Текст книги "Врата Вселенной"

Автор книги: Павел Фаенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Павел Фаенко
ВРАТА ВСЕЛЕННОЙ

Пронзительный вой сирены, прозвучавший в тишине главного корабельного отсека, не предвещал ничего хорошего.

Космический крейсер «Северное сияние» покинул ноль-пространство и вынырнул в реальный мир Вселенной. Размытые искорки звезд, окружавшие его могучий корпус, вспыхнули и засияли с первозданной красотой.

Электроника корабля ожила, посылая по оптическим кабелям разноцветные сигналы к пробуждению. Дверцы пяти кабин для анабиоза медленно приоткрылись, и душераздирающий рев сирены ворвался внутрь, «лаская» слух и расползаясь бесчисленными мурашками по еще не отогревшимся телам экипажа.

Капитан Джон Гаррисон наморщил лоб и, выпрыгнув из кабины, покачнулся на онемевших от холода ногах. Остальные астронавты отдыхали в своих креслах, предоставив ему полную свободу действий.

«Проклятый морозильник! – подумал со злостью Джон, массируя пальцами поясницу. – После его ледяных объятий чувствуешь себя, словно размороженная индейка на Рождество».

За тридцать лет полетов в космосе Гаррисон так и не сумел привыкнуть к его холодному «комфорту». И каждый раз эта идиотская мысль, словно муха, назойливо лезла в его голову.

По Корабельному Уставу астронавтам полагалось после пробуждения отдыхать в своих кабинах не менее двадцати минут, находясь под наблюдением чуткой электроники. Это было необходимо для снятия неприятных симптомов длительного сна и восстановления нормальной работы проснувшегося организма. Но, как всегда, Устав не учитывал какой-нибудь мелочи, как, например, эта чрезвычайная ситуация…

Схватившись рукой за поручень у стены, Гаррисон протопал босыми ногами до панели управления и включил связь с главным корабельным компьютером. Душераздирающий вой сирены смолк, и перед ним возникла голограмма «Веселого Роджера».

Когда-то этим именем называли черный пиратский флаг с черепом и двумя скрещенными костями, который предрекал неминуемою гибель богатым торговым судам.

Прошли века. Канули в прошлое пиратские набеги на море и в космосе, но «Веселый Роджер» продолжал жить. Теперь эту остроумную кличку присвоили голографическому изображению жизнерадостного парня из старинных ковбойских боевиков, который появлялся перед экипажем «Северного сияния» при каждом сеансе с главным корабельным компьютером.

По замыслам конструкторов, общение с конкретной личностью вместо бездушной машины должно было способствовать лучшему взаимопониманию компьютера и остальных членов экипажа. Нельзя сказать, чтобы это им не удалось: «Веселый Роджер» был постоянным объектом анекдотов и сплетен. Его жизнерадостная физиономия не давала скисать во время длительных межзвездных перелетов, а ее постоянное выражение «Все о'кей'» вселяло глубокую уверенность, что это действительно так.

Никто из членов экипажа уже не помнил, кто первым назвал голограмму именем легендарного черного флага, но оттенок юмора в этом, несомненно, присутствовал: «Веселый Роджер» был порядочным занудой, и от него, как и от пиратов, не было никакого спасения…

Первое, что бросилось Гаррисону в глаза, – озабоченное выражение на лице голограммы. За долгие годы совместных полетов он видел его впервые, что явно указывало на неординарность произошедшего события. Улыбающаяся физиономия компьютера не была обычной маской и должна была отражать реальное положение вещей.

«В лучшем случае у нас вышли из строя двигатели и мы теперь не сможем лететь дальше!» – заподозрил Джон.

И он тяжело вздохнул, припомнив упреки жены перед этим последним для него рейсом.

Офицер космического флота Джон Гаррисон был пятидесятилетним мужчиной довольно крепкого телосложения. Несмотря на свой почтенный для астронавтов возраст и совершенно седую голову, он все еще был в хорошей форме и немного нашлось бы смельчаков, желающих помериться с ним силой. Он уже отлетал свое и должен был уйти на пенсию, но фирма уговорила его сделать еще один рейс.

Последние двадцать лет он прослужил капитаном на грузовом корабле «Северное сияние», уже отработавшем положенный ресурс и подлежащем списанию. В лексиконе астронавтов подобные звездолеты называли «космическими гробами» и летать на них отказывались практически все, кто ценил собственную жизнь дороже толщины кошелька.

Но бизнес есть бизнес и любая коммерческая фирма тянула до последнего, откладывая нежелательный процесс утилизации дорогостоящего крейсера и выгадывая на этом лишние миллионы долларов. Все тщательно просчитав, фирма пришла к выводу, что гораздо выгоднее добавить лишние пять процентов к пенсии Гаррисона, чем тратиться на повышенную зарплату и страховку для нового капитана.

Переговоры длились недолго – эта сумма была для Джона целым состоянием, и он с радостью согласился. За двадцать лет полетов он уже успел привязаться к своему кораблю, как к близкому другу, и знал, что тот его не подведет.

Подписав с фирмой новый контракт, Гаррисон решил, что заключил самую выгодную в своей жизни сделку. Всю обратную дорогу домой он вел машину в приподнятом настроении, насвистывая веселую мелодию и представляя, как обрадуется Бонни такой удаче. Однообразное серое шоссе, мелькавшее перед капотом автомобиля, уже не казалось ему таким безрадостным и унылым, а деревья на обочине махали своими ярко-зелеными кронами, поздравляя с внезапным богатством.

Свернув с оживленной магистрали, Джон подъехал к невысокому двухэтажному особняку и резко притормозил у самого крыльца. Хлопну в дверцей, он, словно мальчишка, легко взбежал по крутым ступенькам и несколько раз игриво нажал на кнопку дверного звонка…

Остатки радости улетучились в одно мгновение, как только он переступил через порог своего дома.

– Ты думаешь только о себе и о проклятых деньгах! – Бонни, нахохлившись, словно курица, брызгала слюной, не желая слушать никаких оправданий. – Сколько лет я терпеливо ждала этого момента, когда мне не придется ложиться вечером в холодную постель и смотреть с завистью на счастливых женщин, которые проводят свободное время вместе с мужьями… Кроме того, через три месяца свадьба у Элизабет! Или ты уже позабыл о своей дочери?

– Но, дорогая, как раз об этом я и думал! – Гаррисон пытался вставить хоть слово, отступая под натиском побагровевшей жены в спальню и тихо радуясь про себя, что никто из членов его экипажа не видит этой позорной картины. – В моем новом контракте, кроме пенсии, оговорено приданое ко дню ее свадьбы!

Властный, требующий беспрекословного повиновения капитан могучего космического крейсера в собственном доме становился тихим ягненком, который старался ничем не вызвать гнев своей ворчливой госпожи. Но даже под самой жестокой пыткой он никому не сказал бы о том, что не столько эти пять процентов погнали его в последний рейс, сколько возможность еще хоть на несколько месяцев улететь от своей недовольной женушки…

– Капитан, на звездолете объявлена чрезвычайная ситуация: параграф четырнадцатый, пункт пятый Корабельного Устава! – послышался издалека взволнованный голос главного корабельного компьютера.

Гаррисон напряг свою память, пытаясь вспомнить условия этого малознакомого пункта, когда настойчивое покашливание «Веселого Роджера» привело его в чувство. Прозвучавшие вслед за этим слова острым буравчиком впились в мозг Джона, отбросив последние сомнения, что, может быть, все еще не так серьезно.

– Сигнал внеземного происхождения, сэр!

* * *

Прошло уже более ста лет с полета первого космического корабля за пределы Солнечной системы. Давным-давно прекратились бесплодные поиски братьев по разуму или следов внеземных цивилизаций.

Потратив на них в общей сложности более полувека, человечество смирилось с мыслью, что оно одиноко в ближайших галактиках. Некоторые ученые так и не поверили в этот факт, но большинство здравомыслящих людей вздохнуло с облегчением, не ожидая от подобных находок ничего хорошего.

Целенаправленные поиски внеземных цивилизаций были полностью прекращены, и только устаревший пункт Корабельного Устава ждал своего часа, чтобы заявить о себе в самый неподходящий момент…

Грузовой крейсер «Северное сияние» возвращался из коммерческого рейса с планеты 5-157 звездной системы Ригель с грузом радиоактивного плутония на борту.

К концу двадцать второго века Земля уже полностью исчерпала его запасы и, разобрав арсеналы ядерного оружия, была вынуждена экспортировать плутоний из космоса. Сотни маленьких колоний в различных частях Вселенной добывали его для ненасытной промышленности. Сначала для этого привлекали приговоренных к смертной казни заключенных, но после того, как их количество заметно поубавилось, эту работу стали выполнять дешевые роботы…

Рейс длился уже четыре месяца, из которых шесть недель астронавты провели в состоянии анабиоза. Фактически присутствие человека на борту было необходимо только для маневров при взлете, посадке и обслуживании техники. Всю остальную работу по прокладыванию курса, управлению крейсером в космосе и прохождению через ноль-пространство выполнял главный корабельный компьютер.

Экипаж корабля составлял самый необходимый для подобных рейсов минимум: капитан, офицер науки, бортинженер, врач и психолог. Все они были одной командой уже более десяти лет. Долгие годы полетов, проведенные вместе, сплотили их настолько, что нередко они понимали друг друга без всяких слов.

Трагическая смерть психолога Эрика Блейка, погибшего в собственном батискафе при погружении на дно Карибского моря у острова Санта-Круз, потрясла их до глубины души. Эрик был не просто членом экипажа – он был частью их жизни. Устроив пышные похороны, поредевшая команда целую неделю хлестала виски в его коттедже на Виргинских островах.

Еще не успев как следует просохнуть, они были вызваны руководством фирмы в центр управления полетами и отправлены в звездную систему Ригель созвездия Орион вместе с новым психологом Джорджем Смитом – высоким тридцатипятилетним парнем, не имеющим семьи.

Никто из астронавтов ничего не знал ни о нем. ни о его прошлом Ходили какие-то слухи, что психологом он стал совсем недавно и что единственная причина, по которой он оказался на борту «Северного сияния», заключалась в том, что фирма не смогла найти другого специалиста, согласившегося уйти в далекий космос на подлежащем списанию корабле.

Помощник капитана – офицер науки Сэм Уильяме, бортинженер Боб Фишер и врач Ричард Милтон отправились в рейс добровольно Каждому из них еще предстояло прослужить в космическом флоте от пяти до десяти лет, и этот полет означал для них переход в команду нового крейсера «Огайо», строительство которого уже практически завершилось.

Смита встретили весьма прохладно, сразу же дав понять, что ни о каком взаимопонимании не может быть и речи Среди астронавтов подобное отношение к новичкам было не редкостью – почти каждому вновь прибывшему нужно было пройти через подобное испытание, завоевывая расположение экипажа Но руководство фирмы это абсолютно не волновало, они с радостью обошлись бы и без психолога, не пригрози страховая компания расторжением контракта. Рейс был последним, и всем было глубоко наплевать на психологический климат экипажа.

Джордж оказался неразговорчивым парнем, замкнутым в себе и неохотно идущим на контакт. Он равнодушно принял подобное отношение экипажа и старался никому не лезть в душу. Большую часть времени он проводил, закрывшись в своей каюте, откуда выходил крайне редко. Никто из астронавтов не знал, чем он занимается в свободное время, да и не пытался это выяснить.

Стена отчуждения, вставшая между ним и остальными членами экипажа, за время полета так и не исчезла…

– Повтори еще раз, что ты сказал?

Все еще не пришедший в себя после «размораживания». Гаррисон туго соображал, желая послать этого шутника как можно дальше.

– Сигнал внеземного происхождения, капитан! – доложил главный компьютер. – Мощное высокочастотное излучение длительностью пятьдесят две секунды и периодичностью повторения каждые семнадцать минут. Данное излечение исходит от планеты, которая вращается по идеально круглой орбите вокруг гигантской звезды спектрального класса СО.

– Что, черт побери, эта звезда вместе со своей планетой делают в Солнечной системе? – удивился Гаррисон.

– Это не наша галактика, сэр! – пояснил «Веселый Роджер». – Корабль вынырнул из ноль-пространства в другом мире, координаты которого по отношению к Солнечной системе невозможно определить из-за отсутствия известных мне созвездий.

– Если это твоя очередная шутка, то она весьма неудачная!

Джон нахмурился, всем своим видом показывая, что подобный фокус Не пройдет. Время от времени корабельный компьютер любил отмочить что-нибудь смешное для поднятия настроения экипажа. Но подобные «приколы» касались только личности астронавтов и никогда не затрагивали рабочие темы.

– Капитан, моя программа не позволяет вводить экипаж в заблуждение! Это не шутка, и вы сами можете в этом убедиться.

Голографическое изображение компьютера исчезло, сменившись ослепительно-желтой звездой, которая висела в пяти футах от пола. Вокруг нее по тонкой нитке орбиты медленно плыл вращающийся шарик. Одного беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что корабль оказался в неизвестном месте.

– Как Вы можете убедиться, сэр, эта звездная система крайне примитивна, – втолковывал «Веселый Роджер» с выражением занудного школьного учителя. – Звезда спектрального класса СО имеет одну единственную планету с тремя спутниками. Других планет, или, хотя бы, крупных астероидов не обнаружено…

– Сам вижу! – проворчал капитан, которому не нравилась манера главного компьютера разжевывать заметные даже невооруженным глазом явления – Мне только одно непонятно: какого черта мы здесь делаем? Ты должен был доставить «Северное сияние» в район Солнечной системы, а теперь выясняется, что мы даже не в нашей галактике… Может, ты все-таки объяснишь, что произошло?

– Я заложил требуемые координаты, сэр! Вы сами можете все проверить!

Незнакомая звездная система исчезла, и перед Гаррисоном возникли пять длинных колонок математических иероглифов. Он не удостоил их даже взглядом сложнейшие формулы перехода сквозь ноль-пространство были подвластны только суперкомпьютеру корабля.

– Что же случилось?

– Никакой ошибки в расчетах нет, я проверил их тысячу раз с одним и тем же результатом! – доложил главный компьютер. – Единственно возможное решение согласно уравнению с применением бесконечно больших чисел заключается в том, что данная звездная система, действительно, существует и ее координаты совпадают с координатами Солнечной системы…

– Ничего не понимаю в этой тарабарщине! – Гарри-сон развернулся к открытым кабинам для анабиоза и только сейчас обратил внимание, что астронавты уже покинули свои кресла и стоят за его спиной. – Парни, «Веселый Роджер» пытается доказать, что у нашей Солнечной системы существует двойник.

– Именно это я и хотел сказать! – подтвердил его слова главный корабельный компьютер – Данная звездная система является нашим двойником и существует в пространстве с теми же координатами…

– Чушь собачья! – вскричал покрасневший Сэм Уильяме, показывая пальцем на чужие звезды вокруг голо-графического солнца. – Если бы у этой системы были такие же координаты, то нас бы окружали знакомые созвездия.

– Только в том случае, если данная звездная система существует в том же реальном мире, что и наша, – прозвучал сзади равнодушный голос психолога.

Все с удивлением оглянулись на Смита.

– Я повторяю, что это может иметь место только в случае нахождения обеих звездных систем в одном реальном мире, – Джордж говорил совершенно спокойно, как будто речь шла о чашечке кофе.

– Что ты подразумеваешь под этим идиотским заявлением? – Уильяме заводился все сильнее, отстаивая свои законные права на любые научные темы.

– То, что данная звездная система не может находиться в нашей реальности, и существует в параллельном мире, – ответил ему Смит.

– Большей глупости я не слышал за всю свою жизнь! – усмешка слетела с лица Сэма. – До настоящего времени теория параллельных миров была и остается всего лишь неподтвержденной математически теорией.

– И это несмотря на то, что кое-кто из медиумов сумел там побывать? дереспросил его психолог.

– Если верить всему, что способен выдумать человек, конец света уже давно наступил бы! – Сэм успокоился и говорил уже вполне серьезно, как и подобает офицеру науки.

– Конец света должен был наступить на стыке двадцать первого и двадцать второго веков! – с уверенностью в голосе сообщил всем присутствующим Джордж.

– И он был предотвращен лишь благодаря предсказаниям, которые дошли до нас из далекого средневековья.

– Ты рассказываешь про гигантскую комету, едва не столкнувшуюся с Землей в 2099 году? – переспросил его Сэм. – Но ведь она была обнаружена почти за месяц до этого события и уничтожена космическим патрулем. Подобные небесные тела в среднем раз в сто тысяч лет попадают в поле притяжения Земли и оказывают на нее весьма существенное влияние… При чем тут твои предсказания?

– В средние века жил довольно известный человек – Нострадамус, пояснил свою мысль психолог. – Именно он предвидел большинство произошедших впоследствии важных исторических событий и предупредил человечество о грозящей катастрофе… К сожалению, а может и к счастью, он ошибся в своих расчетах ровно на сто лет, предрекая встречу с кометой уже в 1999 году, когда человечество только начинало освоение космоса. Но ввиду того, что большая часть его предсказаний сбывалась, ученые всерьез занимались поисками этой кометы и смогли ее заранее уничтожить… После этого случая человечество всерьез задумалось о том, что предвидение медиумов – самое мощное на Земле оружие. Единственное, которое имеет право на существование, потому что оно спасает наши жизни… Не будь на свете Нострадамуса, мы бы сейчас не спорили о теории параллельных миров!

– Вот как? – оскалился Уильяме. – И кто же был этот гениальный умник?

– Он родился в 1503 году во Франции, в городе Сент-Реми. Искусный врачеватель, одно время был даже личным врачом французского короля Карла IX. Но более всего он известен как выдающийся астролог. В 1555 году издал в Лионе «Книгу предсказаний», известную как «Центурии», в которой поместил свои пророчества… Существует одна весьма любопытная теория, согласно которой Нострадамус не просто предсказывал произошедшие впоследствии события, а каким-то известным лишь ему способом путешествовал во времени от середины шестнадцатого века до конца четвертого тысячелетия, на котором его предсказания и заканчиваются…

– … и в котором построенная им машина времени сломалась! – со смехом закончил Сэм. – Ты забыл одну маленькую деталь, приятель: в отличие от параллельных миров, путешествие во времени абсолютно невозможно, и это доказано математически!

– Господа! – прервал их рассуждения капитан. – Вы забыли самое главное: мы оказались в неизвестном мире и. как мне кажется, сейчас самое подходящее время отсюда убраться!

– Извините, что вмешиваюсь в Ваш разговор, сэр, но я должен внести в него свои коррективы! – прозвучал настойчивый голос «Веселого Роджера». Корабль не покинет этой звездной системы до полного выяснения обстоятельств нашего в ней появления и изучения источника сигналов!

* * *

– Ты что, перегрелся? – за долгие годы полетов Гаррисон впервые столкнулся с неповиновением главного компьютера и решил оборвать его на корню. – У нас не исследовательская экспедиция, а грузовой коммерческий рейс! В контрактах экипажа ничего ле сказано о подобных исследованиях, не говоря уже о том, что мы не имеем соответствующего оборудования… Я требую немедленно заложить координаты Солнечной системы и попытаться уйти обратно в ноль-пространство!

– Очень сожалею, сэр, но с момента обнаружения данного сигнала вступила в действие директива под номером 00135 и управление звездолетом перешло ко мне! – сообщил «Веселый Роджер». – За капитаном остается право совещательного голоса. Мнение остального экипажа в расчет не принимается…

– В Корабельном Уставе ничего не сказано о том, что ты можешь отстранить меня от исполнения служебных обязанностей! – прикрикнул на голограмму Джон. – Я категорически протестую и требую немедленного ознакомления с содержанием этого документа!

– Невозможно! – изрек компьютер. – Данная директива является секретной и не подлежит разглашению до нашей посадки.

– Ты собираешься высадить экипаж на поверхность неизвестной планеты без ее предварительного изучения? – ужаснулся Гаррисон. – Но ведь наш крейсер не является разведывательным, – на нем нет ни одной посадочной капсулы!

– Я посажу сам корабль.

– Что???

– Я собираюсь посадить звездолет на поверхность этой планеты! повторил «Веселый Роджер». – Час назад я запустил в ее атмосферу разведывательный зонд и уже знаю оптимальные координаты для посадки.

– И ты. конечно же, рассчитываешь, что мы будем тебе помогать? спросил капитан с неприкрытой издевкой в голосе.

– Именно так!

– И совершенно напрасно! – проворчал Гаррисон. – Я и пальцем не пошевелю, чтобы самому засунуть голову в петлю да еще и выбить стул из-под ног!

– Очень сожалею, но в противном случае я посажу корабль самостоятельно, а это может сказаться на безопасности экипажа! – не моргнув глазом, ответила ему голограмма. – Кроме того, о данном факте неповиновения я буду вынужден поставить в известность руководство фирмы, и контракт с экипажем будет расторгнут!

– Ах ты, грязная свинья! – заорал на него Джон. – Не для того я прослужил тридцать лет в космическом флоте, чтобы перед самым выходом на пенсию мне угрожал кусок взбесившегося электронного хлама!

– Сочувствую, сэр, но таков мой приказ, и Вы не имеете права его игнорировать! – голос «Веселого Роджера» стал сух и не выражал никаких эмоций.

– Какие будут соображения у членов экипажа? – Гаррисон повернулся к астронавтам, стараясь выбросить из головы наивную мысль устроить компьютеру короткое замыкание.

Сэм прислонился спиной к стене, понурив голову и сложив руки на груди. Его угрюмое лицо приобрело пунцовый оттенок, а правая бровь слегка подергивалась. Боб вертел в руках тяжелый электронный ключ, нервно поигрывая скулами и соображая, не запустить ли его в голограмму. Ричард стал белым, как первый снег, и только Смит стоял совершенно спокойно, всем своим видом показывая полное безразличие к происходящему.

«Черт меня побери! – подумал капитан. – Или у этого парня выдержка, как у статуи, или-ему все на свете безразлично!»

Секунды отсчитывали свой неторопливый бег…

Так и не дождавшись ответа, Гаррисон тяжело вздохнул и повернулся к корабельному компьютеру.

– Как мне кажется, я выскажу общее мнение. Мы вынуждены принять твои условия, но просим без крайней необходимости не ставить экипаж в опасные для жизни ситуации!

Он густо покраснел и отошел от пульта управления к обзорным экранам, стараясь не показывать своего фиаско перед победившим его электронным мозгом…

* * *

Звездолет приблизился к неизвестной планете и лег в дрейф на ее орбите.

– Что известно о составе атмосферы? – запросил у компьютера Гаррисон.

Смирившись с неизбежным, Джон желал сейчас только одного – скорейшего окончания этой внезапной миссии и возвращения на Землю. Он еще заставит фирму заплатить сполна за свои переживания и неизбежный риск.

«Будь я проклят, если не смогу разорить их на лишние десять процентов! – подумал он со злостью. – Нужно будет сразу же поставить условие, чтобы эти деньги легли на мой личный счет в одном из швейцарских банков».

Гаррисон уже давно подумывал свести счеты с Бонни, чтобы при этом самому не остаться без штанов. Но раздел дома, всего имущества и выплата пособия на содержание своей ворчливой женушки каждый раз останавливали его на полпути. Если он сумеет заработать на этом открытии лишние десять процентов, то можно будет послать все к чертям и спокойно развестись. Этих денег ему вполне хватит на оставшуюся жизнь, а учитывая еще и половину барахла, положенного ему по закону, можно будет жить весьма неплохо.

Предстоящие перспективы беззаботной жизни обеспеченного холостяка туманили его мозг, отодвигая на задний план все возможные последствия…

– Метеозонд, запущенный в нижние слои атмосферы с последующей посадкой на почву и взятием проб, выдал следующие параметры, – доложил «Веселый Роджер». – Состав атмосферы аналогичен земному Разница в процентах по следующим показателям кислород – минус три с половиной, азот – плюс два и восемь десятых, углекислый газ – плюс пять десятых. Инертные газы полностью отсутствуют.

– Дышать можно! – заявил Джон. – Что показывают данные бактериальных проб?

– Никаких бактерий не обнаружено, воздушная среда стерильна.

– Но это невозможно! – вмешался в разговор Сэм Уильяме. – Любая кислородосодержащая атмосфера предполагает обязательное наличие микроорганизмов…

– Уважаю мнение офицера науки, но очевидно, тебе придется смириться с этим крупным «недостатком», – усмехнулся Милтон. – Лично меня, как корабельного врача, это вполне устраивает. По крайней мере, не придется объявлять на звездолете карантин по случаю твоего внезапного заболевания!

– Что может препятствовать появлению бактерий в воздухе? – завязав этот спор, Сэм не собирался принимать на веру данные метеозонда.

– В атмосфере обнаружена примесь хлоргексидина: примерно один на сто миллионов, – ответил корабельный компьютер. – Это абсолютно безвредно для многих биологических существ, включая человека, но делает невозможным зарождение и развитие простейших.

– Но большинство микроорганизмов могут к этому приспособиться! возмутился неугомонный Уильяме.

– Хватит! – оборвал его капитан. Зрелище споривших на какую-нибудь научную тему офицера науки и «Веселого Роджера» доводило его порой до бешенства. – Если главный компьютер утверждает, что воздух безопасен для здоровья, значит, так оно и есть! Жду продолжения доклада по обычной схеме.

– Радиус планеты – 3775 миль. Сила тяжести практически земная. Температура воздуха в нижних слоях атмосферы плюс 115 градусов по Фаренгейту…(Сорок шесть градусов по Цельсию.)

– Ух ты! Будет немного жарковато! – съязвил Сэм Уильяме. – Давненько я в турецкой бане не парился!

– Поверхность является сплошным нагромождением скал с многочисленными пресными озерами. Зонд облетел вокруг планеты – везде одно и то же. Растительность представлена только гигантскими папоротниками, которые заполнили собой все свободное пространство.

– Теперь понятно, откуда в атмосфере появился кислород, – изрек капитан. – Как насчет остальных форм жизни?

– Зонд не обнаружил ни животных, ни продуктов их жизнедеятельности, сообщил «Веселый Роджер». – Нет даже насекомых…

– Из-за высокого содержания хлоргексидина! – со смехом закончил Сэм.

– Ты говорил о том, что тебе уже известны координаты посадки, произнес Гаррисон, стараясь не обращать внимания на офицера науки, чье веселое ржание мешало ему сосредоточиться.

– Да. капитан!

«Хороший знак! – подумал Джон. – Впервые с момента взятия власти в свои „электронные руки“ компьютер сказал ему „капитан“. Нужно еще немного поиграть с ним в „послушного мальчика“ и я снова окажусь у руля!»

– Прошу визуального ознакомления!

Голограмма исчезла, и перед экипажем появилось высокое каменное кольцо, окруженное густыми зарослями папоротников. Оно было идеально правильной формы, что явно указывало на его искусственное происхождение.

– Как вы сами можете убедиться, поверхность внутри кольца абсолютно ровная и является удобным местом для посадки, – начал «Веселый Роджер».

– Готов поспорить, что именно для этого она и предназначена! проворчал Гаррисон, недовольный тем, что компьютер навязывает ему собственное решение. – Неужели на всей планете больше не нашлось ни одной подходящей площадки?

– Нет, это самое безопасное место! – ответила ему голограмма.

– Если только не принимать во внимание тот факт, что комуто очень нужно, чтобы мы приземлились именно здесь! – заметил капитан.

– Есть еще одна причина, сэр! – изрек корабельный компьютер. Полученный сигнал исходит из этого каменного круга.

– Ты что, хочешь засунуть голову прямо в пасть льва? – ужаснулся Джон.

– Я действую в точном соответствии с директивой! – прозвучал лаконичный ответ.

– Черт бы ее побрал вместе с тобой! – огрызнулся капитан. – Надеюсь, она не предполагает оставить нас в этой дыре в качестве первых поселенцев?

– Экипаж узнает содержание директивы после посадки внутри кольца.

– Если только останется, кому узнавать! – тихо проворчал Гаррисон.

В последние минуты ему в голову назойливо лезла мысль, что, возможно, Бонни не будет по нему долго плакать: их расставание может произойти совсем не так, как он предполагал. И хотя он не обладал даром предвидения, который присутствовал у любого психолога даже самого низкого ранга, в настоящий момент он предпочел бы лишиться своего контракта, чем жизни.

– Координаты приняты. Экипажу занять свои места и приготовиться к посадке! – выкрикнул Джон и, немного помедлив, добавил: – Да поможет нам Бог.

* * *

Корабль вошел в атмосферу планеты и начал медленно снижаться.

– Капитан! – донесся сквозь оглушительный рев турбин взволнованный голос бортинженера. – Третий двигатель сильно перегрелся и может не выдержать перегрузок!

– Предлагаешь его отключить и упасть на планету? – съязвил Гаррисон, который терпеть не мог ненужных проблем в экстремальных ситуациях. Попробуй уменьшить его рабочую мощность до минимума и держать температуру в пределах нормы…

– Уже пробовал, не получилось! – проворчал Боб. – Если через шесть минут мы не выключим турбины, корабль превратится в облако раскаленной плазмы!

– Довольно мрачная перспектива, но все равно, спасибо что предупредил! – Гаррисон пристегнулся ремнями к креслу и, полностью переведя его в горизонтальное положение, выкрикнул в микрофон. – Внимание экипажа! Чрезвычайная ситуация при посадке. Через пять минут корабль переводится в режим сверхперегрузок! Главному компьютеру рассчитать новые параметры посадки с учетом возможного выхода из строя двигателя номер три и полностью принять управление звездолетом на себя.

Этот приказ означал, что мощность турбин будет сведена к минимуму только для поддержания вертикального положения в пространстве, и крейсер начнет свободное падение на поверхность планеты. За это время двигатели будут усиленно охлаждаться и, как только они придут в норму, наступят сильнейшие перегрузки при торможении. Если расчеты окажутся верными, турбины не успеют перегреться до самой посадки корабля. Если нет, то атмосфера планеты озарится чудовищной вспышкой и бесчисленные осколки звездолета осядут на почву в виде мельчайшей пыли.

– Необходимые расчеты сделаны! – доложил «Веселый Роджер». Вероятность аварийной ситуации не превышает семи процентов.