Текст книги "Разбег Пандоры"

Автор книги: Павел Дмитриев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Действовал по вашему указанию… – похоже, о сути своей ошибки инженер знал уже давно, по крайней в лице он не поменялся. – И не надо меня оскорблять!

– Да ты!!! Эх! Я два года пороги в главке обивал, заменить на диспетчерском пульте разваливающиеся самописцы на новые. Да их вся ТЭЦ ждала [85]85
  Для пульта управления ТЭЦ полсотни самописцев – еще весьма скромное количество. В реальности их может стоять более сотни, впрочем, не все они будут одного типа.


[Закрыть]! Как ты людям в глаза смотреть будешь?!

Директор устало сел на прямо на край стола рядом с пишущей машинкой, потер виски и полез в карман, как оказалось, за таблетками. Секретарша тенью метнулась за его спиной, и подала чашку с водой. Чуть переведя дух, начальник продолжил:

– Вот ты мне объясни, чем ты думал? Включил один прибор, посмотрел на дымок, отключил, взял следующий, включил, опять… И так пятьдесят раз!!! Ты же говорил, что двадцать лет инженером работал, когда устраивался?!

– Мне платят за выполненную работу. Я не виноват, что в паспорте Краснодарский «ЗИП [86]86
  Завод измерительных приборов «ЗИП» – единственный в СССР изготовитель самописцев.


[Закрыть]» страницу пропустил…

– Ну ты же инженер! Должен хоть изредка думать! – директор устало потер рукой левую сторону груди. – Хотя, поздно…

– Я напишу заявление, переводом… – о как, инженер-то не прост! Уже найти себе новое теплое местечко успел, скотина безрогая, даже непрерывный стаж терять не хочет [87]87
  КЗоТ с ограничениями в пользу работников был введен только в 1971 году. До этого первым пунктом в списке вариантов увольнения стояло «за отсутствием работы». С выплатой зарплаты за две недели.


[Закрыть]!

– Нет уж, я тебя по статье уволю, с волчьим билетом!

– В партком пожалуюсь! – и огрызается, собака! – Меня в партию на фронте приняли, не то что…

– Да пошел ты на. й! – Выругался директор, но тон заметно сбавил. – Свободен!

Дожидаться завершения разговора я не стал, тихо дал задний ход. Срочных вопросов у меня все равно нет, а текущие… Подождут недельку-другую.

Проблема с инженерами в СССР просто кошмарная. На первый взгляд, не слишком сложно вбить в людей набор знаний. Даже медведи на велосипеде ездят через пару лет дрессировки, а тут целый homo sapiens. Но с психологией тракториста нельзя эксплуатировать сложные приборы, и тем более руководить проектами.

Можно легко понять сантехника, который приперся в кирзачах в «чистую зону». Дуболому никто не объяснял, что он так приравнял к нулю недельную работу нескольких сотен людей и материальные ценности на сотни тысяч рублей. Но кто его пропустил?! Почему начальник цеха сохранил после этого свое кресло и стол? А ведь по словам Ивана-второго, такое происходило в НИИ «Точной технологии» чуть не каждый месяц!

И попробуй найти крайнего, это я еще по «Пульсару» помню. Любимая забава – свалить вину на отсутствующего руководителя другого подразделения. И так по кругу, до состояния агрессивной депрессии начальников и комиссий.

Впрочем, если смотреть с другой стороны, то… Все шло планово до нашего с Иваном-вторым вмешательства в процесс копирования RS-232. Нельзя сказать, что разработчики бездельничали. Нет, поставленная задача была им более чем интересна и важна. Поэтому МНСы и инженеры пытались повторить уже не самую сложную по меркам «Пульсара» микросхему честно и добросовестно. Но лишь с 8-00 до 17–00. Писали заявки на оборудование – и смиренно ждали, вламываться в кабинеты администрации с угрозами нажаловаться в ЦК им даже не приходило в голову. Такими темпами уложились бы как раз в пятилетку [88]88
  К примеру, микросхемы для часов на 1500 элементов были запущены в производство на «Ангстреме» (серийный завод НИИ «Точной технологиии») в 1973 году.


[Закрыть].

Вроде бы и винить людей «за отсутствие энтузиазма» нельзя, что положено, они делают. Причем совершенно искренне считают свою работу важной и качественной. Но химера будущего интернета придушила жалость, и потребовала описать ситуацию в темных красках «крыше», в смысле, товарищу Шелепину.

Против ожиданий, это помогло, да еще как. Была создана какая-то по-настоящему чрезвычайная комиссия, и по Зеленограду прокатился вал репрессий, куда там Великому Вождю. Разве что масштабы скромнее, и вместо лесоповала директора и прочие начальники цехов отделывались переводами в руководители ГЭС, ТЭЦ, шахт и даже железнодорожных станций. Там всегда был дикий кадровый голод [89]89
  К примеру, начальником электростанции в 1957 поставили Г.М.Маленкова, бывшего Председателя Совмина.


[Закрыть], немалая ответственность, и нулевые шансы на карьерный рост.

К кнуту МЭП прибавил пряник. Продвинули вперед молодых, заметно добавили материальных ресурсов, наскребли валюты на закупки техники. По опыту «Пульсара» ввели четырехсменную работу и закрутили гайки почище чем в ракетостроении. К примеру, какая-то светлая голова смогла установить связь между подвозом в столовую соленой рыбы в особо противном масле и выходом годных чипов в серии. Так сразу после этого процедура мытья рук перед входом в чистую зону стала публичной. И горе тому сотруднику, который проведет в общении с куском специального мыла менее трех минут.

Так что можно сказать, что меры, предпринимаемые ЦК КПСС и Шокиным для модернизации отрасли, казались не слишком рыночными, но вполне результативными. Наконец-то остались в прошлом проблемы со стеклотекстолитом, теперь можно было выбирать лучший аж с трех новых заводов. Существенно продвинулись методы травления, хотя до компьютерной разводки еще очень далеко. В экспериментальном производстве появились резисторы для поверхностного монтажа. Что-то серьезно улучшилось в обычных полупроводниках, диодах и транзисторах, но это уже по мнению Федора, сам я в таких вопросах не разбирался. Лишь керамические конденсаторы не давались технологам, впрочем, даже в этом, как оказалось, весьма сложном направлении подвижки имели место.

Зашевелилась пропаганда, не зря председатель Гостелерадио Месяцев ЦКшный паек лопает. Вроде мелочи, тут плакат, здесь телепередача… На мой взгляд смешно и наивно, но вероятно, вполне эффективно для СССР 60-х. Люди тут в массе более доверчивые, не привыкли еще автоматически «фильтровать» ритуальные завывания про революцию и Ленина, не говоря уж о тонких рекламных экзистенциях. Недавно слышал своими ушами по радио, как на какой-то праздничной линейке школьники на вопросы «кем ты будешь, когда вырастешь» чуть картавя, наперебой отвечают: «космонавтом», «плогламмистом», «доктолом», «стлоителем ЭВМ». На этом фоне романтику космоса явно задвигают в дальний угол, все больше пишут о нем как скучном и не слишком полезном для страны месте.

Кроме прочего, небывалым количеством выпустили в продажу дополнительный тираж легендарного «Понедельника», а так же «Я, Робот» Азимова с огромным предисловием редакции, разъясняющим, что «позитронный мозг» суть очень совершенная ЭВМ будущего. Эти книжки сейчас продаются свободно даже в магазинах М-Града. Такими темпами скоро дойдет до изучения «трех законов робототехники» в школьной программе.

Появилась и новинка, мастерски осмеянный братьями Стругацкими Казанцев [90]90
  А.П.Казанцев был одним из двух прототипов Амвросия Амбруазиевича Выбегалло. Другим был Т.Д.Лысенко. И вполне обоснованно – этот писатель всегда слишком сильно прислушивался к «заказу партии».


[Закрыть]неожиданно для всех разродился гениальным романом «Лифт в космос». Только мы с Катей без труда узнавали в тексте «Фонтаны рая» Артура Кларка [91]91
  Роман «Фонтаны рая» был опубликована в 1979 году реальной истории. Интересно, что самым ранним источником идеи космического лифта была статья в «Комсомольской правде» Ю.Н.Арцутанова от 31.07.1960 г.


[Закрыть], и ругали классика советской фантастики за скомканную Тапробанскую часть сюжета. Да и с названием Александр Петрович, мягко говоря, не справился – более типовой и плоский вариант найти было бы сложно. Но несмотря на чудовищный тираж в 300 тысяч книга на прилавках не залеживалась.

На мой взгляд, с идеей перелицовки Кларка Антонина Валерьевна, жена Председателя КГБ, справилась на отлично. Кроме прочего, в тексте явственно ощущалось растущее в будущем значение вычислительной техники на фоне откровенной критики ракет. И правильно. Пусть в СССР вместо отравления гептилом степей Казахстана развивают металлургию и прочие нанотехнологии.

Так что можно сказать, что неповоротливая телега советской микроэлектроники, скрипя и переваливаясь на кочках, набирала ход.

* * *

На личном фронте все было просто замечательно. Катя быстро восстановила былую форму, если не сказать большего. Месяца не прошло, как мне вернули все радости жизни, так что модернизированный матрас не простаивал. В родной НИИ эта комсомолка тоже засобиралась еще до окончания подозрительно непродолжительного декретного отпуска. Ребенок, конечно, чудо, и все такое. Но бросать работу из-за младенцев в СССР 66-го года не принято. По местным законам, советская женщина должна приходить в себя чуть менее полутора месяцев. Даже не верится, что моя сестра в 2007 после родов больше двух лет [92]92
  По Указу Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 года увеличил оплачиваемый отпуск по беременности и родам до 77 календарных дней, 35 до и 42 после. До этого было 63 дня. Сейчас в России 70 дней до, и 70 после. Для сравнения, в США – 12 дней.


[Закрыть]отдыхала, сплошные диеты-салоны-больницы. Может и правда в прошлом люди были поздоровее?

Без Катиных рук процесс распечатки ноутбучных текстов пришел в полное запустение и упадок – физических сил на обслуживание «Консулов» у меня не оставалось. Только оставшись без помощи, я понял, какую гигантскую работу тянула жена. Ведь даже зарядить бумажную ленту в эту убогую пишмашинку нельзя – каретка не стоит на месте как положено в приличном принтере, а с нехилой скоростью мотыляется туда-сюда. Надо было еще в прошлом году искать замену «однолисточному» безобразию, а не заниматься бессовестной эксплуатацией. Но сейчас дергаться уже поздно.

На этой почве я без труда получил разрешение от «начальства» гонять служебную машину под задачи супруги, без пробок 21-го века дорога «на кормление» занимала не более десятка минут. Остальные проблемы взяла на себя Дарья Лукинична, шустрая вольнонаемная бабуля лет эдак шестидесяти. Даже многочисленные пеленки стирала, и все это за какие-то тридцать рублей в месяц.

С конструированием памперсов ничего не получилось. Рассказы об этом изобретении Катя принимала с восторгом, даже вспоминала, что видела подобное [93]93
  Памперсы изобретены еще в 1961 году. К 1966 они уже более чем известны в США.


[Закрыть]в каком-то фильме из будущего. Вот только применение их к Надежде Петровне воспринимала резко отрицательно. Женская логика, бороться с ней бесполезно. Впрочем, с ватой в М-Граде плохо, постоянный дефицит, марли нет совсем. Пленок и клеенок в магазинах не наблюдается, разве что навалом грубого коричневого дерматина для обивки дверей. В дефолт-сити снабжение получше, но и там более пары «цилиндров» прессованной целлюлозы аптеки не продают.

Да что там! Тут полиэтиленовые пакеты стирают, а потом сушат на веревках во дворе, прищемив серыми от времени деревянными прищепками, чтоб не улетел от ветра. Предложение использовать одноразовый подгузник не вызовет ничего, кроме сомнений в умственных способностях автора подобного изобретения.

Хорошо что заранее озаботился покупкой стиральной машины Riga-60, внешне здорово напоминавшей крашеную белой краской 200-литровую бочку с алюминиевой крышкой и шкодно торчащим через специальную прорезь шлангом для залива-слива воды. Отдельный, и как ни странно, удобный прикол – закрепленные сверху резиновые вальцы с ручкой для отжима белья. Впрочем, по летнему времени легкие пеленки проще было просто полоскать в ванной и отжимать кучей.

Но хватит унылого быта! Что может быть лучше воскресного августовского утра, еще теплого, но уже свежего приближающейся осенью? В открытое окно кухни сквозь ветви клена причудливо проникают зеленые лучи солнца. Во всю ширь подоконника развалился кот Баг. Нажравшись любимых огурцов, этот аномальный паразит спит на спине, широко раскинув лапы в стороны. Не обращая никакого внимания на снующих в кроне дерева воробьев.

Подрумяненные в сливочном масле и белой каемке яичного белка, ломти 18-копеечного батона пропитываются в тарелке посередине стола чуть склизким желтком. На плите в сковороде выпирают высоко вверх «холмики» тонко порезанных кругов «докторской» вареной колбасы, негромко гудит газ и шкворчет кипящее масло. Катя, в легкомысленном пестром халатике, едва доходившем до середины бедра, орудует ножом у стола, как специально, чуть прогнув спину и оттопырив упругую попку. Где мои семнадцать лет?!

– Проснулся наконец? – жена даже не оторвала взгляда от быстро укорачивающегося пучка петрушки. – Ты знаешь, какой сегодня день?

– Э-э-э… – я начал судорожно припомнить знакомых и родственников.

– Два месяца! – торжествующе подняла вверх лезвие ножа Катя. – Сегодня. В 10 часов!

– А! Надьке. – облегченно ответил я, и подтянул к себе крытую красным пластиком трехногую табуретку. – Поздравляю!

– На этот раз ты так просто не отделаешься. – и добавила: – чего расселся? Чай заварен, порежь лимон и наливай!

– Кать, давай полгода только отметим?

– Нет. Ночью такой хороший подарок придумала!

– Да все же есть! Вернее, ей же ничего пока не надо?

– Уже пора! – Жена толкнула мне по столу местную газету частных объявлений «М-Градский курьер». – Смотри, я там все что нужно отчеркнула уже.

– Пианино «Красный октябрь», заводской запас строя, целая дека, практически новое состояние, восемьдесят рублей… Кать, ты разве умеешь играть?!

– Нет! Будем Надежду учить. Дальше смотри, там одиннадцать вариантов отмечено.

– Да ты с ума сошла! Наде этот ящик со струнами раньше чем через пяток лет не нужен гарантированно! Да и потом, зачем ребенка мучать?

– У всех дети музыке учатся!

– Кать, прошло это поветрие быстро, немодно в будущем на пианино играть.

– Мне лучше знать!

В общем, после завтрака мы пошли смотреть варианты. Телефоны тут редкость, так что все пешочком, не торопясь. Сначала не везло, двух первых в очереди продавцов не оказалось дома. По третьему адресу нам открыла закутанная в темный платок пожилая женщина. Без лишних слов пригласила в гостиную, и жестом руки показала на инструмент.

У выбеленной ядовито-желтой стены стояло высокой белое пианино. На секунду мне показалось, что я снова в 21-м веке, настолько современным был открывшийся вид. Лаконичные, строгие линии. Никаких завитков, округлых элементов, и тем, более, подсвечников. Только летящая надпись золотой вязью – BlЭthner. И все. Вопросы, брать или нет – отпали, один внешний вид стоит запрошенной полуторы сотни рублей.

Сверху, на белом пианино фотография мужчины в подполковничьих погонах на кителе. Потянул черт за язык, вспомнил «ложечки» российско-грузинской войны 2008 года:

– Трофей?

Ох, как меня прижгла взглядом хозяйка. Не сказав ни слова, вышла в соседнюю комнату, и через минуту вернулась с кучей бумаг в пожелтевшей от времени папке. Грубовато сунула их ко мне в руки:

– Смотри сам!

Не скажу, что силен в немецком, но было очевидно – этот музыкальный инструмент на самом деле купили в 1945-м. Уж не знаю насколько была адекватна его цена в марках, но договор на паре листов с многочисленными подписями и заверяющими печатями не оставлял места сомнениям.

Какие уж тут претензии к в бравому офицеру… Видимо большая часть людей в СССР куда честнее знаменитых маршалов вроде товарища Жукова. М-да. Неудобно-то как…

Почему памятник этому честному подполковнику будет стоять в виде крашеной серебрянкой пирамидки со скромной красной звездой на вершинке, в дальнем углу обычного кладбища? А монумент маршала, вывезшего на свои нужды из Германии десятки эшелонов [94]94
  Злоупотребления среди генералов были настолько масштабны, что появилось так называемое «Трофейное дело» (1946–1948 гг.) Только по одному эпизоду – «В Ягодинской таможне задержано 7 вагонов, в которых находилось 85 ящиков с мебелью». При проверке выяснилось, что имущество принадлежит маршалу Жукову.


[Закрыть], красуется в Екатеринбурге 2010 года у штаба округа? Да еще на вздыбленном коне, при полном параде? Неужели в СССР не нашлось более честного офицера для памяти потомков?!

Пришлось извиняться. Долго, потому что хозяйка усадила нас с Катей пить чай на маленькой, но опрятной кухонке. Вполне обычной для 66-го года, если бы не одна деталь. В красном углу, на потемневшей от времени подставке, стояла небольшая икона Николая-чудотворца. Спереди к ней был приставлена большая, почти со спичечный коробок, латунная подвеска.

Проследив мой взгляд, женщина только вздохнула:

– Умер недавно мой Коля, как в отставку отправили, и года не пожил.

– Это… его? – Смутившись, я все же показал рукой на икону. – И фотография тоже?

– Да, с финской он воевал. Только в 48-м домой вернулся, и ни разу серьезно не ранило, сохранил его святой Николай. Пианино дочке привез, да та теперь его не хочет в Москву к себе забирать.

– Подполковник?! – я не мог скрыть удивления. – Получается, он беспартийным был?

– Конечно, и веры не скрывал. Вон, медальон – с ним как ушел в 39-м лейтенантом, так и вернулся майором. Подполковника ему уж в отставку дали.

– Ничего себе…

– Коля связистом был, – легко поняла мое удивление хозяйка. – Рассказывал, арестуют было, и через неделю выпустят обратно. Никто с техникой и людьми так разобраться не мог, комиссары в его хозяйство лезть боялись по безграмотности. Вот и служил, даже отпускать не хотели, насилу к дому перевелся.

– Удивительно! – ничего более умного я сообразить не смог.

Распрощались тепло. И уже в понедельник великолепный немецкий инструмент 32-го года выпуска украсил интерьер нашей детской. Вот только уговорить Надю учиться музыке в будущем так и не удалось. Но подставка под книги и прочие мелочи из немецкого пианино получилась шикарная.

3.4. Проблемы мотивации

Хорошо что меня не закинуло в Петровско-Екатерининские времена – темпа доставляемой на лошадях корреспонденции я бы точно не выдержал. В СССР проще – ради телефонного номера Староса даже не пришлось беспокоить Виктора Ефимовича, начальника главка [95]95
  Фетисов Виктор Ефимович – начальник шестого главка МЭПа.


[Закрыть]. Секретарша, подкормленная шоколадками по заведенному два поколения назад обычаю, не стала ради такой мелочи беспокоить «главного», за пару минут сама нашла нужный мне прямой контакт.

Еще одна прелесть текущей эпохи – под тихие щелчки неторопливо возвращающегося на свое место диска номеронабирателя вполне можно успеть продумать пару первых фраз. Наконец в трубке раздается голос с хорошо заметным «южным» акцентом:

– Старос [96]96
  Филипп Георгиевич Старос, он же Альфред Эпейменондас Сарант (Alfred Epamenondas Sarant), родился в 1918 г. в Греции.


[Закрыть]у аппарата!

– Добрый день, Филипп Георгиевич. Меня зовут Петр Воронов, директор НИИ «Интел», в шестом главке МЭПа…

– Коллеги значит. – Через тысячу километров медных линий явственно послышалась снисходительная улыбка. Не иначе, определил по голосу мой возраст. – Что вас интересует?

– Недавно я узнал про вашу выдающуюся разработку, компьютер УМ-1НХ.

– Компьютер, гхм, пусть так. Впрочем, наша система не настолько уникальна, как вам кажется. – Несмотря на такое заявление, в голосе Староса послышались нотки довольства. И правильно, легкая лесть еще никому не повредила.

– Ну как, такие небольшие габариты! И по надежности Дмитрий Федорович очень хвалил, наработка на отказ…

– Молодой человек! Лучше скажите, зачем вам нужен УМ?

От его тона сразу повеяло чем-то таким знакомым, рыночным. Да он же никакой не инженер, настоящий менеджер! С ходу прикидывает, что можно с меня содрать. Тем лучше!

– Филипп Георгиевича, мне бы хотелось приехать к вам, обсудить проект разработки промышленной ЭВМ нового типа. Надеюсь, это будет вам интересно…

– Это в каком плане? – сразу насторожился Старос.

– Мне, то есть «Интелу», поручено выступить системным интегратором, то есть, работать над внедрением компьютеров на производстве. – От волнения я сбился на сленг будущего. – Большинство предприятий сделать это сами не могут, а разработчика не допрос… нежелательно загружать подобным функционалом.

К моему удивлению, Старос оказался вполне готов к такой подаче:

– Наконец-то Шокин додумался, что без внедрения ничего не выйдет! – в голосе Филипп Георгиевича послышалось неприкрытое злорадство. – Нет чтоб сразу сделать единую фирму, типа Bell Laboratories!

– Вообще-то это моя идея, – на всякий случай отмежевался я от министра электронной промышленности, Семичастный предупреждал, что он со Старосом «на ножах».

– Вот как? Дельно, дельно… Только терминология у вас, молодой человек, странная.

– Много журналов иностранных читать пришлось, – постарался выкрутиться я.

– Даже так? – собеседник неожиданно сменил язык: – what were you reading lately [97]97
  – И что же вы читали интересного последнее время?


[Закрыть]?

– Хм-м-м – Ну ничего себе проверочка. – Three days ago I was going throught a PDP-8 user guide. DEC made too interesting device, with big future [98]98
  – Третьего дня изучал инструкцию на PDP, на DECе очень интересный аппарат сделали, с большим будущим.


[Закрыть].

– And what do you see today as most important part in it [99]99
  – И что считаете в нем самым важным на сегодня?


[Закрыть]?

– It has a tiny amount of RAM and an absence of a universal bus [100]100
  – Там слишком мало оперативной памяти и нет универсальной шины.


[Закрыть].

– Вот как… – Старос перешел обратно на русский. – Может, вы и вживую ее видели?

– Увы. Настолько дре… новых ЭВМ в СССР еще не закупали.

И это правда, в 21-м веке я только и слышал, что были компьютеры DEC, и вроде даже получше IBM PC, да все повывелись [101]101
  Первым коммерчески успешным миникомпьютером стал PDP-8 (ЭВМ фирмы DEC). Производство серии начато в 1965 и закончено в 1982. Выпущено около 300 000 экземпляров, из них 50 000 – первой модели (без буквенного индекса).


[Закрыть]. Так что знакомиться с этим образчиком до-Intel-овского мира пришлось в 66-м году.

– Что ж, думаю нам…

Уф-ф-ф! Я уже представил окончание «нужно срочно встретиться», и прикидывал, когда будет удобнее посетить Ленинград. Но тут Старос неожиданно замолчал, не закончив фразу. Продолжил он через полминуты уже совсем иным тоном.

– Этот ваш Интел… Это вы делали часы для съезда?

– Да, – я лихорадочно пытался понять причину резкого охлаждения. – А что?

– Значит, про вас говорят, странное Шелепинское НИИ?!

– Скорее всего. Но при чем тут это?

– Извините, молодой человек, думаю нам не о чем говорить!

– Постойте, – в панике я чуть не выронил трубку. – Филипп Георгиевич, тут какая-то нелепая ошибка!

– Хватит с меня обкомовских проверок! Дайте спокойно работать!

– Но…

В ответ раздавались только короткие гудки. Ну и дела! Удружили советчики-комитетчики! Тут явно какая-то интрига закопана, не хуже морской мины в песке, и я сейчас умудрился пнуть рог взрывателя, приняв его за безобидный камешек. Черт! Мало того, что Старос нервно реагирует на Шокина, и это у них явно взаимное. Мне ссориться с министром ну совсем не с руки. А тут еще обком с какого-то боку замешан!

После такого знатного облома пришлось изучать интриги вокруг Староса более внимательно. Нет ни малейшего желания окунаться в местные придворные тайны, но иначе что-то сделать в СССР нереально, совсем как при средневековом мадридском дворе. Быстро выяснил, что первым секретарем Ленинградского обкома числится Василий Сергеевич Толстиков. Судя по советской прессе и сплетням, хороший мужик, а также друг и соратник Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Первое меня в общем-то не волнует, а второе – скорее всего можно считать правдой. С другой стороны, СКБ-2 Староса существует в рамках Ленинградского военно-механического института. Настоящего логова советских ракетчиков, курируемого лично товарищем Устиновым. Который тоже числится в Шелепинской команде, и даже однажды приезжал с ним в наше НИИ!

Получается, что люди Шелепина или даже он сам чем-то нехило задели Староса, вот он на меня и сорвался. В любом случае, почему Александр Николаевич меня не предупреждал? Может среди идейных коммунистов приняты подобные подставы? Или он мои записки читать перестал, документы подписывает не глядя? Нет, на дворе 1966-й, а не 2006-й, чиновники еще остатки страха и совести потерять не успели. Но тогда в чем дело?

Два дня промучился, составлял жалостливое письмо товарищу Шелепину. Обидеть нельзя, но и работать как-то дальше надо. Быстрого ответа от руководителя не дождался, зато в конце недели позвонил Старос.

– Петр Юрьевич? Вечер добрый.

– О! – не удержался я от восклицания, узнать акцент начальника СКБ-2 труда не составляло. – Очень рад вас слышать!

– Вчера мне позвонил товарищ Толстиков, и предложил свою помощь… – Филипп Григорьевич был явно доволен. – Спасибо. Весьма неожиданно, надо признаться. Я уже собирался искать место работы подальше от Ленинграда [102]102
  В реальной истории Ф.Г.Старос защитил в 1967 году докторскую. В 1973 СКБ-2 было закрыто, и он перебрался во Владивосток. С партийными функционерами Ленинграда общего языка он найти так и не смог даже после смены В.С.Толстикова на Г.В.Романова.


[Закрыть].

– Понятно! – и продолжил про себя: – что ничего не понятно.

– Так что прошу в гости, – Старос на секунду замялся, но извиняться все же не стал, и продолжил просто: – если ваши планы не изменились.

Не иначе, Шелепин отвесил кому-то волшебный пендель, совмещенный с перестройкой классового сознания. Секретарь обкома, да еще в колыбели революции – для СССР величина на уровне вице-премьера России 2010 года. Даже больше, ведь в советской науке без партийной «крыши» не выжить. До госплана далеко, ресурсов нет, рынка нет, мелкого заказчика нет. Вокруг один только госзаказ, причем никакого подобия тендера не предусмотрено, хватает мнения руководителя. Если что ему против шерсти – можно всю жизнь доказывать, что не верблюд, и помереть горбатым.

Так что по социалистическим канонам «ты мне – я тебе» Старос мне должен, нужно поторговаться. К примеру, барским тоном предложить ему приехать в Москву, потом продержать часик в приемной… Тьфу! Нет уж, обойдусь без глупых плясок вокруг административного ресурса.

– Думаю, нам есть о чем поговорить. Как вы смотрите на послезавтра, около полудня?

– Прекрасно! – в трубке послышался звук облегченного выдоха. – Обязательно буду вас ждать!

…В Ленинград мы с Анатолием нагрянули с утра, давно хотел посмотреть, как идут дела у Алферова. Я никак не ожидал, что с копированием простейших на первый взгляд полупроводников возникнут такие серьезные проблемы. Ученый вовсю эксплуатировал карт-бланш имени Шелепина, его небольшая лаборатория разрослась раз в десять, превратилась в отдельное НИИ, и успела переехать в симпатичное новое здание. Золото на закупки оборудования за границей текло рекой. Но результаты были более чем скромными.

Жорес Иванович начал с осторожных попыток выведать у меня источник «фантастических, совершенно невозможных гетероструктур». Пришлось кроме расплывчатых намеков пообещать ему к зиме достать кучку «новейших» фотоприемников. Если, конечно, «нашим людям» повезет в их нелегком труде на благо коммунизма во всем мире. Обрадованный ученый охотно провел мини-экскурсию и рассказал о проблемах, суть которых, увы, я понять полностью не смог. Если кратко, то структура образцов лазеров оказалась слишком сложной для советской науки 66-го года. Это я по неграмотности думал, что реальный полупроводник похож на схематические рисунки из 2010 года. В реальности оказалось, что все дело в наращенных на специальной подложке тончайших пленках с какими-то полосками-страйпами, и прочими квантовыми точками.

Поэтому в изучении структуры не слишком помог даже чудесный сканирующий микроскоп «Stereoscan [103]103
  В 1965 году фирмой «Cambridge Instrument Co.» был выпущен первый коммерческий сканирующий электронный микроскоп – «Stereoscan».


[Закрыть]», закупленный с помощью какой-то ужасно детективной истории и астрономического количества валюты. Слишком много областей на кристалле нужно было исследовать с его помощью. Впрочем, прибор эксплуатировали в уже привычном для микроэлектронной промышленности четырехсменном режиме, и, как по секрету сообщил Алферов, полезных фактов успели собрать не на одну диссертацию.

Единственное, в чем ученые были уверены – так это в непригодности существующей методики газотранспортной эпитаксии [104]104
  Газофазная эпитаксия – получение эпитаксиальных слоев полупроводников (т. е. ориентированно выращенных на специальной подложке) путём осаждения компонентов нужного состава из потока газа, движущегося с небольшой скоростью. Один из основных методов в середине 60-х (наряду с жидкофазной эпитаксией).


[Закрыть]к повторению предоставленных мной образцов. Образно говоря: «нельзя ювелирные работы делать кувалдой». Поэтому весь коллектив НИИ готовился свернуть горы на пути к принципиальному усовершенствованию технологии. Работали ребята весело и с ненаигранным азартом.

К сожалению, названные методы мне совершенно ничего не говорили. Чтобы не расстраивать Алферова, попросил перечислить все связанное с его отраслью термины. Через несколько минут мой слух «зацепился» за турбомолекурярный насос [105]105
  Первый турбомолекулярный насос был построен в 1958 году Беккером (Becker). К 1965 за рубежом появились уже вполне серийные изделия.


[Закрыть]. Когда-то, еще в школе, преподаватель рассказывал о принципе работы этого устройства, в котором движущиеся лопатки чуть не по одной загоняли молекулы воздуха через неподвижные наклонные щели. И говорил, что это очень важное устройство для изготовления полупроводников. Но на «Пульсаре» ничего похожего я не видел.

Мое заявление в духе «вот про эту штуку я слышал, кажется, она совершенно необходима» вызвало неоднозначный эффект. Оказывается, одно из перспективных направлений исследований действительно требовало глубокого вакуума. Но и другое обойтись без подобной техники не могло [106]106
  В конце 60-х были разработаны: эпитаксия с помощью металлоорганических соединений и молекулярно-пучковая технология (катодное осаждение). Теоретически, использовать для производства лазеров можно оба метода, но первый заметно дешевле.


[Закрыть]. Поэтому мои дилетантские слова были восприняты не иначе как руководство к очередной научной дискуссии. И попробуй возрази – в разгоревшемся споре я понимал лишь некоторые предлоги и наречия.

После этого нам осталось только поскорее распрощаться с Жоресом Ивановичем и его горластым коллективом. Напоследок я лишь посоветовал Алферову ограбить на ресурсы и квалифицированные кадры ядерщиков с их «Токамаком», на который «режут фонды». Если, конечно, большие начальники не будут против. А также, по опыту все того же «Пульсара», заранее заказать парочку управляющих ЭВМ, скорее всего самых быстрых в СССР БЭСМ-6. Электроника уже в 66-м работает куда надежнее и точнее человека. А с правильным применением если что – мы поможем.

Время в СССР бежит незаметно, куда там России 21-го века. Вроде только поговорить успели, а на часах – начало первого. Отстаем от графика просто катастрофически, тем более, Ленинград – большой город. Хоть и нет тут пробок, такси в 66-м не имеют привычки носиться под сотню. Набрать бы с мобилки, да перебить встречу…

Метнулся к телефон-автомату, будка которого была приставлена к торцу здания алферовского НИИ. Даже «двушку» успел закинуть в щель монетоприемника, только потом увидел разбитый вдребезги диск. Анатолий из-за плеча ехидно заметил – «и тут пружину на кнопарь [107]107
  Кнопарь – нож с автоматически выскакивающим лезвием.


[Закрыть]выбили». Черт, вот что значит большой город! Последнюю монетку поганая железка не вернула. Плюнул – доехать быстрее, чем найти телефон.

…Старос встретил со всем советским радушием, посередине небольшого кабинета. Он оказался именно таким, как представлялся по телефону. Невысокого роста, чуть располневший господин с типичным лицом турка или грека. Так что у меня всколыхнулись ощущения дежа-вю от оставшихся в будущем ресепшенов отелей. Совсем как там – коротко остриженные, жесткие черные волосы, смуглое лицо, ухоженные усики с пробивающейся сединой, ярко-белая рубашка. Только вблизи стереотип ломали неожиданно внимательные коричневые глаза.

Не успели мы пожать друг другу руки, как он удивил:

– Проголодались с дороги? Может быть в ресторан?

– Охотно! – Я не стал дожидаться согласия Анатолия. – Прекрасная идея!

– Пойдемте, – он широким взмахом прихватил брошенный на роскошное кожаное кресло пиджак. – Тут за углом есть неплохое место!

Ресторан «Спутник» действительно производил приятное впечатление – но только по меркам 60-х годов. Для меня было тяжело видеть в «приличном» заведении футуристический интерьер с гладкими закругленными формами и яркими красками. Широкие окна, едва прикрытыми легкими занавесками, не прятали летнее солнце, при тотальном отсутствии кондиционеров это не добавляло комфорта и уюта.

Но все же это не обычная «столовка». Отсутствует длинная стойка для проталкивания подносов и прочие атрибуты самообслуживания. Небольшие квадратные столы застелены хоть и покрытыми застарелыми пятнами, но белыми скатертями, в красивом порядке заранее уложены приборы. В наличии даже свернутая в конус салфетка, твердая от крахмала, но при этом застиранная до состояния тряпки. В общем, все как в средней кафешке 21-го века. Главное, посетителе мало, видимо, недешевое место по местным меркам.

Против ожиданий, официант не заставил себя долго ждать. Но принес вместо меню тарелки со сладкой морковкой под сметаной и очень приличным на вид борщом. Оказывается, есть в СССР аналог бизнес-ланчей будущего, год тут прожил, и еще ни разу не сталкивался. Вроде как в М-Граде такого не практикуют. Старос, как завсегдатай, взял процесс в свои руки, и попросил чешского пива. При виде чуть запотевших бутылок мне сразу захотелось перенести НИИ «Интел» километров на шестьсот-семьсот западнее текущего местоположения.

Когда первый голод был сбит, Филипп Григорьевич продолжил беседу:

– Ну что, молодые люди, показывайте, что напридумывали.

Нет, он точно иностранец. Ни одному советскому директору в голову не придет просматривать документы в ресторане. Вон, Анатолий аж жевать перестал, челюсть от удивления отпала. Понятно, тут начальники вообще питают непреодолимую слабость к огромным полированным столам и телефонным стадам, а также тяжелым двойным дверям и строгим секретаршам. Но удивить человека из 21-го века работой в кафешке? Ха-ха-ха… Он еще не руководил фирмой с Симиланского пляжа [108]108
  Симиланский архипелаг – Тайский национальный парк, в котором сохранилась нетронутая природа. Считается одним из лучших мест для дайвинга в мире.


[Закрыть]!