Текст книги "Волшебные капли для Субастика"

Автор книги: Пауль Маар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Пауль Маар
Волшебные капли для Субастика

Глава первая
Загадочная находка

Когда дело доходило до по-тасовок, Мартин Пепперминт всегда пасовал. В их классе было несколько признанных силачей, а он принадлежал скорее к разряду слабаков. Строго говоря, он был не самым слабым. Слабее него был только Базилиус Мёнкенберг, который падал в обморок от одного сердитого взгляда.

Ростом Мартин Пепперминт тоже не отличался. Когда учитель физкультуры господин Кнортц выстраивал их перед началом занятия в линейку, то Мартин Пепперминт всегда оказывался четвертым от конца. А если не было Роланда Штеффенхагена, то и третьим. Роланд отсутствовал часто. Потому что его мама была большой любительницей писать объяснительные записки.

Если Роланду неохота было идти на физкультуру (а большой охоты у него никогда не было), то ему достаточно было за завтраком пару раз кашлянуть и прохрипеть:

– Знаешь, мама, я, кажется, немного простудился.

– Ай-ай-ай, вот напасть какая! – говорила мама. – Пожалуй, тебе не следует сегодня ходить на физкультуру. Сейчас напишу учителю.

С этими словами она садилась за компьютер и открывала заготовленный образец записки, озаглавленный «ФИЗРА». Текст был такой:

Прошу разрешить моему сыну Роланду Штеффенхагену не присутствовать на занятии по физкультуре в связи с…

С уважением

После «в связи с» она всякий раз вставляла какое-нибудь новое название болезни, например: «ангина», «воспаление горла», «покраснение гортани» или «поражение слизистой оболочки зева».

Все в классе завидовали Роланду. Такую маму надо поискать! Он сам очень гордился ею. И не столько потому, что она бесперебойно снабжала его объяснительными записками, которые он затем вручал учителю физкультуры, сколько потому, что она никогда не повторялась и подходила к делу с большой выдумкой. И действительно, тут было чем гордиться – только за последний год она сочинила восемнадцать записок с вариациями на тему «больное горло». А в этом году, после больших каникул, она уже успела выдать четыре штуки: новая серия состояла из «покашливания», «бронхита», «катара верхних дыхательных путей» и «хронической хрипоты».

Для Мартина Пепперминта это означало, что с начала учебного года ему четыре раза пришлось быть третьим от конца, хотя в действительности он был все-таки четвертым.

Что касается успеваемости, то тут дело обстояло несколько лучше. Мартин Пепперминт был где-то посерединке. А по немецкому даже немного впереди. Вот недавно получил пятерку за сочинение. Но это скорее случайность.

А вот в чем Мартин Пепперминт действительно превзошел всех и вся, так это в стеснительности. Он был самым робким мальчиком в классе. По этой части он уверенно занимал первое место. И как бороться с таким сомнительным достижением, он не знал. Вот почему он однажды решил поговорить об этом с папой.

– Что же мне делать? – спросил он отца. – Я всего боюсь…

– А чего – всего? – решил уточнить господин Пепперминт.

– Просто всего, – сказал Мартин и вздохнул.

– Ну, это ты не сочиняй! – попытался взбодрить его господин Пепперминт. – А кто недавно прыгнул с метровой вышки в бассейне?! Головой вниз! Ужас! Я в десять лет ни за что бы не прыгнул с такой высоты! Умер бы от страха!

– А Йенс Ульман прыгает с трехметровой! Ему тоже десять лет, между прочим! – возразил Мартин.

– С трехметровой?! Вот это да! – искренне удивился господин Пепперминт и покачал головой. – Молодец какой! Я вот только один раз в своей жизни прыгал с трехметровой вышки. Да и то уже, можно сказать, в зрелом возрасте. И… не по своей воле… Заставили…

– Кто тебя заставил? – спросил Мартин.

Господин Пепперминт замялся.

– Желание… Или, точнее, пожелание… – путано начал объяснять он. – Как бы это лучше сказать…

– Хотеть не запрещается, – перебил его Мартин. – Только что толку! Я вон сколько раз говорил и себе: «Хочу быть таким же смелым, как Иене!» – и ничего!

– Йенс это Йенс, а ты это ты! Все люди разные, – сказал господин Пепперминт, – и с этим приходится как-то мириться.

Но Мартин совершенно не хотел мириться с такими объяснениями и пошел за советом к маме.

– Ну, пусть я не буду таким, как Йенс, ладно! – заявил Мартин. – Но хотя бы просто как другие мальчики в классе. Взять, например, Роланда. Он у нас почти самый маленький, а не боится. Может запросто подойти к какой-нибудь девочке из параллельного класса и заговорить с ней!

– А ты что, тоже хотел бы пообщаться с девочками из параллельного класса? – спросила мама.

– Нет, со всеми не хотел бы. Только с одной, – признался Мартин.

– И с кем же это? Я ее знаю? – оживилась мама.

– Как же ты можешь ее знать, если я сам даже не знаю, как ее зовут? – с горечью ответил Мартин. – Могу только сказать, что у нее темные волосы. Она их завязывает в хвостик красной лентой. А живет она на улице Шуберта, дом двенадцать. И у нее есть собака.

Мама открыла рот от удивления.

– Откуда тебе известно, где она живет, если ты с ней даже не разговаривал? – спросила она.

– А я один раз пошел за ней и дошел до самого дома, – объяснил Мартин. – Хотя какое это имеет значение, мы же о другом говорим.

Но мама, похоже, была иного мнения.

– Когда же ты успел познакомиться с ее собакой? Ты ее видел? – допытывалась мама.

– Нет, не видел, – хмуро ответил Мартин. – Просто на воротах у них табличка висит с каким-то волкодавом. Ну, знаешь, такие вешают, с рисунком, чтобы отвадить непрошеных гостей. Я-то точно побоюсь даже в щель заглянуть. А вот Йенс, так он запросто открыл бы калитку, ввалился во двор да еще бы сам порычал на их собаку, – сказал Мартин, переводя разговор на больную тему. – И что мне с этим делать?

– С собакой? Или с собой? – спросила мама.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю! – обиделся Мартин. – Я хочу быть храбрым и смелым, а не мямлей-тютей!

– Не всё сразу, – попыталась утешить его мама и погладила по голове. – Некоторым нужно время, чтобы набраться храбрости… Я вот, например, терпеть не могу всяких задавак, которые считают себя эдакими храбрецами, а посмотришь на них – так просто глупые нахалы… Мне гораздо больше нравятся такие мягкие, скромные люди, как твой папа.

– А мне нет, – буркнул Мартин и пошел к себе в комнату.

Он плюхнулся на кровать и уставился в потолок, собираясь отдаться во власть мрачных мыслей, но тут пришел папа и сказал:

– Страшные новости для нашего страшно трусливого Мартина! В ближайшее время ожидается нашествие диких зверей: зайцев, попугаев, хомяков и парочки особо хищных белых мышей!

– К нам что, Понеделькусы собираются?! – радостно воскликнул Мартин и подскочил на кровати.

– Угадал, – сказал господин Пепперминт. – Только что звонил дядя Антон. Завтра днем он зайдет к нам в гости. Со всем семейством, разумеется. Включая некоторых четвероногих.

Господин Понеделькус, которого Мартин называл «дядя Антон», был старым другом господина Пепперминта.

Его жена, тетя Аннемари, была хозяйкой той квартиры, в которой господин Пепперминт когда-то снимал комнату. (В те годы она еще носила фамилию Брюкман.) У Понеделькусов была дочка, на два года младше Мартина, и звали ее Хельга.

– А Хельга тоже придет? – с некоторой тревогой спросил Мартин.

– Конечно, – ответил господин Пепперминт. – Или ты думаешь, ее оставят дома присматривать за зверинцем? Вряд ли. Ведь Антон притащит всю компанию, так что присматривать будет не за кем.

В комнату заглянула госпожа Пепперминт.

– Я не ослышалась? – спросила она. – Антон придет? Со всеми зверями?

– Да, мы как раз обсуждаем его зоосад, – сказал господин Пепперминт.

– Хоть бы он своих белых зайцев дома оставил! – вздохнула госпожа Пепперминт. – А то в прошлый раз они обгрызли нам кресло и повытаскивали из обивки всю требуху!

Госпожа Пепперминт села к Мартину на кровать.

– Будем надеяться, что Аннемари запрёт его зайцев, – сказала мама. – Она их тоже не очень жалует.

Хорошо бы она заперла заодно и этого старого попугая. Как его там зовут?

– Кулес, – подсказал Мартин. – По мне, так пусть приводят хоть зайцев, хоть попугая, хоть слона, лишь бы они свою Хельгу заперли куда-нибудь подальше.

– Что это за новости такие? – удивился господин Пепперминт. – Она же тебе вроде нравилась. Сам говорил, что она вполне сносная.

– Говорил, – отозвался Мартин. – Просто мне с такими маленькими неинтересно. И к тому же она все время жует своих марципановых свинок, а я марципан терпеть не могу! Во что я буду с ней играть? Ей только прятки подавай! Всё прятки да прятки… Тоска зеленая!

– Предложи ей тогда сыграть во что-нибудь другое, – посоветовал господин Пепперминт.

– Во что, например? – ехидно спросил Мартин.

– В овощное лото, – предложила госпожа Пепперминт.

– Да эго вообще детский сад! – возмутился Мартин. – Уж лучше тогда в прятки!

На следующий день Мартин уже забыл, что не хотел видеть Хельгу. Во всяком случае, когда семейство Понеделькусов в полном составе, включая трех зайцев, одного золотого хомяка, одну золотую рыбку, двух морских свинок, дрессированную белку и попугая, пожаловало к Пепперминтам, Мартин сразу отправился с Хельгой на чердак, где, по их общему мнению, лучше всего было играть в те самые прятки.

При этих обстоятельствах Мартин натолкнулся на одну странную штуку, которая весьма озадачила его. После обеда он попытался осторожно выведать у папы, что это за объект пылится там на чердаке, но папа ловко уклонился от объяснений, и Мартин почуял: здесь скрывается какая-то тайна! Нужно было срочно посоветоваться с Роландом Штеффенхагеном. Но срочно посоветоваться не получалось. При гостях родители ни за что не отпустили бы его к Роланду. Ничего не оставалось, как ждать понедельника.

Мартин очень любил воскресенье, однако в тот день он, как никогда, мечтал, чтобы воскресенье поскорее закончилось.

Мартин Пепперминт и Роланд Штеффенхаген не только стояли рядом на физкультурной линейке, они еще и сидели за одной партой на всех остальных уроках.

Нельзя сказать, что они были закадычными друзьями, но их объединяли две вещи: оба они восхищались Йенсом Ульманом и одинаково не любили Леандра Громмеля.

Леандер Громмель (кличка Громила-Горилла) сидел сразу за ними и постоянно их задирал: он называл приятелей «мелочью пузатой», дергал за волосы, щипался, а однажды стащил у Роланда тетрадь по математике и сунул ее в мусорную корзину. Мартин же из-за него опозорился однажды на весь класс – на географии плюхнулся со всего размаху на пол, потому что Громила умудрился вытянуть из-под него стул в тот момент, когда Мартин собирался сесть. Смеху было – на пол-урока!

Леандер Громмель был самым высоким в классе и потому стоял на физкультурной линейке первым. С короткой толстой шеей, длинными руками, которые у него всегда висели плетью, он выглядел довольно неуклюжим, ходил ссутулившись, изрядно косолапя.

Он явно стеснялся своего роста и пухлой комплекции, но старался не показывать виду. Во всяком случае, когда одноклассники кричали ему: «Эй, Громила-Горилла!» – он делал вид, что ему все нипочем, и с вымученной улыбкой принимался изображать Бада Спенсера, итальянского актера-толстяка, у которого в нескольких фильмах тоже была кличка Громила.

Леандер вставал в боксерскую стойку и зычно кричал: «Эй, амигос! Кто сразится с Громилой? Кто хочет попробовать его знаменитый удар левой?» Был у него и другой номер: сожмет кулачище, согнет руку в локте и давай зазывать: «Подходите, амигос! Пощупайте бицепсы у Громилы! Всего за один доллар! Не хотите? В ухо дам!»

Но как бы он ни хорохорился, выглядело это как-то не очень убедительно. Чувствовалось, что это он так, больше для куража. Во всяком случае, всерьез его угрозы мало кто воспринимал. Бывало, начнет он из себя силача строить, а кто-нибудь из мальчишек возьмет да и скажет: «Да какие это бицепсы! Жир один! Где тут у тебя мускулы? В микроскоп не разглядишь!»

Девчонки, конечно, хихикать, а Леандер покраснеет и выскочит из класса, чтобы никто не увидел у него слез на глазах. Ну а как вернется, давай шпынять тех, кто послабее. А кто самый маленький в классе? Мартин и Роланд. Вот им и доставалось от Леандера больше всех, хотя они не дразнили его Громилой-Гориллой и даже не смеялись, когда другие потешались над ним.

Вполне понятно, что Мартин с Роландом не жаловали Леандера. Более того, они его просто терпеть не могли.

В тот день, когда Мартин надеялся по дороге из школы домой обсудить с Роландом свою таинственную находку, Леандер как назло увязался за ними. Он то пихал Мартина в спину, то норовил подставить подножку Роланду и всячески мешал.

– Отстань ты от нас, чего привязался? – попытался урезонить его Мартин и потянул Роланда на другую сторону улицы.

– Что ты пристал, как банный лист! Мы же тебя не трогаем! – крикнул Роланд, расхрабрившись.

– Ха-ха-ха! – загоготал Леандер. – А ты попробуй меня тронуть!

– А вот и попробую! – крикнул Роланд, рассердившись не на шутку.

– Так чего ж ты не идешь? – поддел его Леандер. – Идите сюда, я из вас котлету сделаю!

– Сам иди сюда! – ответил Роланд и погрозил кулаком. – Мы тебе покажем!

– Ой, не могу! – закатился смехом Леандер. – Уморил! Люди добрые! – заголосил он, сложив руки рупором. – Помогите! Карету скорой помощи двум буйнопомешанным клопам!

Это уже было слишком!

Чтобы не остаться в долгу, Мартин с Роландом хором запели:

 
Посмотрите на Громилу,
Ходит он большой гориллой!
Кинг-Конг, дедушка его,
Окочурился давно!
 

Леандер, конечно, такого стерпеть не мог. С разъяренной физиономией он бросился к обидчикам.

Мартин с Роландом пустились наутек.

– Встретимся у тебя после обеда! – крикнул Мартин на ходу, сворачивая в свой переулок.

– В три у меня! – отозвался Роланд и помчался во все лопатки дальше, надеясь успеть добежать до спасительной зеленой калитки, за которой виднелся его дом, до того, как Леандер сцапает его.

Ровно в три Мартин позвонил к Роланду в дверь. Открыл сам Роланд. Мамы не было дома. Она работала в Городском управлении системой водоснабжения и раньше пяти не возвращалась.

– Заходи! – сказал Роланд. – Я посадил коммандера Кина на летающую платформу, чтобы на него не напали роботы, пока я тут с тобой разбираюсь.

Роланд поспешил назад к компьютеру. Обычно Мартин садился рядом. На кнопки он не нажимал, этим занимался Роланд, зато Мартин давал советы, и часто очень даже толковые. Оба они любили компьютерные игры, причем такие, в которых нужно было не просто прыгать, бегать и стрелять, но еще и соображать. Так, например, Мартин однажды предложил, чтобы коммандер Кин катапультировался с ледяной пушки и таким образом перелетел через высокую стену. Идея оказалась блестящей! Потому что Кин приземлился на скрытом уровне и сразу получил тысячу очков.

Сегодня, однако, Мартину было не до игры. Ему нужно было поговорить с Роландом. Мартин подсел к компьютеру и стал наблюдать за тем, как Роланд проводит коммандера через хрустальный дворец, минуя все опасности и ловушки, возле которых притаились прыгающие грибы и безжалостные роботы.

Когда Роланд благополучно вывел человечка за пределы дворца и кликнул мышью, чтобы сохранить достигнутый результат, Мартин сказал:

– Слушай, тут такая история…

– Прекрасная история – все роботы в крематории! – запел Роланд, не отрывая взгляда от экрана.

– При чем здесь роботы! – Мартин уже начинал терять терпение. – Мне нужно тебе кое-что рассказать…

– Ну так рассказывай! Кто тебе мешает? – безмятежно ответил Роланд, продолжая заниматься своим делом.

– Вчера я нашел на чердаке, в шкафу, одну странную штуку… Водолазный костюм! Засунут был в самый дальний угол! Представляешь?!

– Конечно, – отозвался Роланд. – Как у коммандера Кина. Водолазный костюм получаешь на самом верхнем уровне, в конце, у дальнего выхода из хрустального дворца…

– Нет, ну ты сам подумай! – попытался отвлечь друга от компьютера Мартин. – Разве это не странно? Откуда там взялся водолазный костюм? И главное – зачем он вообще понадобился родителям?

– А что тут странного? – удивился Роланд. – Как же, по-твоему, Кин незаметно переберется на остров? Ведь если он не попадет на остров…

– Что ты мне голову морочишь своим Кином?! – рассердился Мартин. – Я говорю о водолазном костюме, который я нашел у нас на чердаке!

– Тоже мне невидаль! – равнодушно ответил Роланд. – Почему у твоего папы не может быть водолазного костюма? Вот если бы мой папа жил с нами, то я бы нисколько не удивился, когда бы нашел у него водолазный костюм.

– Нет, это не папин костюм, потому что он очень маленький, – возразил Мартин. – Еле-еле на меня налезет.

– Ну, может быть, твой папа носил этот костюмчик в детстве? – высказал предположение Роланд, отрываясь от игры.

– Исключено, – отрезал Мартин. – Во-первых, в детстве он вряд ли занимался подводным плаванием. Он у меня вообще не спортивный. А во-вторых, я уже его об этом спрашивал.

– Ну, раз спрашивал, так чего ты ко мне пристаешь? – Роланд хотел было снова заняться коммандером Кином, но Мартин ему не дал.

– А того, что папа мне ничего толком объяснить не смог, – сказал он. – Что-то такое пробурчал и замял тему.

– Ну, может, он и сам не помнит… – предложил еще один вариант Роланд.

– Очень даже помнит, – отклонил выдвинутое предположение Мартин. – Я случайно услышал обрывок разговора. Дядя Антон спросил отца: «Почему ты не хочешь рассказать Мартину о том, чей это водолазный костюм?» А папа сказал: «Еще рано. Пусть подрастет немножко». Все это очень странно, ты не находишь?

– Действительно, очень странно! – согласился Роланд и нажал на паузу. – Тут кроется какая-то тайна! Прямо как в компьютерной игре. Давай пораскинем мозгами. Что мы имеем? Водолазный костюм детского размера. Где он хранится? В твоем доме, на чердаке. Что из этого следует? Раз есть маленький костюм – значит, должен был быть и ребенок. Вывод: у твоих родителей до тебя был ребенок!

– И куда он подевался? – спросил Мартин, обдумав то, что сказал Роланд.

– Есть три варианта, и все три не очень веселые, – продолжал рассуждать Роланд. – Что, между прочим, объясняет, почему твои родители ничего тебе не рассказывают. Вариант первый: он сбежал из дома и не вернулся. Вариант второй: его похитили. Вариант третий: он умер. И все это произошло до твоего рождения. Иначе ты знал бы об этом, верно?

– Н-да… – озадачился Мартин. – Значит, получается, что у меня был брат или сестра… И все же я не понимаю, почему родители мне ничего не рассказывали…

У Роланда и на это нашлось объяснение.

– Все очень просто, – сказал он уверенным голосом. – Если бы он был жив и в любой момент теоретически мог вернуться, они непременно рассказали бы тебе об этом. А то представь себе: в один прекрасный день он или она заявится к вам, а ты ни сном ни духом. Нет, думаю, что он все-таки умер. И поэтому они тебе не рассказали, чтобы тебя не огорчать.

– А чего мне огорчаться, если я его совсем не знал? – возразил Мартин. – Грустно, конечно, но…

– Значит, им самим грустно вспоминать об этом печальном событии, вот они и молчат! – нашелся Роланд. – Моя мама, например, тоже не очень-то любит говорить о моем папе, потому что не хочет сама расстраиваться. Так что – все дело в этом!

– Думаешь? – засомневался Мартин.

– Уверен! – ответил Роланд. – А чтобы убедиться в том, что я прав, мы сделаем следующее, – сказал он возбужденно, как будто речь шла о новой компьютерной игре. – Мы пойдем с тобой на кладбище и поищем могилу твоего брата! Ведь у него должна быть такая же фамилия, как у тебя! Если нам попадется хоть один малолетний Пепперминт, считай, что мы решили эту задачку!

– Ну, не знаю, – протянул Мартин. – Во-первых, я не очень люблю ходить на кладбища…

– Да? А кто все рвался на уровень с кладбищем, когда мы играли в «Планету Космо»? Причем ночью, в грозу! – не дал ему договорить Роланд.

– …а во-вторых, – продолжал Мартин, – кладбище такое огромное, что мы с тобой сто лет будем по нему блуждать.

– Глупости! – отрезал Роланд. – Разделим пополам, ты возьмешь левый уровень, то есть, я хочу сказать, левую сторону, я правую, и за раз прочешем! Пошли?

– Можно и сходить, – не слишком охотно согласился Мартин и поднялся.

– Погоди, я только за водичкой в кухню сгоняю! – крикнул Роланд и умчался.

Когда он вернулся, Мартин уже снова сидел у компьютера, а по экрану цепочкой шагали лемминги.

– Чего ты расселся? – возмутился Роланд. – Мне что, больше всех надо?

– Поход отменяется! – сообщил Мартин. – Пока ты там бегал, я сложил в голове два и два и понял, что нам никуда идти не нужно, – сказал он, отправляя леммингов в яму, через которую они проваливались один за другим на нижний уровень.

– Это почему же? – спросил Роланд, подсаживаясь к компьютеру.

– Потому что у меня не могло быть никакого брата, – ответил Мартин и нажал на паузу. – Считай сам: мне сейчас десять, а водолазный костюм почти моего размера. Это значит, что моему брату было приблизительно десять лет, когда он его носил. А если он родился до меня, то ему сейчас теоретически должно быть лет двадцать, не меньше. А этого просто не может быть.

– Почему нет? – не понял Роланд. – У моей мамы, например, тоже есть брат. Так ему когда-то было двадцать лет. Правда, давно. Сейчас ему уже тридцать.

– Ну, ты тормоз! – начал уже сердиться Мартин. – Как же моя мама может иметь двадцатилетнего сына, если ей самой чуть больше тридцати? А с папой моим они познакомились двенадцать лет назад. На лестнице. Он мне сам рассказывал об этом. Так что никакого брата мы искать не будем, потому что его не было и быть не могло!

– Ты прав, – согласился Роланд. – Считать умеешь, не то что я! Но все-таки – чей же это водолазный костюм?

– Понятия не имею, – ответил Мартин. – Похоже, это так и останется тайной.

– Ну почему, – возразил Роланд, который хотя и смотрел все время на экран, пока Мартин ему рассказывал свою историю, но ничего не пропустил, все запомнил. – Твой папа ведь сказал дяде Антону: «Пусть подрастет немножко, тогда и узнает». Значит, нужно только подождать годик-другой, и папа тебе все расскажет!

Но так долго ждать Мартину не пришлось. Уже через три месяца ему открылась тайна водолазного костюма. А точнее, через неделю после рождественских каникул.