Текст книги "Забытое счастье"

Автор книги: Паула (Пола) Роу (Ру)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

На следующее утро после получасовой прогулки Алли залезла в душ. Вода приятно освежила разогретые мышцы.

Значит, никого нет?

У меня нет времени на романы.

Она вздохнула и сунула голову под струю. Финн был для нее всем миром, и, уйдя от него, она так и не смогла вернуться к нормальной жизни. Любовь к нему принесла лишь боль, разочарование и сожаление, и она не могла обречь себя на страдания во второй раз.

Она влюбилась с первого взгляда. Он же первое время был недосягаемой фантазией, распространяя вокруг себя уверенность и снисхождение, словно принимал свое положение в обществе как должное. Финн был рожден для роскоши, славы и обожания. Еще до того как она узнала о его происхождении, она почувствовала, что он особенный, и хотела прикоснуться к этому волшебному свету, исходящему от него. После знакомства они быстро сблизились, и вихрь страсти захлестнул обоих. Они оказались в постели. В эйфории физического наслаждения Финн сделал ей предложение, и она без колебаний согласилась. Кто же отказывается от сказки? Однако, как учат все бабушки на свете, каждая сказка когда-нибудь заканчивается.

Но разве можно польститься на посредственность после того, как вкусил совершенства?

Если только от одиночества. В канун Нового года их редакция поехала в круиз. Алли устала ловить на себе косые взгляды коллег, мол, молодая женщина, а чурается дружеских отношений. А она хотела забыть волшебство страсти с Финном, жаждала стать счастливой без него, с другим мужчиной, снова выйти замуж. Наверное, поэтому ее боссу Саймону в конце концов удалось соблазнить ее. Уже наполовину раздетая, она вдруг увидела себя со стороны – несчастная женщина, жалкая в своем стремлении найти замену настоящей любви, – и, ужаснувшись, сбежала в свою каюту.

Следующую неделю весь офис обсуждал их с Саймоном роман. Когда его ухаживания стали настойчивее, она рассказала ему о беременности, и он тут же отказался от своих намерений продолжить с ней отношения, опустился до оскорблений. Она, разозлившись, бросила на пол его бесценную награду за достижения в журналистике. На том и успокоилась.

Алли поморщилась. Она не любила выходить из себя, гнев заставлял ее чувствовать себя беспомощной. Как будто ей снова было семь и она слышала, как пьяный отец ругает мать на чем свет стоит. И, успокаивая после ссоры дочку, мама обещала ей луну и звезды в подарок.

Алли всхлипнула. А что, если она не сможет в одиночку воспитать ребенка? Она погладила живот и снова встала под Струи воды.

Финн, возможно, не хочет детей, а она хочет. Ребенок станет центром ее маленького мира.

В спальне, вытираясь полотенцем, она раздумывала над тем, что скажет Финну при встрече.

Странно, что он не вел себя заносчиво, не спорил и не ругался с ней, даже в чем-то соглашался. Обычно он не принимал ее точку зрения, отметал все аргументы. Кроме того, он поцелуями и ласками, зная, как они влияют на нее, заставлял ее замолчать.

Алли оделась и посмотрела на часы. Полвосьмого. Есть время для проверки электронной почты, а затем она в последний раз взглянет в глаза своему прошлому.

* * *

Алли позвонила Финну и предупредила о своем приезде. У нее созрел план действий.

Музыка грохотала в машине, ветер влетал в открытое окно. Для смелости девушка выбрала композицию Глории Гейнор «Я выживу» и продолжала напевать ее в лифте.

Финн стоял в дверях и ждал ее. Она снова отметила черные круги у него под глазами, взъерошенные волосы и отрешенно-жалостливое выражение лица. Ей захотелось обнять и утешить его.

Он улыбнулся. Она заметила его тщательно отглаженные шорты и знакомую футболку, ее подарок на тридцатилетие. Тогда они занимались любовью на балконе пятидесятого этажа в Лас-Вегасе.

Финн указал на накрытый для завтрака стол. Над тарелками витал приятный аромат.

– Голодна?

– Я не задержусь. – Девушка осторожно прошла мимо него, избегая физического контакта, и направилась к открытым балконным дверям. С улицы доносились шум машин и голоса людей.

Алли глубоко вздохнула и повернулась к Финну.

– Я приехала сказать, что не смогу выполнить твою просьбу.

– Почему?

– По многим причинам. Начнем с того, что я не желаю вспоминать прошлое.

– Я понимаю, это будет нелегко для тебя, – сказал он. – И готов предложить компенсацию.

– Извини?

– Сколько? Сколько стоит твоя помощь?

– Ты решил, что я прошу денег? – Ее щеки вспыхнули, она машинально попятилась назад.

– Подожди. – Он сделал предупредительный жест. – Я не то имел в виду.

Девушка уперла руки в бока.

– А что ты имел в виду?

– Извини. Мои слова прозвучали оскорбительно.

Финн снова извиняется?Она на мгновение прикрыла глаза.

– Мы ненавидели друг друга так сильно? – Мужчина взял кофейник и начал разливать кофе.

Ее сердце ушло в пятки.

– Нет. Совсем… напротив.

Он выпрямился и протянул ей чашку.

– Тогда я не понимаю, почему ты не хочешь помогать мне.

Не могу.Она взяла чашку, намеренно не касаясь его пальцев. Порой Алли ненавидела его, ненавидела себя за то, что они сделали друг с другом. Ей хотелось верить, что она, наконец, повзрослела. И теперь, в двадцать девять лет, была убеждена, что у нее есть отличный шанс доказать себе и всему миру, что можно жить счастливой, полноценной жизнью и без мужа. Который к тому же не любил и не ценил ее.

Алли грустно улыбнулась. Она долго пыталась забыть прошлое, и тут является Финн с просьбой оживить воспоминания.

– Мы причинили друг другу боль.

– А ты думаешь, легко жить с дырой в памяти? – Он сделал глоток из чашки и присел на краешек стола. – А оставить тысячи сотрудников без работы – хорошо? Или потерять бизнес из-за мелочной женщины?

– Я тут ни при чем. – Алли прищурилась.

Он вздохнул.

– Мы, двое взрослых людей, просто обменяемся информацией.

Она разрывалась на части от нерешительности. Он стал совсем другим человеком, он больше не был ее Финном, ее датским викингом. Она чувствовала произошедшие в нем перемены, как может чувствовать только любящая женщина. С него спал налет снобизма, и сквозь маску властного и удачливого бизнесмена проступили черты живого человека из плоти и крови.

Поиски в Интернете дали неплохие результаты, многое из его жизни прояснилось, но об их союзе написали всего одно предложение: «После короткого брака любимый сын Дании несравненный Финн Джейкоб Соренсен снова свободен».

Впрочем, она не обиделась. Но ей казалось странным, что у Финна не осталось хотя бы смутных воспоминаний об их семейной жизни.

Она посмотрела в чашку и вдохнула приятный аромат. Клубничный чай.

– Что я могу сделать, чего не смогли доктора? – наконец выдавила она из себя.

– После чтения твоих писем у меня были видения, смутные догадки.

– Но у тебя нет моих писем, – возразила она.

– Я сохранил их, уверяю тебя.

Алли отмахнулась от его слов.

– Наверняка лучшие врачи уже пытались вернуть тебе память…

– Деньги здесь бессильны. Специалисты в один голос твердят: ждите, память может вернуться в любой момент.

– Ясно.

Он бросил на нее пристальный взгляд.

– Что это значит?

– Ты никогда не отличался терпением.

Его глаза затуманились.

– Итак, потеря памяти временная?

– Надеюсь. – Его голос сорвался. – Может восстановиться полностью или фрагментами. – Мужчина провел рукой по волосам, в его глазах читалась решимость. – Скажи, как я могу убедить тебя, Алли.

Благодаря необычному акценту Финн всегда произносил ее имя как-то по-особенному, не так, как другие.

Алли покачала головой.

– Если я не могу получить твоего согласия по доброй воле, ты не оставляешь мне выбора.

Ее сердце ухнуло в пятки. Он собирается вышвырнуть меня из квартиры.

– Почему ты так поступаешь?

– Поверь мне, я не хочу принуждать тебя.

Черты его лица смягчились.

Алли аккуратно поставила чашку на стол. Уходи. Ты однажды сделала это, сможешь и сейчас. Найди адвоката и начинай бракоразводный процесс.

Она уже готова была последовать своему решению, как он вздохнул. Горько и задумчиво.

– Ты – та причина, по которой светит солнце…

Мое стихотворение.

– И звезды льют свой яркий свет в ночи. Ты мое счастье, ты – луч в оконце, отрада для измученного сердца и души…

Она закусила губу. Финн выразительно декламировал строчку за строчкой.

Алли слышала, как гулко бьется ее сердце. О боже! Она же не из камня. У нее есть сердце, иначе она не согласилась бы встречаться с ним. И выслушав его, не чувствовала бы такую необъятную печаль.

А ведь весь последний месяц она так старательно училась быть холодной и рассудительной.

Алли крепко зажмурилась в страхе, что в ее глазах он прочитает симпатию и глубокое сочувствие.

Она пришла сюда, чтобы сказать, что он просит больше, чем она может дать. Однако, если ему не помочь, когда он в таком отчаянии, в такой нужде, она будет сожалеть о собственной жестокости всю оставшуюся жизнь.

Мужчина перед ней был загадкой. Он слишком долго страдал, слишком мучился сердечной болью. Внешне он оставался все тем же Финном, которого она знала, красивым, властным, гордым, умеющим подчинить все и вся своей воле. Только теперь у него были свои шрамы на душе. Свои скелеты в шкафу.

И она чувствовала, что действительно может помочь ему.

Какой же матерью я стану, если отказываю в помощи отцу своего ребенка?

Нужно сделать несколько шагов от неуверенности к свободе. Рано или поздно Финн узнает о существовании ребенка, и ей поневоле придется с ним общаться. Так что в ее интересах сохранить с ним дружеские отношения.

Алли посмотрела в его глаза. Когда-то наполненные страстью и нежностью, сейчас они были… пусты.

– Ты помнишь мое стихотворение, – медленно произнесла она.

– Из того, что я могу вспомнить до катастрофы, никто больше не писал мне стихов, – его взгляд буквально приклеился к ее лицу.

Ей показалось, что она проглотила огромный шарик мороженого. В горле запершило.

– Любовь творит с людьми странные вещи. Я написала банальное стихотворение.

– Которое ничего для тебя не значит.

– Сейчас ничего.

– Лгунья.

Он так стремительно пересек комнату, что Алли в испуге прижалась к окну, спиной ощутив холод стекла. Все ее тело предательски заныло в ожидании ласк и поцелуев.

– Это несправедливо, – твердо возразила она.

– Жизнь часто бывает несправедлива. – (Алли отвела взгляд, не желая окунаться в омут этих сверкавших изумрудных глаз, которые она так безуспешно пыталась забыть.) – Я не умею красиво выражаться, Алли, но женщина, которая написала такое стихотворение, должна была любить всем сердцем. Вспомни счастливые минуты, что мы пережили, и помоги мне найти дополнение к завещанию. Пожалуйста.

Она поняла, что у нее нет выбора. Придется забыть о собственной гордости и помогать ему.

– Я готов умолять тебя на коленях, Алли, и в моей мольбе для тебя нет ничего унизительного. И я обещаю… – она никогда не видела у него такой холодной, отстраненной улыбки, – что не притронусь к тебе.

А что, если я хочу, чтобы ты притронулся ко мне?Молодая женщина вглядывалась в его такие знакомые и вместе с тем незнакомые черты.

Она нужна Финну, его глаза никогда не лгали ей. Судьба этого сильного, властного человека зависит от нее.

– Я согласна.

Он просиял улыбкой победителя и снова напомнил ей Финна, которого она когда-то знала. Сексуального, требовательного мужчину – умного и умелого соблазнителя.

Ее руки покрылись мурашками, но она с силой впилась ногтями в ладони. Она не рабыня гормонов, а независимая женщина, умеющая управлять своими эмоциями.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Во время разговора Финн всеми силами сопротивлялся желанию поцеловать ее. Победа осталась за ним, он выиграл главное сражение.

Когда самолет подлетал к Сиднею и внизу проплывали величественные белые паруса Оперного театра, он поклялся себе, что восстановит память и спасет компанию от краха, чего бы это ни стоило. И вот сейчас он вынудил жену помогать ему, прибегнув к шантажу.

– Спасибо, – просто выговорил Финн, испытывая к самому себе отвращение.

– Пожалуйста.

От ее улыбки у него сильнее забилось сердце. Финн вернулся к накрытому столу. У него нестерпимо ныло в паху, и предстоящий разговор грозил стать серьезным испытанием для его выдержки.

Она была слишком красивой, слишком соблазнительной, ее огромные серые глаза, казалось, глядели прямо в душу.

Он не ожидал, что можно чувствовать непреодолимое влечение к незнакомке.

– Еда остывает. – Он прятал глаза, словно по их выражению она могла догадаться о его мыслях. – Хочешь тост? Фрукты? Я сделал заказ на двоих.

Алли коротко кивнула.

Они уселись за стол, каждый хранил молчание, тишину нарушал лишь звон посуды.

Финн неожиданно бросил вилку на тарелку.

– Итак, с чего ты хочешь начать?

Алли подняла голову.

– У меня есть несколько условий. Первое, я хочу получить свои письма назад. Все.

Он помолчал, затем кивнул.

– И ты подпишешь бумаги на развод.

– Принято.

Алли не ожидала такого быстрого согласия.

– И перепишешь на меня квартиру. Он нахмурился.

– Она принадлежит компании.

– Тогда выкупи ее для меня. – Алли смело смотрела в его прищуренные глаза. – Я хочу свою квартиру назад на законных основаниях. – Он фыркнул, и Алли гордо вздернула подбородок. – Принимай мои условия, Финн, или разбежимся. Подпиши контракт, и мы займемся твоей проблемой. И больше никакой лжи.

– Нам следует…

– Пожалуйста, дай мне закончить. – Алли бросила взгляд в сторону спальни. За открытой дверью виднелась огромных размеров кровать.

Смятые простыни. Еще недавно он спал под ними. Она вспомнила его поцелуи…

– Что произойдет, если наши попытки не увенчаются успехом?

– Успех обеспечен.

– А если все-таки провал? – настаивала она.

Выражение его лица подсказало ей, что иной перспективы, кроме как удачной, он не рассматривал.

– Мы пересечем реку только тогда, когда войдем в нее.

– Как долго ты планируешь оставаться здесь?

– Два месяца. До конца мая.

От воспоминаний у нее снова сжалось сердце.

– Ты же понимаешь, у меня есть своя жизнь. – Без тебя. Несказанные слова повисли в воздухе. Мужчина печально потупился. – Знаю, тебе нужны ответы, – спокойно продолжала она. – Однако у меня есть обязательства перед другими людьми. Я должна работать.

– А чем ты занимаешься?

– Пишу.

– Для кого пишешь?

– До прошлой недели для журнала «Совершенство». Теперь я в свободном плавании, работаю над книгой.

Финн наклонился к ней, и Алли инстинктивно подалась назад.

– Ты меня не поняла, Алли. Я сделаю все, чтобы мне удалось оживить свою память. Если понадобится ждать, пока ты выполнишь свои обязательства, я буду ждать.

Она едва заметно кивнула.

– У тебя есть наши фотографии? Письма? – Он потянулся за чашкой, наблюдая за ее сосредоточенным лицом.

– Они в коробке под грудой бесполезных… – Она закрыла рот ладонью.

Его глаза вспыхнули.

– Они понадобятся нам сегодня.

– Ты все такой же командир.

– Ты согласилась помочь мне. Я принял твои условия. У тебя есть письма, фотографии и другие ценные свидетельства нашего прошлого. Так в чем проблема? – натянуто спросил он.

Алли захотелось выплеснуть остатки чая ему в лицо.

– Мне нужно сдать срочный материал к следующей неделе. Тебе придется предоставить мне свободное время.

Он что-то пробормотал на датском языке.

Алли замерла. Одним взглядом и холодным звучанием незнакомого языка он заставил ее почувствовать себя беспомощной.

В молчании они убрали со стола посуду.

– Почему ты хранишь их? – Финн неожиданно повернулся к девушке лицом.

Потому что я сентиментальная дурочка. Ее щеки окрасились нежным румянцем.

– Когда мне было десять, в нашем доме случился пожар и в огне погибли дорогие мне вещи. С тех пор я храню разные безделушки и время от времени перебираю их.

Его взгляд потеплел.

Нет, не смотри на меня так, я не нуждаюсь в твоем сочувствии.

– Должно быть, тебе пришлось нелегко.

Она вздохнула и прошла к холодильнику, якобы за водой.

– Да.

Финн последовал за ней.

– Расскажи мне о нашей свадьбе.

Она едва не подпрыгнула. Приготовься, Алли. Таких вопросов будет уйма.

– Мы познакомились в апреле в Сиднее, а уже через месяц ты повез меня в круиз по Европе – Греция, Италия, Португалия, Великобритания. Шесть месяцев спустя на твой день рождения мы поженились в Лас-Вегасе. – Она не смогла сдержать улыбки. – Ты выписал на вечер оперного певца, и он пел нам серенады… – Они тогда от души повеселились. Их поглотила любовь. И она не подозревала, что сказка закончится так же быстро, как и началась.

Ее улыбка погасла.

– Итак, в нашем браке было и хорошее, – предположил он.

– Кое-что было… удивительным.

Она поднесла стакан с водой к губам, рассматривая в зеркальной поверхности шкафа отражение Финна. Он стоял, прислонившись к барной стойке со скрещенными на груди руками и казался невероятно привлекательным. Девушка повернулась к нему лицом и замерла. Взгляд Финна скользнул по ее шее к груди. От его пристального дразнящего взгляда ей сделалось жарко. Алли бросилась к раковине и стала ополаскивать стакан, моля Бога, чтобы Финн не заметил ее смущение.

– Что именно было удивительным? – Его голос звучал мягко, но настойчиво.

– Секс.

Финн издал приглушенный звук, словно ему не хватало воздуха. Она спрятала улыбку.

– Секс был великолепным.

– Правда?

Она отважилась посмотреть на него. Он не сводил жадных глаз с ее рта. Воздух в комнате пропитался желанием, сделался вязким, предметы уменьшились до микроскопических размеров. Она сглотнула.

– Мы были…

– У меня хорошее воображение, – отрезал он.

Алли потянулась за полотенцем. Одна часть ее желала, чтобы он отошел как можно дальше, другая – чтобы привлек к себе и занялся с ней любовью.

– Почему ты ушла? – пробормотал он.

– Одна из причин – твоя ложь. – Алли прокашлялась.

– По поводу чего?

– По поводу твоей семьи, твоих денег. Мы провели вместе незабываемые шесть месяцев, но ты почему-то забыл сказать мне, кто ты такой.

По его лицу промелькнула тень недоверия.

– И ты обиделась?

– Нет, но тебе не следовало ждать, пока шасси самолета коснется датской земли, чтобы предупредить меня о своем происхождении. В терминале налетела туча фоторепортеров, а на следующий день они сфотографировали меня в полуобнаженном виде в ванной комнате твоей квартиры.

На его губах заиграла улыбка, но он молчал.

– Я была не готова к такой жизни.

– И поэтому ушла, – угрожающе произнес он. – Без объяснений. Поставила точку на нашем браке и на мне?

Алли поняла, что должна защитить себя.

– Ты сильно изменился с момента приезда в Копенгаген. Исчезли веселье и радость, и за две недели мы стали совершенно чужими людьми. – Лицо ее словно окаменело. – Я десятки раз спрашивала, что поможет вернуть наши отношения в былое русло, но ты твердил, что ничего страшного не происходит. А я винила во всем себя, мне казалось, я недостаточно терпеливая. Но правда заключалась в том, что я просто не вписывалась в твое рабочее расписание.

Она смотрела в одну точку, поверх его плеча. Возможно, ей следовало тогда быть настойчивее.

– Ненавижу ругаться, особенно с тобой. Ты всегда отстаивал свою точку зрения, а мое мнение не учитывалось.

Финн переступил с ноги на ногу, снова скрестил руки на груди, всем своим видом выражая сомнение. Его тело было таким знакомым, родным, и Алли с трудом сопротивлялась желанию броситься в его объятия.

Она вздохнула и продолжила:

– Ты много работал, мы часто спорили. Твоя семья меня ненавидела и считала, что ты женился на мне, чтобы досадить им. Кстати, ты сам никогда не отрицал этого. Я устала от постоянных скандалов и хотела покоя.

Только не приближайся, молила про себя она. Если бы она могла избавиться от растущего голода по нему, по его ласкам и поцелуям…

Финн заметил, как старательно Алли отводит взгляд. Волосы падали ей на лицо. Как можно было не найти времени для этого ангела с соблазнительными формами?

Он почти физически почувствовал, как сильно обидел ее.

Он положил руку Алли на плечо. Она вздрогнула.

Как напряжена.

Медленно провел пальцами по подбородку и щеке.

Какая мягкая.

Ее глаза расширились.

Как напугана.

– У нас уговор: не прикасаться друг к другу, – выдавила она из себя.

Он отступил назад.

– Ты права.

Алли вспыхнула. Он согласился с ней так быстро – видно, она совсем потеряла женскую привлекательность.

– Но нас по-прежнему тянуло друг к другу. Большую часть времени мы проводили в постели. – Щеки ее сделались пунцовыми, но она беспечно пожала плечами.

– Правда? – спросил он.

– Правда.

Его губы изогнулись в довольной усмешке, и она почувствовала, как внутри нее начинает клокотать гнев. Он считает, что это забавно? Алли скрестила руки на груди.

Финн снова коснулся пальцами ее щеки. Кожа была такой мягкой и теплой, что ему вдруг стало интересно, какая она на ощупь у нее на груди. Вблизи он разглядел маленькие морщинки на переносице и то, что она не пользуется косметикой. Глаза глубокие и темные, как небо в Дании перед снегопадом. А губы полные, искушающие, приподнятые вверх в уголках, словно она улыбается своим тайным мыслям.

Воспоминания возникли внезапно. Будто сквозь туман Финн увидел улыбающуюся Алли. Она наклоняется и нежно целует его, и от этого поцелуя у него захватывает дух.

Он даже не осознавал, что наклоняется вперед, пока не почувствовал легкое дыхание на щеке.

– Что еще ты хочешь знать? – Ее грудь вздымалась, дыхание сбилось, словно она поднималась бегом по лестнице.

Эта женщина когда-то принадлежала ему. Финн почувствовал, как в глубине души поднимается чувство собственности, примитивное желание завоевать ее снова.