работает над секретным проектом, я так и не нашла подходящего момента, чтобы спросить его.

У меня огромный список дел на сегодня – начиная с тренировки для него, – но я не могу пошевелить ногами. Или любой другой частью меня.

– Ты не жалеешь, что мы не поедем в Париж? – спрашиваю я.

Когда мы заговорили о побеге, мы обсуждали самые разные места. Париж был первым в нашем списке, потому что я люблю искусство, и Клэй тоже, учитывая все его татуировки. Уличное искусство и граффити просто невероятны.

– Я отвезу тебя в любое время, когда захочешь.

Он имеет в виду, за исключением сезона, который на нас надвигается.

– Я хотела показать это тебе. Ты так много мне показываешь, что это было бы как ответная услуга.

– Ты мне ничего не должна, Нова. Ты дышишь, и я тебе благодарен. Понимаешь?

На мне пижама, и интенсивность его выражения заставляет меня внезапно осознать пространство между нами. Мои соски затвердели под тканью, а напряжение между бедрами заставило меня сжать ноги вместе. Я резко вдыхаю, когда он наклоняется ближе, и пространство между нами исчезает с каждым дюймом.

Клэй шепчет: – У тебя здесь зубная паста. Вот. – Его большой палец проводит по уголку моего рта.

– Черт возьми. – Я кручусь и полощу рот.

Когда я выпрямляюсь, он прижимает меня бедрами к туалетному столику. – Ты такая милая.

– С зубной пастой, прилипшей к моему лицу? – с иронией спрашиваю я.

– Мне все нравится.

Сердце замирает, когда мои глаза встречаются с его глазами в зеркале.

Это то, чего я хочу. Время с ним.

– Клэй, мы можем…

Из соседней комнаты доносится мелодия звонка.

– Это мои родители. – Я хочу сказать ему, чтобы он не обращал внимания, но он отвечает. – Привет. – Слушает минуту, потом передает трубку. – Это тебя.

Я хмурюсь, забирая у него телефон.

Из динамика доносится голос его матери.

– Нова, я подумала, не могли бы мы встретиться сегодня.

Она делает над собой усилие.

Мой разум говорит мне сказать «нет», но под пристальным взглядом Клэя я хочу хотя бы попытаться.

– У меня примерка платья, но…

– Я присоединюсь к тебе.

Вот так, час спустя, я сижу на диване в бутике и жду, когда принесут мое платье. Мои колени поджаты, руки скрючены. Я нервничаю не столько из-за платья, сколько из-за женщины, которая находится рядом со мной. Сегодня она одета в брючный костюм темно-синего цвета, как будто собирается на заседание совета директоров.

– Клэй сказал, что у него сегодня утром тренировка, – говорит Сэнди, пока мы ждем.

Я киваю, разглаживая платье-свитер.

– Даже свадьба не может остановить предсезонку.

Она изящно присаживается рядом со мной, скрестив одну лодыжку над другой.

– Мое платье было кремовым. – Ее глаза сияют, когда она вспоминает. – Я едва могла в нем сидеть, потому что… ну, скажем так, ткань была неумолима.

– Держу пари, оно было красивым.

Ее губы смягчаются.

Я хочу понравиться родителям Клэя, но особенно Сэнди. Не только потому, что моей мамы здесь больше нет и я хочу, чтобы кто-то улыбался мне с одобрением и восхищением, когда я пойду к алтарю, но и потому, что у нас обоих есть отношения с Клэем и мы оба его любим.

– У вас был девичник? – спрашиваю я.

– Нет. Все, что касается нашей свадьбы, происходило быстро.

По ее тону понятно, что быстро – это равносильно плохо.

– Я понимаю, что наша свадьба может показаться возникшей из ниоткуда, – начинаю я, – но иногда жизнь движется быстро, и кажется, что мы едва успеваем за ней. Это не умаляет того, как сильно мы заботимся друг о друге. И мы оба очень рады, что ты пришла.

Она наклоняет голову.

– Клэйтон – наш единственный сын. Он значит для нас весь мир.

Искренность в ее голосе похожа на оливковую ветвь. Я хватаюсь за нее.

– Он и для меня значит весь мир.

На мгновение между нами наступает момент, когда я чувствую, что между нами есть связь. В моей груди зарождается искра надежды.

Кивнув, она поднимается с сидения и направляется к одной из стоек с платьями. Бутик заполнен белым всех оттенков: кремовым и бежевым, шантильи и экрю. От ковра до стен и платьев – все чистое и мягкое.

– Невесты перебарщивают с этими многослойными чудовищами, – говорит она, поглаживая слой тафты. Она говорит тихо, как будто доверяет мне и не хочет, чтобы продавец услышал. – Они похожи на украшения для торта, тебе не кажется?

– Спасибо за терпение! – кричит продавщица, когда из подсобки выносят огромный пакет с одеждой.

Она и еще одна продавщица вместе расстегивают молнию и достают платье. У меня снова перехватывает дыхание, когда я вижу приталенный верх, нежные кружевные аппликации на лифе и тонкие бретельки, перекинутые через плечи. Как талия распускается слоями тюля.

Я прохожу за занавеску, чтобы раздеться, и они помогают мне облачиться в платье.

Первое, что я замечаю, это то, как оно ощущается. Оно мягкое и пышное, каждый сантиметр прилегает к моему телу. Оно легкое и воздушное, но когда я выхожу из-за занавеса на помост, юбка развевается вокруг меня. Мне нравится, как я выгляжу.

– Что вы думаете? – спрашивает одна из продавщиц, но она уже улыбается.

– Оно прекрасно, – бормочу я, поворачиваясь и любуясь им со стороны. Заглядывая через плечо, я вижу низкий вырез на спине.

Я чувствую себя принцессой.

Нет, королевой.

– Мама невесты, что вы думаете?

– Мама жениха, – поправляет Сэнди, поворачиваясь и оценивающе глядя на нее.

Выражение ее лица меняется, прежде чем она останавливается на одном.

Она его ненавидит. Ее губы сжаты, как будто ей требуется все, чтобы не произнести эти слова.

– Что ты сделаешь со своими волосами? – наконец спрашивает она.

– Я думала о том, чтобы одну половину собрать, а другую опустить.

– Я имела в виду цвет. Ты же не собираешься идти к алтарю с розовыми волосами!

Сэнди говорит это так, будто утверждает то, что совершенно очевидно для любого здравомыслящего человека. Но когда я ничего не отвечаю, ее смех затихает.

Замечание о моих волосах выводит меня из равновесия.

Я прижимаю руки к лицу. Именно поэтому люди сбегают.

– Прости?

Я открываю глаза и вижу, что она в шоке.

Ее шок переходит в мой, когда я понимаю, что сказала это вслух.

Этого уже не вернуть. Никакой шутки.

Я сглатываю.

– Мы собирались сбежать. Со всеми этими сложностями… – Я осекаюсь.

Может, и стоило.

По ее выражению лица ясно, что она мысленно закончила мое предложение.

Она крутанулась на каблуке и выскочила за дверь, позволив ей удариться о раму на выходе. Она исчезает за углом, прежде чем я падаю на диван и смаргиваю слезы.

Чувство вины и поражения сталкиваются в моей груди. Я так старалась наладить отношения с мамой Клэя, но каким-то образом только усугубила ситуацию.

Я могла бы позвонить ему, но он занят своими делами.

На мой телефон приходит сообщение.

Брук: Привет, мисс Невеста. Ты готова к ночи, которую никогда не забудешь?! А может, и забудешь…

Я пишу ответное сообщение, мои пальцы летают по клавиатуре.

Нова: Это значит, что будет алкоголь?

Брук: Больше, чем ты можешь мечтать.

Я тяжело выдохнула.

Нова: Тогда да, это так.

– Не подглядывать! – говорит Мари.

– Это легко, потому что ты завязала мне глаза, – говорю я. Черная атласная ткань скрывает любой намек на свет или на то, где мы находимся.

– И никаких телефонов. Никаких контактов с внешним миром. – Брук выхватывает телефон из моих пальцев. – Ты сказала, что примерка платья прошла отлично, так что нет причин разговаривать по телефону.

– Платье выглядит великолепно, – говорю я.

– Но…?

– Но маме Клэя оно не понравилось, и я сказала кое-что, что ее расстроило. – Я складываю руки и поворачиваюсь к окну, хотя снаружи ничего не видно.

Разочарование накапливалось до тех пор, пока моя подруга не постучала в мою дверь, чтобы устроить засаду.

– Злые свекрови – это обряд посвящения, – заявила Брук. – Сегодня ты можешь забыть обо всем этом. Никаких родителей. Никаких камер. Только девочки.

– Куда именно мы идем? – спрашиваю я в пятый раз, просовывая голову на переднее сиденье. – И почему вы сказали мне надеть спортивный лифчик?

Они не отвечают, пока мы не останавливаемся. Они помогают мне выйти из машины и подняться по лестнице. Хриплые голоса снаружи сменяются знакомыми.

– Кэт, это ты? – зову я, размахивая руками в воздухе.

– Я здесь, – весело отвечает она.

– Кто еще?

– Хлоя.

Они позволяют мне снять повязку, и я кружусь по комнате.

– Подождите, мы в стрип-клубе?

Помещение наполнено пульсирующими огнями. Из скрытых динамиков доносится низкий бас. Кроме того, половину помещения занимает возвышающаяся сцена. Но вместо одного шеста в центре сцены – шесть шестов, расположенных на равном расстоянии друг от друга.

Девушки стоят вокруг, одетые в различные виды спортивной одежды. От элегантного черного костюма Мари до золотистого кроп-топа и шорт Брук, от штанов для йоги и танка Кэт до наряда с леопардовым принтом Хлои.

– У нас будет занятия на шесте, женушка, – объявляет Брук.

Волнение смывает все неприятные ощущения, которые были раньше. Я люблю танцевать, и идея выплеснуть свое разочарование очень привлекательна. Тем не менее шесты скользкие и серебристые, и все, что я могу себе представить, – это Джей Ло, которая делает перевернутые сплиты на полпути вверх благодаря какой-то магической силе, недоступной нам, простым смертным.

– Я предупреждала тебя – у Новы проблемы с координацией. – Мари смеется.

– Я двигаюсь в своем собственном ритме, – отвечаю я.

Моя сестра положила руки на бедра.

– А как насчет того случая, когда ты споткнулась, бегая по ровному тротуару, когда тебе было десять лет?

– В тысячный раз повторяю: там что-то лежало поперек дороги.

– Прозрачные инопланетяне? Невидимые дорожные животные? – говорит Мари.

– Давай сделаем это, – решаю я. Мне нужно на что-то выплеснуть свою энергию. Мне нравится идея качаться вокруг шеста изящными кругами, даже если я не представляю, как я туда попаду. – Но можно я сначала выпью?

Девушки одобрительно закивали, и все было решено.

Бармен приносит нам «Маргариту» – или «Невестариту», как он их называет, – и мы произносим тост. Я делаю большой глоток, а затем ставлю остатки на кофейный столик перед диваном, стоящим напротив сцены.

Преподаватель подходит и представляется Анной. Ее светлые волосы собраны в хвост, а сильные, подтянутые ноги облачены в шорты для йоги.

– В течение следующих девяноста минут мы будем веселиться и чертовски хорошо тренироваться, а в конце нас ждет приз для того, кто лучше всех выполнит упражнение.

Брук хлопает в ладоши.

– Я люблю призы, – заявляет Кэт.

– Но сначала вам нужна соответствующая форма. – Анна берет с угла корзину, полную боа из перьев, и раздает их нам.

– Не задушите себя, – предупреждает Хлоя.

– Они сломаются, если на них навалиться, – уверяет нас Анна.

Инструктор начинает с движения вокруг шеста, обхватывает его рукой и переходит в прогиб назад.

– Я слишком стара для этого, – жалуется Мари, ее волосы расчесывают пол.

– Может, ты просто слишком замужем, – поддразнивает Хлоя. – Твоя мотивация снизилась. Харлан влюбился по уши, а развод стоит дорого.

Моя сестра бросает в Хлою боа, которое трепещет на полу на полпути к своей цели.

– Хорошая работа, дамы. Это становится все труднее. – Анна включает музыку, басы проникают мне под кожу, и я чувствую, что становлюсь их частью.

Моя сестра бросает тренеровку и идет за своей «Маргаритой».

– Что, ты закончила? – жалуюсь я.

Она со вздохом удовлетворения опускается на диван напротив столбов.

– Я восстанавливаю силы. Прошлой ночью я провела три часа с закрытыми глазами. Регрессия сна – реальная вещь. – Она делает долгий глоток своего напитка и машет Хлое, которая заканчивает свое движение и присоединяется к Мар.

Остальные бросаются в движения все большей сложности. Перевернутый сплит Джей Ло не удается, хотя Брук впечатляюще близка к этому.

Я окликаю ее.

– Майлз видел эти движения?

Она пытается отмахнуться от меня, но со своей позиции не может.

– Кто такой Майлз? – спрашивает Кэт, ухмыляясь.

– Он из «Кодиаков», – говорю я, наслаждаясь своей ролью подстрекателя для разнообразия. – Играет с Клэем. И с братом Брук, Джеем.

– Подожди, твой брат в команде? – спрашивает Кэт.

Брук кивает.

– И тебе нравится этот парень, Майлз?

– Нет.

Я беру свой напиток и делаю глоток.

– В приемной я видела иное.

На этот раз Брук действительно отшивает меня.

Остальное время пролетает незаметно. Танцы невероятно сложны, но в то же время приятны. Все просто, когда есть только вы и металлическая барная стойка.

А еще проще, когда вы выпиваете одну «Маргариту», а на место пустого бокала тут же ставится второй.

– Кто готов к танцам? – спрашивает Анна, когда мы останавливаемся, чтобы передохнуть и выпить стакан воды. – Это ваша собственная оригинальная хореография, и вы сами выбираете песню. У вас есть пять минут на подготовку.