Текст книги "Врата Вселенной"

Автор книги: Павел Фаенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Лишь бы они достались не нам! – огрызнулся Гаррисон. – Начинаю отсчет: десять, девять, восемь, семь…

«Господи, пронеси нас! – пульсировала страшная мысль в его голове. Дай вернуться на Землю живыми!»

– Шесть, пять, четыре…

«Это похоже на скоростной лифт: ты начнешь падать в пропасть, а затем наступят сильнейшие перегрузки и кратковременная потеря сознания. Ты придешь в себя и только кровь из носа да раскалывающаяся, точно с тяжелого похмелья, голова будут напоминать тебе о том, что все уже позади».

– Три, два, один…

«Или твое тело превратится в кровавч ю кашу и сгорит в безумно-ярком пламени. И никто не узнает, что произошло с тобой и остальными членами экипажа „Северного сияния“. Проклятая фирма, пять процентов – слишком низкая цена за возможность не увидеть родного дома…»

– Стоп!

– Двигатели выключены! – доложил «Веселый Роджер». – Перехожу на самостоятельное управление кораблем в аварийном режиме.

Сердце Джона оборвалось в груди и забилось где-то глубоко в горле. Крейсер, словно подстреленная птица, рухнул в глубокую бездну. Темно-зеленый ковер планеты с мелкими голубыми пятнышками озер на огромных обзорных экранах задрожал и стал не спеша приближаться.

Наступило состояние невесомости, и кабина управления наполнилась плавающими по воздуху предметами.

«Черт, никогда всего не предусмотришь! – разозлился капитан. – Еще не хватало, чтобы при перегрузке какая-нибудь увесистая гадость проломила мне голову…»

Он содрогнулся, заметив краем глаза подлетающий к его креслу толстый энциклопедический словарь Сэма Уильямса.

– Брысь, проклятый! – прошептали непослушные губы Гаррисона. – Только тебя еще не хватало для полного счастья…

Прошуршав страницами в ответ что-то нецензурное, книга медленно уплыла в сторону офицера науки.

«Вот и правильно! – успокоился Джон. – Лети к своему хозяину, он у нас большой любитель почитать на досуге».

Сердце медленно отсчитывало прошедшие секунды. Их было много – даже слишком много. Корабль давным-давно должен был упасть, а перегрузки еще даже не начались.

«Почему до сих пор не включились двигатели?»

Гаррисон не на шутку встревожился и, повернув голову в сторону дисплея, с удивлением обнаружил, что прошло всего семнадцать секунд падения.

«Стар я уже для подобных экспериментов! – подумал он с тоской. – Мне бы сейчас лежать на берегу теплого океана под палящими лучами солнца и любоваться стройными девушками, которые загорают на белоснежном песке в чем мать родила…»

Мощный грохот турбин вернул Джона к действительности. Корпус корабля задрожал и забился в конвульсиях, словно подраненное животное. Начавшаяся перегрузка обрушилась дьявольской тяжестью, вытеснив из его головы солнечный берег и загорающих на белоснежном песке обнаженных девиц.

Тело капитана налилось свинцом, и перед глазами поплыла карусель разноцветных пятен. Он заскрежетал зубами, из последних сил стараясь вдохнуть воздух в сдавленные непосильной тяжестью легкие. Какая-то мысль назойливо лезла ему в голову, но не могла пробиться сквозь ставший неимоверно тяжелым мозг.

Гаррисона бросало в кресле из стороны в сторону. Несмотря на весь этот грохочущий Ад, он еще улавливал крики экипажа и обрывки команд главного компьютера, работающего в автономном режиме.

«Давай, Роджер! Вытащи нас из этого дерьма, в которое мы влезли только благодаря тебе! – мысли в его голове растекались под собственной тяжестью. – Черт бы побрал и тебя, и фирму, и эти пять процентов!»

Неожиданно Гаррисон понял, что не давало ему покоя в последние секунды. Он с ужасом подумал о том, что может не выдержать перегрузок из-за самой банальной причины – своего возраста. И тогда все улетят, оставив его тело под огромным папоротником на безымянной планете неизвестного мира.

– Не бывать этому! Я еще всех переживу! – проворчал он. – Я докажу всему миру, кто такой Джон Гаррисон, который смотрит любой опасности прямо в глаза!

«Кроме своей горячо ненавистной женушки!» – захихикало в его мозгу.

– В том числе и ей! Я еще вернусь на Землю героем и обо мне напишут во всех газетах: капитан звездолета «Северное сияние» Джон Гаррисон открыл новый мир, пригодный для заселения!

Маниакальные мысли сами лезли в его голову по мере того, как яркая цветная карусель стала меркнуть.

Раздался оглушительный взрыв двигателей. Тяжелый занавес упал Джону на глаза, и он потерял сознание…

* * *

Кто-то в полной темноте хлестал Гаррисона по лицу.

– Джон! Капитан!

Яростные оплеухи и запах нашатырного спирта вырвали его из мрака.

– Ну, наконец-то! – прозвучал над его головой радостный голос Ричарда Милтона. – А я уже начал думать, что до конца полета нами будет управлять этот электронный болван!

– Ты не собираешься целовать меня, Ричи? – прошептал Джон, глядя в хитро прищуренные глаза корабельного врача, которые находились всего в десяти дюймах от его лица.

– Не соглашусь даже за тысячу долларов! – огрызнулся Милтон. – Я вколол тебе довольно большую дозу, так что придется полежать еще несколько минут.

– Мы благополучно сели, или ты теперь практикуешь в Аду? – переспросил его капитан.

– Нечто среднее! – рассмеялся Ричард. – Одним словом, мы приземлились, хотя третий двигатель в последний момент все-таки перегрелся. Слава богу, что к этому времени он уже не был так необходим, и его успели отключить. Но произойди это всего на секунду позже и наши грешные души испарились бы вместе с телами…Что касается места посадки, то, как его называть: Раем или Адом, решим позднее. Боб возится с двигателем уже два часа и утверждает, что сможет его починить. Хотелось бы ему верить – не оставаться же здесь навсегда!

– Два часа! – ужаснулся Гаррисон. – А как давно мы сели?

– Два часа, пятнадцать минут назад. – ответил корабельный врач. Остальные астронавты в полном порядке, если не считать того, что при перегрузке любимая книга Сэма, упав, сломала ему левую руку. К счастью, перелом закрытый, я ее подлатал – через четыре недели будет совсем как новенькая!

– Черта с два! – раздался в дверях возмущенный голос Уильямса. – Можно подумать, навсем звездолете не нашлось места, куда мог бы упасть этот проклятый словарь. И зачем я взял его с собой в кабину управления!

– Но, Сэм, подумай о худшем варианте! – съехидничал Ричард. – А если бы ты притащил свою драгоценную стереосистему? Представляешь, какой музыкой мы наслаждались бы сейчас вместо этой брани!

Яростно сверкнув на врача глазами и проворчав в ответ что-то пошлое, Уильяме поплелся в свою каюту.

– Что творится снаружи? – спросил капитан у Милтона.

– Неужели ты думаешь, что пока ты был без сознания, мы открыли люк и прочесали все окрестности? – удивился Ричард. – Ничего подобного: эту работу должен возглавить ты! Тем более что наш электронный умник наотрез отказывается сообщать содержание злополучной директивы в отсутствие капитана. Так что, оставшись в живых, ты оказал нам неоценимую услугу!

– Спасибо за поддержку! – Гаррисон честно попытался изобразить на лице улыбку.

– Что, так плохо? – забеспокоился Милтон. – Тебе нужно еще немного полежать…

– Пошел ты со своими советами знаешь куда! – огрызнулся Джон. – Ты что, всерьез считаешь, что я буду валяться в твоем гинекологическом кресле и ждать, пока все прояснится само собой?

– Но, капитан…

– Заткнись! – заорал на него Гаррисон. – Если за пару часов с нами ничего не произошло, то это еще не значит, что можно разбивать здесь лагерь и заниматься нудизмом!

Оттолкнув врача, он соскочил с операционного стола и, пошатнувшись от сильного головокружения, направился к выходу из лазарета. Задержавшись в дверях, он обернулся и сухо спросил:

– Надеюсь, факт моего двухчасового отсутствия на посту не занесен в корабельный журнал и не записан в мою медицинскую карту?

– Нет, капитан! – ответил заметно погрустневший Ричард. – Но главный компьютер в курсе всех событий…

– Это уже мои проблемы! – отрезал Джон.

Развернувшись, он вышел из медицинского отсека, больно стукнувшись плечом об угол входной двери…

Миновав длинные лабиринты коридоров, он открыл люк опустевшей кабины управления и рухнул в капитанское кресло. Боль в плече не проходила, словно желая отомстить ему за проявленную гордость и высокомерие.

«Черт, вел себя как истеричная девка! – рассердился на самого себя Гаррисон. – Ричард пытался меня подбодрить, а я принял его слова за усмешку и сорвался, как последний дурак! Когда прилетим на Землю, надо будет обязательно извиниться перед ним. Если, конечно, прилетим…»

– Как себя чувствуете, капитан?

Голос материализовавшегося перед ним Роджера был спокоен и вежлив. Только сейчас Джон поймал себя на мысли, что с момента перехода власти к главному компьютеру все стали говорить о нем, как о настоящем человеке, опуская слово «веселый».

– Спасибо! Кажется, все в полном порядке, – ответил он голограмме. Надеюсь, данный инцидент не будет доложен руководству фирмы?

– Нет, поскольку он меня полностью устраивал! – усмехнулся «Веселый Роджер». – Я имел в своем распоряжении почти два часа, в течение которых провел все необходимые исследования.

– Но мне сказали, что никто из членов экипажа не покидал пределов звездолета! – удивился Гаррисон. – А без их участия ты бы не смог…

– Я изучал показания внешних датчиков, – перебил его главный компьютер. – Принятый из космоса сигнал не имеет определенной локализации и исходит от самих стен каменного кольца. С момента нашего приземления никаких изменении в его частоте и длительности не произошло. Не могу пока назвать причину его появления, но, похоже, эти скалы природного происхождения. Более точный ответ можно будет получить только после взятия проб.

– Что делал экипаж корабля? – спросил Гаррисон у голограммы.

– Бортинженер занимался ремонтом двигателя, врач – рукой офицера науки и Вами, – сухо ответил компьютер. – Что касается нашего нового психолога, то все это время он провел у обзорных экранов, что-то высматривая в окружающем нас каменном кольце.

– Он делился с тобой своими соображениями? – нахмурился Джон.

– Нет, и я даже не заметил, чтобы за эти два часа он хоть один раз сменил свою позу. Он застыл перед экраном, как статуя, что-то беззвучно бормоча себе под нос.

– Им я займусь позднее! – изрек капитан. – В настоящий момент меня интересуют только две вещи: содержание директивы и результаты твоих исследований.

– Я прошу собраться всему экипажу! – потребовал главный компьютер. Вам предстоит многое услышать, и ваши дальнейшие действия должны быть согласованы.

– Хорошо! Это полностью совпадает и с моими планами, – нагнувшись к микрофону, Гаррисон произнес:

– Всему экипажу срочно подняться в кабину управления!

Подумав, он решил, что неплохо бы разбавить чрезмерно накалившуюся атмосферу шуткой:

– И оторвите от экранов нашего психолога – я по нему сильно соскучился!

* * *

Первым пришел Ричард Милтон, все еще смущенный полученной взбучкой.

«Переживает, бедняга! – не в силах бороться со своей совестью, Джон подмигнул ему, заметив появившийся в глазах врача блеск. – Вот это совсем другое дело».

Следом за ним в кабину вошли Сэм Уильяме с рукой на перевязи и бледный, как привидение, Смит.

При виде его что-то оборвалось внутри Гаррисона. За долгие месяцы полетов он впервые увидел такое проявление чувств на лице равнодушного ко всему психолога, и это пришлось ему не по вкусу.

«Похоже, наше дело – дрянь, если этот парень так сильно переживает!»

Джон не на шутку встревожился и не без основания.

Психологи второй половины двадцать второго века принадлежали к высшей ступени в ряду нанимаемых сотрудников, и их гонорары превышали гонорары капитанов. Они были людьми, обладающими самым важным в этой жизни даром умением контролировать сознание любого человека, безошибочно разбираясь в его мотивах и поступках. Но это было еще не все Самым главным их достоинством любая космическая фирма считала сверхъестественную способность с невероятной точностью предвидеть многие происходящие события. Считалось, что настоящим психологом мог быть только человек из касты медиумов. Другие утверждали, что ими становились обычные люди, которые пережили глубокую душевную травму и подверглись впоследствии мощному психотерапевтическому воздействию. Как бы там ни было, на всей Земле психологов насчитывалось лишь несколько тысяч и к их мнению всегда прислушивались…

«Надо будет поговорить со Смитом с глазу на глаз, – решил Джон. – Не думаю, что его соображения успокоят экипаж, но я-то в любом случае должен знать правду!»

Нагнувшись к самому микрофону, он гневно прорычал:

– Боб, тебе, как всегда, требуется особое приглашение? Оставь эту рухлядь в покое и топай в кабину управления! Да пошевеливайся, черт тебя побери!

Перепачканный сажей бортинженер ввалился в салон через пятьдесят секунд с любимым электронным ключом в руках. Универсальный инструмент, ценность которого трудно переоценить, стал его неотъемлемым спутником и другом. Милтон, большой любитель колкостей, как-то пошутил, что по ночам этот ключ заменяет Фишеру его любимую жену, отсыпаясь рядом с ним на подушке. После этого разъяренный Боб гонялся за ним с ключом по всему кораблю, пока окончательно не выбился из сил…

Бортинженер был простым грубоватым парнем без всякого чувства юмора. Небрежно одетый, с вечно взъерошенной копной нечесаных волос, он всем своим видом напоминал древних предков человека. Но как специалист, он всегда был на высоте и ему не было равных.

Не сняв в спешке грязный комбинезон. Боб был вынужден стоять в самом центре салона, недоумевая, зачем его оторвали от важной работы.

– Я собрал весь экипаж, чтобы обсудить наши дальнейшие действия, обратился к присутствующим Гаррисон. – Кроме того, корабельный компьютер пожелал сообщить нам содержание директивы, из-за которой мы были вынуждены сесть на эту планету…

– Все правильно, капитан! – вмешался «Веселый Роджер». – С первых минут посадки и по настоящее время я анализировал данные датчиков и теперь могу раскрыть содержание директивы 00135. Но прежде всего, я извиняюсь перед экипажем звездолета за долгое молчание и передаю управление капитану. Этикет Корабельного Устава требует от меня…

– Принимаю обратно все свои полномочия вместе с твоими извинениями! перебил его Гаррисон. – Не хотелось бы тебя торопить, но экипажу хочется как можно скорее узнать причину нашей посадки, прежде чем мы шагнем на поверхность открытой нами планеты.

– Хорошо, сэр! Но в Вашем высказывании имеется одна существенная неточность!

– Что ты имеешь в виду? – встревожился капитан.

– Дело в том, что экипаж нашего корабля не является первооткрывателем этого мира!

* * *

В воцарившейся тишине салона послышался оглушительный стук оброненного Бобом ключа.

Гаррисон нервно вздрогнул и, метнув на Фишера косой взгляд, произнес по слогам:

– Как понимать твое заявление?

– Пятьдесят девять лет назад в Далекий поиск ушел самый совершенный по тем временам разведывательный крейсер «Гром», – начал «Веселый Роджер» – Он был напичкан электроникой до отказа и управлялся всего тремя астронавтами. Звездолет вернулся на Землю через четыре года, покрыв себя громкой славой и толстым слоем космической пыли…

– Я помню все крупные открытия Космической Гильдии за последние семьдесят лет! – перебил его Гаррисон. – Они нашли четыре новых планеты, одна из которых, «Вебер-15», в настоящее время уже заселена колонистами. Но все они даже частично не похожи на этот мир!

– Космическая Гильдия наложила запрет на это открытие! – изрек главный компьютер. – Все астронавты получили по десять процентов прибавки к основной премии и подписали контракт об уголовной ответственности в случае разглашения тайны.

– Но почему? – удивился Джон.

– При выходе из ноль-пространства вместо Солнечной системы «Гром» оказался в неизвестной галактике, координаты которой так и не сумели определить, – пояснил «Веселый Роджер». – Перед звездолетом находилась гигантская звезда спектрального класса СО с единственной планетой, которая вращалась вокруг нее по идеально круглой орбите. От поверхности планеты исходил мощный высокочастотный сигнал длительностью пятьдесят две секунды и периодичностью повторения каждые семнадцать минут. Экипаж корабля был настолько потрясен открытием, что не стал тратить время на ремонт вышедшей из строя капсулы и посадил на планету сам корабль…

– Никак не могу понять, что именно в твоем рассказе мне кажется столь знакомым? – вмешался в разговор Сэм. – Но должен заметить, что он чрезвычайно увлекателен…

– Ты можешь хотя бы сейчас обойтись без своих идиотских острот! грубо оборвал его капитан и снова повернулся к голограмме. – Ты остановился на том, что они благополучно приземлились на планету…

– Не совсем, сэр! При посадке у них перегрелся один из двигателей и, как только они сели, он отказал. Они приземлились в огромном каменном кольце, так как вся остальная планета представляла сплошные горы с растущими среди них гигантскими папоротниками.

– Ты рассказываешь об этом так, словно это произошло с нами! поразился Джон.

– Некоторое сходство имеется, – согласился с ним главный компьютер. Еще до выхода из корабля астронавты провели необходимые анализы и убедились, что атмосфера пригодна для дыхания и абсолютно безвредна для здоровья. Покинув крейсер, они занялись ремонтом двигателя и изучением местности. К их большому удивлению, на всей планете не было ни одного вида насекомого или животного, хотя условия для их существования были чрезвычайно благоприятны… Захватив в качестве проб несколько сотен фунтов окружающих скал, экипаж прервал исследования, надеясь продолжить их на следующий день. Они рассчитывали пробыть на планете не менее месяца, но внезапно их планы были нарушены…

– Что-то случилось? – с тревогой спросил офицер науки, сразу же позабыв про свое игривое настроение.

– Наступала ночь, и астронавты поднялись на борт корабля. Сумерки быстро сгущались, как будто кто-то плавно тушил свет. В небе сияли две луны, третья только поднималась над горизонтом. Неожиданно каменное кольцо вокруг них начало флюоресцировать, вначале темно-фиолетовым светом, затем его яркость стала быстро нарастать, сместившись в бледно-голубую область спектра. Через пять минут горы засверкали ослепительно-белым пламенем и корабль оказался под полупрозрачным светящимся куполом, сквозь который виднелись слабые силуэты лун.

– И они остались любоваться этим неизвестным зрелищем? – удивился капитан.

– Вышедший из строя двигатель к этому моменту уже был отремонтирован, – ответил «Веселый Роджер». – Когда началось свечение каменного кольца, астронавты приняли его за оптическое явление при закате солнца. Но как только крейсер оказался под куполом, все запаниковали и взлетели с планеты.

– И ты это называешь «запаниковали»? – вмешался в разговор возмущенный Уильяме – Окажись в такой ситуации неподготовленный человек, ему бы срочно понадобились новые штаны! Лично я улетел бы, когда каменное кольцо только начало светиться.

– Восхищаюсь твоим мужеством и сообразительностью, Сэм! – съязвил Милтон. – Но нам бы хотелось услышать продолжение этой захватывающей истории.

– Звездолет поднимался очень медленно, словно не мог преодолеть гравитационных сил планеты. При приближении к куполу он засиял голубым пламенем и это свечение продолжалось еще несколько секунд после преодоления барьера.

– Какого еще барьера? – не понял Гаррисон.

– Светящийся купол над кольцом представлял собой какое-то электромагнитное поле, сквозь которое корабль буквально продавливался, как горячий нож проходит сквозь масло, – пояснил главный компьютер.

– Интересное сравнение! – заметил Джон. – Ты хочешь сказать, что это поле задерживало звездолет и для его преодоления была затрачена лишняя энергия?

– Двигатели израсходовали на двести пятьдесят процентов больше энергии, чем этого требовали обычные расчеты. К сожалению, это единственные данные, которые подтверждают наличие этого явления. При старте корабля все управление осуществлялось экипажем, а главный компьютер в спешке не был включен. Самим астронавтам в тот момент было не до исследований.

– Не сомневаюсь! – усмехнулся Гаррисон. – Были ли какие-то физические ощущения во время преодоления купола?

– У экипажа начались сильные галлюцинации. Все они утверждали, что почувствовали раздвоение личности. Они находились в кабине управления и в то же самое время они видели себя на поверхности этой планеты сражающимися с какими-то уродливыми монстрами. Все это продолжалось примерно с минуту и, как только корабль преодолел купол-, видения исчезли. Они удалились от планеты на полтора миллиона миль и, заложив в компьютер координаты Солнечной системы, вышли из ноль-пространства на полпути между Марсом и Землей. После посадки все астронавты были в таком шоке, что были вынуждены пройти двухмесячный курс лечения… Им никто бы не поверил, но часть этой информации подтвердил корабельный компьютер. Посовещавшись на закрытом заседании с несколькими видными учеными и психологами, Космическая Гильдия засекретила всю информацию по этой планете.

– Но почему? – возмутился офицер науки.

– По двум причинам. Во-первых, при прохождении купола были утрачены все звуковые и видеоданные, отснятые камерами. Не сохранилась вообще никакая магнитная информация о полете, кроме записанной непосредственно в кристаллы памяти главного компьютера.

– А что стало с образцами каменного кольца? – спросил у голограммы Милтон.

– Они исчезли?

– Как они могли исчезнуть с корабля, если, конечно, сам факт их наличия никому не померещился? – удивился капитан.

– В этом-то и заключается весь фокус! При изъятии образцов из бункера они уже представляли собой рыхлую порошкообразную массу, которую даже не успели исследовать. Они превратились в пыль и исчезли совсем, как распадается неустойчивая форма синтетической протоплазмы. Так что не осталось никаких материальных доказательств существования этого мира.

– А какова вторая причина? – спросил Сэм Уильяме.

– «Гром» оказался в неизвестной галактике после выхода из ноль-пространства с координатами Солнечной системы. Никто ни раньше, ни позже не сталкивался с подобными проблемами. Однако сама мысль о такой возможности могла посеять панику среди астронавтов и многих жителей Земли. Именно по этим причинам Космическая Гильдия наложила вето на это открытие.

– Но откуда о нем знаешь ты? – поинтересовался Джон.

– Директива под номером 00135 является секретной для всех, в том числе и для меня. Она хранится в компьютерной памяти всех кораблей Космического флота до тех пор, пока один из них не окажется в этом мире. Только после этого она становится доступной для чтения и предписывает посадку в каменном кольце этой планеты и взятие его образцов.

– Ты хочешь сказать, что нам нужно повторить все пережитое этим экипажем и угодить в психушку? – прошипел разозлившийся Сэм. – Или мы должны остаться на поверхности этой дьявольской планеты и выяснить, что за твари мерещились экипажу «Грома»?

– Данная директива имеет только два обязательных условия: глубокое замораживание образцов каменного кольца и изучение характеристик купола…

– Которое мы должны произвести, не покидая его пределов? – сухо спросил Гаррисон.

– Это условие не оговорено! – возразил главный компьютер, – Экипаж звездолета может оставить вместо себя радиозонд, а затем покинуть планету до появления купола и произвести необходимые исследования прямо из космоса.

– Пожалуй, так будет лучше! – успокоился Джон. – Когда ожидается наступление ночи?

– Через семь часов и девять минут, – доложил «Веселый Роджер».

– Боб, сколько тебе нужно времени, чтобы закончить ремонт двигателя?

– Пять с половиной, максимум шесть часов, – проворчал Фишер, нервно постукивая ключом по грязной ладони. – Придется поменять всю сгоревшую электропроводку и кое-где заварить дыры в корпусе…

– Хорошо, не буду тебя задерживать! Сэм, тебе поручаю заняться образцами скал. Поскольку ты у нас теперь однорукий, помогать тебе будет Ричард. Можете взять с собой манипуляторы. Использовать взрывчатку категорически запрещаю! Никто не знает, с чем мы имеем дело, так что требую работать на максимальном удалении от корабля с соблюдением всех мер предосторожности! Можете расходиться по местам, – Гаррисон выдержал небольшую паузу и кивнул Смиту головой. – А тебя, Джордж, я попрошу остаться!

Расслабившись в кресле, Джон наблюдал за сидевшим напротив него психологом. Лицо Смита было совсем бледным и не выражало никаких чувств, кроме сильной озабоченности. Глубоко запавшие глаза отражали тоску и уныние.

Волна дурного предчувствия зародилась в сознании капитана и многочисленными мурашками расползлась по всему телу. За долгие годы общения с психологами он научился им верить, точнее, его заставила это сделать сама жизнь.

– Что случилось, Джордж? – выдавил он из себя. – Неужели так плохо?

Смит очнулся и перевел на Гаррисона затуманенный взгляд.

– Мы еще не готовы к этому! – прошептал он. – Затратив столько десятилетий бесплодных поисков, мы в нужный момент оказались неподготовленными…

– К чему, Джордж? – удивился капитан. – К чему не готов наш экипаж?

– Не только экипаж, сэр! Мы все – вся наша цивилизация!

– Но к чему мы не готовы?

– К встрече с новыми мирами! Мы всегда считали, что наша главная задача – найти их. Но это не так и только сейчас я понял, что мы упустили самое главное: свой собственный внутренний мир! Мы несем в себе опасность и разрушения. Мы не имеем права идти на контакт и должны от него отказаться… Капитан, я прошу Вас оставить в покое каменное кольцо и улететь с планеты, как только Боб починит двигатели!

– Это невозможно! – возразил Джон. – Я должен взять эти проклятые пробы и исследовать аномальные явления планеты. И я не могу, да и не хочу улетать отсюда с пустыми руками!

– Единственное аномальное явление на всей планете, это мы! – произнес огорченный Смит. – Запомните мои слова: прольется кровь невинных и мы станем жертвами самих себя!

– Как понимать это странное заявление? – изумился Гаррисон.

– Если мы сейчас же не улетим, то впоследствии нам придется об этом сожалеть! – ответил ему Джордж. – И это будет стоить намного дороже тех денег, которых мы лишимся в случае отказа от нашей миссии…

– К черту! – взорвался Джон. – Я должен закончить то, что начал, а там посмотрим!

Вскочив из кресла, он бросил на Смита презрительный взгляд и быстрыми шагами покинул кабину управления.

Люк звездолета медленно приоткрылся, и поток горячего воздуха обжег капитану легкие. С непривычки закружилась голова, и он схватился за поручень трапа, тут же одернув руку, – его металлическая поверхность раскалилась под палящими лучами солнца.

Подняв голову, он заметил одну из трех лун, бледно светящуюся в безоблачном небе. Вторая луна висела над самым горизонтом, краешек третьей выглядывал из-за далекой стены каменного кольца.

Выглянув наружу. Гаррисон осмотрелся и, удовлетворенный увиденным, стал не спеша опускаться по крутым ступенькам трапа. Из люка за ним наблюдали Уильяме с рукой на перевязи и Милтон с двумя манипуляторами на плече.

Таково было требование Корабельного Устава: после тщательного изучения планеты из салона корабля право первого шага по ней предоставлялось капитану. В случае опасности он должен предупредить об этом остальной экипаж и подняться на борт последним.

Ноги в высоких герметичных ботинках глубоко проваливались в ослепительно-белый песок. Гаррисон был одет только в легкий защитный комбинезон без гермошлема, но уже почувствовал под тонкой пластиковой оболочкой стекающие струйки пота. Включив систему кондиционирования, он поежился от пробежавшей волны холодного воздуха и на мгновение замер, ожидая, пока тело привыкнет к новым условиям…

Звездолет приземлился немного в стороне от центра каменного кольца: до ближайшей скалы было около трехсот ярдов, до самой дальней – более двух миль. Но даже с такого расстояния серая поверхность уже не воспринималась идеально ровной и на ней выделялись пики и провалы горных пород.

Внимательно оглядев окрестности и, убедившись, что непосредственной опасности нет, капитан обернулся к кораблю:

– Можете спускаться. Только не обожгитесь о поручень трапа!

Первым из люка показался Сэм Уильяме.

– Похоже, местное солнце всего в миле отсюда! – воскликнул он, надевая защитные очки. – У меня будет чудесный тропический загар с парочкой крупных ожогов.

Слегка толкнув его в спину манипуляторами, на лестницу вышел Ричард Милтон. Он посмеивался над Сэмом, который выглядел с перевязанной рукой словно бойскаут-неудачник.

Прогрохотав башмаками по металлическим ступенькам трапа, они спрыгнули в песок и подошли к Гаррисону:

– Какие будут дальнейшие указания, сэр? – обратился к нему Уильяме.

– Возьмите наш гусеничный транспортер. Поезжайте на запад вдоль ближайшей стены каменного кольца, тщательно изучая скалы и отбирая пробы через каждую пару миль. Все, что покажется интересным, записывайте на видеокамеры со своими голосовыми комментариями… Постоянно держите меня на связи, сообщая любую, даже самую малозначительную на ваш взгляд деталь. Если вдруг появится какая-нибудь опасность, то не геройствуйте, а сразу же возвращайтесь на звездолет. Оружие разрешаю применять лишь в случае крайней необходимости и только в режиме «легкий шок».

– Все понял, капитан! – бодро ответил Сэм.

Повернувшись к кораблю, он пальцем левой руки нажал на одну из многочисленных кнопок своих электронных часов, застегнутых на здоровую правую руку.

Часть боковой обшивки крейсера медленно опустилась, и по образовавшемуся трапу съехал небольшой гусеничный транспортер. Прозрачные дверцы по обеим сторонам кузова плавно поднялись вверх, приглашая астронавтов в кабину.

Ричард Милтон забрался на место водителя. Усевшись в мягкое кожаное кресло, он первым делом включил кондиционер. Затем он ухватился правой рукой за штурвал и подставил свое лицо под струю холодного воздуха, который дул из передней панели.

Сэм Уильяме залез в кабину следом за ним и, рухнув на место пассажира, включил на полную мощность проигрыватель.

Пронзительный рев из динамиков оглушил Ричарда. Выключив музыку, он со злостью в голосе произнес:

– Мы не по девочкам поехали кататься. Или ты хочешь, чтобы у наших видеозаписей было такое пошлое музыкальное сопровождение?

Сэм что-то проворчал про себя, но вслух ничего не ответил.

Сорвавшись с места, транспортер разметал гусеницами песок и умчался в сторону ближайшей стены…

Проводив его долгим взглядом, Гаррисон не спеша поднялся по трапу и плотно задраил за собой входной люк звездолета.

Проникнув в кабину управления и, убедившись, что в ней никого нет, он первым делом отключил питание главного компьютера и видеокамеры, которая висела над входом. Затем он закрыл двери на электронный замок и, приблизившись к пульту, набрал на его клавиатуре известную только ему комбинацию шифра.