Текст книги "Морские волки Гитлера. Подводный флот Германии в период Второй мировой войны"

Автор книги: Пауль Герберт Фрейер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

«Забой дойных коров»

– Слушай, дружище, не могу я больше. Осточертело мне в этой проклятой «дойной корове» париться. Представляешь, сколько нам с тобой еще партий предстоит сыграть, – старший боцман болезненно поморщился и, развернувшись, ткнул большим пальцем в сверху донизу покрытую карандашными черточками дверь.

– Знаешь, лучше уж от скуки страдать, чем где-нибудь возле Гибралтара или Ньюфаундленда попасть в мясорубку, – процедил сквозь зубы электрик, отодвигая в сторону шахматную доску.

Старший боцман ничего не ответил, и тогда электрик для убедительности начал предаваться воспоминаниям:

– Помню, темно было, как у негра в желудке, и вдруг прямо перед нами сторожевик…

– …который всыпал вам по первое число так, что от команды только половина осталась и вы еле-еле до базы добрались, – голос старшего боцмана сорвался на крик.

Электрик промолчал. Они все уже успели изрядно поднадоесть друг другу своими историями. К тому же в условиях постоянной скученности и ощущения враждебной среды за бортом поневоле начинаешь раздражаться без всякого повода и срывать злобу на товарищах. Он тяжело вздохнул и поспешил перевести разговор на другую тему:

– Самое большее, через четыре недели нас выдоят полностью…

– Да… да… Мой ход, – старший боцман передвинул коня и помотал головой, разминая затекшую шею.

Внезапно через весь корпус подлодки прокатились отрывистые гудки ревуна. Срочное погружение! Оказывается, сигнальщик обнаружил самолет. Командир субмарины напрягся, пытаясь понять, откуда он здесь взялся. Ведь подводный танкер крейсировал между Азорским и Бермудским архипелагами, то есть вдалеке от маршрутов, по которым обычно следовали конвои.

Командир перебрал в уме дюжину причин появления именно здесь самолета. Пальцы капитан-лейтенанта нервно подрагивали, на лбу выступили бисеринки пота. Из штаба командующего подводным флотом по радио уже поступило несколько тревожных запросов. Оказывается, прервалась связь с тремя подводными танкерами. Командир запретил радисту, во избежание утечки информации, упоминать об этих запросах.

«Ну вот и все, – с горечью подумал он. – Нас тоже выследили. Странно, что они вообще так долго не трогали „дойных коров“. Как только забьют последнюю, про операции в Южной Атлантике и Карибском море придется забыть».

Вот уже несколько часов подводники передвигались на цыпочках и переговаривались только шепотом. Лодка дрейфовала на строго выдержанной глубине и напоминала медленно плывущую огромную рыбу. Аппаратура прослушивания постоянно засекала поблизости шум винтов. Наконец он постепенно затих и командир распорядился всплыть под перископ. Затем он, наваливаясь плечом и грудью на рукоятку, обвел взглядом пустынные воды.

– Подъем!

Со звонким клацаньем откинулась тяжелая крышка рубочного люка. Но едва командир поднялся на мостик и принялся вглядываться в темноту, как гидроакустик вновь запеленговал шум винтов.

Субмарина не успела полностью погрузиться и спрятаться под спасительной толщей воды. Выпущенная с незаметно подкравшегося корвета торпеда попала точно в основание рубки. Стоявшие на мостике английского корабля сигнальщики напрасно шарили биноклями по мелким с пенистыми загривками волнам. Никто из экипажа разорванной взрывом пополам лодки не спасся. Лишь на вздыбленной морской ряби покачивалась шахматная доска.

Только с 15 мая по 4 августа 1943 года из 10 подводных лодок типа «XIV» было потоплено 8. Оставшиеся «У-488» и «У-490» были уничтожены в апреле и июне 1944 года.

Превращение дичи в охотника

В марте 1943 года штормы в Северной Атлантике утихли. Складывалась ситуация, как нельзя более благоприятная для нанесения нового концентрированного удара по коммуникациям союзников. В феврале было введено в строй большое количество новых субмарин. В следующем месяце на перехват идущих в западно-восточном направлении конвоев было направлено 50 подводных лодок. Никогда еще в районе боевого патрулирования не сосредоточивалось такое количество действующих единиц германского подводного флота.

Уже почти стемнело, и на бесконечном, покрытом набухшими дождем тучами небе появились первые звезды. Командир одной из входивших в группу «Раубграф» подлодок откинул эбонитовые рукоятки перископа и приник к окуляру, разглядывая огромный, словно впечатанный в небосвод силуэт транспорта. Потом он приказал, сделав отмашку рукой:

– Аппараты, пли! Лево руля! Погружаться!

Над торпедированным американским пароходом «Уильям Эусти» заклубился черный дым, в ощерившуюся рваными краями пробоину ворвалась вода. Судно стремительно оседало в воде, и вскоре пламя, охватившее мостик и надстройки, погасло. Следующей жертвой стал голландский пароход «Заанланд».

Корабли охранения заметались вокруг тонущих транспортов. Вода вспучилась от взрывов глубинных бомб. Взмыли ракеты, распадавшиеся в вышине на несколько светящихся частей, вспыхнули прожектора, озарив волны неестественно ярким, каким-то мертвенным светом. Выли сирены, с бортов гибнущих танкеров стекал расплавленный металл. Пораженные торпедами транспорты разламывались пополам или уходили на дно под сдавленные вопли заживо погребенных в нижних отсеках людей. Переоборудованный в судно конвойного типа английский траулер «Кампобелла» оказался также в окуляре перископа, и к нему сразу же протянулась пузырчатая дорожка. Корабль почти мгновенно затонул.

После полуночи над английским танкером «Соутерн Принцесс» полыхнул грохочущий клуб огня, отбрасывая на волны багровые отсветы. В воду с шипением падали кучки раскаленной стали, горячий воздух вздымал черную сажу. Ближе к утру было торпедировано еще два корабля.

На рассвете, когда новый день возвестил о себе едва заметной вдали на востоке светло-серой полосой, командир группы «Штюрмер» сообщил в штаб, что по пути обнаружил еще один караван торговых судов. Дениц приказал ему действовать в соответствии с обстановкой. Днем подошла группа «Дрэнгер» и германские субмарины в полном составе ринулись догонять успевшие объединиться конвои. Были потоплены английские корабли «Кингсбургс», «Кинг Гриффид» и «Форт Седар Лайк».

На рассвете 19 марта над розово-голубым горизонтом внезапно появились серебристые силуэты. Вылетевшие с баз в Исландии и Северной Ирландии американские бомбардировщики типа «Либерейтор» резко снизились, перешли на бреющий полет и сбросили вниз целый каскад бомб. Воздух наполнился душераздирающим гулом, и командир «У-384», невольно пригнувшись, заорал в рубочный люк:

– Срочное погружение! Ложиться на курс…

Последнюю команду он уже не успел прокричать. Мощный удар потряс лодку, ее корма вдруг вспучилась, и из черного зева пробоины вырвались слепящие огненные змеи, мгновенно рассыпавшиеся дождем сверкающих брызг. Субмарина вздыбилась, задрала нос и свечой ушла в клокочущую воду, оставив после себя закрутившуюся в спираль огромную воронку.

Из 100 транспортов, вышедших из Нью-Йорка 22 марта, до Северного канала дошли только 69. Остальные были уничтожены немецкими подводными лодками, утонули, не выдержав ударов волн и могучих шквальных ветров, или, развернувшись, двинулись обратно к побережью США.

Общий тоннаж потопленных за эти три ночи судов составил почти 150 000 тонн. Таким образом, в марте 1943 года союзники потеряли, по сравнению с предшествующим периодом, наибольшее количество кораблей. Но затем цифры потерь резко пошли на убыль. В апреле итоги боевой активности нацистского подводного флота выглядели крайне неутешительными: всего лишь 56 потопленных кораблей грузоподъемностью 327 000 тонн.

Западные союзники непрерывно совершенствовали систему противолодочной обороны. К концу апреля 1943 года было создано 12 специальных отрядов по охране конвоев. Весь Атлантический океан был разбит на квадраты, каждый из которых патрулировался самолетами и сторожевиками.

В ответ командование нацистским подводным флотом усилило свое присутствие в водах Атлантики. В конце апреля там на боевых позициях находилось 60 подводных лодок. Никогда еще стратеги из штаба Деница не задействовали одновременно столько субмарин. Поэтому новоиспеченный гросс-адмирал и его окружение надеялись, что нападение 4 мая сорока одной подлодки на очередной конвой к югу от Гренландии увенчается поистине ошеломляющим успехом. 11 потопленных кораблей – таков был первоначальный результат атаки.

* * *

Туман сначала походил на легкие клубы пара, поднимавшегося над горизонтом, но прошло совсем немного времени и все вокруг окуталось плотной молочной пеленой. Сигнальщики на охранявших конвой корветах и эсминцах напрасно всматривались в придвинувшуюся почти вплотную непроницаемую белую массу. Теперь исход сражения зависел от гидроакустиков, отчетливо слышавших в наушниках шум винтов подводных лодок. По стальному корпусу «У-638» волной прокатились ритмичные звуки, и ее сразу же тряхнуло первым бомбовым ударом. С корвета «Лоозетрайф» сериями сбрасывали глубинные бомбы. По днищу корабля подводные взрывы били так, что «Лоозетрайф» несколько раз подбросило. Наконец прогремел последний взрыв, и на поверхность выбросило громадный пузырь. На месте гибели подлодки медленно колыхалось жирное пятно соляра. Неподалеку из постепенно рассеивающегося тумана вынырнул эсминец «Ориби» и, ломая стальные листы, врубился в борт «У-531». Из распоротого аккумуляторного отсека вырвались зловонные пузыри хлора. Субмарина медленно погрузилась в морскую пучину.

Гибель семи подводных лодок при атаке на конвой ОНС-5 была началом коренного перелома в «битве за Атлантику». Дениц следующим образом описал тогда военно-стратегическую ситуацию, сложившуюся к началу лета на этом театре боевых действий: «В мае потери в подводных лодках превысили допустимый уровень. Следует срочно принять все необходимые меры по оснащению лодок современными средствами атаки и защиты».

Наряду со Сталинградской катастрофой крах концепции подводной войны, способной, по замыслу нацистских заправил, заставить западных союзников заключить с Германией сепаратный мир, стал еще одним фактором, негативно воздействовавшим на настроение рядовых немцев. В составленной на основе донесений тайных осведомителей секретной сводке Службы безопасности от 24 мая подчеркивалось, что «соотечественники с нескрываемой тревогой отнеслись к отсутствию в мае привычных экстренных сообщений об успешных действиях подводных лодок. Многие из них полагают, что враг разработал новый, гораздо более эффективный метод защиты своих кораблей».

Начался четвертый, завершающий период подводной войны.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ТОРЖЕСТВО СПРАВЕДЛИВОСТИ
(лето 1943 года – май 1945 года)

Обреченные на гибель

Победоносное окончание Сталинградской битвы и разгром немецких войск на Северном Кавказе создали благоприятную обстановку для развертывания наступления всех фронтов в юго-западном направлении. Эти операции позволили решить целый ряд важных стратегических задач. Правда, в ходе ожесточенных сражений в начале 1943 года противник попытался перехватить инициативу. При отходе ему часто удавалось за счет сокращения линии фронта создавать сильные группировки. Но даже нанесенные им контрудары по советским войскам в Донбассе и Харькове не смогли переломить ситуацию на Восточном фронте в его пользу.

В 3 часа ночи 5 июля одновременный залп «катюш» и тяжелой артиллерии разорвал предрассветную тишину в районе сосредоточения ударных немецких частей на Курской дуге. В результате этой контрподготовки гитлеровцы понесли серьезные потери и начали наступление с опозданием на три часа. Оно потерпело полный провал. Отныне стратегическая инициатива навсегда закрепилась за Красной Армией. К концу года было разгромлено свыше 200 немецких дивизий. За это время было освобождено почти две трети советской земли, временно оккупированной врагом. Вермахт потерял более 20 000 самолетов, 25 000 танков и бронемашин и почти 40 000 орудий.

Бойцы Красной Армии добились таких грандиозных успехов в условиях, когда США и Великобритания, располагавшие мощными вооруженными силами и солидной военно-экономической базой, по-прежнему затягивали открытие второго фронта и даже попытались представить высадку своих войск в Марокко и Алжире, предпринятую исключительно для обеспечения собственных интересов, как выполнение союзнического долга. В мае 1943 года германо-итальянские войска в Тунисе капитулировали. Через два месяца 8-я английская и 7-я американская армии высадились на Сицилии. Деморализованные поражениями в Советском Союзе и Северной Африке итальянские солдаты фактически не оказали им никакого сопротивления. Насчитывавшая приблизительно 70 000 человек, объединенных в четыре дивизии, группировка вермахта была в середине августа эвакуирована на материк.

В превращенной нацистами в источник снабжения Германии продовольствием, сырьем и рабочей силой Италии стремительно назревал политический кризис. 25 июля Муссолини был смещен с поста премьер-министра и арестован. Возглавивший новое правительство маршал Бадольо вступил в тайные переговоры с союзниками и в начале сентября объявил о капитуляции.

Важную роль в осуществлении планов по предотвращению открытия второго фронта, по замыслу берлинских стратегов, должен был также сыграть подводный флот. Но в 1943 году стратегическая обстановка на театре военных действий в Атлантике кардинально изменилась. «Серые волки» превратились в легкую добычу для кораблей и самолетов союзников. В перспективе немецких подводников ожидала участь погубленных ими экипажей судов, принадлежавших союзным или нейтральным державам. Согласно оценкам страховых компаний нейтральных стран, средняя продолжительность жизни рядового немецкого подводника в условиях боевых действий – 50 дней. Подводные лодки превратились в плавучие гробы. Тем не менее Гитлер по-прежнему посылает служить на них немецких юношей. «Знайте, что вы умрете гораздо быстрее и гораздо более страшной смертью, чем представители других родов войск вермахта», – говорилось в листовках, которые английские самолеты разбрасывали над базами подводных лодок.

Из 2468 кораблей, в составе 64 конвоев пересекших Атлантику в сентябре – октябре, было потоплено только 9.

Между тем за эти два месяца германский подводный флот потерял 30 субмарин.

Власти постарались скрыть от населения этот прискорбный для них факт. Сотрудники министерства пропаганды занялись распространением ложных сведений о потопленных союзных кораблях. В сентябре 1943 года были даже выпущены почтовые бланки и открытки с изображением тонущего английского транспорта с подписью: «Недосчитались уже 32 000 тонн». Цифра потерь была завышена примерно в два с половиной раза.

Разумеется, Дениц как главнокомандующий ВМС знал истинное положение дел. Ему как, впрочем, и всем офицерам высшего командного звена подводного флота было известно, что, несмотря на потери, общая грузоподъемность торговых судов Англии и США увеличилась почти на 11 миллионов брутто-регистровых тонн. Но они продолжали тешить себя иллюзиями в надежде, что форсированное строительство субмарин более совершенной конструкции изменит ход событий. Во второй половине 1943 года предполагалось ежемесячно спускать со стапелей на 27 лодок больше, чем прежде. Для осуществления такой программы требовалось каждый месяц расходовать более 4500 тонн стали. Еще 1500 тонн необходимо было затратить на производство торпед. Но германская промышленность не располагала таким количеством стали, и программа была выполнена только на 80 процентов.

Еще более сложной оказалась проблема комплектования экипажей. Ряды подводников пополнялись теперь за счет ускоренного выпуска курсантов военно-морских инженерных и штурманских училищ. Никого уже не интересовало, есть ли у них желание служить на подводном флоте.

В кают-компании плавбазы слоями расплывался табачный дым. Собравшиеся здесь накануне первого боевого похода молодые командиры подлодок нарочито громко смеялись, со звоном сдвигали бокалы и вообще всячески демонстрировали свою решимость и неукротимую энергию.

– Господа! – капитан-лейтенант Шрётер сорвал с бутылки шампанского серебристую оплетку и, хлопнув пробкой, разлил по бокалам золотистую, пузырчатую жидкость. – Помню, праздновали мы окончание училища и старший преподаватель по традиции приказал нам прямо в парадной форме прыгнуть через ванты. Ох и весело же было, а потом разом откупорили «Хенкель сухой» и такой салют шампанским устроили…

– Дорогой Шрётер, – перебил его молодой командир с раскрасневшимся от возбуждения лицом. – На этот раз мы тоже устроим салют. Только за борт попрыгают «томми». Ох и повеселимся же мы. Ну а им, конечно, будет не до смеха.

Через несколько дней «У-752» под командованием Шрётера вошла в свою операционную зону, расположенную между Фарерскими островами и Исландией. Весенняя непогода с каждой минутой разыгрывалась все сильнее. Чуть ли не каждую минуту налетал сильный, забивающий дыхание ветер. Иногда субмарина взлетала на гребень большой волны или так заваливалась набок, что казалось, она сейчас вот-вот перевернется.

Шрётер стоял на мостике, до боли в глазах вглядываясь в промозглый предутренний туман. Лишь несколько членов экипажа участвовали ранее в боевых операциях. Даже командир только один раз год назад побывал в боевом походе в качестве конфирманда.

Шрётер зябко повел плечами. От пронизывающего ветра не спасали ни реглан, ни свитер. Он сердито наморщил лоб, спустился в центральный пост, прошел по длинному палубному коридору в командирскую каюту, присел на узкую койку и незаметно для себя задремал под доносившиеся из-за переборки рокот моторов, лязг металла и бульканье воды. Разбудил его громкий стук в дверь.

– Войдите, – хриплым со сна голосом пробормотал Шрётер и взял у появившегося на пороге радиста расшифрованный текст радиограммы. По мере чтения на его побелевшем лбу выступила испарина. В послании из штаба Деница говорилось: «В квадрате 1328 обнаружен конвой, следует курсом 80 градусов, скорость 10 узлов. Приказываю атаковать».

У капитан-лейтенанта от волнения в горле засел тугой ком. Он несколько раз судорожно дернул кадыком, поспешил обратно в центральный пост и вместе со штурманом склонился над генеральной картой. Через полчаса на чистом белом поле пролегла прочерченная карандашом по линейке четкая курсовая линия. Она вела к изрезанным древними ледниками берегам Исландии. Когда лодка дойдет до условной точки на этой линии, штурман проложит новую, прямиком до конвоя. На мостике Шрётер торопливо вдохнул холодный воздух. Налетевшие снежные заряды сделали видимость почти нулевой, но Шрётер не унывал. Он твердо верил, что добьется успеха. В мечтах он уже видел себя с Рыцарским крестом на шее. Ведь теперь им награждали даже тех, у кого грузоподъемность потопленных кораблей достигала всего лишь 50 000 тонн…

К утру буря затихла, на востоке свинцово-серый облачный покров окрасился в ярко-красный цвет. В это время гидроакустик уловил в своих наушниках механические шумы. По мере их усиления он понял, что прямо на подводную лодку идет целый отряд кораблей. Он немедленно доложил о надвигающейся опасности в центральный пост. Шрётер скомандовал срочное погружение и уже в окуляры перископа наблюдал за проходившим примерно в тридцати кабельтовых от них кильватерной колонной соединением военных судов. Их трубы дымили так, что свинцово-серая вода покрылась темной завесой. Когда она рассеялась, Шрётер, включив систему громкоговорящей связи, приказал:

– Лодке приготовиться к всплытию!

Закрутились винты, выталкивая сигарообразную громадину сквозь черную толщу вод. На мостике Шрётер помотал головой, прогоняя усталость, растер ладонями опухшее, иссеченное ветром и тяжелыми ледяными брызгами лицо и поднес к глазам бинокль.

– Справа по борту верхушки мачт! – рявкнул стоявший рядом сигнальщик.

Шрётер дернулся, собираясь повернуться, но тут другой сигнальщик истерически выкрикнул:

– Слева по борту самолет! Он снижается!

Шрётер последним спрыгнул в шахту. Рукоятка запорного устройства выскальзывала из потных, дрожащих от волнения пальцев. Зашипел стравливаемый в балластных цистернах воздух. Его место заняла вода, придавая лодке отрицательную плавучесть. Неожиданно инженер-механик дрогнувшим от страха голосом пробормотал:

– Ничего не понимаю. Почему рубка все еще на поверхности?..

Оглушительный треск оборвал фразу. По лодке словно ударили гигантским молотом. Во всех отсеках разом погас свет. Людей расшвыряло в разные стороны. Плеск и бульканье воды, с сильным напором вливавшейся внутрь из большой пробоины в корпусе, заглушили душераздирающие крики.

Лодка стремительно опускалась все ниже и ниже.

Оснащенный радаром бомбардировщик описал круг над местом гибели субмарины. Пилот отчетливо разглядел жирное пятно соляровых масел.

Самолет скользнул над самой водой, развернулся и взял курс на переоборудованный во вспомогательное авианесущее судно торговый корабль.