Текст книги "Летняя вьюга (СИ)"

Автор книги: Павел Сормов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 51 страниц)

Через полтора часа после догадки в лаборатории Борис Викентьевич Чекан стоял посреди большой комнаты своей квартиры и обессилено, задрав голову, смотрел на мерцающие блики от заходящего солнца на хрустальных висюльках люстры. Так страшно ему не было уже… сорок четыре года. Да, с той памятной киевской ночи, когда он сам загнал себя в тупик. Безупречный математический тупик, идеальную гильотину, с любовью выстроенную для себя совсем другим человеком…

…Листки А4 с расчётами огромными снежинками устлали пол, но это были "полуфабрикаты". Важно было лишь то, что он держал в руках. Два листка. На первом, со всей зубодробительной алгебраической очевидностью значилось, что золотой фильтр работать не мог. Эта ошибка была студенческой, почти детской – перепутанный знак в обратной матрице, частая причина бессильного отчаяния невнимательного студента-первокурсника. Если бы фильтр не заработал, всё бы стало ясно. Было бы обидно, досадно… но ладно. Такое бывает, хотя не выловить "жука" на стадии проектирования – несомненная потеря авторитета. Но проклятый фильтр работал, и вот это уже было страшно. А особенно страшно было смотреть на второй листок. Там был просто английский текст. Глупые, пафосные стихи для волосатых подростков…

* * *

Рыжая сидела на какой-то странной конструкции, установленной на детской площадке во дворе жилого дома, стоящего недалеко от платформы «Новодачная». Удобно расположившись на пластиковых эрзац-брёвнах, Дарья выполняла тесты по управлению молекулами, находящимися на самой границе её ноосферы – от детской лазалки до центра лаборатории было ровно семьсот пятнадцать метров. Впрочем, этот радиус, да и точную форму её волшебного шарика экспериментаторам ещё предстояло уточнить, для этих целей Мыш уже одолжил, у соседей-оптиков, точный лазерный дальномер, но полевые опыты решили отложить на завтра – Светлана надеялась, что дед прояснит ситуацию с загадочным сто третьим накопителем. Впрочем, пока Чекан не подавал признаков жизни, даже телефон отключил. Такое с ним редко, но случалось, обычно предвещая серьёзный прогресс в исследованиях и новые идеи. Теперь Света, находящаяся со своим рабочим местом внутри ноосферы, отдавала сестре распоряжения – что проделать с молекулами газов, содержащихся в тестовой ёмкости, оснащенной кучей приборов, и уточняла, чувствует ли феечка объект при перемещении внутрь или наружу проходящей через стеклянную колбу границы. Результаты были интересны – ноосфера имела идеально точную грань, за пределами которой Дарья полностью утрачивала власть над микромиром, равно как и способность его видеть. Если некий переходной слой и наличествовал, то его толщина была меньше размаха непроизвольных перемещений самой неподвижно сидящей девушки, откинувшейся на венчавший шедевр дворового абстракционизма жёлтый конус.

Экзамен Дарья сдала на пять, с зачётами тоже проблем не возникло, и теперь ей осталось только два учебных дня, точнее, даже полтора, с учётом праздника последнего звонка. По этому случаю, волшебница пребывала в прекрасном настроении и строила радужные планы на отдых. Впрочем, начать веселье рыжее чудовище планировало уже сегодняшним вечером, не дожидаясь каникул, и первым объектом приложения волшебной силы, естественно, оказывался господин Снобков. Вчерашний рассказ анькиной бабушки, конечно, не прошёл мимо ушей юной супергероини, и начать спасать мир она собиралась с курощения вороватого директора.

Дашкина практика официально тоже подходила к концу, завтра профессор должен был поставить ей в зачётную книжку оценку, но волшебница отлично понимала, что родственники и друзья, по совместительству маньяки-учёные, спокойного житья ей не дадут. Рыжая с этим смирилась, воспринимая происходящее как интересную и забавную ролевую игру. Ещё один такой "модуль" Дарья играла в школе, девочка-волшебница на занятиях. Единственное, что омрачало удовольствие от этих игр, это невозможность поделиться впечатлениями с подругами, особенно с самой близкой, Юлей Музалевской, жившей в Москве, недалеко от дедовой квартиры, рядом с университетом, у своей тётки.

Юля училась на втором курсе физфака МГУ, хотя по возрасту была лишь на год старше Дарьи. Юное дарование, победительница несчётного множества математических олимпиад и даже автор каких-то навороченных методов прогнозирования нелинейных процессов, уже нашедших применения в астрофизике, Юлька, она же Терция, Юлия Третья (за минувший двадцатый век в семье Музалевских уже были две учёные Юлии), в рыжей оторве нашла себе моральную ровню – школьные, а сейчас уже университетские подруги умницу откровенно побаивались. Язвительная и резкая девица чихать хотела на все авторитеты, как и разницу в возрасте с другими студентками, а в Дашке чуяла родственную душу. Именно Юлька, живущая так, как будто решила доказать всему миру, что анимешница, вопреки распространённому мнению, это не тупая инфантильная сущность, а вовсе даже наоборот, может знать всё на свете, от методов построения множества Жюлиа до дульной скорости снаряда орудия ЗиС-3, и открыла для Дашки странный мир японской мультипликации. В своё время Мыш довольно ехидно заочно сравнил Терцию с феминисткой, пытающейся доказать своё право на укладку шпал перед мужиками, но Дашка, что называется, в дискурс не врубилась, и посчитала, что Дима, в своей любимой манере, высмеивает их с Юлькой общее увлечение.

К тому же Дарья небезосновательно считала, что лучшая подруга, если со временем как-то узнает ТАКУЮ правду, на неё всерьёз разобидится. Дарья собиралась к Юльке в Дубну в начале июня, когда у Терции закончится сессия, немного пожить, до отбытия подруг в Крым. Талантливая девушка пользовалась в семье полной свободой, родители справедливо решили, что если дочка получает внушительные, в том числе и в денежном выражении, международные математические награды, то и свою личную жизнь уже вправе определять самостоятельно. В Дубне подруги собирались жить в коттедже деда, сейчас преподававшего в Калифорнии.

От приятных мыслей о праздном и веселом времяпровождении с подругой её отвлёк звонок сестры – Дашка так замечталась, что напрочь забыла об экспериментах, да и вообще обо всём содержимом своей ноосферы, в том числе и об опытах.

– Ты что, заснула там? Я тут прыгаю, десятый раз повторяю! – Светка подумала, что действительно выглядела комично, произнося малопонятные физические мантры стенке лаборатории.

"Устала и жрать хачу" – появилось в открытом окне текстового редактора "обратной связи" на светкином компе, где волшебная сестрёнка удалённо нажимала клавиши.

– Давай, соберись! Два пункта осталось, и домой.

Вздохнув, Дарья вернулась к успевшим опостылеть молекулам, представляя себе, как залезет в бассейн, а после, вдоволь наплававшись, займётся страшной местью "слизняку".

* * *

Разбираясь с лазерным дальномером, Мыш пребольно ободрал себе палец объективом, и полез за пластырем в аптечку, висящую над электрощитком у входа в лабораторию. Разумеется, именно в это момент зазвонил телефон, и Дима неловко прижал трубку левой рукой.

Звонил Денис Скориков, бывший светкин одногруппник. В апреле Мыш, загруженный заказами "по самое не могу", сплавил ему одну из своих халтур. Теперь же у старательного, но, что называется, ботанистого парня возникли проблемы. Суть их была в следующем. На втором этаже старинного купеческого особняка, на Садовом кольце, в районе "Маяковской", находился шикарный ресторан, хозяин которого пожелал переделать локальную сеть в служебных помещениях своего заведения, с подключением к интернету и прочими сервисами. Марат, старый знакомый хозяина, конечно, отрекламировал ресторатору в качестве подрядчика Диму. Денис не подвёл, и в течение недели сделал практически всё, причём в одно лицо: проложил сеть, настроил и подключил сервер для бухгалтерии, установил маршрутизатор для резервированного на два канала интернета. Ресторатору, помимо второго этажа строения, принадлежало маленькое помещение в подвале особняка, куда тоже должна была дотянуться локальная сеть. Первый этаж и большая часть подвала принадлежала офису крупного банка. Сделав мини-сетку внутри подвальной каморки, со своим вай-фаем, Денис уже собирался притащить рабочего с громадным профессиональным перфоратором, но… охрана банка подробно объяснила компьютерщику, куда ему следует засунуть бур, и что никаких дырок в охраняемом пространстве не допустит. Разговор с ай-ти директором и начальником СБ банка, естественно, ничего не дал – от незадачливого подрядчика потребовали массу бумажек, вплоть до совершенно секретной лицензии ФСБ. Было ли это законно, Мыш, равно как и Денис, не знал, но отлично понимал, что по закону здесь ловить нечего, работа делалась на птичьих правах.

Выругавшись, и поглядев на часы, Мыш сказал, что через час приедет "рамсить" сам, благо рабочее время закончилось, а Светка с оголодавшей феечкой умотали к себе в "курчатник", выполнив все волшебные штучки, намеченные на сегодня.

Ситуация с сетью была бы вполне решаема, будь на месте сам хозяин роскошного кабака, но тот уже вторую неделю наслаждался прелестями восточно-азиатской природы в Таиланде, и даже по телефону был недоступен. Со стороны заказчика всем заправлял очередной "директор", на этот раз коммерческий. Господин Ловчинский без обиняков заявил Денису, что никаких денег молодой специалист за сделанную работу не получит, пока единая локальная сеть не заработает. Теперь несчастный очкарик пребывал в состоянии, близком к панике – он рассчитывал на полученные деньги свозить свою девушку в путешествие. По дороге Дима измышлял обходные решения, известные каждому опытному сетевому инженеру, но каменный цветок не выходил – проводов на своей территории, как лежащих до входа на лестницу второго этажа, так и закреплённых на стене, банкиры не допустят. Ничего не придумав, Мыш стал гадать, каким образом Ловчинский собирается монетизировать своё кидалово, ведь почти вся работа была сделана, а коммерческий директор знал, что у подрядчиков есть прямой выход на хозяина. Но доехав, и поглядев на комдира лично, сразу всё понял. Никакой жажды наживы или даже желания выслужиться перед хозяином, кинув на пятьдесят штук "студента", в действиях шавки не было. Была лишь чистая, незамутнённая и бескорыстная ненависть к "умнику", говорящему непонятные словечки типа "вэ-пэ-эн туннель" или "резервное копирование". По-видимому, неплохо разбираясь в сетях, и, зная о неуступчивости банкиров заранее, Ловчинский устроил неопытному парню подлую засаду, из которой теперь пришлось выбираться Мышу.

"Мы в ответе за тех, кого аутсорсили, ага. Блин, СвоЛовчинский и Помойский, кто средь шляхты им чета…"

– А вай-фай мост, если присобачить? – безнадёжно спросил Денис.

Это могло быть выходом, но начальника СБ банка, как выяснилось, звали Господин Нет. Никаких, торчащих на здании, антенн он тоже допускать не собирался, а окна второго этажа были расположены так, что "засветить" вайфаем внутрь каморки было нереально. Но, даже если бы решение сработало, дополнительное оборудование покупалось бы уже из денисового заработка. Совсем бред, типа мобильного модема и туннеля через интернет, откинули сразу, по очевидным причинам – кто бы за этот "свисток" платил каждый месяц, не говоря уж о скорости.

– Сука! – Высказался Скориков, подразумевая гадёныша-комдира, – Знал ведь заранее. Готово почти всё. С Ольгой теперь посрусь… она уже дни считает до отпуска. Я им что, волшебник, через гиперпространство витуху тянуть?

"А вот это ты верно сказал. Даже сам не знаешь, насколько".

– Пойду, позвоню, здесь берёт хреново. Кстати, сколько ты на штробить-долбить планировал откинуть?

– Семь.

– Давай десятку, за тяжёлый случай. Попробуем решить.

– Конечно, главное, чтобы получилось.

Выйдя на улицу, Мыш набрал Дарью.

– Ня-а?

– Рифма некультурная… не желает ли многоуважаемый джинн немного подзаработать честным трудом? На благо меня.

– Сколько? – Заинтересованно спросила младшая. Дима не раз привлекал её к разнообразным компьютерным подработкам, ведь карманные деньги от родителей и сестры не бесконечны, а подросткам много чего хочется. Для мелкого эникея и монтажа локалки подготовки рыжей взломщицы хватало с избытком. Но сейчас от неё требовались именно применение новых способностей.

– Десять. У тебя пары во сколько кончаются? – Мыш заранее знал, что Дарья согласится

– Желает. – Сумма была внушительной, столько феечке ещё не перепадало ни разу. – В полпятого.

– Тогда завтра возьми с утра комбез, он тебе и в поле понадобится, на практике. Жду в полшестого, у нового выхода с "Маяковской", наверху. Хотя, по любому, в лабе встретимся в девять.

Вернувшись, Дима успокоил Дениса, сказал, чтобы тот подъезжал завтра, устранять недоделки, если таковые остались, и распрощался. Неторопливо прогуливаясь от метро "Алтуфьево" до своего дома, Мыш вдруг осознал – он настолько свыкся с происходящим очевидным невероятным, что уже применяет способности рыжей для вполне обыденных вещей.

"Да… ты агрегат, Дашка… таким ударным инструментом мы пробьём все стены в мире…"

* * *

Директор ДК «Энергия» господин Снобков сидел в своём кабинете и смотрел на ручку. Ручка была замечательная – роскошное сувенирное изделие с золотым пером, в незапамятные времена оно было подарено позапрошлому руководству дома культуры директором одного из заводов, могучего, в свое время, научно-производственного объединения. На ручку директор смотрел по весьма прозаической причине – во всём здании уже не осталось других вещей, не стоящих на балансе ДК. Разумеется, толстяк утянул бы домой или на дачу вообще всё, невзирая на любую бухгалтерию, но его останавливала активность въедливых старых учёных коммуняк во главе с Норой – её всевидящее око не позволяло Петру Сергеевичу совсем уж откровенно не уважать уголовный кодекс. Вредная бабка не раз прямо угрожала ему тюрьмой, но сейчас директор, мысленно проклиная старую активистку, не знал, что за ним наблюдает взгляд совсем иного рода.

Наконец решившись, "слизень" запихнул ручку в сумку, и, сообщив своей заместительнице, а по совместительству и любовнице, невыразительного внешнего вида даме по кличке Причёска, что идёт домой, запер кабинет, и, неторопливо колыхаясь, как внезапно оживший студень, спустился по лестнице. Для работы было уже довольно поздно, около девяти вечера, но, учитывая время года, еще светло. Впрочем, работа у директора случалась нечасто – только во время отчёта перед районом. Проходя мимо стенда афиши, толстяк обратил внимание, что спиливавшие "неполиткорректные" молнии таджики свою работу делали очень аккуратно: не то, что кусков металла, даже опилок не осталось.

* * *

Завершив свои обычные два километра, сорок бассейнов туда и обратно, Дарья вернулась домой. Плавала феечка честно, полностью отключая помощь подвластных стихий – чтобы не терять форму. Правда, она попробовала соорудить некий аналог жабр, но её попытка получить кислород для дыхания из воды, чтобы дышать как рыба, успехом пока не увенчалась. Впрочем, рыжая не унывала, и надеялась в ближайшее время освоить водную стихию целиком. Её отношения с водой с детства были особенными, она умела не просто плавать, а полноценно жить в этой среде, и сейчас, получив способности управлять молекулами газов и жидкостей, просто как бы расширила свой ареал обитания, теперь она жила и в воздухе, в трёх равноценных измерениях. Как и раньше в воде, она сейчас не была придавлена лапой тяготения к земной поверхности, осуществив, и даже превзойдя свою детскую мечту…

…В детстве Дарья мечтала стать русалкой. Она сооружала из подручных материалов хвосты, училась плавать с моноластой и надолго задерживать дыхание, подражая знаменитой Ханне Фрезер, девушке-русалке из Австралии. Хотя у рыжей не было возможности, как у австралийки, круглый год сидеть в море и заказывать хвосты у лучших спортивных фирм, она достигла на русалочьем поприще впечатляющих результатов. Во всяком случае, она без труда плавала под водой по полторы минуты без дыхания, и, даже с самодельным, комбинированным из моноласты и лавсана хвостом, делала это весьма резво, легко обгоняя подготовленных аквалангистов. Просматривая ролики Ханны, Дарья не раз самодовольно заявляла, что сможет обогнать и эту профессиональную русалку. Год назад она даже написала австралийке письмо с приложенными собственными съёмками, но послание осталось без ответа. Тем не менее, постеры Фрезер остались висеть на стене, рядом с огромными боевыми человекоподобными роботами и глазастыми персонажами аниме. Сейчас, просто ради развлечения левитируя над кроватью у себя в комнате, Дарья подумала, что теперь сможет сама слетать в Сидней и вызвать Ханну на соревнование, хотя это уже было бы нечестно… но это всё потом.

А сейчас… перед зданием ДК рядом с афишей никого не было, и поэтому странные явления остались незамеченными. Никем, кроме директора, который через полчаса, уходя домой, отметил про себя необычайную чистоплотность гастарбайтеров, расправлявшихся с подозрительными стальными рунами. Ещё примерно через час в комнату юной волшебницы тихо зашла старшая сестра, и, не сказав ни единого слова, вышла. На мониторе дашкиного компьютера были не "одноглазники" или очередная серия "китайских порнографических мультиков". В дежавювере была открыта книга, которую младшая читала, упёршись взглядом в экран и забыв обо всём на свете. Светлана мельком уловила название: "Технология сварки металлов в атмосфере инертного газа"…

* * *

Дальномер, наконец, перестал дурить, и несчастная девочка-волшебница, отмучившись, села в машину. Светлана резко дала по газам, испытатели спешили назад в лабу, где их уже ждал профессор. Однако первая российская беда подстерегла сумасшедших учёных на самом краю огромного пустыря аэрополя, где они и проводили измерение геометрической формы и точного радиуса дашкиной ноосферы. Размер оказался семьсот четырнадцать метров семьдесят пять сантиметров, плюс-минус пять, форма – идеальная сфера, с центром, расположенным точно на веснушчатой дашкиной переносице. Давало ли это какую-нибудь пищу для размышлений, Мыш толком понять не успел. Старый «Фольксваген» с чвоканием плюхнулся на брюхо, в незамеченную Светкой под прошлогодним сухостоем огромную лужу.

– Всё, приехали! – Аспирантка высунулась из машины через опущенное боковое стекло.

– Вам самим-то не смешно? – Неожиданно процитировала Мыша Дарья. – Сидите спокойно. Ремни можно не пристёгивать, до дороги.

– Эээ, только без глупостей! – Догадался Дима, – Два-три сэмэ, не выше, нездоровые сенсации нам не нужны!

– Я что, дура, по-вашему?!

Лететь было приятно, как во сне. Особенно доставляла тишина, мотор не работал, и лишь железка кузова чуть поскрипывала, поддерживаемая снизу невидимой воздушной подушкой. Через две минуты исследователи уже были у съезда местной бетонки. Рыжая аккуратно поставила "Гольф" на твёрдую площадку, и, не удержавшись, довольно рассмеялась, глядя на офигевшие физиономии сестры и друга.

* * *

Директор ДК пришёл в свой кабинет в начале второго дня, разбитый, после отвратительной, бессонной ночи. Заснуть ему удалось только под утро, измученному мерзким скрипом открывающихся и закрывающихся межкомнатных дверей, жутковатым шуршанием бумаг на столе, а главное, призрачной музыкой. Эта музыка, то ли действительно где-то далеко играющая, то ли галлюцинация, буквально доводила вороватого самодура до безумия. Собираясь на работу, к тому же, он не нашёл на столе сувенирной ручки, хотя склерозом не страдал, и отлично помнил, что забрал ёе из ДК, принёс и выложил на стол. Усевшись в застонавшее от нагрузки кресло, Снобков хотел было потребовать кофе, чтобы взбодриться, но тут взгляд директора упал на уже девственно чистую, его усилиями, сувенирную полку. На ней, издевательски поблескивая золотым пёрышком, лежала ручка. Подавив вопль в зародыше, толстяк подскочил, как будто получив подобающий его габаритам силы пинок в зад, и трясущимися руками схватил изящное изделие. Оно было вполне материальным, холодило пальцы хромированной сталью, костью, золотом…

* * *

– Давай зачётку! – Профессор был замкнут, лаконичен и холоден. Это значило, что разгадки сто третьего устройства сегодня они не услышат. Дарья подала синенькую книжку – в десятом и одиннадцатом классах лицея уже была университетская система оценок, дневники были формальным документом, в который проставлялись лишь конечные результаты учёбы.

Выведя чёткое "хорошо" и расписавшись, Чекан вернул зачётку внучке.

– Догадалась, за что снизил?

– Да. За то, что сразу не сказала.

– Умница. А вот пять у нас заработал Дмитрий Валентинович, но его зачётки давно в архиве истлели… так, я поехал. Не беспокоить. До свидания.

Исследователи попрощались с шефом.

– Так что делать надо? – Спросила рыжая, подразумевая вечернюю халтуру.

– Ну, расклад примерно такой… – Мыш детально описал, что потребуется от волшебной монтажницы. – И вот еще. Когда я выйду от приказчика, если опущу большой палец вниз, как "убить" у гладиаторов, аккуратно подламываешь оранжевую пару входа провайдеров, на половине глубины внутри стены. Потом – то же самое с эмгэтээсным телефоном, потом сбиваешь маршруты на "циске", знаешь как?

Дарья поставила глаза, будто родилась на планете, где выпускники детсада знают команды интерфейса маршрутизаторов "CISCO".

– Ну и отлично. При этом, когда будешь наводить порчу, ты должна уже стоять на улице, прямо перед камерой банка. Главное, никакой пиромании… пока. Пароли вот, не терять. На "циску" зайдешь с сервака, терминалкой. Всё, давай в школу, полшестого где сказал.

Дарья ушла в лицей, а Мыш разложил на столе результаты тестов.

– Так что, вроде половину вопросов отбили, надо бы систематизироваться. Но без шефа некузяво. Да и идеи как-то не одолевают.

– Ты заметил, как Дашка себя ведёт? Я её бояться начинаю, хотя она играется в добрую фею. Доминирует откровенно. В машине мы… ну, как в её власти были. До сих пор трясёт… Я думаю, что будет, если ЭТА игра ей надоест?

Мыш промолчал. Он уже давно понял, что вопросы без ответов будут только множиться…

* * *

На Маяковку Дашка приехала вовремя, в том же жёлто-зелёном комбезе «Телесервис», только волосы по плечам совершенно не по рабочему распущены, как будто не сеть монтировать приехала, а босса очаровывать. Мыш хмыкнул, но ничего говорить не стал, смена рыжего имиджа была забавной. Выглядела феечка несколько ошалело – впервые, после приобретения суперзрения, проехалась на метро.

– …И несёшься по трубе, как в игре. Здорово, но плющит, чуть не стошнило!

"Да уж. Двусторонняя канализация, набитая человеками"

– А это кто? – Несколько удивлённо спросил Мыша Денис, когда девушка, поздоровавшись, юркнула в злосчастную каморку.

– Студентка, монтажница. Помогать будет.

– Приятная. А где перфоратор?

– Я дрелью твоей обойдусь. У этих домов одна особенность есть…– Мыш практически не врал, особенности были, он ими досыта наглотался в своё время. – Давай наверх, проверяем сервак, инет, всю хрень. Я сейчас приду.

Скориков удивился, но ничего не сказал, безропотно отправившись в импровизированную серверную на втором этаже. Дима зашёл в каморку.

– Девять метров кирпича примерно, если вывод тоже рядом со свичом.

– Да, прямо в короб. Только случайно к банкирам не проткнись.

Дарья снова посмотрела, как отыскивая в голове менее грубый аналог поговорки про обучение отца основам сексуальной жизни, и опять промолчала.

"В принципе, ей язык нафиг не нужен, в глазах всё крупным шрифтом, как на двух айпадах"

Мыш, чтобы не бездельничать, взял коробку из-под пачек бумаги, натянул на неё пакет, как на мусорное ведро.

– Сюда отход. Пыль приземлить сможешь?

Рыжая кивнула. Тихий, но очень неприятный высокий звук повис в комнате. Казалось, что в ней летает огромный невидимый комар. Четвертинки кернов из толщи стены с пулемётной скоростью посыпались в коробку. Пыли не было. Через пять минут Дарья сообщила, что канал готов. Мыш по телефону отозвал Дениса из верхней комнаты, чтобы ненароком не травмировать его психику методами дашкиного монтажа. Послушные воле юной волшебницы, молекулы воздуха за минуту пропихнули витую пару в отверстие.

– Пойду наверх, обожму, – сказал Дима, тысячекратно отработанным движением насаживая "джек", и лязгая обжимными клещами.

Комдир уже собирался домой, когда его попросили принять работу. И расплатиться, естественно. Лицо господина Ловчинского побелело. Это был нокаут. Денис победно улыбался, но стоящий рядом с ним Мыш был серьёзней паровоза.

– Бухгалтер должен проверить. Всё завтра.

– Мы же договорились, что сдача и оплата сегодня, в четверг. И бухгалтер ваш на месте, вы же сказали вчера, что работу будете завтра принимать – не будет сделано, денег не получу.

Такого просто не могло быть. Никаких шансов у "ботана" сдать работу полностью и в срок не было, коммерческий директор, в своё время менеджер одной из крупных районных сетей, знал это доподлинно. Кидала-неудачник неотрывно смотрел на стоящих перед ним подрядчиков. Возможно, Дениса, этот взгляд и мог бы смутить, но не Мыша, он в такие гляделки в девяностые успел наиграться.

– Если есть вопросы к нам, – Вежливо и официально произнёс Дима, – Мы можем с самим Эмиром связаться, он вам всё прояснит.

Это был блеф. Но Ловчинский понимал, что мяч на его стороне, и виноватым в сложившейся ситуации перед шефом будет именно он. И сдался, вызвав бухгалтершу. Тётка, естественно, подтвердила, что всё работает, и в каморке тоже. Вытянув из сейфа конверт, с лаконичной надписью "сеть", комдир сунул его Скорикову, буркнул "до свидания" и заперся в кабинете.

Пересчитав десять бежевых купюр, Денис протянул две Мышу.

– Спасибо… я точно больше не должен?

– Нет. А за что? За один провод и знать, где дырка? Мне только на голодных рыжих котяток.

– Аа. Кто она тебе?

– Последняя надежда человеческой цивилизации.

Денис "понимающе" хмыкнул. Подрядчики собрали свои вещи и вышли на улицу, где уже двадцать минут скучала в наушниках, стоя перед фасадом особняка, рыжая фея. Скориков, пожав Мышу руку и помахав Дарье, удалился к переходу через Садовое кольцо.

– Держи.

– Он думает, что мы… это… – принимая деньги, улыбнулась волшебница.

– Дети. Глупые, озабоченные дети. Поехали домой.

* * *

– Вот. – Дарья выложила на компьютерный стол перед сестрой пятитысячную банкноту.

– Это ещё что?

– Ну, я ем очень много. Это с монтажа сети, – Младшая как-то смущалась. – Помнишь, ты говорила, что меня легче убить, чем прокормить…

Проблемы с давлением и температурой у Дарьи прекратились, вес стабилизировался, но зверский аппетит никуда не делся, за три дня рыжая уничтожила недельный запас съестного на всю семью, и теперь чувствовала себя виноватой.

– Вау. Ладно… спасибо.

Светка подумала, что младшая на удивление щепетильна в материальном плане – сейчас ничего ей не мешало удалённо вытрясти любую кассу, на свой выбор, или просто забрать понравившиеся вещи. Старшая даже решила сделать сестре комплимент.

– Нет, я думала, конечно… как-то неудобно…

– Мелко?

– Да. Я Вьюга, а не воровка.

* * *

Директор ДК, лёжа в кровати, слушал музыку. Жена уехала на дачу, сын был в заграничной поездке, и толстяк, оставшись в одиночестве, тихо сходил с ума под жутковатые звуки моцартовского реквиема, доносившиеся ниоткуда. В голове билась одна-единственная мысль: как он сглупил, не пригласив сегодня домой Римму. Впрочем, после вчерашней ночи, директор был совершенно не в форме, но просто присутствие другого человека было бы спасением для разума «слизня», сейчас разрушаемого потусторонними звуками.

Сегодня вечером, несколько отойдя после пугающего приключения с ручкой, директор, уходя домой, разумеется, снова забрал проклятый сувенир, и, придя к себе, запихнул его в верхний ящик письменного стола. Закрыв хранилище на ключ, и проверив надёжность запора, подергав ящик – не открывается, Снобков положил ключик в хрустальную призовую вазу, принесённую домой из ДК годом ранее… после чего вновь услышал музыку. Методично устроив скандалы всем соседям, и выслушав, в свою очередь, массу обидных слов от жильцов, потревоженных в полночь, по поводу собственного психического состояния, самодур вернулся к себе, кипя от праведного гнева. Скандалы не помогли, музыка продолжала играть… тихо-тихо, на грани слышимости. Поиски источника, разумеется, результатов не дали, а единственная соседка, согласившаяся быть независимым экспертом, ушла от директора в начале первого с твёрдой, хотя и не высказанной вслух, уверенностью, что Петру Сергеевичу требуется квалифицированная медицинская помощь. Это было неудивительно – в момент, когда пожилая учительница литературы посетила директорскую квартиру, музыки не было. Но стоило "слизню" остаться одному – музыка снова заиграла. Это было непонятно и страшно, директор и вправду начинал склоняться к мысли о посещении психиатра.

* * *

Разумеется, толстяк не мог знать, что источником его ужаса является старый плейер, посеянный старшей сестрой, лет пять назад, за шкафом, и найденный Дарьей при суперуборке в своей квартире. Обычно электронные устройства не обладают способностью летать и лазать под кроватью, но тут был особый случай. Рыжей было хорошо – теперь для организации любых проказ в радиусе семисот метров от дома ей даже из своей комнаты выходить было не нужно. Светка сегодня обозвала её ноосферу «мечтой лентяйки», на что феечка ответила в стиле «а тебе завидно».

Сказать по правде, старшей действительно было завидно. И, вспоминая утренний волшебный полёт в машине, страшновато. Даже трогательно внесённые в семейный бюджет, на свой прокорм, пять тысяч, честно заработанные сестрой, Светлану напугали ещё больше – как ей показалось, рыжая недвусмысленно дала понять, что готовится к роли настоящей "защитницы мира", становилась существом, которому ничего не нужно от простых людей…

* * *

Директор проснулся около восьми утра. Было тихо. Комната была уже засвечена ранним майским солнцем. С трудом, после всего трёх часов тяжёлого предрассветного сна, поднявшись, Пётр Сергеевич достал из вазы ключ, отпер ящик, и, будучи уже не в силах сдержать рвущийся из глубин души ужас, истошно заорал…

* * *

Праздник последнего звонка в лицее удался, Дарья блистала и сияла в своём серо-голубом металле. Рыжую трудно было назвать красавицей, но сейчас она притягивала взгляды молодых людей наряду с признанными «принцессами». Всерьёз опасавшаяся какой-нибудь дикой выходки волшебной сестрёнки Светлана, что называется, выдохнула. Всё шло, как и было запланировано школьным начальством, выпускник таскал на руках первоклашку, та звонила в звонок, море цветов и шариков, веселье, и никаких блюющих бантиков, во всяком случае, около лицея. Единственный имевший место небольшой инцидент, по случаю которого аспирантка показала сестре кулак, случился уже во время неофициальной части – из динамиков вдруг заиграл, вместо доброжелательной попсы, Пинк Флойд, «Другой кирпич в стене». Естественно, Дашка (а кто же ещё!) удалённо подсунула двусмысленную мрачную композицию, на тему родной школы, в ротацию проигрывателя.