Текст книги "Странные приключения Ионы Шекета. Книга 1"
Автор книги: Павел (Песах) Амнуэль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]
ВОПЛОЩЕНИЕ ДУХА
Сам я ни за что на свете не стал бы связываться с этой проблемой, но ведь клиент всегда прав, и отказываться было не в моих интересах. К тому же, это был мой второй клиент после печальной памяти Федермана, и я опасался, что других у меня не будет вообще.
Над дверью моего нового офиса болталась в холодных струях кондиционера голограмма: «Иона Шекет. Посмертные натальные карты. Жизнь после жизни. Полная гарантия. Секретность гарантируется». Я сидел за столом и клевал носом, мне было скучно, и я жалел о славных днях службы в Зман-патруле, когда головой вперед нырял в колодцы времени и лихо расправлялся с загадками и парадоксами истории. Похоже, что мне начинали сниться сны – во всяком случае, мне показалось, что в кабинет заглянул седой мужчина с очень знакомой внешностью и сказал, ткнув в меня пальцем:
– Шекет, если к вам обратятся мои потомки, не давайте им информации. Я хочу спокойно жить на том свете и выбрать новую инкарнацию по собственному желанию. Понятно вам?
– Понятно, – пробормотал я и немедленно проснулся от громкого стука в дверь.
Видение исчезло, я так и не успел вспомнить, на кого же был похож старик, явившийся мне во сне.
– Войдите! – сказал я, приняв вертикальное положение и придвинув ближе полиэкран компьютера.
В кабинет вошла – вернее ворвалась – дама, которой на вид можно было дать лет двести, а по скорости и бодрости движений – не больше семи. Говорила она так быстро, что я понимал каждое третье слово, а связать мог каждое пятое предложение.
– Я, – сказала посетительница, наотрез отказавшись сесть в кресло, – я потомок… Который был… Несомненно, знаете… Хочу иметь… Вызвать инкарнацию по… Вы мне, конечно, поможете, я заплачу по прейскуранту, если цена будет разумной.
Последнюю фразу я понял вполне отчетливо, поскольку речь шла об оплате моего труда.
– Сначала, – потребовал я. – И постарайтесь отделять одно слово от другого промежутком не менее пяти секунд.
Посетительница так и сделала, в результате миновал час, прежде чем я наконец понял, кто она такая и чего хочет. В переводе с ее личного иврита на нормальный сказано было следующее:
– Мое имя Фрида Кункель, и я являюсь прямым потомком великого человека Давида Бен-Гуриона, первого премьер-министра государства Израиль. Надеюсь, что мне не нужно напоминать вам точную дату смерти этой уникальной личности. Следовательно, у вас нет оснований отказывать мне в составлении посмертной натальной карты Бен-Гуриона по цене, соответствующей прейскуранту. Я желаю знать, что говорят звезды и планеты о пребывании Бен-Гуриона в раю и о том, когда можно ожидать появления на Земле его следующей инкарнации. Кроме того, я хочу знать, нет ли возможности сделать так, чтобы эта инкарнация оказалась такой, какой я захочу.
Здесь я прервал госпожу Фриду Кункель, резонно заявив, что не в моей власти менять расположение планет и, тем более, звезд, и следовательно я никак не могу повлиять на гипотетическую дату рождения следующей инкарнации великого Бен-Гуриона.
– Но какой она будет, где и когда – вы можете мне сказать? – воскликнула Фрида, и я даже понял почти все сказанные ею слова.
– М-м… Безусловно. Если акцедент Плутона будет соответствовать…
– Избавьте меня от ваших техницизмов! – отмахнулась госпожа Кункель. – Когда мне прийти за результатом?
Вообще говоря, моя программа, за составление которой я получил в Оккультном университете Карбикорна диплом с отличием, могла выдать результат расчета в течение семи минут. Но говорить об этом показалось мне несолидным, и я, сведя брови к переносице, важно проговорил:
– Трудная задача. Но я польщен… Если подумать… Расчет покажет…
Должно быть, я заразился от посетительницы расползанием слов!
– Жду вас ровно через неделю в это же время, – наконец разродился я.
– До встречи! – воскликнула Фрида Кункель, вылетая из моего кабинета со скоростью фотона, излученного с первого квантового уровня.
Для того, чтобы прийти в себя, мне понадобилось несколько минут. Тогда-то я вспомнил свой недавний сон и узнал старика, являвшегося мне, чтобы предупредить об опасности. Конечно, это был сам Бен-Гурион – я мог бы узнать его и сразу!
Скажу честно: в явление духов с того света я не верю. Возможно, это было предчувствием, хотя в предчувствия я не верю тоже. Кстати, я не верю и в астрологию, тем более – посмертную, хотя посвятил несколько лет ее изучению и даже сделал в этой области важное открытие. Однако я знаю физиков, которые исследуют кварки и лептоны, тоже ни на грош не веря в то, что эти частицы существуют на свете. Это совершенно не влияет на результат их исследований, да так и должно быть в нашем объективном мире. В посмертную астрологию я не верю, но это не мешает мне составлять для клиентов натальные карты судеб их умерших родственников.
Итак, Давид Бен-Гурион предупредил меня, чтобы я не принимал заказа от его родственницы. Но я уже принял! Значит, нужно было свести к минимуму нежелательные результаты. Однако у меня пока не было никаких результатов!
Нужно было сначала сделать хоть что-то, и я сделал. Как я уже упоминал, для составления полной натальной посмертной карты по дате смерти клиента нужно семь минут. Так что через семь минут я знал, что: а) дух Давида Бен-Гуриона как личности великой и уникальной в течение сорока семи лет после смерти читал лекции по еврейской истории для духов Линкольна, Черчилля и Торквемады; б) после этого дух первого премьер-министра Израиля совершил путешествие между астральными отражениями галактик Андромеды и Большого Пса, где общался с духами еврейских мудрецов, еще не получивших нового воплощения; в) в прошлом году дух Бен-Гуриона нечаянно столкнулся в астрале с духом императора Тита, результатом чего стало смешение духовных сущностей, и понадобилось немало времени, чтобы дух премьер-министра вновь осознал себя как единую и неделимую сущность; г) в настоящее время дух полностью готов к принятию новой инкарнации и ожидает лишь соответствующего расположения светил, чтобы заново родиться в нашем мире – разумеется, под другим именем и, возможно, даже не в человеческой ипостаси.
Оставалось самое сложное – выяснить, кем же явится опять в мир бывший премьер-министр. Хорошо, если ему вновь предстоит стать политиком и прославить Соединенные Штаты Израиля до самого края видимой Вселенной. А если нет?
Признаюсь, что к последнему этапу расчета я приступил с трепетом, которого сам не ожидал от такого грубого и не признающего авторитетов человека, как Иона Шекет. Итак, в момент будущего рождения личности, перенявшей духовную суть Бен-Гуриона Плутон окажется в противостоянии, Марс – в соединении, Венера войдет в знак Овна, а Меркурий…
И чьей же личности будут соответствовать все эти линии и окружности на натальной карте? Я дал компьютеру последнюю команду, вывел результат на полиэкран и…
Боже ты мой! – мысленно воскликнул я. И было отчего прийти в смущение: в следующей своей инкарнации Давид Бен-Гурион должен был стать марсианской кошкой Долли, которую через месяц должна была родить марсианская кошка Деэи, принадлежащая никому иному, как госпоже Фриде Кункель, прапраправнучке великого человека.
Недаром старик велел мне не связываться с этой женщиной! Почему я не принял всерьез его требования?
А что, собственно, страшного? – попытался я оправдаться сам перед собой. Фрида будет знать, что котенок Долли – это новое воплощение ее предка. Значит, она будет холить и лелеять кошечку, носить ее на руках…
Вот именно! И весь гигантский ментальный заряд, который принесет в мир новый Бен-Гурион, окажется потерян для человечества.
Я-то знал удивительную способность марсианских кошек к внушению мыслей и образов! И если душа такой кошки будет содержать всю глубину сознания такой великой личности, как Бен-Гурион…
Но я знал еще одно: чтобы марсианская кошка активно общалась со своим хозяином, передавая ему гениальные мысли, необходимо гнать ее взашей – на холод, в ночь, к опасностям и приключениям. Держать марсианскую кошку в тепле и неге, ласкать ее и лелеять – значит навсегда разрушить ее индивидуальность и лишить ментальной силы.
Если сказать Фриде Кункель правду об ее великом предке, она – это уж точно! – будет сдувать с Долли каждую пылинку и вычесывать шерсть восемь раз в день. Если я скажу ей, что Долли нужно дважды в неделю выбрасывать из окна с пятого этажа, а раз в месяц выдерживать по часу в морозильной камере, госпожа Кункель сочтет меня живодером и решит, что я издеваюсь над памятью великого человека. Не говоря о том, что не заплатит мне за работу ни шекеля. Знаю я этих женщин! Особенно старых дев. И уж совсем особенно – любительниц домашних животных.
Что я мог сделать в сложившихся обстоятельствах? На то, чтобы принять решение, у меня оставалась почти неделя, и я провел это время в постели, сказавшись больным. Я спал и ждал, что дух Бен-Гуриона явится ко мне опять и просветит относительно своей будущей участи. Но снились мне почему-то одни вампиры и кундакийские псевдотигры. Пришлось принимать решение самому, и когда Фрида Кункель в назначенное время ворвалась в мой кабинет, едва не сорвав дверь с петель, я сказал, стараясь не выдавать волнения:
– Госпожа Кункель, дух вашего великого предка обрел долгую потустороннюю жизнь! Поскольку в момент его смерти Уран вошел в знак Девы, а Юпитер начал возвратное движение по…
– Короче! – вскричала клиентка. – Когда и кем явится в мир…
– Через полторы тысячи лет, – поспешно сказал я, отвернувшись, чтобы госпожа Кункель не видела моего смущения. – И в новой инкарнации он будет премьер-министром Галактического Союза Еврейских планет.
– Ах! – сказала Фрида и на мгновение даже застыла на месте. – Значит, нам с Давидом не свидеться на этом свете!
Боюсь, что вам и на том не свидеться, – хотел сказать я, но, естественно, прикусил язык.
Для того, чтобы выписать чек, Фриде пришлось простоять на месте целых двадцать секунд, и это так измотало бедную женщину, что, бросившись к выходу, она сломала мое единственное кресло, сделанное из твердейшего вируданского саксаула.
– Фрида! – крикнул я вслед. – Когда ваша кошка Дэзи принесет потомство, продайте мне котенка по имени Долли!
– Берите в подарок! – услышал я откуда-то из-за двери.
Так вот и получилось, что месяц спустя я стал обладателем красивой марсианской кошечки. Первое, что я сделал – это выпорол ее ремнем, а потом бросил в кипящую ванну. Запаса мыслительной энергии, которым наградило меня это существо, хватило мне на неделю раздумий и размышлений. Поистине, господа, теперь я точно знаю, что великие люди рождались только в прошлом. А теперь разве что – великие кошки.
Многие мои знакомые удивляются моим гениальным мыслям. А я не раскрываю тайну – в конце концов, Долли досталась мне по праву. Может, я еще стану премьер-министром Соединенных Штатов Израиля. Точнее сказать – мы станем. Почему нет?
ВОЗВРАЩЕНИЕ ВЕЛИКИХ
Мне всегда нравились антисемиты. С ними просто, не то, что, скажем, с радетелями духа Афабиноросеса – есть такая секта на планете Бузак, у них такая сложная система провозглашенной ненависти, что сам черт ногу сломит, пытаясь разобраться, кого же «радетели» ненавидят в данный исторический момент. Вчера они призывали все несчастья на головы аругальцев с Пирума, а сегодня числят их среди друзей, а все беды призывают на головы минурцев с того же Пирума или с далекой Гладии. Кстати, у минурцев и голов-то нет, они вполне обходятся спинным мозгом и ничего – процветают.
Вернусь однако к антисемитам. Когда в 2062 году были провозглашены Соединенные Штаты Израиля со столицей в Иерусалиме, недобитые антисемиты всех стран просто онемели. США, видите ли, пришли в упадок, Россия так и вовсе забыла о былом величии, и даже Объединенная Европа не смогла противопоставить евреям никаких новых лозунгов. Если кто помнит, в СШИ вошли, кроме самого Израиля с Палестиной, еще такие штаты, как Иордания, Сирия, Египет, Ливан, Греция, Турция и… м-м… не помню, у меня всегда с названиями трудности, но вы, конечно, можете посмотреть в атласы и убедиться в том, что СШИ насчитывают нынче двадцать штатов, причем в одном из них на момент присоединения не было ни одного еврея. Я имею в виду Сирийский штат, вошедший в состав Соединенных Штатов Израиля после того, как в 2063 году кнессет аннексировал Дамаскскую провинцию при вялом противодействии Совета безопасности.
Могли с этим смириться антисемиты, рассеянные по всему миру? Ясно, что не могли. В 2065 году, если вы не забыли курс истории, в Кампале собрался Всемирный антисионистский конгресс (назвать себя открыто антисемитами эти господа так и не решились!) и постановил создать на территории бывшей Уганды новое государство Антисион, идеологией которого стала борьба с Соединенными Штатами Израиля. Принят был закон, согласно которому любой, кто в момент прибытия в космопорт Кампалы подписывал декларацию о непризнании права СШИ на существование, тут же получал в Антисионе все права гражданства и пособие на год вперед.
Пособие, надо сказать, чисто символическое; полученных денег как раз хватило, чтобы приобрести там же, в космопортовском магазине, подержанную ракетную установку с двумя «Хусейнами» в заначке и сертификат на разовое использование. Новоприбывшие антисемиты, будучи в эйфории от того, что попали наконец к своим, естественно, сразу и запускали купленные по случаю ракеты в направлении Тель-Авива или Хайфы, а иные даже Иерусалимом не пренебрегали. Если ракеты не разваливались от старости сразу после старта, их сбивали «Хецы» на подлете к Египетскому штату, но это никак не влияло на энтузиазм антисемитов Кампалы.
Помнится, будучи полевым агентом зман-патруля, я как-то обратился к начальству с предложением отправить в 2065 год диверсионную группу и прижать к ногтю всю это компанию до провозглашения Антисиона, однако моя идея была признана непродуктивной. Аргумент был таким: лечить нужно не симптомы, а болезнь. Антисион, по мнению начальства, был именно симптомом. Ну и ладно, им виднее.
Но сейчас, когда в моем доме поселился чудесный марсианский котенок по имени Долли, который был новым воплощением самого Давида Бен-Гуриона, я мог, пожалуй, предпринять самостоятельную попытку решить проблему антисемитов раз и навсегда. Одна голова хорошо, а две лучше, особенно если вторая – это голова еврейского политического гения.
Правда, первый премьер-министр Израиля проблемы антисемитизма при своей прошлой жизни так и не решил, но тогда ведь было другое время – середина прошлого века.
Однажды вечером, пригрев марсианскую кошечку Долли на своих коленях, я сосредоточился и подумал примерно так:
«Что делать, – подумал я, – чтобы навсегда уничтожить бациллу антисемитизма во Вселенной? Скажи, Давид, если ты воспринял и понял мою мысль!»
Я не сомневался, что личность Бен-Гуриона, воплотившаяся в марсианской кошечке, подскажет решение проблемы: ведь этот великий человек наверняка думал о ней там, где он пребывал более столетия после своей предыдущей смерти.
Ответ не замедлил себя ждать.
«Послушай, Шекет, – прозвучала в моем мозгу чужая мысль, – ты в своем ли уме?»
«Пока да, – подумал я. – Вот когда помру в свое время, а потом воплощусь, как ты, в чьем-то теле, то и ум мой будет принадлежать не мне, а кому-то другому».
«Не понимаю, – продолжала звучать не принадлежавшая мне мысль, – как вы, евреи двадцать первого века, сумев объединить под знаменем сионизма двадцать два государства, в том числе и арабских, не смогли воспротивиться созданию антисемитского государства Антисион? Как допустили вы, чтобы все антисемиты планеты сбежали от вас в Уганду? Зачем вам антисемиты, от которых нет никакой пользы?»
«Пользы? – удивился я и от неожиданности погладил Долли против шерсти, отчего кошечка выгнулась дугой и цапнула меня за палец. – Какая может быть польза от антисемитов?»
«Когда они не переходят разумных границ, – гласил ответ, – то огромная. Разве не антисемиты всегда подстегивали прогресс еврейской нации?»
«Хм…» – подумал я.
«Не хм, а именно так, – твердо подумала марсианская кошечка. – И теперь, когда антисемиты добровольно отправились в изгнание, евреи стали неотличимы от французов и русских».
«И что же делать?» – нетерпеливо подумал я.
«Ничего», – был ответ.
Вот и надейся после этого на великого человека!
«Не верю, что нет выхода. – мысленно воскликнул я. – Не верю, чтобы ваш, уважаемый Бен-Гурион, мощный ум…»
«Только без лести, – прервала меня быстрая мысль. – Терпеть ее не могу! Выход, пожалуй, есть. Как по-вашему, дорогой Шекет, сколько сейчас в мире новых воплощений бывших еврейских мудрецов и героев? Будучи на том свете, я, скажу честно, подобной статистикой не занимался, были дела поинтереснее. Но точно знаю, к примеру, что Элиезер… э-э… Я имею в виду Бен-Иегуду… Так вот, лет сорок назад он был воплощен в очередной раз, но я понятия не имею – в чьем теле. Кажется, что и досточтимый Маймонид тоже проходит сейчас очередную инкарнацию – но я же не следил за тем, кто отправлялся в мир и кто возвращался! Послушайте, Шекет, не могли бы вы взять на себя этот труд? Если нас сейчас много в этом мире…»
Действительно! Если бы мне удалось выявить все новые инкарнации еврейских гениев прошлого… Собрать их в одном месте… И объяснить задачу.
А что? Это была разрешимая проблема. Я знал, когда умерли все наши цадики и мудрецы – хотя бы с точностью до дня. И значит, я знал, какие звезды и планеты определяли их судьбу в том мире, куда и мне предстоит отправиться. Моя программа могла, как уже бывало, определить дату нового воплощения. И если эта дата придется на наш, двадцать первый век…
Я бросился к компьютеру и через полчаса передо мной был длиннейший список великих евреев всех времен с датами их рождения и ухода в иной мир. Еще через час в программу были внесены необходимые изменения, и я, волнуясь, как девушка перед первым свиданием, дал команду начать вычисления.
Имен было очень много, и я успел выспаться, пока компьютер переваривал информацию. Наконец на стереоэкране появились первые сведения, и, признаюсь честно, я покрылся холодным потом.
Великий Элиезер Бен-Иегуда действительно воплотился сорок лет назад, и душа его пребывала сейчас в теле московского бомжа, проживающего на Курском ракетном вокзале и достающего всех прочих нищих своими проповедями о необходимости соблюдения чистоты великого и могучего. Он никогда не договаривал фразу до конца, и никто не мог сказать с уверенностью, подразумевал ли бомж именно русский язык, а не какой-то иной.
Великий Маймонид воплотился триста двадцать лет назад и доживал последние дни в этом мире в виде древней секвойи, возвышающейся на берегу озера Чад, можно сказать – в самом логове антисемитов. О чем думал этот мыслитель, размахивая ветвями над головами людей, желавших еврейскому народу всяческих несчастий?
Великий Владимир (Зеэв) Жаботинский воплотился всего лишь три месяца назад и был сейчас младенцем мужского пола, но это был младенец-слон, принадлежащий крестьянину-индусу в штате Пенджаб.
И так далее – семьдесят два великих еврея прошлого жили заново воплощенными в этом мире, но только двадцать из них возвратились в мужской ипостаси, причем ни один не был в новой жизни евреем. Еще семнадцать обрели женские тела, многие вышли замуж и вовсе не помышляли о том, чтобы помогать еврейскому народу избавиться от антисемитского племени. Остальные тридцать пять заново воплощенных… Секвойя и слон – это еще ничего. А кролик в Новой Зеландии? А воробей, живущий на карнизе небоскреба в Нью-Йорке? Впрочем, даже это оказалось не самым худшим. Один из наших великих умов – не стану называть его прошлого имени, дабы вы не подумали ничего плохого об этом замечательном человеке – воплощен был в теле змеептицы на планете Антураб в системе Бетельгейзе.
Было совершенно невозможно собрать всю эту славную компанию в одном месте, чтобы обсудить наконец проблему антисемитизма и совместными усилиями справиться с ней навеки.
«Послушай, – подумал я, обращаясь к марсианской кошечке Долли, – тебе наверняка легче договориться с африканской секвойей, вы же дружны с великим Маймонидом?»
«Нет, – был ответ. – Он был уже воплощен в новой инкарнации, когда я отошел в иной мир».
«Так что же делать?» – мысленно воскликнул я.
«Очень просто, Шекет, – промурлыкала кошечка мыслями Бен-Гуриона. – Нужно заключить с Антисионом соглашение и снабжать антисемитов информацией обо всем, что происходит в Соединенных Штатах Израиля. И оружием снабжать тоже».
«Зачем?» – спросил я, мысленно нахмурившись.
«Чтобы они атаковали Тель-Авив, а мы в ответ находили способ отбить атаку. Чтобы они обвиняли наших парламентариев в глупости, а мы в ответ находили способ делать наши законы все более совершенными. Если уж антисемиты собрались в одном месте, их не уничтожать нужно, а лелеять и пестовать – пусть работают во благо еврейского народа. Они будут обвинять нас во всех грехах, и благодаря этому мы не сможем остановиться в своем развитии».
«Хм… – подумал я. – Но ведь и они тоже будут развиваться, а нам это надо?»
«Надо, – твердо подумал Бен-Гурион. – Вот и Маймонид со мной согласен. И Жаботинский. И…»
«Ты можешь вступить с ними в контакт?» – удивился я.
«Конечно, Шекет. Для этого не нужно собирать всех в твоем салоне! Не забывай о нашей духовной сущности!»
«Тогда спроси у них, что делать с Антисионом, чтобы от него была польза, а не один лишь вред!»
«Сам спроси!» – отрезал Бен-Гурион и попытался оцарапать мою руку своими длинными марсианскими когтями.
