Текст книги "Необыкновенное приключение в каникулы (СИ)"

Автор книги: Павел Комарницкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Ладно... – Скляр поудобнее перехватил удочку. – Я пойду покуда. Я дома Катькины шмутки перешерстю, а ты осторожно так посмотри у Ленки своей. Уверен, чего-нибудь подходящее всё равно найдём. Ближе к вечеру встречаемся.

– У нас на сеновале, – уточнил Петька.

– Можно и так, – не стал спорить Васька. – Пока-пока. Столб, ты давай аккуратней...

– Учи учёного.

Скляр двинулся бесшумно, неся в левой руке ведро, и исчез из виду. Настоящий разведчик, с уважением подумал Петька. Вон, пожалуйста – и вода в ведре на треть налита. Я бы не сообразил... Пустое ведро при малейшей неловкости выдаёт владельца за версту жестяным грохотом, с водой же звук совсем иной выходит, глухой и невнятный.

– Пошли! – Столбов двинулся к дому, как индеец к форту бледнолицых, также стараясь ступать мягко и бесшумно. У Ниу же это получалось как-то само собой.

Огород, примыкавший к хозблоку вплотную, выглядел мирным и совершенно безлюдным. Очевидно, хозяйка, закончив утренний полив, ушла в дом, дабы не трудиться на солнцепёке. Сиеста, короче...

Добравшись до тыльной стороны строения, Петька споро взобрался по приставной лестнице, распахнул чердачную дверцу.

– Залезай сюда...

– Петя, а где рыба?

Петька скорбно вздохнул, оборачиваясь. Всё понятно...

– Ленка, вот в контрразведке тебе цены бы не было, честно. Ни один шпион бы мимо не проскочил.

– Я согласна, – Ленка-Вездесуйка улыбалась солнечной улыбкой, стоя возле лаза, ведущего в хлев. – А это кто? Ого себе, какие у тебя серёжки!

Петька едва не застонал от отчаянья – Ниу, откинув с головы капюшон, стояла позади него и улыбалась не менее солнечно, нежели родная кузина.

– Меня зовут Ниу. А тебя Лена? Очень приятно.

Столбов возвёл очи к небесам. Очень-очень приятно, ага. Вот и весь "режим инкогнито"...

– А чего это ты босиком, и голая? А где твои вещи? Мальчишки украли? А это чего на тебе? Дождя же нету!

– Это укрывайка, – теперь ослепительность улыбки звёздной гостьи, пожалуй, не уступала электросварке. – Ну, чтобы невидимой становиться, мало ли что... А одежду и обувь у нас никто не носит.

– У вас, это где?

– Из космоса она, – бахнул Столбов, как из пистолета. Ну право, чего уж тут... дальнейшее сопротивление, как говорится, бесполезно. – К нам сюда прилетела.

– Правда? – кузина смотрела искоса.

Вместо ответа Ниу натянула капюшон, миг – и вместо звёздной пришелицы лишь тонкое струящееся марево. Раз-раз – и вот она, снова наяву.

– Ух тыыыы! – восхитилась Ленка, сияя глазами.

– Ленк, а Ленк, – перебил восторги Петька Столбов, – ты бы не скалилась попусту, а подумала, во что нам гостью одеть. Не ходить же ей везде невидимкой!

........

– ...Куда это ещё? Обед на стол, а ты из-за стола?

Надежда Борисовна стояла в дверях, всем корпусом блокируя проход, и смотрела на племянника крайне неодобрительно. Грешно сказать, что свободу гостя тут как-то ограничивают, но всему же есть границы! Что она сестре Алёне скажет, когда домой вернётся истощённый дистрофик?

– Ты, Пётр, давай не упорствуй, – Алексей Иваныч отложил газету, кою читал в ожидании обеда. Работая путевым мастером, он, как правило, старался обедать дома, конечно, кроме тех случаев, когда находился по делам службы в отлучке. – Режим питания нарушать нельзя. Десять минут ничего не решают. Сел и съел!

Вздохнув, Петька уселся на пошарпанный стул, взял в руки ложку. Ложка, кстати, была примечательная – деревянная и разрисованная донельзя. Дядя Лёша, хозяин дома, эти ложки ценил и берёг: "нынче, Петя, таких уже никто и не сделает. Ушли мастера!" Мельхиоровые, из столового набора он откровенно недолюбливал, алюминиевые же ложки, нормальные, искренне полагал инструментом для разного рода деклассированных элементов. Ну, каждый взрослый имеет право на собственных тараканов в голове...

– Мать, а сама?

– Да я сама уж наелась, между делом за готовкой. Вас всех ждать, с голоду помрёшь, пожалуй.

Надежда Борисовна поставила перед Петькой тарелку огненного борща, наполненную до краёв, обширную и глубокую, точно Каспий.

– До дна чтобы!

– Ну тёть Надя! – взмолился Петька.

– И на второе жареная картоха с котлетами! – тётушка безжалостно пресекла попытку саботажа. – Чего я Алёне-то скажу, как ты домой вернёшься? Вон, руки как шнурки! – она помяла пальцами Петькин бицепс, прямо скажем, не выдающийся.

– Ну ты больно строга, мать, – хмыкнул дядя Лёша, во всём любивший объективность. – Рановато ему ещё в тело-то входить. Кости пока растут, и ладно.

– Тебе может и ладно, – не согласилась тётушка, – а справный ребёнок должен быть хоть малость в теле!

Она выглянула в окошко, по случаю жаркой погоды распахнутое настежь.

– И Ленка, егоза, куда-то запропала... С тебя пример берёт. Раньше сроду к обеду не опаздывала. Разложил ты сестру морально!

– Угм... – промычал Петька с набитым ртом. – Её разложишь, угу...

– Мне сегодня Кондратыч чего баял, – Алексей Иваныч хлебал борщ солидно и неторопливо, – будто видел НЛО. Натуральное, ага, прямо как по телевизору кажут... Прямо в наш карьер курс держало якобы... Петр, вы седня с Васькой вроде на рыболовлю туда метили. Не видали ничего?

– Неа... – Петька добросовестно боролся с борщом. – Нас Кондрат Кондратыч уже спрашивал.

– Да это он у бабки Дарьи почерпнул, должно быть, – тётушка гремела кастрюлями в мойке. – Она тут уж всех обошла с небесным знамением своим. Её только слушай, наплетёт, будь здоров!

– Не, – дядюшка пододвинул к себе порцию жареной картошки, – не похоже. Кондратыч баял, сам видал. Покурить вышел во двор, на зорьке, а тут оно и летит... Любопытно, Пётр, а? Вот как начнут к нам корреспонденты ездить, да про летучие тарелки расспрашивать... Прославимся, мать, а?

– Да ай! – мотнула головой тётушка. – Об этих самых летучих тарелках уж сколько лет говорят-говорят, всем уж надоело давно...

– Так полагаешь, не было ничего вовсе? – дядя Лёша жевал котлету. – Двоим враз примерещилось?

– Ничего я не полагаю, – тётя Надя расставляла мытую посуду на полке. – Можа и не примерещилось. Можа и было чего... Сколько народу уж те НЛО-то за столь лет во всяких видах видало, не все же врут... Миллионы, наверное. А толку?

– Ignoramus et ignorabimus, – вздохнул дядя Лёша, кладя ложку на стол. Да, и этот пунктик был у него – вот так, внезапно, выдать на-гора изречение на древней латыни. – Ладно, мать, спасибо. Накормила от пуза... Пойду, обеденный перерыв на исходе.

– Да где же Ленка-то шляется, – тётушка вновь выглянула в окошко. – Ну, дождётся у меня!

........

– Ну, принёс?

Васька, скрытно пробравшийся к месту назначенного рандеву огородами, отрицательно мотнул головой.

– Ты только не злись, Столб... тут такая бодяга... Короче, явился я домой, а меня сразу руки мыть и за стол.

– Как и меня, – хмыкнул Петька. – "Режим питания нарушать нельзя!"

– Во-во. Ну, я нормально так лопаю, спокойно, чтоб подозрений зазря не вызывать... Доел, смотрю, Катька куда-то уже ушмыгнула. Раньше меня управилась, спасибо маме и ага... Ладно, не вопрос. Знаю где её наряды ховаются. Улучил момент, когда мамки в комнате нету, открываю шкаф – оба-на! Только зимнее пальто, кофты там да прочие тёплые вещи. А летнего ничего нету, прикинь. Лезу в комод, там бельё у нас – оп! И опять Катькиных вещичек ни одной. Хоть бы одни трусишки! Совпадение?

– Не думаю, – хмыкнул Петька. – А Ленка наша к вам не заходила?

Васька почесал нос.

– Да была вроде... В дом, правда, не заходила, так что не видал я её вживую-то, врать не стану. За столом сидел, пшёнку с гуляшом лопал... А при чём здесь? Они с Катькой завсегда целый день то туда, то сюда мотаются. Подружки же.

– Да вот, боюсь, при том... – вздохнул Петька.

– Ты лучше скажи, как у тебя-то дела? Достал чего?

Петька вздохнул повторно.

– Мне, Вась, это уже ни к чему. Пусть хозяйка шмутья сама это дело решает.

– То есть?

– В курсе она.

– И ты позволил?! – задохнулся от возмущения Скляр. – Разведка, мля! Не ожидал от тебя!

– Слушай, Васька! – разозлился Петька. – Не корчи тут из себя трибунал. Во-первых, всё равно шило в мешке не утаить. Тем более от Ленки. И во-вторых, ОНА так решила. И мы не смеем указывать, с кем ей контачить. Схема семь-три. Ферштейн?

– Нну... если так... – озадаченно промычал Васька. – Ладно, пошли на чердак, что ли...

Чердачная дверца оказалась распахнутой настежь, и изнутри доносился подозрительный шум. Петька полез по приставной лестнице первым, осторожно заглянул внутрь и обомлел.

– Петя? – улыбка звёздной гостьи была просто лучезарной. – Заходите, мальчики!

Помимо Ниу, на чердаке-сеновале имелось в наличии всё несовершеннолетнее регулярное население разъезда женского полу. Ленка, это само собой. Плюс Катька по прозванью Пустое ведро, её неразлучная подружка. Почему Пустое ведро? Законный вопрос. Васька, как Катькин брат, объяснил его исчерпывающе. Во-первых, будучи помоложе, Катька всюду таскала с собой нарядное детское эмалированное ведёрко – ну, в такие играют малыши в песочнице. И во-вторых, женщина с пустым ведром, согласно старинным и многократно проверенным народным приметам всем встречным приносит массу досадных неудач и неприятностей, и уж чем-чем, а таковым свойством Катька обладала в полной мере.

– Ну тебе ничего не нравится! – Ленка от огорчения даже губы надула.

На остатках прошлогоднего сена, устилающего сеновал, ровными рядками были разложены девчоночьи вещицы – платья, сарафаны, блузки и юбочки, наконец, трусики и колготки... короче, вы видели блошиный рынок с китайским шмутьём? Вот так примерно.

– Нет, почему? – Ниу рассматривала очередную тряпицу на просвет. – Очень красиво... но мне не подходит.

Она прямо взглянула на девочек своими невозможными фиолетовыми глазищами.

– Вещь должна быть ПРОЗРАЧНОЙ, понимаете? Солнечный свет должен достигать кожи. А дальше думайте сами.

Воцарилось напряжённое молчание, характерное для годовых контрольных работ по математике. Требующих, как известно, предельного напряжения мозгов. Ленка даже губу закусила, а Катька так просто сопела от умственных усилий.

– Лена?

В чердачном проёме возникла голова тёти Нади. Помедлив, женщина поднялась ещё выше. На чердаке враз потемнело – Надежда Борисовна была женщина статная, что называется, в теле. Петька в панике кинул взгляд на Ниу, однако той и след простыл. Что касается лёгкого марева, то разглядеть его в чердачном полумраке, да ещё и со свету, совершенно нереально.

– Я в огород зашла, гляжу, дверь на чердак настежь, шум какой-то... Чего это вы тут делаете?

– В магазин играем, ма, – мгновенно нашлась с ответом Ленка, так естественно, что Петька даже восхитился. – А мальчишки не хотят. Скучно им, говорят.

– Факт, – подыграл Васька. – Ну да чего не сделаешь ради блага подрастающего поколения. Не бабку же Дарью им в покупатели зазывать.

– Ну-ну, – засмеялась тётушка. – Ладно, играйтесь дальше!

Дождавшись, когда тётя Надя очистит помещение, Петька обернулся к девочкам.

– Ну, Ленка, ты молоток! Даже не ожидал, чесслово!

Кузина слегка порозовела от скупой мужской похвалы.

– Однако вопрос-то остаётся нерешённым, – встрял Васька.

– Я знаю, чего делать, – решительно заявила Ленка. – Пойдём к Даше. Если у неё нету, то уже и нигде вообще нету!

Петька заколебался. Очень уж широк становится круг посвящённых, право.

– Ниу?

– Не вижу ничего плохого, – отозвалась звёздная гостья. – Только я пойду с вами. Я уже и так сколько сижу на этом тёмном чердаке. Проголодалась даже!

.....

-... Значит, так. Ты, Ленка, как самая красноречивая вызываешь Дашку.

– Я тоже пойду! – перебила Катька.

– Да ладно, ладно, не вопрос, – не стал спорить по мелочи Васька. – Только смотрите аккуратней, а то бабка Дарья бдит. Без лишнего шума выходите к бане, а мы вас за баней ждать будем. Лады?

Петька, слушая изложение стратегии, только одобрительно кивал головой. Ну в самом же деле неплохой план.

Дашка, то есть Дарья Анатольевна Вершинина по прозванью Прокурорша – городская девочка, гостившая у бабки Дарьи, то есть у собственной родной бабушки. Почему Прокурорша? Всё очень просто – потому что папа у неё прокурор в крупном городе. Самый что ни на есть настоящий. Вероятно, в силу профессии папа Даши не доверял разного рода детским лагерям и регулярно ссылал дочь на лето под надзор собственной матушки. Даше вот-вот должно было исполниться тринадцать годков, девушка она была видная – да чего там, красивая девчонка! – на полголовы выше Васьки и Петьки и притом с отличной фигуркой. Наверное, у себя дома она уже понемногу осваивала флирт с парнями постарше... Но то в городе, а на дремучем, практически необитаемом разъезде, да притом у бабки Дарьи не забалуешь. Как точно выразился Васька: "сохранность надёжней, чем в нафталине". Не факт, что в городе Ленка и Катька представили бы серьёзный интерес для столь взрослой девицы, однако, как известно, за неимением гербовой пишут на простой.

Баня у бабки Дарьи была расположена по старинке, далеко на отшибе, в самом конце огорода – обычная мера пожарной безопасности, до сих пор не забытая в сельской местности. Рядом с баней виднелся колодец-журавель, четыре пластиковые бочки стояли рядком вдоль южной стены строения, исправно грея колодезную воду для полива огорода. Подойдя поближе, друзья-соратники обнаружили, что нужда в хитроумном Васькином плане отпала, ибо Дарья Анатольевна изволили принимать солнечные ванны, вытащив из предбанника широкую лавку и приспособив оную в качестве пляжного лежака. На девочке красовалось бикини – самое настоящее красное бикини, с полноценным лифчиком, до коего Катьке с Ленкой ещё расти и расти. Лицо Дашки было прикрыто от прямых солнечных лучей пляжной шляпой с разлохмаченным краем, и дополняли облик настоящей леди чёрные зеркальные очки. Рядом на траве валялась какая-то книжка, которую леди, видимо, пробовала на досуге читать.

Очень удачно.

– Даша, а Даш... Ты не спишь? – окликнула Ленка.

– М? – девочка очнулась от пляжной неги, села на лавке-лежаке. – А, Лена, привет... И Катька тут! Чуть не уснула, в самом деле... А этих олухов зачем притащили?

– Ну-ну, аккуратней... – начал было Скляр, но Петька чувствительно ткнул его кулаком в спину. Терпеть, Васька, терпеть. Не время для понтов. О деле надо думать прежде всего.

– Даша, тут такое дело... Петя, ну чего ты молчишь?! – Вездесуйка оглянулась на кузена.

– Давайте лучше я сама скажу, – Ниу возникла из ничего, стянула с головы капюшон укрывайки. – Здравствуй, Даша... тебя ведь так зовут, да? А меня – Ниу.

Дашка стянула с носа зеркальные очки.

– Мощный фокус... как ты это делаешь?!

– Она к нам из космоса прилетела, – встрял Васька, – с планеты... как её... короче, с планеты в одной далёкой галактике.

– Ой... – не знаю, отчего, но Петьке было приятно наблюдать светскую красавицу в состоянии полного обалдения. Ну в самом деле, девчонки, едва только напялят лифчик, сразу корчат из себя принцесс крови. Тем более девчонки рослые и красивые.

Помедлив, Ниу подняла руку, потыкала пальчиком в браслет, и прямо в воздухе возникло объёмное изображение – метрового размера глобус, весь в белоснежных кудряшках циклонов, сквозь которые проглядывали непривычного вида материки и бесчисленные островные архипелаги. Одна половина глобуса выглядела заметно светлее другой, будто небрежный мастер-бракодел слепил его из двух неравно окрашенных частей-заготовок.

– Вот это планета Мьяданандрьяна, второй звёздный рукав в галактике Амбатофинандрахана. Моя семья сейчас живёт на ней. Нужны ещё доказательства?

– Так значит, это правда... – Дашка даже рот раскрыла от избытка изумления. – Правда... а я уже подумала, что бабуля моя того...

– Даша, нужна твоя помощь, – Петька решил перейти к делу. – Понимаешь...

– Давай я опять сама скажу, – перебила Ниу.

Она изложила суть проблемы за минуту. Коротко, сжато, точно. Исчерпывающе, как ещё говорят. Петька бы так не смог, да... до сих пор бы мямлил пролог...

– Я знаю, чего тебе нужно, – глаза Дашки-Прокурорши вспыхнули. – Я сейчас! Я быстро!

– Баб Дарью только не взбудоражь, – прирождённый разведчик в Ваське был всегда начеку. – Она въедливая у тебя, и подозрительная до ужаса.

– Бабуля в магазин ушла, и там наверняка надолго зависла! – уже на ходу ответила Даша.

Ждать действительно пришлось не слишком долго – минут пять от силы. Девочка вернулась, неся в руках компактный свёрток.

– Вот, гляди! Даже почти не надёвано! Бабуля моя строго бдит за моралью, наденешь – изворчится вся. Прозрачней уже только рыболовная сеть разве что!

Некоторое время Ниу разглядывала ажурный топик-"резинку" ярко-розового, "люминесцентного" цвета на бретелях, действительно соперничающий в плане прозрачности с рыболовной сетью. Сбросив укрывайку, принялась напяливать подарок через голову. Уже вполне уверенно, кстати, мелькнула у Петьки посторонняя мысль. Не прошли даром тренировки с тряпьём на чердаке, стало быть...

– Это подойдёт, – улыбка звёздной гостьи ярче солнышка. – Спасибо, Даша!

– Ну наконец-то! – с огромным облегчением выдохнул Скляр.

– Погоди-ка, – Даша уже перевязывала бретели топика, распуская их на всю длину. – Вот, так лучше. А то чересчур уж коротко для платья.

Как всё же удачно, что Дашка-Прокурорша такая рослая деваха, промелькнула в голове у Петьки очередная посторонняя мысль. Вот, пожалуйста, топик ейный вполне сойдёт за платье малышке... ну, пусть мини-платье, пусть даже ультрамини, но всё-таки попа прикрыта, и вообще... Правда спина, перетянутая эластик-шнуровкой получилась открытая почти до копчика, да и спереди Дашка лямки опустила аж до сосков... ну да для такой малышни это несущественно. Всё не полный нудизм.

– А трусики я тебе свои дам, по размеру, – это Ленка. – Какие захочешь, любые! И босоножки новые! Я в старых пока похожу...

– А мои трусики ещё лучше подойдут! – ревниво встряла Катька. – Я меньше потому что! Прямо как Ниу!

– Ну это ты по росту меньше, – возразила Ленка, – а задница у тебя куда толще моей!

Никак не ожидавшая такого подлого удара от лучшей подруги, Катька набрала в грудь побольше воздуха, дабы дать достойный ответ оскорбительнице, но Петька решительно пресёк назревавший конфликт.

– А ну-ка прекратите сейчас же! Обе! Нашли время и место...

– Девочки, не ссорьтесь, – вмешалась Ниу. – Лена, давай твои трусики.

– Ы? – Ленка заморгала.

– Ну ты же обещала, – звёздная гостья улыбалась донельзя располагающе. – Катя, а ты давай свои босоножки. Они мне подойдут, точно.

Пауза.

– Мальчики, отвернитесь, – потребовала Ленка.

– Да пожалуйста, – Петька отвернулся, и Васька последовал его примеру. – Не глядим мы, можно подумать...

– Между прочим, Ниу вон вообще не стесняется, – поддел Скляр.

– Да, она же инопланетянка потому что! – заступилась Катька за подружку, очевидно, уже позабыв про недавно нанесённую душевную рану. – Ей можно! А у нас девочкам надо стесняться! И чтобы мальчики ихних писек вообще не видели!

Петька встретился глазами с Дашкой, и та сдавленно хихикнула.

– Ну вот... – произнесла Ниу. – Смотрите, как?

Катькины сандалеты-босоножки действительно пришлись звёздной гостье в аккурат. И вопреки Петькиным опасениям, пожертвованные кузиной трусишки оказались вполне соответствующими общему стилю – розовые узенькие плавочки, правда, сильно открывающие ягодицы. Под сарафаном оно вообще-то без разницы, а вот в прозрачном платьице...

– А ничего, слушай, – Даша оглядывала гостью опытным взором девушки, знакомой с модными веяниями не понаслышке. – И даже в цветовой тон угадали... Моя бабуля, правда, от такого наряда в обморок бы грохнулась...

– Твою бабулю пока вынесем за скобки, – озабоченно произнёс Васька. – Сейчас нам пока достаточно, чтобы в обморок не грохнулась тётя Надя.

– А они точно нужны? – очевидно, тень сомнения не до конца оставила гостью. – Точно без этих самых трусиков нельзя обойтись? Если платье уже имеется...

– Без трусиков никак, – сочувственно-задушевно произнёс Петька. – Если придётся выбирать, чего снимать – снимай лучше платье.

– Носи сколько хочешь, – великодушно разрешила Дашка, – мне бабуля всё равно... м? зачем снимаешь?

Ниу между тем уже стащила с себя подарки, скатала обе тряпицы в тугой рулончик и положила на край лавки, изображавшей пляжный лежак. Сверху легли Катькины сандалеты. Девочка потыкала пальчиком в свой браслет...

Я сплю, подумал Петька, разглядывая два аккуратно свёрнутых рулончика, накрытые сандалиями и расположившихся рядышком на банной лавке. Нет, вот сейчас я уже точно сплю, и мне снится сон. Разве возможно такое в реальном мире?!

– Спасибо, Даша, – вновь поблагодарила Ниу, протягивая топик хозяйке. – Это ты положи где лежало, чтобы бабушка твоя не беспокоилась. Лена, спасибо, возьми свои трусики. Катя, вот твои босоножки, спасибо.

Она оглядела второй комплект.

– Ну а вот это всё я сейчас надену.

– Это что... ты всё так можешь? – осторожно, чтобы не спугнуть наваждение, осведомился Петька. – Размножить в смысле...

Хлоп-хлоп фиолетовые глазищи.

– Ну да... если не слишком тяжёлое только. А что?

– Класс!!! – свистящим змеиным шёпотом восхитился Васька.

Ниу между тем уже накинула на плечи свою укрывайку.

– Не надо расслабляться. Рано. Теперь самое трудное...

Она оглядела всю компанию.

– Мы-то ведь все дети. Дети всегда поймут друг друга, в какой бы галактике ни очутились. Так, Петя?

– Так, – без тени сомнения подтвердил Петька. И все молча кивнули в знак согласия.

– А вот взрослые...

Ниу тяжело вздохнула.

– А придётся.

Сказано это было таким тоном, что в голове у Петьки немедленно всплыла подходящая ассоциация: "Штирлиц ехал в Берлин"...

............

– Это вкусно!

– Ну ещё бы не вкусно! Это ж клубника. Самая лучшая ягода! – Ленка аж причмокнула.

– И вовсе даже нет! – возразила Катька. – Я больше малину люблю.

– Ну это дело вкуса, – вмешался Васька. – Я так вообще крыжовник уважаю.

Вся компания огородами продвигалась к усадьбе Петькиной тётушки, избранной Ниу в качестве штаб-квартиры, и по ходу каждый пытался внести посильную лепту в просвещение инопланетной гостьи. Кстати, и полакомиться щедрыми дарами лета по дороге тоже дело не последнее. Ежели не наглеть, конечно, грядок не вытаптывать и не обирать кусты подчистую, нарываясь на соседский скандал.

– А вот это картошка тут растёт. Её тоже едят, но не всю целиком как капусту, а только снизу.

– Как это? – голос Ниу, вновь пребывающей в состоянии невидимости, казалось, звучал прямо из воздуха.

– Ну там в земле клубни у неё, – Васька пришёл на помощь сестре, – к осени они вызревают. Их выкапывают и складывают на хранение, в подпол, к примеру. И всю зиму едят.

– А почему вершки не едят?

– Да потому что несъедобные они, – Васька сорвал картофельный лист. – Вот, попробуй, если хочешь.

Из ниоткуда высунулась тонкая изящная рука, взяла предложенное и вновь исчезла в "конусе невидимости", создаваемом работающей накидкой-укрывайкой.

– Тьфу, гадость! Невкусно... Зачем же вы её выращиваете?

– Ну я же говорю, клубни...

– Да это-то я поняла. Непонятно, почему вершки такие несъедобные. Что мешает сделать их съедобными и вкусными?

– Общая дикость и отсталость местной науки, – пояснил Петька. – А у вас там что, несъедобных частей у растений нету?

– Ну только разве что древесина в лесу. А так да, все культурные растения просто обязаны быть съедобными.

– А ты же говорила, что светом питаешься, – встряла Ленка, – и можешь совсем не есть...

– Угу, как же, – возразила Ниу, – так тебе и позволят родители. Не знаешь ты мою маму. "Кишечник – важнейшая часть резервной системы питания! Он должен работать регулярно!" Каждый день чего-нибудь съесть приходится...

– Всё как у нас, – понимающе вздохнула Катька. – Я тоже знаешь как не люблю кашу! Но ем. Потому что надо!

За разговорами вся компания незаметно добралась до цели. Правда, путь на чердак-сеновал был сейчас перекрыт – на огороде уже издали виднелась конусообразная соломенная шляпа-вьетнамка, каковую Петькина тётушка имела обыкновение надевать во время сельхозработ. Чтобы, по её выражению, "не иметь негритянского цвета лица"

Ниу скинула с головы капюшон укрывайки, обретая зримый облик.

– Каков дальнейший план? – спросил Васька, всматриваясь сквозь кусты вконец одичавшего малинника, служившие в данный момент укрытием опергруппы. – Учти, у тёти Нади натура впечатлительная. И сердце слабое, как она говорит.

– Я понимаю, – в фиолетовых глазищах роились смешинки. – Взрослые не дети, с ними надо обращаться бережно.

– Значит, придётся врать, – вздохнула Ленка.

Смешинки в инопланетных глазищах стали гуще.

– Нет, беспорядочно врать мы не будем. Я сейчас изложу рабочую легенду. А вы мне поможете, ладно?

Она глубоко задумалась. Все терпеливо ждали.

– Девочки, скажите... а у вас же тут есть в лесу съедобные растения?

– И ещё как есть! – заверила Ленка. – Вон мы с Катькой нынче знаешь сколько земляники набрали!

– А земляника, это что?

– А это такая же ягода, как клубника, которую ты пробовала, – пояснила Дашка. – Только мелкая.

– Понятно... А как её собирают?

Девочки принялись наперебой разъяснять звёздной гостье технологию сбора дикорастущих ягод.

– Городские сейчас повадились на электричках кататься, – это Васька, – понаедут, разбегутся по округе, как саранча!

На лице Ниу отражалась весьма сложная мыслительная деятельность.

– Вася и Петя... Скажите, как тут у вас осуществляются инфо-коммуникации?

– Че...чего? – заморгал Скляр.

– Ну как вы общаетесь между собой на расстоянии?

– Это она про связь, – пояснил Петька.

– А! Ну так бы и сказала! – Васька почесал нос. – Нууу... первое, это телефон тут имеется. В будке стрелочной, в мастерской, и ещё в магазине. Там же сигнализация, она ж к телефону должна быть подключена... Телефон в магазине не линейный, кстати, а с самой станции, городской. По нему и на почту можно звонить, телеграммы там принимать...

Хлоп-хлоп фиолетовые глазищи.

– И это всё?!

– Ну почему всё? – слегка обиделся Васька. – Ещё у Алексей Иваныча, как путевого мастера, параллельный телефон имеется. Из мастерской проведён, ага. А у бабки Дарьи, так даже городской, со станции. Только она к своему телефону не больно-то допускает, разве только "скорую помощь" вызвать...

– А если бы мой папа не озаботился, так и вообще ничего бы у вас тут не было! – возмутилась Даша. – В Москве на авто уже радиотелефоны стоят, а у вас тут конная почта до сих пор!

– Ну тихо, тихо, чего шуметь-то, – примирительно произнёс Васька. – Для дела мы тут, а не по мелочам отношения выяснять... Ниу?

Девочка уже вовсю тыкала пальчиками в свой замечательный браслет. Миг – и прямо в воздухе вспыхнули какие-то строчки, рисунки, диаграммы... Ребята, затаив дыхание, наблюдали за чудесами высокоразвитой цивилизации.

– Не могу найти, – призналась Ниу, – Информ леталёта не знает, что такое "телефон".

– Проводная электрическая связь голосом, – отчеканил Петька.

– Молодец, Столб! – одобрил Васька. – Чётко сформулировал. По электрическим проводам то есть.

– Провода... электрические... Нашла! – обрадовалась звёздная гостья. – Электрическая связь... по проводам...

Долгая пауза.

– Есть! – Ниу повернула к ребятам довольное лицо. – В разделе "архаические виды связи", там ещё сигнальные зеркала, костры, летучие куцики и прочее... Скажите, ребята, правильно ли я понимаю – в дом, где живут Петя и Лена, просунут электрический провод? Ну, это должны быть две такие проволочки в оболочке...

– Точно! – подтвердил Скляр.

– И по нему передаётся разговор?

– Верно! – это уже Петька.

Ниу вытянула губы трубочкой, размышляя. Вновь потыкала пальчиками в браслет, отозвавшийся новой порцией световых знаков прямо в воздухе.

– Мальчики, а вы можете его порвать? По моему сигналу...

– Зачем? – удивился Васька.

– Ну как зачем? Чтобы не мешал разговору!

Мальчишки переглянулись.

– Сделаем, – заверил Васька.

Ниу скатала в тугой рулончик свою укрывайку. Мановение руки и – волшебная вещь исчезла, как не было.

– Зря, – это Скляр. – Полезная была вещица.

– Надо будет, новую сделаю, – пожала плечом девочка. – Ну, пошли!

.......

Вода из шланга лилась лениво и сонно, орошая исстрадавшиеся от зноя грядки. Придерживая шланг левой рукой, Надежда Борисовна правой извлекла из-за пазухи часы-кулон, вгляделась в циферблат и нахмурилась. Вот-вот корову с поля гнать надо, поить-доить, а тут ещё пол-огорода не полито... Вообще-то Петя, грех худое слово молвить, мальчик ответственный. Когда дома, берёт на себя поливку огорода без возражений, и работу исполняет без огрехов, старательно. Ну и Ленка в такую жарищу обычно не прочь лишний раз водицей побрызгаться. Только вот сегодня обоих после обеда как корова языком слизала. И Катька Пустое ведро, подружка её закадычная, тоже куда-то запропала. Обыкновенно-то они то там, то сям мелькают. Кстати, и Васьки, братца её, не видно нигде с обеда. Посёлок при разъезде совсем крохотный, тут все как на ладони... И эта их игра в магазин ещё. Ну ладно, можно поверить, что Петя, мальчик городской и культурный, решил малость потрафить двоюродной сестрёнке. Но чтобы Васька да взялся играть в девчачьи игры – это нет. Ой, что-то тут не то... ой, чего-то замыслили ребятишки...

Прервав полив, Надежда Борисовна перегнула конец шланга и надела на него пластиковое кольцо, болтающееся на бечёвке – этакий импровизированный кран. Подтянув шланг к здоровенному, кубов на шесть железному баку-водогрею, стоявшему подле южной стены хозблока на высоких ножках, примерилась и перекинула конец шланга в бак. Ладно... полив подождёт, а корова ждать не станет. Корову нужно доить строго по расписанию.

– Мама... – раздался сзади Ленкин взволнованный голос.

– А, явилась потеряшка! – обернулась Надежда Борисовна. – И Петя тут, здрасьте... А это кто у нас ещё?

– Это Нэля, тёть Надя, – взял слово Столбов. – Вот она точно потеряшка.

– Здравствуйте, Надежда Борисовна, – заговорила незнакомая девочка, одетая весьма чуднО. – Вас же Надежда Борисовна зовут?

– Верно, так и зовут добрые люди, – женщина разглядывала "потеряшку", перекладывая голову направо-налево. Первоклассница от силы, совсем малая ещё... – Ну рассказывай, что за беда с тобой стряслась-то.

– А я потерялась, – в голосе малышки особого горя и страха не ощущалось. – Мы ягоды собирали... там... – она махнула ладошкой в сторону леса. – Я собирала-собирала и потерялась. И корзинка тоже потерялась, такая хорошая, и с ягодами! Потом я шла-шла куда глаза глядели и вот сюда вышла.

– Молодец! – сочла возможным подбодрить маленькую рассказчицу хозяйка.

– Беды пока нет никакой, – обстоятельно сообщила малышка. – Вы же меня не обидите, да? Да же?

– Да уж постараемся, – теперь глаза женщины весело блестели.

– Ну вот, – удовлетворённо произнесла пигалица. – Однако мама и папа будут волноваться. Уже волнуются, да! И бабушка, и все-все! Надо им скорее дать знать, где я. Это можно?