Текст книги "Танец Грехов (СИ)"

Автор книги: Павел Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Глава XV. Чёрные птицы – чёрные вести

1

Диск луны разрезал небесную гладь, полнящуюся тучами. В воздухе пахло пеплом, копотью и гарью, оседавшую со сгоревших деревьев. Идолы древних богов обуглились, потеряли всякий облик, обратившись в безликие чёрные столбы. Стаи ворон кружили в небе и, казалось, их были сотни. Чёрные птицы прыгали по трупам, ковыряли им глаза, драли кожу на лице, расклёвывали губы и щёки.

Человек в вороньей маске бродил около мёртвых и внимательно их осматривал.

«Три десятка язычников, ещё две сотни инквизиторов, – отчитался про себя загадочный человек. – Но где же их вождь?»

Он пошёл дальше и ещё долго осматривал изувеченные тела убитых. По большей части встречались люди без голов или с отрубленными руками и ногами. Кое-где попадались трупы с разорванными, как по линеечке, грудными клетками и выпавшими кишками.

– Кар! Кар! – гремело в воздухе и стрелы чёрных птиц врезались в трупы. Вороньё несмотря на то, что падали для них было слишком много, боролось за каждый кусочек мёртвой плоти.

– Кого ты потерял? – разрезал мёртвую тишь голос, будто из стали. Это был Бык, вождь язычников, догадался человек в вороньей маске. Он не спеша поднялся с колен, прикрыв глаза парнишке с разорванным брюхом. – Я тебя спрашиваю, Ворон.

– Тебя и потерял, – холодно ответил он.

Бык тяжело дышал и на его мускулистом торсе виднелись раны – где-то глубокие, где-то совсем мелкие. По всему телу змеями прошлись клинки инквизиторов, но их удары были слишком слабы, чтобы серьезно ранить этого человека.

– Ты обещал мне безопасность, – Бык сжал свою секиру, будто искупанную в человеческой крови, – а в итоге ко мне пришла армия. Как это понимать?

Ворон взглянул на вождя из-под своей таинственной маски.

– А ты обещал мне прикончить парнишку на алтаре. Вот этим самым ножом. – Ворон вынул жертвенный клинок с обсидиановым лезвием.

– Мы его поймали, сразу как ты ушёл, – возразил Бык и опустил свою секиру в снег. – В последний момент нагрянули демоны. Как видишь, я поплатился всеми своими молодыми воинами.

– А ещё потерял своего волхва, – Ворон кивнул в сторону алтарного камня, у которого лежало бездыханное тело старика с пробитой глоткой. – Честно говоря, очень уж он мне надоел.

Быку эта издёвка явно не понравилась, но он ничего не ответил. Сейчас он вряд ли может биться с очередным демоном из камня. Тем более, неясно, что в рукаве у этого кретина.

Будто прочитав мысли Быка, Ворон презрительно усмехнулся.

– Что такое, Бык? Ты слишком… напряжен? – Он махнул рукой. – У нас была сделка и пока что никто из нас свою часть не выполнил. А я – человек слова.

«Как же, чёртова ворона».

– Мои птицы видели, что на все ваши лагеря напали. Тебе ещё повезло, что ты оказался на капище, а не в основном лагере.

– Как? – Обомлел Бык и мощные черты его лица дрогнули. – Что там произошло?! Отвечай.

– Твои «Грозы» отбились. Что до «Блеска» и «Грома», то новости печальнее. Первый атаковали массировано и быстро, от него остался только пепел и трупы. Пара твоих людей ушла, но на том и всё. – Лицо вождя исказила гримаса страха. Ворон понял, что давит в нужное место. – Второй лагерь, который «Гром», выдержал атаку, но теперь на него готовится ещё две массированные атаки. Думаю, этого лагерь не переживёт.

– Пошли птиц к «Стрибогу», «Дажьбогу», к «Яге» или «Кощею», в конце-то концов!

– Это бесполезно, с ними нет связи. Моих птиц сбивали ещё на подлёте. А один из отрядов «Кощея» перебили твои люди в попытке перехватить нашу цель.

Бык выругался и присел на окровавленный алтарный камень. С чёрных столбов слетал пепел.

– Выходит, что сил у нас не осталось. А ведь я почти сжал горло этим ублюдкам… Осталось совсем ничего… – Он сжал кулак, что есть сил и одним ударом оставил на древнем камне глубокие трещины, будто тот был деревяной дощечкой.

– Не время так отчаиваться, вождь, – скрывая фальш и насмешку, проговорил Ворон. – Нужно просто дождаться ответов от других племён, быть может, не всё так плохо. Лучше скажи мне, кто командовал твоим противником?

– Парнишка, совсем юный, но достаточно догадливый. Как только он увидел, что мои ребята забили вспышками из печатей, то тут же смекнул в чём дело. А когда я принялся собирать души павших в дань богу, он и вовсе улизнул. Какой трусливый сопляк!

– Трусость часто путают с осторожностью, – ответил Ворон, не без интереса разглядывая труп Вторака. – Понадейся он на свои силы, то сейчас бы был у нас в руках.

– Скажи мне, ворона, почему тебе интересен какой-то сопляк из твоих каменных городов? К чему тебе этот мальчишка?

Человек в чёрном кителе посмотрел на Быка. Взгляд его не внушал доверия.

– Мне интересен не он, а тот, с кем он заключил контракт, – ответил Ворон. – Да и как видишь, сопляк смог улизнуть от засады двух отрядов и ещё возглавить атаку против тебя. Вдобавок, ещё и вышел из этой кровавой заварушки живым…

Блеснуло чёрное лезвие и Ворон вручил его Быку.

– Если твой сын не смог провести ритуал, это сделаешь ты. Мои птицы навестят тебя, когда я отыщу этого засранца.

– Что ещё прикажешь, ворона? – Бык снова подхватил свою чудовищную секиру и забросил её на плечо. – Или ты забыл, с кем разговариваешь?

Человек в маске птицы коротко и презрительно посмеялся, пока Бык недоумевал, что сделать: убить ублюдка сейчас или когда раны затянутся.

– Можешь меня не слушать, вождь. Я тебя не держу, иди своей дорогой. Но далеко ли ты уйдёшь? – Он окинул округу широким жестом. – Пусть леса – это твой дом, но они чуют слабость даже в вождях. А даже если ты доберёшься до одного из своих лагерей, то что с того? Они все выжжены или разрушены, а быть может, ты вовсе попадёшь в засаду, оборвав последние надежды на отмщение. Вдобавок ко всему, немощные старики и напуганные женщины с детьми, которых ты послал куда-то туда? – Ворон ткнул пальцами за идолы, в глубокие чащи леса. – А твой сын – Бушуй? Это этот треклятый волхв должен был его провожать, а что теперь? Он лежит с распоротым горлом и ему, кажется, всё равно.

– Что ты предлагаешь? – Челюсти Быка сомкнулись от пытливой боли. Подчиняются только овцы, в то время как волки их грызут, говорил он своему сыну…

– Я укрою твоих людей. Скажи, куда они отправились, и я обеспечу им соответствующую безопасность.

– Мой сын…

– Будет впорядке, – обрезал Ворон. – Но ты ведь сам понимаешь, что подпускать его к тебе слишком опасно, верно? Пусть себе сидит подальше от всех этих ужасов.

– Если ты хоть пальцем его тронешь, этой самой секирой я снесу твою воронью головёшку. Понял?

– Да-да, мой вождь, – Человек в маске вскинул руки в примирительном жесте. – Как прикажешь. У меня к тебе только один вопрос: ты всех этих ребят перебил?

– Нет, – мотнул головой Бык. – Один, здоровый такой, скрылся в лесах. Я как раз собирался его догнать и прикончить. Все равно не убежит.

– А вот это ты зря, – помотал пальцем Ворон. – Он нам очень пригодится. Отыщи его, но не убивай, а завербуй, как ты это умеешь. Прикажи возвращаться обратно и поставь ему печать. Полезно иметь своего барашка в их логове.

Бык убрал секиру на пояс, крепко закрепив её самодельным ремнём из кожи.

– Что будешь делать ты?

– Сначала отправлюсь за твоими людьми, укрою их в безопасности. Затем, отправлюсь по лагерям, на которые напали инквизиторы. Делай что хочешь, Бык, мои вороны найдут тебя, когда придёт время.

Что в маске, что без неё, Ворон внушал только недоверие. Какой же скользкий тип, думал Бык.

– Мои люди ушли на десять километров далее, в заброшенную давным-давно деревню. Осели они не в ней, а далее, там, где множество ямин. Крыша присыпана снегом, ветками и мхом, так что посторонний не заметит, – Слова выходили из вождя неохотно, и он чувствовал, что предаёт часть себя, но делать было нечего. – Отыщи любого из стариков и скажи: «Молнии светят ярче тьмы».

«Незамысловатый шифр», – усмехнулся про себя Ворон, а вслух сказал:

– Ступай за беглецом, Бык. И жди моих птиц.

«Черные птицы, чёрные вести», – вспомнил слова Вторака вождь «Перуна», когда человек в маске обратился вороном и чёрной стрелой пронзил небо.

2

Деревня и правда оказалась пустой. Неведомо, когда построенная, она всё ещё стояла в древнем лесе, щерясь пустыми ставнями домов. Он из любопытства изучил разрушенные, ветхие от времени домики, но ничего интересного там не обнаружил, за исключением пары странных символов, вырезанных прямо на сгнивших брёвнах.

Птицей пронёсшись дальше, летя в небе, он ничего не обнаружил. Повсюду торчали деревья, тучно вставшие друг с другом, смыкаясь длинной деревяной армией. Сделав несколько кругов, он вдруг заметил какое-то короткое шевеление на белом ковре снега, которое тут же утихло.

«Попались».

Люди никогда не любили воронов. Они считали, что те приносят дурные вести и влекут за собой неудачи, неурожаи, чуму и всяческие беды. Впрочем, он и сам был не против участи быть знаменем неприятностей.

Он прищурился, и чёрная бусинка вороньего глаза обратилась кроваво-красным цветом. Он их чуял. Вот, не так глубоко под землёй, сжавшись гурьбой, сидели испуганные дети, старики и женщины. Видел он их дрожащими силуэтами белого огня разной плотности. Дети были маленькими кострами белого огня, буйно горящие, силуэт женщин больше напоминал мотающееся туда-сюда пламя, которое то гасло, то разгоралось вновь. Аура стариков еле источала белый свет, которых всё больше и больше окружала тьма.

«Невинные люди. Обычно, городские видятся мне серыми или на худой конец – светло красными, иногда голубыми. А тут, вот те на, девственные и чистые. Жаль их».

Всполох чёрного огня, завесой, потопившей птицу. Из языков мрака вышел всё тот же загадочный человек по кличке Ворон. Он не стал скрывать своего присутствия и шёл мерно, спокойно, каждым своим шагом давая о себе знать. Снег шуршал под его сапогами.

Обывателю могло показаться, что он стоит на простой земле и быть под ним ничего не может. Только ветки, мох и жухлая трава, похороненная под слоем снега.

Когда он расчистил всё это, перед ним оказалась железная бляшка, прикреплённая к деревянному люку. Без труда открыв её, он вошёл внутрь.

Пахло влагой, кислятиной и мочой.

– Здравствуйте, мои добрые друзья, – обратился он ко тьме, в которой дрожали пять белых язычков пламени. Три старика, пять детишек, двоим из которым едва перевалило за три года. Детей обнимали женщины, осунувшиеся и уставшие, с бледными, омертвевшими от страха лицами, – я не причиню вам зла, дорогие мои.

– Ты та ворона, – догадался старик, укутанный одеялом тьмы. – Отвечай, где наш вождь!

Здесь было чертовски холодно, отметил про себя Ворон. И как эти несчастные могут тут ошиваться?

– Уверяю вас, друзья, после того внезапного нападения, ваш храбрый Бык перебил всех иноверцев до единого, – Он услышал облегчённые вздохи, – и я пришёл, чтобы отвести вас к нему.

– Почему он сам не пришёл? – пропищал тонкий женский голос. Ворон различил только серые, пугливые глазки мышки, загнанной в угол. – Ты… убьёшь нас?

– Обманщик? Отвечай… – Старик закашлялся. Из одеяла тьмы виднелась только его длинная, косматая седая борода.

– Нет, что вы. Молнии светят ярче тьмы, верно?

– Это слова Быка, – отозвался ещё один старик с хрипотой в горле, – ворона не лжёт.

– Хвала богам, что вы пришли, – расплакалась одна из девушек, – мы шли ночью… Слышали битву и… думали, думали, что…

– О, нет, нет, не переживайте, ваши мужья в полном здравии и сейчас празднуют сокрушительную победу, – солгал Ворон. – Некоторые из них ранены и им понадобилась помощь. Часть ваших мужей уже идут к вам на помощь, а меня послали вперёд, чтобы помочь вам.

Пока он убалтывал испугавшихся жертв, то одновременно с этим осматривал землянку. Она была сделана хитро и через небольшие туннели в земле, соединялась с другими дальними землянками, что позволяло язычникам безопасно перемещаться по своим норам.

– Бык попросил меня в первую очередь отыскать его мальчика, Бушуя, кажется. Скажите мне, в какой из ямин он находится?

Один из стариков прокашлялся и ответил:

– Сына вождя здесь нет. Его увёл Вторак, наш волхв.

«Твой клятый волхв гниёт подле его любимых богов».

– О, это ужасная новость, но ваш мудрец мёртв. Так что не советую меня обманывать, старик, – Гнев окутал его своим жгучим одеялом, – где мальчишка?

Раздался детский плач и мать тут же обхватила ребёнка руками и прижала ближе к груди.

– Где он?

Тоннель показался ему очень уж узким, пока он, сгорбившись, брёл по нему. На ледяной земле проступил иней, а дальше вытянутой руки ничего не было видно. Однако, Ворон всё же добрёл до нужной ямины, перед этим попутно успокаивая сбившихся в живые стены плоти, людей. Он говорил им выбираться наружу и ждать его, пока сам проходил всё дальше и дальше.

Домовёнок с голубыми глазами сидел один в своей земляной клетке и горько плакал себе в маленькие кулачки. Ворон слышал, как ребёнок проклинает себя.

– Из-за меня… папа остался там… Если бы я… Смог… – Слова стало трудно разобрать и слышался только сбитый детский плач.

– Бушуй, не стоит так реветь, – мягко проговорил человек в маске птицы. Мальчик поднял свои глаза цвета лазурита и попятился от страха назад. – Эй, не бойся меня. Я пришёл тебе помочь.

– Вторак говорил, что ты плохой! Чёрная птица – чёрная весть.

«Чёрная смерть», – усмехнулся про себя Ворон, но мальчику этого не сказал.

– Все твои друзья, они сейчас наверху, ждут только тебя.

– Неправда, – Мальчик утёр сопли и отвернул голову к мёрзлой земле, – они меня теперь не любят. Говорят, что из-за меня пришли каменные демоны.

Ворон взял мальчика за его тёплую руку и приподнял. Домовёнок испуганно дёрнулся.

– Ты ведь боишься моей маски, правда? Скажи мне, она действительно такая страшная?

Бушуй постарался изобразить усмешку.

– Я ничего не боюсь. И тебя не боюсь, и… этих железных людей…

– Именно, ты ведь сын своего отца, верно? Он ведь храбрый, так?

– Самый храбрый на свете. И я буду таким же!

– Непременно, – согласился Ворон. – Знаешь, Бушуй, ещё ни один человек не мог заглянуть под мою маску. Все меня пугаются, поэтому я её и ношу.

В лазуритовых глазах мальчишки блеснул детский интерес.

– Я тебя не испугаюсь, точно говорю. – Он, преодолевая дрожь в маленьких ручках, аккуратными движениями взялся за клюв вороньей маски и стянул её с незнакомца.

– Ма… Мама? Это… ты? Но папа говорил, что ты…

– Умерла? – оборвал такой родной женский голос. – Нет, Бушуй, я жива.

– Но почему ты… и этот незнакомец… я не понимаю?

Перед мальчиком стояла фигура его матери. Такая настоящая и живая, в тех самых мехах и одеждах, которые он застал на ней в последний раз. Длинные каштановые волосы, кудрявые и длинные, миловидное лицо, тонкие губы, голубые глаза. Мальчик вспомнил, как играл с матерью, как собирал с ней грибы, как она учила его молитвам и как они дружно обедали перед идолами богов. Но потом…

– Почему ты ушла? – Мать в ответ улыбнулась и погладила своего сына по голове, крепко прижав к груди. Бушуй не сдержал слёз и разрыдался. – Я ждал тебя! Папа говорил, что ты умерла, что тебя схватили демоны железа! Но я знал, знал, что ты жива!

– Ты был прав, мой мальчик. Прости, но я не могла иначе…. – Она поцеловала его в лоб и потрепала за волосы. – Я не могу оставаться с тобой слишком долго. Этот человек, которого вы зовёте Вороном, очень хороший. Он хочет помочь тебе, Бушуй. Если хочешь, чтобы мы снова встретились, обязательно слушай и делай то, что он велит и не задавай ему вопросов. Понял?

Мальчик усиленно закивал головой.

– И потом мы увидимся? Правда-правда?

– Правда-правда, – заверила его мать. Фигуру её стало слизывать чёрное пламя и скоро она растворилась, оставив мальчика одного в темноте.

Когда он пришёл в себя, то услышал какие-то страшные крики позади. Ему показалось, что кричат его друзья, будто их кто-то рвёт, а они молят о помощи. Он приподнял голову, но там, где ещё недавно были их землянки, стоял чёрный купол. Он весь дрожал и трещал, но когда крики улеглись, то купол медленно, словно лёд, растаял.

Рассвет распускал свои длинные пальцы по лесу и над снегом завились испарины. Из-за деревьев вышел Ворон, снова в своей белой костлявой маске, которую будто бы облили красной краской. Руки его тоже были испачканы в чём-то липком, а от его фигуры исходило чёрное пламя, которое тихо сдувал ветер.

– Как спалось, Бушуй? – Ворон присел рядом с ним. От него несло смертью и страхом, но мальчик напомнил себе, что ничего не боится.

– Я видел маму… – Озадаченно пробормотал он. – Она сказала, что ты хочешь помочь мне. И если я буду тебя слушаться, то ты приведёшь меня к ней…

– Обязательно, если будешь меня слушать. – Ворон выдохнул клубы пара сквозь маску и протянул мальчику окровавленную руку.

– А где… мои друзья и все остальные? И что случилось там? – Он ткнул пальцами в чащу леса, где недавно стояла завеса. – А что у тебя руки… в крови?

– Мама ведь говорила тебе не задавать вопросов?

Бушуй кивнул и протянул руку незнакомцу.

«Я обязательно её увижу, – решил он про себя. – Чего бы это не стоило…»

Глава XVI. Верный Пёс

1

Соломон был зол как никогда. Он стучал по столу, словно малый ребёнок, нервно бил в свои ладоши и много, очень много и упорно матерился себе под нос. Акела ждал уже минут десять, надеясь, что старика скоро пронесёт.

– Я ведь говорил! Говорил и ему и всем этим высокомерным выродкам! – Толстые, изрытые морщинами пальцы врезались в дубовый стол с огромной силой, оставляя на предмете внушительные вмятины. – А они мне: «Всё будет как надо, всё безопасно и всё улажено…» Каин, сукин ты сын, всегда складно каркаешь, кусок ублюдка!

Старик упал в своё кожаное кресло приложил пальцы к потному лбу.

– Это ещё не всё. – осторожно бросил Акела, глядя на реакцию старика. Тот исподлобья взглянул на него злыми глазками, скованными из оникса. – Отряд ведьм сгинул в битве у лагерей «Яги».

– Какие потери? – тяжело вздохнул Соломон, отбивая раздражённый ритм платиновым перстнем.

– Погибло десять человек из пятнадцати. Пятеро ранены, кое-кто говорит, что и те не протянут долго. Раны метафизические.

Соломон снова выругался.

– Что затеяла эта чёртова ворона… – прошипел он себе под нос. – Что? Ну что этому выродку, грязному ублюдку нужно? Какие у него планы? Он хочет убить меня?

Голова ужасно болела от всех этих предположений. Каин пропал еще несколько дней назад, а педантичный Чистый Давид выпросил огромный заказной лист. В нём было всё – десятки «Инквизиторов», пара «Левиафанов», к ним пехотные 2А42 и куча кованых клинков. И все не низшего уровня освящения, а среднего или высшего. Да разве этот придурок знает, сколько заклинателей на всё это надо? Сколько денег… А ведь Соломону пришлось тащиться к мэру Невска и бокал за бокалом требовать от него заказ. Иначе ублюдок никогда бы не раскололся и весь бюджет ушёл бы в его бездонные карманы. Нет, Соломон, тоже, конечно, берёт свой процент, но ведь старику нужно на что-то жить?

– Где носит Аристарха, мать его? Куда он вечно пропадает! – Психанул Соломон и хрустальная кружка в виде раскрытой пасти льва разбилась о стену. Красное вино кровавыми линиями сползло по ней.

Акела не знал, что ответить. Он ведь вывалил старику только половину от всей информации. Только половину и то – самую щадящую, которая касалась отрядов новичков и прибитых «Ягой» ведьм.

«Ладно, надеюсь его не хватит инфаркт».

– Повторю для отчётности, архиепископ: все отряды новичков уничтожены, были обнаружены трупы только двухсот человек, большая часть из которых незапланированно сомкнулась и бросилась на северно-восточное капище «Перуна». Перед этим был успешно проведён штурм нескольких капищ «Стрибога» и двух лагерей «Дажьбога», но по какой причине остатки первого, второго, третьего и четвёртого отряда объединились штурмовать небольшое капище язычников неясна.

– Меня больше удивляет, как это всё допустили кураторы. Каин их лично… – Соломон оборвался и почувствовал, что поймал зацепку. Вот она. Этот ублюдок поставил своих псов, чтобы те бросили юнцов к капищу «Перуна». Но почему туда? И как столько солдат оставило там свои жизни? – Эту пернатую тварь ждёт Святой Трибунал. Клянусь тебе, Акела, теперь мы его поймали. Теперь мы его прижмём к стенке!

Старый Волк устало отвёл глаза. Соломон с этой вороной словно маленькие дети, играют в войнушку, только вот жертвы здесь – живые люди. Люди его отряда, люди Эфрона, Кира… Но нужно подчиниться, как он это делал всегда. Молча кивнуть, сжав челюсть, и выполнить приказ. В конце концов, на жизнь он не жалуется, знай только – исполняй приказы да получай оклад.

– Кураторы тоже мертвы, – возразил Акела, – их тела обнаружили невдалеке от бойни. Все они сгинули до начала резни у молитвенника.

– Так-так-так, – нервно задёргал пальцами Соломон, – значит эта ворона и своих людей не щадит… Вот ведь умный воронёнок. Как же я хочу вздеть его головёнку, а тело скормить псам.

«Псам. Вот какое название получили мои бойцы. Псы, которых спускают на лишние уши и глаза. Что же, заслужил…»

– Пока остатки новичков бились с неизвестным количеством язычников, были, согласно плану, отправленные остальные отряды, чтобы добить лагеря, которые должны были потрепать новички. Но четыре профессиональных отряда, среди которых были люди Кира и Эфрона, уничтожили язычники. По словам выживших, это были «Кощей», снова «Яга» и «Лихо».

– Тёмные силушки бьют нам по морде. – горько усмехнулся Соломон, копаясь в своей густой бороде. – Ладно, Акела, среди всех войск следует распустить слух, что вся вина лежит на вороне. Он всё это предложил. Распространи тихо, пускай неочевидные слухи. Будем бить клин клином, хе. Мы проиграли битву, а не войну, всего лишь битву. Сколько у нас в резерве?

Акела махнул рукой:

– Почти ничего. Весть о разгроме нашей операции «Капкан» быстро проникла в корпус и боевой дух солдат упал. Надеясь на лучшее, в резерве у нас около пятидесяти человек, из которых только десятка два знают толк в своём деле, – Старый Волк наклонился опёрся о дубовый стол локтями и взглянул на Соломона, тени по которому бегали, словно змеи. – Что уж говорить, в бой они пойдут не под радостные песни. Нас раздавили по всем флангам, – Аарон вдруг вспомнил о ещё паре потерь и лицо его выдало мысли.

– Что ещё? Говори же, хуже быть точно не может, – вздохнул Соломон и отправился наливать себе выпивку – элитный коньяк, который отстаивался добрые двадцать лет.

– Двое солдат, которые решили опробовать элитные экзоскелеты «Архангел», архиепископ… Они пропали.

– Пропали? – Бутылка коньяка рухнула на пол и разбилась вдребезги. Старик глубоко вдохнул, но крик сдержал. – Ладно… К счастью, там предусмотрена система самоуничтожения. Хотя бы этим лесным чудовищам не достанется…

– … и их контакт потерян. Техники говорят, что при взрыве им отправляются координаты последнего нахождения костюма, но «Архангелы» просто исчезли…

Когда очередная порция брани окончилась, Соломон уже дрожал, а по лицу его текли ручьи пота. Он оценивал ущерб и тот был слишком огромен. Уничтожено две сотни новичков, а из оставшейся сотни раненых наберётся только десятков семь… Остальные пропали без вести, чёртовы дезертиры! Что же, два элитных прототипа костюма оказались у язычников, а четыре профессиональных отряда превратили в кашу. Каин, чтоб его, пропал, Аристарх тоже и все обязательства сваливаются на голову бедного старика. Что же, радует только то, что он скоро увидит, как синеет рожа Кира, который подбросил им эту чёртову грамоту. До Каина Соломон точно доберётся, вопрос только во времени. «Я слишком хорошо научил играть его в шахматы, – решил про себя Соломон. – Мальчишка, а вымахал в кого… Жаль, что Калеб сгинул так рано…»

Голова от этих мыслей превратилась в котёл каши. Очень невкусной, сбивчивой и горькой, надо сказать.

Архиепископ тарабанил по столу своими большими пальцами и вены вскочили на его старом лице.

«Ведь зачем-то Каин всё это затеял. Зачем-то всех убедил… Где эта ниточка? Она здесь, выбивается из узора, тонкая и маленькая. Ниточка другого цвета… Найти бы только иголку, к которой эта ниточка привязана… Иголку? – Старик вдруг вспомнил морозное начало декабря и его жестокий урок новичкам. Среди них был один. Виктор Зверев, тот самый, что чудом сбежал из завесы Акелы, а потом с тем же чудом воскресил похороненного астральными иглами дружка. – Кир… Он тоже замешан в этом? Его надо допросить. После прибытия Зверева в “Князь”, не прошло и недели, а уже началась эта чёртова заварушка! Если мальчишка жив… Ворона следит за пареньком, с тех самых пор как им заинтересовался я… Неужели птица нас подслушала? В любом случае нужно отыскать следы».

– Кира возьми под арест, – приказал Соломон, – выбей у этого урода всё, что можешь, любыми способами. Прикрытие я тебе устрою. Потом, отправляйся на место бойни близ капищ «Перуна». Опознай всех трупов и найди мне тело Виктора Зверева, – отчеканил слова старик. – Но ублюдок жив, говорю тебе, жив. Собери своих Псов и ищите его. Весь Ад кверху дном переверните, но найдите.

Акела потрепал свои закрученные усы и коротко кивнул. Пёс Соломона знал, что тот любит, когда понимают с первого раза.

– Упрячьте в Цепи этого паршивца и спрячьте. Глубоко, и чтобы ни одна ворона не прознала, понял? Отлично.

– Один вопрос, архиепископ. Что нам делать с Каином?

– А, оставь этого выродка мне. Я с ним сам разберусь. Нужно отвлечь эту птичку от своей падали… Но, если он встанет у вас на пути, – Маленькие глаза Соломона зажглись чёрным пламенем, – убейте, без колебаний.

Потрепанный годами Аарон вышел из душного кабинета Соломона и скользнул вниз по лестнице, попутно обмениваясь приветствиями с серой массой инквизиторов, снующих туда-сюда. Он вышел на улицу и облегчённо выдохнул – никогда ночной воздух, пропитанный морозом и влагой, не был так приятен его носу. Небо было чистым и красивым: оспой высыпали звёзды, а маленькие, а бледный серп луны занял своё почётное место.

«Кир, как ты впутался во всё это дело?» – подумал Старый Волк, раскуривая сигарету.

С игуменом нынешнего «Князя» Аарон встретился уже как пятнадцать с небольшим лет назад, когда только-только начал работать в Святой Инквизиции. Тогда языки пламени сожгли всю жизнь Старого Волка – в огне сгинула его жена, дочь и двое сыновей, которым только-только исполнилось по девять лет. Когда пепел крупным слоем лёг на то, что осталось от его жизни, Иван (имя, которое он почти стал забывать), понял, что жизнь его потеряла всякий смысл. Единственным утешением, к удивлению будущего Аарона, стала служба Святой Инквизиции.

«Здесь огонь не властен надо мной, – повторял Старый Волк себе, когда в очередной раз шёл убивать человека. – Теперь я сам управляю судьбой».

Когда военный майор Иван Бойков перевоплотился в инквизитора Аарона, он и встретил Кира. Такого же, замученного судьбою, уставшего и сломленного в душе. Оба они были уже не молоды и жизнь оставила в сердце каждого глубокую червоточину, поэтому они быстро сошлись характерами. Под руководством тогдашнего игумена «Князя» Ашера они быстро обрели статус сильных бойцов.

«Я ведь верил в справедливость. И думал, что мои Псы будут её воплощением, – Он горько усмехнулся. – А теперь, я иду пытать своего друга, чтобы вытащить из него то, что тот наверняка не знает, а после начну охоту на мальчишку… Но справедливость не может испытывать жалости, – напомнил себе Акела, – а я – её вершитель».

С этими словами он выбросил сигарету, которую не выкурил даже наполовину и отправился к своему старому приятелю.

2

Была глубокая ночь, когда Акела вышел из своего бронированного «Тигра» и направился к вычищенной поляне, на которую мерно просыпал снег.

– Ну и вонь, – бросил человек рядом с Акелой, – я щас блевану…

Помимо этого, около Старого Волка держались ещё три чёрных тени: лица их скрывали плотные тканевые маски, голову прикрывал капюшон, а на руках сидели тёплые кожаные перчатки.

– Молчи, Шакал, – возразила другая тень по правую руку от своего командира, – а то скоро окажешься на их месте. Вот это я посмотрю, как у тебя кишки вываливаются, заодно навалю на твоё уродливое личико!

– Ха, тебя я только и боюсь, Змей, – передразнил он своего напарника. – Ты скорее обмочишься и побежишь штаны менять, чем к трупу прикоснёшься.

– Заткнитесь, – грозно проговорил Старый Волк, – мы на задании, а не на прогулке.

Все умолкли и скоро группа из пяти человек оказалась на сгоревшем капище племени «Перуна». Повсюду лежали трупы с выклеванными глазами, разодранными щеками, носами и ушами. От убитых шёл отвратительный трупный запах, да такой, что аж желудок будто связывало узлом, вытягивая недавний ужин наружу. Что уж говорить о внешнем виде инквизиторов и язычников – большая часть была нарезана, как салат, другая – обожжена почти что до углей, третьи же, погибли не так быстро и, видимо, долго боролись за свою жизнь, пока смерть не сжала им горло.

– Господи, эти чёртовы птицы с них кожу сняли, – выругалась одна из теней, – ну ты посмотри! – Он ткнул на труп, с которого вороны сняли тонкий слой кожи, выкрали его глаза и язык, оставив только жёлтые зубы блестеть при свете ползущей луны.

– Ты трупы впервые видишь? – хохотнул другой из группы.

– Не впервые, – парировал Шакал, – но такого уродства ещё не видывал.

– Сопляк.

– Заткнись, Кинжал.

Акела не стал слушать своих сопровождающих и отправился дальше, по полю из мёртвых тел. Среди них он узнал пару десятков учеников, которые поступили на службу в Святую Инквизицию в сентябре-октябре. Большую часть он лично тренировал на паре пробных занятий, пока Соломону вновь не понадобилось уладить кучу «особо важных» дел.

У одного из трупов Старый Волк, наконец, различил тёмный силуэт, блестевший мраком на фоне лунной ночи.

– Аарон? – удивлённо проговорил силуэт, обернувшись к нему. – Что… ты здесь делаешь?

– У всех нас есть своя работа, верно, Кир? – мягко проговорил Акела и, переступив через пару замёрзших тел, поздоровался со старым другом.

– Да, Ашер обычно так и говаривал, – согласился игумен «Князя». Лицо он тоже упрятал под капюшоном и маской, но скорее для скрытности, а в целях сохранения тепла. – А теперь вот я разгребаю это дерьмо… Завидую, что старик сгинул в битве с виконтом. Лучше, чем убирать трупы юнцов и сидельцев…

– И как теперь твои дела?

– Паршиво, сам видишь. Думаю, раз ты здесь, то знаешь, что с берестяной грамотой нас слегка обставили.

– «Слегка»? – удивился Аарон. – Мне думается, что нас в фарш превратили, а не «слегка обставили».

Кир вздохнул:

– Верно говоришь. Все эти трупы, стало быть, моя вина. По крайней мере, Соломон или Аристарх сбросят всех собак на меня. Но, надо сказать, что координаты лагерей, почти что всех, были правильны и, организуй мы операцию лучше, может быть, что-то и выгорело бы, – Кир вытащил сигарету и закурил её, присев на пень, который обложили со всех сторон растерзанные тела инквизиторов.