Текст книги "Волшебные капли для Субастика"

Автор книги: Пауль Маар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Ни в какого снежного человека я не играл! – сказал Субастик. – Мне просто захотелось прогуляться, подышать чистым воздухом. Но ведь у меня нет лыж, как у тебя, вот мне и пришлось соорудить себе эти штуки, чтобы в снег не проваливаться.

– Это хорошо, что я тебя первым заметил и успел пожелать, чтобы ты поскорее исчез! – продолжал отчитывать Субастика Мартин. – А если бы тебя заметили другие? Что тогда?

– Ничего, – ответил Субастик. – Я бы с ними поздоровался и…

– Ага, поздоровался, и дальше? – ехидно спросил Мартин.

– И сказал бы что-нибудь такое… «Дауме привет от картонных штиблет!» – сказал Субастик.

– Вот тут-то тебя и сцапали бы, и пришлось бы объясняться! – разгорячился Мартин. – Ведь я же говорил, чтобы ты как следует спрятался! Целую веснушку на это потратили!

– Нет, не говорил! – поправил его Субастик. – Перед уходом ты только сказал что-то такое очень пепперминтовское, и все. Никаких желаний ты не загадывал. Забыл, наверное. У начинающих поэтов такое случается…

– Я еще и виноват, по-твоему? – возмутился Мартин.

– Да ты не переживай! Ну забыл и забыл, с кем не бывает, – миролюбиво ответил Субастик. – Давай лучше спать пойдем. Устал я сегодня – наработался, нагулялся, пора и на боковую.

– Я тоже устал, – признался Мартин, зевая. – Особенно гоняться за снежным человеком.

– Повезло тебе! Я бы тоже погонялся, если бы знал, кто это такой, – сказал Субастик и тоже зевнул. – Но это ты мне завтра расскажешь.

С этими словами Субастик плюхнулся, не раздеваясь, в постель и тут же заснул.

Мартин переоделся в пижаму, погасил свет и тоже лег.

– Знаешь, Субастик, – прошептал он в темноте. – Это был самый удивительный день в моей жизни! Столько всего произошло, что даже не верится… Субастик? Ты слушаешь меня?

Но в ответ раздалось только мерное посапывание. Субастик уже крепко спал.

Глава десятая
Роковое пожелание

Когда на следующее утро раздался общий сигнал к подъему и голос господина Дауме донесся из радиорубки, Мартину показалось, что он не проспал и часа. Давно он не чувствовал себя таким усталым и разбитым. Слишком наполненным и напряженным был предыдущий день.

Страшно зевая, он кое-как привел себя в порядок и потащился в столовую. Там, совершенно сонный, он, сам не помня как, выпил мятный чай, заглотил бутерброд с сыром, остаток завтрака сунул в карман и поплелся к себе. Придя в комнату, он молча сунул Субастику еду и рухнул на кровать.

Через несколько минут бодрый голос из громкоговорителя призвал всех учеников собраться внизу, чтобы опять, как вчера, разбиться на две группы. Мартин с трудом поднялся, опять зевнул и сказал:

– Сегодня мне совершенно не хочется кататься на лыжах! Как хорошо было бы послать кого-нибудь вместо себя, а самому остаться дома и еще часика два поваляться!

– Ты кого имеешь в виду? Меня? – спросил Субастик.

– Да нет, это так просто говорят, – сказал со вздохом Мартин и задумался. – Хотя это было бы здорово, если бы ты, превратившись в Мартина Пепперминта, пошел бы с господином Лейтпрехтом, а я остался бы тут и выспался! Тогда я, по крайней мере, был бы спокоен, что ты не учудишь здесь что-нибудь эдакое… Не выпьешь у нас все запасы лимонада и не устроишь что-нибудь еще почище… Но, к сожалению, это невозможно!

– Почему невозможно? – удивился Субастик.

– Ты же сам говорил, что такое пожелание действует максимум полчаса, а занятие у господина Лейтпрехта продолжается не меньше двух часов! – сказал Мартин.

– Это не беда! – успокоил его Субастик. – Тогда ты просто пожелай про запас.

– А как это? – не понял Мартин.

– Очень просто, – сказал Субастик. – Сначала ты пожелаешь, чтобы я выглядел так же, как ты. Потом ты сразу пожелаешь, чтобы я выглядел так же, как ты, и после того, как закончит действовать первое пожелание. Потом, чтобы я выглядел так же, как ты, после того как закончит действовать второе пожелание. Ну и так далее!

– Тогда нам придется потратить не меньше пяти веснушек, чтобы хватило на два часа! – попытался возразить Мартин, хотя сама идея ему очень понравилась.

– Зато тебе не нужно будет никуда идти! – выдвинул Субастик веский аргумент.

– По рукам! – согласился Мартин, которого не нужно было долго уговаривать, и сделал так, как посоветовал ему Субастик.

Уже через несколько минут мнимый Мартин, в лыжном костюме и вязаной шапочке, с лыжами наперевес, вышел из комнаты и спустился вниз, в то время как настоящий Мартин забрался под одеяло и погрузился в блаженную дремоту.

Прошло часа два, Мартин потянулся и встал. Чем бы таким заняться? Выходить из комнаты было опасно. «Раз Субастик теперь изображает меня, – подумал он, – значит, я буду изображать Субастика». Мартин решил заняться сочинением стихов. Он достал лист бумаги, карандаш, закрыл глаза и принялся старательно перекладывать в голове разные слова. Прошло неполных семь минут, и он открыл глаза, чтобы записать первые две строчки, которые предательски напоминали то, что сочинил вчера Субастик:

 
Коль задумал стул подправить —
ножки ты ему пили.
Чтобы пальцы не поранить —
ножниц острых не бери!
 

Мартин снова закрыл глаза и погрузился в размышления. Как же дальше? Минут через пять он уже записал продолжение:

 
Прежде чем пилить, однако,
всех жуков ты собери,
Что сидели в ножках этих
и жевали года три.
 

«Нет, никуда не годится!» – решил Мартин и зачеркнул последние две строчки. Во-первых, непонятно, каких жуков нужно собрать и зачем. Он-то имел в виду древесных, маленьких таких, а получалось, что в стуле завелись какие-то другие, совершенно неведомые жуки. Кто-нибудь подумает еще, что майские или божьи коровки… А во-вторых, непонятно, что они жевали… Мартину хотелось, чтобы они жевали ножки, а выходило так, будто они жевали время – три года сожрали… Может быть, дремали года три? Тоже плохо. Да и при чем здесь жуки?!

«И дались мне эти стулья с ногами…» – подумал Мартин и собрался уже отправить свое творчество в мусорную корзину, как ему в голову пришел блестящий стих, хоть сейчас в рекламу вставляй!

 
Даже пирату есть чем гордиться:
С дубовой ногой он летает, как птица!
 

Мартин быстро записал удачное двустишие и перечитал написанное. Довольный собой, он подумал, что обязательно надо будет при первой же возможности предложить этот шедевр в рекламный отдел какой-нибудь фабрики, занимающейся производством деревянных протезов. На вырученные деньги можно будет наконец купить компьютер.

Мартин отложил листок с драгоценным стихом в сторону и взялся за книгу, которую ему дала в дорогу мама. Книга называлась «Лыжная школа: руководство для начинающих». В предисловии говорилось, что по этой книге можно научиться виртуозно кататься за двенадцать уроков.

Мартин как раз добрался до третьего раздела («Главное – правильно работать корпусом»), когда в комнату ввалился Субастик и с треском захлопнул дверь.

– Едва успел! – прохрипел он, запыхавшись. – Еще бы пять минут, и все стали бы спрашивать меня: «А что это, Мартин, у тебя с носом?»

Мартин отложил книгу в сторону.

– Ну, и как все прошло? Расскажи!

– Да нормально, – небрежно ответил Субастик. – Ничего особенного. Скучное это занятие – на лыжах кататься, вниз-вверх, вниз-вверх. Но в комнате сидеть еще скучней! Вот только восьмерку делать мне понравилось!

– Как восьмерку? – ахнул Мартин. – Такое же только на коньках можно сделать!

– Мы, субастики, умеем восьмерки делать и на лыжах! – с гордостью сообщил Субастик. – Я и на руках, и вверх ногами могу, и на голове, и на боку…

Мартин был в ужасе.

– Ты катался на руках, и на голове, и на боку?

– Нет, к сожалению, – ответил Субастик. – А чего ты так перепугался-то?

– А того, что больше ты кататься не пойдешь, – сказал Мартин. – Как ты себе это представляешь? Ты там восьмерки, видите ли, выписываешь, а мне что прикажешь теперь делать? Попросят меня твой номер повторить, тут-то я и сяду в лужу!

– А где ты там лужи-то видел? – удивился Субастик. – Там снег один…

Мартин проигнорировал это замечание Субастика.

– После обеда я сам пойду, – решительно сказал Мартин. – А то потом такая каша заварится, что нахлебаемся мы с тобой…

– Я кашу не люблю, – признался Субастик. – Так что можешь хлебать один, – великодушно предложил он.

– Спасибо, другого я от тебя и не ждал, – язвительно сказал Мартин. – С тобой не соскучишься!

– Вот именно! – сказал Субастик, немного обидевшись. – Я-то тебя все время развлекаю, а ты меня одного все время оставляешь, чтобы я от скуки тут умер! Тебе – сплошные развлечения, а мне – одни мучения.

После обеда господин Дауме попросил Мартина подойти к учительскому столу.

– Я только что разговаривал с господином Лейтпрехтом, – сказал господин Дауме. – Он считает, что тебе совершенно нечего делать в его группе.

– Пепперминт, – вступил в разговор господин Лейтпрехт, – признайся, что ты записался в группу начинающих только ради смеха.

– Почему? Я… Нет… – Мартин растерялся. – Я действительно совершенно не умею кататься!

– Не умеешь? – рассмеялся господин Лейтпрехт. – А кто сегодня утром съехал с самого крутого склона на одной ноге? Да еще при этом выписывал такие кругаля, что и опытному-то лыжнику такое не повторить!

Мартин только пожал плечами и ничего не ответил.

– Может быть, есть какая-то уважительная причина, по которой ты предпочел записаться к господину Лейтпрехту? – к спросил господин Дауме. – Это никак не связано с Громмелем? Я знаю, что вы не очень-то любите друг друга.

– Нет нет, что вы! – поспешил заверить его Мартин.

– Ну и замечательно, – сказал твердым голосом господин Дауме. – Раз так, после обеда будешь кататься с моей группой. Встречаемся ровно в половине третьего перед входом.

– Но… – начал было Мартин.

– Никаких «но», – отрезал господин Дауме. – С сегодняшнего дня ты в моей группе, понял?

Расстроенный, Мартин поднялся к себе и рассказал все Субастику.

– Это же надо такое придумать! Кататься на одной ноге! Зачем?! – негодовал Мартин.

– Почему на одной? – попытался защититься Субастик. – Я и на другой ноге катался. По очереди! То на левой, то на правой! Трусливый заяц и на двух не съедет, а мастер на одной его легко объедет!

– Что же мне теперь делать? Прямо не знаю, – сказал Мартин, не находя себе места. – Я же там опозорюсь! Ведь я только-только на лыжах стоять научился! Нет, это ни в какие ворота! Придется опять отправить тебя вместо меня. Пойдешь с господином Дауме?

– Ты что, думаешь, я боюсь твоего господина Дау-мяу? – задиристо спросил Субастик.

– Да нет, я не об этом, – ответил Мартин. – Просто они-то катаются с настоящей горы, не то что у господина Лейтпрехта – бугорок, в микроскоп не разглядишь.

Субастик небрежно махнул рукой.

– Подумаешь! – сказал он и запел:

 
Гор не боится лыжный гений,
Не будет с Дау-Мяу трений!
Субастик всем покажет класс
И с горки съедет триста раз!
 

– Ну ладно, раз ты у нас лыжный гений, то быть тебе опять Мартином Пепперминтом, – принял окончательное решение Мартин.

Чтобы не тратить лишние веснушки, Мартин загадал свое желание перед самым выходом Субастика.

В два часа двадцать пять минут он произнес:

– Желаю, чтобы Субастик выглядел как Мартин Пепперминт!

Потом он на всякий случай повторил свое пожелание шесть раз. Про запас.

Когда Мартин-Субастик собрался уже уходить, настоящий Мартин вспомнил одну важную вещь.

– Постой! – остановил он Субастика. – С тобой в группе будет кататься Тина. Я не хочу, чтобы ты с ней разговаривал или шутки там шутил…

– Почему? – удивился Субастик.

– Потому что на ужине мы с ней встретимся, а я буду, как дурак, хлопать глазами. Откуда мне знать, о чем вы там болтали…

– Так это у тебя такое пожелание? – решил уточнить Субастик.

– Да, – торопливо сказал Мартин. – Желаю, чтобы ты не разговаривал с Тиной. А теперь давай скорей, а то опоздаешь! Удачи!

Время тянулось бесконечно долго. На улице уже начало смеркаться, когда Субастик наконец вернулся домой. На этот раз ему не пришлось мчаться. Веснушки действовали как надо.

– Ну что? Что там было? Все в порядке? – сразу набросился на него Мартин с вопросами.

– Да ничего особенного не было, – ответил Субастик, пожав плечами. – Всё катались и катались… Дау-мяу понатыкал флажков. Это у него трасса называется. Ну а дальше – все по очереди съезжали, один за другим. Скукота. Все под горку да под горку. А в горку ни разу.

– Ну а что еще? – не отставал от него Мартин.

– Что еще? – Субастик почесал за ухом. – А еще Дауме засекал время. Сколько каждый потратил на спуск. Или каждая, если это была девочка.

– А зачем он время засекал? – удивился Мартин.

– Затем, что он решил устроить соревнование между четвертым «А» и четвертым «Б», – объяснил Субастик. – Для этого ему нужно отобрать из каждого класса лучших.

– Ну и кто же лучший? Йенс Ульман, наверное? – спросил Мартин.

– Нет, конечно! Лучший – ты! – объявил Субастик.

– Я?! – открыл рот от удивления Мартин. – Да я же кататься совсем не умею!

– Зато я умею! – хвастливо сказал Субастик. – Ведь если я выгляжу как Мартин Пепперминт, это не значит, что я должен ездить как Мартин Пепперминт!

– Ох, влипли мы с тобой, Субастик! – совсем скис Мартин. – Ведь теперь тебе… То есть не тебе, а мне придется участвовать в соревнованиях! На какой день они, кстати, назначены?

– На пятницу, – сообщил Субастик.

– Я же до пятницы не научусь кататься! – воскликнул Мартин и пригорюнился.

– И не надо, я тебя заменю! – весело сказал Субастик.

– Да, но это значит, что ты и завтра, и послезавтра будешь за меня выступать! – с горечью сказал Мартин.

– Вот спасибо, Мартин! Какой ты добрый! – обрадовался Субастик. – На лыжах-то кататься, честно говоря, мне больше нравится, чем тут взаперти сидеть.

– А кто, кроме тебя, то есть кроме меня, показал хорошие результаты? – поинтересовался Мартин.

– Йенс Ульман, Леандер Громмель… – начал перечислять Субастик.

– Громила? – не поверил своим ушам Мартин. – Вот это да!

– Он такой здоровый, что как встанет на лыжи, так его уже и тянет вниз, – сказал Субастик.

– Ну а кто еще? – продолжал расспрашивать Мартин.

– Руди Шоппер… – назвал следующее имя Субастик.

– Этого я не знаю, – сказал Мартин. – Наверное, из четвертого «Б». А еще?

– Тина Холлер… – выдал Субастик.

– Тина? – ахнул Мартин. – Наша Тина? Правда? Она что, так хорошо на лыжах катается?

– А что в этом такого? Или ты думаешь, девочки не могут хорошо кататься? Только мальчики? – , съехидничал Субастик.

– Да нет, – смутился Мартин. – А ты с ней, кстати, разговаривал? – строго спросил он. – Наверное, рта не закрывал!

– Во-первых, если бы я рта не закрывал, то как бы я с ней разговаривал? «А-а-а-а-а»? Так, что ли? Хороший разговорчик, – ответил Субастик. – А во-вторых, ты же сам пожелал, что бы я с ней и словом не обмолвился!

– Прости, забыл! – успокоился Мартин.

– Ой! – вырвалось у Субастика.

Он почесал нос, который постепенно опять превращался в привычный пятачок. Веснушки перестали действовать, и скоро уже Субастик выглядел так, как и положено Субастику, а настоящий Мартин побежал на ужин.

Когда Мартин вошел в столовую, он сразу оказался в центре внимания. Нежданно-негаданно обнаружилось множество свободных мест. Со всех сторон неслось: «Эй, Мартин! Давай к нам!», «Мартин, у нас свободно!», «Иди сюда, Мартин!».

Мартин остановился в нерешительности, не зная, какое предложение принять. Подумав, он выбрал стол, за которым сидел Йенс Ульман и еще два мальчика из его класса. В конце концов, не каждый день случается такое, что сам Йенс Ульман зовет кого-то к себе в компанию.

– Вот хлеб! – сказал Маттиас Додерер, протягивая Мартину корзинку с хлебом, едва тот уселся. – Ну, ты сегодня всех обставил! Никто от тебя такого не ожидал!

Мартин срочно нагрузил на хлеб кусок колбасы, откусил за раз добрых полбутерброда и сделал вид, что ему сейчас не до разговоров.

– Я, честно говоря, сегодня был не в форме, – подхватил тему Йенс Ульман. – Посмотрим, сумеешь ли ты завтра обогнать меня!

Мартин сунул в рот вторую половину бутерброда.

– А мне все равно, кто из нас быстрее! – прочавкал он. – Главное, чтобы победил наш четвертый «А».

– Правильно, Мартин! – поддержал его Маттиас. – Здорово, что ты думаешь не только о себе!

– Это точно, – согласился Йенс. – Тебе налить чаю?

Мартин протянул свою кружку, и Йенс налил ему горячего чая.

– А где ты так наловчился на лыжах кататься? – спросил Мирко Давидофф, сидевший с ними за одним столом.

– Да в разных местах, – пробубнил Мартин, уткнувшись носом в кружку. – Там, сям… Можно еще хлеба?

– Пожалуйста! – раздалось сразу с двух сторон. Марко и Маттиас услужливо протянули корзинки.

– Дайте вы Мартину спокойно поесть! – сказал Йенс Ульман. – Лезете со своими вопросами, человеку не продохнуть!

Все занялись едой, время от времени перебрасывались шуточками, подкалывали друг друга, смеялись. Мартин не отставал от других. Он тоже смеялся, шутил, и в первый раз в жизни у него было чувство, что он тут свой, что его любят и что он ничем не отличается от других.

Время от времени он украдкой посматривал в сторону Тины. Ему показалось, что она явно избегает его взглядов.

Разделавшись с ужином, Мартин решил подождать, пока Тина доест. Ребята ушли, а он остался сидеть и принялся старательно собирать крошки, делая вид, что не может оставить после себя такой свинарник. Но стоило Тине подняться из-за стола, как Мартин потерял всякий интерес к чистоте окружающей среды и устремился к выходу, рассчитав траекторию своего движения так, чтобы столкнуться с Тиной перед дверью.

– Привет, Тина! – радостно сказал он и улыбнулся.

Но Тина ничего не ответила, не улыбнулась, только холодно посмотрела на него и пошла дальше.

Прекрасное настроение, в котором он пребывал со вчерашнего дня, вмиг улетучилось. Как будто ему на голову вылили ушат ледяной воды. Он стоял столбом и смотрел ей вслед, совершенно разбитый и подавленный. Он чувствовал себя так, словно свалился в бездонную пропасть, как в «Космо», в любимой компьютерной игре Роланда, в которой падение в пропасть означает верную смерть.

Если бы такое произошло несколько дней назад, он просто молча поплелся бы к себе в комнату, лег на кровать, накрылся бы с головой одеялом и отдался бы мрачным мыслям. Но сегодня он не собирался сдавать позиции!

Мартин пошел за Тиной и догнал ее у самого входа в корпус, в котором жили девочки. Он перегородил ей дорогу и спросил:

– Что случилось? Почему ты такая странная? Я что-то не так сделал?

Тина остановилась.

– Это я странная? Это ты меня спрашиваешь, что случилось? – Тина вся кипела от возмущения.

– Что ты так кипятишься? – удивился Мартин. – Я же с тобой нормально разговариваю.

– Сейчас да, – ответила Тина. – А на горе? Мне такие фокусы не нравятся, скажу я тебе!

– Какие фокусы? Что я такого тебе сделал? – растерянно спросил Мартин.

– Не прикидывайся овечкой! – сердито сказала Тина. – Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! Я тебя сегодня спросила, не хочешь ли ты войти в нашу четверку, хотя ты и из другого класса. А ты что? Посмотрел на меня так странно и вообще ничего не ответил! Развернулся и преспокойно пошел к своим. А я осталась стоять, как дура. И это на глазах у всего класса! Я тебе этого не прощу!

Мартин покраснел до ушей. Ведь он же сам запретил Субастику разговаривать с Тиной. И вот результат. Как же ей объяснить…

– Тина, мне очень жаль… Правда… Прости, – промямлил он.

– Ах, тебе жаль, – язвительно сказала Тина. – Почему же ты такой цирк устроил? Чтобы перед своими дружками покрасоваться?! Вот, мол, какой я крутой! Верчу девчонками, как хочу!

– Да у меня и в мыслях такого не было! – поспешил заверить ее Мартин. – Плевать мне на всех! Честное слово!

– Тогда объясни мне, пожалуйста, почему ты так сделал? – потребовала Тина.

– Я не могу тебе объяснить, – тихо сказал Мартин. – Ты должна мне поверить на слово, что я не специально. Я не хотел тебя обидеть. Просто по-другому я не мог. У меня есть уважительная причина, но мне нельзя никому об этом говорить. Даже тебе. Пока нельзя. Может быть, потом. Когда я приду к тебе на следующей неделе смотреть твою собаку…

– А я передумала, знакомство отменяется, – сухо ответила Тина.

– Ну перестань на меня сердиться! – попросил Мартин. – Я уже так радовался, что приду к тебе в гости! Давай не будем ничего отменять!

Тина явно колебалась.

Мартин смотрел на нее умоляющими глазами.

– Хорошо, – сказала Тина, подумав. – Но только ты должен дать мне честное слово, что объяснишь мне все как есть!

– Обещаю! – ответил радостный Мартин.

– Тогда приходи ко мне в среду, после уроков, – предложила Тина. – Потому что в понедельник я уже договорилась с Софи…

– А я с Роландом, – вставил Мартин. – Может быть, все-таки во вторник?

– Нет, во вторник у меня музыка, – ответила Тина. – Раньше среды не получится. Так что давай около трех у меня. Адрес ты знаешь.

– Откуда ты знаешь, что я знаю, где ты живешь? – удивился Мартин.

Тина смутилась.

– Просто я несколько раз видела, как ты идешь за мной, – сказала она.

Теперь настал черед Мартина смутиться. Он закашлялся и, чтобы скрыть смущение, решил задать вопрос, который уже давно волновал его.

– Откуда ты узнала, как меня зовут? – робко спросил он.

– А это твой друг, маленький такой… – начала Тина.

– Роланд Штеффенхаген? – подсказал Мартин.

– Да, кажется, Роланд, – подтвердила Тина. – Он подкатил к Софи и начал ее выспрашивать обо мне. Сначала я подумала, что этот Роланд в меня… хм… интересуется мной. Но Софи выпытала у него, что это он для своего друга Мартина старается. Ну, это совсем другой разговор, подумала я. Что мне с этим Роландом делать? Он совсем не в моем вкусе…

Тина прикусила язык, поняв, что сболтнула лишнего.

Но Мартин услышал то, что хотел услышать! Он был на седьмом небе от счастья. Ведь Тина почти открыто сказала, что он-то, Мартин, очень даже в ее вкусе!

В этот момент на крыльцо вышла Софи.

– Ах вот ты где! – сказала она. – Я уже пятнадцать минут тебя жду, а ты тут застряла! Мы же собирались писать открытки!

– Пока, Мартин! Я пошла! – бросила на ходу Тина.

– Спокойной ночи, Тина! – крикнул ей вслед Мартин.

– Пока, Мартин! – попрощалась Софи, взяла Тину под ручку, и девочки отправились к себе.

Мартин проводил их взглядом и успел услышать, как Софи сказала Тине:

– Ты же хотела дать ему от ворот поворот?! А сама болтаешь с ним тут два часа!

Мартин подождал, пока девочки совсем скроются из вида, и помчался в свой корпус. Он летел как на крыльях.

Он чувствовал себя, как коммандер Квин, который только что уложил одного монстра, преодолел самый сложный уровень и сохранил себе целых три жизни.