Текст книги "Мелкинд Виллейн (Золотой Талисман) (СИ)"

Автор книги: Павел Шмидт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Бейлиф вздернул голову, подбородки заколыхались, следом и морщинистые щёки пришли в движение, острый взгляд поверх значительного носа пронзает насквозь. Я затрепетал.

– Не знаю, я не виноват, это нелепая случайность!

– Отвечайте, вам ли поручено разведать и околдовать тролля?

– Да, мне. И двоим коллегам, Хольстеру и Роуди! – ответил я с надеждой, бейлиф кажется справедливым человеком.

– Вы отсутствовали в нужный момент, похитив заклинание, ээ, – лорд оглянулся на помощников, – амулет Пут.

– Ничего подобного! Да, я опоздал, застрял в подземелье, но без злого умысла.

– Амулет пут был с собой? – спросил бейлиф.

– При обыске не найдено, – вклинился Хурбис. Бейлиф кивнул помощнику занести в бумаги. Я затараторил:

– Потратил в подземелье. Это не страшно, я что-нибудь бы придумал, спросите Мастера. Он подтвердит, я способен на многое!

– Мы уже видим, на что способны. Свидетель показал, вам удалось выпросить амулет, несмотря на то, что Фитц Шиэр доверил подручному Хольстеру.

– Какой свидетель?! Мы всегда менялись поручениями, Хольстеру не интересна магия.

– Это не относится к делу, так и запишите, обвиняемый признал...

– Что признал, я ничего не признавал! – закричал я, дёрнулся встать, резкий удар под колени бросает обратно. Руки заломили нещадно, аж хочется взвыть. Но я лишь скрипнул зубами.

– Далее, вы отослали гнома Роуди в деревню, встречать отряд принца, оставили тролля на попечение одного Хольстера. Без амулета и, сами сказали, несведущего в магии!

Перо скрипит и мелькает в пальцах помощника с сумасшедшей скоростью, наверное, лучшего писчего в королевстве. Странно, одет как один из тех, что не выходят из королевской канцелярии, но сейчас в подвале. Ради меня? Можно начинать гордиться! Боюсь только, неспроста это, неспроста.

– Постойте, не отсылал, он сам напросился, ему одна девка глазки строила!

Бейлиф поморщился, обернулся всем корпусом к помощнику, что с кипой бумаг, тот ловко выудил одну из серёдки, прочёл бесцветным канцелярским голосом: "... и, запретив разводить костер, мелкинд Виллейн завел речи о сговоре супротив Фитца Шиэра. Я ответствовал, что не предам Мастера. Тогда Виллейн велел дождаться Хольстера, который был в дозоре, затем отправляться в деревню, упредить принца. Сам Виллейн обещал вернуться вовремя поутру, ушёл, забрав амулет Пут. Я долго ждал, Хольстер не возвращался. Нашёл неподалеку, оглушенного магией. Он не помнил что случилось, вместе поспешили в деревню, предупредить об опасности. Принца не встретили, его отряд заехал с какой-то другой стороны..." – записано со слов гнома Роуди, вот его, гм, подпись, Ваша Честь!

Помощник с поклоном протянул бумагу бейлифу, тот близоруко щурится, выискивая гномью подпись. Я стою опустошенный, колени ноют от удара о каменный пол.

– Сэр Хурбис, перескажите что произошло на тренировке Его Высочества, – распорядился бейлиф.

По лицу Хурбиса ясно – хорошего не жди, глумливая улыбка сменилась на хищную.

– Виллейн подкрался с мечом проткнуть принца. Рыцари обезоружили наглеца, но...

– Хурбис лжёт, от первого до последнего слова! Его там не было, всё не так!

– ... но принц, в великодушии, счёл нападение шуткой, отпустил мелкинда, лишь забрал меч. Напрасно! Меч заколдован, оказался ловушкой и от удара тролль пришёл в неописуемую ярость, – методично продолжил сэр Хурбис.

– Я предупреждал, меч зачарован на огра, против тролля хуже простого куска железа! Всем известно, тролли и огры ненавидят друг друга, значит и магия подействует наоборот! – сказал я. Перо помощника бейлифа летает над бумагой.

– Двое лучших рыцарей мертвы, ты, грязный предатель! – выпалил сэр Хурбис.

– Хурбис и Роуди всё исказили! Спросите принца как было! – выкрикнул я, горячась.

– Принц Джетсет пропал, и ваша роль не последняя в этом деле, – холодно произнёс бейлиф. – Показания записаны, разберемся своими силами.

– Разберётесь, как же! Вы не разберётесь, где кончается шея и начинается живот! – выпалил я, уже чуя: всё пропало. Бейлиф невольно глянул проверить.

Губы Хурбиса тронула усмешка, он развел руками – видите, с кем приходится иметь дело.

– Вы признаете инцидент на тренировочном поле? – спросил бейлиф невозмутимо. – В последний раз, кто надоумил покушаться на принца? – тон бейлифа сменился на вкрадчивый. – Вы умышляли против Фитца Шиэра, хотели подставить, провалить задание, возложить вину на подручных, в итоге – занять его место!

Подлая мысль долбит настойчиво – признаться, взять на себя, мол, бес попутал. Или свалить на Фитца, как Роуди на меня. Авось, не казнят так сразу. Пока разбираются в клубке колдовских змей, найдется принц, его слово решающее. Или не найдётся? Упрямство на грани вредности заставило гордо вскинуть голову. Я произнёс:

– Я не сознаюсь ни в чём. Вины моей нет, меня оговорили! Да, ошибся, провалил задание Мастера Фитца, но это трагическая случайность, а не злой умысел!

– Сэр, – обратился Хурбис к бейлифу, – пусть от вашего внимания не ускользнёт, как не вовремя эта трагедия. Принц Джетсет собрался выступить в поход, в столицу съехалось полстраны, и – такой удар по всем нам! Здесь явно не чисто, не мог ничтожный подручный быть сам по себе, ниточки ведут на самый верх. Нужно действовать решительно, вырвать заразу заговора как можно скорее!

Бейлиф помолчал, тонкие губы старика крепко сжаты. Произнес:

– Да-да, я понимаю вашу озабоченность, сэр Хурбис. Но обвиняемый упорствует, отказался выдать подельников. Посему, будет подвергнут пристрастным расспросам, – бейлиф кивнул на одного из помощников. Здоровенный дядька с лицом мясника поклонился, толстые руки крестом поверх кожи фартука, та вся в застарелых бурых пятнах. Меня пробрала дрожь. Бейлиф выпрямился, продолжил торжественно:

– Наше королевство управляется законами, я должен им следовать, дать ночь на раздумья. После, гм, расспросов королевский суд решит его участь... если останется что решать!

Бейлиф сделал движение подняться, мне заломили руки по новой, волокут обратно в камеру. Лязгнул засов, топот шагов уплыл, растворился в тюремной тиши, я один, не считая предателей за стенкой и охранника за дверью. Мысли вяло скачут с принца на подлеца Роуди, с Фитца, который не соизволил явиться и выступить в защиту, на злополучного тролля, чтоб утоп в своём болоте!

Лишь бы не думать, что ждет утром...

Сколько сижу скрюченный? Сколько ещё до утра, до жуткого момента, когда вновь пробухают сапоги, скрипнет петлями дверь и камеру заполонят люди? Страшные люди, миг, и я забьюсь в умелых руках, кусок воющего мяса! От одной мысли всё тело то содрогается от крупной дрожи, то страх хватает за сердце ледяными пальцами, превращает в бесчувственную куклу. Вот и сейчас, по ногам будто морозный сквозняк. Э-э, нет, сквозняк настоящий! Откуда бы, в камере? Гляжу безучастно как слабый ветерок валяет соломинки в диковинном танце. Дуновение крепнет, собирается в вихрь, в прозрачный пузырь до потолка, тот как сквозь толстую воду искажает встревоженное лицо охранника в дверном оконце. По поверхности пузыря короткие зигзаги молний, в центре веретеном сгустилась тьма. Я едва успел вжаться в угол, как пузырь с треском лопнул. Меня припечатало о стенку, сильный удар вышиб наружу дверь, любопытный страж громыхнул доспехом где-то в дальнем углу подвала. В центре взрыва давешний чародей, на этот раз полон сил, одет в чистый плащ цвета ночи, борода с проседью так аккуратно подстрижена, эльф от зависти удавится. На лице усмешка, но взгляд строг, за непроницаемой стеной глаз океан звёздной силы.

– Мошенник! – воскликнул я нелепо, – Верни нож!

Чародей от души рассмеялся, хохотом свободного человека в этом прекрасном мире. Из-за полы плаща появился кинжал, кристалл в рукояти ярко блистает. Из соседней камеры удивленные возгласы Роуди и Хольстера сменились тишиной, бывшие мои приятели навострили уши.

– Если это все что интересует... но я бы рекомендовал отправиться за Золотым Талисманом! Он упадёт через, ээ, удалось, наконец, вычислить дату, через дня три. Упадёт не столь далеко, на вершину высочайшей горы. Вот, держите карту. Торопитесь успеть, не только вы ищите Талисман!

Чародей протягивает обрывок бумаги с волнистыми линиями и закорючками. Обернулся на шум: охранник пытается встать на четвереньки, голова трясётся как у припадочного, шлем глухо звякнул по полу. Я беспокойно тяну шею, кисти сжаты в кулак. Чародею спасибо, но пора и об охраннике позаботиться, пока служивый не очухался до конца. Я уже на ногах, задышал часто, мышцы набухают, сладко ноют в ожидании драки. Проговорил с возмущением:

– Да что такого в этом Талисмане? Очередная безделушка, накачана магией на один раз?

– Вовсе нет, причем здесь ваша примитивная магия? Талисман особенный, сами поймёте, – непонятно ответил чародей, снова обратив взор на меня, глаза сверкнули, то-ли гневом, то-ли деланным возмущением. – Если не хотите, оставайтесь в, – где это я? Ага, в темнице, или убирайтесь куда угодно, своим, без сомнения, увлекательным путем. Талисман подберет кто-то иной, мне безразлично. Я вам чуток задолжал, и речь не о Талисмане, поймите, я говорю только про нож. Больше на меня не рассчитывайте!

Чародей протянул клинок, я взял механически.

– Всего хорошего, удачи, вернее, успеха вам, Виллейн! – чародей поклонился немного шутливо, но взгляд ясных глаз серьёзен. Знакомый вихрь закружил, змеится молниями.

– Откуда знаете моё имя? – выкрикнул я, вспоминая еще подземный разговор. Чародей уже не слышит, рот приоткрыт, губы шевелятся, но из-за прозрачной стенки ни звука. Охранник втянул, как мог, голову в стальной панцирь, благо шея короткая, бросился, копьё наперевес. Острый кончик едва коснулся вихря, бешеная сфера лопнула, забрав чародея, стража унесло вновь, звеня доспехом. Гулкое эхо метнулось по подвалу, протиснулось сквозь деревянную решётку на винтовую лестницу, там и затихло. Взамен с верхних этажей многоголосый крик, топот сапог.

Я повертел в ладонях серебряное лезвие, всмотрелся в кристалл. На губах довольная улыбка, слишком широкая, стрельнуло болью, нижняя лопнула вновь. Я потрогал кончиком языка солёную влагу, приложил к губе камень. Тот жадно мигнул, заблистал ярче, багровым.

Топот всё ближе.

– Давай, ящерка, я готов, вернём хвостик? В обмен на кое-что, разумеется, – хрипло сказал я. Ящерица доверчиво плюхнулась в подставленную ладонь. Я порылся в карманах, люди Хурбиса зря не придали значения сухому обрубку, взятому взаймы вечность назад. Совместил, на кристалле в рукояти ножа растёт капля света. Приварила хвост наживо, камень почти погас, жалко, да что поделаешь. Быстрым движением швырнул ящерицу в подвал, та начала расти уже в полёте, на пол бухнулось чудовище размером с годовалого дракона. Треугольная голова мотнула в стороны, длинный язык стреляет меж челюстей, на десне белые бугорки, кожица истончилась, лопнула, брызнув красным. Ящер взревел от боли, ринулся прочь, в надежде сбежать от молодых зубов. На пути упорный страж – горе ему! Дверная решетка разлетелась на части, минуту спустя оборвался вскрик, по ступенькам запрыгал, выкатился пустой шлем. Дорога слегка очищена, но всё равно, прорываться придётся с боем.

Стражник лежит без движения, я забрал связку ключей – пригодятся.

– Виллейн, постой, ты куда? – крикнул Хольстер, все еще заперт в камере с гномом. – Вернись, далеко не сбежишь, поймают!

Я сплюнул. Неожиданно нарушил молчание Роуди.

– Хольстер дурак, но сейчас прав. Тебе не прорваться, сам Фитц выступит против, не считая толпы стражников!

Я подошел, Роуди прильнул к окошечку, плющит нос о перекрестие решетки, под глазом чёрный, как углем подвели, фингал.

– Есть предложение получше? – спросил я с сарказмом.

– Есть, – серьезно ответил гном, от былого балагура нет и следа. – Открой камеру, и я покажу другой выход. Не будь я гном Чёрных рудников!

– С чего помогать вызвался? Откупился мною, сиди, жди, пока выпустят! Дадут крендель солёный, да кружку кислого пива! – продолжил язвить я.

– Не тебе помогаю, себе помочь хочу. Бежать отсюда надо, конец башне, или не чуешь, какие заговоры вокруг? Взаперти, на милость вельмож, точно не уцелеем! Без меня – пропадёшь. Решай скорее!

Взвыл Хольстер, на плече гнома сомкнулись пальцы с грязными обломанными ногтями. Роуди не глядя даванул локтем взад, знаток наш коней и прочей живности захлебнулся зубами. Сверху снова шум, совсем близко! Нет времени медлить, я открыл дверь отобранным ключом, в другой руке кинжал, остриё дрожит, жаждет вспороть брюхо предателя. Роуди протопал в угол подвала, пальцы ощупали кирпичную стену, надавил. Кладка на вид тараном не прошибить, но кирпич неожиданно легко поддался, кусок стены провернулся внутрь, сыпанув сухой пылью из швов. Я бросился следом за гномом, Хольстер что-то мычит невнятно, наверное, проклятия. Лезвие щекочет гномью шею, я дышу в затылок. Роуди обернулся, в глазах вопрос. Я вздохнул и спрятал клинок. Тьма тайного хода поглотила, бывших подручных придворного колдуна.

Глава 6

Каждому замку секретный ход, бывший королевский не исключение. Всем известно, ход есть. Знают, зачем нужен – гонца послать, сбежать из-под осады, принять тайных гостей. Мало кто ведает где искать, за какой фальшивой панелью внутри, как спрятан снаружи стен. Неведомый архитектор, строитель замка, решил просто: раз башня на вершине утеса, пусть ход ведёт в реку.

Мы в пустой комнате много ниже фундамента, камень в навершии кинжала ярко сияет последними остатками магии, лучи тонут в провале колодца, высвечивают гранит низкого, как в склепе, потолка. Из дыры подле ног влажный холод, скобы ступеней обвалились, гнилые, оставив ржавые штырьки. Давненько не пользовались ходом!

Прыгать боязно, кто знает, какова глубина. Со вздохом стянул сапог, швырнул в колодец. Сердце стукнуло дважды, послышался плеск. Из башни явно есть и другой ход, более приличный лорду, но выбора нет.

– Прыгай первым, я следом, – приказал я Роуди, тот кивнул, не проронив ни слова с подвала. Свесил ноги и без промедления исчез в провале. Я перегнулся через край, внизу бабахнуло, волна брызг ударила в лицо.

– Эй, ты как там?

Ответа не дождался, но долетел шум и отблеск факелов из тайного хода.

Я мигом повис на краю колодца, пальцы соскальзывают с влажного бортика, вздох испугано замирает в груди. Я разжал пальцы, по ступням вдарило как доской, уши сдавило, будто пытаясь залезть в череп. Я задергал ногами по-лягушачьи, растопырил руки всплыть, но сильное течение хватает, тащит вбок. Закрутило в полной тьме, нестерпимо хочется вдохнуть, хоть воды. Рванулся со всех сил, головой приложило в каменный свод. Хлебнул, не сдержавшись, с силой закашлялся, снова хлебнул, уже с полна. Поперёк груди как ножом резануло, но спустя мгновение вынесло на мелководье. Кое-как встал на корячки, поток треплет, перехлёстывает поверх меня, кашель раздирает пополам.

Дрожащими от ледяной воды пальцами нашарил кинжал. Щедро расходуя магию, осветил свод пещеры, нет, грота. Вода бурлит, шевелит тело Роуди. Я подошел, добрый пинок перевернул на спину. Ступня на грудь, без всякой жалости, потом спасибо скажет. Изо рта плеснул валик воды, гном разразился лающим кашлем, эхо быстро задохнулось под низким сводом.

– Думал – сдохну! – признался Роуди, вставая на корячки.

Я хмыкнул.

– Думал – ты уже сдох. Что там у нас дальше?..

Подземный поток разливается плоско от стенки до стенки, широкий выход грота забран вертикальными прутьями, штыри пускают пенный след, на одном полощется застрявший сапог. Сами прутья из почерневшей бронзы, толщиной в руку, стоят часто, только ребенку пролезть. По ту сторону причалены цепью гнилые остатки, по форме – лодка. Сбоку решетчатая калитка, замка нет, простой засов прикипел насмерть, я дернул раз, подергал еще раз – бестолку – в ладонь отломился штырек.

– Здесь не пройти, надо искать другой ход, Виллейн, – проговорил гном, в голосе нотки беспокойства.

– Ты прав, тебе не пройти.

Я втиснулся меж прутьев, выдохнув как следует, решетка собрала дань: лоскут кожи с виска и прядь волос.

– Стой, Виллейн, а как же я? – закричал Роуди, бросаясь к решетке, – Не бросай меня здесь!

– Раньше бы думал, когда выдал Хурбису!

– Послушай, я еще пригожусь! Хоть за Талисманом чародея идти – да, я все слышал!

Я задумался, с Талисманом без него разберусь, но ведь выдаст, гад! Впрочем, Хольстер еще вернее выдаст.

– Прощай, Роуди. Я больше не верю никому, – ответил я. Подумав, добавил: – Разве что, принцу Джетсету!

– Будь проклят, Виллейн!!! Всё из-за тебя!

Гном яростно задёргал прутья, послышался слабый скрип засова и радостный возглас.

Бреду по колено в ледяной стуже, зубы отбивают такт. Уже по пояс, каменный свод всё ниже, заставляет пригнуться, вовсе нырнуть под воду. Сквозь мутно-зеленую толщу далеко впереди рябит поверхность, толстые рыбины торопливо прячутся в тёмных лентах водорослей. Вынырнул, тёмный край утёса рядом, руку протянуть, волна лениво лижет панцири мидий, те доверчиво раскрыли розовое с серым брюшко. Низкое солнце чертит огнем дорожку вдоль реки. Удобный пологий берег в нескольких гребках, минуту спустя я вполз в густые камыши. Крупный селезень крякнул заполошно, рванулся на взлет, лапчато шлёпает по воде. Следом стартуют утки. Вот незадача! Надо помнить, теперь я беглец.

Уселся, обсыхая, на берегу, узкая полоса песка огибает подножие утёса, с одной стороны тупик, уперлась в контрфорс из тёмного гранита. Гладь реки притягивает взгляд, на другом берегу дома Нового города, мне бы туда, но как попасть? Два моста легко перекрыть, и хотя стража проверяет лишь идущих в Старый город, все равно боязно. Вспомнилось, видал не раз под утёсом людей.

Я зашагал на поиски лодки. Через несколько минут показалась небольшая фигура, в руках удочка, соломенная шляпа широким конусом не дает разглядеть лица. Рукоять кинжала так и просится в ладонь, в который раз говорю себе "спасибо", что зачаровал обычный клинок.

Человечек подсёк, удочка дугой, из глади с натугой выпрыгнул горбатый лещ, чешуя блестит на солнце сотней крошечных зеркал. Леща приложило с размаху о берег, но, здоровому с сапог, хоть бы хны, бьётся, вот-вот скользнёт в близкую воду. Теперь из-под края шляпы рыбака виден узкий подбородок и веснушчатый нос, голубые глаза широко раскрыты в обрамлении белёсых ресниц. Мальчуган застыл, не зная что делать с огромной рыбиной.

– Леску лови, не дай скользнуть обратно! – крикнул я, бросаясь с ножом. Полминуты возни, и здоровый лещ едва поместился в корзине, хвост шлёпает вяло по крупным карасям, морда торчит наружу из-под плетёной крышки.

– С-спасибо, я бы сам не управился. Вот мамка обрадуется! – затараторил малец, смотрит на мокрую мою одежду. Добавил с сомнением: – Вы откуда здесь, тоже рыбачите?

– Так удочки нет. Тс-с! Я здесь плаваю по важному делу! – таинственно сказал я. – Слушай! Ты должен помочь, видишь башню на утёсе?

Малец закивал, шляпа съехала на спину, витой шнурок поперек горла, поверх острых ключиц. Я выше всего на голову, это придало ему смелости.

– Так ты... вы от..туда? Вы маг?

– Я сбежал из подземелий башни, – начал я подвывающим голосом. – Десять лет сидел, не видя света белого. Меня заточил древний маг, могучий! Не тот, что сейчас. Нынешний просто юнец, на один зуб для меня!

– Ой! – воскликнул малец, попятился.

– Я жутко проголодался за десять лет, – сказал я замогильно, воздев руки. Добавил обычным тоном, улыбнувшись: – Впрочем, если ты позовешь разделить эту чудесную рыбину, я, так и быть, не стану грызть твои тонкие косточки. Даже покажу пару фокусов, тебе и маме!

Мальчик неуверенно улыбнулся в ответ. Я взвалил на плечо корзину, и мы зашагали вдоль берега. Так и есть, в небольшой заводи привязана лодка, малец сел за вёсла.

– Я уж поверил! Если не рыбак, кому еще быть под утёсом?

– Например, маленькому браконьеру. Разве не знаешь, ловить рыбу с этой стороны реки запрещено?

– Вы ведь никому не скажете, правда? Особенно, маме, она всегда беспокоится, куда я пропал. Узнает – точно не пустит!

Мальчик смотрит просительно, с робким вопросом. Я вздохнул, мне бы твои печали.

– Конечно, никому не скажу. Тебя зовут как?

– Эритором. А тебя?

– Виллейн. Странное у тебя имя, грозное. Откуда такое?

– Мама сказывает, так отец звал.

– Понятно.

Мальчишка шмыгнул, загрёб злее, весла гнутся в не по возрасту крепких руках. Эритор куда взрослее, чем кажется, глядя на веснушчатое лицо. Лодка начала загибать вбок, скоро нос упрётся в полосу песка.

– Мы живём здесь не далеко, – сказал мальчик. Указал на короткую улочку домов в один этаж, задние дворы обращены к реке, сушатся рыбацкие снасти, у края берега сохнут лодки. – Но сперва, на рынок.

Я напрягся, на рынке стража, если уже известно о побеге, хорошо бы поостеречься. Лодку сотряс слабый удар, я выпрыгнул вслед за Эритором.

– Дай-ка шляпу, голову напекло.

Рынок Нижнего города бестолков, торгуют местные, присмотра стражи почти нет. Жуликоватые типы тенью скользят в толпе, взгляды липнут к кошелям горожан. Мы свернули к продуктовому ряду, под полосатым тентом лотки с рыбой, хозяйка – женщина в цветастой шали поверх сдобных плеч, торгуется с гномом из-за вяленой рыбешки. Ударили по рукам, гном подхватил бечевку с нанизанной за головы рыбьей мелочью, топает прочь с довольной ухмылкой, подмышкой полный бочонок.

– Опять ты! С чем пришел, карасей не беру, так и знай! – бросила торговка Эритору, руки уперты в бока.

– Вот! – торжественно провозгласил Эритор, вытащил полупудового леща из корзины.

Я оставил их торговаться, огляделся на люд. Приезжих в Нижнем городе заметно меньше, а вот стражи больше. Всё больше и больше! Солдаты разбегаются веером от горловины улицы, теснят народ. Показались всадники, я узнал королевского герольда. Медные трубы уставились в зенит, противный и резкий звук, совсем не торжественный, оборвал торговлю. Герольд развернул грамоту, произнёс, не глядя на буквы.

– Жители королевства, к вам обращаюсь от имени Его Светлости лорда Хилфкраста, Регента Его Высочества!

"Регент? Откуда взялся регент?!"

– ... с прискорбием сообщить, что подлые заговорщики умышляли против Его Величества, отчего король Джерон скончался. Королевский совет единодушно избрал лорда Хилфкраста Регентом при Его Высочестве принце Джетсете!

Эритор слушает, раскрыв рот, я резко дёрнул мальца за рукав.

– Пошли, мама заждалась. Нет, не смотри на меня так, я ни при чём.

Мальчик послушно пошел следом, опомнился, обогнал указывать дорогу. Мы прошли к простому дому на отшибе возле реки, стены недавно побелены, соломенная крыша выгорела от солнца. За домом рыбацкая снасть, старый причал. Эритор толкнул дверь, та тяжело и неохотно распахнулась.

– Мама, у нас гости! Смотри, сколько рыбы поймал!

Из дальней комнаты вышла молодая женщина. Непокорная чёрная прядь сбежала из сложной причёски, на смуглой коже лба, щёк и шеи мелкие родинки, немного, но как не пересчитывай, пару пропустишь, утонешь, забыв обо всём, в больших тёмных глазах. Строгое облегающее платье со шнуровкой подчеркивает осанку, спина как у графини, бедра полные и такие широкие, медведей рожать.

На губах женщины заиграла улыбка, ладонь на копне светлых, в отца, волос сына.

– Доброму гостю всегда рады, – сказала хозяйка приветливо.

– А не доброму? – спросил я, в вечной своей вредности.

– Не доброго найдётся чем отвадить, – ответила мать Эритора, пальчик скользит по чёрному шнурку от ключиц, меж полных грудей к запретному обычному люду оберегу.

– Мама, представляешь, его зовут Виллейн. Он узник, сбежал из колдовской башни! Нашёл под утесом, мокрого совсем. Представляешь, что узнали на площади?..

Я оборвал, затараторил:

– Послушайте, я не причиню вреда! Скажите – уйду прямо сейчас, вам могут грозить неприятности. Дайте только одёжки поболохонистей, да шляпу!

– Мне дела нет до королевских проблем! – резко ответила женщина. – Тем более, колдовских. Вы не похожи ни на преступника, ни на обычного жулика-мелкинда. Оставайтесь на завтрак, там видно будет. Меня зовут Унрулия.

Я поблагодарил кивком странную женщину. Из неё жена рыбака как из меня великан. Огляделся – в доме чисто, но скудно. Одежда Унрулии из явно добротной ткани, не каждый купец позволит. Жемчужные серьги, оберег – кто всё купил, если у мальчика нет отца? Впрочем, какая разница, главное – унести ноги из города, добраться до Талисмана.

Караси, запечённые в сметане до хрустящей корочки, устроились поверх гречневой каши, исходят паром в глиняном блюде посреди стола. Не успело блюдо опустеть, я не удержался, пустился в расспросы.

– Странно живёте. Не рыбной ловлей, много ли мальчишка принесёт. Мужа, видно, нет.

– Так уж и видно?.. Я дочь купца, отец оставил наследство, у самой голова и руки на месте!

– Мама умная и шить умеет. Из самого верхнего города наряды заказывают! – гордо вступился мальчуган. – Мама, герольд на рынке...

– То-то мне ваша, гм, ваше лицо кажется знакомым. Видел, поди, близ дворца.

– Из-под башни видали? – засмеялась она, обнажив ровные белые зубы. Я набрал воздуха ответить, как по улице пронёсся топот, спустя минут пять в дверь застучали, настойчиво, но как-то слабо. Эритор бросился открыть, на пороге старуха, щурится на меня близоруко. Перевела взгляд.

– Соседка, скорее на площадь! Ой, беда случилась!

– О чём вы? – спросила хозяйка.

Бабулька покосилась подозрительно – на меня.

– Слышали набат? Проскакал гонец – все на площадь!

Эритор, сделав просительное лицо, умчался, обгоняя старушку, мы остались наедине с тишиной. Взгляд прилип, конечно, к оберегу, а не к, гм, окружению. Так и хочется протянуть руку, прикоснуться, ощутить магии жар. Узнал сразу работу Мастера Фитца, похоже на одно из лучших защитных заклинаний, чтобы понять точнее, надо притронуться. Такие обереги делаются редко, по заказу самых влиятельных персон, больно много в них драгоценной сырой магии. Я с трудом разомкнул пересохший рот, спросил учтиво, на нейтральную тему:

– Эритор весьма крепок. Сколько ему, двенадцать?

Женщина мелко кивнула, взгляд не находит места, щёки смуглые, хорошо скрывают лёгкую бледность. Я продолжил, настойчивее.

– Знаю только один тип людей, не выдающих беглецов. Это такие же преступники!

– Вы так мало знаете. Мы не преступники. Королевская власть, – Унрулия помедлила, в глазах упрямое выражение пополам с какой-то детской обидой, – тот, кто правит от имени короля, нам не указ!

– Что значит – правит от имени короля, о чём говорите?

– Когда в последний раз видели Его Величество? Сколько не показывался на люди? – с жаром воскликнула она. – Год, два? Его Величество так же мёртв, как и отец Эритора!

– Не может быть! Мастер Фитц виделся регулярно, да и принц не похож на убитого горем сына. Как такое могли скрыть и, главное, зачем?

Эта женщина несёт бред. Бедняжка, тронулась слегка умом, живя с сыном одна. Наверняка, смерть мужа потрясла. Как бы побыстрее распрощаться так, чтоб не кинулась к страже. Я посмотрел на оберег, где-то в груди заворочалась жадная жаба, руки дёргаются забрать. В моем положении лишняя толика магии будет спасением.

Эритор ворвался с таким видом, что мать вскочила и мигом заперла дверь.

– Мама! Герольд снова объявил! Его Высочество погиб на охоте! Заговорщики-маги покушались и на принца!

Мальчик с ужасом уставился на меня, порывается заслонить маму. Та не даёт, крепко сжав за плечо. Я сижу, не в силах вымолвить слова, мысли вскачь. Унрулия глубоко вздохнула, лицо застыло как маска. Проговорила спокойным тоном:

– Сынок, пойди собери вещи. Как если едем за город. Давай-давай, иди!

Мальчик бросил на меня свирепый взгляд, но покорно прошёл в комнату.

– Поверьте, я не имею никакого отношения к смерти Его Высочества, тем более, Его Величества! Поверить не могу, как могло случиться, – сказал я, ладонь близ кинжала – на всякий случай. Кто знает, что она выкинет.

– О, мне это известно. Король умер два года тому назад. Дальнейшее – фарс и предательство! Бедный Джетсет.

– Откуда вам известно?!

Я вскочил на ноги, пора ими воспользоваться для бегства от сумасшедшей.

– Не важно. Послушайте, вы должны спасти сына! Ему, всем нам грозит страшная опасность!

Унрулия шагнула вплотную, губы решительно сжаты. Схватила за плечи, глядя чуть сверху глаза в глаза, проговорила с надрывом:

– Вы свалились на голову, и вы – наша единственная надежда! Не спрашивайте ничего, времени совсем нет. Вас наверняка ищут, нас – ещё нет, но будут. Нельзя мешкать, я помогу выбраться из города. Есть кое-какие связи, с папиных купеческих времён.

– Да постойте, не собираюсь взваливать на шею сопляка! Что за опасность? Это безумие, отправлять со мной, не видите, вешают всех собак в проклятом этом королевстве! Я решительно отказываюсь!

Унрулия отступила на шаг, пальцы поправили прическу, скользят вниз к вырезу платья, замерли поверх шнуровки.

– Ради сына готова отдать что угодно, – серьёзно проговорила она, глубоким хриплым голосом. – Вас, думаю, интересует это!

Унрулия резко рванула за шнур, тот лопнул, на свободу выпрыгнул оберег. Эритор в дверном проходе, за плечом увесистый мешок, шагнул на жест матери.

– Когда доберётесь до безопасного места, разумеется, – сказала она, подвязывая оберег на шею сыну. – У нас родственники на дальних рубежах, за Звенящим ручьём, и спрячут и вам помогут.

Я вздохнул, что за настырная женщина! Мальчик смотрит волчонком, вцепился в мать. Я прикинул, стража ищет одинокого мелкинда, усталый взгляд скользнет мимо женщины с двумя детьми. Стоит только как следует приодеться.

– Если ехать, всем вместе. Проверим, в самом ли деле чудесная швея?

В ответ Унрулия блеснула такой улыбкой, я мигом пожалел, что не родился человеком!