Текст книги "Врата Вселенной"

Автор книги: Павел Фаенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Почему это нет! – возмутился капитан. – Ты все еще можешь отдать мне автомат и просить, чтобы тебе сохранили жизнь. Учитывая твои прошлые заслуги и чистосердечное раскаяние, я могу об этом подумать!

– Да за кого ты меня принимаешь? – заорал на него Боб. – Я хочу вернуться на Землю, увидеть свою жену и детей, нянчить своих будущих внуков…

– И рассказывать, что они обязаны трем астронавтам с «Северного сияния», зверски убитым тобой для достижения своего личного счастья! заметил Джордж. – Переступив один раз через жизнь другого человека, ты уже никогда не сможешь спать спокойно!

– Не тебе судить об этом! – огрызнулся бортинженер. – Ты – одинокий выродок, тебя не ждут на Земле! Ты – пустое место!

Кровь бросилась Смиту в лицо. Мрачное видение широко открытых от ужаса глаз и дикий, проникающий вглубь имозга крик дочери заставили его на мгновение забыть об опасности, стоявшей напротив с заряженным автоматом в руках. Затем все исчезло и одно видение неожиданно сменилось другим, которое неотвратимо приближалось с каждой секундой…

– Джордж! – тряс его за руку капитан. – Что с тобой случилось? Ты словно на тот свет отправился!

– Эй ты, псих! – зарычал Фишер, толкнув его в грудь стволом автомата. – Брось прикидываться, а не то я передумаю и убью тебя первым!

– Все в порядке, Боб! – успокоил его психолог. – Мне очень жаль, но в погоне за своим призрачным счастьем ты совершенно забыл одну важную вещь!

– Какую еще вещь? – удивился бортинженер.

– Свой любимый электронный ключ, идиот! – долетел из темноты хриплый голос Сэма.

Просвистев в воздухе, тяжелый инструмент проломил голову своего хозяина, который бездушным мешком костей повалился на палубу звездолета…

Капитан подбежал к Уильямсу и успел подхватить его тело, прежде чем оно сползло вниз по стене Опустившись на колени, он осторожно посадил его на пол. Окровавленный нож Боба все еще торчал из спины Сэма, затрудняя его прерывистое дыхание.

– Нужно его вытащить! – сказал Джон, повернувшись к Смиту.

– Нельзя, он сразу же захлебнется в собственной крови! – покачал головой психолог. – Пойду, поищу ему что-нибудь обезболивающее…

– Сэм, ты меня слышишь? – слезы текли по небритым щекам Гаррисона. Прости меня, что все так получилось! Я не должен был отправляться в этот проклятый полет. Если бы не я, вы все сейчас были бы живы!

– Не стоит, Джон! – пробормотал Уильяме. – Это было удивительное приключение и я не хотел бы его лишиться…

Кровь текла у него изо рта при каждом слове, которое давалось ему с неимоверным трудом.

– Мне жаль только одного… – усмехнулся офицер науки. – Что я так и не увижу развязки этой потрясающей комедии, где впервые главную роль исполняет не человек!

– Что ты хочешь этим сказать? – удивился Гаррисон.

– Это все он, Джон! – ответил ему Сэм. – Это его лукавые проделки… Мы сели на эту планету по его сигналу и теперь он изучает нас, как когда-то я изучал его…

– У тебя начался бред! – перебил его капитан. – Побереги свои силы, тебе сейчас лучше не разговаривать.

– Я в полном сознании, Джон! – прошептал Уильяме. – Как обидно умирать от пустяковой раны, когда весь корабль забит медицинским оборудованием.

– Помолчи, Сэм! – попросил его Гаррисон. – Джордж сейчас принесет что-нибудь обезболивающее, и тебе станет легче.

– Мы были несправедливы со Смитом! Прошу тебя, Джон, ради собственного блага, слушайся его! Он никогда не предложит ничего дурного. Я знаю твой идиотский характер: ты скорее умрешь, чем позволишь себе принять чужое решение! И все же, держись за него…

Глаза Уильямса застыли, уставившись немыми зрачками куда-то вдаль коридора, а из окровавленного рта донеслись лишь невнятные булькающие хрипы.

– Сэм! Нет! – закричал капитан, тряся его за плечи. – Не уходи! Я не могу потерять последнего друга…

Он поднял с пола автомат Фишера и вскочил на ноги. Его лицо горело от гнева, а скулы яростно дергались.

– Я убью тебя, кто бы ты ни был! – выкрикнул он в темную пустоту. – Я отомщу тебе за смерть своего экипажа, за предательство друга и за собственное бессилие перед лицом обстоятельств, всегда подвластных мне самому!

И он разрядил половину обоймы в даль коридора, превратив его в пылающий взрывами Ад…

* * *

– Как ты думаешь, сколько нам еще осталось жить? – устало спросил Гаррисон,' сидя на горячей палубе возле открытого люка, ведущего в шлюзовую камеру.

– Не знаю, капитан… – прошептал Смит.

– Меня зовут Джон!

– Я думаю, это зависит от нас самих, Джон! – произнес психолог. – От того, как мы относимся ко всему, что с нами происходит. От того, чего мы на самом деле хотим.

– А чего хочешь ты, Джордж? – поинтересовался капитан.

– Я хочу познать этот мир, не пытаясь найти в нем врагов и виновных в том, что с нами произошло. Именно в этом, Джон, наши с тобой взгляды полностью расходятся.

– А почему мы не можем уйти через тоннель в будущее и вернуться со всеми на Землю? – спросил ега Гаррисон.

– Я уже объяснял, но ты не придал этому значения, – тихо произнес психолог. – Мы нарушим пространственно-временные связи и, возможно, этот мир перестанет существовать вместе с крейсером «Северное сияние» и с его настоящим экипажем, который сейчас находится в далеком будущем.

– Ты все еще думаешь, что с ними теперь ничего не случится?

– Хотелось бы в это верить! – улыбнулся Смит. – Человеку всегда нужно верить в лучшее, иначе он потеряет себя самого.

– Красиво сказано, Джордж! – произнес капитан. – Но для такого пессимиста, как я, это не имеет ни малейшего значения.

– Ты сам сделал себя таким! Что-то в тебе сломалось и не дает покоя.

– А ты и правда большой спец по человеческим душам, Джордж! усмехнулся Гаррисон. – Я никогда и никому не рассказывал об этом… Но теперь – другое дело. Я могу излить тебе свою душу, – ты все равно унесешь мою исповедь в могилу!

– Как знать, капитан, как знать… – покачал головой Смит.

– Зови меня Джоном! И брось эту дурацкую манеру разговаривать со мной полунамеками!

– Хорошо, Джон! – произнес нараспев психолог. – Я открываю свое окно и готов выслушать тебя, сын мой!

– Спасибо, святой отец! – ничуть не смутившись, ответил ему капитан. Я грешен, святой отец, грешен своими корыстными помыслами…

– Мысли – еще не дела, сын мой! Только превращаясь в поступки, они могут вызвать радость или гнев божий!

– Я жутко ненавижу свою жену, так сильно, что готов уже бросить ее и начать вести жизнь холостяка, – проворчал Гаррисон. – Она стала настоящей мегерой, превратив мою жизнь в Ад!

– Ненависть – плохое чувство, сын мой. Облегчи свою душу перед Господом, и он поможет тебе в трудную минуту!

– Мы встретились с Бонни на вечеринке у общих знакомых двадцать три года назад, – начал свой рассказ капитан. – Я пригласил ее на танец, и она с радостью согласилась. Мы танцевали вместе целый вечер и оба были довольны друг другом… На следующий день я улетел в систему Альтаир созвездия Орла и вернулся только через три месяца. Когда я подошел к своему дому, то увидел ее сидевшей на моем крыльце. Она бросилась мне навстречу вся в слезах и заключила в свои нежные объятия. В ту ночь она осталась у меня, а на утро мне показалось, что до сегодняшнего дня я и понятия не имел, что такое настоящее счастье… Мы обвенчались через месяц. Я взял отпуск и увез ее на Мальту, где мы были неразлучны целых двадцать дней. Нам крупно повезло с погодой: дождь лил как из ведра, так что все это время мы провели в номере отеля, занимаясь любовью… Мы были безумно счастливы, но неожиданно пришла телеграмма из фирмы и мы вернулись домой. Через сутки я улетел, смущенный ее жалобным взглядом…. Прошло два года. У нас родилась дочь Элизабет, а я стал капитаном «Северного сияния»… Каждый раз, провожая меня в рейс, Бонни плакала о своей тяжкой женской участи. Мы уже не были так счастливы, как прежде, хотя между нами еще оставалось уважение друг к другу… Мы потеряли его, когда дочь подросла и перестала стесняться наших разговоров. Мы стали чужими друг другу, и это чувство все росло и крепло с каждым моим полетом. Наш маленький мир радости и счастья рухнул, придавив нас своими обломками… Любовь – это открытый бассейн, переполняющий твою душу, пока из него не вытащили пробку!

– Это жизнь, Джон! – возразил ему Смит. – Любовь – это костер, который горит, пока оба влюбленных стараются его поддерживать!

– Ты большой мастер на красивые слова, Джордж! – огрызнулся на него капитан. – Но не нужно быть психологом, чтобы понять, что в твоей душе зияет огромная рана, о которой ты никому не желаешь говорить… Если ты хочешь, мы можем поменяться местами и ты расскажешь мне о своих проблемах.

– У меня нет проблем, Джон. Есть только горечь утраты и боль от бессилия что-либо изменить! Всего два года назад я был счастливым мужем и отцом и потерял все это в одно мгновение… Моя жена Нэнси была телерепортером в самых горячих точках Земли. Ее фильмы шокировали публику и увеличивали рейтинг телепередач. Специально для нее были изготовлены великолепные серьги со скрытыми в них телекамерами, которые она снимала с себя только дома. Я работал тогда оператором в этой же студии и понятия не имел о том, что такое психолог нового поколения… Нашей дочери Лизе исполнилось двенадцать лет, и в честь успешной сдачи экзаменов Нэнси полетела с ней на туристическом судне «Калипсо» в круиз по нескольким мирам. В тот день я монтировал очередную передачу для вечернего выпуска, когда на моем экране возник пассажирский салон космического корабля…

– Джордж! – я не мог не узнать голоса Нэнси и был поражен его взволнованными оттенками. – У нас тут что-то происходит…

Я увидел каких-то людей в резиновых масках, расхаживающих между рядами кресел с небольшими автоматами в руках. Как они смогли пронести их через строгий электронный контроль, до сих пор остается для всех загадкой.

Один из террористов вел впереди себя капитана «Калипсо», приставив автомат к виску и снимая модуль электронного управления с его головы. Надев его на свой резиновый череп, он подсоединил к нему провод от висевшего на плече передатчика и щелкнул выключателем.

Центральный канал телевидения, вещавший новости со всего мира, исказился помехами и вспыхнул перед миллиардами людей обстановкой космического судна. Стоявший напротив камеры террорист подошел ближе и снял с головы маску. У меня застучало в висках – такого урода я еще никогда не видел! Невозможно его описать: в его чертах не было ничего, на чем бы мог задержаться взгляд без боязни быть оскверненным.

Он криво усмехнулся, довольный тем, какое впечатление это может произвести на телезрителей и резким каркающим голосом произнес:

– Здравствуй, человечество! Очень рад, что наконец-то смог появиться на твоих экранах, хотя для этого пришлось прибегнуть к насилию. Меня зовут Ларри. Я родной брат Джимми-Головореза, посаженного за решетку два года назад. Его ждет пожизненное заключение только за то, что он избавлял нашу Землю от всякой мерзости, которая зашибала слишком много денег и не хотела ими делиться… Не скажу, чтобы Джимми сам любил дарить то. что награбил, но он мой брат и я не позволю ему умереть в колонии. Я выдвигаю всего три требования взамен на жизнь ста пятидесяти ни в чем не повинных людей, не считая экипажа… Первое. Джимми должен быть освобожден и прибыть в космический порт Лас-Вегаса в течение трех часов без всякой охраны. Второе. В порту сейчас находится новейший фрегат «Нью-Джерси» под американским флагом. Мне с первого взгляда приглянулась эта симпатичная посудина! Джимми должен взлететь на ней ровно через три часа пятнадцать минут в направлении «Калипсо». Никакого сопровождения или дистанционно взрывающихся мин! И, наконец, третье: не забудьте положить в эту жестянку два миллиарда долларов, которые вы отняли у моего брата при аресте… Если по истечении десяти часов «Нью-Джерси» причалит к нам в полном соответствии с выдвинутыми требованиями, я оставлю «Калипсо» в покое и вы никогда больше не услышите о нас. Если нет, то сто пятьдесят пассажиров вместе с экипажем и дорогостоящим судном превратятся в раскаленное газовое облако… Это наша единственная передача с борта «Калипсо», дальнейших переговоров или уступок не будет! А чтобы никто из вас не сомневался в искренности моих намерений, я покажу вам маленький спектакль с участием капитана в главной роли!

С этими словами он подошел к пленнику и, воткнув ствол автомата ему в грудь, разрядил в нее всю обойму…

– Они погибли? – спросил потрясенный Гаррисон.

– Да! – вымолвил Смит, сглотнув подступивший к горлу ком. – Такова политика нашего правительства: ни в чем не идти на поводу у террористов! Я видел на своем экране перекошенное лицо Лизы и ее широко раскрытые от ужаса глаза, когда обезумившие террористы по истечении условленного срока начали расстреливать пассажиров… Говорят, что бойня продолжалась более часа, но я уже этого не помню. Я потерял сознание, когда увидел залитое кровью лицо дочери и услышал ее предсмертный крик. Нэнси вошла в историю телевидения как репортер века, а ее безжалостный фильм до сих пор обмусоливают различные политические деятели… Я очнулся в психиатрической больнице через неделю и попытался отключить поддерживающие мою жизнь приборы. Ничего не получилось: я был мужем самой знаменитой в мире женщины и был обречен на жизнь в качестве ее безутешного супруга. В психушке меня посетил медиум Франк Руссо. Именно ему я обязан жизнью и тем, что сумел стать нормальным человеком. Он выкрал меня из больницы и втайне от всех сделал пластическую операцию у какого-то подпольного хирурга. Мне дали новую фамилию – Смит и новую жизнь в новом для меня обличий. Руссо сильно вмешался в мою психику и я стал ясновидцем… Я уже не мог жить простым смертным и прошел полный курс парапсихологии. По его окончании я узнал, что на последний рейс «Северного сияния» не могут найти психолога и предложил фирме свои услуги…

– Так ты что, сам к нам напросился? – вырвалось у Гаррисона.

– Да! – ответил ему Джордж. – Я почувствовал, что это будет необычный рейс, в котором могут понадобиться мои способности.

– Они помогли бы, если бы у вас был другой капитан…

– Не стоит заниматься самобичеванием, Джон' – перебил его Смит. – Это самое глупое и бесполезное в мире занятие.

– Светает… – задумчиво вымолвил Гаррисон, поднимаясь на ноги. – Пора выходить наружу и посмотреть, что нового принесет этот день…

* * *

Перекинув автомат через плечо, капитан выпрыгнул из дыры в люке и соскользнул по веревке вниз, быстро перебирая по ней руками. Психолог опустился следом за ним. Они обошли звездолет и, взглянув на скалу, обнаружили, что светящаяся пещера исчезла.

– Сэм говорил, что это его рук дело! – Джон кивнул головой в сторону каменного кольца. – Он утверждал, что это животное изучает нас, как лабораторных мышей для какой-то своей, неведомой нам цели.

– Или пытается указать нам, пустоголовым, на наши ошибки! – поправил его Смит.

– Как бы там ни было, именно оно виновато в том, что с нами случилось, – процедил сквозь зубы Гаррисон. – Пришло время платить по счетам!

– Джон, ты напоминаешь муравья, который пытается напасть на медведя гризли! – охладил его пыл психолог.

– Главная проблема: найти его слабое место, – усмехнулся капитан, похлопав по стволу висевшего на груди автомата. – А там еще посмотрим, кто кого!

– Не стоит, Джон! Я уверен, что он принесет больше вреда, чем пользы!

– Поживем, увидим! – отрезал Гаррисон. – Но если я и умру, то только с оружием в руках, как подобает настоящему мужчине.

– Мне не нравится твое настроение, Джон! Неужели этот день так плох, что тебе не терпится умереть?

– Я хочу отомстить за смерть двоих друзей и за предательство третьего!

– Месть – подлое и неблагодарное занятие! – возразил ему Смит. – Она ожесточает сердце и делает человека своим рабом.

– Уж лучше умереть, как мужчина, чем сдохнуть от страха и голода в этой проклятой духовке! – проворчал капитан. – А вот и наши хозяева пожаловали!

Он указывал стволом автомата в то самое место, где этой ночью появлялась светящаяся пещера.

Приглядевшись, Смит заметил две фигуры, медленно плывущие к ним навстречу. Именно плывущие, отметил он про себя, потому что их тела не имели ног или каких-то других конечностей, способных к передвижению. Они парили в воздухе, напоминая огромных фиолетовых головастиков, длинный хвост которых болтался сзади, оставляя извилистый след в песке. Голова этих созданий представляла собой полупрозрачный студень без малейших намеков на глаза, нос или рот. Она слегка колыхалась в полете, словно огромный желатиновый пудинг. Рук не было вовсе, и это удивило Джорджа сильнее всего. Он еще мог представить, что живые существа способны овладеть левитацией, но чтобы они не имели ни одной конечности для элементарного взятия предметов, – это было не под силу даже его воображению.

Полупрозрачные фиолетовые тела приблизились к ним уже на тридцать ярдов, когда Гаррисон передернул затвор своего автомата и направил его в сторону головастиков.

– Не надо, капитан! – взмолился Смит, хватаясь рукой за ствол. Опустите оружие, тогда они не причинят нам вреда. Возможно, это тот самый контакт, которого человечество ждет уже несколько веков!

– Тогда будем считать его состоявшимся! – со злостью в голосе выкрикнул Джон.

Повалив психолога, он одним рывком выдрал автомат из его рук и нажал на курок. Прозвучала оглушительная очередь и крохотные ракеты помчались навстречу своей цели.

Джордж перевернулся набок и, подняв голову, бросил взгляд на головастиков, все еще пытаясь дотянуться рукой до бьющегося в конвульсиях автомата. Тот ожесточенно плевался смертью, словно его хозяин решил свести счеты со всей планетой.

Существа задергались, уклоняясь от летящих в них снарядов. Но их было много, слишком много для двоих. И Смит в ужасе наблюдал за тем, что же произойдет. Он уже схватился за ствол раскалившегося от чрезмерных усилий автомата, когда один из головастиков замер, покрывшись на мгновение чем-то белым. Эта оболочка слегка прогнулась от попавшей в нее ракеты и, распрямившись, послала ее обратно.

– Ложись! – заорал Смит.

Но было уже поздно: маленький остроконечный цилиндр преодолел короткое расстояние, отделявшее мишень от стрелка, и впился в его грудь, запылав огромным красным букетом.

Капитан Джон Гаррисон перестал существовать, разлетаясь по миру бесформенными кровавыми кусками.

Острый осколок снаряда ударил по правому запястью Джорджа, и он увидел обрубок своей кисти, который медленно отделился от руки и полетел вниз.

Стены каменного кольца и приближающиеся фиолетовые тела инопланетян поплыли перед глазами психолога, и он рухнул в обагренный кровью песок…

* * *

Что-то непонятное творилось в сознании Джорджа, вызывая чуждые ему образы…

Он приоткрыл веки и увидел над собой огромного монстра без глаз и рта, который навалился на него своим массивным телом и засосал его покалеченную руку вглубь желеобразной головы. По всем органам Смита протекали легкие нервные импульсы, которые исходили из полупрозрачной головы чудовища.

Это продолжалось лишь пару минут, а затем послышалось громкое чавканье и рука психолога выскользнула из фиолетового студня, погрузившись своими пальцами в рыхлый песок…

Джордж лежал на спине, боясь пошевелиться и пытаясь осознать тот невероятный факт, что его правая кисть сжимает раскаленную горсть песка. Он не мог посмотреть на нее, так как боялся неосторожным движением привлечь внимание чудовища, которое все еще висело в воздухе рядом с его телом.

Легкое дуновение ветра подсказало ему, что существо улетает прочь. Смит повернул голову набок и, скосив глаза, убедился, что его предположение оказалось верным. Подождав, пока оба головастика скрылись из вида, растворившись прямо в воздухе в пятидесяти ярдах от каменного кольца, психолог встал на колени и поднес правую ладонь к глазам.

Теперь он видел, что перед ним была совершенно нормальная рука, – он ощущал каждый ее нерв. Он специально растер ладонь и подергал за все пальцы, чтобы окончательно развеять свои сомнения.

Эта кисть была не просто пришита, а восстановлена заново. Джордж понял это, когда не нашел шрама на своей правой ладони, который остался у него еще во время учебы в колледже в результате неосторожного обращения с самодельной взрывчаткой…

«Как им это удалось? – с восхищением подумал Смит. – Это не просто разумные, а очень высокоразвитые существа, если за несколько минут они смогли выяснить строение моего тела и восстановить утраченную кисть руки… А ведь они имели полное право оставить меня умирающим на песке – я не сделал им ничего хорошего. Хотя, нет: я до последней секунды пытался предотвратить разыгравшуюся трагедию. Неужели они поняли мои намерения и отблагодарили подобным образом?»

Он встал на ноги и огляделся по сторонам. Пластиковый комбинезон и песок под ногами были покрыты запекшейся кровью, а в нескольких ярдах вокруг лежали бесформенные останки капитана Гаррисона.

Комок пищи подкатил к горлу психолога, и он с огромным трудом удержал подступившую рвоту. Пошатнувшись, он побрел прочь от этого кошмарного места, едва не наступив по дороге на оторванную кисть своей правой руки…

Солнце стояло в зените, освещая склонившуюся над скалами одинокую луну и белоснежный песок в багровых тонах, который темным пятном выделялся среди прочего великолепия окружающей природы. В ослепительно-синем небе не было заметно ни крохотного облачка или, на худой случай, хотя бы легкой дымки.

Джордж шел к своему звездолету без всякой цели и смысла. Ноги глубоко проваливались в рыхлый песок, и каждый отвоеванный у планеты шаг давался ему с невероятным трудом. Яркие лучи солнца слепили его воспалившиеся глаза, а в ушах стоял громкий перезвон несуществующих колоколов. Сильно кружилась голова, а взмокшее тело напоминало полуживого цыпленка, которого завернули в фольгу скафандра и поставили в духовку на медленный огонь.

Пора было обедать, но Смит не смог бы затолкать в себя и унцию еды, хотя и был довольно сильно голоден.

«Интересно, – подумал он. – А чем питаются эти головастики. При полном отсутствии рта они могут восполнять свою энергию, только впитывая ее напрямую из солнца или из окружающего космоса… Совершенное творение эволюции, которое не нуждается ни в пище для тела, ни в руках для ее добывания! Не удивительно, что следующим шагом должен был стать отказ от ног, как от способа передвижения – слишком медленного и требующего больших физических затрат».

Джордж обошел корабль и остановился как вкопанный – в скале появилась огромная черная дыра. Он готов был поклясться, что всего пару минут назад ее не было и в помине, но спорить было не с кем.

Психолог протер глаза и, убедившись, что это не галлюцинация, побрел к ее входу…

Это была не та призрачная светящаяся пещера с нематериальными стенами, в которой он побывал предыдущей ночью. Перед ним находилась самая обычная дыра в скале с неровным потрескавшимся сводом. Смиту даже показалось, что в ее облике было что-то знакомое: на Земле он не раз спускался в подобные пещеры.

Войдя внутрь, он увидел торчавшие из стен факелы, которые пылали ярким зеленым пламенем. Все было настолько нереальным, что Джордж еще раз закрыл глаза и, надавив на веки пальцами, раскрыл их как можно шире.

Ничего не изменилось: он по-прежнему стоял на пороге каменной пещеры, а длинная цепочка зеленых огней освещала уходящий вглубь коридор. Смит медленно побрел по нему, прикасаясь к стенам руками.

Зацепившись пальцами за факел, он остановился и подошел к нему вплотную. Каменная рукоять, украшенная самой красивой резьбой, какую ему приходилось видеть, заканчивалась круглой чашей, в которой бурлило зеленое пламя. Психолог поднес к нему свою руку и только тогда почувствовал, как от него веет прохладой.

«Холодный огонь! – удивился он. – Как такое возможно?»

Джордж повернулся к центру коридора и замер: в глубине противоположной стены показалось слабое свечение. Его яркость постепенно нарастала и перед изумленным Смитом появилась серия картин…

В черном океане безбрежного космоса среди миллионов немигающих звезд он увидел знакомые контуры «Северного сияния», которое приближалось к одинокой планете, вращающейся вокруг гигантской желтой звезды.

Корабль вошел в атмосферу и начал свое рискованное падение на песчаную поверхность внутри каменного кольца. Джордж у видел лица астронавтов, переполненные страдания и ужаса, и свое собственное лицо, которое показалось ему на редкость спокойным…

Он заметил, как в съехавший с трапа броневик забрались Сэм Уильяме и Ричард Милтон и как они собирали образцы скал с помощью механических манипуляторов.

Он увидел, как засверкали дюзы звездолета и как вышедший из пещеры человек, чье лицо он впервые сумел разглядеть, безжалостно расстрелял корабельного врача…

Он разглядел огромный светящийся вихрь вокруг крейсера, который сменился ярким солнечным днем и стоявшим поодаль корпусом «Грома»…

Сэм изучал под микроскопом разложившиеся образцы, а трое оставшихся астронавтов шли по наклонным палубам старого корабля…

Смит входил в светящуюся пещеру, а Боб вырезал дыру в тайнике и заваривал стволы автоматов…

Сэм с ножом в спине из последних сил полз по коридору, пытаясь спасти их жизни…

Гаррисон с искаженным от ненависти лицом держал в руках плюющийся смертью автомат, в то время как Смит пытался вырвать его из рук…

И наконец, он увидел, как в зеркале, самого себя, стоявшего перед этой стеной с широко раскрытыми от удивления глазами.

А потом Джордж услышал слабый всплеск воды и, обернувшись, заметил в глубине пещеры маленькое озеро, которое светилось изнутри ярким зеленым светом. Он подошел к нему и, опустившись на колени, погрузил пальцы рук в его теплую поверхность, ярко вспыхнувшую от этого прикосновения.

Он вновь услышал шепот воды, в котором ему померещилось какое-то знакомое слово. Этот удивительный потусторонний звук усиливался, полностью завладев его вниманием, и изумленный Смит совершенно отчетливо услышал обращенное к нему слово «Джордж».

Оно повторялось снова и снова, маня его в светящуюся глубину и гипнотизируя своей настойчивостью.

Смит набрал полные легкие воздуха, отметив про себя, что уже делал недавно нечто подобное и, подняв фонтан разноцветных брызг, нырнул вниз головой в ЗОВУЩУЮ его бездну…

* * *

– Капитан, корабль к взлету готов! – сообщил «Веселый Роджер». – Старт через пятьдесят секунд. Начало отсчета через сорок.

Воцарившаяся в салоне тишина действовала угнетающе…

Каждый из астронавтов думал о чем-то своем, но все вместе они размышляли о главном: что ждет их после того, как турбины звездолета вдавят их в кресла и вырвут из объятий этой непредсказуемой планеты.

Ричард Милтон думал о том, что скорей бы закончился этот чертов рейс и он смог бы взять лишний месяц оплачиваемого отпуска. Ему очень хотелось сказать что-нибудь смешное, но он не мог: язык прилип к небу и во рту появился отвратительный привкус горечи.

Боб Фишер лихорадочно вспоминал, закончил ли он в спешке восстановление поврежденной электрической изоляции в двенадцатом отсеке проклятого двигателя и если нет, то как это может сказаться на его работе при стартовых перегрузках.

Сэм Уильяме размышлял об удивительных образцах скал, которые они нашли на этой планете, и о том, не сможет ли глубокое замораживание повредить находящиеся в них клетки неизвестного организма.

Капитан Гаррисон вспомнил свою любимую дочь, которая к этому времени уже вышла замуж за парня, живущего в другом городе и которого Джон из-за своей проклятой работы даже ни разу не видел в лицо. Дай Бог, чтобы ее семейная жизнь сложилась удачно и она никогда не стала похожей на свою мать!

Смит – о чем думал Джордж, было тайной даже для него самого. Смутные образы проплывали перед его затуманенным мозгом, порождая явления, перед которыми обыкновенный человек мог бы сойти с ума…

Голос компьютера, начавшего предстартовый отсчет, вырвал их из плена собственных мыслей, заставив сосредоточиться на единственно важной в настоящий момент цели: улететь подальше от этой планеты, затягивающей на их шее хорошо намыленный галстук.

– Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один…

– Старт!

Звездолет неторопливо оторвался от горячего песка и взмыл в потемневшее небо, в котором уже начали зажигаться крохотные светлячки далеких звезд.

– Десять секунд полета! – прозвучал в салоне доклад корабельного компьютера. – Двигатели и системы в порядке.

«Боже, как тяжело дышать! – подумал Гаррисон. – Еще не хватало, чтобы организм не выдержал стартовых перегрузок и отказал в самое неподходящее время».

– Тридцать секунд полета… Мы выходим в верхние слои атмосферы.

– Как там наш мыльный пузырь? – выдавил из себя капитан.

– Еще не появился! – ответил «Веселый Роджер». – Согласно корабельному времени, это должно произойти только через две с половиной минуты.

– Уматывай подальше от этого места! – скомандовал Гаррисон. – Еще не хватало, чтобы нам начали мерещиться какие-нибудь твари – и так нервы ни к черту!

– Понял, капитан! – изрек корабельный компьютер.

– По моим расчетам, мы удалимся от планеты не менее чем на семь тысяч миль, прежде чем купол захлопнется.

– Меня это вполне устраивает! – успокоился Джон и обернулся к остальным астронавтам. – А как вас, парни?

Парни что-то проворчали в ответ, но Гаррисон уже этого не слышал. Он думал о том, сумеют ли они вернуться через ноль-пространство на Землю. То, что это удалось сделать экипажу «Грома», еще не является обязательным для всех остальных…

– Капитан, звездолет вышел в заданные координаты! – доложил «Веселый Роджер».

– Что с куполом? – поинтересовался Джон.

– Его все еще нет!

– Может, барахлят датчики зонда? – забеспокоился Сэм.

– Нет, мои показывают то же самое! – успокоил его компьютер.

– А чего вы, собственно, хотите? – вмешался в их разговор Смит. – Вы устранили из уравнения одно из его условий – наш корабль и ждете, что все пойдет, как по маслу!

– Как понимать твое заявление? – нахмурился Гаррисон.

– Возможно, присутствие постороннего объекта внутри каменного кольца и вызывает появление этого купола со всеми его последствиями! – пояснил свою мысль психолог.

– Ты говоришь так, словно эта круглая скала является гигантским животным, а не обычной горной породой, в которой паразитирует неизвестный нам организм! – заявил Уильяме.

– Как знать, Сэм, как знать! – тихо промолвил Джордж.

Он замолчал и закрыл глаза, откинувшись на спинку кресла.

Два долгих часа пролетели в бесплодном ожидании: купол так и не появился…

– А кто сказал, что это вообще должно случиться? – нарушил тишину Гаррисон. – Главному компьютеру рассчитать траекторию полета и заложить координаты Солнечной системы для перехода через ноль-пространство!