Текст книги "Выше, чем звезды (СИ)"

Автор книги: Павел Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Чертов Рилн, сука. И, как мне теперь на всё это реагировать⁉

Очередной удар со стороны двери успехом таки обзавелся. Одна из лап тамошних тварей, коих сейчас за дверью имелось четверо, пробилась насквозь. Острие ладони, словно копьё, где вместе наконечника когти. Кожа изменила оттенок в сторону черноты и даже, кажется, обзавелась чешуей. Рассмотреть её в подробностях не вышло, так как тварь моментально выдернула руку назад.

Появилась у меня, было, мыслишка жахнуть вдогонку, прямо насквозь и шкафа, и двери, но не с тал. Всё же, какая-никакая преграда, а раздолбив её пулями, эти рванут скопом.

Всё бы ничего, но до Паша такая мысля не долетела.

На третий такой удар, когда лапа пробила очередную дыру, сделав первую еще больше, прозвучал выстрел. Следом еще один и еще. Картечь в щепки разнесла дерево, увеличивая отверстие на порядок. Целостность шкафа приказала долго жить, и от последующего следом удара снаружи, он банально разлетелся вместе с дверью. А уж видя, что за тварь ворвалась первой, я даже не удивился. Точнее на первый план вырвались совершенно другие эмоции и положительных среди них не было.

Тварь была массивна и всё тело укрыто костяными щитками. Именно костяными, из скелета. Так, как белый цвет на черной чешуйчатой коже контрастировал очень сильно. Длинные лапы твари упирались в землю и от запястий расходились именно эти щитки. Они смыкались друг с другом, образуя своеобразный ростовой щит, за которым скрывалось остальное тело существа.

– Какого хера⁉ – рев друга заглушил мерзкое шипение твари.

Выстрелы слились в единую ноту, но я не стрелял. Тварь пока еще находилась в проеме, не позволяя и другим ворваться внутрь. Картечь оставляла на костях сколы, но и всё на этом. А следующим шагом, когда зазор увеличится, и другие твари смогут ворваться, будет наша смерть.

Мой рывок вперед со стороны мог отдавать сумасшествием. Только вот не клинками я решил размахивать, прекрасно понимая, что одной только отмашки хватит, чтобы отправить меня на тот свет. Нет, нужно было изменить угол обзора.

Прижавшись к стене и выведя ствол ружья в один с ней уровень, застыл, когда с тварью у нас случился зрительный контакт. Практически человеческое лицо, с той лишь разницей, что кости челюстей и наверно даже зубов, так же разошлись щитками, беря морду в эдакое защитное забрало. Зрелище примерзкое: человеческое лицо сверху и раздробленная челюсть снизу, что кривыми плоскими костями устремляется вверх.

Бахнул мой ствол еще до того момента, как я осознал необходимость выстрела. Тонкая костяная решетка на месте глаз – слишком идеальная мишень. Нужно было лишь чуть довести вверх дуло.

Я попал.

Признаться, сомнение имело место быть. Не знаю уж, откуда оно взялось, ведь расстояние в три метра исключает любую возможность промазать.

Ружейная пуля, как я и думал, раздробила тонкую костяную решетку. Разбрызгивая плоть, она прошла башку твари насквозь. Опало тело не мгновенно. Увидел судорожный импульс агонизирующего тела, а следом вниманием завладели другие в очереди существа. И вот здесь нам сильно свезло. Неповоротливая туша перекрыла большую часть дверного проема, так что рвануть вперед, столь чисто и быстро, ни у кого не вышло. Показалась лапа, уцепившаяся в косяк, а следом и голова. Естественно, выстрел и жирная точка мозгов на стенке. Вторая тварь полезла с другой стороны, так что на мушку поймал затылок. Плавный спуск и еще одна точка на стене. Четвертая тварь не полезла. Она застыла в коридоре, прямо напротив меня за стеной. Почему? Потому что к нам начали сбегаться остальные, и оставалось их еще не мало.

– Паха, на тумбу! Бей сверху! – рявкнул другу. – Попробую закинуться!

Три из шести – плохая статистика!

– Я пустой! – взвыл Паша.

– Ты – дебил! – рявкнул в ответ. – Они прут! Заряжайся! Реще!

Вдох-выдох, унять дрожь и только крепче сжать рукоять, да цевьё. Остальные товарки уже здесь, растянувшись по длинному коридору. Даже принимая по одному, у меня лишь три выстрела.

Щелчок патрона от Пашки и первая тварь рванула вперед.

Второго щелчка не последовало: вместо него звук падения патрона и судорожный вдох. Движение среди мертвой плоти, за которой тварь и скрывается.

Выстрел! Но движение продолжается, а тварь проталкивает себя с другой от меня стороны.

Выстрел! И движения замедляются, но не прекращаются. Вижу только лишь шевеление плоти мертвых уже тварей, а ту, живую, еще не вижу.

Щелчок номер два и выстрел номер три, когда показывается голова следующей твари. Почти человеческая, она разлетается в дребезги, а я на автомате жму спуск еще раз, когда высовывается последующая.

Пусто! Твою ж!

Ствол падает под ноги, а тепло вырывается из ладони фиолетовым клинком. Рывок вперед и энергетическое лезвие располовинивает череп твари, не встретив абсолютно никакого сопротивления. Только вот та самая, с противоположной стороны, уже вырвалась из оков плоти.

Второй клинок скользит вниз, и все чувства застыли где-то внизу живота. Помирать, заряжаясь, я не собираюсь. На Пашку тоже надежды мало. Мимолётно брошенный на него взгляд и паника там полностью подчинила движения.

Еще шаг вперед к твари, что поднимается на ноги и лишь её оскал отпечатывается в сознании. Да еще лапы, что опадает на пол после одного только взмаха. Следом за ней от тела отделилась и голова.

Рев и движение сверху, а какая-то угольчатая лапа, больше похожая на соколок кости, пробивает плоть и вырывается в опасной близости от меня. Шаг назад, взмах, чтобы укоротить и рев. А дальше – больше. Твари, словно сорвались с цепи, рвутся к нам скопом. Мешают друг другу, но мертвая плоть слишком слаба, чтобы их удержать. Отмечаю всё это краем сознания, всё внимание, пуская на клинки.

Страшно ли мне⁉ Чертовски, сука!

Но думать некогда. Гул моего темно-фиолетового гнева мелькает, то сверху, то снизу. Количество мертвой плоти увеличивается, а звон в ушах с каждой секундой становится громче.

Внезапная боль в ноге и взгляд туда. Рваная рана ниже колена только челюсть сжать заставляет. Тем не менее, переместив центр тяжести, делаю еще шаг назад.

Звук выстрела ворвался в сознание удивлением. Ибо прозвучал он из коридора и принадлежал знакомому до боли калашу. Очередь короткая, которой вторила другая. Отсечки по три патрона и количество стволов увеличилось до пяти.

Ничего не понимая, делаю очередной шаг назад, совершенно позабыв про рваную рану. Нога подгибается и падаю, нелепо взмахнув руками. Вся концентрация слетает к чертям собачьим и та самая тварь, что резанула мне по ноге, буквально выдергивает себя из-под груды тел. Подросток, черт! Совсем небольшое тельце, правда, человеческого в нем нет. Кожа – матово-черное стекло. Культи рук – лезвие костей. Голова? Да нет её! Только горб от плечей и с десяток гнилистых глаз, горящих чернотой.

Метр. Нас разделал метр, не больше.

Упор моих рук в пол ставил крест на быстрой реакции. Я банально не успевал, так как тварь уже вспорхнула в прыжке, падая на меня опущенными к груди костяными лезвиями.

Выстрел над головой стал полной неожиданностью, а что такое картечь, практически вплотную, объяснять никому не надо.

Тщедушное тельце твари с легкостью отбросило в кучу плоти. Второй же выстрел поставил крест на возможном выживании окончательно. Будь там мозг хоть в пятке, плоть разлетелась повсюду.

Тем временем, выстрелы со стороны коридора не прекращались. Но, что радовало, никакой заполошной стрельбы, лишь четкость коротких очередей и даже какие-то резкие команды.

– М-мать, – заикнувшись, встал рядом Паша.

Свою «помпушку» он так и держал в боевом положении, и я очень хотел верить, что патроны там есть.

– Чисто! Движения нет!

– Проверить! Короткими!

Голос мужской, с хрипотцой.

Выстрелы раздались тут же, но затихли спустя пару секунд.

– Ответки нет! – более молодой голос. – Чисто?

– Да буй его знает! – раздавшееся в ответ. – Эй, живой есть кто⁉

– Есть, – прохрипел я, переводя дух.

В горле пересохло, и выдавить что-то громче, чем шепот, казалось невозможным.

– Мы здесь! – более громко бросил Пашка. – Нас двое!

– О, младшенький, – удовлетворительное с той стороны. – Батя твой послал. Пока добирались, думали, что зазря. В городе пиздец, что происходит. Ща, разгребем и вытаскивать вас будем! Подождете, небось?

Сказать, что выдохнул я с облегчением, это ничего не сказать. Как гора с плеч свалилась. В свете всей этой мясорубки, моя рана смотрится сущим пустяком. Но это только укрепило выводы, что сближаться с этими тварями себе дороже. Хрупкое человеческое тело не способно на равных держаться против этих существ. Так что, по большей части, эти пси-клинки штука на черный случай, нежели реальное средство для того, чтобы крошить врагов.

– Ты как? – присевший рядом друг, хоть и не спускал глаз с груды плоти, но выглядел повеселевшим.

– Намана, – протянул я, разрывая штанину на месте раны. – В следующий раз моя очередь жизнь тебе спасать?

– Бля, Тох, не юмори хоть сейчас, – сморщился Паша. – Знаю, что облажался, знаю. Это ты у нас со светящейся шашкой наголо вперед рвануть можешь. А меня чет колбасит не по-детски.

– Эх, Паша, Паша, – мотнул я головой. – Знал бы ты, что в моей башке творится, не был бы так во мне уверен. Нормально всё. Даже выжили. Даже, может, ночь где-нибудь переживем.

– Хотелось бы в это верить, – проворчал друг. – А то вон, вояка что-то про пиздец в городе говорил.

– Эй, мужики! – повысил я голос. – У вас аптека с собой есть?

– Есть, канеш! – пришел быстрый ответ с той стороны. – Серьезное, что?

– Рваная рана икры, – сморщился от попытки поменять положение. – Вроде не глубокая.

– Ща будем, не ссы, – грохнул бас практически рядом. – Фу, блять! Да она, как слизь!

– Давайте, давайте! – подгонял их, судя по всему, старший по званию. – Уже темнеет. Хоть обелиск и разнесли, но рядом еще торчат, могут и оттуда нагрянуть.

Еще обелиски? Что-то я пропустил их приземление.

Добрались до нас только минут через двадцать. Рану я пока затянул штаниной, чтобы не лишиться крови и просто ждал. Тела тварей после смерти разлагались очень быстро. Буквально несколько минут и плоть уже не представляет собой плотную субстанцию, а, словно лежалая несколько недель, расползается гнилью. Ну и, соответственно, запах. О, это непередаваемое амбре! Дышать приходилось через ткань, ибо в ином случае, не то, что рвотные позывы, а в глазах, мать его, темнело!

Но всё кончается, как закончилось и здесь. Садовый инструментарий в помощь, как говорится. Лопатами, да вилами плоть убрана, после чего наша эвакуация в застенки дома прошла успешно.

Глава 16

Двадцать два человека военных, именно, что солдат, а не какой-то там частной организации. Форма, оружие и обращение по уставу.

Рана на ноге оказалась не так страшна. Здесь, как говорится, у страха глаза велики. Да, глубокий разрез, да штанина пропиталась кровью достаточно сильно, но пара швов, под местным обезболом и я почти, как новенький. Даже штаны нашлось, чем заменить, благо гардероб у Пашки дома довольно обширный.

– Ща, передохнем, – вещал капитан, – да в путь двинем. Проблема в наложении и зонах обесточивания. Мы, по сути, сейчас в кармане и относительной безопасности. Разрушенный обелиск дает фору и это хорошо. Иначе за вами никто и не полез бы. А так, есть шанс, да. По пути пройдемся по округе, мож, еще кого из гражданских на хвост посадим.

– Какое, нахрен, наложение? – ничего не понял я. – Зона обесточивания-то примерно представить можно.

– А мир вокруг, теперь как шахматная доска, – хохотнул мужик.

Бородатый детина, неопределенного возраста и с явными восточными корнями, впечатление оставлял двоякое. Вроде и добродушный дядька, эдакий со смешинкой в глазах, но второе дно там какое-то неопределенное. Намешано эмоций столько, что можно и вовсе усомниться в его адекватности. Но, нет. Пока общались, пока он вводил в курс дела, ничего из этого на передний план не прорывалось.

– Плотно закрыли этот участок, – ворчал он, поедая хамон, изъятый из холодильника. – И ведь никакой, сука, системы. Не раздолби мы сразу тот единственный обелиск и всё, даже Аллах за уши не вытянул бы.

– Единственный? – нахмурился я. – Вроде ж легко вышло.

– Так-то оно так, – сморщился капитан. – Но вот после, что-то пошло не по плану. В штабе инфу слышал, что в общей сложности под две сотни уничтоженных обелисков на нашем счету было. Только вот всё это в самые первые часы после их приземления. Дальше пошел другой сценарий. Зоны обесточивания, вроде как, меньше стали, но обелиски эти обзавелись защитными полями. Прям, как, кораблики их. И еще нюанс, чем больше их в ячейке, тем, значится, поле сильнее. Связаны они, в общем. Там при мне по рации передавали, одну эту дуру из двадцати стволов «Мсты» четыре часа утюжили и хоть бы камешек какой отвалился.

– Странно всё это, – бросил я. – Где их основные силы? Корабль то там нихрена не маленький был. Вообще не понимаю смысл всего этого.

– А никто не понимает, – пожал плечами второе ведущее звено этой группы – старлей, мужик в возрасте, с пышными усами и холодным взглядом ярко-голубых глаз. – Почему не все города закрыли? На кой хрен в горы падать? Зачем такой, хм, нелепый? Да, пожалуй, именно, что нелепый план вторжения. Могли сходу жирную точку поставить, чай они тут не один месяц ошиваются. С их технологиями не проблема выделить, что военные части, что центры принятия решений. Накрой они всё к херам и закончилась бы вся история человеческой расы за считанные дни. Но нет. Какого-то рожна всё происходит так, как происходит. Да, еще даже сутки не прошли, чтоб какие-то выводы делать, но начало у них, прямо скажем, не задалось.

– Либо мы чего-то знаем, – завел я свою любимую шарманку.

Нет, ну, серьезно⁉ Поверить в то, что эти тараканы тупанули? Ага, ага, как же.

– Либо мы их переоценили, – хмыкнул капитан. – Сильно переоценили.

Не буду считать себя самым умным, но в «переоценку» я явно не верю.

– Так, бойцы, – хлопнул ладонью по столу капитан. – Передохнули и ладно. Сколько там? Ага, пол одиннадцатого, нормально. Ночной перебег сдюжите? В час должны пересечься у разрушенного обелиска с другой группой, они гражданских с северной части города вытаскивать будут. Там полноценную зону проходить придется, а это три-четыре кэмэ по враждебной территории. И, чем больше у нас будет стволов, тем вероятности выбраться на свежий воздух больше.

– Не лучше до утра переждать? – бросил взгляд за окно. – Обелиск вырублен, безопасно должно быть.

– Уверен? – усмехнулся капитан, бросив на меня странный взгляд. – По нашим данным, твари не могут покидать зоны обесточивания, а здесь, сам видел, чихать им на это было.

– Местность внутри ячейки, даже без обелиска, вполне себе комфортна для этих существ, – пояснил старлей. – А это значит, что так необходимый им микроклимат поддерживается от других зон. И вот здесь, терзают меня смутные сомнения, что со временем территория, пригодная для их существования будет только расширяться.

– То есть, – подал голос Паша, – мы, получается, сейчас в окружении? И в любой момент к нам могут ломануться эти монстры?

– Ну, не в любой момент, – покачал головой капитан, – у них вокруг своих обелисков есть, что пожрать, но, да, ты прав, могут.

– Точнее даже просто забрести, – пожал плечами старлей. – И, чем дольше мы здесь находимся, тем опаснее будут становиться твари. У вас уже тут довольно занятные мутации наблюдались, а дальше и вовсе представить не получается. Фантазия буксует. Есть у этого процесса свой стопор или мутации не имеют конечного экземпляра? Занятно было бы промоделировать, что может получиться через месяц или вообще год.

– Если выживешь, своими глазами и увидишь, – фыркнул капитан. – Давайте, харе лясы точить. По коням. А хамон, кстати, гавно.

Снаружи мы оказались минут через двадцать. Что такое практически двенадцать часов ночи в июне месяце? Проблем с видимостью не было и это радовало.

– Кусок! Построение то же, – окрикнул капитан кого-то впереди. – Идем по маршруту, по сторонам в оба два. Что-то необычное – сразу вопите во всю глотку. Твари учатся, растут и это уже не просто мясо, но охотники. А мы вкусная, сочная, как ребрышки над углями, добыча. Хотите вернуться домой живыми? Не проебите гостей! Всё, двигаем!

В нашем умении стрелять никто даже не усомнился. Да и стволы у нас отбирать не думали. Капитан лишь усмехнулся, глядя на нас сверху вниз: еще бы, два метра роста в нем есть точно. Ну и засунуты мы были в середину строя, что растянулся на пару десятков метров, в два ряда. Двигались без особой спешки, и я бы был сильно рад, если бы двигались подальше от жилых строений. Но нет, именно в том направлении мы и шли. И, если первые участков пять местных олигархов мы пропустили мимо, то вот дальше, как только началась застройка более-менее привычных домиков, сильно замедлились. Причина проста: поиск выживших.

– Там пусто, – мотнул головой в сторону двухэтажного частного домика.

Отдавший приказ, капитан, бросил на меня взгляд, но после перевел его на старлея. Кивок от того и никаких лишних вопросов: парни вернулись назад.

– Далеко видишь? – вопрос от старлея, который, судя по всему, знал больше остальных.

– Полтинник, – пожал плечами. – Но в зоне накрытия это, бывает, сбоит.

Мог ли я утаить свои способности? Сильно сомневаюсь. Ведь эмоции от старлея фонили такие, что усомниться в его знании не получалось. И вот теперь внимание вопрос: пошли бы вояки за одним только Пашкой, пусть батя его и трижды с баблом на «ты», либо же пометочка на моем темечке? Что-то мне подсказывает, что второй вариант более реален. Камеры в подземном комплексе? Скорее всего.

– И тварей этих тоже видишь? – заинтересованный взгляд от капитана.

– Их ярче всего, – ответил тому. – Людей, только если акцентировать на этом внимание.

– Проводником поработаешь? – тут же подобрался он. – Избежим ненужных потерь.

– Так я и так округу держу, – хмыкнул в ответ. – Если, что, сказал бы.

– Ля, – протер лицо капитан, – не в моих правилах гражданскими рисковать, но ты парень, смотрю, шустрый. С калашом обращаться умеешь? А то с этой пукалкой вперед тебя толкать не хочется.

– Умею, – отрывисто и где-то даже с воодушевлением, кивнул я. – С детства каникулы по военкам, так что калаш мне поближе этого будет.

– Смирнов! – окрик капитана себе за спину. – Тащи сюда свою задницу!

Смирнов, совсем молодой парень, за спиной тащил три калаша. Ну, оно и не удивительно. Детина, рядом с которым капитан школьником кажется. Крепко привязаны, чтоб не болтаться, стволы выглядели вполне себе нормально. Без коцек и даже потертостей. Какие-никакие обвесы, но, что больше всего по нраву, так это наличие подствольника у каждого. Коллиматоры, вертикальные ручки на цевье, не хватало только глушителей.

– Разгрузку тоже доставай, куркуль, – бросил Смирнову капитан.

Мешок за спиной рядового и правда выглядел, чересчур уж пузато. Так что, вытащенная наружу разгрузка удивления уже не вызвала. Да, чуть большеватая, да, со следами крови и чутка подорвана. Тем не менее, на меня она села хорошо, а после и магазины в подсумках появились.

– Так, три запасных должно хватить, – хмыкнул капитан. – Сильно боезапас не расстреливай, а то, кто его знает, что нас по выходу из зоны ждет.

Посмотрел я на него уставшим взглядом, чем только усмешку вызвал. Оно и понятно, в его глазах я сопливый юнец, который только хорохорится и с какой-то стороны оно даже верно. Только вот этот сопливый юнец за последние дни пережил столько, что не каждому профессиональному вояке снилось.

Пашка тоже, было, порывался надеть разгрузку, и значится, со мной, на передок. Но довольно жестко был одернут капитаном и, что самое интересное, спорить не стал. Только вздохнул тяжело-тяжело, как ребенок, которому не купили-таки ту самую желанную машинку из магазина.

– Слышь, ты это, – положив мне руку на плечо, начал капитан, – вперед всё же не лезь. Просто докладывай, если, вдруг, что почувствуешь. Калаш это так, на всякий случай. Лады?

– Капитан, – глубоко вздохнул я, поворачиваясь к нему всем корпусом. – О. Что за⁉

– Что? – напрягся капитан.

А я вовсю скользил взглядом по местности слева от нас. Я совершенно точно «слышал» тварь. На долю секунды, но уловил её присутствие и дикую злобу, направленную в нашу сторону. Только вот сейчас ничего этого уже не было.

– Тридцать метров, – кивнул в сторону, упирая приклад в плечо. – Там что-то есть.

Небольшой частный домик через дорогу от предыдущего. Высокий деревянный забор и две теплицы за ним. Сам участок располагался на подъем, поэтому просматривался на ура. И сейчас он был пуст. Можно было подумать на дом, что тварь скрывается в нем, но «услышал» её я явно ближе!

– Хм, – нахмурился капитан. – Нет же там никого.

Кривой взгляд, брошенный в мою сторону, почувствовал затылком. Хотел, было, возмутиться, но не успел. Смазанное движение вдоль забора, больше похожее на воздушное марево, внимание привлекло тут же. Тело сработало на автомате, и ствол ушел за силуэтом. Плавный спуск, приклад бьет в плечо, а звуки выстрелов разрывают ночную тишину. Попадание, тем не менее, случилось. С твари слетела его маскировка и на глаза она показалась во всем своем омерзительном великолепии. Это не было человеком. Возможно когда-то, но не сейчас.

Низкое приземистое тело, заключенное в коричневый панцирь. Хитин? Скорее всего. Морда больше походила на пасть насекомого, как и расположение конечностей. Что-то мерзко смешанное с человеческим, со слизью из пробитых пулями ран.

– Матерь божья, – успел прошептать капитан, одновременно с этим вскидывая ствол.

Да и не он один. Его движениям вторили все, кто находился рядом и видел это. А тварь и не думала стоять на месте. Нападать она, впрочем, тоже не спешила. Два попадания от меня придали ей ускорения и отмечая скорость движения, внутренне напрягся. Окажись тварь ближе и хрена с два кто бы успел среагировать!

– Вот это кузнечик, – себе под нос пробормотал капитан. – Отставить жечь патроны! Черт. Сокращаем строй! Не расходиться! Ну, Антон, давай, смотри в оба. Такое подпустить близко ну никак нельзя.

– От меня тоже скрывается, – повел я плечами. – На долю секунды и смог уловить присутствие. И это мы даже не в зоне.

– Умеешь ты обнадежить, – криво усмехнулся старлей. – Слышь, Степ, нам бы самим выбраться. С такими гостями и мирняка тут уже не осталось.

Капитан, а Степой был именно он, только головой мотнул, да губы поджал.

– Отставить сцать! – бросил он спокойно. – Пока двигаем по дороге, шумим у домов, да надеемся на чудо в лице Антона. У нас приказ: вывести гражданских! И я не собираюсь давать заднюю, только потому что увидел сраного кузнечника!

– Ты не хуже меня знаешь, – начал было старлей, но длинная очередь не позволила ему закончить.

Выстрелам вторили и крики. Несколько запалошных, на панике и один, полный боли и страха.

В конце нашей импровизированной колоны, на небольшом пятачке у т-образного перекрестка, прямо в воздухе бултыхался солдат. Несколько секунд страшной картины, когда его корежит, а после разрывает на части. И такое же марево, что до этого, только больше раз в семь, устремляется дальше. Солдатиков разбрасывает в стороны, словно кегли, и этим же маревом половинит двух ближайших. На какое-то мгновение силуэт твари проявляется и глядя на его размер и очертания, уверенности в калаше как-то не стало. Четырехметровая махина, больше похожая на насекомого переростка, чем на что-то, что могло мутировать из человека. Да там вообще ничего общего с человеком не было! Какой-то жучара на шести конечностях, с длинным извилистым тельцем и паучьей пастью. Хелицеры с двух сторон больше походят на клешни, и схваченный ими солдат не протянул и секунды. Две его половинки разлетелись в разные стороны, чтобы уже на земле замолкнуть вовсе. Ибо у ног этой здоровенной твари, сновали, то появляясь, то исчезая, твари поменьше.

– Да это, мать его, вообще не люди! – заорал старлей, паля напропалую. – Отступаем, капитан! Ходу отсюда! Ходу!

То, что происходило дальше, в общем—то, к организованному отступлению не имело никакого отношения. Паника среди солдат, заполошная стрельба на весь рожок и редкие одиночные выстрелы. Да, пули пробивали панцирь здоровой твари, и из неё даже что-то вытекало. Только вот на подвижности её это никак не сказывалось. Мелкие же твари дозаканчивали начатое своим более крупным собратом.

Всё это пронеслось перед глазами за считанные секунды. Я еще пытался отстреливаться, выцеливая органы зрения крупняка, как вдруг четко осознал: останься и спасения не будет.

Рывком ныряю вперед, оббегая стреляющих солдат, и буквально выдергиваю Пашку за шкварник. Тот тоже присоединился к общей вакханалии и уже расстрелял весь запас своей «помпушки».

– Валим отсюда! – рявкнул ему в самое ухо.

Тот перевел на меня очумелый взгляд и только и смог, что кивнуть.

Первые метров двадцать я протащил его, буквально за руку. Уже после он очухался и смог нарастить темп со мной наравне. Неслись мы на скорости, близкой к спринтерской, а крики погибающих солдат всё никак не замолкали.

Впрочем, это затянулось ненадолго.

Асфальтированная дорога с резким поворотом направо и выбор: либо по дворам дальше, либо по ней, но в сторону.

– А черт, – сплюнул я, решаясь на второй вариант.

Примерно представляя вектор направления к раскуроченному обелиску, решил не рисковать закоулками. Все свои чувства, а точнее «слух», как мог запустил на всю. Точнее попытался абстрагироваться от вполне себе человеческого восприятия и полностью перейти на восприятие «слухом». Ведь совершенно непонятно, то ли это я настолько слаб, что улавливаю тварей лишь урывками, то ли это они настолько мастерски скрываются, даже от таких, как я.

– Тоха⁉ – крик позади. – Кто это вообще? За двенадцать часов люди в принципе не могли так мутировать!

– Да я в душе не ебу! – рявкнул в ответ. – Дыхалку береги! Патроны еще есть?

– В рюкзаке! – выкрикнул Пашка. – Остановиться надо!

Вспышка «слуха» слева в метре и только благодаря скорости бега разминаемся с тварью. Та проносится за спиной и только шелест лапы у моего затылка обдувает холодом страха. Пашка бежал позади, но чуть сбоку, поэтому ему повезло.

Разворачивался я, гася инерцию скольжением по асфальту. Калаш навскидку и стрельба от бедра – промазать с двух метров, даже по полупрозрачной мишени, никак невозможно.

Пули рвали плоть твари и, скорее всего, я всё же попал во что-то жизненно важное. Вывалилась из скрыта тварь уже мертвой и таки да, не человек это, ни сейчас, ни когда-то до. Что-то насекомообразное, абсолютно никаких человеческих черт не имеющее.

– Вот же ж, – выдохнул я «слушая». – Ходу, Паш, ходу!

По взгляду друга было понятно, что разум у него практически отключен. Только паника уже вот-вот готова ворваться в сознание и вымести оттуда малейшие проявления критического мышления.

Пощечина, тяжелая, с оттяжкой, пришлась, как никогда кстати. Осмысленное в глазах появилось сразу, а следом даже толика злости. Её, правда, он погасил тут же.

– Соберись! – взгляд ему в глаза и попытка надавить, как это делал отец.

Только вот у меня сейчас получилось что-то совсем другое. Паша вздрогнул, а взгляд стал каким-то стеклянным что ли.

– Всё четко, – отрывисто кивнул он и приподнял ладонь к глазам. – Реально джедай, мать его.

Если парой секунд ранее руки его дрожали, как листья на ветру, то после моего «давления» всё это пропало. Собранный, серьезный и без лишних эмоций, которые будут лишь мешать. Ля! Кто бы меня так встряхнул!

– Километра четыре, Паш, – короткий кивок в ответ. – Там должны быть еще вояки.

– После полноценная зона, – выдохнул он. – Если такие же твари будут, шансы сильно стремятся к нулю. Их банально не видно.

Речь друга заставляла морщится. Четкая, без дрожи и серьезная.

– Я, – сглотнул, не зная, что сказать. – Постараюсь.

– Не старайся, – медленное покачивание головы. – Делай.

Секунда, чтобы всмотреться в глаза друга и увидеть серьезный взгляд, казалось бы, совсем не двадцатилетнего парня. А после из его груди вырывается костяное острие и тело Пашки отрывается от земли. Вспышка «слуха» срабатывает только-только и тварь, та самая, здоровенная, проявляется во всей своей ужасающей красе.

Я вижу, словно в замедленной съемке, как в гримасе боли искажается лицо друга. Чувствую, как окружающие метров триста вспыхивают в сознании с четким местоположением всех тварей. Их было много. Десятки? Возможно. Ощущаю их эмоции и голод, вперемешку со злобой, последняя накрывают с головой и меня.

Четкие движения, выверенные и быстрые, когда приклад упирается в плечо. Отстранённо наблюдаю, как тело друга детства отбрасывается в сторону и летит, словно тряпичная кукла. Всё внимание твари направлено теперь на меня. Её передние лапы подгибаются, когда пасть, открытая в реве, со скрежещимися хелицерами, медленно приближается. Десятки небольших глазок горят ненавистью и сосредоточены четко на мне. Желание твари сожрать и переварить именно мою плоть сильно, как никогда.

Ниже!

Траектория направленного ствола совпадает с открытой пастью твари и плавное нажатие на спуск подствольника отправляет ВОГ не просто ей в рот, но в глотку. Залетая внутрь, как можно глубже, пока преграда на пути не заставляет гранату взорваться.

Тварь так и не прервала своего движения по направлению ко мне. С тем лишь различием, что взрыв изнутри наружу практически не вырвался: хитинистое тело не позволило. Зато разорванные внутренности, вместе с содержимым утопленной в корпусе головы, означали мгновенную смерть.

Два шага в сторону и отвернуть голову. Мертвая туша вгрызается в асфальт в считанных сантиметрах от меня. Толика сожаления, когда мысли касаются Пашки: с такими ранами не живут.

Рассеянно отмечаю, как после смерти здоровой твари, более мелкие разом, сначала застыли без движения, а после накинулись друг на друга. После, всё-таки пересиливаю себя. Шаги, а после бег трусцой и вот он передо мной: Климченко Павел Сергеевич. Стеклянный взгляд в небо и раскуроченная грудная клетка, с осколками ребер и позвоночника.

– Легкого тебе посмертия, Паш, – сжимая челюсть до боли в деснах, шепчу я.

Глаза на миг, на долю секунды закрываются, но скорби дольше позволить себе не могу. Лишь наклоняюсь чтобы прикрыть его глаза, прощаясь, тем самым, окончательно.

Вакханалия вокруг это то, во что превратилась местность после смерти здоровой твари. По всей видимости она была королевой, или, там, маткой, что полностью контролировала их поведение. Сейчас же оковы контроля исчезли, и мы имеем то, что имеем. С одной стороны, это огромный плюс, ибо я стал ощущать их всех. Та вспышка с увеличенным радиусом восприятия сошла на нет и сейчас всё снова вернулось на круги своя. Пятьдесят метров и только три существа сильно позади. Точнее уже два. Им нет дела до меня и этим надо пользоваться.