Текст книги "Необыкновенное приключение в каникулы (СИ)"

Автор книги: Павел Комарницкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

..........

-... Вот такая замечательная экскурсия вышла. Будь там хоть один постовой – и всё... Да и просто ежели поблизости какие-нито свидетели оказались бы, шум уже вышел бы изрядный.

Закончив изложение потрясающей эпопеи, хозяин дома замолк, давая супруге возможность переварить услышанное.

– Ой-ой...

Тётя Надя разглядывала червонцы, разложенные на столе веерами, подобно игральным картам.

– Да не трудись, я уже всё подсчитал, – хмыкнул Алексей Иваныч. – Одна тысяча двадцать четыре купюры тут.

– Какая-то цифра не круглая...

– Вот я тоже не враз дошёл. А покумекал и сообразил. Как раз круглая циферка-то выходит. Два в десятой степени. Ну то есть ежели удваивать экземпляры, аккурат за десять ходов такая сумма и наберётся.

Он прямо взглянул в глаза жене.

– Чего делать-то будем, Надюш? Может, в печку их от греха?

– Ну-ка, ну-ка! – построжела женщина. – Печь деньгами топить!

– Дык фальшивые жеж они, – хмыкнул Алексей Иваныч. – Вот, гляди, номера и серии одинаковы у всех. Да хуже того – пятна вот эти приметные, и уголок оторван.

Надежда Борисовна сжала губы.

– Вон на станции три магазина промтоварных, ежели с новостройкой считать, да продуктовые ещё... В городе так и вовсе тех магазинов уйма. Там колготки Ленке купить, там трусишки... да мало ли! По одной подмешивать среди прочих – кто заметит? Особенно если не каждый месяц...

Дядя Лёша тяжело вздохнул.

– Вводишь ты меня в грех сребролюбия, Надежда... Ладно. Отложим покуда решение вопроса.

Он сгрёб разложенные на столе дензнаки, засунул их в полиэтиленовый мешок, и в этот момент в кухне-столовой раздался странный звук, будто крепкое дерево застонало под непосильным грузом. Прервав дискуссию, хозяева ринулись на звук.

– Ой, мамочка! – тётя Надя схватилась за щёки обеими ладонями.

– Ну ни хрена себе... – выдавил Алексей Иванович.

За время отсутствия хозяев старенький "Электрон", вытесненный на кухню более современным собратом, претерпел разительную трансформацию. То есть попросту удвоил габариты по всем трём измерениям, и теперь старый дубовый комод изнемогал под весом чудовища. Хорошо, что комод дубовый, промелькнула в голове Алексея Иваныча лихорадочная мысль... современный, из фанеры да прессованных опилок враз рассыпался бы...

Самое интересное, увеличенный телевизор как ни в чём не бывало продолжал работать, выдавая на громадный экран роскошную цветную картину – Алла Пугачёва беззвучно разевала рот, поскольку звук был убран до нуля. Протянув дрожащую руку к телемонстру, дядя Лёша осторожно сдвинул непривычно здоровенный ползунок регулятора.

–... Всё могут короли, всё могут короли! – зычный, как в настоящем театре голос королевы эстрады ударил по ушам. Мужчина немедленно пригасил звук.

– Чего делать-то будем, Надюш?

......

– Аииии!!!

– Уииии!!!

Визг и хохот звучали над огородом, щедро орошаемом рукотворным ливнем. Вчерашняя водная феерия, столь понравившаяся звёздной гостье, получила достойное продолжение. Все шланги, хранившиеся в кладовке у запасливого Алексея Иваныча, были мобилизованы, и сейчас огонь вёлся из шести стволов, превратив заурядный полив в полное подобие тропического ливня. Уклонистов на сей раз не было – на Даше красовалось модное бикини, Петька и Васька обходились плавками, прочие же участники шоу, отринув ложную скромность, пребывали в костюмах, выданных природой. Разумеется, застрельщицей в этом деле выступила Ниу. Ну в самом деле, сколько можно мучить инопланетного ребёнка?! Все маски сброшены, дядя Лёша и тётя Надя в курсе... так и какой тогда смысл в этой самой одежде?!

– Уф! – фиолетовые глазищи сияли. – Здорово! Это было здорово! А можно ещё клубники? Я хочу! А кто ещё?

– Все хотят! – авторитетно заверил Васька.

Наспех сполоснутый алюминиевый тазик был водружён на трёхногий железный табурет. Ленка, пошуровав в грядке, разыскала самую крупную, свежую и сочную ягоду, каковую торжественно установили в центре таза. Ниу поколдовала со своим браслетом – р-раз! – и посудина полна отборнейшей ягодой.

– Кушайте, пожалуйста! – улыбка звёздной гостьи неподражаема.

– Кхм... можно вас побеспокоить, ребята?

Алексей Иванович стоял с непривычно смущённым видом.

– Ниу... что такое сделалось с нашим старым телевизором?

Хлоп-хлоп фиолетовые глазищи.

– А что? Не работает? Я же дала задачу, чтобы обязательно работал! А не просто стал большим!

– Как это? – не утерпел Петька.

– Ой, я это даже ещё и не знаю, – призналась Ниу. – Я же маленькая ещё. Знаю только, что если дать задачу просто увеличить, так материализатор добавит молекулы, точь-в точь такие, и всё. А для разных там технических устройств всё сложнее. Это уже информ анализирует, думает, чего и как надо внутри изменить, чтобы всё работало... А больше я ничего не знаю. В первом круге первой ступени такого не учат!

Девочка вздохнула.

– Я понимаю, что вам сюда нельзя никак наш информ поставить... Но этот-то ваш, местный! Прсто чуть-чуть улучшенный!

Она вдруг замолкла.

– Дядя Лёша... – неземные глазищи готовы наполниться слезами. – Я опять чего-то сделала не так, да?

– Всё так, – твёрдо ответил Алексей Иванович. – Спасибо тебе большое. Отличный подарок.

– Уф... – с облегчением выдохнула девочка. – А то я уже почти отчаялась. Как ни стараюсь, а всё нехорошо...

– Хорошо, всё очень хорошо! – хором заверили присутствующие.

Во дворе у крыльца хозяина ждала супруга.

– Сказал?

Мужчина улыбнулся.

– Сказал. Большое спасибо сказал.

– Ну и как теперь...

– Слушай, Надя... Дарёному коню в зубы не глядят. Она уже почти отчаялась, поняла? Что ни сделает, то нам не так и это не эдак... За подарки вообще-то благодарить принято, а не претензии предъявлять. Ферштейн?

– Ладно... – вздохнула Надежда Борисовна. – Загляни-ка на сеновал.

– Ы?

– Да загляни, загляни. Чего я слова-то зазря тратить буду. Только за лесенку крепче держись, чтоб не свалиться!

Поднявшись по приставной лестнице, хозяин отворил чердачную дверцу и обомлел. Весь чердак был усыпан слоем белых шестигранных призмочек.

– Это... это...

– Сахар это. Рафинад ихней расфасовки, угу. Наша Зорька же любит сахар? Ну вот и... на всю оставшуюся жизнь чтоб хватило.

Медленно, стараясь не промахиваться мимо перекладин-ступенек, дорожный мастер спустился вниз.

– Чего делать-то будем, Лёша? – в глазах жены сложный коктейль чувств.

Мужчина помолчал.

– Чего делать будем, говоришь? Я своё спасибо сказал. Теперь твоя очередь. Только, гляди, чтобы без малейшей фальши.

Они встретились глазами.

– За ней вот-вот мамка прилетит, Надюшка. Небось уже пары в этом своём проникателе раскочегаривает... Ты что, хочешь, чтобы она дочуру застала зарёванную? Это ж позорище на всё человечество, неслыханное притом! За два-то дня малышку до слёз изобидеть умудрились!

Пауза.

– А со всеми этими богатствами мы уж потом как-нибудь разберёмся.

........

– Ага, вот вы все где!

Прокол, разведка, запоздало подумал Петька. За всеми перипетиями как-то позабылось, что Дашиной бабуле, в общем-то, никто не возбранял также ходить огородами. Вот и подкралась старая... К счастью, обсохшие после водной феерии девчонки по примеру лидера всё-таки успели надеть трусишки, не то скандал был бы сейчас неслабый...

– Я думаю, куда она подевалась – бабка осуждающе разглядывала внучку, щеголяющую в донельзя бесстыжем буржуинском наряде под названием "бикини" перед мальчишками. – Прямо с обеда шасть! Чего поделываете-то, молодёжь?

– Клубнику пробуем, – первой отреагировала Ленка. – Угощайтесь, баб Дарья!

– Пробуете, ну-ну... – бабуся разглядывала тазик, уже здорово опустошённый. – Небось уже всю до ягодки у Нади перепробовали?

– Не, там ещё много-много! – сейчас натуральности голоса Ленки мог бы позавидовать сам Станиславский. – Урожай нынче – ужас! Не пропадать же?

Бабка хмыкнула.

– Ладно... Надя тут хозяйствует, мне хозяйке указывать не след. А вот тебе, Дашутка, пора бы и честь знать. Айда-ка домой.

– Не, бабуля, я ещё тут позагораю, – с ласковой улыбкой возразила внучка. – Погода стоит какая – в Крым ехать не надо! Чего я в избе твоей сидеть буду?

На лице бабки Дарьи было явственно написано жгучее желание возразить, однако, памятуя утреннюю сценку, старая всё же воздержалась. Не хватает ещё вновь опарафиниться в препирательствах с этакой пигалицей!

– Скоро родители Нэли должны прибыть, – подал голос Васька. – Вот заберут её, тогда и расходиться, пожалуй, можно.

– Когда прибудет-то? – бабуся удобно размещалась на лавочке, явно намереваясь продолжить допрос.

Ответа бабке Дарье дать никто не успел. Здоровенная, на треть огорода медуза проявлялась в воздухе, точно на фотобумаге. Из разверстого овального проёма высунулся длинный язык пандуса, дотянулся чуть не до грунта. И по этому пандусу уже спускались двое, мужчина и женщина, божественно красивые и одетые донельзя странно... скорее даже не одетые, а облитые переливчатым жидким стеклом. Довершали убойный наряд прозрачные сфероиды шлемов, прикрывающие головы и вдобавок колыхающиеся ну уже совершенно точно как настоящие мыльные пузыри. И, как положено в критический момент, пронеслась у Петьки в голове совершенно бесполезная и посторонняя мысль – вот, а Ниу говорила, не носят у них там одежды...

И вовсе не одежда это, дошло вдруг до него. А защитные скафандры. От всякоразных дикарей защита, ага. Браслет, это хорошо, ну а вдруг дикарь какой из винтовки пальнёт, издали? Да заодно и степень доверия к дикарям проявлена отчётливо.

– Ниу? Балеэнде виаланомайя паллука диади?

– Ба! Ме! – дальнейшую фразу Ниу разобрать было уже совершенно невозможно.

Пузыри шлемов лопнули и исчезли, как и не было. Мужчина и женщина синхронным движением извлекли из воздуха уже знакомые ребятам серёжки, заученно нацепили в уши. Ну, на маме серёжки-то смотрятся классно, слов нет, проползла в голове у Петьки очередная посторонняя мысль, а вот на папе как-то непривычно...

– Здравствуйте, гости долгожданные, – подоспевшие дядя Лёша с тётей Надей уже стояли и вовсю улыбались, широко и радушно. – Заждалась вас ваша дочура!

– Здравствуйтье, уважаемый хозьяин и уважаемая хозьяйка, – заговорил инопланетянин, почти правильно выговаривая русские слова. – Надьеюсь, Ниу не сьильно вас объеспокоила?

– У вас замечательная дочь, – заверил Алексей Иваныч.

– Просьим прощьения, что не смогльи прильетьеть сразу, – подала голос мама Ниу. – Проньикатьель – не летальёт, взьять его не так просто... Ниу?

Звёздная гостья уже напяливала своё земное платье. Помедлив, сунула ноги в сандалеты.

– Мне это всё подарили, вот! На память! – и Петька даже понял, зачем Ниу сказала это по-русски. А вы не поняли разве?

Девочка вдруг извлекла из воздуха три пары серёжек, точь-в точь похожих на собственные.

– Вот... Только они не говорёшки. Простые муляжи. Это можно дарить, это не техника. Даша, Катя, Лена – это вам!

Ниу обернулась к мальчишкам. Р-раз! И на ладошке пара крохотных кулончиков на цепочках-паутинках. Тонкая металлическая спиралька, искрящаяся на солнечном свету алмазной зернью. Стилизованный муляж галактики.

– Я уже поняла, что мальчики тут никаких серёжек не носят. Но вот это вот можно же надеть? Вы будете носить это на груди, и вспоминать про галактику Амбатофинандрахана, в которой есть такая планета Мьяданандрьяна. На которой живёт такая девочка – Ниу.

Петька почувствовал, как в носу предательски защипало. И, судя по выражению морды лица, друг Васька испытывал схожие ощущения. Чего уж там говорить про девчонок...

Фиолетовые глазищи глубоки и пронзительны.

– Ну вот... Давайте прощаться.

– Я щас зареву, – бесхитростно призналась Ленка.

– И я! – поддержала подругу Катька.

– И я, кажется, тоже, – в глазах Даши, ей-ей, стояли самые настоящие слёзы.

Солнечная улыбка гостьи с грустинкой.

– Не надо плакать. Вы подарили мне это чудесное время. А я вам... надеюсь.

– Ниу! – поторопил отец.

Пауза.

– Я не говорю вам – прощайте. Я говорю – до свидания!

Язык пандуса втянулся в аппарат, овальный люк затянулся. Медуза растворялась в воздухе медленно, как будто неохотно... точь-в-точь как тот... как его... который Ниу демонстрировала в школе...

Всё.

И только тут присутствующие обнаружили, что бабка Дарья пребывает в полностью бессознательном состоянии. Старуха привалилась спиной к нагретой стенке сарая, и только эта опора предохраняла её от падения на сырую землю.

– Бабушка... Бабуля! – встревожилась Даша.

– Баб Дарья! – дядя Лёша набрал пригоршню воды из кадки и побрызгал потерпевшей в лицо. – Эй!

Бабуся завозилась, открыла мутные глаза.

– Ох... Лексей... счас мне такой морок привиделся... опять знамение небесное... да прямо вот тут...

– Тебе, баб Дарья, к доктору надо бы съездить, в город, – участливо произнесла тётя Надя. – На каждом шагу уже небесные знамения у тебя...

Однако во взгляде бабки уже протаивало недоверие.

– А где потеряшка-то ваша?

– Здра-асьте! – совершенно натурально изумился Алексей Иваныч. – Ты что ли вообще не слыхала ничего? Как машина подъехала, как с родителями её разговаривали?

– Машина? – тупо спросила бабуся.

– Ну да... Нормальная такая "Волга", белая, ГАЗ-24 которая. Не, баб Дарья, тебе точно к доктору надо бы. Запустишь это дело, потом и в собственной избе знамения преследовать начнут!

.........

Дан приказ – ему на запад

Ей в другую сторону

Суровые слова старинной революционно-комсомольской песни доносились из динамика в искажении, однако смысл разобрать можно было вполне.

– Ну прямо про вас с Дашкой, – Скляр ухмыльнулся. – Тебе на запад, а ей в другую сторону.

– Ну а что... – улыбнулась Даша.

Пауза.

– Ну вот... – Васька посопел носом. – Кончается и ещё одно наше лето. Жаль, если честно.

Никто не возразил. А чего тут возразишь против чистой правды? Действительно ведь кончается оно, ещё одно лето детства. И это очень-очень жаль...

Даша и Петька стояли на посадочной платформе – здесь это была просто цепочка бетонных плит, уложенных вдоль железнодорожного полотна – в ожидании встречных электричек. Дашку, естественно, взяла в конвой бабка Дарья, намереваясь в целости и сохранности доставить дорогую внученьку до самого пункта назначения и сдать родителям из рук в руки. Просто сейчас у бабушки хватило такта отойти в сторонку и не мешать друзьям в минуту прощанья. Что касается Петьки, то он, как временно расконвоированный, до дому в этом году добирался самостоятельно. Благо поезд прямой проходящий, и парню вот-вот жениться, по определению дяди Лёши. Только поезд этот будет завтра, и притом посадка на него производится на станции, куда племянника должна доставить электричкой тётя Надя. Так что сегодня Петька был в числе провожающих. Прочие же граждане провожающие, в лице Васьки, Катьки и Ленки оставались на зимовку здесь, на глухом разъезде.

– А мне телевизора жалко... – вздохнула Ленка.

– Иначе никак нельзя было, – сурово отрезал Скляр. – Тут дядь Лёша прав абсолютно.

И снова никто не возразил. Да, с наиболее выдающимся подарком звёздной гостьи пришлось расстаться, как ни жаль. Очень уж приметная вещь. Это вам не рафинад, три тонны коего уместились в мансарде хозяйского дома, распиханные по всем имеющимся старым сундукам и коробам.

– Не грусти, Лен, – подбодрил кузину Петька. – Глядишь, и увидишь ещё.

– Как его разбирали-то... – вновь ухмыльнулся Васька воспоминаниям.

Действительно, с телевизором-переростком повозиться пришлось основательно. Поскольку каждому школьнику известно, что масса тела пропорциональна кубу размера, то и удвоенный в том размере ящик уверенно набрал почти полтонны весу. Пришлось разбирать до основанья. Особенно хлопотно оказалось вытаскивать гигантский кинескоп, и тут без помощи Васьки и Петьки хозяину пришлось бы туго. Только если кто-то полагает, что такую уникальную вещь рачительный Алексей Иваныч уничтожил невозвратно, тот не знает Алексея Иваныча. Все детали, хозяйственно упакованные в полиэтилен и пронумерованные, были уложены в кузов грузового мотороллера "Муравей" и тёмной ночкой вывезены в неизвестном направлении. Куда именно, можно даже не спрашивать. Кстати, рафинад инопланетной фасовки, будучи пропущен через электрожёрнов, приобрёл вполне себе законный вид земного сахара-песка. Ну а что касается серёжек да кулонов, то бижутерия – она бижутерия и есть. Так что, как сказал бы Штирлиц, "и дождь смывает все следы".

– Да ладно, телевизор... – Ленка вздохнула как кашалот, выброшенный на берег. – Вот бы Ниу ещё раз увидеть...

– А вот и увидим! – решительно встряла Катька. – Она же сказала – до свиданья!

– Точно, Катюха, – без улыбки подтвердил Скляр.

– Даш, ты на тот год-то приезжай, – посоветовал Петька. – а вдруг?!

Девочка помолчала.

– Не могу ничего обещать, честно. Дети народ подневольный. Вдруг папа на море путёвки возьмёт? Там уж не отвертишься.

– Это точно, насчёт подневольных, – вздохнул Васька.

Вдали послышался нарастающий шум, победно заревел гудок электровоза. Электропоезд с железным лязгом подкатил к перрону, замедляя ход, встал. Двери вагонов с шипением разошлись, гостеприимно приглашая граждан пассажиров занять свои места.

– Даша, Дашенька, садимся! – подоспела бабка Дарья, точившая лясы с бабами поодаль.

– Ну ладно, ребята... – Даша улыбнулась. – Счастливо! Будем надеяться!

Двери электрички вновь зашипели, смыкаясь. Поезд двинулся, набирая ход, ещё чуть – и вот уже только хвост состава уносится вдаль.

– Бдит бабка Дарья, – Васька проводил удаляющийся поезд взглядом. – До дому внучку провожает... Как она тогда не допетрила-то, чудо просто. Очень вовремя в обморок грохнулась.

– Допетрила, однако, – ухмыльнулся Петька. – Мне Даша сказала. Просто виду не подаёт. Прямо как мы...

– Ну?! – Васька даже заморгал. – И чего теперь будет?!

– А ничего не будет, – Петька ухмыльнулся шире. – Это она сгоряча про небесное знамение всё вещала. А тут совсем иное дело... Кому в дурку-то охота попасть? Вон даже и Кондрат Кондратыч гутарить о том перестал. Надоело, что бабы у магазина над ним насмехаются.

На Васькином лице теперь отражалась глубокая задумчивость.

– А мне вот сейчас блазнится... да не сон ли всё было?

– Нет не сон! Вовсе даже не сон! – губы Катьки дрожали. – Как ты можешь так говорить, Васька противный?! Ведь мы-то знаем, что она есть!

– Да это он так, болтает чего ни попадя, – вступился за друга Петька. – Язык разминает. Всё верно, девчонки. Пусть никто не знает. И не поверит. Главное – мы-то знаем!

13-28.02.2018 г. Челябинск.