Текст книги "Выше, чем звезды (СИ)"

Автор книги: Павел Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Отступление 1

– Вам бы на больничную койку, Игорь Валерьевич, – поджав губы, осуждающе покачала головой женщина.

– Успеется, – сморщился полковник, невольным движением потрогав черную повязку, что закрывала левый его глаз. – В кому ввели? Состояние отслеживаете?

– Пришлось двойную дозу препарата использовать, – тяжело вздохнула женщина. – Боюсь, как бы организм в отказ не пошел. Это действительно того стоит?

– Что, клятва Гиппократа покоя не дает? – криво усмехнулся Епифанцев, но тут же зашипел от боли. – Черт. На старости-то лет…

– И она тоже, – серьёзно ответила женщина, кивнув головой. – Молодой ведь совсем. Ему бы жить, да жить.

– Зин, давай вот без этого, – мотнул головой военный. – И без твоих нотаций тошно. Как там Рилн сказал? Именно подобные представители улья подготавливают общество к пришествию Всепоглощающей, блять, матери! И мы не в праве, слышишь, не в праве закрывать на это глаза!

Под конец Епифанцев вспылил, повысив голос. Но быстро успокоился, внутренне коря себя за срыв.

– До сих пор не верится во всё это, – тяжело вздохнула женщина. – Пришельцы, улей, мать эта, ети её мать. Что вообще с нами будет, Игорь, а? Если тех гигантских кораблей будет несколько, справимся ли?

– Как будто у нас есть выбор, – проворчал Епифанцев. – Но предупрежден, значит, вооружен. Жаль, что Рилн у нас боевик до мозга костей и особо полезной информацией не располагает. Но, хоть так. Где он, кстати?

– У Воронова оставался, – пожала плечами Зинаида Николаевна. – У меня до сих пор мурашки от этого Рилна. Как взглянет, так, будто, душу наизнанку выворачивает. Да и в целом неприятный он человек.

– Человек, – иронично бросил полковник. – Ладно, пойду я. Переговорить с ним надо.

– Игорь Валерьевич, – начала женщина, но поднятая рука военного не позволила ей закончить. – Таблетки. Три раза в день! Не пропускать ни единой!

– Понял я, понял, – проворчал Епифанцев, застегивая пуговицы на новой рубашке.

Возвращаться в палату к Воронову полковник не хотел. В причине подобного Игорь Валерьевич не хотел признаваться даже самому себе. Слишком уж пугали его эти псионические силы, пусть вида он и не подавал. Теперь же, когда на собственной шкуре пришлось почувствовать эту силу, внутри боевого офицера поселилось незнакомое до этого дня чувство страха. Неприятное тягучее и липкое. Оно, словно паук, оплетало свою жертву, сковывая движения и туманя разум. Боль? Нет, боль не была тому причиной. Глядя на ужас в глазах парнишки, что оказался лишь пассажиром внутри собственного тела, повторить его участь не хотелось вовсе.

Тем не менее, боевой офицер, это вам не хрен собачий. Страх страхом, но служба важнее.

Именно поэтому в палату к Воронову Епифанцев заходил спокойным, как удав.

– А, Игорь, – лениво бросил человек, сидящий в углу палаты и не сводящий глаз с парня. – Ты покрепче, чем я думал. И часа не прошло, как на ногах.

Епифанцев и глазом не повел на выпадку гостя.

– Получается? – кивок в сторону Воронова.

– Хрен его знает, – пожал плечами Рилн. – Препараты ваши дерьмо редкостное. Ни синапсы нормально заглушить, ни нервные окончания заткнуть. Лежит вон, орет тело, да хера ли толку. Эта погань всё еще целостная, даже оболочку не потеряла. Хотя, ты, полковник, молодец, хорошую службу сослужил. Уважаю!

Привычное человеческое движение с большим пальцем вверх, на шестипалой руке смотрелось не больно уж органично.

– Раз такой великий псионик, – сморщился полковник, – мог бы и подсобить, не доводя до всего этого.

– Мог, как же, – хохотнул Рилн. – И через десять минут, сюда либо рой нагрянет, либо с материнки жахнут так, что Темиртау ваш цветочками покажется.

– Что, совсем никаких способов укрыться нет? – с наигранной заинтересованностью спросил Епифанцев.

Понятное дело, что эти его выпадки Рилн читал на раз, но в этот раз почему-то прокатило.

– Есть, но я не из этих, – сморщился мужик. – Меня натаскивали на уничтожение, а не на скрыт. Нет, свой след я затереть могу, но пользоваться при этом даром нежелательно. Вот Гайнар, тот, да, мог прямо под маткой разгуляться. Курд’Ихан. Надеюсь, Пожирательница подавится его душой.

Словно дань уважения, палата погрузилась в тишину. Только скрип зубов парня, да еле слышный его стон, нарушали молчание.

– Сильный разум, – первым нарушил тишину Рилн. – Возможно, поэтому и личинка получилась сильнее предыдущих. Даже за такой короткий срок отожраться успела, рад’ахна.

– Здесь всё свинцом залито, – кивнул полковник на потолок. – Ты же говорил, что он блокирует сигналы.

– След, – сморщился гость. – Только след. Да и то, частично. Низший металл, что с вас, людей, взять. Но, будь иначе и, боюсь, мы бы с тобой уже не разговаривали. А так, хоть что-то.

– Почему ты не хочешь дать нам доступ к своему кораблю? Технологиям вашей расы? – который раз уже повторил не раз задаваемый вопрос, полковник.

– У вас мозгов не хватить, чтобы во всем этом разобраться, – фыркнул Рилн. – Человечеству до космоса, что мне до миротворца. У вас есть ядерный синтез – грязно, но эффективно. Этого на отросток должно хватить. А там, если на Землю обратит внимание сама Пожирательница, то, боюсь, вас уже ничего не спасёт.

– Но, если мы дадим отпор, – начал полковник, но был перебит.

– Нет, – сухо произнес Рилн. – Рылка с горюхом не путай. Ты, думаешь, на каждый провал своих отростков Пожирательница будет реагировать? Их тысячи. А передовой рой обычно достаточно силен, чтобы захватить слабенький понравившийся мир. Если же отросток терпит поражение, значит, лезть туда пока не стоит. И тут либо-либо. Первое, – отогнутый первый большой палец, – в случае, если ищейки не видят в этом мире ничего интересного, направление просто вычеркивается из планов. Второе, – второй большой палец отходит в сторону. – Если всё-таки мир интересный, собираются силы побольше. Два, три, десять отростков, здесь всё зависит от переданных сигналов. И вот тогда, закручивается игра уже другого толка, – небольшая передышка тишиной, дабы осознать сказанное. – А насколько этот мир интересный? Почему Пожирательница обратила внимание именно на него? Грозит ли ей это усилением, либо же дело в технологиях прошлого? Ей, знаешь ли, интерес со стороны других рас тоже особо не нужен. Это прямые с ними столкновения и гибель её детей. А такого она не любит. Ваш мир – серая посредственность. И именно поэтому у вас есть шанс. Считай, что вам просто не повезло. Наше крыло прыгнуло на удачу, а тут обитаемая планетка. Слишком далеко от основных маршрутов.

– Ну, спасибо вам, – нахмурился полковник, получив за долгое время по-настоящему развернутый ответ.

– Не за что, – хохотнул Рилн. – Вам вообще повезло. Живете себе на краю вселенной. Бед не знаете. Ни налетов ссикатау, ни воздействия кшасов – идиллия! Даже какая-нибудь замызганная империя Хэджа вас к рукам не прибрала. А там, знаешь, не забалуешь – налог рабочей силой обязателен.

– Ты сейчас это специально? – проворчал Епифанцев. – Кучу разной, несвязной мешанины накидываешь.

– Если бы, – цыкнул гость. – Вы, как подданные, бесполезны. Но, как ресурс, вполне себе ничего. Заруби это на носу и повыше передай. Отобьетесь и, считай, выжили. Плюс, мозгов если хватит, подняться по технологической цепочке сможете. Ну, а, если нет, туда вам и дорога.

– И, что? – сощурил глаз в контролируемой злобе, практически процедил военный. – Даже помощи никто не окажет?

– А я, что, по-твоему, делаю? – посмотрел на него, как на идиота, Рилн. – Как чистить коконы уже, считай, знаете. Вылупившихся, кстати, сразу в расход. Там уже всё, Пожирательница правит балом безвозвратно. Что еще? Ну, давай, схемы создания энергетического оружия подкину. Если, конечно, ваши мозговитые в них разберутся. Будете сгустками плазмы пиу-пиу делать. А то порох это уже даже не смешно. Грустно, скорее. Смертельно грустно.

– Буду признателен, – Епифанцев взял себя в руки моментально. – Короткую выжимку по этим инсектоидам написать сможешь?

– Написать? Я? – засмеялся гость сухим, каркающим смехом. – Вот сам и напишешь.

Сначала полковник даже не осознал смысл сказанной фразы, а после ему стало ни до чего. Головная боль, что вспыхнула с чудовищной силой, буквально бросила мужчину на пол. Тот только и успел, что руки выставить, лишь бы лицом в пол не уткнуться. После до слуха полковника донеслись шаги Рилна и тот присел на корточки, практически вплотную с ним.

– Я вежлив с тобой, только потому, что ты мне содействуешь, низшая форма жизни, – спокойным тоном начал гость. – Но не стоит переходить границы, Игорь Валерьевич. Что человечество, что эта, богами забытая планетка, не стоят ровным счетом ни-че-го. Мне абсолютно безразлично, что с вами будет завтра. Единственная стоящая причина, почему я еще здесь, это желание поднасрать Пожирательнице и её тараканам. Слишком много дорогих мне собратьев поглотила эта тварь. Нет, конечно, костью в её горле вы наврятли станете, но после, эта тварь обязательно узнает, кто ответственен за уничтожение одного из её отростков. И поверь, её гнев – лучшая для меня награда.

Легкое похлопывание по голове полковника и удаляющиеся шаги. А вместе с ними и затихающая боль, что уступала место появляющимся, словно из неоткуда, знаниям.

Отступление 2

Тьма, в которой я плавал, почему-то была осязаема. По ощущениям, будто вода Мертвого моря: такая же плотная. Странное чувство чужого присутствия не отпускало. Ни как в прошлый раз, а немного иначе. Пусть это присутствие и было похожим. Что-то вилось рядом. Мелькало на краю зрения, постоянно ускользая и норовя оказаться со спины. Поймать? Или игнорировать? И вообще, где я? И, кто?

Мысли такие простые, но одновременно сложные. Идентифицировать себя никак не удавалось, а вспомнить мешал раздражающий фактор в виде чего-то постороннего. «Ему здесь не место!» – вспыхнула мысль, которая одновременно казалась и моей и чужой.

Но, ведь я уже здесь!

Пространство вокруг на миг замерло, застыло, словно янтарь, в котором застыл и я. А после, после вода-тьма вокруг взорвалась.

Повсюду забурлили пузыри. Маленькие, средние, гигантские. Они лопались без видимой на то причины, разнося по округе эхо голосов. «Не место!» «Чужак!» «Всего лишь человек…». Звуки смешались в единую какофонию и на какое-то мгновение, на долю секунды, но я растерялся. Потерял из виду то «нечто», что сновало рядом.

Миг!

И толстый шипастый хвост смыкается на моей шее, а пасть, полная присосок, вцепляется в затылок. Боль тут же проносится по телу, помогая сознанию проясниться.

«Что за черт?» – хотел бы я крикнуть, но вокруг вода.

Вода⁉ Где я⁉

Мысли завертелись с бешеной скоростью, в попытках переварить окружение. Руками загребаю вверх, но будто бы стою на месте. А еще что-то сдавливает горло…

Только рука касается его, как словно вспышка, приходит озарение того, что я забыл. Тварь! Какая-то тварь вцепилась мне в затылок! Завожу руки за голову и нащупываю что-то аморфно податливое. Пальцы впиваются в эту массу, но лишь соскальзывают, тогда, как удавка на шее стягивается сильнее. Мысли начинают путаться, видимое пространство перед глазами искажается и тускнеет. Не хватает воздуха, боюсь открыть рот, чтобы сделать вдох, ведь вокруг вода! Нельзя!

Стиснутые в спазме зубы разжать удается с трудом. Последняя мысль слишком яркая, чтобы быть моей. Когда сознание затуманено, что-то столь яркое и четкое выглядит слишком подозрительно.

Плотная жидкость? Нет, субстанция плотного воздуха хлынула через рот и пищевод, но до желудка не добралась. Растекаясь по телу приятным теплом, она вымывала боль, заставляя сознание собираться по кусочкам. Будто пазл, складывалась моя жизнь до этого, привнося кристально-четкое понимание и ситуации в целом и того, кем я был раньше.

Воронов Антон Павлович – сын боевого офицера. Человек, которого воспитали по чести и совести. А вокруг, что вокруг? Лишь какой-то морок, навеянный жалкой личинкой инопланетного происхождения.

Пальцы с твари на этот раз не соскользнули. Более того, мне показалось, словно ногти заострились, впиваясь в аморфное тельце существа уже с легкостью.

Небольшое усилие и хватка хвоста вокруг шеи ослабевает, даруя чувство облегчения и почему-то покоя. Взгляд вниз, чтобы увидеть остатки хвоста. Полупрозрачная субстанция тускнеет, превращаясь в подобие дыма, после чего всасывается внутрь моего тела.

Взгляд по сторонам и вокруг уже нет воды. Абсолютная тишина и темнота. Только вот упор под ногами ощущаю достаточно четко, чтобы не сомневаться в наличие пола. Вспышка! Яркая, ослепляющая, она на несколько мгновений забивает собой всё, после чего сжимается до еле заметной точки и отдаляется. Пространство вокруг меняется мгновенно. Вокруг уже не темнота, но целая россыпь мерцающих точек, что постепенно заполняют собой все. Явные очертания созвездий и завихренья галактик.

«Вселенная?» – именно это было последней мыслью, что породило моё сознание.

После пришла темнота уже ничего общего не имеющая с напускными видениями.

Глава 9

Пришел в себя рывком, под грохот взрывов.

– Твою мать, откуда они здесь! – и длинная очередь на пол рожка.

– В сторону, человек! – рев, что заглушил собой всё.

Чувствую, что меня закидывают на плечо и куда-то несут.

Глаза открывались неохотно, как и чувствительность к телу возвращалась через силу. Тряска, боль и запах жженой плоти.

– Да твою ж мать! – знакомый голос. Епифанцев? – Да, черт тебя дери! Всех поднимай! С города отзывай, там БэТэРы были! Да не мямли ты, сука! Они сейчас здесь всё с землей сравняют!

Очень близкий взрыв, ощущение свободного падения и болючий удар под дых, после чего мельтешение перед глазами. Чувствовать голой кожей, как камни и прочий мусор впиваются в тело, ощущение не из приятных. Зато в сознание приводит моментально.

Пусть слабость, пусть звон в ушах, но приподняться на локтях мне удалось с первого раза. Даже осмотреться смог, прежде чем прильнуть к полу, буквально втискивая себя в него.

Чувство опасности и прямо над головой проносится что-то еле заметное, что, врезавшись в человека, за мгновение ока испепеляет того в пыль. Вместе с одеждой и калашом, направленным в сторону откуда это «что-то» и прилетело.

– Лежи, малой, не высовывайся! – рык незнакомого голоса. – Сука, как неудачно-то всё! Да сдохни ты уже!

Шелест ветра и у меня над головой проносятся полупрозрачные сгустки, окутываемые синеватым пламенем.

– Игорь, подкрепление будет⁉ Или приплыли? – этот же самый голос, но в другую сторону.

– Летят! – выкрикнул полковник в ответ. – Пара минут!

– Нет у нас этих минут, – процедил неизвестный. – Как же ты не вовремя, малой.

Вокруг царил настоящий хаос. Я укрылся за обломком стены, пытаясь собрать в кучу разбежавшиеся мысли. Больно уж насыщенными оказались последние события, которые, судя по всему, и не собирались прерываться.

Узкий коридор наполнился таким грохотом, что что-либо расслышать было невозможно вовсе. Звуки оглушали. Ан, нет, это не звуки извне. Гул, порожденный мозгом, шел изнутри сознания, пока, наконец, не сформировался во вполне себе отчетливые слова.

– «Ну, наконец-то!» – пришло понимание слов. – «Значит, вникай, малой и даже не смей перебивать! Дело обстоит следующим образом – ты родился! И это пиздец какая неожиданность! Ладно, опустим. Именно этот импульс услышал рой, но, считай, повезло: я был рядом и точной причины они не поняли. Мой след тебя заслонил, иначе, боюсь, налетом мошки не обошлось бы. Мы для них, как кость в горле. Новорожденных уничтожить проще и обычно они бросают на это дело все возможные силы в секторе. Так что поступим следующим образом. Я уведу их отсюда. Дам им то, зачем они пришли. Твоя задача выжить, не привлекая к себе внимание и развить дар.»

– «Какой, нахер, дар?» – даже мысли и те пробивались с матом.

Взгляд по сторонам, в попытке найти источник голоса, но тщетно. Тупик коридора, где дверь слева висит на одной петле, а справа и вовсе нет дверного проема. Вместо него сквозная, дымящаяся, дыра. Вот именно там, через кабинет, ощущались люди. Ну, наверно, люди. И, наверно, ощущались.

– «Ты бы знал, как много я хочу тебе рассказать», – ощутить толику чужой грусти в порождаемых в собственном мозгу, фразах это пиздец как странно. – «Дар – это возможность „слышать“ мир на начальном этапе пути, „познавать“ его на третьей ступени, „изменять“ на второй и „подчинять“ на первой. Запомни эти слова. Они глубже, чем может показаться на первый взгляд. Не бойся, когда мир начнет тебе отвечать. Но, опасайся собственного невежества. Есть законы, которые нельзя нарушать.»

– «Да я нихера не понимаю!» – практически заорал я.

– «Ты поймешь», – короткое в ответ. – «Моя задача – помочь тебе выжить сейчас. Остальное придет потом.»

– «Почему?» – непонимание, раздражение, злость.

– «Ты – новорожденный», – ответ, как само собой разумеющееся. – «Ты обязан выжить! Слишком уж редко рождаются такие, как мы. Потенциал каждого – есть залог выживания всех. И да, малой, не позволяй им тебя использовать. Впрочем, скоро ты сам всё почувствуешь. Имей в виду, крулы так же восприимчивы к дару. Точнее, власть над ним им дарует Пожирательница – их мать и нечто, из-за пределов нашей вселенной или даже реальности. Бойся её шепота. Твоя душа – самое лакомое для неё блюдо. Но пока не переживай, на ранних стадиях твой дар заметен не будет. Не надорвись, только. Ибо все границы, они у нас в голове.»

Штиль в мыслях, вот и всё, на что меня хватило. Ответы? Получил ли я их? Да черта с два! Только вопросов больше появилось.

– «Я уведу их,» – снова чужая мысль. – «Надеюсь, еще свидимся, малой».

– Полковник! – окрик, но уже в реальном мире. – Пора показать тебе, на что способен Стиратель второй ступени.

Мир поплыл.

И нет, не потому что мне по башке что-то прилетело.

Тягучая, еле заметная глазу, волна, разошлась в стороны, заставляя мир плавиться. Ощущение силы, с которой лучше не связываться, вспыхнуло столь ярко, что невольно пришлось зажмуриться. Разум действовал против моей воли. Страх? Скорее уж ужас! Когда тело, по всем конечностям, сводит от ощущения неизбежности. Когда мысли путаются и превращаются в хоровод несвязных образов. Хотелось превратиться в незаметную песчинку и затеряться под ворохом окружающего мусора. Лишь бы не оказаться на пути, лишь бы избежать внимания этой Силы.

Время, которое ранее было константой, превратилось в круговерть несвязных величин. Час? Секунда? Понять, сколько прошло, даже считая, оказалось невозможным.

Когда всё утихло и удалось проморгаться, вокруг стояла тишина. Только непонятные вибрации, причем не относящиеся к реальному миру, заставляли окружение вздрагивать.

Осторожно поднявшись на ноги, с удивлением отметил, что далось мне это достаточно легко. Разбегающиеся до этого мысли, собрались в единый комок и замерли. Дыхание выровнялось, ломота и слабость так же сошли на нет.

Поднеся ладонь к глазам, сжал руку в кулак и замер. Восприятие мира явно изменилось. Еще не мог понять каким образом, но что-то явно было иначе.

Осмотреться по сторонам, прислушаться и замереть. Далекое эхо выстрелов еле-еле улавливалось ухом, да и то, вскоре затихло вовсе. Вместе с этим к покою пришло и окружающее пространство.

Странно всё это.

Несколько шагов вперед, заглянуть в проем и сморщиться. По центру коридора два человеческих тела, буквально размазанные по полу. Дальше – больше. Еще одна палата, точь-в-точь, как та, в которой лежал я, и снова тела. Точнее их остатки. Крови было столько, что она покрыла собой всё. И вроде формы лишь два комплекта, но столько из двух человеческих тел не натечет точно.

Проходя по коридору дальше, унять приступы рвоты становилось всё сложнее. К телам человеческим, добавились и ошметки тел пришельцев. Как там этот голос их назвал? Крулы? Мерзкое зрелище. Мерзкое и страшное. Хитинистая тварь, где мощное тело и две пары, хм, руками это не назвать. Пара конечностей, особо больших, подобны клешням богомола. Другая, немного меньше, но не менее опасна – копья на трубчатых костях, сложенные так, что в любой момент могут выстрелить вперед, подобно копью. Морда широкая, венчается шипастой короной. Челюсть там вполне способна перекусить взрослого человека и по мощности жевательных мышц, и по размеру в целом.

И вот, смотря на эту тварь, опасность от неё исходила, даже от мертвой. Да тут даже не понять, куда стрелять! Уязвимые места? Смешно. На хитине имеются небольшие борозды от пуль, да и только. А рядом четыре человеческих тела, буквально разорванных в клочья.

– И, как вы досюда добрались? – пробормотал я, обходя тварь широкой дугой, благо коридор позволял.

Полумрак освещения обстановку нагнетал еще больше. Мерцающий свет, от разбитых плафонов, гнилостно-кислый запах и треск замыкающей где-то проводки.

Чертовски не хватает калаша в руках. Правда, бросив взгляд назад, через плечо, невольно усомнился в его эффективности. Там без пары МУХ явно не обойтись.

За очередным поворотом, напрочь залитого кровью, коридора, на глаза попалась лестница. Сделав несколько шагов по направлению к ней, вздрогнул всем телом и рухнул на пол.

Особо сильная вибрация мира разнеслась по округе, а после виски начало стягивать стальным обручем. Меня будто по голове огрели. В ушах появился визг, но визг этот не имел физического источника. Да и звучал наверняка не в реальном мире. Кровь из ушей, тем не менее, пошла.

Секунда, другая, что показались вечностью и всё затихает. Лишь мир вокруг всё еще идет рябью, которая, резонируя с телом, неприятно обжигает нервные окончания.

– Антон, Антон, – кто-то трясет за плечо. – Да приди ж ты в себя!

Рывком меня ставят на ноги и перед глазами смутно знакомое лицо с черной повязкой на глазу.

– Полковник? – прохрипел я, тряхнув головой. – Черт. У меня галлюцинации?

– Нет, – сморщился тот, удерживая меня от падения. – Ты как? Идти сможешь? Надо наверх, на воздух.

– Думаю, смогу, – выдохнул, зажмурившись. – Что произошло? В голове каша какая-то.

– Видимо личинка своих позвала, – сплюнул полковник. – Хотя и не должна была пробиться. Только ума не приложу, что им здесь могло понадобиться?

И вот взгляд, брошенный на меня мельком, мне совершенно не понравился.

– Можно как-то проверить, получилось или нет? – постучал себя по виску. – Не очень приятно маяком себя ощущать.

– Идем, – мотнул головой Епифанцев. – То, что тебе лучше, это несомненно хорошо, но ты прав, проверить не помешает. Есть у нас оборудование, есть. Правда проверяться будем не здесь. Итак, вон, разнесли всё к чертям.

– Как они вообще пробились так далеко? – перебирая ногами по лестнице, вопрос вырвался сам собой. – Мы же вроде на пару этажей под землю спустились.

– На восемь метров, – поправил меня полковник. – Они сразу дыру пробили, по месту, так сказать. В считанных метрах от твоей палаты. Хорошо Рилн рядом был, задержать смог.

– Рилн? – застыл я. – Это кто?

– Еще один гость, – сморщился полковник. – Но уже с другой стороны. За их кораблями эти насекомые и гнались. От него, как раз, информацию по заражению получили. Когда личинка внутри, в мозгу происходят специфические и совершенно несвязанные друг с другом реакции. То есть, обычно, мы знаем, как реагирует мозг на то или иное действие. Какие его участки, за что отвечают. Но в случае с заражением, всё это приобретает хаотическую форму, без какого-либо структурированного воздействия. Понимаю, заумно, но тебе это и знать не обязательно. Просто успокаивает.

Повернув голову в сторону Епифанцева, отметил его побледневшее лицо и обилие каплей пота. Уцелевший правый глаз с красными капиллярами венчало дергающее веко. От губ виднеются дорожки засохшей крови, что теряются где-то за воротом белой, некогда, рубашки. Похоже, досталось ему не меньше моего, от того и разговорчивый.

– Хреново выгляжу, да? – усмехнулся полковник. – Поверь, это я еще бодрячком. Остальным больше досталось.

Кому это «остальным», и насколько «больше» понять удалось уже через пару минут.

Лестница закончилась небольшим закутком и коротким коридором. Уже за ним выход наружу из небольшого домика в стороне от медицинского корпуса. Точнее того, что от него осталось.

– Твою ж, – вырвалось у меня.

Не было больше ни медицинского корпуса, ни основного. Парк? Выжженный участок земли, с раскрученным остовами нашей техники. Среди всего этого ужаса лежали тела и сновали те, кому повезло выжить. Стоны раненых, еле заметное марево от убитых и гнилостно-зеленый фон от тел пришельцев. Тех, правда, было немного. Насчитать удалось десятка полтора, да и то, именно исходя из фона, что воспринимали глаза. Причем от тел тех, кто находился внизу, никакого фона не исходило. Да и выглядели эти, что на поверхности, иначе. Правда, понимание пришло чуть позже. Снаружи боевые скафандры, когда изнутри просвечивают тела самих пришельцев.

– Жалкие два десятка кораблей, – с трудом сдерживаясь, процедил полковник. – Два десятка. Варламов! Подойди!

На фамилию откликнулся мужик, лет тридцати. Крепкий невысокий, с залитым кровью, лицом.

– Старший лейтенант… – начал он, пытаясь вытянуться по стойке смирно, но полковник махнул рукой, и мужик расслабился.

– Потери, коротко, – резко бросил Епифанцев. – И о ситуации в целом.

– Потери большие, – сморщился старлей. – Главный корпус сложился, как карточный домик. Основной состав нашей роты расположен был там. В общем, ждем МЧС с города и приступаем к разборке завалов. Казармы разрушены частично, но раненных там мало. В основном двухсотые. СУшки вовремя подоспели, иначе просто с воздуха всех положили бы. А так, вон их десантная группа лежит. Как наш, этот, гость вышел, жахнул по ним своей этой хренью, так всё и закончилось. Иначе, боюсь, не выжил бы вообще никто. После запрыгнул в один из их приземленных кораблей и увел всех за собой. Причем, вообще всех. В том числе и остатки наземной группы.

– Значит, огонь на себя взял, – поджал губы полковник. – Ладно. Коль, найди транспорт. Надо гражданского в безопасное место вывести. Сопровождаешь и отвечаешь головой. Я пока здесь побуду, дождусь всех.

– Товарищ полковник! – выпрямился Варламов. – Я здесь нужнее! Там ребята мои! Руки лишними не будут!

– Отставить, – сказано было ровно, но мужик сразу же сдулся. – Коль, какой из тебя, нахрен, помощник? Еле на ногах стоишь. Дуй давай на «Семнашку», сдай парня и сам на койку. Это приказ. Понял меня? За гражданского – головой отвечаешь. Есть вероятность, что эти по его душу прилетели. Понял?

– Есть головой, – бросил на меня уже совсем другой взгляд мужик.

Ну, а я сморщился, так как все мои мысли буквально затопило эмоциями. Чужими эмоциями. Разобраться в этом коктейле получалось с трудом. Если сначала в приоритете было удивление, то после ярко вспыхнула злость. Впрочем, погасить её напор Варламов смог быстро. После она уже не горела, лишь тлела. Тем не менее, ощущать направленное на меня внимание оказалось неприятно.

– Давай за мной, – мотнул головой старлей. – Не отставай.

Продираясь сквозь разрушенную территорию, я невольно возвращался к разговору с незнакомцем. И, что самое интересное, помнил его досконально. Вот, прям, до последней запятой в тоне и незначительных, казалось бы, на первый взгляд, паузах!

– Под ноги смотри, – бурчал себе под нос старлей. – Лучше бы ребят спасал. Гребаные пришельцы.

Машина нашлась на стоянке. Даже относительно целая. Черный «Патриот», один из двух, со всего лишь смятой в гармошку водительской дверью. Второй же уазик валялся на боку, со сквозной дырой через весь корпус.

– Ссука, – бросил Варламов, оттягивая дверь.

Та поддалась легко, но тут же рухнула углом не землю: одна из петель раскурочена в хлам.

– Отойди, – мотнул старлей головой. – Не дай бог задену.

После был единичный выстрел, маты по рации и спокойная фраза от вояки.

– Пристегнись, – даже не смотря на меня, произнес Варламов.

Севший за руль, мужик выглядел неважно. Отголоски его боли били и по мне. Причем, боль эта, острая и какая-то цепляющая?

Гул мотора, тем не менее, разбавил эти эмоции толикой облегчения. Опять же, не моей.

– Ты как? – вырвалось у меня. – Выглядишь дерьмово.

Но вместо ответа меня только взглядом ожгли, после которого и вовсе говорить расхотелось.

Надо отдать старлею должное, но довести он довез. Рухнул, правда, на руль прямо у ворот какой-то частной клиники, если судить по вывеске. Хорошо хоть остановиться успел.

Располагалась клиника километров в двадцать за городом, по съезду на дачный поселок и заводскую зону. Приличных размеров здание, огороженное железным трёхметровым забором, из заостренных прутьев, больно уж похожих на копья.

Кроме этого в охране присутствовали военные. Чуть дальше, за основным корпусом, углядывались бронированные КамАЗы. «Шилки»? Да, именно они, укрытые маскировочной сетью и ветвями деревьев, раскиданы по округе. Изнутри дежурят солдаты. Правда, далеко не зеленые юнцы, а мужики в самом расцвете сил. Да и выгрузка на них не рядовая, там явно что-то из более современного обмундирования, как по оружию, так и по снаряжению. По крайней мере полностью закрытые шлема ни на что видимое мной до этого совершенно не походили.

Один из них направился в нашу сторону еще на подъезде. А, когда Варламов остановился, уткнувшись в руль без сознания, оставалось только подождать.

– Епифанцев о вас предупредил, – произнес он и замер. – Проезжайте.

– Рулевой без сознания, – кивнул я на старлея. – Может, пешком?

– Может, пешком, – пожатие плечами в ответ и, собственно, всё.

Солдат вернулся на своё место, где находился до этого, совершенно наплевав на нас.

– Уроды, – выдохнул я, откидываясь на спинку сидения. – К черту.

Зайдя на территорию клиники пешком, я даже успел сделать несколько шагов, как входная дверь отворилась и оттуда вышла сначала пара бравых мужиков, комплекции далекой от нормальных среднестатистических, и следом еще один, но уже больше похожий на врача. Правда взгляд его мне совершенно не понравился, как и ленивое предвкушение, что гуляло в эмоциях.

– Молодой человек, – с ярким акцентом махнул он мне рукой. – Проходите. Игорь предупредил. Не волнуйтесь за спутника, ему окажут необходимое лечение. С вами у нас разговор немного другого толка. Пойдемте, пойдемте. Не зачем на улице глаза небесам мозолить.

Внутри всё было аккуратно, современно и эстетично. Большой холл по входу и целых четыре солдата по углам. Проход по центру, регистратура с женщиной средних лет, слева. Меня, впрочем, всё это не особо касалось.

– Нам с вами сюда, – указал рукой на дверь справа, мужчина. – Меня зовут Вениамин Ильдарович, можно просто дядя Веня. У нас с вами намечены интересные процедуры. Судя по вашему внешнему виду, в срочной медицинской помощи вы не нуждаетесь. Так, как, палата? Или же исследовательский блок? Личинка внутри вашего сознания вещь пренеприятнейшая. На вашем месте, молодой человек, медлить бы не стал.