Текст книги "День игры (ЛП)"
Автор книги: Пайпер Лоусон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
7
НОВА
– Я так рада, что вы добрались до Денвера. – Я натянула улыбку, глядя на мать Клэя. – И так быстро.
И когда я была вся в шампанском.
Пять минут назад я настаивала на том, чтобы Мари и Брук уехали, обещая, что все будет под контролем. Теперь родители Клэя расположились на противоположных креслах.
Они оба выше, чем я ожидала, возможно, потому что я видела их только на фотографиях.
– Давайте я принесу вам выпить, – говорю я, отчасти чтобы быть хорошей хозяйкой, а также чтобы дать себе минуту на передышку.
Когда мы с Клэем общались с организатором свадьбы, мы говорили о минимальном количестве гостей. Она спросила о моих родителях, на что я ответила, что они уже умерли. Она спросила о родителях Клэя, и он сказал, что они могут прийти, но не стоит планировать для них ничего особенного.
Но теперь они здесь. На несколько дней раньше, чем планировалось.
На кухне все еще стоит бокал шампанского, но это, наверное, плохая примета. Я достаю бутылку красного. И еще одну белого.
– Как прошел полет? – спрашиваю я.
– Сухой воздух. Слишком тесно, даже в первом классе.
Родители Клэя, по его словам, успешны. Его отец, Томас, управляет собственной компанией. Он уверен в себе, как и подобает деловым мужчинам за пятьдесят. Его мать, Сэнди, стройная, с медово-русыми волосами, подстриженными в аккуратный боб.
– Что вы предпочитаете? – спрашиваю я, протягивая обе бутылки.
– Газированная вода была бы прекрасна для нас обоих, – отвечает Сэнди, едва взглянув на вино.
– Хорошо. – Я возвращаюсь на кухню и открываю дверцу холодильника. У нас нет воды.
Когда я приношу матери Клэя воду из-под крана, у нее поджимаются губы. Они с мужем сидят в креслах, похожих на подставки для книг. Я сажусь на диван.
– Мы так рады, что вы смогли приехать, – говорю я.
– Наш единственный сын сказал нам, что планирует жениться, – сухо говорит Томас. – Мы улетели первым рейсом.
«Планирует», а не «собирается жениться». Неужели он хотел сказать, что наше мнение – мнение Клэя – еще может измениться?
Уверена, что нет.
Все, чего хотят родители, – это знать, насколько любимы их дети. Именно это я и собираюсь им показать.
– Клэй постоянно говорит о вас. – Это немного неправда, но это в духе семьи, так что я не думаю, что мой жених будет возражать.
– Правда? В прошлом году мы впервые услышали о тебе, – говорит Сэнди.
Моя улыбка угасает.
Несколько минут мы ведем светскую беседу, но мне кажется, что я играю в какую-то игру наедине с собой. Каждый раз, когда я начинаю какую-то тему, мне приходится продолжать ее. Звук открывающейся двери заставляет меня подпрыгнуть от надежды.
Входит Клэй, одетый в серые спортивные штаны, с надвинутой на голову кепкой и перекинутой через плечо сумкой для снаряжения.
– Клэйтон, дорогой, – радуется его мама.
Мои брови взлетают до линии роста волос. Я никогда раньше не слышала, чтобы кто-то заискивал перед Клэем. Это не то, чего я ожидала от него или даже терпела это. Но он выглядит на удивление расслабленным, его взгляд перебегает с одного места на другое, когда его родители поднимаются и обнимают его: отец подходит к подбородку Клэя, а мать едва достает ему до груди.
– Можно тебя на минутку? – говорю я, как только они заканчивают приветствовать друг друга.
Клэй следует за мной в спальню, где я аккуратно закрываю за нами дверь.
– Ты знал, что они приедут? – Я стараюсь, чтобы мой голос был достаточно низким, чтобы они не услышали его из другой комнаты.
– Не сегодня. – Он ставит сумку на кровать и проводит рукой по волосам.
– Но ты счастлив, что они здесь, – говорю я. Клэй держит свои эмоции в тайне, даже иногда со мной, и я хочу быть рядом с ним.
– Мы решили устроить свадьбу здесь, чтобы пригласить родственников и друзей.
Он прав.
У меня не так много родных, а эти люди сделали Клэя тем, кто он есть. Я хочу завоевать их доверие.
Я расправляю плечи.
– Тогда они должны остаться на ужин.
Брови Клэя приподнимаются под густыми волосами.
– Ужин, – повторяет он.
– Да. Я хочу узнать их получше. Я сделаю заказ в том ресторане, который нам нравится. – Я сверкаю уверенной улыбкой.
Я заставлю их поверить, что я лучшая невестка на свете. Если Клэй их любит, то и я полюблю.
– За последний месяц у меня было десять рекламных предложений, – заканчивает Клэй. – Мой агент купил два новых «Мазерати» в этом году благодаря мне.
Том сидит на краю своего кресла.
Сэнди сжимает руки в кулаки, наклоняясь к нему. – Клэйтон, это замечательно. Ты заслуживаешь этого и даже больше.
Его отец кивает.
– У тебя будет еще больше предложений в этом году и в последующие годы.
После приезда Клэя я отлучилась, чтобы переодеться и позвонить в наш новый любимый ресторан, чтобы узнать, смогут ли они доставить ужин. Не зная, что им нравится, я заказала пару порций всего.
Теперь, когда мы сидим за столом, уставленным едой, это настоящий праздник любви, и Клэй в центре всего этого. Он, кажется, действительно ничего не замечает.
– Бороться за чемпионство непросто, но мы стараемся получать удовольствие от этого испытания. Особенно учитывая, что я не уверен, как долго еще буду играть в баскетбол.
Ухоженные брови его матери приподнимаются. – Что ты имеешь в виду?
Клэй встречает мой взгляд. – Невозможно играть профессионально вечно.
У меня замирает сердце. Я люблю его за то, что он сказал это вслух. Это было для него непростым моментом, когда он понимал, что однажды ему придется заняться чем-то другим.
– Да ладно, Клэйтон, – говорит его отец. – В наши дни есть способы продлить карьеру. Операции. Скамейка запасных. Ты рожден для этого. Ты гладиатор, – говорит его отец. – Ты был создан для битвы.
– Гладиаторы умирали молодыми, – замечаю я. – Я бы предпочла, чтобы Клэй наслаждался жизнью еще долго после завершения карьеры, а не мучился от слишком частых травм.
Все взгляды устремлены на меня.
– Чем ты занимаешься? – спрашивает отец Клэя таким тоном, что мне становится интересно, есть ли правильный ответ.
– Я художник. В основном рисую.
– Нове было поручено сделать много важных работ, – говорит Клэй. Я испытываю гордость и благодарность за то, что он заступился за меня. – Ее первая крупная работа была на стадионе «Кодиакс».
– Хорошо, что ты поспособствовал этому, – говорит его мама.
Он этого не делал.
Я сжимаю свой стакан и бросаю взгляд на Клэя, стараясь не показаться отчаявшейся. Завоевать их оказалось сложнее, чем я думала.
Может быть, когда они увидят, как мы преданы свадьбе и друг другу, они пойдут навстречу.
– Давайте мы расскажем вам о церемонии и приеме, – пытаюсь я.
Клэй едва заметно кивает, поощряя меня.
Я начинаю рассказывать о месте проведения и планах, а его мать слушает, потягивая воду и дожевывая курицу.
– Всего тридцать человек? Наверняка это не весь список ваших гостей. – Она смотрит между нами. – Клэйтон, у тебя большая семья. Тысячи людей, которые знают тебя и ценят твою карьеру.
– Нам не нужна толпа, – говорит он.
– А как насчет брачного контракта?
Моя вода идет не туда. Я кашляю, отплевываясь.
– Ты в порядке? – Клэйс сводит брови.
– Прекрасно, – отвечаю я.
Мне так и хочется выпить еще бокал вина. Если понадобится, я выжму его из своего испачканного платья.
8
КЛЭЙ
Я так пристально не смотрел на часы с тех пор, как закончились последние секунды матча за звание чемпиона.
Когда они уходят, уже почти одиннадцать. После того, как я закрываю за ними дверь, мама целует меня в щеку, а я прислоняюсь к двери, чтобы оценить обстановку. Нова сидит на диване, скрестив руки на груди, и смотрит в пустоту.
Моя девочка может быть разной, но молчаливой от природы она не является.
– Итак, это они, – говорю я, чтобы нарушить тишину.
Я боюсь, что их появление было для нее слишком тяжелым испытанием, что я облажался, не догадавшись, что они придут прямо сюда. Она хорошо ладит с людьми, но мои родители могут быть слишком настойчивыми.
Она выдохнула.
– Вы, ребята, кажется, ближе, чем я ожидала.
– В каком смысле? – Я перехожу к ней и опускаюсь на диван, подушка скрипит под моим весом.
– Они очень… заинтересованы.
Меньше всего мне хотелось бы, чтобы визит родителей создал для нас проблемы. Но я не стремлюсь справляться с семейными делами – не мой конек. Черт, да он и в десятку не входит.
– Заставить своего ребенка стать профессионалом нелегко. Они посвятили этому время, деньги, все это с тех пор, как я был такого роста. – Я поднимаю руку к колену. – Возили меня на турниры. Нашли лучшего тренера, лучшие лагеря. Запасная спальня в нашем доме была забита обувью и снаряжением к тому времени, как мне исполнилось десять. Они гордятся тем, чего я добился.
– И должны гордиться, Клэй. – Ее глаза смягчаются. – Их сын – это все, на что могут надеяться родители. Целеустремленный. Добрый. Заботливый.
Конечно, она не упоминает, что я легенда на корте. Еще одна вещь, которая мне в ней нравится.
– Иди сюда. Повернись, – говорю я.
– А?
– Сделай это.
Нова поворачивается, и я придвигаюсь ближе, мои руки берут ее маленькие плечи и массируют круги.
– Ооо. Хорошо. – Ее голос понижается, и мои губы изгибаются.
Именно этого я и хочу. Ее расслабления.
– Как прошел твой день? – спрашиваю я.
– Я нашла платье.
Мои большие пальцы неподвижны.
– Ты сделала фотографии?
– Да.
Я осматриваю комнату, пока не вижу ее телефон на кофейном столике.
– Даже не думай об этом, – предупреждает она.
Я бросаюсь к телефону. Она наступает мне на пятки, но ей не сравниться с профессиональным спортсменом. Я выхватываю устройство и встаю, проводя по панели, чтобы включить его.
– Ты не знаешь мой пароль! – говорит она, хватая меня за руки, одна рука обхватывает меня за талию.
– Это мой день рождения. – Я набираю цифры, экран мигает красным.
Она отвечает: – Может, я его изменила.
– На что?
Нова складывает руки, наклоняя ко мне свой маленький подбородок. – День рождения моего другого жениха?
Я застонал. – Осторожно, Пинк. Мне придется показать тебе, насколько ты моя.
Я хочу видеть это платье, и я привык добиваться своего. Но для каждой битвы нужна своя тактика. В основном я играю на корте, но сейчас мне нужно попробовать что-то новое.
Мой голос понижается. – Расскажи мне, на что оно похоже.
Нова поджимает губы, но в ее глазах появляется блеск, которого я не видел всю ночь. – На что оно похоже…
Я подхожу ближе, забыв о телефоне, когда тянусь к ее талии.
– Оно белое? Длинное? Пышное? Блестящее? – Я наклоняюсь губами к ее уху, и она выгибается навстречу мне.
На ней джинсы и мягкий свитер, который с тех пор, как уехали мои родители, соблазнительно спадает с одного плеча. Волосы облегают ее кремовую кожу, и мне хочется провести пальцем по ее ключицам, пока она не издаст этот вздох, говорящий о том, что она не может мне сопротивляться.
– Нет, – упрямо шепчет она.
– Нет, ничего из этого? Ты пойдешь к алтарю голой?
Легкий смех. – Нет, я тебе не скажу.
Черт, она милая.
– Я вытащу это из тебя.
– Можешь попробовать, – приятно отвечает она.
– Пинк, я лучший нападающий в лиге.
Она морщит нос. – Ты в тройке лучших.
Эти слова бьют как локтем в грудь, выбивая из меня дух. Я прихожу в себя достаточно быстро, чтобы сделать рваный вдох.
– Милая, зря ты это сказала.
Она вскидывает ладони.
– Я говорю только то, что говорят статистики…
О, началось.
– Статистики здесь тебя не спасет, – рычу я, прижимая ее к стене и обхватывая ее ноги. Ее лодыжки обхватывают мою талию, а мои пальцы впиваются в мягкую плоть ее задницы.
Нова смеется, но ее глаза расширяются от страха.
– Что ты собираешься сделать?
– Заставлю тебя пожалеть, что ты не рассказала мне с первого раза.
Мои пальцы скользят по ее грудной клетке…
И я щекочу.
– НЕЕЕЕТ! – вскрикивает она.
В этот момент я благодарен Кэт, которая сказала мне, что глаза не застревают в затылке, как бы сильно ты их ни закатывал.
– Расскажи мне.
Она снова извивается в моих руках, крича.
– Не скажу, это все испортит!
Неужели она не знает, что ничто в этом мире не может испортить зрелище того, как она идет ко мне, собираясь стать моей женой?
Только если она будет голой.
Или в моей майке.
И то, и другое было в моих фантазиях.
– Прекрати! – прохрипела она сквозь отчаянный смех. Она выгибается, ее мышцы напрягаются, обнажая нежное горло.
Я чувствую, что на горизонте маячит победа. Я наклоняюсь к ней и целую дорожку по ее гладкой коже, хмурясь, когда чувствую вкус сахара.
– Ты на вкус… сладкая.
Она краснеет, и ее кожа становится почти такой же розовой, как и волосы.
– Брук, Мари и я праздновали, когда приехали твои родители. Шампанское взорвалось на мне, я была в полном беспорядке и поспешила переодеться. – Ее голос становится все выше с каждым слогом, как будто она признается в преступлении. – На кухне осталось еще полбутылки.
Я так близок к тому, чтобы получить нужную мне информацию. Она вот-вот взмахнет белым флагом.
Вот только…
Она хотела отпраздновать со своими девочками и не смогла. Сегодня должно было быть ее время.
– Пойдем. – Я веду ее на кухню. Когда мы доходим до нее, я поднимаю ее и усаживаю на край обеденного стола. Она смотрит на меня, изогнув одну бровь. Я задираю ее свитер, обнажая еще более сладкую кожу, по которой провожу губами. – У нас не было десерта.
Нова вздрагивает, ее голубые глаза расширяются от предвкушения и удивления.
Она прекрасна. Более того, она веселая и яркая, как радуга, независимо от того, что происходит вокруг. Я в восторге от нее. Я не позволю ничему погасить ее улыбку.
Я достаю бутылку и чистый фужер для шампанского.
Когда я возвращаюсь и она видит, что у меня в руках, ее глаза расширяются. Я ставлю бутылку и фужер на стол.
– Для чего это? – спрашивает она.
Я наливаю бокал, затем протягиваю его ей. – За тебя.
Ее взгляд смягчается, когда она делает глоток. – Из бокала лучше, – решает она с довольным вздохом.
– Тут ты ошибаешься.
Я бросаю на нее злобный взгляд, а затем хватаю подол ее свитера и одним движением срываю его через голову. Под ней – розовый кружевной бюстгальтер, соски проглядывают сквозь ткань.
Я забираю бокал и опрокидываю его на ее обнаженный живот. Река течет в ее пупок, заставляя ее задыхаться.
– Клэй!
Я наклоняюсь над ней и прижимаюсь ртом к ее животу, высасывая шампанское. На вкус оно сладкое, смешанное с ней, и я хочу сравнить этот вкус с каждым другим дюймом ее тела.
Она прикусывает губу, ее лицо раскраснелось, когда она смотрит.
– Не двигайся, – приказываю я, спуская джинсы с ее бедер. Оставшийся клочок кружева подходит к ее бюстгальтеру и вызывает во мне новый вид дикости.
– Раздвинь ноги, Пинк. Я хочу десерт.
Она закусывает губу, но делает то, что я говорю. Я тянусь к фужеру с шампанским.
– Ты бы не…
Я подцепляю пальцем стринги и оттягиваю их в сторону, чтобы вылить шампанское на ее киску. Я провожу по ней пальцами, и липкость шампанского смешивается с ее возбуждением.
Я хочу высосать каждую каплю с ее кожи.
Мои глаза держат ее в плену, пока я опускаю свой рот.
Как только я лизнул ее, она выгнулась навстречу моему языку с придыханием.
– О Боже!
Ее пальцы вцепились в мои волосы, в ее хватке сквозит отчаяние.
Мы с моей невестой играем в то, что я опускаюсь на нее.
Я знаю, ей нравится, насколько я крупнее ее, и меня это тоже не раздражает.
То, как сильно я ее возбуждаю своими пальцами, то, как она извивается на мне, говорит мне о том, что я на правильном пути.
Я собираюсь выкинуть из ее прекрасной головы все, что было раньше.
В том, чтобы быть моей женой, есть свои плюсы.
Я буду напоминать ей о них всю гребаную ночь.
Я с удовольствием дразню ее языком, добавляю еще один палец, пока она не перестает терпеть.
– Черт побери, разве у нас нет стоп-слова? – прохрипела она.
– Ты хочешь, чтобы я остановился?
– Не смей.
Я отстраняюсь, чтобы одной рукой стянуть рубашку через голову. Она уже стягивает с меня треники.
Я кладу руку ей на голову и наклоняюсь над ней. Если я навалюсь всем весом на этот стол, он может сломаться. Но когда мой член оказывается между ее раздвинутых бедер, она чувствует себя чертовски хорошо, чтобы не напрягаться.
Я погружаюсь внутрь, и ощущение того, как ее тело принимает и сопротивляется одновременно, заставляет меня содрогнуться. Она тугая, скользкая и моя.
Я вхожу в нее долго и медленно, ритм заставляет нас обоих стонать. В свете ламп над головой в ее глазах пляшут золотые искры.
– Ты ощущаешься чертовски идеально, – бормочу я ей в горло.
Черт, я хочу только ее, вот так, часами.
Она выгибается навстречу моим губам, моему телу. Ее потребность подпитывает мою.
Я меняю угол наклона, чтобы добиться большего трения, и трусь о ее клитор, что, как я знаю, приводит ее в бешенство.
– О Боже, Клэй, – шепчет она.
Я ухмыляюсь ей в плечо. Мои губы касаются ее кожи, и я вдыхаю ее запах, запах нас вместе.
Город по ту сторону окон кухни – это миллион цветных точек, горы невидимы в слабом свете. Все, что меня волнует, – это то, что происходит здесь.
Нова задыхается, приближаясь к невидимой грани, о которой я знаю по ее звукам, по ее ощущениям, по тому, как ее пальцы впиваются в мои плечи.
Она прижимается ко мне, ее ключицы влажные от пота, когда она выгибается, закрыв глаза от удовольствия.
Смотреть, как она кончает, – это слишком. Я никак не могу стать свидетелем того, как она вот так отдается мне, не отвечая взаимностью. Это все равно что просить мужчину не дышать.
Мои мышцы сжимаются, и я кончаю в нее, выплескивая последние остатки своей потребности.
– Это самое веселое, что у меня было за этим столом сегодня вечером, – говорит она, когда мы снова можем говорить.
Я отстраняюсь на дюйм, чтобы посмотреть на нее, самодовольный. – Только сегодня?
Ее пальцы проходят по моей руке. – Давай останемся здесь на минутку.
Я притягиваю ее к себе так, что наша потная кожа оказывается вровень.
– Как прошла тренировка? – спрашивает она.
Я думаю о мэре, который зашел поговорить с Джеймсом. Об отсутствии прогресса в поиске идеального дома.
– Не так хорошо, как сейчас, – честно отвечаю я.
Ее губы изгибаются, и я клянусь, что каждый раз вижу свое счастье на лице этой женщины.
– Сегодня вечером мы должны заняться планированием свадьбы, – пробормотала Нова.
Я прижимаюсь к ее шее. – Именно этим мы и займемся.
– И что ты думаешь? – Подозрение заставляет ее отступить.
– Я планирую нашу брачную ночь.
В следующем раунде я переворачиваю ее на спину.
9
КЛЭЙ
Четыре дня до свадьбы
– Иди напролом. Как лев. Тигр. Акула.
Страстные просьбы звучат странно сухо с британским акцентом фотографа.
На мне форма и обувь «Кодиакс», но поля нет, только установка, мигающая белым и золотым светом над нашей мини-сеткой в подвальной студии на стадионе.
– Быстрее, – призывает он, пока его вспышка щелкает. – Теперь повернись. Я хочу больше этих диких татуировок.
Я бросаю взгляд в сторону Хлои, которая склонилась над своим iPad в одном из углов и борется с желанием закатить глаза.
Эта съемка была поздно добавлена в мой календарь. Хотя у нас обычно есть свои обязательства перед командой в начале сезона, это было нежелательным отвлечением.
Не в последнюю очередь потому, что что-то гложет Нову.
Прикосновения к ней прошлой ночью – обнимая ее, давая нам обоим разрядку – сняли напряжение физически, но даже когда мы заснули, она не была полностью расслаблена.
Появление моих родителей рано и без предупреждения стало сюрпризом. Я напомнил невесте, что она не обязана угождать им, особенно учитывая, что она с головой погрузилась в планирование свадьбы, которая должна была быть простой и тихой.
Вспомнив слова Кэт, сегодня утром я написал маме, чтобы напомнить ей о необходимости быть вежливой с Новой. Она пообещала, что сделает это, и настаивала на том, что все недомолвки прошлой ночи были лишь моим воображением.
– Сколько еще? – спрашиваю я Хлою, принимая агрессивную позу, поворачиваясь боком к камере, сжимая кулаки.
Щелк-щелк. Щелк-щелк.
Ее глаза не отрываются от телефона. – Двадцать минут?
Я сказал Нове, что закончу к середине утра и буду готов помочь с любыми свадебными делами до конца дня. Уже почти обед.
– Кто после меня? – Может, я смогу отбивать чечетку быстрее, если следующий игрок Кодиакс будет готов к работе.
– Никто.
Я мгновенно выпрямляюсь. – Хло, что ты мне не говоришь?
Она поднимает брови, ее губы на мгновение напрягаются, прежде чем она произносит слова. – Это для мэрии.
– Мэрии не нужны промо-фотографии. Они могут использовать фотографии команды.
Хлоя подмигивает мне. – Ну, они попросили их, и, видимо, ты сказал, что выступишь в качестве посла.
Черт возьми.
Она меня подловила.
– Еще пять минут, – уступаю я.
– У тебя есть еще одна смена костюма. – Она протягивает мне пакет.
– Что это за хрень? – Я ворчу.
– Специальная городская форма.
За перегородкой в углу я переодеваюсь в полностью золотую майку. Я натягиваю шорты и, прежде чем натянуть майку, смотрю на ее переднюю часть. На ней нарисован блестящий фиолетовый медведь с надписью «Кодиакс» блестящими косыми буквами.
– Чувствую себя как Волшебник из гребаной страны Оз, – ворчу я, натягивая ее.
Когда я выхожу, Хлоя тянется за своим сиденьем и достает баскетбольный мяч, который она бросает в меня с такой силой, что мне приходится быстро реагировать, чтобы поймать его.
– Спасибо за командную игру. – Она широко улыбается.
Как только пять минут истекли, я переодеваюсь, выхожу из студии и направляюсь к выходу, по пути отправляя сообщение.
Клэй: Уже в пути, Пинк. Я готов к работе.
Когда я прохожу мимо спортзала, мой взгляд останавливается на парнях внутри. Майлз сидит на скамье, за ним наблюдает Новичок. Вес штанги впечатляет даже меня.
– Что ты ел? – спрашиваю я, просовывая голову внутрь.
– Больше, чем капучино, – ворчит Майлз, заканчивая повторение, и штанга со звоном падает в чашки. Он садится и вытирает лицо полотенцем.
– В этом году он будет зверем, – утверждает Новичок.
– А ты что скажешь?
– Малыш-зверь, – говорит Майлз, и Новичок пихает его плечом так сильно, что Майлз кашляет.
Новичок подходит к кулеру, чтобы налить себе воды, как вдруг приходит сообщение от Новы.
Нова: Хэй, я вообще собираюсь встретиться с Мари прямо сейчас.
Нова: Завтра у меня примерка, но я планировала заехать на площадку после нее, чтобы обсудить логистику, в 14:00. Хочешь пойти со мной?
Сегодня утром по дороге на тренировку мой риелтор прислал новый список перспективных объектов, в том числе один, который выглядит многообещающе. Но он сказал, что мы сможем посмотреть его только завтра днем.
Клэй: У меня проект после обеда. Я смогу приехать ближе к четырем?
Точки то появляются, то исчезают.
Нова: Не беспокойся об этом. У меня все под контролем.
Я хмурюсь. Она держит все под контролем, как будто это неважно? Или как будто она вообще не хочет, чтобы я показывался?
Внезапно я начинаю сомневаться в своих планах.
– Я знаю этот взгляд, – говорит Майлз. – Это взгляд девушки-проблемы.
Новичок фыркает. – Только не говорите, что вы сомневаетесь.
– Нет. Все в порядке.
Парни оказываются у меня за плечами, читая экран, прежде чем я успеваю подумать о том, чтобы скрыть это.
– Видите? – говорю я, кивая на текст. – Она говорит, что все в порядке.
Новичок закрывает лицо рукой. Майлз кашляет, качая головой.
– Конечно, все в порядке, брат.
НОВА
– Он отравлен?
Я поднимаю голову и бросаю взгляд на Мари, сидящую за столом в моей студии в центре города.
– Твой кофе. – Она кивает в сторону моей чашки. – Ты едва сделала глоток.
– Только если мама Клэя не приготовила его для меня, – ворчу я.
Мы рассматриваем цветочные композиции для свадьбы, присланные организатором. Я хотела простые, но она предложила украсить алтарь и выложить проход в дополнение к большому букету для меня.
Вокруг нас лежат стопки свежих холстов, а также несколько работ, которые находятся между домами.
– Все не может быть так плохо, – говорит Мари.
– Сэнди меня ненавидит. – Я убираю волосы с лица.
Мари опирается на локоть и хмурится. – Она тебя не знает.
Я долго пью кофе, который теперь ближе к ледяному, чем к теплому. – Я стараюсь, – говорю я после того, как рассказываю ей о вчерашнем адском ужине. – Сегодня утром я написала ей сообщение, чтобы спросить, могу ли я показать ей Денвер. Я отправила два ящика газированной воды в ее отель. Ничего. Клэй сказал, что его отец будет работать, пока он здесь, но пока что главная задача его мамы – избегать меня.
– Наверное, это естественно, что ей трудно отпустить своего единственного сына.
Я развела руками. – Отпустить?! Я же никуда его не забираю.
Губы Мари подергиваются. – Ты никогда не была такой аккуратной в детстве, – комментирует она, поймав мой взгляд на одной из стопок.
– Это называется инвентаризация, – сообщаю я ей.
– Какой ты хочешь прием? – спрашивает она. Ее взгляд опускается на документы, которые мы просматриваем у планировщика. Моя сестра лучше меня разбирается в деталях и планировании.
– Я еще даже не думала о приеме.
Мари достала из ноутбука фотографии помещения.
– Мы можем принести цветы с церемонии внутрь и расставить их по всему помещению на столах здесь и здесь. – Она показывает пальцем. – Но этого будет недостаточно. На открытом воздухе есть природа. А здесь – огромный зал, который нас заглушит.
Я поднимаюсь со своего места и прохожу по студии, пробираясь между аккуратными стопками белых холстов, натянутых на рамы.
Мари перелистывает единственную стопку готовых холстов, останавливаясь на одном.
– Нова, что это?
Я заглядываю ей через плечо. Там проносятся розовые и фиолетовые линии. – Цветы. Но в абстракции.
– Наверняка было приятно их делать.
Кончики моих пальцев покалывает от воспоминаний. – Было.
Я была так сосредоточена на свадьбе и предстоящем сезоне, что мое творчество отошло на второй план. Но в последнее время я экспериментирую с цветочными композициями, и, увидев их снова, я загораюсь желанием.
Мари достает из моей коллекции чистый холст и свежую банку с водой.
– Нам нужно поработать над декором для свадьбы, – говорю я.
– Невесте нужно расслабиться, – возражает она.
Это противостояние. Пока она не берет второй холст и не ставит его на свободный мольберт рядом с моим.
– Сделай это со мной. – Мари одета для прогулки, а не для рисования.
– Ты действительно собираешься рисовать? – Я скептически смотрю на нее. – Когда ты в последний раз что-то мастерила?
– Наверное, в третьем классе. – Она ухмыляется. – Я запишу химчистку на счет невесты.
Я роюсь в ящике с кистями, нахожу еще одну и протягиваю ей.
Мы рисуем лицом друг к другу, мольберты между нами. Ритм затягивает меня, и я теряюсь в красках и формах.
Когда я здесь, мне кажется, что я нахожусь там, где должна быть. Здесь нет ничьих ожиданий, включая мои собственные. Никто не говорит мне, что я должна или не должна, могу или не могу.
Я не понимаю, который час, пока телефон Мари не зазвонит и она не потянется за ним.
– Харлан спрашивает, буду ли я дома до его ухода. Эмили уже поела, а ему через час нужно идти на встречу с командой.
– Ого. Не могу поверить, что мы просидели здесь три часа. – За окном на небо опускаются сумерки.
– Можно посмотреть? – спрашиваю я.
Она закусывает губу, а затем приглашает меня подойти. От увиденного у меня перехватывает дыхание.
– Это прекрасно, Мар, – говорю я, опираясь локтем на ее плечо.
– А как насчет твоей?
Я беру свой холст и подношу к ней, держа его рядом. Мы использовали одинаковые оттенки фиолетового и розового и похожие мазки.
– Они так похожи, – пробормотала она, проводя пальцем по холсту. – Не то чтобы я знала, что делаю.
– У тебя отлично получилось.
– Если бы только украсить помещение было так просто, – говорит она.
Меня осеняет идея.
– А что, если так? – Я поднимаю оба холста, осторожно, чтобы не задеть мокрые фасады, и прижимаю их к белым стенам. – Они будут потрясающе смотреться в холле.
Ее лицо светлеет от восторга. – Нам нужно больше.
Мысль о том, что у нас будут вещи, которые мы создали вместе, приводит меня в восторг, но тут в дело вступает реальность.
– Когда у нас будет время? – спрашиваю я.
Ей нужно возвращаться домой. Ее обязанности отличаются от моих.
Мари поджимает губы, и на мгновение она становится похожа на меня. – Прямо сейчас. Няня Эмили уложит ее спать. Я пожелаю ей спокойной ночи, когда вернусь домой.
Я обнимаю сестру прежде, чем успеваю подумать. – Иногда ты самая лучшая.
Она обнимает меня в ответ. – Только иногда?
