Текст книги "Долг перед видом"

Автор книги: Павел Шумилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– К вам Болан, – запоздало сообщил селектор голосом Ротави.

– Зачем вы это сделали, Болан? – грозно развернулся к нему Секретарь.

Болан подошел к столу, выдвинул нижний ящик, достал игровую доску.

– Что я сделал?

– Вы знаете.

– Знаю. Но я хочу убедиться, что вы знаете, – Болан уже расставлял фигуры. Себе на этот раз взял красных.

– Я распорядился направить Элиту в госпиталь. Хотя, боюсь, поздно.

– Нет, это не помешает.

– Итак, зачем вы пытали девушку?

– Зачем я провел импринтинг «тетушки» из своей группы? Лита сказала мне, что все «тетушки» должны запечатлеть руководителя группы. Она не права?

– Импринтинг проводится не так.

– Кто вам это сказал? Увольте его за несоответствие. Послушайте, Секретарь, я намерен выжить любой ценой. И я намерен наплодить кучу наследников. Но это не значит, что я собираюсь тупо повторять ошибки моих бедолаг-предшественников. Это уменьшит мои шансы на выживание. Можете перенять мою методику, можете засекретить – только не мешайте. Договорились?

– А общепринятых моральных норм для вас не существует?

– Общепринятые моральные нормы… Внутри Департамента! Бог с вами, Секретарь, о чем вы говорите? Да все, что происходит здесь, по сути своей глубоко аморально! Может, начнем партию? И не надо общих рассуждений. Задавайте конкретные вопросы.

– Хорошо, – Секретарь тяжело опустился в кресло. – Почему вы выбрали такой странный способ запечатления?

– Я избавил девочку от операции стерилизации. Если кто-то из «матерей» погибнет, она сможет их заменить.

– Вы сами изобрели такой способ?

– Нет. Рабство изобрел не я. Это раньше. Сто пятьдесят миллионов витков назад, кажется. Давно было, точно не помню. Забудьте, Секретарь. Это лучше лоботомии. И Лита мне сказала, что жизнь и смерть девушек моей группы в моих руках. Я для них Бог и Царь и Высшая Справедливость, так? Если нет, готов понести самое тяжелое наказание. Но! На родной планете.

– Болан, с вами одним больше хлопот, чем с полусотней других групп. Знаете, как вас за глаза зовут? Криминал. Кстати, о криминале. Куда вы спрятали комп, с которого выходили в эфир? Бригада Титрана весь дом перерыла, только что по кирпичику не разобрали. Но не нашли.

– О, боже мой! Роса! Он отсыреет! Я думал, он давно здесь! Он в саду под деревом. Там, где я спал. Илина меня убьет, если он испортится. Хорошо, что напомнили. Надо убрать из компьютерной сети все мои поделки. Если хакеры их раскопают – а они их раскопают, дайте только срок – ой, что будет… Да, а что ищут в компе помощники Титрана?

– Способ, которым вы перехватили управление контейнеровозом.

– Не найдут. Могу шепнуть вам на ушко, только сначала хорошо подумайте, хотите ли вы это знать. Или мне унести тайну в мир иной? Кстати, остальных тайн это тоже касается. Я имею в виду – проникновение в банки, службы муниципалитета, ваш сервер.

– Получите вы свой комп. В целости и сохранности. – Влиятельный Секретарь наконец-то обратил внимание на игровую доску. – Смотрю я на вас, Болан, и удивляюсь: неужели это вас мы выводили три с половиной сотни витков? Пятнадцать поколений. Вы же матерый, закоренелый эгоист.

Болан почесал в затылке.

– Да, я эгоист. Но у меня есть положительные качества. Я умный, трудолюбивый, веселый и находчивый. Не жадный и не лезу к власти. Только поясните, что вы сказали насчет трехсот витков?

– Как, вы не в курсе? Что было сто пятьдесят миллионов витков назад знаете, а триста – нет?

– Виноват. Не с того конца историю изучать начал.

– А в истории этого пока и нет. Это правительственная тайна, – усмехнулся Секретарь. – Триста с лишним витков назад под давлением ученых правительство отказалось от прежнего курса и объявило черезвычайное положение. Очень скоро выплыли на свет интересные факты. За те самые сто пятьдесят миллионов витков, о которых вы говорили, мы из разумных существ превратились в животных, обладающих речью. Почти на уровне инкстинкта. Мы перестали пользоваться головным мозгом. Превратились в функционеров, которым достаточно спинного. Итак, по решению Конклава началась эпоха нигилизма. Вам трудно представить старое общество. Все книги того периода изъяты в специальные хранилища и заменены новыми – расшатывающими устои сверхстабильного общества наших предков. Вы не можете представить, до чего серьезной оказалась проблема. За первые сто витков вообще не произошло никаких видимых сдвигов в общественном сознании. Все средства массовой информации четыре поколения внушали новую этику, новую мораль – и никаких видимых изменений. Но потом процесс пошел с нарастающим ускорением. В пятом поколении удалось сменить стиль одежды. Появилось понятие моды на верхнюю одежду. Это был переломный момент – понятие, что что-то может меняться. Не только в книгах, а в реальной жизни. Маховик сдвинулся. Процесс пошел. Нигилисты выполнили задачу. Далеко не все изменения были со знаком плюс. Сто пятьдесят витков назад возродилась преступность. А что мы имеем сегодня? Вас! Разумное существо, которое ставит личные интересы выше видовых. Даже сто витков назад такое невозможно было представить. Не знаю, во что превратится мир еще через сто витков, но прогнозисты напуганы скоростью нарастания перемен.

– До сортира не дошел, а процесс уже пошел… – пробормотал Блан.

– Хотите опять остановить научно-технический прогресс?

– Нет, только чуть притормозить. Мы пока еще не вернулись к разумному существованию. Случай с вашим компом очень показателен. Те, кого послали его искать, делали свою работу очень старательно. Уверен, они разбили весь дом на клеточки по размерам меньше компа и методично проверили каждую. Но не догадались даже выглянуть во двор. Потому что не принято работать на компе в саду под деревом.

В кабинет вбежала Ротави.

– Влиятельный секретарь, разрешите обратиться? Беда! С Элитой плохо! Медики Болана вызывают.

– Где она? – вскочил на ноги Болан. – Дорогу показывай!

Элита металась по постели, стонала, выла и звала Болана. Илина сидела рядом, держала ее за руку. Завидев Болана, Элита рванулась к нему, Илина с трудом ее удержала. Болан подбежал к девушке, обнял за плечи, опустил на подушку. Элита почти мгновенно успокоилась.

– Что случилось? – спросил Болан?

– Врач – идиот, – отозвалась Илина. – Заявил, что таких зверей, как мы с тобой, Лита больше не увидит. Он этого не допустит. И вообще, добьется, чтоб бедняжку перевели отсюда далеко-далеко. На спокойную работу. Ну, у малышки шок и нервный срыв.

– Кретин! Сказать такое после импринтинга! Лита, вставай, уходим отсюда. Никому тебя не отдам! Слово даю.

Девушка как сомнамбула поднялась с постели. Одежды на ней не было, одеяло соскользнуло на пол, но Элита не обратила на это внимания. Илина поспешно завернула ее в простыню. Поддерживая бедняжку с двух сторон, отвели к себе. Илина сказала, что ей вкатили несколько доз транквилизаторов. Сдвинули вместе три койки. На среднюю положили Элиту, Илина и Болан легли с боков. Обнимая и успокаивая девушку, Болан поразился, что испытывает к ней подлинную, настоящую нежность. Конечно, сексуального желания она не вызывала, но ничего противного в этом не было. Засыпая, Болан подумал, что если рядом будет Илина, то он сможет провести половой акт с любой из «матерей» без всякой наркоты. Раз в полгода – ничего страшного.

Утром Элита абсолютно не помнила, что произошло у врача. Продолжала дуться на Болана, но в то же время старалась держаться к нему поближе и, при любой возможности, взять его за руку или за локоть. А когда Болан сказал, что стерилизовать ее не будут, на эту тему есть договоренность с Влиятельным Секретарем, и вовсе простила.

После завтрака Болан заявил, что готов набирать группу. Элита позвонила куда-то, и вскоре явился Титран с помощником – незнакомым молодым парнишкой.

Болан удивился, но Элита объяснила, что задача Титрана – выяснить имя и адрес выбранной Боланом девушки и вручить ей повестку.

В качестве транспорта Болан выбрал огромный туристский автобус, оборудованный кухней, санузлом и спальными местами. Выехали после обеда, а первую остановку сделали уже километров через тридцать. Болану понравился пляж на берегу озера. Разумеется, никого из отдыхающих девушек он выбирать не собирался. Просто обнял своих женщин за плечи и повел купаться. Плескались и загорали до самого вечера. Помощник Титрана держался на воде не лучше Элиты, и его обучали плавать всем коллективом. В результате, парнишка здорово наглотался и заявил, что отныне будет пить только фруктовые соки. Никакой воды!

– Лита, с чего это вдруг Титран так меня зауважал? – поинтересовался Болан, отведя девушку в сторону.

– Ты намял бока всей его бригаде. До этого считалось, что ты – хилый головастик и ученый сноб, который только и умеет, что кнопки давить да исподтишка гадить. А всю черную работу на других сваливает.

Заночевали тут же, на пляже. Утром, сменяя друг друга за рулем, продолжили путь к университетскому городку. Болан через свой комп влез в сервер университета и теперь изучал личные дела девушек старшего курса. Наметил несколько кандидатур, но нужно было взглянуть на них глазами. В конце концов, из пятнадцати старшекурсниц отобрал троих. Остальных троих – с пятого курса. Так как имена и адреса были известны, работа Титрана сильно упростилась. На следующее утро все шесть девушек явились в деканат, где Титран зачитал им их права и обязанности, повел в автобус и представил Болану.

– Будем знакомы, я – Болан, – начал тот речь. – Как и вы, я получил недавно повестку. Я – руководитель группы. Илина – мой заместитель. Мы – Пара. Лита – куратор группы от Департамента имплантации и одновременно – член группы. Хочу сразу предупредить, что наша группа – элитная. Никогда в вашей жизни не было еще столь ответственного дела. Я не буду говорить о долге перед видом. Хочу только предупредить, что подготовка к имплантации будет тяжелой. Это я вам гарантирую. Сейчас Лита введет вас в курс дела и ответит на вопросы.

Пока Элита беседовала с девушками, Илина внимательно приглядывалась к ним.

– Поменяй местами Шину и Беруну, – шепнула она Болану. – Беруна прирожденная «тетушка».

Болан согласился.

– То, что рассказала Лита, относится к обычным группам, – снова взял слово Болан. – Мы – элитная группа. В чем разница? Объясняю. Никакой стерилизации и никакой лоботомии! Полегчало?

Девушки нашли в себе силы улыбнуться.

– Но то, что мы элитная группа, надо еще доказать остальным, – опять огорчил их Болан. – Не докажем – будет и лоботомия, и стерилизация. Что значит – быть элитной группой? Это значит быть самой сплоченной, самой дружной, самой умной группой. Для начала предлагаю придумать девиз. Будем кричать его хором при каждом удобном случае.

– Можно спросить? – по привычке подняла руку одна из девушек. – Кто из нас кем будет?

– Лита, Беруна и Магма, встаньте. Вы – «тетушки». Остальные – «матери».

– А как это – быть самой умной группой?

– Ну, если я и Лита упадем в воду, ты кого спасать будешь?

– Вас.

– Спасать надо того, кто плавать не умеет!

Все рассмеялись.

– Сейчас развозим вас по домам, и вы собираете вещи. На сборы даю один час.

– Так мало?

– У меня на сборы было десять минут, – сообщил девушке Болан.

За час девушки, конечно, не уложились. Титран нервничал. Особенно он начал беспокоиться, когда провожать девушек вышли все студенты из двух общежитий. Вокруг автобуса образовалась толпа. Погрусневшие девушки с чемоданами и сумками проталкивались в автобус. Когда последняя заняла свое место, автобус окружала уже двухтысячная толпа. Стояли и хмуро смотрели исподлобья.

– Беремся за руки и выходим наружу, – скомандовал Болан. Толпа неохотно расступилась.

– Три-четыре! – скомандовал Болан.

– Мы вместе! – хором откликнулись девушки.

– Что так невесело? Еще раз. Три-четыре!

– Мы вместе!

– Громче! Три-четыре!

– МЫ ВМЕСТЕ! – девушки вскинули вверх сжатые руки. На лицах появились улыбки.

– Беруна, запевай!

– Что?

– Что угодно, только не похоронный марш.

Беруна затянула бредовую студенческую песенку, в которой были перепутаны все климатические зоны и их обитатели. Остальные подхватили. Болан как ледокол двинулся через толпу, ведя за собой группу. Так и вышли на трассу, не разжимая рук. Впереди – группа, за ними – студенты, позади медленно тащился автобус. Откуда-то появились парни с гитарами. Пропели весь студенческий репертуар – с пересвистом и перестуком. На границе университетского городка остановились, еще раз прокричали: «Мы вместе!», причем на этот раз вопль поддержали и студенты. Прозвучало на самом деле здорово. Погрузились в автобус и поехали. Сзади долго махали вслед.

Болан включил комп, вошел в банковский сервер, перевел кругленькую сумму со счета Департамента на кредитку Илины и повел группу по магазинам. Девушки вернулись в автобус одетые дорого, изысканно, но одинаково. Их уже поджидала группа корреспондентов. Болан наскоро проинструктировал, о чем можно, и о чем нельзя говорить в интервью. Вышли из автобуса, дали пресс-конференцию, прокричали свой лозунг, а вечером увидели себя в выпуске новостей. Шествие по университетскому городку (снято камерами службы дорожного движения), интервью у автобуса, возбужденные мордашки его девушек с горящими глазами и серьезный, обстоятельный рассказ о деятельности Департамента, перемежающийся документальными кадрами подготовки имплантов и самых удачных стартов. Разумеется, ни слова о лоботомии и других темных моментах. Болан скрипнул зубами. Секретарь переиграл его. После выпуска новостей группу узнавали, группа вызывала интерес. Но не озабоченность.

На следующий день Болан привел автобус на берег того озера, где так жестоко обманул Элиту. Он боялся, что Секретарь не позволит повторить опыт с Элитой и хотел иметь хотя бы двух девушек, прошедших импринтинг по его методике. Титран был не в курсе, поэтому помешать не мог. Элита, конечно, сразу все поняла.

– Кого теперь? – спросила она шепотом.

Болан поднял руку, призывая к тишине.

– Беруна, настал твой час. Ты готова к импринтингу?

– Нет, – честно ответила девушка и ударилась в истерику.

– Илина, Лита, Беруна – за мной, остальные – займитесь чем-нибудь, только нам не мешайте. Магма – за старшую.

Костер развели на прежнем месте. Двурогая железяка так и лежала там, куда ее отбросил Болан. Через час Беруна более-менее пришла в себя, легла на одеяло, позволила себя привязать. В момент запечатления Болан приказал Элите и Илине находиться рядом. Происшедшее повергло девушку в сильнейший шок. Илина с Элитой долго успокаивали ее. Элита показала свои подживающие шрамы. Болан долго расписывал преимущества прижигания перед стерилизацией.

– Ты кретин и идиот! Я же всех троих вас запечатлела, – простонала, морщась от боли девушка.

– Мы вместе, – серьезно ответил Болан.

Почему сразу после импринтинга они переходят на «ты»? – думал он, неся Беруну на руках к автобусу.

Группа ждала их у автобуса. Встревоженные девушки хотели пристать с вопросами, но Болан отогнал их в другой конец салона, оставив рядом только присутствовавших при запечатлении и приказал Титрану вести машину в Департамент.

В казарме отгородили половину помещения ширмами. Всю ночь Беруна стонала, металась, не могла уснуть сама и не давала заснуть окружающим. К утру успокоилась и провалилась в сон. Болан, Илина и Элита – тоже.

К обеду пришел врач. Элита внезапно впала в ярость и запустила в него стулом. Врач ушел, причем довольно поспешно. Объяснить свой поступок Элита не могла и долго мучилась, пока Илина не рассказала, что с ней было.

К вечеру Беруна полностью пришла в себя, хотя еще боялась отходить от Болана дальше, чем на два метра. Болан решил, что на следующий день можно запечатлеть Магму.

У Магмы импринтинг прошел на редкость удачно. И еще через день Болан приступил к дефлорации «матерей». Выезжали на озеро, разводили костер, купались. Потом девушки тащили соломенку. У кого короткая, та ложилась под дерево. При импринтинге присутствовали все «матери». «Тетушки» не допускались. Юлин и Петра, подражая Илине, запретили себя связывать и мужественно вытерпели боль. Нанеся разрез, Болан старательно вылизывал рану, и это помогло в трех случаях из четырех. Если считать вместе с Илиной, то в четырех из пяти. Через неделю все девушки были преданы ему душой и телом, и вообще, старались держаться компактной группой. Очень удивились, когда Болан опять привез их на знакомый берег.

– Три-четыре! – скомандовал он.

– Мы вместе!!! – дружно откликнулась группа.

– Вот об этом и разговор. Лита, расскажи народу, что такое ревность.

– Этого же просто не может быть! – горячо запротестовала Шина, когда Элита закончила.

– Надеюсь. И повторяю, что мы – элитная группа. Но если ревность возникнет, кто-то пойдет «тетушкой» с другой группой. Все поняли?

– Да ну, глупости! Мы же вместе запечатлелись, – отмахнулись девушки.

– А ты что скажешь? – спросил он Илину.

– За меня не беспокойся. Я тебя только к компу ревную, – серьезно отозвалась та.

– Теперь – о сексе. Никакого секса до старта. И после старта, пока не обустроимся. Вы не видели, как старт проходит, а я видел. Если кто раньше времени забеременеет, это же верный выкидыш. Поэтому никакого секса, как бы нам этого ни хотелось.

Это предложение было встречено с большим недовольством. Приводились десятки доводов. С Болана взяли слово, что он еще раз все обдумает, после чего собрание было закрыто, девушки затеяли беготню с обливанием друг друга холодной водой и визгом, а Болан, Элита и Илина уединились в тени, чтоб обсудить график подготовки.

– Пока мы идем с опережением графика. Некоторые месяцами набирают группу, а у нас – полный порядок, и все уже дефлорированы. Дня три-четыре будем заниматься только теорией выживания, чтоб все до конца зажило, а потом займемся и физической подготовкой. Четыре часа теории и четыре часа физподготовки.

– Шесть часов физподготовки, – поправил Болан.

– Ноги протянем, – прокомментировала Элита, но спорить не стала, а сделала пометку в блокнотике.

– Криминал! Криминал! Криминал! Ра-аа! – услышал Болан дружный вопль своей группы и поспешил на стадион. В командных видах спорта его группа была вне конкуренции. Тренерам нравилось работать с его девушками. Они были активны, веселы, но, кроме этого, дерзки, наглы и хулиганисты. То есть, в полной мере набрались отрицательных черт своего руководителя. Завидев его, бросили игру и окружили плотным кольцом.

– Договориться по-хорошему не удалось, поэтому тренажерный зал занимаем сегодня вечером явочным порядком. Даю задание: каждая до вечера должна раздобыть десятилитровый огнетушитель, – проинструктировал девушек Болан.

– Зачем огнетушители?

– Оборону держать. Чтоб в следующий раз нам не посмели отказывать. Некоторые толстозадые считают, что все вокруг построено не для нас, а для галочки в отчете. Думаю, одного-двух надо придушить в воспитательных целях. Кто мы?!

– Криминал! Криминал! Криминал! Ра-аа! – дружно откликнулась команда.

– Илина, на два слова, – отвел жену в сторону Болан. – Что такое ракетное топливо? Ну, которое я в Каруту вылил…

– Ты не знаешь? Это проект светителей. Наверно, его теперь закроют. Ты знаешь, что наши предки летали на обе луны и даже дальше?

– Читал когда-то.

– Светители хотят повторить это. Построить на спутниках базы, а потом смонтировать в космосе огромные зеркала, которые освещали бы ночную сторону планеты. Ну, чтобы компенсировать затухание Солнца.

– А почему их хотят прикрыть?

– Очень от них вреда много. И наша авария это очередной раз показала. Они запускают вверх ракеты, и после каждого запуска в озоновом слое остается огроменная дыра. До двух тысяч километров в диаметре. Это нехорошо для экологии планеты. Предки – и то отказались от запусков. Правда, сначала всех диких динозавров извели.

Девушки справились с заданием. Все явились с огнетушителями, некоторые – с двумя. Двери корпуса, конечно, были закрыты.

– Вопрос на сообразительность. Дверь закрыта. Что делаем?

– Если влезть в окно, дверь можно изнутри открыть, – робко предложила Петра.

– Годится, – слегка огорчился Болан. Он хотел высадить дверь, протаранив ее мобилем. Отобрав у девушки огнетушитель, Болан высадил им стекло.

– Тут же фрамуга открыта! – огорчилась Шина.

– Мы не ищем легких путей…

– Мы ищем неприятностей, – закончила за него Илина. – Девочки, лестницу!

Девушки образовали живую лестницу, по которой Петра проворно забралась в окно. Через минуту дверь открылась. Болан пошел по коридорам, включая везде свет и читая таблички на дверях. Нашел радиоузел и пустил по трансляции веселую музыку на полную громкость.

– Лита, возьми Магму и Шину, соберите в кучку все огнетушители из этого здания. Беруна, Петра, Илина и Ирави, вскройте дверь кладовки. Там хранятся экзоскелеты. Они нам понадобятся.

Некоторое время Болан наблюдал, как девушки безуспешно возятся с дверью. Дверь не поддавалась.

– Совет дать? – наконец не выдержал он.

– Сами справимся, – сердито отозвалась Илина. Ей очень не нравилось то, что затеял Болан. – Девочки, берем штангу, и с раскачки по счету «три».

После второго удара дверь слетела с петель. Вместе с девушками Болан зашел в кладовку.

– Одевайте экзоскелеты и за мной!

– Мы их еще не проходили, – пожаловалась Ирави.

– Лита! Помоги девушкам! – крикнул Болан в коридор и потопал в тренажерный зал. Юлин, единственная «безработная», кружилась по залу в танце. Болан обнял ее за талию и провальсировал, пока не сменилась музыка. после чего отправил на розыск ширмы, или чего-нибудь похожего. Отмерил от угла восемь шагов, поставил на стене крестик. В зал вышли пять девушек в экзоскелетах. Болан поручил Элите облачить в экзоскелеты остальных, а первую четверку заставил бегать кругами по залу. Усилители мышц гудели, датчики сковывали движения, и к этому надо было привыкнуть. Когда девушки освоились, Болан приказал надеть на штангу триста килограммов, и потренироваться. Вес штанги в экзоскелете не чувствовался, но масса оставалась. Девушек шатало и кидало из стороны в сторону. Вернулась Юлин, уже в экзоскелете. Она волокла огромный стол для заседаний. Как протащила его в двери, для Болана осталось загадкой.

– Ширмы нет, это подойдет?

– Отлично, Юлин!

– Берегись! – раздалось сзади. Болан отскочил, и штанга с грозным рокотом прокатилась мимо. Петра и Ирави побежали ее ловить.

– Штангу – сюда! – скомандовал Болан. – Видите крестик на стенке? Здесь надо сделать дверь.

Девушки взялись за гриф, осторожно раскачали и ударили в стену. Отвалился пласт штукатурки, обнажились кирпичи.

– Дружно, вместе! – скомандовала Ирави, и раздался второй удар, более мощный. Болан взглянул на часы пошел смотреть, как обстоит дело на других участках. Прошло уже более получаса, но никто не обратил на них внимания. Это было не по плану. Болан набрал номер директора тренировочного комплекса.

– Это Болан. Я же предупреждал вас, что мы придем заниматься в восемь вечера. Почему зал был закрыт?

– А, Криминал. А я сказал вам, что сегодня заниматься вы не будете.

– Послушай, толстяк, не ищи неприятностей. Сегодня мы взломали двери. В следующий раз на дверях тебя за хвост повесим! Я же предупреждал, мы будем заниматься через день, с восьми до десяти.

Болан прервал связь и пошел смотреть, как обстоят дела у девушек. Кирпичная стена в два кирпича толщиной была уже пробита. Девушки выравнивали края. Рядом валялась штанга с погнутым грифом. За стеной виднелся пустырь, заросший бурьяном.

– Пол подмести, штангу убрать, а дыру прикрыть ширмой… Столом, то есть. Потом – десять кругов разминочным бегом, – распорядился Болан.

– Кто же бегает в экзоскелетах? – удивилась Юлин.

– Если на тебя нападет хищник, ты не успеешь его снять.

– А кто такой – хищник?

– Чему вас в школе учили? Голодное дикое животное, которое питается сырым мясом. Мясо – это мы.

С улицы послышался гудок мобиля.

– Девушки, за мной! – скомандовал Болан. – Взять по блину от штанги.

В запертую дверь скребся директор комплекса. Болан открыл дверь.

– Немедленно покиньте помещение!

Не обращая на него внимания, Болан построил группу.

– Кто мы?

– Криминал! Криминал! Криминал! Ра-аа!

– Шина, два шага вперед! Переверни мобиль.

– Начальник! Этот экзоскелет не потянет! – подала голос Юлин.

– Тогда… – Болан почесал в затылке, – помоги.

Вдвоем девушки быстро перекувырнули мобиль. Директор взвыл.

– Кто попадет с двадцати метров в мобиль блином от штанги? – Болан отсчитал шаги и провел поперек дороги линию. Девушки принялись кидать тяжелые металлические диски. Но блины не долетали. Экзоскелет увеличивал силу, но не позволял развить нужную скорость движения.

– Ях! – от мощного удара дверца мобиля вмялась внутрь. Юлин запустила диск с разбега. Директор заверещал и убежал куда-то.

– Затаскиваем мобиль внутрь, перегораживаем им коридор и готовимся к обороне, – распорядился Болан.

Это было настоящее сражение. Струи пены били в нападавших, ослепляли их, лишали ориентации. Под ногами, невидимые под пеной, перекатывались пустые баллоны. Опрокинутый на бок мобиль перегораживал коридор. Девушки швабрами сталкивали тех, кто пытался перелезть через него. От такого толчка нападавший отлетал метра на два, на три и катился по полу, исчезая в пене. Девушки-то были в экзоскелетах, а нападавшие – нет. Болан, поминутно поглядывал на часы. До десяти оставалось пятнадцать минут.

– Эй, может поговорим? – закричал в мегафон руководитель службы порядка.

– Никаких переговоров до десяти вечера, – отозвался Болан. – В десять моя группа заканчивает занятия. Если хотите, можете подождать.

– Хорошо, мы подождем.

– Юлин, наблюдай за хмыриками, остальные – заниматься! – приказал Болан. – Пол круга бегом, пол круга – прыгаем на одной ноге. Пошли! И, раз, два, три. И, раз, два, три! Бегом! Раз, два, три, четыре! Раз, два, три, четыре. Меняем ногу. И, раз, два, три!

Несколько человек из службы порядка поднялись по пожарной лестнице на уровень второго этажа и наблюдали за происходящим в верхний ряд окон. Потом исчезли из поля зрения. Видимо, пошли докладывать начальству.

– Стой, раз-два! – скомандовал Болан, взглянув на часы. – Становись. Кто мы?!

– Криминал! Криминал! Криминал! Ра-аа! – отозвались девушки. Болан осмотрел команду. Мокрые от пота, измученные, но веселые. До них пока не дошло, что они сегодня натворили.

– Собрать огнетушители, открыть крантики и выкинуть в окна! – приказал Болан. Зазвенели стекла. Струи пены ударили в ночное небо.

– Теперь уходим в пролом, – приказал Болан. – Юлин, уходишь последняя, прикрой пролом крышкой стола.

Оказавшись на пустыре, Болан заметил в куче строительного мусора бетонную плиту. По его команде девушки закрыли ей пролом в стене и подперли для надежности балкой. Они уже не чувствовали на себе экзоскелетов. Сроднились с ними. Болан повел группу в казарму. Девушки хотели бежать бегом, но он вел их намеренно неторопливым шагом.

В казарме – как всегда. Столпотворение перед душем. Голые девушки вертелись перед Боланом, надеясь соблазнить и ошибочно считая, что их обнаженные тела вызывают у него какие-то эмоции, Болан уже почти машинально подыгрывал им, ловя то одну, то другую, целуя сзади в шею и хватая за интересные выпуклости. Все как всегда… Может, после старта будет легче?

Опять Болан изучал игровое поле в кабинете Влиятельного Секретаря.

Секретарь был мастером позиционной игры. Болана выручали неожиданные яростные атаки с преднамеренными жертвами. Сегодня атаки не клеились.

– Почему все так настроены против проекта светителей?

– Дались тебе эти светители… – Секретарь медленно и планомерно вытеснял Болана с центра поля. – Все эти зеркала в космосе… Знаешь, что это такое? Костыли! Для всей планеты. Нужно учиться ходить без костылей. Их проект кажется мне просто аморальным. Они хотят превратить биосферу во что-то искуственное, сделать ее заложницей механических устройств. А если с нами что-то случится, что станет с биосферой?

– Мне этот проект кажется самым толковым. Даже в разгар похолодания нам не хватает всего нескольких процентов солнечной энергии. Зеркала их дадут. И все, никаких проблем.

– Сначала зеркала, потом еще что-то. А потом, в один прекрасный день мы забудем, какого цвета трава. Потому что на планете останется только металл и бетон.

– Но можно же провести черту. До нее можно, дальше – ни-ни.

– Кто ее проведет? Ты? А твой сын скажет: «Нет, можно на метр дальше». А внук – еще на метр. И в результате – металл и бетон. Техносфера вместо биосферы. Давай поговорим о чем-нибудь хорошем. О твоей группе, например.

– Можно и о группе, – уныло согласился Болан.

– Сильная у тебя группа. Дружная. Как они встретили известие, что ты, руководитель элитной группы – и вдруг криминал.

– С удивлением, переходящим в восторг. К тому времени они все уже прошли импринтинг.

– А как прошел мультиимпринтинг?

– Запечатление нескольких сразу? Надо же! Уже и термин выдумали! Нормально прошел. Тут все дело в предварительной психологической установке. Девушки должны быть уверены, что вокруг друзья. Тогда импринтинг проходит нормально. Думаю, вы можете взять этот способ на вооружение. Вот с прижиганием хуже. Один раз – нормально, а два – на грани нервного срыва. Механизм импринтинга включается, но работает как-то наперекосяк. Правда, в удачном случае девушка знала, что с ней будет, а в неудачных девушки ждали дефлорации, а получили каленое железо.

– То есть, не рекомендуешь.

– Слушай, Секретарь, я готовлю группу в первый раз. Я не изучал психологию. У меня только голова на плечах, здравый смысл и воля к жизни. У тебя – институты. Ученые в белых халатах.

– Какие они, сучий потрох, ученые… – грустно вздохнул секретарь.

– Инерция… Сын фермера становится фермером. Сын электрика – электриком. Сын ученого становится… Как бы найти адекватный термин, не оскорбляющий слух? Это деды их были учеными. Когда мы лишь начинали дело, набирали Специалистов. С большой буквы. Дальше – традиция и инерция.

– Неужели так плохо? И никакой надежды, никакого просвета?

– Почему – никакого просвета? Директор тренажерного комплекса теперь вот в дворниках ходит. Проштрафился. На его место я молодого и умного могу посадить. И, как бы там ни было, а наука на 99 % – тяжелая, рутинная работа. Не могут работать головой, пусть работают задницей. Мне важен результат. Так на чем мы остановились?

– На ученых. Я даю материал, пусть они его изучают. В конце концов, я могу и ошибаться.

– Не прикидывайся простачком. У тебя за каждым словом две задних мысли. Объясни мне, наконец, зачем ты устроил этот погром?

– Девочкам надо тренироваться. А твои идиоты не дают. Считают, что все вокруг не для девочек, а для них. Таких надо учить. Носом в дерьмо. Раз за разом.