Текст книги "Маугли. Доверие и предательство (СИ)"

Автор книги: Павел Казаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

Глава 17

Как я и думал, после последнего выпада Акинака Крапива загрузилась.

– Что грустишь, принцесса? Пытаешься посчитать невинно убиенные и загубленные души, которые на тебя повесил этот маньяк?

– Что-то типа того, – мрачно согласилась Крапива. – Он же не мог врать под наркотой, он говорил правду. Значит, мы действительно не лучше него.

– Ну, да. Но это не повод грустить. Даже, может быть, повод гордиться. Отмороженный маньяк считает, что мы ещё хуже.

– Мне не смешно.

Мне тоже было не смешно, мне было пофиг, а вот Крапива реально была расстроена. Я глубоко вздохнул, подбирая слова, но потом понял, что ничего подбирать не надо. Я хорошо знаю, что сказать.

– С нами как-то работал парень из бедной семьи. Мы с ним ровесники. Мать умерла, он жил с отцом, младшим братом и сестрой. Еле-еле сводили концы с концами. У нас в бригаде платят очень неплохо. Мне было тогда двадцать лет, но я уже часто выдавал себя за главного и по факту часто им был. Семёныч привёл этого Виктора и объяснил мне ситуацию. Я передал парням, чтобы не прессовали новичка и помогали. Мы прониклись и, в целом, были рады, что парень сможет прокормить семью. Но что-то пошло не так. Он опоздал несколько раз: то сестрёнка заболела, то брата куда-то отвезти надо, то ещё что-то. Пару раз серьёзно подвёл. И всё это в течение двух недель. Я с ним поговорил, объяснил, что деньги он получает ещё и за то, что его проблемы не мешают работе. Объяснил, что и как, но это плохо помогло. Даже не буду перечислять его косяки. Ничего прямо грандиозного не было. Он просто очень плохо работал. Я его уволил. Когда я эго сделал, его семья, имевшая шанс выбраться из финансовой задницы, этот шанс потеряла. Взрослый парень плакал и просил не увольнять его, рассказал, что у сестры хронические проблемы со здоровьем. Я всё равно уволил, чётко осознавая, что во многом убиваю их надежду на что-то хорошее в этой жизни. Разговор был на глазах у бригады. Никто меня не поддержал. Все хотели дать ему шанс, несмотря на то что мы уже пару раз просрали сроки. Я не дал ему этого шанса. Я был мегамудак в его глазах и просто мудак в глазах бригады. На следующий день ко мне подошли ребята и сказали, что я не прав. Я объявил выходной, и повёл всех в гости к Луизе. Не прямо к ней, а в детдом. Сказал, что раз все так хотят помочь нуждающимся, то пусть оставят месячную зарплату либо на нужды детдома, либо на нужды семьи Виктора. Объяснил, что высокая зарплата в нашем случае – это высокая эффективность, а Виктор мало того, что нас притормаживал, так ещё и деньги за это получал. Написал все расчёты на бумажке и очень доходчиво показал, какие убытки от содержания Виктора на работе, и что раз они хотят его вернуть на работу, то эти убытки продолжатся. Соответственно, лучше просто дать ему денег и не пускать работать, чем пускать и платить. В итоге никто не помог его семье. Все дали денег в детдом. Месячную зарплату никто не дал, но двухнедельную дали все. Бригада перестала считать меня мудаком. Почти. Но! Я всё ещё тварь в глазах Виктора. И навсегда останусь тем, кто лишил его семью шанса на лучшую жизнь. Это его слова. Я сам так не считаю. Как мне с этим его мнением жить? Да как обычно. Мало ли кто и что обо мне думает. Человек не на меня ярлык вешает, а на мой образ в своей голове. Поэтому меня этот ярлык не оскорбляет. Это просто загрязняет голову самого Виктора. Если бы ты допрашивала сегодня не Акинака, а Виктора, он бы тоже сказал, что я точно не лучше него. И был бы прав. В его голове так и есть. Я же считаю, что он просрал свой шанс постоянно плохо работая и жалуясь на жизнь. Мы брали на работу работника, а не социальный проект. Кто угодно может думать что угодно по этому поводу, но среди этих «кто угодно» я тоже присутствую. И моё мнение тоже важно. А в том, что касается моих свободы выбора и действий, моё мнение самое важное. Иначе ты имеешь дело не со мной, а с непонятным «кто угодно».

– Так, интересная история. И что? Должна быть какая-то мораль в конце.

– Мораль такая. Глупо соглашаться с выводами маньяка-убийцы, даже если он считает их совершенно истинными. Вот когда ТЫ, – я выделил это слово, – вспомнишь что-то, за что тебе должно быть стыдно или мерзко, тогда и наслаждайся этими депрессивными эмоциями, а пока глупо расстраиваться. «Ты плохая, я в это верю, значит, это правда». Согласись, странно. Я причём себя уже готовлю, что много нехорошего могу про себя же вспомнить, но уж точно я не должен в этом полагаться на Акинака. Это как если бы мне Степанов помогал вспомнить то, что со мной сделал в психушке. Да вспомни, как нас Лотор за нос водил почти всю жизнь. И ведь он же редко нам врал друг о друге, просто подавал факты, как выгодно ему. Без всяких промывок мозга и наркотиков нами манипулировал так, что доктору Ри и не снилось.

Крапива задумалась.

– Ты знаешь, да. Если я и была гнусной сукой, то я сама это о себе вспомню и пойму. Давай делай кофе!

– Так ночь же уже, спать скоро. Какой кофе?

– Какой ты романтичный… спать собрался… Ну ладно, тогда будем спать…

– Я всё понял! Тебе сколько литров делать?

В общем, настроение у Крапивы улучшилось. Вечер и часть ночи были прекрасными.

На следующий день с утра мы обсуждали, как нам выйти на связь со сбежавшими Рангами. Прежде чем их всех объединять и брать под своё управление, надо было найти хотя бы одного.

В новостях творился трэш, происходило столько всего, что мы банально не знали, что смотреть. Сократив область поиска только местными новостями, мы стали искать… Сами не зная что. Может быть, какую-нибудь информацию, которая позволит нам сориентироваться.

– Нам нужен полицейский. Наверняка сбежавшие Ранги так или иначе пересекались с полицейскими, – поделился я своими соображениями.

– И что мы подойдём и спросим, не было ли здесь сбежавших с Луны тонгеров? – скептически хмыкнула Крапива. – Ты его пытать будешь или подкупать, когда он тебя захочет поподробнее допросить.

– Да… Не сыщики мы ни разу. Можно посмотреть какие-нибудь хостелы или гостиницы и расспросить там персонал. Если надо, то и подкупить, деньги у нас есть. Кстати, надо было себе какие-нибудь удостоверения силовых структур сделать, сейчас бы проще было.

– Это да. Постеснялись…

– Подожди! Я придумал! Нам поможет Акинак! Мы можем его спросить, как их искать, – это раз. А два – я уверен, тут кто-то из имперцев по-любому есть, какой-нибудь сибирский вариант Лотора или ещё кто-то. Акинак должен знать, как с ними связаться.

– Мы свяжемся и что?

– Свяжемся и свяжем. Что же ещё? Мы просто возьмём этого агента в плен и допросим!

– Не много ли пленников становится?

– Ну, раз мы планировали работать с большим количеством людей, то двух пленников как-нибудь прокормим и проконтролируем.

– Не хочу опять с этим маньяком общаться. Мерзкий он. А после того, что он про себя рассказал, вообще противно.

– Да, чем больше знаем мы его, тем больше хочется знать меньше. Пойду, приведу нашего пленника.

Акинак сидел мрачный и апатичный. Сломанная рука, на сантиметр омертвевший палец, всё это не добавляло ему ни харизмы, ни хорошего настроения. Плюс он наверняка понимал, каковы его перспективы рядом с нами.

Начали мы опять без наркотиков.

– Акинак, нам нужно знать, кто из имперских агентов сейчас в Новосибирске и как их найти?

– А я откуда знаю? – не собирался идти на сотрудничество Акинак.

– Ты с доктором Ри работал на базе на Алтае. Новосибирск ближайший город миллионник рядом с вами. Ладно, ещё Красноярск. Я уверен, что ты должен знать кого-то из имперцев, кто здесь работает под прикрытием. Либо как Лотор кого-нибудь пасёт, либо как-то ещё. Так что давай вспоминай. Или тебе допинг нужен в виде болеутоляющего?

Акинак не сдержал эмоций и с ненавистью посмотрел на меня.

– Нет. Сейчас. Я вспомню, – он задумался.

Я же рассматривал бывшего грозного Акинака. Сейчас он выглядел не очень. Круги под глазами, бледная кожа, плохой тонус мышц. Плюс от него пованивало. А лучше не будет. Лечить его я не планировал, долго с ним возиться тоже. Он даже не пытается заинтересовать нас в своей полезности. Наоборот, через слово пытается обмануть или запутать.

– Ну, вспомнил? – решил я подсократить затянувшуюся паузу.

– Да. Новикова Наталья Евстигнеевна. Агент-куратор. Личный код 1GS. По-моему, пять Рангов в её ведении, Акинак замолчал.

– Ты не молчи. Рассказывай всё, что знаешь о ней, очень подробно.

Акинак заговорил. Крапива включила запись и одновременно делала пометки, чтобы позже проанализировать все сказанное. Мы старались выведать всё. Акинак старательно отвечал. Когда стало очевидно, что ничего нового мы от него не услышим, я сходил за шприцом с «лекарством» и сделал Акинаку инъекцию.

Мы подождали, когда он подобреет и продолжили его расспрашивать на ту же тему. Но при этом мы также спрашивали, не обманул ли он нас.

– Акинак, есть ли ещё какие-то имперские агенты, которые, скорее всего, находятся в Новосибирске, про которых ты не сказал, – спросила Крапива. Хоть ей и не нравилось вести допрос и вообще находиться рядом с Акинаком, она очень неплохо формулировала вопросы.

– Есть, – после недолгой паузы ответил Акинак.

– Почему ты не сказал про них, а выбрал Новикову Наталью?

– Я считаю, что если вы атакуете её, то проиграете.

– Почему?

– Она женщина.

– Объясни подробнее.

– Я считаю, что ей будет проще рассеять ваше внимание и атаковать вас или как-то ещё доставить вам неприятности, так как она женщина. А в личном деле Маугли написано, что он не приемлет насилия в отношении женщин.

Я чуть не заржал. Психологи хреновы. Типа просчитали меня.

– Есть ещё какие-то причины, по которым ты выбрал её, а не кого-то другого?

– Она считается ценным сотрудником, её будут искать тщательнее.

То есть подлянка Акинака заключалась в том, что при общении с агентом Новиковой я не буду ломать ей руки и ноги и вообще пытать, и она сможет выкрутиться сама и помочь Акинаку. При этом она имела модернизированный носитель и, вполне вероятно, могла мне навалять. То есть была опасна.

Мы ещё долго расспрашивали Акинака насчёт всех имперцев в городе и как их найти. Но в итоге пришли к выводу, что агент Новикова всё равно является для нас наиболее подходящей целью. Ещё в городе работали два агента, но у обоих были Ранги и очень неприятные боевые способности. Пусть не сильные, но нам бы хватило. Один мог влиять на свойства жидкостей организма, то есть по факту мог легко навредить телу, превратив кровь во что-то токсичное. Не факт, что нас это сразу убьёт, но и не факт, что не убьёт. Ещё один был с несильно развитой, но тоже противной способностью. Он мог нагревать жидкости. Ничего хорошего, если кто-то вскипятит полстакана крови прямо у меня в голове. К этому добавлялось то, что они имели прокачанные мощные носители. Так что Новикова была для нас самой правильной мишенью. Настоящего имени этого агента Акинак не знал, хотя знал её личный код. Странно, конечно. Было немного необычно называть инопланетянку совершенно русским именем.

– Какие опасности нас ждут, когда мы будем пытаться захватить Новикову? – спросила Крапива.

– Она готова к неприятностям. У неё очень мощный носитель. Она вооружена, – добродушно перечислил Акинак.

– Какие-то ещё опасности, которые могут нам угрожать? – продолжала расспрашивать Крапива. Акинак имел тенденцию недоговаривать, поэтому приходилось клещами тянуть важную информацию. Вот и сейчас было видно, что ему не хочется отвечать на последний вопрос.

– У неё есть небольшая Ранговая способность управлять электроэнергией. Она может вырубить любое ваше электрооборудование и ударить током.

– Ты хотел это утаить? – спросил я.

– Да, я хотел это утаить.

– Какие ещё у неё есть сверхспособности?

– Никаких.

– Ты всё нам рассказал про неё и про то, что она может сделать нам?

– Нет, я не могу предсказать, что она может сделать вам.

– Ты всё рассказал про её способности?

– Да, всё, что знаю.

– Как её найти? И вообще расскажи, каков её распорядок дня?

Акинак всё подробно нам рассказал. Крапива фиксировала разговор на камеру. Потом мы сможем к каким-то моментам вернуться, чтобы тщательнее всё продумать и убедиться, что никаких неучтённых деталей не осталось. Сейчас мы выспрашивали, носит ли Новикова оружие, где, как.

Что в голову пришло, то и расспросили. Ну, не могла работающая в городе оперативница не знать ничего о прибывших в город Рангах. Уж у неё точно был доступ ко всем базам данных и вообще к любой информации.

Расспросив Акинака, мы снова его заперли и сели планировать операцию по похищению аж целого имперского агента. Новикова Наталья Евстигнеевна. Офигеть… Наташа, но не наша.

Работала Наталья Евстигнеевна репетитором английского языка. Удобная профессия. Можно держать общение с подопечными почти всю жизнь. Сначала помогать в школе, потом помогать в ВУЗе, потом сдружиться и общаться. Помочь устроиться на работу и так далее. О её подопечных Акинак ничего не знал, видимо, те деградировали в плановом режиме и внимания доктора Ри не привлекали. Адреса Акинак не знал, но контакты агентши можно было найти на обычном сайте репетиторов. Мы опасались смотреть её профиль, так как кто знает, насколько сильно это привлечёт внимание систем слежения. Акинак добродушно сообщил, что он по этим делам неспециалист, но если она узнает, что ею кто-то интересуется, то вполне может подключиться к нашему ноутбуку. Всё необходимое оборудование у неё есть.

Прошло часа два после допроса Акинака, но пока никакого чёткого плана у нас не вырисовывалось. Мы выдвигали идеи и потом друг друга критиковали.

Неожиданно Восприятие, которое я использовал чуть ли не каждую минуту, сканируя окрестности показало падающие во двор фигуры в имперской броне. Один, два, три. Чёрт! Откуда они?

«Ка, у нас штурмовики во дворе, бегом за винтовкой! Я к двери!» – мысленно обратился я к девушке, сам хватая со стола пистолет и устремляясь ко входу. Входная стена была несущая и достаточно толстая, но уверенности, что её не пробьёт ручное оружие штурмовиков не было. Наверняка у них что-то помощнее наших «имперских калашей» будет.

Я сел справа от дверного проёма и активировал свой баллистический телекинез. Будем надеяться, нас будут пытаться взять живыми, а не начнут палить сразу. Штурмовики уже приблизились к двери. Вспомнился Гагарин со своим «поехали!».

Ну, что ж, поехали!

Штурмовик бежит к двери и сходу бьёт её ногой. Два других замирают по сторонам от входа. Тяжело сосредоточиться, когда в полуметре от тебя вот-вот выломают дверь, но у меня получается. С первого удара дверь не поддаётся, но очевидно, что это, скорее, чудо, – настолько сильный удар. Тем не менее, штурмовик делает шаг назад, чтобы ударить ещё раз.

Опустошение!

Падает штурмовик, который стоит справа от входа. Полный некроз приличного куска мозга не прошёл даром даже для суперсолдата Империи. Один минус. И никакое поле мне не мешает. Я даже не чувствую сопротивления. Это отличная новость.

Я специально выбрал его, так как тот, что долбит дверь слишком подвижен. Он, кстати, всего лишь поворотом головы отметил выход из строя своего коллеги, после чего снова кинулся ко входу. Вот он ударяет второй раз, и дверь пролетает мимо меня в холл, а за ней внутрь заскакивает закованный в броню штурмовик.

Думать на таких скоростях ещё сложнее, чем действовать, но у меня получается. Я просчитываю, что если я сейчас начну стрелять ему в спину, то тот боец, что бежит следом с лёгкостью меня снесёт из своего оружия. В руках у обоих штурмовиков какие-то здоровенные пистолеты. Но если ничего не делать, то они забегут в холл, где Крапива с винтовкой, но без какой-либо брони. Да чего тут думать, надо отвлекать их на себя. Опустошение я применить не успеваю, слишком быстро двигаются эти два непрошенных гостя. Начинаю стрелять. Две пули во вбежавшего вторым, две пули во вбежавшего первым. Эффект больше от шума, чем от удара пуль. Корпус бронированных монстров немного пошатывается, но это и всё, чего я добиваюсь. Тот, что вбежал первым, оборачивается, чтобы выстрелить в меня, но я успеваю вскочить и подскочить ко второму штурмовику и схватить его за запястья.

Я успеваю – в основном за счёт неожиданности – развернуть бойца, которого я схватил, спиной к его коллеге-дверевыбивателю, но что теперь? Я держу за запястья прокачанного бойца в прокачанных доспехах, не давая ему направить оружие на меня. Тот даже опешил от такой наглости. Он напрягается, чтобы высвободить руки, я напрягаюсь, чтобы не дать ему это сделать. Сила на силу. Вот и посмотрим, что там за мышцы мне Гланда выращивала. Секунда. Ещё одна. Ещё одна. Он не может вырвать руки из моего захвата. Я дал Крапиве просто кучу времени! Ну и где она⁈

Тот, что вбежал первым, не может по мне стрелять, так как я прикрыт намного более массивным корпусом его напарника, но и бросить нас двоих, застывших в силовом противостоянии он тоже не может.

Я же понимаю, что, несмотря на всю свою силу, долго мне своего противника не удержать, ведь он может просто выкрутить руки. Он этого не сделал, наверное, только потому что считал, что я не смогу ему противостоять одними голыми руками. Хотя именно это я и делаю. Идёт четвёртая секунда! Крапива, блин, я тебе столько времени дал! Чем ты там занята⁈ Последние мысли я не обращаю к девушке, это просто так выглядит моя мольба о помощи, так как на пятой, максимум на шестой секунде, меня расстреляют. Либо пистолет высвободит тот, в чьи руки я вцепился, либо второй сместится и просто пристрелит меня сбоку.

Бам! Бам! Бам!

В замкнутом пространстве выстрелы из Имперского Калаша звучат как музыка. Крапива вылетела из-за угла и палит в упор по штурмовику, который выбивал дверь! Её мало смущает, что я тоже на линии огня. Чтобы её пули долетели до меня, им надо пробить двух бронированных мудаков. А они даже одного толком не пробивают. Он стоит и всего лишь покачивается.

Бам! Бам! Бам! Винтовка Крапивы продолжает выплёвывать пули! Хватит стоять, сука, падай уже!!!

Да!!! Ноги штурмовика подкашиваются, и он оседает на пол кучей высокотехнологичного металлолома. Но второй всё-таки вырывается из моих рук и оборачивается к Крапиве. Та уже целится в него, но мешкает, так как сразу за его спиной стою я.

А вот этому имперскому солдату мешкать незачем. Его руки с пистолетами поднимаются, но я просто хватаю его сзади за пояс и валюсь на спину, утягивая его вместе с собой. Я падаю, придавленный как минимум двумя с половиной сотнями килограммов металла. Больно, но терпимо, кости трещат, но держат. Штурмовик не успевает выстрелить. Крапива, подскакивает и стреляет мужику прямо в грудь. Жесть! Я же под ним лежу! А если она его насквозь прострелит⁈ Но, видимо, девушка точно знает, что делает. Пуля не пробивает броню на груди, но удар ощутимый. Даже мне перепало. А уж какой у него синяк будет, остаётся только гадать. Я понимаю, что задумала Крапива, поэтому ужом выскальзываю из-под металлической туши, в которую Крапива тут же вдалбливает длинную очередь.

Всё! Не шевелится! И не должен. Очередь в упор всё-таки продолбила броню. А что сделали пули внутри тела, если они спереди броню пробили, а от спинного щитка отскочили обратно в туловище, я даже думать не хочу. Но Восприятием посмотрел. Мужик изнутри превратился в фарш. Но нам тебя не очень жалко, имперский солдат. Была бы у нас Луна работающая, я бы тебя туда послал, а так я даже не стал пытаться сконцентрироваться и искать выбитых из тел тонгеров. Пусть валят куда хотят.

Мы победили!

Или нет?

Эти трое то ли спрыгнули к нам во двор, то ли спустились на тросах, но откуда? Может, у них тут друзья поблизости? Скорее всего, так и есть.

И что делать?

'Ка, они наверняка на Баранке или Комаре прилетели, и транспорт поблизости. Если у них какие-то датчики есть, то они поняли, что мы троих убили.

«Надо как-то отсюда выбираться. Но если они сверху, я не знаю, как.»

«Перезарядись пока.»

Я поднял свой пистолет, Крапива быстрыми отточенными движениями обновила боезапас в своей винтовке, быстро повесила на себя кобуру с ИГом, но, что дальше делать, мы не знали.

– Я попробую посмотреть Восприятием, есть ли над нами Баранка. Только поднимусь наверх.

– Не надо. Они могут начать стрелять, а крыша не такая толстая, как стены.

– Ладно, тогда я отсюда попробую.

Я закрыл глаза и сконцентрировался на Восприятии, направив его максимально вверх. Оно у меня понемногу росло от непрерывных тренировок. Теперь я могу сформировать луч около тридцати метров в одну сторону. Он не давал такой точной информации, как когда я мог «прощупать» всё пространство в определённом объёме, но я мог им как вытянутой рукой упереться во что-то или убедиться, что ничего нет. Сейчас я шарил в воздухе этим лучом и ничего над нашим домом не находил. Но ведь им ничего не стоило забраться повыше.

Нужно валить, но выходить из дома опасно.

Пока мы думали, мы ещё и кое-что делали.

Я сбегал в подвал и через дверь расстрелял Акинака. Не знаю, как, но он навёл на нас имперцев. Держать его дальше просто опасно. Никаких прощальных слов я ему говорить не стал, как и о чём-то спрашивать. Чёрт с ним! Времени мало. Попытался найти его телепатически и приказать свалить подальше, но он, видимо, уже куда-то свалил, так как я его не учуял.

Крапива быстро покидала какие-то вещи в пару спортивных сумок. Всё это заняло не больше минуты. С задействованным Восприятием мы двигались очень быстро.

Надо решаться. Я подошёл к двери и быстро выглянул наружу. Никого. Я тут же заскочил внутрь.

Удар! Пуля ударила в дверной косяк, потом прошила пол. Стреляли спереди и сверху под углом в сорок пять градусов примерно. Мы отскочили вглубь дома. Судя по удару, который я тоже почувствовал, мою дурную голову спас баллистический телекинез.

Стрелок, видимо, расстроился, что промазал и решил взять не качеством, а количеством. По дому ударила очередь из пулемёта.

Это страшно! Крыша и потолочные перекрытия для маленьких и очень смертоносных кусочков металла были не большей помехой, чем несколько кусков лёгкой ткани для иглы швейной машинки. Да Акинак, сука, не врал, когда говорил, что через стену ногу прострелят! После первых же выстрелов я схватил Крапиву и поставил себе за спину, а сам изо всех сил напряг свой баллистический телекинез, стараясь щит сформировать так, чтобы он прикрывал меня и Крапиву. Блин, да я сейчас на него готов молиться! Способность работала, но удары пуль по моему невидимому щиту становились всё чувствительнее. В доме уже было плохо видно от стоящей столбом пыли. Стрелок, тварь, не очень-то и промахивается. Каждая отведённая в сторону пуля отдаётся болью в теле. Ещё чуть-чуть и я не выдержу. А стрелок, видимо, каким-то образом отсканировал наше расположение, и бил всё более прицельно.

Эта была самая длинная пулемётная очередь в моей жизни. Я понимал, что не могу даже сделать шаг – сразу потеряю концентрацию. Я просто стоял и принимал пули, отводя их в сторону, но при этом что-то происходило с моим телом. Что-то не очен нехорошее. Крапива замерла за моей спиной.

Неожиданно стрельба стихла. Фух.

Но я быстро сообразил, что сейчас либо пулемётчик перезаряжает оружие, либо по нам готовятся выстрелить чем-то более убойным.

«Ка, я долго не выдержу! Если ещё столько же выстрелов, то они мою защиту пробьют.»

«Спокойно. Всё будет хорошо» – странно, но сама Крапива была спокойна. Мне на плечо легли её руки, сжимающие ИГ. Сам пистолет был всего в нескольких сантиметрах от моего лица. Крапива целилась в потолок. По отверстиям в потолке и полу можно было догадаться о направлении, в котором находится пулемёт имперцев.

Я не видел Крапиву глазами, но вполне неплохо ощущал Восприятием. Она целилась из пистолета в потолок, но её глаза были закрыты. Только я успел отметить эту странность, как у меня над ухом раздался выстрел.

БУМ!

У меня будто граната над ухом разорвалась. Ухо перестало работать – это точно.

Пистолет. Так. Не. Стреляет.

Пушка – может быть! Но не пистолет.

Последствия выстрела тоже были совсем не пистолетные. Крапива стреляла вверх под углом. Пуля – или, скорее, неведомая сила, – вылетевшая из её пистолета оставила дыру в потолке и в стене второго этажа диаметром не меньше полуметра. Охренеть.

БУМ! БУМ! БУМ! БУМ! БУМ!

Крапива сделала ещё пять выстрелов. Я же, несмотря на повреждаемые с каждым выстрелом уши, застыл и старался не шевелиться, чтобы не сбить прицел.

Дыра в доме стала больше, так как девушка немного смещала оружие.

В эту дыру я на долю секунды увидел зависший на расстоянии метров сорока боевой имперский транспорт. Это был не Комар и не Баранка. Что-то совсем не грузовое и совсем не гражданское. Больше всего похоже не боевой вертолёт, только без винта. Да и оценить форму и очертания было сложно. Эта штука была в стелсе, но выстрелы Крапивы на доли секунды сбивали защитный экран, и тогда этот транспорт проявлялся, но не весь, а пятнами. Транспорт сместился, и я больше не мог его видеть в дыры, проделанные Крапивой.

БУМ! БУМ! БУМ!

Дыры сместились вслед за транспортом.

Кажется, выстрелы стали ещё громче. Одно ухо точно не работает, второе под вопросом. Но звук выстрела сотрясал воздух так, что я чувствовал его всем телом. Мне стоило огромных усилий не шевелиться и не закрывать глаза, так как руки Крапивы по прежнему были на моём плече.

Последние выстрелы окончательно сбили с транспорта стелс, и я мог наблюдать, как пули или неведомая хрень, вылетающая из пистолета Крапивы, проделывали дыры в бронированном корпусе. Имперская техника, конечно, хороша, но с таким количеством дыр совсем не маленького диаметра даже она летать не может. Эта летающая штука тупо упала на землю. На дорогу за нашим забором.

«Пошли проверим, остались ли живые» – неестественно спокойный голос Крапивы в моей голове заставил меня резко повернуться.

Выглядела она так себе. Из носа обильно шла кровь, лицо было бледным, как после нескольких дней тяжёлой болезни, зрачки увеличились настолько, что радужки почти не было видно, а в остальном глаза были настолько красные, что из них тоже вот-вот кровь закапает. И очень-очень сосредоточенное выражение лица.

Крапива медленно опустила руки, аккуратно на автомате перезарядила пистолет и засунула его в кобуру. Посмотрела на меня, выдохнула, после чего сказала почти нормальным голосом:

– Ты выглядишь не лучше.

Как ни странно, я услышал.

– Да я и не претендую… Пойдём смотреть на живых и мёртвых.