Текст книги "Необыкновенное приключение в каникулы (СИ)"

Автор книги: Павел Комарницкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Продавщица закатила глаза под лоб и грузно сверзилась со своего трона.

– Ниу... – голос дорожного мастера сейчас больше походил на стон. – Прекрати это...

Звёздная гостья ткнула пальчиком в браслет, и денежный дождь прекратился. Алексей Иваныч затравленно озирался, как волк в капкане. По счастью, привокзальная площадь маленькой станции сохраняла сонную безлюдность.

Смахнув коробку с мелочью на землю, дядя Лёша энергично потряс женщину за плечо.

– Очнитесь! Очнись, эй! Живая?

– Ох... – завозилась продавщица – А? Не знаю... вроде живая...

Алексей Иваныч налил в кружку немного квасу и подал приходящей в себя тётке. Та жадно глотнула несколько раз, начала приподниматься.

– Ну-ка, давай сядем, голубушка, – дорожный мастер заботливо помогал ей, усаживая в кресло. – Тепловой удар, однако. Вон и мелочь свою всю рассыпала... ребята, помогите женщине!

Вся компания молча принялась за дело. Ниу трудилась наравне с прочими – верно, поняла, что учудила чего-то не то.

– Ох... – тётка повращала глазами, приходя в себя – очевидно, проверяла, не хватил ли её инсульт. – Ох, спасибо... спасибо, ребята... мне сейчас такой морок был... будто прямо из воздуха деньги сыплются...

– Крепко шандарахнуло, – констатировал Алексей Иваныч. – Это ладно ещё зонт, а так ведь могло бы и насмерть! Ежели на солнцепёке-то открытом!

Коробка, чуть не до краёв полная мелочи, со стуком встала на прилавок.

– Ой, спасибо, ребятишки... – тётка жадно глотала холодный квас. – Кваску не хотите? За счёт заведения...

– Да мы же только что по кружке на нос приняли! – это дядя Лёша. – Стоп... и этого не помните? Ой-ой... тогда надо срочно к доктору...

– Не... это вроде помню, – женщина вновь повращала глазами. – Точно помню, ага.

– Ну значит обошлось, – успокоил Алексей Иваныч. – Ладно, пойдём мы, дела. Вы давайте вдругорядь не падайте в обморок, поберегитесь. Кругом вон ни души, пока к поезду кто подтянется...

– Ещё раз спасибо!

Вся компания поспешила покинуть привокзальную площадь. И вовремя, надо сказать, потому как во взгляде продавщицы, разглядывающей полнёхонькую коробку с монетами, всё явственней протаивали смутные сомнения.

– Ниу... – начал было Алексей Иваныч, но девочка не дала договорить.

– Вот почему так, дядя Лёша? Я же всегда хочу как лучше! А получается... как... как всегда!

..........

Здание школы на станции, на Петькин искушённый взгляд, ничего примечательного собой не представляло. Массивная пятиэтажная коробка, сложенная из красного кирпича в далёкие послевоенные годы, с белыми бетонными вставками. На фасаде виднелись облупленные гипсовые портреты неких выдающихся исторических личностей, за давностью лет утратившие какое-либо сходство с прототипами, и ещё какие-то финтифлюшки. Вероятно, посредством этих деталей архитектор пытался разбавить унылость общего вида, однако эффект получился обратный – финтифлюшки и барельефы только оттеняли угрюмо-настороженный облик казённого дома. Вообще-то в станционном посёлке имелась и другая школа, новая, но она находилась в квартале новостроек. Старая же стояла совсем недалеко от вокзала, просто рукой подать – изрядное преимущество, знаете ли, когда утренняя электричка приходит по расписанию чуть не впритык к началу занятий. Поэтому вполне естественно, что приезжих ребят определяли на учёбу именно в старую школу.

– Вот тут мы с Ленкой и учимся, – вздохнул Васька. – Я в шестой нынче пойду, а Ленка во второй.

– А я в первый! – не утерпела Катька. – Первый раз в первый класс, да!

– Угу, – подтвердил брат. – И прощай навсегда вольное детство.

– А ты разве не любишь учиться? – Ниу разглядывала угрюмое строение, где губили цветы детства посредством всякоразных наук.

– Я-то? – Васька добросовестно почесал за ухом. – Не очень, если честно. Ну, физкультура там или пение, дело другое... Это вон Столб, он от литературы тащится. Книжки читает любые, только давай. "Я помню чудное мгновенье"...

– А дальше? – подал голос Алексей Иваныч. В глазах дорожного мастера таился смех.

– А дальше я не помню, – без тени смущения признался Скляр. – Одно только чудное мгновенье. Вон Петька, тот весь стих наизусть заучил, верно.

– Правда? – теперь смех плясал уже и в глазах Даши, вот-вот готовясь выплеснуться наружу. Не верят, подумал Столбов... Ладно!

Я помню чудное мгновенье

Передо мной явилась ты

Как мимолётное виденье

Как гений чистой красоты

с выражением продекламировал он, будто у доски на образцово-показательном уроке. И заткнулся, поскольку фиолетовые глазищи сияли теперь нестерпимо.

– Спасибо, Петя, – тихо откликнулась Ниу. – Мне очень-очень приятно... Ты же это про меня, да?

– Ну а про кого ж больше-то, – встрял Васька. – Само собой!

Пауза.

– А можно изнутри посмотреть вот эту вашу школу?

Ребята переглянулись.

– Думаю, это мы сейчас договоримся, – вновь взял слово дядя Лёша. – Айда!

Парадная дверь обители знаний, как и ожидалось, оказалась не заперта. Друзья вошли под сумрачные своды притихшими. Всё-таки, как ни крути, рефлекс "веди себя прилично!" за годы ученья въедается глубоко, вон даже у Ленки и то...

– Здравствуйте! Есть кто живой? – громко окликнул от порога Алексей Иваныч.

– Есть, есть пока... – отозвался из глубины альма матер старушечий голос. Из гардеробной вышла толстенная бабуся, в походке коей было что-то от шагающего экскаватора. – Жива, уже неплохо по нынешним временам... О, кака делегация!

– Здрасьте, баба Стюра! – первым поздоровался Васька, и Ленка добросовестно последовала его примеру. Почёт и уважение к стражникам, они нигде ещё не мешали.

– Здрасьте, здрастье... – бабка пригляделась. – О! знакомая вроде личность. Не тебя весной-то к директору тягали, по поводу стекла разбитого?

– Меня! – авторитетно заверил Скляр.

– Так с чем пожаловали?

– Да вот... – Алексей Иваныч улыбнулся как можно более располагающе. – Хочу маленько экскурсию для вот этих двух малышек организовать. Ну а это экскурсоводы, так выходит. Сам-то я школьные годы подзабывать стал... Позволите?

Бабуся наморщила лоб, размышляя.

– Ну а чего нельзя-то... Токо я с вами не пойду, уж не обессудьте. Стара стала, ноги плохо ходют, да и на воротах сторожить моё место.

– Да ладно-ладно, мы сами! – несколько поспешно ответил дорожный мастер.

– Токо глядите, аккуратно тама. На вас как на старшего полагаюсь.

– Всё будет аккуратно, как в музее, – заверил Алексей Иваныч. – Мы только поглядим, и сразу назад. Ничего трогать не станем!

Ниу вертела головой во все стороны, даже интенсивнее, нежели Катька. Та всё же бывала в школьных стенах.

– А это вот чего такое?

– Это гардероб, – пояснил Скляр. – Ну, тут все верхнюю одежду зимой оставляют. И обувь.

– Ага... – на лице звёздной гостьи вновь отразились сложные мыслительные процессы. – То есть зимой вы обучаетесь в этих самых трусиках? Или совсем без?

– Да неее... – отмёл версию Васька. – Я ж говорю, в гардеробе оставляют только ВЕРХНЮЮ одежду. Ну, куртки там, или пальто, у кого чего есть.

– А это тогда какая? – девочка ткнула пальчиком в Васькины штаны.

– Это? – теперь задумался Скляр. – Это... э... тоже верхняя, так выходит...

Пауза.

– Ничего не понимаю, – горестно вздохнула Ниу. – Всё так сложно тут у вас... А где вы с Леной обычно занимаетесь?

– А, это сюда! – Скляр потянул за ручку двери, оказавшейся на удачу не запертой. – Тут вот первый "а" класс был, в котором Ленка училась. Может, и второй "а" тут останется.

– А вот тут я сижу! – Ленка указала на стол во втором ряду.

Помедлив, Ниу осторожно подошла к столу, щедро изукрашенному разного рода художественными импровизациями целого ряда поколений. Потрогала столешницу, потом стул.

– Лена, можно мне сесть на твоё место?

– Ну конечно!

Девочка уселась на сиденье, повозилась, устраиваясь. Вновь оглядела столешницу.

– А как включается?

– Что включается? – Ленка усиленно заморгала.

– Ну твоё учебное место. Вот эти вот значки, это же рабочие пикты? – Ниу указала на обильную столовую роспись.

Пауза.

– Неа... – Ленка порозовела от смущения. – Это просто так... нарисовано.

Хлоп-хлоп фиолетовые глазищи.

– А как тогда? Голосовые команды, как на Сандризоа?

– Неа...

Хлоп-хлоп фиолетовые глазищи. И ещё раз хлоп-хлоп.

– Биотоки... – теперь в голосе звёздной гостьи слышалось искреннее восхищение. – Как на Сахамборитре... Вот это здорово! И ты уже умеешь? В первом круге!

– Да нет же! – бедная Ленка уже не знала, куда деваться от смущения. – Ничего тут не включается.

Хлоп-хлоп фиолетовые глазищи. Хлоп-хлоп-хлоп-хлоп.

– Совсем?!

– Совсем... – горестно вздохнула Ленка.

Пауза.

– А как же тогда вы тут учитесь?

– Всё просто, – решительно пришёл на выручку тонущей кузине Петька. – Вон на стене чёрная доска, видишь?

– Ну... – осторожно ответила Ниу.

– Она так и называется – классная доска. Учительница пишет на ней мелом... вот этим вот белым кусочком, гляди... да, пишет всё чего надо. А весь класс смотрит и слушает.

– Оу... – звёздная гостья всё никак не могла проморгаться. – Как это вообще возможно?!

– Что именно?

Ниу вздохнула, потыкала пальчиками в свой браслет, и в воздухе возникло объёмное изображение – ощетинившаяся множеством граней фигура.

– Вот это, к примеру, простейший гекатоникосахор. Вот сейчас он проходит через наше трёхмерное пространство, двигаясь в гиперпространстве – видите?

Фигура ожила, грани плавно перетекали друг в друга, всячески трансформируясь, складываясь в немыслимые головокружительные узоры. Ещё чуть, и фигура начала съёживаться, на глазах теряя объём. Оп! И нет ничего...

– А теперь скажите, как это всё можно изобразить белым камешком на плоской доске?!

– Никак невозможно, – сумрачно откликнулся Васька. – Мы про такое и слыхом не слыхивали. Гектосахар...

– Они тут другое учат, попроще, – взяла слово Даша. – Вот, к примеру...

Она взяла мел и написала на доске 2х2=4, 3х3=9

– И так далее, – Дашка обтёрла пальцы о тряпочку, давно засохшую по случаю каникул.

У Ниу задрожали губы.

– Дядя Лёша... зачем они все надо мной издеваются?

– Никто над тобой не издевается, малышка, – заговорил Алексей Иваныч. – Они чистую правду говорят. Ну, в старших-то классах посложнее, конечно... А вот Ленка поначалу такие примеры и изучала. И Кате то же предстоит. Первый класс, однако.

На личике звёздной гостьи отражались мыслительные процессы, по сложности не уступающие перемещению сквозь гиперпространство.

– Дикари мы, – голос Васьки мрачен, как ночное кладбище. – Сама же сказала.

– Ниу... – очень тихо спросила Ленка. – Ты теперь с нами дружить не станешь, да?

Пауза.

– Ну и что! Ну и пусть вы дикие! – солнечная улыбка озарила лик звёздной девочки. – Зато хорошие, вот! Мне с вами хорошо, и это главное!

.......

-... А на Фианаранцунапуа ещё много-много домов, и все разные! Только они всё равно совсем не такие, как тут у вас. Там стены из силиколла, он свет пропускает внутрь, а наружу не выпускает. И внутри всё белое-пребелое, и потолок весь зеркальный!

– В таком доме, должно быть, в чёрных очках ходить надо, – пробурчал Васька, ещё не до конца отошедший от жуткого позора, случившегося с землянами в стенах родной школы.

– Зачем? – Ниу между делом не забывала о развлечениях, прыгая через трещины на асфальте на одной ножке. Трещин, к вящему удовольствию звёздной гостьи было превеликое множество, и все разные. Прыгай сколько душе угодно!

– Ну там же солнечного света должно быть море, – пояснил за друга Петька. – Раз свет только внутрь, а наружу не выходит...

– Да, Петя, – улыбнулась Ниу, – там в домах освещённость даже выше чем под открытым небом. Но мы же питаемся солнечным светом, забыл?

– А что, во всей этой вашей галактике все жители поголовно могут усваивать солнечный свет? – это Даша.– Прямо на всех-всех планетах?

– Ну почему на всех... – Ниу перепрыгнула через бордюр туда и обратно. – Есть многие, которые ещё не умеют. Вообще светопитающихся... м? – девочка щёлкнула по левой серёжке-говорёшке, – А, да! Фототрофы, если по-научному... вот от рождения, природных то есть фототрофов очень немного видов. А прочим надо перестраиваться. А если у них на планете наука генетика не очень развитая – как перестроишься? Страшно ведь. Вдруг вместо способности светопитания у всех рога вырастут. Как у вашей Зорьки! – Ниу засмеялась.

– Так ты что, тоже, выходит, перестроенная? – это уже Алексей Иваныч.

– Ну да, – Ниу прыгала по бетонному бордюрчику, отделяющему тротуар от проезжей части то на правой ножке, то на левой. Как это... – она пощёлкала по серёжке, – А, вот! Генномодифицированная. Как все на Мьяданандрьяне. И на Цируанумандиди, где я родилась, тоже.

– Потому ты и такая красивая, – убеждённо сказала Ленка.

Ниу даже прыгать перестала.

– Ну а как же... Способность к светопитанию, это хорошо, конечно, а на устроенных планетах, культурных, где ночи нету – вообще замечательно. Только ведь это совсем не главное. Это так, попутное качество... Главное, чтобы никто никогда не болел, все были красивые до самого конца и жили долго-предолго!

– Ах... – Дашка даже глаза закатила от мечтательности. – Вот бы мне стать генно... перестроенной, да.

– Да ты и так красивая! – щедро заявила Ниу.

– А мне надо! – это уже Катька. – Я бы тогда стала красивой-прекрасивой, и выше Ленки! – она поколебалась и выдала самое сокровенное, – И чтобы попа похудела ещё...

– Уахаха! – не выдержал дядя Лёша.

Вся компания в ожидании обратной электрички шлялась по крохотному городишку, смеясь и болтая. Редкие встречные прохожие, конечно же, не прислушивались к беспорядочному ребячьему гомону, так что провал Штирлицу из-за длинного языка покуда не грозил.

– А вот это вот что? – Ниу указала на вывеску, где румяный Дед Мороз протягивал в обеих руках охапки эскимо.

– А это очень интересное заведение, – Алексей Иваныч подмигнул. – Вот сейчас мы туда как раз и зайдём!

В кафе "Мороженое" было тихо и малолюдно. Здоровенный, как вертолётный винт вентилятор под потолком лениво месил лопастями воздух. Его собрат, по-видимому, неисправный, висел без дела. Возле стойки на стене висел прейскурант-меню в рамочке, и ребята принялись его разглядывать.

– О, гляди! Клубничное...

– А тут миндальное!

– Спокойно, ребята, – взял слово Алексей Иваныч. – Сделаем так... закажем всякого, по две порции. А потом вы шариками обменяетесь, и Ниу дадите попробовать все сорта. Девушка, можно вас отвлечь? – обратился дядя Лёша к официантке, болтавшей с кем-то из техперсонала в углу.

– Слушаю вас! – откликнулась девица.

– А дайте-ка нам на всю компанию по две порции, – дядя Лёша улыбнулся, – для начала. Только чтобы всех сортов!

– Сейчас сделаем!

В ожидании заказа все уселись за стол, покрытый белой скатертью. И даже цветы бумажные в вазочке, подумал Петька. Право, хоть как-то компенсировать тягостное впечатление от кромешной дикости аборигенов...

– Вот, пожалуйста! – девушка споро расставляла с подноса вазочки, в которых красовались разноцветные шарики. – Кушайте на здоровье!

– Позвольте сразу рассчитаться, – Алексей Иваныч потянулся к нагрудному карману и замер. Все детские взгляды были устремлены на него.

– Вот... – дорожный мастер выгреб из кармана брюк пригоршню мелочи. – Ничего что так?

– Давайте-давайте! – официантка даже обрадовалась. – А то нам всё крупные несут, уже сдачу сдавать нечем!

Проводив девушку взглядом, Ниу обернулась к мужчине.

– Алексей Иванович... почему вы не дали ей красную бумажку, из тех? Что тут неправильно?

– Понимаешь... – дорожный мастер даже откашлялся. – Они не настоящие.

Хлоп-хлоп фиолетовые глазищи.

– Но почему, почему?! Материализатор воспроизводит все копии очень точно. С точностью до молекул даже!

– Потому что так нельзя, – как можно твёрже ответствовал дядя Лёша. – Нельзя их делать самому. Это будет нарушение правил игры. Нечестно.

Пауза.

– Я, наверное, никогда не научусь играть в эти ваши игры, – Ниу тяжело вздохнула. – Сложно всё очень...

– Да не переживай, – улыбнулся Алексей Иваныч. – Кушай лучше мороженое!

....

-... И всё-таки почему тут нет фонтанов? Я вообще нигде не видела фонтанов! И водопадов тоже! Вы разве боитесь воды, как жители Барамфирдидоха?

За всеми разговорами, приключениями и делами светило успело забраться почти в зенит. Асфальт уже плавился под полуденным солнцем. А и правда, подумал Петька – ну что стоило в этом городишке соорудить хоть один фонтан?

– Так по всё той же причине нету, однако, – это Васька. – Общая дикость и прочее.

– А что, на этом Барандодохе тоже люди живут? – встрял Петька, тыча друга в хребет кулаком. Ну в самом деле, чего иронизировать-то, язвить? Одно дело просто дикарь, и совсем другое – дикарь, собственной дикостью гордящийся.

– Ой, они на вас или меня не очень-то и похожи! Девочки, которые моего возраста, все уже длинные-предлинные, и шеи длинные, и ноги! И талия – во! – судя по указанному размеру, талии у вышеупомянутых барамфирдидохских девочек были на зависть любой осе.

– А чего они воды-то боятся? – это Катька.

– А у них там с водой трудно, – пояснила Ниу. – Они даже купаются в песке, вот! И ещё могут не пить совсем, когда едят сочную зелень... О! Какая машина! – звёздная гостья даже шейку вытянула из любопытства, разглядывая старенький "пазик", осторожно пробирающийся меж колдобин и выбоин дорожного покрытия. – Это тоже грузы возить, да?

– Нет, это как раз людей возить, – это Даша. – Вон, видишь, там внутри сиденья имеются?

– Однако, пора нам к вокзалу поворачивать, – вздохнул Алексей Иваныч. – На электричку бы не опоздать!

Привокзальная площадь выглядела уже не столь пустой, как прежде. Торговки съестным понемногу подтягивались, располагаясь по возможности поближе к вестибюлю. Место с точки коммерции было вполне благоприятное – с одной стороны, отбывающие-прибывающие граждане железнодорожные пассажиры все тут, а с другой, автобусная остановка вот она.

– Пирожки, беляши! – одна из торговок начала рекламу своей продукции. – Беляши, пирожки горяченькие!

– А что такое "беляши"? – спросила Ниу, но Ленка её перебила.

– О, смотрите, какой автобус! Ниу, а ты не хочешь прокатиться на автобусе?

– А можно?! – враз забыла про каверзный вопрос насчёт беляшей звёздная гостья.

– Да можно, само собой! – это дядя Лёша. – Этот, правда, идёт не туда куда нам надо, аж на Щебетовку... Садимся, садимся!

Ой, молодец Ленка, ну какая всё-таки молодец, покаянно подумал Петька Столбов. Не то что он сам. Воистину, говорящая фамилия – как критическая ситуация какая, так столб столбом... Да и дядя Лёша не подкачал, уловил мгновенно. Лучше пять километров от Щебетовки до разъезда пешком топать, чем позволить Ниу узнать, что там в беляшах внутри... бррр!

Автобусы в прилегающие к станции населённые пункты ходили редко, поэтому народу в прокалённую солнцем железную коробку набилось немало. Во всяком случае все сидячие места были мгновенно заняты ушлыми тётками и бабусями, так что ребятам достались исключительно места стоячие. Ладно, подумал Петька, тут до Щебетовки четверть часа езды, не помрём...

Мощно заскрежетала изношенная коробка скоростей, мотор взвыл, и машина тронулась с места, набирая ход. Ещё чуть, и вместо домов и улочек вокруг раскинулись пейзажи сельской местности. Поля, перелески... красотища! Асфальт, правда, на трассе сугубо местного значения был ещё хуже, так что автобус трясло немилосердно.

– Дядя Лёша, а вы говорили – "зачем"... – Ниу цепко держалась за поручень, – Вот видите, можно же!

– Что можно?

– Вот поезд только раскачивался, и то чуть-чуть. А этот... м... автобус и раскачивается куда сильнее, и подпрыгивает ещё. Здорово!

...

Ничего на свете лучше нету

Чем бродить друзьям по белу свету

Тем, кто дружен, не страшны тревоги

Нам любые дОроги дорОги

Нам любые дороги доро-оги!

Весёлая компания друзей топала по просёлку, вздымая сандалетами пыль. А ведь устали ребятишки-то, подумал Алексей Иваныч. Ленка моя бодрится ещё, а Катюха и вовсе сникает на глазах... Да и Даша вон с пацанами уже через силу энтузиазм изображают. Оно и понятно, время на полдень, а кроме кваску да мороженого у ребят с утра маковой росинки во рту не бывало... Надо было мне их не в мороженицу вести, а в столовую... да как поведёшь-то? Там небось котлеты да шницеля в меню... нет уж, спасибо.

Инопланеная малышка вдруг встала.

– Ниу? Ты чего?

Девочка подняла на Алексея Ивановича ясные фиолетовые глаза.

– Я дальше пешком не хочу идти. Устала.

– Понятно... – мужчина понимающе улыбнулся. – Эх, как назло, машин-то попутных не видно... Ладно, Ниу. Поехали верхом на мне. Хочешь?

Хлоп-хлоп неземные глазищи.

– Зачем же? У меня есть леталёт. Вася, Петя, я же его в воде оставила, забыли?

Она ткнула пальчиками куда-то в свой браслет.

– Только он маленький совсем. Детский, ага. Будет тесно. Но мы все поместимся!

Ждать пришлось совсем недолго, меньше минуты. Короткое, стремительно нарастающее шипение сжимаемого быстрым движением воздуха, и с небес буквально рухнуло метровых размеров стеклянное веретено. Резко затормозило, повисло над грунтом, едва не касаясь дорожной пыли, и развернулось в нечто, весьма напоминающее мыльный пузырь неприличных размеров, переливающийся всеми цветами радуги. Правда, в отличие от вчерашнего утреннего явления, в сиянии полуденного солнца объект был вовсе не столь заметен – пожалуй, пролетит по небу чуть повыше, так и не увидишь невооружённым глазом, промелькнула в голове у Петьки очередная посторонняя мысль.

– Заходите, – просто сказала Ниу. И, подавая пример, прошла сквозь стенку пузыря. Раз! И она уже внутри...

Первым очнулся от транса Скляр. Втянув голову в плечи, он шагнул в пузырь, как будто перед ним была стеклянная витрина универмага. Хоп! И Васька там, с обалдевшей физиономией.

– Ребята... тут невесомость!!!

– Ух тыыы! – Ленка, напротив, при посадке в леталёт до упора вытянула шею от любопытства. Шагнула и повисла в воздухе. – Уии!!!

Один за другим ребята оказывались в недрах инопланетянского летательного устройства. Последним в леталёт проник Алексей Иваныч. Перед Ниу между тем загорелось объёмное изображение, со множеством всяких непонятных значков-загогулинок.

– А где сиденья? – это Даша.

– Сейчас будут! – Ниу ткнула пальчиком в один из значков, и из стенок пузыря внутрь проросли прозрачные, как водяные струи выросты, обхватили задницы пассажиров. И в который раз в голове у Петьки всплыла ненужно-посторонняя ассоциация: "ложноножки"...

– Ниу, это что... твой леталёт прямо сейчас и в космос может полететь? – спросил Столбов.

Хлоп-хлоп фиолетовые глазищи.

– Ну а как же? Я же ведь на нём сюда прилетела!

– А можно?! – в голосе Васьки звучали нотки, характерные для пирата, узревшего огромный сундук с золотом. – Ну хоть один кружок вокруг Земли!

Гостья заколебалась.

– Да-да-да! – это Катька. – Вот мы же тебя на поезде катали!

– Ладно, – вздохнула Ниу, уступая напору аргументов. – Поехали!

Леталёт рванул в небеса, как зенитная ракета. Странно, подумал Петька, а внутри никакое движение не ощущается вовсе. Просто полная невесомость...

А земная твердь уже была далеко-далеко внизу, превращаясь в нарисованную карту, и небо над головой стремительно теряло голубизну, приобретая глубокий фиолетовый оттенок – точь-в точь глазищи Ниу. Ещё чуть, и на бархатно-чёрном фоне загорелись первые звёзды.

– Вот это да!!! – теперь голос Васьки напоминал Гагарина, случайно залетевшего на Луну.

– Куда полетим? – спросила хозяйка аппарата, колдуя над виртуальным пультом.

– Куда повезёшь! – ляпнул Петька. Ну в самом деле, какая разница? Они в космосе!!!

– Тогда облёт по полярной орбите, – заключила Ниу. – Все школьные ознакомительные экскурсии так делают!

И вот земной шар плывёт под ними, медленно и величаво, и закручиваются в тугие белопенные спирали циклоны, и бесконечное поле полярных льдов сияет нестерпимым блеском полярного дня... Петька даже ущипнул себя – а вдруг всё это вот ему просто снится? Впрочем, судя по выражению лиц, товарищи испытывали совершенно аналогичные ощущения. Включая дядю Лёшу...

– Я ещё сперва как увидела вашу планету, всё гадала, зачем вам на полюсах надо столько льда, – Ниу улыбнулась. – Я даже подумала, что у вас тут полюса отданы под жильё снежанам, как на Амбариманинге. Я же не знала, что это просто так лёд намёрз!

– А кто такие снежане? – это Катька.

– Они холод любят, – пояснила звёздная гостья. – И во льдах живут!

– А у нас тут тоже есть снежные люди! – это уже Ленка. – Только их никто не видел...

– Правда? – сильно заинтересовалась Ниу. – Все пользуются невидимостью?!

– Говорят, они лохматые, – это Даша. – Все покрыты густой шерстью с головы до пяток.

Ниу вытянула губы трубочкой.

– Нее... это точно не снежане. У снежан никакой шерсти на теле нету! Как бы они светопитались тогда?

– Э... то есть они что, голые во льдах живут?! – это Васька.

– Ну да.

– И не замерзают?!

Ниу пожала плечиком.

– А чего бы им замерзать? У них же температура тела может быть почти ледяной. Я даже специально одну девочку потрогала – ух, холоднющая! Вот жары они точно не любят. Это сейчас они её выдерживать могут при нужде, потому что... э... – девочка пощёлкала по серёжке-говорёшке – А! Генномодифицированные, да. А раньше, когда дикие были, они от тепла даже умереть могли, вот! И ещё они все такие умнющие. Мама говорит, это потому, что им отвлекаться не надо. Сиди себе во льдах и думай о вечном! – Ниу засмеялась.

За разговором полярные льды остались позади, под леталётом теперь пролегала тёмная сторона Америки. Ниу заметно сникла – губы сжаты в нитку, глаза блестят лихорадочным сухим блеском. Да ведь ей страшно, сообразил вдруг Петька. Ей же попросту страшно!

– Ниу... – он осторожно тронул её руку. – Не бойся, мы же все с тобой!

– Нет, я не стану бояться... – зубки звёздной гостьи выбили кастаньетную дробь. – Совсем-совсем... вот не стану и всё!

Стенки леталёта вдруг разом утратили прозрачность, налились белым молочным сиянием. И только на круглом экране перед отважной капитаншей проплывал пейзаж, откровенно мультяшный и раскрашенный в неестественные цвета.

– Простите, – Ниу виновато моргала. – Можно мы над тёмной стороной планеты вот так полетим? Всё равно же внизу ничего толком не видно!

..........

Здоровенный мыльный пузырь свернулся в стеклянное веретено и рванул в небеса. Петька Столбов попытался было проследить траекторию взглядом – куда там! Наверное, с таким же успехом можно пробовать разглядеть летящий артиллерийский снаряд...

– Ну вот... – Ниу улыбалась своей солнечной улыбкой.

Солнце уже вновь помалу клонилось к вечеру – весь полёт вокруг земного шарика занял полтора часа. Высадка экспедиции состоялась на краю поля подсолнухов, совсем недалеко от крайнего дома разъезда – вон отсюда крыши отлично видно. От посадки непосредственно на огороде звёздную гостью отговорил Алексей Иваныч. Ну право, зачем баламутить весь посёлок?

– Ниу... – дорожный мастер заговорил первым. – Спасибо тебе.

Мужчина вдруг взял и поклонился малышке.

– Исполнила ты детскую мечту мою. Несбыточную... Я ведь совсем маленький был, вот как ты примерно, когда Гагарин в космос полетел. Первый землянин в космосе! Ну и... кто из мальчишек тогда не мечтал в космос полететь?

– Так и вы же мою мечту исполнили, – ослепительная улыбка. – На поезде покатали. И даже на автобусе ещё!

На этом церемонию взаимного благодарения пришлось прервать, поскольку в поле зрения показался путевой обходчик Кондрат Кондратыч, да притом ещё на пару с бабкой Дарьей.

– Вы видели?! Видели?!

– Чего, Кондрат Кондратыч? – глазом не моргнул дядя Лёша.

– Знамение небесное! – бабка Дарья возбуждённо ткнула рукою в зенит.

– Какое знамение, бабуля? – Дашка удивилась ну совершенно натурально.

– Да вот сюда же оно спустилось, вот прямо сейчас! – обходчик вертел головою на все триста шестьдесят градусов.

Ребята переглянулись.

– Да не было ничего, – это Васька. – Мы бы увидали!

Во взгляде бабки Дарьи плескался сложный коктейль чувств.

– Никто не поверит нам, Кондратий... бабам-то и вовсе лишь бы обсмеять...

– А вы вообще откуда такой компанией? – Кондратий, убедившись в отсутствии чуда в настоящий момент, наконец перестал крутить головой. – Электричка прошла давно, поезд проходящий вроде как не прибыл покуда...

– Да мы на электричку опоздали, – вновь не моргнул глазом Алексей Иваныч. – Вот и пришлось от самой Щебетовки с автобуса пёхом топать. Ни одной попутки, как назло! Пять вёрст, вон, устали ребятишки...

– А чего, найдёнка-то у тебя гостевать осталась? – бабка Дарья кивнула на малышку.

– Де вот сегодня должны её родители подъехать, – Алексей Иваныч улыбнулся. – Ну вы давайте, ищите знамение-то своё. Вдруг где в подсолнухах закатилось!

........

– Вот они, гуляльщики!

Тётя Надя отёрла лоб тыльной стороной руки – ладони были перепачканы в муке. В углу, на могучем старинном комоде переливался красками и тихонько бормотал телевизор, придавая дому покой и уют. И вообще, судя по всему, приготовления к грандиозному пиршеству были в полном разгаре.

– Ты чего не на работе? – дядя Лёша озирал стол.

– Подменилась я, Мария согласилась пораньше выйти. Случай-то, как ни крути, редкий, – женщина мягко засмеялась. – Кушать хотите? Калачи вон уже готовые, можете перекусить покуда. Ниу?

– Я не хочу, – девочка улыбнулась. – Я же сегодня всё-всё время на солнышке была! Мне водички только...

– Тёть Надя, – встрял Петька, нагребая калачей, – можно, мы пойдём? Ребята ждут!

– Ну-ка, ну-ка! – построжела тётушка. – Что, такой великий труд сесть и покушать?

– Вы прямо как моя мама, – засмеялась Ниу. – Как велит покушать, нипочём не отвертеться!

– Ну и права твоя мама. Режим питания нарушать нельзя! – Алексей Иваныч воздел палец к потолку. – Да и ребят сейчас небось обедать усадили. Так что сели и съели!

– А тебе на-ка вот, – тётя Надя поставила перед гостьей здоровенную кружку. – Брусничный морс, специально сготовила. Чего воду-то пустую глотать?

Ниу осторожно отхлебнула алую жидкость.

– М-м... вкусно! Даже ещё лучше чем квас!

Она оглянулась.

– Тётя Надя, а отчего у вас вот этот информ такой плохой? Сам ящик здоровенный такой, а экран никакой вообще!

– Ты про телевизор? – женщина улыбнулась. – Да нормально. Нам хватает. Больше-то всё равно нету. Вон и новый , что в той комнате ничуть не больше...

– А я бы хотела большой-пребольшой телевизор! – не согласилась Ленка, допивая молоко.

– Тёть Надя, – проникновенно произнёс Петька, дожевав калач. – Вот сейчас мама Ниу прилетит, и заберёт её. В любой момент! И когда она в другой раз попадёт на Землю?

– Ну что с вами делать, – засмеялась Надежда Борисовна. – Ладно, бегите уже!

Возле телевизора Ниу замешкалась.

– Ниу, ты чего? – это Ленка.

– Ничего, – ослепительно улыбнулась гостья, тыча пальчиками в свой браслет. – Пока так просто...