Текст книги "Ласточки из стали 3 (СИ)"

Автор книги: Павел Шэд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)

Глава 18

Лориэль спряталась в беседке. Селька на процедурах, ее отпустят хорошо если через час, а пока «великой женщине» надо побыть одной. Только бы эту чушь не видели, дома, подумала она. Матушка точно расстроиться, у Мири, наверное, челюсть на пол упадет. Лишь бы не видели дома, повторила про себя Лориэль.

Машинально она достала коммуникатор. Одно сообщение от Жанни. «Мама, мы все видели. Это какой-то ужас!». Диктовала, наверное, Мири. Впрочем, девочки выросли и вполне обходятся без помощи взрослых. Тяжело понять, что теперь это не две мелких забияки, а взрослые девки.

Молча Лориэль потерла пальцем коммуникатор, словно так можно было передать часть ее тоски девочкам. Она долго сидела, разглядывая устройство в руке и не решалась позвонить домой.

Отвлекли ее голоса. Не бывает во вселенной случайностей, когда тебя ищут сразу два сильванских мастера. Обычно это к большим проблемам, так праматери говорили. Тиранэль настолько ехидно улыбнулась, что зачесались уши.

– То есть, этот бред по новостям, ваших рук дело? – Лориэль встала и направилась навстречу.

– А, ты уже видела?! – захохотала мастер Тиранэль.

– Что, с освещением что-то не так или камеру не там поставили? – мастер Хирондель задумчиво закатила глазки.

– Значит, ваша работа, – Лориэль вздохнула и обнялась с мастерами по очереди.

Они втроем зашли в беседку. Перед тем как сесть, Тиранэль выглянула наружу и осмотрелась. Недалеко проходили две тетки в одеждах для пациентов. Уж что им там показала мастер понять со спины было нельзя. Лориэль только увидела, что обе тетки развернулись и ушли в обратную сторону. Теперь можно поговорить спокойно, особенно про эту дурость по телевидению.

– Ну и зачем все это было? – Лориэль старалась говорить как можно спокойнее.

– Ты о чем? – Тиранэль плюхнулась на лавку. – Про хрень эту в новостях? Вот уж не знаю, не спрашивай. Это все придумала твоя подружка с камерой вместо хвоста.

– Веритаэль?! А ей это зачем?

– Ага. План у нее великий, как тебя сделать популярной, – Тиранаэль развела руками. – Хвостом не мету, что она там придумала, но клялась, что все получится. Вроде потом серия пойдет настоящих роликов, сурово, сухо и честно, прямо как ты любишь.

– Так… – Лориэль потерла нос. – Что-то у меня вопросов стало намного больше, чем было секунду назад. Надо полагать, вы что-то задумали?

Мастера переглянулись и заулыбались.

– Ты руку в карман спрячь сначала, – сказала Тиранаэль, не скрывая улыбку.

– Это еще зачем? – удивилась Лориэль.

– А то, девочка, что обычно ты руки свои распускаешь, когда злишься. Так что давай, прячь.

– Не поняла? Что происходит?!

– Прячь-прячь! – поддакнула мастер Хирондель.

– Ну хер с вами! – Лориэль засунула руку в карман больничных штанов. – Довольны?

– Ага! – Тиранэль потерла нос и с серьезным видом сказала: – Пока тебя не было, Лори, у нас тут много чего интересного случилось. Даже не знаю с чего начать-то!

– С самого интересного, – сказала Хирондель.

– Пойми тут, что есть «самое»! – Тиранэль фыркнула. – Короче, Лори, девочка моя… Нашей любимой Галадане скоро придет тот самый пиздец, за который все так торжественно бояться. Причем такой хороший пиздец. Жирный, качественный. С хрустом и треском!

Мастер махнула кулаком и продолжила:

– Половина матриархата сосут хвост Империи. Остальные охренеть как против них, скоро дело до драк дойдет. Половина планетарной армии за Галадану, вторые шелестят под имперками. Корпус примарил просто утонул в имперском начальстве, оперши еще держатся, но там свой пиздец, похлеще. Из тех, кому не похуй на Галадану – Одиннадцатый корпус десанта и Пятый штурмовой. Все. Кое-как выгребает Седьмой Флот, но нахер он нужен на орбите, когда жопа на планете? Помимо этого, половина социальной службы, финансов, промышленности, прочего добра – под имперками. И наши дуры уже в отрытую разевают варежку, что империя лезет в дела Галаданы. Чуешь, Лори, чем дело пахнет?

– Чую, – Лориэль нахмурилась. – Мы же сейчас про гражданскую войну?

– Ах-ха, она самая, – Тиранэль кивнула. – Это я еще так тебе, мягко сказала. Гадюшник этот рванет не скоро, но что рванет – не сомневайся.

– Ясно. А разве не для этих случаев у нас есть Верховная?

– Ха! Верховная! – Тиранэль цокнула. – Верховная, Лори, это третья сила, и сдается мне, что ее интересы стоят против двух других и совсем не ради простых баб. Такое вот ощущение.

– Ладно. Зачем тогда это вы мне рассказываете?

– Хороший вопрос, Лори, – Тиранэль кивнула. – Понимаешь, Великая Миранатэль как-то написала, что мы, сильванки, народ пришибленный. Бабы, чего с нас взять. Нет у нас, как у мужиков, чувства меры. Если уж кого душить, то до конца. Если драка – то до мяса. Если куда толпу понесет – то не остановить.

Тиранэль вздохнула и посмотрела Лориэль в глаза:

– И так уж сложилась, что всегда на пути толпы стояли только мастера.

– Не совсем понимаю? Вам нужна моя помощь? – удивилась Лориэль. – Да только скажите…

– Нет, девочка, – прервала ее Тиранэль. – Мы задумали сделать тебя мастером Галаданы.

Лориэль сначала прыснула от смеха, не сдержалась и захохотала:

– Ну конечно! Прям это все так просто!

– Ах-ха, – протянула мастер Тиранэль и хитро прищурилась.

Хирондель тоже щурилась словно была под легким хмелем, и улыбалась. Лориэль посмотрела на нее, посмотрела на второго мастера и поняла: нет, они не шутят. Она нервно потерла ухо. Рассказывать настоящим мастерам, кто они такие для простых теток смысла никакого. Мастерами из воздуха не становятся и уж точно мастером нельзя никого назначить, это не воинское звание и не бантик на хвост. Только в сильванской культуре возникло такое самобытное явление как «мастер». Когда тетка не просто обладает уникальными навыками и разбирается в чем-то лучше других, но и учит, обязательно учит, передает свои знания другим. И помимо этого, мастер еще и занимается делами родной планеты. Та же Тиранэль стояла у истоков малой авиации Галаданы, она же создала структуру бригады штурмовиков, по ее же замыслу развилась вся моторная авиация, десантные бригады получили свои баржи и новейшее вооружение. Это по требованию Тиранэль весь флот Галаданы был перестроен таким образом, чтобы спокойно в себе размещать перехватчики и те самые десантные баржи. Раньше погрузка десанта шла только через внешний шлюз, а перехватчики размещались на отдельных кораблях-носителях, очень дорогих и заметных, противник сразу знал, куда бить.

Хирондэль же перестроила службу контроля, даже у навигаторской службы многое появилось именно благодаря ей, например первые прототипы «куполов». Это не считая самого проекта «Ласточка»!

На фоне двух мастеров Лориэль чувствовала себя школьницей. Тут куда не ткни есть огромные заслуги, причем это только видима часть их работы, а сколько всего скрыто от посторонних глаз?

– Что, закипели мозги? – засмеялась Тиранэль. – Ну ты сразу хвост не задирай, за пять минут Галадана тебя на руки не поднимет.

– А вам не кажется, что я немного молода для мастера? – спросила Лориэль.

– Сопля как есть, да, – Тиранэль кивнула. – Мне, наверное, лет сорок было, когда первый раз девки мастером назвали. А лет через пять уже поголовно начали. Ты должна чуть-чуть быстрее справиться. Времени у нас нет, Лори. Так уж сложилось, что с боевым опытом только я, а кого-то еще приметного на планете нет. Тебе, девочка, вообще повезло как везет немногим воякам – тебя заметили. Тут тетки, бывает, по двадцать-тридцать лет в младших кандарах бегают, а ты за сколько? За четыре года до старшей допрыгнула?

Лориэль скривилась и фыркнула:

– Вы прекрасно знаете, когда и как меня повышали!

– Ты не фыркай! – засмеялась Тиранэль. – Не заслужила, хочешь сказать?

– Есть один интересный норматив на флоте, – заговорила мастер Хирондель. – По нему наставницей младших кандаров или курсантов может быть только кандар с опытом непрерывной службы десять лет минимум. Причем допускается, чтобы требования по квалификации курсанты сдавали не хуже восьмидесяти процентов. Сказать, сколько процент у твоих девчонок?

– Я знаю! – Лориэль хмыкнула. – Только я не одна этим занималась!

– Не скули! – Тиранаэль усмехнулась. – Я сейчас страшное скажу, сразу не поймешь, по ты подумай. Мастер Лориэль нужна Галадане. Меня-то ты и обычным пилотом устраиваешь, только все идет к тому, что мы с Хори вдвоем не вытянем. А у тебя и связи уже есть, и ценят тебя девки.

– Мастер, я же…

– Молчи! – Тиранэль махнула рукой. – Вот даже лучше, что ты сейчас когтями упираться начала! Значит, и к делу подойдешь со всей ответственностью. Мы-то можем только к тебе внимание привлечь и все, как бы я тебя не назвала – Галадана не примет. Это простые тетки должны тебя полюбить, понять и зауважать. Прекращай рычать и думай наперед. Я тебе пока даже сотой части наших проблем не рассказала.

– Да, ты рапорт на восстановление звания уже подала? – спросила Хирондель.

– Не успела.

– И не торопись.

– Это еще почему? – Лориэль уставилась на мастера.

– Тебя могут приказом вернуть на флот, – сказала Хирондель. – А мне нужно, чтобы ты осталась на заводе. И чем ты дальше от флота будешь, тем лучше. Заменить меня больше некому.

– Погодите, как это? Вот вас я точно заменять не собираюсь!

– Смотри.

Хирондель вытянула руки. На левой руке безымянный палец немного просел вниз, а указательный правой, наоборот, был немного выше остальных. У медиков этот тест называется линейным крылом – все пальцы должны быть на одной дуге. Передовые фаланги с когтями тянут к себе много нервных окончаний и кровеносных сосудов, если у сильванки проблемы с нервной системой – пальцы это сразу покажут. Лориэль стало не по себе.

– Кто-то должен стать старшим пилотом, – Хирондель подняла руки перед лицом и посмотрела на них: – Чаранга, конечно, подпишет мне допуск из уважения, только какой смысл? Годик, наверное, я еще смогу летать, только рисковать зачем? На орбиту уже не полечу, а на планете проще на ховере. И дешевле.

– Это как-то совсем… неожиданно. Сожалею, мастер.

Хирондель рассмеялась.

– Чего сожалеть, Лори? Когда спину чинили обещали что я лет десять прослужить смогу, а потом надо что-то спокойнее искать. А я почти полвека пролетала. Нечего тут жалеть. Ниларэль забрала на себя испытания, ты пока, извини уж, не дотягиваешь до ее знаний. А всем остальным должен заниматься старший пилот. Бумаги, встречи, походы по кабинетам это я на себя возьму, а ты должна заниматься заводом. Понимаешь суть?

– Так точно, – Лориэль вздохнула и нервно потерла ухо. – Только все одно поджилки трясутся.

– Ничего. Я никуда не денусь, да и у Ниларэль рука тяжелая. Научим, – уверенно сказала Хирондель.

– Мы тебе все это рассказали, чтобы ты в очередную жопу не полезла, – сказала Тиранэль. – Морды никому не бить, матом не ругаться, без штанов по городу не бегать. На тебя сейчас миллионы глаз смотрят, Лори. Ничего не выдумывай, просто работай, но держи в башке, что у Галаданы на тебя большие планы.

– То есть, отвертеться от репортеров не выйдет? – Лориэль хмыкнула. – А я уж думала сбегу куда-нибудь.

– Ты относись к ним как к оружию. Используй, когда надо, только с умом. Веритаэль в тебе души не чает. Она девка честная, что среди репортеров редкость. Работайте вместе.

– Дайте все переварить, – Лориэль потерла ухо. – В голове пока не укладывается.

– Не дадим, времени нет, – сказала Тиранэль. – Что у тебя с рукой?

– Говорят, что протез взял на себя роль иммунной системы. Рука работает, только сама железка греется. Раздражает и выматывает.

– Ясно. Теперь давай о главном. Что там на Ка-Пять произошло? Только правду, а не то, что нам тут плели институтские.

Лориэль коротко рассказала все что пережила на К-5, и про странного инженера, и про взрывы. И то, что на Галадане инженера этого отследить не смогли. Появилась год назад, прилетела откуда-то из имперских систем. Толковая, рукастая, в поле зрения института попала, когда набирали новые группы для экспедиции. Прошла отбор, не везде все идеально, где-то что-то хромает, медицина отличная, психотесты в норме. В общем, обычная толковая тетка, каких полно. И да, она действительно купила дом на той же улице, где живет Ускара. Только купила она его после отлета экспедиции.

– Может, мелочь сразу с ней сговорилась? – Тиранэль задумалась.

– Нет.

– Уверена?

– Вполне. Спеклась девчонка, вот и все.

– И опять с центральных систем кто-то вылез. Не нравится мне это! – мастер вздохнула. – Что решила с мелкой делать?

– Пока не знаю.

– Совет от старой бабы хочешь? Реши для себя – прибить или простить. И так и сделай. Никогда, слышишь, никогда не бей по чуть-чуть и не измывайся над кем-то. Если бить, то до конца, и никогда не надо грызть понемногу. Приняла решение и все, не возвращайся к теме. А то у нас любят пнуть девку раз, а потом всю жизнь на спину плевать при встрече. Не надо так делать. Поняла меня?

– Так точно.

– Ладно, теперь ушки подняла и слушай. Сейчас тебе старый мастер много интересного расскажет! – Тиранэль засмеялась.

На самом деле больше говорила не она, а мастер Хирондель. Кодекс мастера не свод законов, он куда строже и оформлен не на бумаге, а в традициях. Это еще похлеще воинского устава, тут куда больше чего нельзя и еще больше, что надо делать. Один из основных принципов мастера – не бросать своих учениц в беде. В древности мастера принимали клятву на крови от своих последователей и после этого называли своих девчонок «ворлингами», то есть, «мои боевые дочери», именно так это переводится с древнего языка. Сейчас же все не так сложно в отношениях, зато обязанности перед ученицами остались.

Лекция затянулась почти на час, пока не прибежала медсестра.

– Вас ожидает профессор Серенга, – с важным видом сказала девчушка в белом халатике.

– Профессор уже вернулась? – удивилась Лориэль.

– Да, десять минут назад.

– Хорошо, – Лориэль посмотрела на мастеров. – Уже иду.

– Дня через два заеду, обсудим остальное, – сказала мастер Тиранэль. – И помалкивай, да? Упасть можно на ровном месте.

– Так точно, мастер.

В знакомом кабинете отделения нейроимплантации сделали небольшой ремонт и поменяли освещение. Свет теперь мягкий, глаза не напрягаются.

Лориэль улеглась на старый добрый лежак, крепление с левой руки сняли, голову зафиксировали для сканирования. Под руки подставили две оптические панели. Опять придется задачки решать, поняла Лориэль. Пока медсестры настраивали сканер и оборудование, пришла профессор Серенга.

– Добрых дел, Лориэль. Снова вы задаете нам загадки, – сказала профессор, поправляя свой безупречный халат.

– И снова вы будете меня спасать.

– Как самочувствие?

– Без изменений.

– Рука беспокоит.

– Немного.

– Так-с, – профессор задумчиво щелкнула пальцами. – Вернулась ради вас. На нейроимпланте любопытная активность, так что пройдемся по стандартным процедурам. Возражения имеются?

– До ужина успеем?

– А, снова шутим? Настроение хорошее? Наши уважаемые мастера не сильно расстроились, что я вас у них украла?

– Они бежали в трепете, едва услышали ваше грозное имя.

– Это у вас защитный рефлекс или в самом деле настроение хорошее? – профессор села за мониторы.

– Если честно – то первое.

– Вот как? – профессор посмотрела на медсестер. – Включаем систему.

Медсестры быстро все проверили, убедились, что сканер работает. Одна из них вышла, вторая незаметно присела в углу, готовая помочь в любой момент.

– Так о чем вы говорили с мастерами? У вас лице какое-то озабоченное, – сказала профессор.

Лориэль несколько секунд обдумывала, что ей ответить. Соврать, наверное, не выйдет, а вот сказать не всю правду…

– Ох, какая активность! – профессор хмыкнула. – Так и чую, что сейчас соврут!

– Не совсем. Я хотела вернуться на службу, а мастер Хирондель настаивает, чтобы я осталась старшим пилотом на заводе.

– Сложный выбор, – Серенга кивнула. – Так, пробуйте как раньше справиться с задачками. Пока возьмем средний уровень. Не торопитесь.

На световых панелях одновременно начали появляться картинки, циферки, буковки, шарики. Все надо было ставить на свои места, запоминать и менять порядок, решать простые головоломки или примеры. Как и сотни раз до этого.

– Ну, о чем сегодня поговорим? – спросила профессор.

Слуховая и речевая стимуляция очень важны при сканировании. В этапы подготовки, перед тем как Лориэль вживили нейро-имплант, приходилось читать вслух по всем законам словесности, с расстановкой, ударением, выдерживанием пауз, с подбором интонации. Это уже когда имплант прижился и начались бесконечные сканирование и проверки, у институтских вошло в привычку разговаривать на разные темы, то обсуждать сорта чая, то во что одеваются сегодня девочки. Серенга поддерживала эту традицию.

У Лориэль давно вертелась в голове идея обсудить свои печальные находки на К-5.

– Раз уж заговорили про похищения, профессор. А зачем вообще похищают нас, например?

Серенга удивилась:

– Вы что, смотрите эти идиотские каналы про жизнь без войны?

– Вы же врач? Вы сторонница войны? – в ответ удивилась Лориэль.

– В первую очередь я ученая. Так, секунду. Давайте на моторику переключим левую руку. Готово. Так вот, как ученая я прекрасно понимаю, что мир и достаток это крайней пассивная ветвь развития. Если перед цивилизацией не стоит выбор – она, чаще всего, угасает. А мне не очень хочется, чтобы Сильванская империя угасла.

– Не думала о войне с этой стороны, – Лориэль задумалась. – Мы, по-моему, всю историю воюем.

– Воюем! Ха! Воюют наши аванпосты. Центральные системы империи хорошо защищены. Откуда, по-вашему, взялись все эти миролюбивые идиотки, которые свое имя-то написать без ошибок не могут?

Лориэль заулыбалась. В этом определении профессор точна как никогда. А задачки на моторику все-таки скучные. Их можно выполнять в полудреме, даже с учетом того, что цветовая гамма началась меняться. То все детали и ячейки, куда их надо перетащить, были одного цвета, то теперь они разукрашены по-разному.

– Мне кажется, они не осознают происходящего. Совсем, – заметила Лориэль.

– Еще бы! Для оценки ситуации требуется наличие мозга и желательно развитого, а не концентрата из аюты. В лучшем случае, – профессор печально вздохнула. – Обычно там пустота и ничего больше. Так, моторику продолжаем. Не торопитесь, не нужно бить рекорды на время. Меня интересует точность движений и сама моторика, а не скорость реакции.

– Так точно, профессор. И все-таки, что там за истерика с похищениями? – Лориэль все выдумывала на ходу. – Они говорили про миллионы похищенных.

– Миллионы? – Серенга задумалась. – Это к историкам. Думаю, одними миллионами мы не отделаемся. Там другие порядки будут.

– Это ведь с древних времен до законов Свободы?

– Отчасти. На родной планете мы были куда выносливее остальных рас. И куда сильнее. Только воевать не сразу научились. Милое дело девчонок в какую-нибудь шахту затолкать или на карьер киркой махать. Даже спустя десятки тысяч лет во Вселенной рабство никуда не делось. Нынче оно называется по-другому, но смысл тот же.

– То есть, нас по-прежнему воруют ради рабства? Нелепица.

– Ну, почему же… – Серенга задумалась. – Нашим ближайшим соседям в хорошем вкусе не откажешь, они часто отбирают молоденьких девочек для своих развлечений. Удобно, кстати. Нам не свойственны их половые болезни, беременность у нас короче, а гормональные изменения небольшие, тело практически не изменяется. Это редкость, конечно, они предпочитают своих женщин, но и на нас, порой, заглядываются.

– Это я слышала, – соврала Лориэль. – Но не только же они нас крадут.

– Верно. Этот случай, скажем так, менее злобный. Все дело в нашей крови. Мы уникальны во Вселенной. Другие виды не могут похвастаться природной адаптацией к определенному виду энергии. Фреланитовые частицы в нашей крови – одно из агрегатных состояний энергии. Очень устойчивое состояние, мы до сих пор не можем предсказать с каким фреланитовым показателем родится девочка. Да что там родится – с каким вырастет не можем просчитать. Очень сложный нейро-биологический процесс. Так, секунду. Замрите. Я перезапущу сканер, увеличу частоту срезов. Что-то у вас наниды по всему мозгу бегают. Головные боли есть? Мерцание в глазах? Гул в ушах? Нет? Хо-ро-шо.

Профессор отвлеклась на минутку и потом сразу продолжила:

– Некоторые расы считают, что с помощью нас, вернее, наших тел, могут открыть путь к вечной жизни. Согласитесь, очень интересная задача.

– То есть, все дело в нашей крови?

– Не могу однозначно сказать. Тораниды, например, или их младшие братья, вулканиды, считают источником нашей силы внутренние органы. Выжрать всю тушку павшего врага у них сродни второй победе, только уже ритуальной, и еще они думают, что таким образом перенимают нашу силу. Своеобразный народец, надо сказать. Кстати, мы тоже не сильно отстаем. Желчный ликвор торанидов очень хорошая среда для выращивания нанидов. Между прочим, их керамо-хитин на шкуре формируется из биологического подобия нанидного роя, только там работает их природный ретровирус. Очень любопытно, надо сказать. Другое дело мелькийцы. Они хоть и отрицают любую религиозность, но культов внутри их цивилизации несколько тысяч. Некоторые откровенно считаются себя потомками космических драконов и грезят возвратом себе их величия. Вот эти – самые страшные в своих… поступках. Мелькийцы хоть и раса ученых, но их методы, мягко говоря, крайне жестоки. Вот они-то и предпочитают воровать наших девочек. Мальчики им не интересны, мужской ген не является носителем фреланитовой предрасположенности, а вот девочки…

Профессор тяжело вздохнула.

– Цель оправдывает средства, таков принцип мелькийцев. Клонирование, генная инженерия – в этом направлении они достигли больших результатов. В том числе, и за счет наших пропавших девочек. Мелькийцы могут позариться на взрослую ведьму, но в остальном предпочитают малышек не старше десяти лет.

– Я помню, что во время второй войны на Кела-Прайм мы сожгли не меньше двухсот лабораторий, – у Лориэль перед глазами всплыли строки из учебника истории.

– Боюсь, это был трюк. Ничего мы там толком не сожгли, зато на каждом углу орали о победе из побед. Так… Замрите.

Профессор щелкнула пальцами, и медсестра кинулась убирать из-под рук Лориэль панели. Еще один щелчок, и медсестра подала поилку с раствором.

– Так, уважаемая… Хорошо… – пропела профессор. – Пополняем запас жидкости. Там же релаксант и пробуйте уснуть. Я сейчас перестрою сканер на нанидный уровень. Сам процесс съемки срезов займет больше двух часов. Попробуйте подремать. Если нужно в уборную, то…

– Все в порядке, профессор.

– Хорошо. Тогда пейте и приступаем. В полной тишине и без разговоров.

– Так точно.

Профессор слукавила по поводу релаксанта, потому что уснула Лориэль через пару минут. Сон был тяжелым, никакой легкости после пробуждения не было. Судя по времени, проспала Лориэль часа четыре. Медсестра в кабинете сменилась, а вот профессор как была, так и осталась. Единственное что изменилось в кабинете – на столе появилась чашка из-под кофе. Напитка в ней уже не было, но приятный запах остался.

– Ну, полюбуйтесь, – профессор указала на монитор.

Лориэль подошла к столу не переставая разминать затекшую шею. Изображение своего нейро-импланта она узнала сразу.

– Полюбопытствуйте, – сказала профессор и переключила несколько изображений.

С каждым изображением немного росла активность нанидов на импланте. Полпроцента, процент. В масштабах повреждения устройства сущая мелочь, но, тем не менее, активность росла.

– Удивительное дело, – протянула профессор. – Наниды удерживают имплант от поглощения и частично восстановили его структуру. В плане объема работ процесс незначительный, но сама активность крайне любопытна.

– То есть, они чинят мой имплант?

– С учетом текущей скрости прогресса вам не хватит жизни дождаться результатов. Впрочем, зная вас, уважаемая Лориэль, я ничему не удивлюсь. Сколько же вы в себе сюрпризов храните, все-таки?