Текст книги "Ласточки из стали 3 (СИ)"

Автор книги: Павел Шэд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 30 страниц)

– Авария. Несчастный случай, – сухо произнесла профессор и окинула всех взглядом. – Больше ничего не произошло, ясно? Разбираться будем тихо и уже дома. Пока готовим отчеты и ценим героизм всех, кто боролся с пожаром. Старший пилот?

– Принято.

Лориэль в этот момент по отношению к юному навигатору не чувствовала вообще ничего. Перед глазами только Селька с улыбкой на лице, зрелище, которое, возможно, уже никто никогда не увидит.

Лориэль тряхнула головой и отогнала грустные мысли.

– Принято, – сказала Паранга.

К чести профессора, когда прилетела Айрина, она наравне со всеми вышла разгружать «ласточку». Все помогали, чтобы побыстрее вывезти раненых. Даже раненая в ногу спасательница несмотря на то, что операция закончилась меньше часа назад, вышла и села в небольшой погрузчик. После разгрузки подготовили машину в обратный полет, но немного задержались. Задумались над списком необходимого с последнего рейса. Возле аномалии «Надежда» уже начала подготовку к экстренному переходу.

Вылетели в два экипажа. Топлива хватит с запасом, чтобы добраться до «Надежды» и вернуться назад. На корабле раненых выносили очень осторожно, кроме Сельки все в основном с болезненными ожогами. Некоторых с незначительными ранами оставили в составе экспедиции.

Лориэль успела отправить предупреждение для Зары. Дома все летные данные в первую очередь просматривает как раз Зара, она заметит, что в списке отчетов порядок пилот-навигатор стоит немного непривычно. Это не залет, строгого регламента нет, но по умолчанию всегда идет рапорт пилота, а потом уже навигатора. Заключительный рапорт о техническом состоянии никто никогда не читает, это один из бессмысленных дублей, прописанный в десятках летных нормативов, туда даже самые упертые проверяющие не добираются, но Зара знает, что искать. Это тайный код отряда, если надо издалека передать весточку. Там среди отчетов будет записка, которую Зара просмотрит еще до того, как данные попадут в рабочую сеть. Дома должны знать, что именно случилось на К-5.

Обратно «ласточку» закидали под завязку, в проходе в грузовой модуль тоже все заложили, прикинули место, чтобы хоть одна могла прилечь. Обложившись подушками, пробовали подремать и на месте наблюдателя. Лететь-то на планету все те же восемнадцать часов. Вернулись жутко уставшими. Еще не начали разгружаться, а с базы выбежала Юриэль, схватила Лориэль за руку и чуть ли не волоком потащила на базу:

– Быстрее-быстрее! Профессор очень ждет!

Лориэль протянула руку и постучала по шлему помощницы:

– Доктор, а по связи нельзя было вызвать? Чего сами бегаете?

Юриэль встала как вкопанная. Размашистым движением она шлепнула по шлему, словно хотела влепить себе пощечину.

– Вот же дура! Совсем забегалась! – доктор вздохнула. – Быстрее, старшая. Профессор очень ждет.

Лориэль в летном комплекте зашла в зал управления, только и успела снять шлем у входа.

– Профессор, что за паника?

– Старшая, вы помните место, где техник упала с вашей машины? Найдете его?

– Так точно. А в чем дело?

– Полюбуйтесь, – профессор пододвинула на столе планшет. – Это пробы материала из раны техника.

Лориэль посмотрела на результаты. Уши полезли на затылок.

– Восемьдесят два процента?! Вы же говорили, что материал с концентрацией больше пятидесяти будет иметь нежно голубой цвет, ни с чем не спутаешь? Я же помню ваши инструкции! А эти пробы как обычная порода!

– Мы ошиблись. При концентрации выше шестидесяти материал приобретает темные оттенки, вплоть до полного черного, – профессор улыбнулась. – Мы проверили пробы из ран техника и сразу взялись за остальные из этого же региона. Все показали высокую концентрацию материала. Вы найдете это место снова?

– Так точно.

– Прекрасно, – Гамодара засветилась от радости и сказала Юриэль: – Включите общую связь по базе и подключите «Надежду».

– Готово, профессор.

После небольшой паузы, собравшись с мыслями и придав лицу спокойный вид, профессор была готова произнести речь.

– Добрых дел, экспедиция, – заговорила Гамодара. – Печальное событие на добывающей станции поставило перед нами сложные задачи. Мы сообща приняли решение продолжить нашу работу, и я уверена, что мы справимся. Хочется особенно отметить тех, кто стойко принял удар и не растерялся в сложившейся ситуации. Наших врачей, спасателей, техников, экипажи «ласточек». Крайне печально, что среди нас есть раненые, кого мы вынуждены срочно эвакуировать домой. Среди нас есть и одна погибшая. От лица руководства института обещаю, что никто из пострадавших не будет забыт, всем, кому необходимо, будет оказана помощь. Все получат достойные выплаты и по здоровью, и по окончанию нашей экспедиции. Однако, несмотря на большие трудности и предстоящие работы, мы не просто справимся, мы уже справились. В моих руках находятся результаты проверки проб из седьмой и восьмой зоны. Минимальная концентрация в обогащенных пробах – семьдесят два процента. Поздравляю всех! Мы это сделали! Мы справились!

Через закрытые двери рабочего зала пробились радостные крики участников экспедиции. На экране было видно, что новость оценили и на «Надежде».

– Экипажу корабля желаю легкого полета, – продолжила профессор. – Отвезите домой новость, что мы справились и продолжаем работу несмотря ни на что.

Приятная речь профессора подняла всем настроение, однако работы меньше от этого не стало. Доктор Тиллина примчалась сразу со сканерами, проверила экипажи и отправила всех отсыпаться в аварийные боксы отдыха. Перед этим полезли в душ, благо лимит на воду пересчитали в большую сторону.

Лориэль спала паршиво и встала в том же состоянии, разве что голова чуть яснее. Буми еще минут десять сидела и хлопала глазками в попытках проснуться. Айрина с Дилькой повеселее, но не так чтобы прыгают от радости. Они тоже очень переживают за Сельку. Сдружились. Хотя кто с этой конопатой заразой бы не сдружился? Лориэль улыбнулась про себя.

Пока экипажи спали, техники разработали и предложили план, от которого шел сильный запах авантюры. На Двойке должно быть не меньше двадцати заброшенных станций с тех пор, когда тут процветала хаотичная выработка. Где-то должны быть старые генераторы и насосы, должно быть старое буровое оборудование. Никто не стал бы все это тащить обратно, скорее всего бросили на месте добычи. С этого барахла техники грозились собрать замену поврежденным блокам газового модуля. Электроника и блоки управления у них были, нужно именно само оборудование со старыми двигателями на энергоне.

Паранге жутко не понравилась идея, она снова осталась в одиночестве со своим мнением. И снова она высказала Лориэль все что думает по поводу безопасности экспедиции.

Айрина решила остаться на базе и заняться перевозкой оборудования на новое место добычи. Лететь на другую сторону планеты вокруг огромной аномалии задача долгая, есть над чем поломать голову. Гнать туда дронов на разведку или переводить спутник не рискнули – в случае чего заменить их просто нечем. Буми оживилась, пришлось пошевелить ушками и тем, что между ними. Старых карт с разметкой на сектора добычи около сотни. В те годы не сильно заморачивались с точностью данных, а расчеты по залежам выдавали с большой ошибкой. В итоге все работы проводились в зонах бедных материалом, но даже тех запасов хватало для риска и отваги со стороны первопроходцев.

Взяли на борт двух техников, двух спасателей, всякого оборудования, поесть, попить, поспать, и полетели. Буми можно было целовать в ушки – первые же три базы в зонах добычи она определила с точностью до километра. Это через всю планету на неизвестной территории! Один хлам и шесть могил, пять с потрепанными флагами Иллирии и одна с флагом Галаданы. Еще от одной станции ничего не осталось, следы пожары и одни развалины. Правда со старого погрузчика сняли два магнитных нагнетателя – штуки простые и в хозяйстве полезные.

Устроили привал прямо в «ласточке», спасатели вымотались, они-то выходили первыми и в тяжелых костюмах, в отличие от техников.

После сна и перекуса три часа кружили, пока не поняли, что очередную станцию на карту нанесли с ошибкой в триста километров, перепутав горные цепи. На станции, к большой радости, техники нашли генератор старого образца, новенький, еще в заводской упаковке. А за станцией увидели два десятка могил, уже без флагов, просто ровные насыпи и камни с именами похороненных. Костер на чужой планете им сложить не смогли.

Нашли еще две станции, пустые и разграбленные полностью, с них даже часть конструкции кто-то демонтировал, от секций остался только каркас. Очень долго искали третью базу, по заметкам официально заброшенную семнадцать лет назад. Искали с интересом, одна из тех станций, где был свой медблок и три технических зала. За эти годы вряд ли местная атмосфера пожалела строение, поэтому в первую очередь обыскивали базы, покинутые гораздо позже.

В наступившей ночи, когда стало просто чуть темнее и с неба пропало скучное красное светило, заметили на песке следы от транспорта. По ним вышли к зонам добычи, потом развернулись и пролетели сто семьдесят километров в обратную сторону, пока не уперлись в большую постройку из старых прямоугольных планетарных блоков.

Включив прожекторы на «усах» своей «ласточки», Лориэль подсветила базу.

– Хозяйка, по датчикам на станции есть энергия, – сказала Буми.

Странно, конечно. Никаких запасов батарей на такое время не хватит, разве что какие-то аварийные системы уцелели. Лориэль сделала круг над базой, ничего нового – своя свалка разбитого оборудования, свое кладбище с могилами. Единственное что смутило – странные небольшие ямочки в песке напротив входа.

Спасатели направились на разведку и через час доложили, что станция жива, в силовых установках большие запасы энергона, а кислородные преобразователи в исправном состоянии и заправлены. Смесь там старая, система старого типа с многократной переработкой и очисткой. Оборудование не такое мощное как современное, со своими плюсами и тонкостями в работе. Техники прекрасно знали эти установки и за час разобрались с ними, еще через полчаса доложили на базу, что есть резервное место, где можно смело разместить в случае чего часть экспедиции. Внутри даже убираться не надо, а поверхностный щит отключен только на старых складских блоках, где раньше хранили добытые ресурсы.

Отдохнуть решили на старой станции. Буми сняла шлем с опасной, принюхалась. Запах как в старом сарае, негромко гудела вентиляция, часть освещения отключена. В остальном мило и уютно. Боксы тут старого типа – большой основной и к нему по бокам пристроены несколько жилых меньше размером. В основной части тоже есть откидные постели, чаще их использовали просто как лавки. В свое время тут было шумно и весело. Или просто шумно.

– Остаемся здесь. В остальных блоках вентиляцию не проверили, – сказала старшая из группы спасателей. – Шлемы и индивидуальные модули держать рядом. На всякий случай.

От старости не все лежаки получилось опустить. Где-то подклинило, где-то сломались запорные механизмы. Лориэль на своем лежаке спокойно отжала два крепления, а вот третье подклинило. Буми повезло, она уже расправила спальник на своем месте и не без интереса посмотрела на кухонные шкафы. Минуту она боролась с соблазном, а потом подошла и полезла проверять содержимое.

– Там все старое, – сказала Лориэль.

– Ну и чего? Я есть хочу, – не оборачиваясь, ответила навигатор.

– Срок годности обязательно проверь. Старое добро столько лет может и не выдержать, – сказала тетушка спасатель.

Два ящика оказались пусты, с третьего Буми выгребла охапку пайков и принялась разглядывать. Часть она со вздохом отложила в сторону, а несколько упаковок привлекли ее внимание:

– Когда, говорите, станцию закрыли? – Буми задумчиво хмыкнула. – Этим пайкам всего пять лет.

– Быть того не может, – сказала спасатель.

– Вот дата стоит. Я-то помню когда родила. У меня за этот год глаз цепляется сразу.

Все собрались вокруг пайков. Буми не ошиблась, произведены пайки пять лет назад. На них только надпись какое блюдо внутри, состав, сколько калорий. Где они выпущены не указано, не было и товарных знаков. Выглядели пайки как старые военные, но чуть-чуть отличались. Все покрутили эти серые упаковки с интересом. Буми рискнула, открыла один. Все попробовали на вкус по чуть-чуть – вполне себе годный паек, не чета лирийскому, конечно. Долго вспоминали, где портативные разогреватели, давно ими не пользовались, местными плитам спасатели и техники отнеслись без доверия. На всех пайках экспедиции в оболочку вшита капсула разогрева, а тут и посуда нужна, и тепло или огонь. В столах нашли посуду, заодно проверили – техническая вода в системе тоже есть и хорошая, что совсем удивительно. Плотно поужинали чужими дарами и решили сразу ложиться спать.

Лориэль вернулась к лежаку и встала возле него. Секунду она думала, как справиться с последним замком. Один пинок, и проблема решена. Она привела свою будущую кровать в нужное положение и поправила постельное белье. Старое, конечно, но с виду относительное чистое. Спать они в любом случае будут одетыми.

Что попалось под руку, Лориэль поняла не сразу. Короткая ленточка каких-то выцветших бусинок и кусочек обертки от пайка, вроде тех, которые только что сообща съели. У пилотов очень хорошее зрение, рука застыла возле обертки. На ней что-то нацарапано. Буковки неровные и плохо видны, в них что-то есть, какой-то порошок темного цвета.

Не привлекая к себе внимание, Лориэль села и потянула обертку. Внизу какой-то отпечаток, словно кто-то порошком… Ее дернуло от догадки. Схватив находки, Лориэль сунула их в карман. Она поняла, что это очень важно.

– Я проверю машину и вернусь, – сказала Лориэль всем.

Обычная процедура, но сегодня излишняя. Буми о чем-то задумалась, но сон победил. Она зевнула и прилегла.

Выйдя наружу, Лориэль посмотрела на эти странные ямки возле базы. Они расположены геометрически верно и размер очень знакомый. Проверила на «куполе» свою догадку – ямки не совпадают с размещением посадочных опор на новых версиях «ласточек», но очень похожи на старые. Надо будет это проверить, подумала она.

В кабине против обыкновения она закрылась, хотя предписывалось держать вход открытым на всякий случай. Не включая оборудование и свет, Лориэль достала находки. Эти бусинки на ниточке остатки старого детского браслетика или похожего украшения. Простая нитка и шарики обычные, непонятно откуда. Дырочки в шариках сделаны вручную и не очень аккуратно, узелки на ниточке неровные. Детская работа.

Она подняла бумажку перед глазами. Вот что ее привлекло сразу – пятнышко справа внизу, почти невидимое, осыпавшееся трухой. Теперь она поняла, кто-то оставил отпечаток пальца, а чернилами послужила кровь. Пожалуй, отпечаток этот оставили лет шесть-семь назад или еще раньше. За долгие годы кровь высохла, превратилась в порошок и отвалилась. Очертания отпечатка едва видны, но любая мать сразу поймет, сколько лет было этому ребенку. Лориэль сама не одну сотню раз с дочками оставляла отпечатки рук на песочке где-нибудь на пляже. Мамина ладошка, а снизу две детских. Обычная забава любой сильванской семьи.

Лориэль покрутила бумажку, улавливая тусклые блики. Слова удалось разобрать с трудом. Почерк тоже детский и, похоже, был написан кровью. Буквы осыпались, остались едва различимые вмятины.

Первую строку она разобрала не сразу. «Мы Лека и Тори из п. т. Лаззи». Два имени. Две девочки из приюта тетушки Лаззи. А вот что дальше видно совсем плохо. Лориэль с минуту вертела бумажку, пока продавленные на поверхности буквы не сложились в слова.

Ей стало дурно. Она вскочила, завертелась в кабине. Спрыгнула в грузовой модуль и заметалась в бешенстве. Осознание ужаса и беды накрыло не сразу. Затрясло так, что чуть не стошнило. Она даже согнулась, думая, что сейчас ее вырвет. Отдышалась, во рту осталась неприятная горечь. Лориэль подошла к проходу в кабину и уперлась лбом в стальной корпус машины. «Ласточка» тоже свидетель. Машину трясло от гнева, казалось, даже опоры рычат и врываются в землю.

Немного успокоившись, Лориэль включила свет и села на ступеньки. Бережно расправила бумажку и прочитала записку целиком:

– «Мы Лека и Тори из п. т. Лаззи. Нам 6 лет. Нас украли. Помогите!».

Глава 14

Свои находки Лориэль спрятала в маленький пакет из непрозрачного пластика. Если в нем можно смело хранить блоки данных с оборудования «ласточки», то и жуткие находки он сохранит прекрасно и тайно. Сам пакет Лориэль спрятала во внутренний карман, так точно не потеряется. Она была уверена – не потеряется. Нельзя такое терять. И забывать.

На месте пилота она выверенными движениями проверила все системы, просто чтобы оправдать свое посещение машины. Лориэль решила, что никто не должен знать о ее находке, это головная боль не для экспедиции. Хотя как тут можно понять, чья вообще это забота? Пропавшие дети и планета, на которую не попасть через соседнюю дверь. И эти следы возле базы. Следы от посадочных опор старых моделей «ласточек»? Сколько здесь было посадок? Четыре? Пять? Сколько таких Лек и Тори могло быть на них?

От мыслей Лориэль снова затрясло. В руках поселился холод, сердце стучало в спокойном ритме, при этом стало очень жарко. Лориэль расстегнула ворот летного комплекта и выдохнула. Через минуту стало легче, она потянулась к аптечке. Надо будет сказать старшей группы, что она приняла успокоительное. По всем нормам лететь можно будет через восемь часов сна, не раньше. Группа в любом случае устроилась на длительный отдых.

Ночью Лориэль снилась чушь. Сначала приснился незнакомый двор, где само собой развешивается белье, через миг подул сильный ветер и все посыпалось цветными песком, смешалось в жидкую глину. Засияло солнце, глина вдруг расцвела кустом аюты. Ягоды быстро созрели, лопнули, и с них по темной земле, словно мячики, покатились молчаливые головы. Они скатились в какую-то яму и принялись что-то вякать друг дружке на непонятном языке. А потом взошло яркое солнце и все сгорело в белом пламени.

Проснулась Лориэль от того, что безумно хотелось пить. Только она потерла нос, запищал будильник. Со всех лежаков дружно раздались тяжелые вздохи. Спустя секунду многие засмеялись, так уж дружно вздохнули.

Пока собирались и готовили машину, техники облазили станцию и мусорную стоянку рядом. Ничего полезного найти не смогли, здесь, похоже, были в свое время очень толковые работяги. От каров и планетоходов остались только каркасы и поврежденные модули, все что представляло хоть какую-то ценность было снято. В техническом блоке нашли много разных деталей и инструментов. Сложено по своим местам, все подписано. Болты, гайки и прочая мелочевка подсчитана, количество чего и сколько записано мелом на стене.

Перед отлетом устроили небольшой совет и решили, куда лучше направиться. По топливу прикинули, что хватит найти еще минимум три базы.

Еще две станции оказались старыми посадочными блоками, маленькими и тесными из расчета на четверых самое многое. Они изначально мало что из себя представляли, а спустя годы и вовсе развалились. Ничего полезного на них не нашли.

С третьей базой повезло по всем пунктам. Старое поселение времен первопроходцев. Домики в два ряда, центральная улица, большое здание, несколько герметичных переходов между домами и главным строением. В стороне несколько больших боксов, к ним из шахты проложена магнитная дорога с тележками. А по всем заметкам здесь должны быть две шахты и небольшие группы старых планетарных модулей.

Сели поближе к ангарам и не без интереса осмотрели поселение. Увы, лучшие годы прошли. И переходы частично разрушены, и почти все домики запущены. Центральное здание судя по виду целое. На его опустошение намекали кучи мусора возле бокового входа. Дальше осматривать поселение смысла не было.

Техники направились в машинное депо, именно там нашли нагнетатель и преобразователи нужной конструкции. Вот только нагнетатель с общим весом под полторы сотни кило утащить не так уж просто. Гравитационный транспортер не подразумевал, что его можно протащить через узкий рабочий проход, а центральные ворота бокса открыть не смогли – их заклинило.

– Ну не все нам сладкую кашку лопать! – сказала старшая группы.

В шесть пар рук дотащили нагнетатель до выхода, чуть не отдавили Буми ноги, кое-как железяку вытащили из бокса и установили на транспортер. Хитрая штуковина включила двигатели, приподнялась над землей на полметра и послушно поплыла за техником в сторону «ласточки». Остальное оборудование не такое уж и тяжелое, за пару заходов перенесли на руках.

– Все, возвращаемся? – крикнула Лориэль, когда вернулась в свое кресло.

– Идем домой, – крикнула в ответ старшая группы.

Буми сразу повеселела и прикинула маршрут покороче. Не очень близко к аномалии, но поглядывать надо. Буми предложила на всякий случай подняться на полторы тысячи, так спокойнее.

На старой рабочей базе решили не останавливаться, все согласились потерпеть восемь часов полета до расположения экспедиции.

– Ну да, им-то за приборами смотреть не надо, – обижено пробурчала Буми.

Лориэль прикинула, что они сейчас пролетают как раз недалеко от базы.

Натренированное годами боковое зрение, когда ждешь неожиданной атаки, следа ракеты или вспышку молнии, сработало и сейчас, ночью, на чужой планете. Лориэль даже не поверила себе. Между двух сопок, усыпанных черными острыми скалами, нелепо лежала «ласточка». Машина старая, тогда даже металл был другой и отличалась хвостовая часть. Машина мертва и лежит здесь не один год. Что случилось можно только гадать. Может авария, может пилот не знала, насколько губительная местная мегааномалия, уже не важно. Машина мертва и это факт. На приборах ее не видно, нет никакой активности. Зато ночное зрение не подвело Лориэль. Цель она увидела отчетливо.

С минуту Лориэль все обдумывала. Будь сейчас рядом Туча – она бы снова метко высказалась кто и на какие места в очередной раз нашел себе приключения. Убедившись, что место падения чужой машины осталось позади, Лориэль включила внутреннюю связь с навигатором.

– Буми, вернемся на базу – поменяй блоки данный и отдай их мне.

– Чего? Я же только поменяла перед вылетом.

– Я знаю. Поменяй. Если вдруг спросят – придумай что-нибудь.

– Ну… Хорошо, – недоверчиво произнесла Буми, но сразу после посадки поменяла блок данных и тайком его передала.

Свой и блок данных от навигатора Лориэль спрятала в личных вещах. Еще будет время заняться ими.

Пока экипажи отсыпались, техники проверили все доставленное оборудование. Как только пошли слухи, что все исправно, посыпались творческие идеи, как и что делать. Профессору пришлось несколько раз рявкнуть для острастки, чтобы никто никуда не лез, все уже решено. На большом собрании, где докладывалась техническая служба, такой уверенности не было ни у кого, даже у техников. Немного неуместной тирадой профессор подвела итог доклада:

– Вы хотите собрать старинный арбалет из современных композитов и заставить его стрелять гравитационной плазмой в планету?

Старший техник Чаирэль поморщилась от сравнения и сказала:

– В общих чертах, может быть, и похоже.

– Но вы собираетесь стрелять гравитационным полем в планету?

– Излучать, да. И не совсем в планету, а в газовый карман. Создадим впечатление, что скважины нет, порода цельная и будем поддерживать в кармане стабильное давление. Тогда не придется обеспечивать сдерживающим полем систему забора газа, – Чаирэль кашлянула и поправилась: – Сильным полем.

– Авантюра! – фыркнула Паранга.

Старший спасатель в последнее время не слишком себя сдерживала в эмоциях, однако ее позиция по части безопасности экспедиции осталась нерушимой. Правда к ней по-прежнему мало кто прислушивался, особенно после получения отличных проб из новых месторождений.

– Вся экспедиция большая авантюра, – сказала профессор, задумчиво почесывая лоб. – Нужно ускорить весь процесс, работать как можно аккуратнее и быстрее. И прошу старших пока не распространяться про реальное положение дел с запасами кислорода. Что, кстати, по атмосферным преобразователям?

– Два установили, это еще семь процентов к общей мощности. Третий, к сожалению, неисправен, – доложила Чаирэль.

– Надо переходить на группы по трое, чтобы в планетоходах и внешних модулях не возникал дефицит дыхательной смеси, – сказала Паранга.

– Но это снизит скорость работ! – возмутилась старший техник.

– Согласна, – сказала профессор.

Все уставились на нее. Никто не понял, кого она поддержала. Профессор стояла с закрытыми глазами. Костяшками пальцев правой руки она терла нос, при этом когтем указательного пальца почесывала лоб.

– Согласна со старшим спасателем, – выдохнула, наконец, профессор и открыла глаза. Обвела всех взглядом. – Может, попробуем сделать смены короче, чтобы девочки не так уставали? Если мы не можем обеспечить больше рук, может, просто будем чаще меняться на сложной работе? Как думаете?

С доводом согласились, хотя не везде можно устроить пересменку. Пока устремили все внимание на добывающую станцию. Самых лучших специалистов направили туда и самую надежную технику тоже. Реальность такова, что запасов кислорода осталось ровно на четыре недели, и то при условии, что не все будут находится на основной базе. Собственно, изначально так и рассчитывали, что на главной базе постоянно будет не более тридцати теток, остальные на рабочих местах, кто на той же газовой станции, кто в разведке, кто на местах добычи. Если станцию не запустить вовремя, всем придется распределиться по внешним модулям и просто ждать еще полтора месяца, пока вернется «Надежда». За относительно полное обеспечение всех дыхательной смесью старший техник ручалась, чтобы не значило из ее уст это «относительно полное», но дополнительной смеси для работы вне станции уже не будет, а это значит, что прекратятся все поиски и добыча.

На газовой станции из уцелевшего медицинского блока обустроили место отдыха. На выходе поставили арочный проход к складу, на дверь, на всякий случай, поставили дополнительный изоляционный щит. Чего-чего, а щитовой защиты у экспедиции хватало на все случаи жизни. Еще один арочный проход провели к дверям в разрушенный жилой модуль – здесь все закрыли щитами и соорудили походную мастерскую. Работать, конечно, придется в кислородной маске, просто на всякий случай, но это уже не костюм для работы снаружи.

К концу недели на основной базе собрали излучатель и разрешили его перевозку. Через три дня техники обещали закончить с преобразователем, чтобы он спокойно ел современный энергон и не перегревался каждые полчаса.

По пути на газовую сломался один планетоход. Событие печальное, по сути, но вышло смешно. Всеми планетоходами управляли спасатели, потому что взять на К-5 механиков-водителей не смогли. И так уж случилось, что управляла злополучным транспортом лично старший спасатель Паранга. И то ли с утра она на хвост себе наступила, то ли поела плохо, непонятно. В общем, настроение у Паранги было прескверное, а тут еще поломка! И старший спасатель, напрочь забыв, что у нее включена общая связь, в таких эпитетах описала на каком месте она вертела и эту планету, и этот планетоход, и эту темень вокруг, что даже бывалым тетушкам было что послушать. Комичности добавило и то, что одна из техников шутки ради включила трансляцию на всю базу, но вот незадача, блок управления дал сбой и отключить все эти лестные речи шутница уже не смогла, так что вся экспедиция волей-неволей шесть минут и двадцать семь секунд оценивали словарный запас старшего спасателя.

Когда техник все-таки отключила передачу, профессор великодушно сказала:

– Больше не смейте так делать.

– Конечно, профессор. Прошу прощения.

Техника сдуло из рабочего помещения, а Гамодара вызвала старшего спасателя и запросила в чем причина задержки.

Через час планетоход отправился в путь, а когда старший спасатель вернулась на базу, то долго не могла понять, почему все при виде ее так загадочно лыбятся.

К концу второй недели все оборудование уже было на газовой. Подготовили фундамент для установки, подготовили запасы энергона, очистили место. Работа кипела без остановки, старались четыре бригады по два техника. С ними же два спасателя, медик, и Юриэль, которая оказалась не менее изощренным организатором, чем сама профессор.

Пока шли работы, озадачились снижением потребления кислорода. Развезли рабочие группы по местам насколько это возможно, проработали списки, кто в случае чего покинет основную базу и перелетит на старую базу промысловиков. Притащили неисправный планетоход – ездить он будет нескоро, но в нем могут пересидеть тяжелые времена как минимум трое.

Не обошлось без драки и шума, в очередной раз Лориэль сцепилась с Парангой. «Ласточек» три, а экипажей два. И хотя внутренние системы «ласточек» могут обеспечить кислородом в экстренном случае двадцать пять девок, Лориэль была категорически против превращения летающей красавицы в пансионат для отдыха.

– Все машины с мелкими поломками, – сказала она. – В любой момент могут начаться отказы. Нет и точка. Все три машины должны быть в работе, одна как сменная, пока другие заправляют или ремонтируют.

– Сейчас важнее безопасность экспедиции, – Паранга минуты две как закончила орать, поэтому говорила спокойным голосом и даже без раздражения.

– Вы перестраховываетесь, а «ласточка» в любом случае стоит возле станции, – заметила Лориэль.

– Да, но она совершенно не подготовлена, чтобы в ней разместить хотя бы десять специалистов!

– Все успеем. У нас же кислородная недостача не сразу начнется, верно?

– Ай! Это вы перестраховываетесь, старший пилот! У вас и полетов сейчас втрое меньше, не говоря уже про полное отсутствие орбитальных! Что может случиться?

Лориэль вздохнула. В свое время Тройка била костяшками по ушам, если кто при ней рискнул ляпнуть «Что может случиться?». Ровно через сутки, минута в минуту, в общем эфире от Айрины донеслось короткое:

– Отказ!

И следом тишина. Тут же завыла тревога. Буми, впопыхах, сначала попробовала одеть летный комплект задом наперед, потом долго не могла разобраться, почему шлем не налезает на голову.

К месту падения долетели через час. Все живы, машина удачно плюхнулась в мягкий песок, повреждений почти нет. Полезли менять основной стабилизатор левой группы. Он просто развалился на части, пошла перегрузка, рефлекторные системы поняли, что проще падать, чем спалить все системы, поэтому залили кабину аварийной пеной, выключил все что можно и уронили машину на подходящий грунт.

Айрина ходила вокруг «ласточки» и грозилась скинуть с вершины пьедестала нецензурных выражений славного старшего спасателя.