Текст книги "Кукла на качелях"

Автор книги: Павел Шорников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Хохлачев и бригадир внимательно осмотрели балку. По идее она должна была прослужить еще лет сто. Значит, виновницей происшествия была все же Алена.

– Ну! Я же говорил! – убежденно сказал Андрей. – Гнилая, зараза.

– Да вроде нормальная, – засомневался бригадир.

– Да ты повнимательнее посмотри, Петрович! Вся изъедена грибком. Видишь?

Петрович встал на колени.

– Да вроде нормальная, понимаешь.

– Была! Лет пятьдесят назад. Приглядись получше.

«Уговаривать» Петровича пришлось минут десять, в конце концов, склонившись над злополучной балкой в очередной раз, он наконец увидел в ней что-то подозрительное и сказал:

– Похоже, действительно, прогнила.

– А ты говоришь… Понимаешь!

«Вот и отлично, – подумал Андрей. – Теперь он будет ходить и говорить всем, что прогнила балка. И Алена останется в стороне…»

Они еще минут пятнадцать совещались, как попроще и подешевле устранить трещину в потолке, после чего бригадир спустился вниз, а Андрей остался. Что-то он хотел сделать?.. Но никак не мог вспомнить что? Петрович заговорил его. Нужно было восстановить ситуацию.

Они стояли здесь. Он смотрел по сторонам… и вдруг Хохлачев вспомнил! Во время разговора что-то сверкнуло в мусоре, в нескольких шагах от него.

Андрей долго разгребал мусор ногой и наконец нашел то, что могло кольнуть ему глаза лучиком отраженного света. Хохлачев нагнулся и поднял из грязи изящный золотой перстень с замысловатым узором. Это был вензель, в котором Андрей рассмотрел две переплетенные между собой буквы: «А» и «Г».

7

В то время, когда потолок на втором этаже дома господина Хохлачева дал трещину, а вместе с ним готова была треснуть репутация дизайнера Аллы Григорьевой, сама Алла-Алена находилась в спортивном клубе. Занималась аэробикой. В зале, кроме нее, были еще восемь женщин и тренер Георгий Кульков, которого все без исключения звали Жорик – моложе тридцати, холеный, с глазами, отражающими его сексуально озабоченную душу.

– Раз, раз, раз, – отсчитывал Жорик ритм, перекрикивая ревущие динамики, из которых вырывалась заводная музыка. – Выше ножки! Раз, раз, раз… Докажем всем, что нам нет еще и двадцати! Раз, раз, раз…

Из присутствующих дам не было двадцати только Алене. Всем остальным женщинам уже перевалило за двадцать, и некоторым весьма далеко. Алена была знакома лишь с тремя из них. Первая – Марина. Она надевала на тренировки пестрый топ и черное, просвечивающее трико, сквозь которое проглядывали черные прозрачные трусики. Вторая – Надежда – в мешковатом серо-сине-зеленом спортивном костюме, мать троих детей и жена владельца десятка ларьков на Сенной площади. И Катя – в закрытом голубом купальнике и колготках телесного цвета.

С Мариной можно было поболтать о том о сем, как с подружкой, не подбирая слов и выражений. Надежда всегда была готова прийти на помощь: подержать, расстегнуть, застегнуть, потереть… А Катя хорошо знала тетку Алены, потому что училась вместе с Аллой Григорьевой на одном курсе, то есть сама была дизайнером. Катя – Екатерина Панкова – подошла к Алене в первый же день занятий и спросила: как там тетя?

– Какая тетя? – не поняла Алена.

– Ты же Алена?! Племянница Аллы?! А я – Катя Панкова. Вспомнила? Мы с твоей тетей близкие подруги.

– Да, да, – припомнила Алена. – Я приезжала на каникулы… А вы заходили в гости…

Из-за Кати пришлось на все вопросы, касающиеся биографии, отвечать правду, говорить только правду и ничего, кроме правды. Естественно, Алене все это не нравилось. По цепочке, по цепочке – и эта правда могла дойти до Андрея. Но, как видно, Господь хранил ее. Пока никаких накладок не было. Для одних Алена продолжала оставаться дизайнером Григорьевой, для других – ее сестрой и для третьих – племянницей. У нее голова кругом, когда она встречала вдруг на улице знакомого и начинала лихорадочно соображать, кем ему представлялась: тетей, сестрой или племянницей?

Потолок в доме на Васильевском уже полчаса как дал трещину, а Алена с азартом закидывала ноги выше головы.

– Раз, раз, раз, – кричал Жорик. – Все берем пример с Алены! Алена! Вперед! Раз, раз, раз…

Алена выскочила вперед. В большом зеркале напротив она видела свое отражение: малиновые «велосипеды» с тремя черными полосками на бедрах, малиново-черный топ, полоска голого тела, раскрасневшееся от удовольствия лицо… И все у нее получалось. И Жорик не сводил с нее глаз…

– Поздравляю, – сказала Марина, когда объявили десятиминутный перерыв. – Жди теперь от Жорика нескромного предложения.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что он здесь всех уже попробовал… Осталась ты.

– Жорик? Никогда бы не сказала…

– Он что, тебя ни разу за коленки не хватал? – усмехнулась Марина.

– Но ведь он же тренер. Почти как врач.

– Ага… Гинеколог.

– Неужели всех? И Надю? – Алена посмотрела на беззаботно болтающую, симпатичную, но полноватую Надежду.

– Да если хочешь знать, все три ее ребенка от него! – Марина рассмеялась. – Шучу, конечно. Про Надюху точно не знаю, хотя есть у меня кое-какие подозрения. А вот про кого знаю на сто процентов – это про себя. И это было что-то… Советую попробовать. Жорик такие штуки выделывает, прямо Кама-Сутра в квадрате какая-то…

Марина подробно, без всякого стеснения, словно речь шла о кулинарном рецепте, рассказала, как вот здесь, в этом самом спортзале, прямо на матах, несколько месяцев назад она отдалась любвеобильному Жорику. Отдачи продолжались регулярно до тех пор, пока он не «назначил» себе новую фаворитку.

– Я не ревнивая, – закончила Марина свой рассказ. – А ты будь готова.

Чутье Марину не подвело. Когда вся группа закончила занятия и направилась в душ, Жорик окликнул:

– Алена! Зайди, пожалуйста, в тренерскую. Тут вопрос с твоей клубной картой возник.

Несмотря на предупреждение подруги, Алена приняла приглашение за чистую монету. Клубная карта на имя тети – мало ли что?

Жорик был, наверное, слишком уверен в себе и в своей неотразимости. Как только Алена вошла в тренерскую, в которой, кроме них, никого больше не оказалось, он без всяких разговоров обнял девушку и полез целоваться. Алена извернулась и укусила Жорика за щеку. Жорик взвыл, выпустил жертву и тут же получил по другой щеке чувствительную оплеуху.

– Сучка… – прокричал тренер, зажимая рану. – Я тебе это припомню.

Уже в душевой к ней подошла Марина, раскованная, смущающая своей наготой даже женщин.

– Чем кончилось? – поинтересовалась она.

– Иллюстрацией к Библии. Получил по щеке – подставил другую – получил еще раз.

– Он отомстит, – уверенно сказала Марина.

Алена смыла с себя всю грязь, налипшую на нее сегодня, высушила волосы, оделась и вышла на улицу. Вслед за ней, словно караулил, вышел Жорик с пластырем на щеке. Алена не очень обеспокоилась тем, что ей в спину дышит тренер. Чуть в сторонке ее ждала машина, а рядом с ней стоял водитель Семен – крепкий парень. Чего бояться?

Увидев Алену, Семен поспешил к ней навстречу.

– Алена! Неприятности! – громко сказал он. – Там у тебя потолок рухнул.

Сердце Алены стукнуло с силой боксера тяжеловеса в ребра и рванулось к центру Земли.

«Это конец…» – пронзила мысль.

– Хохлачев уже там… Прислал за тобой… – слышала она далекий голос Семена. – Я хотел пройти, но меня не пустил охранник…

Оглушенная, полная самых худших предчувствий Алена села в машину. Ей уже было ни до чего. Но если бы она нашла в себе силы оглянуться, то там, за стеклом, увидела бы Жорика, который озадаченно провожал машину взглядом.

Два дня Алена была сама не своя. Она перепроверила все расчеты, сравнила их с расчетами по дому Малькова и наконец нашла ошибку. Ей стало стыдно. Она была уверена, что с первого раза, без специального образования (математическая школа, которую она закончила, – не в счет), справилась с поставленной задачей на «отлично». Увы… Не получилось… Путь, по которому она двинулась, оказался традиционным: на ошибках учатся.

Но судьба, как видно, действительно хранила ее. Вина пала на ни в чем не повинную балку.

«Балке все равно: она деревянная, – утешала себя Алена. – А я живой человек».

Но все же ей было совестно и подмывало пойти и покаяться перед Андреем, который ни чуточку не изменил к ней своего отношения, а, казалось, наоборот, стал еще внимательнее и предупредительнее.

В спортклуб Алена решила больше не ходить… Видеть каждый день покусанную рожу Жорика было для нее хуже настойки из мух – по чайной ложке перед едой… В ее распорядке дня образовался маленький вакуум. Поэтому, когда на третий день позвонил Феликс и предложил выбраться с ним в одно место, она с радостью согласилась.

– Куда мы идем? – уточнила она.

– Это сюрприз, – ушел от ответа Феликс.

Он заехал за ней на своей машине, новенькой «вольво», и они поехали.

– Так куда все-таки вы меня везете?

– В Манеж. Там интересная выставка. Звонила Алла, просила не пропустить, пофотографировать. И тебя захватить с собой.

Выставка ее вполне устраивала. Она только не спросила, какая это выставка. Даже название, которое она прочитала при входе, не насторожило ее. Хотя должно было насторожить. «Новая психология жилища», – было написано на рекламном щите.

Ощущение, что она попала в мышеловку, пришло тогда, когда, пройдя контроль, она сразу же наткнулась на… Андрея. Он стоял чуть в отдалении на ступеньках и махал ей рукой, словно у них здесь было назначено свидание.

– Он ничего не знает, – успела предупредить Алена Феликса, который тоже заметил незнакомца, делающего им знаки. – Не проговорись.

Нужно было поздороваться.

«Сейчас мы опять скажем одно и то же, как тогда…» – подумала Алена, едва они оказались друг против друга, и произнесла фразу, слившуюся со словами Андрея:

– Какими судьбами?

На сей раз они не смеялись – рассмеялся Феликс.

– У вас неплохая совместимость, – заметил он.

– Я с приятелем сестры, – кивнула Алена на своего спутника.

– Феликс, – представился тот. – А вы Андрей Хохлачев… Алена мне рассказывала о вас.

Они обменялись рукопожатиями.

«Так вот он какой, последний дружок Аллы, – подумал Андрей. – Хорошо, что я знаю о его существовании. А не то пришлось бы выяснять, чего ему надо от Алены… – И тут же другая мысль: – Так ведь это ухажер Аллы!.. А мне все равно…»

Оказалось, что Андрей пришел на выставку по просьбе своих друзей-французов, у которых здесь был стенд, собирался уже уходить… И вот такая встреча.

Делясь своими впечатлениями о выставке: забавно… смело… сложновато… претенциозно… актуально… – Хохлачев украдкой разглядывал Алену. Белая блузка, жакет с оригинальной отделкой нежно-зеленого цвета и такого же цвета юбка длиной до колен. Девушка выглядела очень привлекательно, не терялась в толпе посетителей, и Андрей пожалел, что не он пригласил ее на выставку. Хотя не пригласил он ее совершенно сознательно. Мероприятие в основном для специалистов, и на нем вполне могли оказаться знакомые дизайнера Григорьевой… Хохлачев просто не хотел подвергать Алену риску, не хотел невольно поставить ее в неловкое положение. А Феликс, наверняка зная, в каком подвешенном состоянии находится племянница его женщины, об этом не подумал.

«Так, говоришь, ты – друг сестры? А сестра, кажется, художник? Сейчас проверим твою изворотливость…»

– Значит, вы жених Алениной сестры? – задал Хохлачев первый вопрос.

– Как честный человек – да, – с улыбкой ответил Феликс.

– Уверен, она пользуется большим успехом.

– У меня – бесспорно.

– К ней, наверное, большая очередь?

– Может быть… Но первый – всегда я.

– Хочу предложить ей себя. Как думаете, согласится?

– А не согласитесь ли обсудить это в другом месте? – стал заводиться Феликс.

Положение спасла Алена.

– Сестра не пишет портретов, – поспешно сказала она, занимая позицию между двумя мужчинами. – Ее конек – пейзажи. Ведь так, Феликс? Займемся лучше выставкой…

«Ладно, – решил Андрей. – На сегодня хватит».

Но, видно, решать, хватит на сегодня или нет, было суждено не ему.

Не успели они осмотреть уголок, где была выставлена матерчатая мебель, яркая, словно с детских рисунков, – шкафы с молниями, как на чемоданах, полки, выглядящие обычными карманами, кровати, больше похожие на огромные хозяйственные сумки, – как их кто-то окликнул. Точнее, окликнули Алену. И окликнула ее не кто-нибудь, а Катерина Панкова – знакомая Аллы Григорьевой.

«Кажется, влипла!» – подумала Алена.

«Кажется, влип!» – подумал Андрей.

– Рада тебя видеть, – сказала Катя, поздоровавшись. – Почему не приходишь на тренировки?

– Так… Некогда.

– Как там твоя…

Следующим словом должно было быть слово «тетя».

Решение пришло мгновенно. Андрей быстро поднес ладони к лицу и громко чихнул – получилось очень натурально.

– Извините, – сказал он. И, копируя Феликса, принял беззаботный вид.

– С ней все нормально. Недавно звонила, просила передать вам привет! – не дожидаясь, когда вопрос будет задан второй раз, ответила Алена. – Кстати, познакомьтесь: ее друг – Феликс.

Последовали взаимные раскланивания. Вслед за Феликсом Алена с большими предосторожностями представила и Андрея как владельца строительной фирмы.

– Вы мне кого-то напоминаете, – сказала Катерина, подавая руку Хохлачеву.

– Это означает: у вас заурядная внешность?! – отшутился Андрей. На самом деле, он знал, кого напоминал дизайнеру Панковой, он напоминал ей самого себя – молодого Хохлачева. Андрей вспомнил ее – подругу Аллы, не раз видевшую их вместе.

– Вам случайно дизайнер не нужен? – спросила Катерина, после нескольких замечаний по поводу выставки.

– Voyez-vous – видите ли… мы работаем по стандартным проектам…

– Если вдруг понадобится, Алена, можешь сделать протекцию своей…

Андрей вновь громко чихнул, да так, что женщины невольно вздрогнули. Феликс с интересом посмотрел на чихающего.

– Надо лечиться, Андрей, – посоветовала Катя.

– Лекарства помогают только здоровым, – ответил Хохлачев. – И потом, у меня жуткая аллергия на них.

– Ой, я знаю такое лекарство от аллергии, – подхватила тему Катерина. – Совершенно безвредное. Просто принял – и ничего не чувствуешь. Но самое интересное, оно еще помогает от головы…

Разговор перешел на болезни. И вся компания с энтузиазмом его поддержала. Мимо проходили люди – сплошь дизайнеры – и с удивлением ловили обрывки разговора: принимать по две таблетки через каждые два часа… положить на больное место и туго перевязать… дать настояться, пить строго натощак…

Сделав пару фотографий на память и распрощавшись с Катериной, Алена и Феликс, сопровождаемые Андреем, продолжили было осмотр выставки, но в этот момент подал сигнал мобильный телефон Хохлачева.

Андрей достал трубку, извинился, отошел в сторону. Звонила секретарша Светлана.

– Андрей Николаевич, – сказала она. – Вас здесь дожидается один человек. Говорит, что у него к вам важное дело. Его зовут Георгий Кульков, он работает тренером в спортклубе.

«Что нужно от меня тренеру?» – удивился Андрей.

– Скажите ему, пусть приходит завтра… Или лучше послезавтра… Или вообще… Мне сейчас недосуг. А через час у меня боулинг-клуб.

– Андрей Николаевич, он говорит, что это касается Алены Алексеевны…

Андрей задумался.

«Тренер? Уж не из того ли клуба, в котором Алена не показывается два дня?.. Что-то здесь не то…»

– Сейчас буду, – предупредил он Светлану.

8

Хохлачев извинился перед Аленой и ее спутником, покинул Манеж и через двадцать минут уже входил в свой офис. Навстречу ему поднялся молодой человек спортивного вида с маслеными глазками и пластырем на щеке. Андрей обратил внимание, что из трех стульев, стоящих в «предбаннике», неожиданный визитер выбрал тот, с которого хорошо были видны ножки секретарши – его секретарши. Хохлачева это неприятно задело.

Они прошли в кабинет.

– Я здесь для того, чтобы открыть вам глаза! – с ходу начал Кульков. – Алена Григорьева, которую вы держите за дизайнера, совсем не та, за кого себя выдает.

Жорик замолчал, желая насладиться произведенным эффектом. Чтобы не вселять в него никаких подозрений, Андрей лениво приподнял левую бровь.

– C’est curieux – это интересно. Продолжайте, – сказал он.

– Никакой она не дизайнер. Я, как услышал, что у вас дом рухнул…

– Потолок…

– Ну да… Потолок рухнул…

– Дал трещину…

– Вот, вот! Дал большую трещину… Я сразу понял: что-то здесь не то! Два дня разведывал – и сразу к вам… Обман!!! Она дурачит вас! Да еще, наверное, бабки взяла… А тут потолок! Могли ведь и жертвы быть!

– Могли, – согласился Андрей.

– И я говорю: дело-то – подсудное.

– Да… За базар надо отвечать.

Слово «базар» произвело на Жорика магическое впечатление. Он замолчал, выпрямил спину.

– Что вас привело ко мне? – спросил Андрей. – Деньги?

– Нет, – замотал головой Жорик. – Несправедливость.

– Несправедливость – это, когда ты собака и тебе запрещено лаять…

Кульков удивленно посмотрел на Хохлачева.

– Ваша информация без внимания не останется, – сказал хозяин кабинета. – Я обязательно приму меры. Можете быть в этом твердо уверены.

Посетитель удовлетворенно кивнул, поднялся и, попрощавшись, пошел к двери.

– Несправедливость, – повторил Жорик и вышел вон.

Андрей задумался. Алена не ходит в спортклуб… Кульков катит на нее бочку… Картина ясная – он ей мстит. Мстит за что? Да за то, что она повела себя не так, как хотелось ему.

– Светлана, – позвал он. – Зайдите.

Вошла Светлана с блокнотом и ручкой в руках, в короткой клетчатой юбке, просвечивающей блузке. С обычным выражением легкого удивления на лице.

«А ведь ты ее брал с дальним прицелом, – напомнил Хохлачев сам себе. И ему стало стыдно, потому что он вдруг уловил сходство между Кульковым и собой… – Тем хуже для Кулькова. В его лице я накажу нас обоих…»

– Хорошо выглядите, – сказал Андрей. – Про таких, как вы, говорят: ластенькая.

Света опустила руки, вопросительно посмотрела на шефа.

Хохлачев опомнился.

– Как вы относитесь к прыжкам с парашютом? – задал он свой традиционный нестандартный вопрос.

Светлана согнула руки в локтях.

– Если я и решусь на прыжок, – ответила она, – то лишь с одним условием: парашют не должен раскрыться.

Андрей улыбнулся.

– А вы большая оригиналка.

– Увеличьте мне за это зарплату еще на десять процентов.

На этот раз Андрей рассмеялся.

– Ладно, подумаем, – сказал он и добавил уже серьезно: – Света, у нас есть выход на спортивные клубы?

Секретарша полистала блокнот.

– Если только через Уткина, – ответила она.

«Ну, Уткин, тебе везет…»

– Свяжите меня с ним… И подготовьте договор по Центральному району. В этот раз все будет подписано… Я думаю…

Через пару дней после выставки Алене позвонила Марина и сообщила приятную новость: Жорика выперли из клуба.

– Никто не понимает почему? Представляешь? Жорик злой, как черт. Говорит: я знаю, откуда ветер дует. Они, говорит, еще пожалеют, что связались со мной. А кто они? – молчит… Жорика, конечно, жаль. Но сам виноват…

– Значит, тренировок пока не будет?

– Почему не будет? Незаменимых нет. Новый тренер, между прочим, мужик что надо. Брюнет, высокий… А какие формы… Уже ко мне приставать начал… Так, интересно… В общем, приходи. Попрыгаем.

Походы в спортклуб возобновились, но ненадолго…

Тот день по всем признакам должен был быть рядовым, но чуть не окончился трагедией. С утра Алена, как обычно, побывала на стройке, дала бригадиру пару ценных указаний и поехала в спортклуб.

Новый тренер был действительно мужик что надо – красавец. Но не в Аленином вкусе. И занятия он вел вяловато. Жорик, хоть и оказался скотиной, но как тренер был на своем месте.

После тренировки – душ. Заботливая Надя потерла ей спину. Одновременно это был еще и массаж. Алена сомлела под убаюкивающими движениями Надеждиных рук.

– Замуж тебе надо, – убежденно сказала мать троих детей. – Такое тело – и ничье…

Когда Алена вышла из спортклуба, на другой стороне улицы она заметила Романа. Он сидел на скамейке за кустами акации, не набравшей еще полной листвы. К тому же ярко светило солнце, выдавая его без всякого снисхождения.

«Он все еще здесь, – меланхолично подумала Алена. – Тень… Пусть остается тенью, если хочет…»

Водитель Семен отвез ее в офис, где между ней и Хохлачевым состоялся важный разговор.

– Звонили из торгового дома «Йоулупукки». Наш заказ выполнен, – сказал Андрей. – На следующей неделе нужно ехать в Финляндию – проверить все на месте и вывезти… На это уйдет дня два… И, хотя ты не любишь совмещать приятное с деловым, je vous demante un peu – я спрашиваю: как ты смотришь на мое предложение – поехать вместе? Отдохнуть…

Это вместе могло означать все, что угодно. От встреч за завтраком, обедом и ужином в ресторане до номера на двоих и кофе в постель.

Алена задумалась. Если говорить «да», то только держа в голове именно «кофе в постель». Была ли она к этому готова? Она, конечно, хорошо помнила их прогулку в Летнем саду, тот странный и такой необычный поцелуй. Это было нечто большее, чем просто поцелуй. Но и единственное, что было между ними. Они ни разу не обсуждали то, что произошло тогда. Как будто не случилось ничего особенного. Но по взглядам, которые Андрей бросал на нее, по нечаянным словам, выдающим его чувства, она понимала, что он помнит, переживает, хочет большего… Хочет большего так же, как и… она…

– Никогда не была в Финляндии, – сказала Алена.

– Значит: да!

– Не «да», а – да, да, да…

После этих слов можно было смело бросаться в объятия друг друга, не дожидаясь, когда они окажутся на нейтральной территории. Но у них хватило благоразумия не торопить события.

«Нужно срочно получить загранпаспорт… – подумала Алена. – Настоящая Алла Григорьева из-за границ, можно сказать, не вылезает. А я… Как бы не попасться на этом…»

«Наверняка она еще ни разу не была за границей, – подумал Андрей. – Очень скользкий момент… Нужно держаться подальше от этой темы, не заманить ее невольно в ловушку…»

Они посидели еще с полчаса, обсуждая детали предстоящей поездки. Светлана принесла кофе. Алена бросила недовольный взгляд на ее длинные ноги и подумала:

«Жаль, но придется ему с этими ногами расстаться… Или мои, или ее!..»

Домой она возвращалась в хорошем настроении. Еще не было восьми. Семен высадил ее и сразу уехал. Алена поднялась на второй этаж, открыла дверь и в этот момент… кто-то грубо схватил ее за руку.

Она подумала, что это опять Роман со своими идиотскими выходками, хотела обернуться, но нападавший завернул ей руку за спину и грубо втолкнул в открытую дверь.

– Я тебе покажу, как кусаться, – услышала она знакомый голос.

Это был Жорик.

От растерянности, боли и возмущения она не могла ни говорить, ни кричать.

– Сейчас я устрою тебе показательное выступление на раз, раз, раз… – прошипел Жорик.

Он втолкнул ее в гостиную, продолжая выламывать руку.

– А вот и диванчик – то, что надо!

При мысли, что вот сейчас это произойдет, произойдет с ней и именно в тот момент, когда все так хорошо, – у Алены прорезался голос.

– Пусти! – громко закричала она.

– Только не надо орать, как будто тебя насилуют, – зашипел Жорик и завернул руку еще круче. Девушка застонала от боли. – Ты сама меня пригласила. Сама затащила меня в постель. Ведь так?

Алена хотела ответить, но в этот момент хлопнула входная дверь, которая все еще оставалась открытой, и кто-то прыгнул на Жорика сзади. Бывший тренер толкнул Алену на диван. Девушка упала лицом в подушку, тут же перевернулась на спину и увидела того, кто пытался защитить ее, – Романа.

Силы были не равны. Мощный, хорошо тренированный Жорик. И худой, забывший, что такое спорт, Роман.

– Сопля поганая! – ругнулся рассвирепевший бывший тренер, и стряхнул с себя Рому. Тот отлетел, ударился головой о дверной косяк и со стоном повалился на пол – потекла кровь.

Вид крови привел Жорика в чувство. Он посмотрел на Алену, посмотрел на Рому, потерявшего сознание, потом снова на Алену, сидящую на диване, поджав под себя ноги.

– Пикнешь – убью! – прошипел Жорик и выскочил из квартиры.

Алена тут же вскочила, бросилась к телефону…

На следующий день она сидела в кабинете следователя, давала показания. В машине на улице ее ждал Андрей. Следователь, похожий на популярного голливудского актера, составил протокол, протянул Алене:

– Прочитайте, распишитесь, – сказал он. – А в следующий раз не забудьте посмотреть по сторонам, прежде чем открывать входную дверь…

– А прежде чем ложиться спать, – продолжила его мысль Алена, – не забудьте заглянуть под кровать.

– Вот, вот… И в шкаф, – поддержал ее следователь, и было непонятно, шутит он или говорит серьезно?

Она вышла на улицу, Андрей открыл дверцу – Алена села.

– Как ты? – спросил он.

– В порядке.

– Этого хорька уже задержали – сидит в «Крестах».

– Он должен там сидеть со дня рождения… Романа жалко.

Андрей успел узнать, что Романом звали парня, который в самый трагический момент пришел на выручку Алене. Но кем он был для нее, Хохлачев еще не знал, а спросить не решался.

– За Романа можешь не переживать. Я звонил в больницу. У него обыкновенное сотрясение мозга. Дней через десять встанет на ноги.

– Я должна поговорить с ним. – Алена внимательно посмотрела в глаза Андрею.

Хохлачев выдержал ее взгляд.

– Сегодня к нему не пустят. Уже поздно. Завтра.

– Значит, завтра.

Это была ее первая бессонная ночь в Питере. Бессонная не потому, что прошла в объятиях любимого человека, спать не давали собственные мысли. Она даже не ложилась. Чувствовала: бесполезно. Алена ходила по квартире, пыталась читать, сняв с полки первую попавшуюся книгу. Включила компьютер, нашла «папку» с играми – выключила. Прошла на кухню, сварила крепкий кофе, но он, нетронутый, так и остался в чашке. Включила телевизор – работали три ночных развлекательных канала и один эротический – выключила. В три часа ночи зазвонил телефон. Алена посмотрела на определитель номера: номер был незнакомый. Она не стала поднимать трубку. Телефон звонил полчаса. А когда он замолчал, вдруг наступила абсолютная тишина.

Ровно в одиннадцать утра она была в больнице недалеко от Балтийского вокзала. Переобувшись в гардеробе, где уже ощущался особый больничный запах, она пошла искать палату, в которой лежал Рома. Больница была старинная, с бесконечными коридорами, со множеством корпусов, соединенных между собой переходами без окон… Везде ходили люди – посетители и больные – все в «домашнем». И первых от вторых можно было отличить только по более нарядному виду.

Только остановив усача в салатовом халате с рукавами, засученными по локоть, и фонендоскопом, болтающимся на шее, по которому в мужчине можно было узнать врача, Алена смогла расспросить, как добраться до нужного отделения.

– Если будут проблемы по женской части, милости просим к нам на «гинекологию», – сказал на прощание усач.

Алена шла по длинному коридору, покрытому бело-синей плиткой, и еще долго ощущала на себе оценивающий взгляд усатого гинеколога.

Рома выглядел совсем неплохо. Настолько, что повязка на его голове казалась неуместной. Палата была тесной, на четырех человек. Все, кроме Романа, были «ходячие». Алена с улыбкой поздоровалась, посмотрела каждому из них в глаза, и больные, как по команде, поднялись, оставив их с Романом наедине.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, присаживаясь прямо на кровать. Первые слова дались ей с большим трудом. И в этом не было ничего странного. Она не разговаривала с Романом уже больше трех месяцев, с того самого дня, и никогда не заговорила бы с ним, если бы не Жорик.

– Я тут кое-что принесла, – продолжила Алена, помолчав. – Фрукты, соки…

– Поставь на тумбочку, – безразличным голосом ответил Рома.

Алена поставила на тумбочку полиэтиленовый пакет.

– У тебя усталый вид, – сказал Роман. – Но все равно – ты красивая…

– Я должна сказать тебе спасибо, – перебила его Алена. – Ты оказался в нужном месте в нужное время.

– Все равно бы ты отбилась… Ты сильная…

– Понимаешь, – снова заговорила она после долгой паузы, – я, честно, благодарна тебе за все… И даже за то, за что, я думала, никогда тебя не прощу… Если бы не та история… Я ни за что не поехала бы этой весной в Питер и… И не встретила бы человека, которого… В общем… Ты меня понимаешь?

Рома молчал, только смотрел на нее полными слез глазами. Ей стало жалко его.

– Может, это звучит глупо… Но, если хочешь, мы останемся друзьями?

Не дождавшись ответа, Алена поднялась.

– Я зайду к тебе завтра, – сказала она.

И снова ответа не последовало. Роман продолжал смотреть на нее влажными глазами и молчал.

– Ну, пока, – бодро сказала она и пошла к двери.

– Алена… – тихо позвал Рома.

Алена остановилась, обернулась и вопросительно посмотрела на него.

– Знаешь… – сказал он. – Не приходи больше ко мне…

Она опять заблудилась в длинных коридорах, с трудом нашла гардероб… А когда вышла на улицу, то не сразу поняла, куда попала.

На зеленые листья деревьев, на зеленую траву газонов, на головы прохожих, уже давно одетых по-летнему, на город, еще вчера задыхавшийся от жары, медленно падали крупные хлопья снега.