Текст книги "Два кольца и брызги шампанского"

Автор книги: Патрисия Тэйер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Глава одиннадцатая

На следующее утро Анджелина сидела в своей постели. Был уже час дня. Боязнь расспросов родных вынуждала ее не выходить из комнаты.

Она и так уже пролила немало слез из-за Джона во время ночного полета, не говоря уже о том, что прорыдала всю дорогу домой из аэропорта, где ее встретил Раф.

И как она позволила себе так увлечься? Нет, отныне она выбросит его из головы. Он убил в ней всякие чувства. При мысли о Джоне и его предательстве ее наполнял только гнев.

Нужно взять себя в руки и жить дальше. Разумное решение. Но как она будет работать на «Росси интернэшнл», зная, что все это время Джон лгал ей и ее родным? Тони сказал, что контракт с «Росси интернэшнл» подписан на жестких условиях, которые нельзя нарушить. Безвыходное положение. Но если контракт и нельзя нарушить, то она вполне может отказаться от своей должности. Она может бросить работу, уехать из города и забыть о Джоне. Забыть, как быстро она подпала под его чары? Как чуть не занялась с ним любовью? Сердце наполнилось тоской. Неужели она предала память о Джастине?

Послышался тихий стук в дверь, и в комнату заглянула бабушка.

– Добрый день, Лина.

Анджелина смотрела, как бабушка вносит поднос с едой.

– Тебе надо поесть, – сказала она. – И станет легче.

– Спасибо, но мне не хочется.

– Так всегда бывает, когда влюбляешься.

Анджелина вздохнула.

– Я не влюблена, – возразила она, встретившись взглядом с мудрыми, любящими глазами. У нее начали дрожать губы. – Он лгал мне, бабушка.

– Да лгал ли он на самом деле? – Виттория погладила ее по щеке. – Не вини Джона за то, что случилось полвека назад. Никто из вас не виновен в том, что произошло между мной и Джованни.

– Но ты всего лишь хотела выйти замуж за любимого человека.

– Когда мы влюблены, то не очень-то думаем головой. Наверно, так же произошло и с Джоном. Сначала у него было просто любопытство, возможно, даже зависть к тому, что есть у семьи Ковелли. А потом он стал неравнодушен к тебе. Разве он не открылся наконец, хотя и опасался потерять тебя?

Анджелина и слушать не хотела.

– Нечего было терять. Я… между нами ничего не было. – Она понимала, что не совсем правдива. – Я хочу сказать, что люблю Джастина и никогда не смогу любить никого другого.

– Любовь не бывает одинаковой. – Теплая рука легла на руку внучки. – Тебе выпало счастье встретиться с любовью. Другим, возможно, и Джону, не довелось познать любовь. Может, он хочет попытать счастья с тобой, но боится. Не думаю, что Джастину бы хотелось, чтобы ты отказалась от счастья в жизни.

Слезы побежали по щекам Анджелины. Виттория меж тем продолжала:

– Мне кажется, ты сердишься, потому что испытываешь чувство к Джону. Чувство, которое пугает тебя, и ты готова сбежать, чтобы оградить себя от переживаний.

Анджелина пробовала отрицать, но не находила слов.

– А Джон? – продолжала Виттория. – Похоже, он очень одинок. Только работа и путешествия. Ты говорила, что он ребенком потерял родителей. А Джованни помогал растить его, несомненно передав внуку горькую обиду на Ковелли. – Виттория встретилась с ней взглядом. – И все же, когда Джон узнал, что Ковелли, стремящиеся получить заказ на выполнение работ в отеле, – это та семья, что сделала несчастным его деда, разве это помешало ему вручить контракт Рику и Рафу?

Анджелина возражала, правда, уже не столь энергично:

– Он руководствовался деловыми соображениями.

– Думаю, нашлось бы немало фирм в Луисвилле, мечтающих получить этот контракт. Но Джон отдал его Ковелли. Ты понимаешь, как нелегко это далось ему? Словно он предал род Валенте. Как ты думаешь, почему?

Анджелине не хотелось тешить себя иллюзией, что у него были личные мотивы.

– А как же проклятие?

– О, боже, Лина. Ты только посмотри! Мы встречались с трудностями, но нам выпало счастье иметь большую счастливую семью. Тебя любил замечательный человек. И ты снова можешь стать счастливой. Немногим так везет, а некоторые, такие, как Джон, даже и не верят в любовь, поэтому не могут тянуться к ней.

Но Джон тянулся – к ней. Она же отвернулась. Господи, как она могла? Ее охватил ужас. Она ему небезразлична? Может, он даже любит ее?

– Ах, бабушка, я так ужасно обошлась с Джоном! Мне нужно в Нью-Йорк. – Она вскочила с постели. – Я должна встретиться с ним. Не могла бы ты позвонить в аэропорт и узнать, когда я могу вылететь?

Виттория улыбнулась.

– Не думаю, что нужно лететь в Нью-Йорк. – Она вытащила из кармана бумажку. – Джон звонил утром. Он хочет увидеться с тобой.

Анджелина широко раскрыла глаза от удивления.

– Он в городе? Где?

Она прочитала записку: «Анджелина, мне надо встретиться с тобой. Приходи в отель, когда тебе будет удобно».

Надежды растаяли, когда она дошла до слов «когда удобно». Похоже, он не очень-то горит желанием увидеться. Да и с какой стати? Она ведь, в сущности, заявила, чтобы он не попадался ей на глаза. И почему она так долго не могла разобраться в своих чувствах?

– Он хочет встретиться с тобой.

– Я знаю, бабушка. Я пойду, но Джону, скорее всего, хочется всего лишь поговорить с руководителем проекта.

Полчаса спустя Анджелина приехала в отель, не найдя в нем ни души. Не видно было ни рабочих, ни братьев. Даже Гарри не было у дверей. Все вдруг показалось таким же, как в тот первый день, когда она пришла, чтобы получить работу. Тогда ее переполняли надежды. Она намеревалась померяться силами со всем миром или хотя бы с главным администратором «Росси интернэшнл». Обрести независимость, сделать собственную карьеру. Теперь это не имело значения. Она потеряла то, что ей действительно было нужно… Джона.

Анджелина решила пойти на балкон. Держась за медный поручень, она начала медленно взбираться вверх, когда какой-то звук привлек ее внимание. Она повернулась и заметила фигуру в полумраке.

У нее остановилось дыхание, когда она узнала Джона. Он был одет, как в тот первый день, когда она пришла к нему: в джинсы, рубашку из хлопковой ткани и рабочие ботинки.

– Все-таки ты решилась зайти, – произнес он, направляясь к ней.

Анджелина почувствовала острую тоску в сердце и могла только не отрываясь смотреть на приближающегося мужчину. Неужели не прошло и суток с их последней встречи?

– В записке говорилось, что можно прийти, когда мне будет удобно.

Чувствуя легкую дрожь в ногах, она стала спускаться.

– Нет, останься там, где стоишь. Мне нужно кое-что сказать, а когда ты рядом, у меня мысли путаются в голове.

С ней происходило то же самое.

Джон пытался подавить волнение, приближаясь к основанию лестницы.

– Я знаю, ты сердишься на меня, и не без причины. Мне следовало открыть, кто я, с самого начала. Но, как я объяснил твоим родным…

– Ты говорил с ними? – прервала она.

Он кивнул.

– Вернувшись, я позвонил вам, но братья не разрешили мне побеседовать с тобой. Со мной приехал и дед…

– Только не это! Виттория…

Он жестом руки успокоил ее.

– Все в порядке. Они побыли вместе, поговорили о прошлом. – Он сделал еще шаг. – Поверь, cara, я приехал, чтобы увидеться с тобой, но знал, что братья не подпустят меня и близко, пока не узнают о моих намерениях.

– Намерениях?

Ноги вдруг перестали слушаться его, но отступать было поздно.

– Я не хотел причинить тебе боль. Я говорил в Нью-Йорке, что сначала меня влекло к Ковелли любопытство, потом зависть, потому что вам столько дано судьбою. Столько родных, столько любви. – Он отвел взгляд. – Господи, как трудно!

– Прошу, не останавливайся, – молила она.

Ее ясные голубые глаза вновь притянули его к себе, придав смелости.

– Ты очаровала меня, как только я увидел тебя вот здесь, на этих ступеньках. Когда выяснилось, кто ты, я понял, что оказался в неловком положении. Я пытался противиться своим чувствам, но ты не выходила у меня из головы, мешая работать, являясь мне во сне. Наконец в тот день на вечеринке, когда я поцеловал тебя, я понял, что не смогу без тебя жить. – Он не отрывал от нее глаз. – А потом ты сказала, что не хочешь иметь со мною дела, что тебе нужна только работа в «Росси интернэшнл».

Она пыталась вставить слово, но он остановил ее жестом.

– Я почувствовал горькое разочарование. У меня уже были серьезные отношения с женщиной. Я отдал ей всю душу, а потом узнал, что нужен был ей в корыстных целях. Это не должно было повториться. Когда я брал тебя в Вермонт, мне хотелось только соблазнить тебя. Хотелось использовать тебя так же, как ты пыталась использовать меня.

Анджелина прочитала на его лице боль и одиночество.

– Так почему ты этого не сделал?

– Мне не хотелось заменять другого. И меня охватила безысходность – я не смогу назвать тебя своей. – Он выдавил нервную улыбку. – Некая ирония судьбы. Наконец я встретил ту, которой готов отдать свое сердце, а она любит другого. А когда ты узнала, кто я, то возненавидела меня.

– И что же дальше? – Она понимала, как ему трудно.

– Я не мог отказаться от тебя. Ни одна женщина не была мне нужна так, как ты. – Он потер лоб. – Когда мы приехали в Нью-Йорк, во мне пробудилась надежда, я понял, что ты тоже неравнодушна ко мне. Ты хотела быть со мной в ту последнюю ночь, я видел это по твоим глазам.

– Да, хотела, – ее охватила дрожь. – И ты мог быть со мной. Почему же ты не сделал этого?

Джон глубоко вздохнул.

– Мне нужно больше, чем просто тело. Мне нужна ты вся… Твоя любовь.

Анджелина боялась пошевелиться, произнести хоть слово. Наконец она выдавила:

– Ты любишь меня?

На глаза ей навернулись слезы, когда он кивнул в ответ.

Он взбежал по ступеням.

– Не надо плакать. Я не хотел, чтобы ты мучилась.

Она покачала головой.

– Я не мучаюсь. О, Джон…

– Только не говори мне, что Джастин – единственный мужчина в твоей жизни. Я сделаю все, чтобы ты отказалась от этой мысли. – Он взял ее за руку. – Только дай мне шанс. Между нами происходит что-то мистическое. – (Она согласно кивнула.) – Тогда в твоей жизни найдется место…

– Но ты живешь в Нью-Йорке. Я не смогу вписаться в ту обстановку.

Он улыбнулся.

– Тогда я переберусь сюда. Мне нравится Хэйвен-Спрингс, и даже очень. – Он посерьезнел. – Скажи, у нас есть шанс? Смогла бы ты полюбить меня?

– Джон… – Она кинулась ему в объятия. – Я так боролась с чувством к тебе!

– Не надо…

Он приник к ней, не дав договорить. Она застонала, когда он обнял ее и прижал к себе, ощущая тепло ее такого желанного тела. Ему с трудом удалось взять себя в руки и отпустить ее.

Заметив страсть в ее глазах, он отчаянно захотел унести ее куда-нибудь и убедить в том, что им предназначено быть вместе.

– Я так люблю тебя. Я хочу жениться на тебе.

Она обомлела от изумления.

– Прости, не надо было так, без подготовки.

– Все как надо, – сказала она, заливаясь нежным румянцем. – Но не мог бы ты повторить?

Джон взял ее руки в свои ладони и почувствовал, что она дрожит.

– Я люблю тебя, Анджелина, всем сердцем. – Он бросил взгляд в полумрак вестибюля и вновь устремил его на нее. – Хоть бы реконструкция поскорей завершилась. Здесь пока все кажется тусклым. Но мне хотелось вернуться к месту, где я впервые увидел тебя.

Анджелина была словно во сне, от которого ей вовсе не хотелось пробудиться.

– Джон, я тоже люблю тебя.

–  Dio, cara. Ты даже не представляешь, как мне хотелось услышать это, – прошептал он, всматриваясь в ее лицо. – Ты сразила меня с первого взгляда. Я прощен за то, что не сразу открыл, кто мои предки?

– За все, что бы ты ни совершил, – прошептала она, прижимаясь к нему и мучительно желая его. – Поцелуй меня.

На лице Джона снова мелькнула улыбка, прежде чем он приник к ней поцелуем, жадно доказывая, как любит ее и как она нужна ему. Он прижал ее к себе и наконец с глухим стоном отпустил.

– Есть еще кое-что. – Он вытащил из кармана кольцо. Не простое, а кольцо для невесты, украшенное рубинами.

– Джон, но это же… кольцо бабушки. Оно точно такое же, как и кольцо жениха, которое носил мой дед.

– Да. Я пытался отдать ей утром, но она его не взяла, сказав, что оно принадлежит девочке, родившейся первой. Тебе. Как ты смотришь на то, чтобы положить конец проклятию? – Джон опустился на одно колено и посмотрел на нее с такой любовью, что Анджелине навсегда это врезалось в сердце. – Анджелина, ты окажешь мне честь стать моей женой?

Она читала любовь в его глазах и чувствовала ее в собственном сердце.

– Да, я выйду за тебя.

Он надел кольцо ей на палец. Потом поднялся и поцеловал ее в губы, вложив в поцелуй всю свою любовь.

– Эй, вы, вы скоро закончите?

– Кажется, родственникам не терпится узнать, чем все завершилось, – усмехнулся Джон, услышав голос Рафа.

– Так они были наверху все это время? – изумилась Анджелина.

– Я же говорил, твои братья очень опекают тебя.

– Думаешь, сможешь ужиться с такой родней?

Джон притянул ее к себе.

– Только с тобой в придачу. – Он снова поцеловал ее и нехотя отпустил. – Давай созовем всех, пока они не подумали, что я умыкнул тебя. К тому же надо договориться о свадьбе. Можете выходить, – крикнул он на балкон.

Он прижимал ее к себе, когда они посмотрели наверх, где вдоль поручня выстроились все родственники.

– Она согласилась, – крикнул, ликуя, Джон.

Раздались возгласы одобрения и поздравления. В это было трудно поверить, но Виттория стояла рядом с Джованни.

– Когда свадьба? – крикнула Шелби, похлопывая по округлившемуся животику. – Если будете тянуть, мы с Джилл станем большими, как шары.

– Скоро, – пообещал Джон.

Анджелина посмотрела на него, и они обменялись взглядом, который она сотни раз замечала у братьев с женами.

Он наклонился и шепнул ей:

– Мне хочется, чтобы наша свадьба стала первой в новом гранд-отеле «Хэйвен».

– Ты и это обсуждал с моими родными?

Он улыбнулся ей улыбкой, тронувшей ее до глубины души.

– Я же говорил, что мне пришлось рассказать им о моих намерениях. Так каков твой ответ? Устроим свадебный прием здесь?

– Думаю, отель еще не скоро будет готов. Я хочу выйти за тебя как можно быстрее.

Он крепче стиснул ее.

– Мне по душе твое нетерпение.

– Думаю, надо поскорее пожениться, иначе братья не дадут тебе и шагу ступить.

– Кажется, придется платить рабочим за сверхурочную работу, чтобы поскорее все закончить… для моей нетерпеливой невесты.

Взглянув наверх, Анджелина увидела, что Виттория и Джованни улыбаются. Жизнь словно начиналась для всех заново.

Держа Джилл за руку, Рик начал спускаться вниз.

– Эй, так, значит, проклятие наконец снято?

Анджелина посмотрела на бабушку и вновь перевела взгляд на будущего мужа.

– Рик, а было ли оно? Посмотри вокруг. Судьба всегда благоволила к Ковелли.

Джон склонился, нежно поцеловал ее в губы и произнес:

– Мы все теперь счастливы, и Ковелли, и Валенте.

Эпилог

Четырнадцатое февраля, день свадьбы Анджелины и Джона, стало чудесным днем.

К полудню католический собор Святого Антония был до отказа набит друзьями и родственниками, собравшимися, чтобы пожелать жениху и невесте счастья и убедиться воочию, что проклятье наконец-то снято.

Кольца, разлученные на полвека, нес по проходу двухлетний Лукас Ковелли. Священник благословил их, и жених надел кольцо невесты на руку жены, а невеста надела кольцо жениха на руку мужа.

Полувековое проклятие было снято, когда два рода соединились в браке – вечной любви.

Час спустя белый лимузин подъехал к парадному входу в гранд-отель «Хэйвен», и из него появился Джон в черном смокинге. Он подал руку сидящей в машине жене и помог ей выбраться, стараясь не испортить старомодное белое свадебное платье, то самое, которое было на Виттории в день ее свадьбы.

Расшитый бисером корсаж подогнали под тонкую талию Анджелины. Платье было с открытыми плечами и большим вырезом, обнажавшим ее стройную шею, на которой красовалось бриллиантовое колье в форме сердечка – подарок Джона новобрачной. Юбка пышными фалдами ниспадала до пола и завершалась длинным шлейфом, отделанным кружевом.

Джон взял жену за руку, они поднялись по покрытым ковровой дорожкой ступеням и вошли в отреставрированный вестибюль отеля. Анджелина останавливалась, оглядывая букеты роскошных цветов. Розы. Сотни роз повсюду. В центре бил фонтан с шампанским для гостей.

Новобрачные вошли в огромный зал с элегантными обоями в темно-красных и голубых тонах. Богато отделанные деревянные части и обновленные полы выглядели как и столетие назад. Ковелли знали свое дело. Старший Ковелли гордился бы родными. Джон жалел, что им не довелось увидеться.

Молодые попозировали перед фотокамерами и направились к столу.

Анджелина наклонилась к Джону, широко улыбаясь.

– Ты держишься молодцом.

Он взял ее за руку.

– Когда ты рядом, я чувствую себя прекрасно. Но не забывай, что через три часа мы уезжаем. Мне так хочется остаться с тобой наедине.

Она поцеловала его.

– Мне тоже.

Джон всматривался в ее прелестное лицо.

– Я говорил тебе, как ты хороша?

– Несколько раз, но, будь добр, не останавливайся на этом.

– Обещаю. Я люблю вас, миссис Росси. Ты исцелила мою душу.

Она нежно погладила его по щеке.

– А ты подарил мне любовь, на которую я и не надеялась. Не дождусь, когда мы останемся одни, чтобы показать тебе, как сильно я тебя люблю.

Три года спустя бабушка Виттория сидела в кресле-качалке со спящей на руках правнучкой.

В комнату вошли пятилетний Лукас и его сестренка Тесса, которой было два с половиной года, и попросили:

– Расскажи нам что-нибудь, бабушка.

Она шикнула на них, чтобы они не разбудили двухлетнего Рафаэле, спящего на полу.

– Расскажу, если не будете шуметь.

Дети повиновались. Лукас, Тесса, Рафаэле-третий и шестимесячная Лия. Виттория улыбнулась, обратившись памятью к своей молодости. Детству в Италии. Своей первой и единственной любви, Энрико. Судьба и вправду благоволила к ней, наградив ее любовью и семьей. И вот новое поколение Ковелли. И все они пошли от ее любви. Неувядающей любви, объединявшей семью в горе и радости.

– Расскажи о дедушке Энрико, – попросил Лукас. – О его медалях, которые он получил за то, что летал в самолете над Италией во время войны. И о том, как ты спасла ему жизнь.

Виттория сотни раз рассказывала им об этом, но ни ей, ни детям не надоедал рассказ.

– Его самолет упал возле моей деревни. Он был ранен, поэтому я спрятала его в амбаре, пока не переправила в безопасное место.

– А потом нас всех прокляли, – выпалил пятилетний малыш.

– Нет, – покачала головой Виттория, оглядывая своих красивых правнуков. Ей трудно было говорить от переполнявших ее чувств. – Судьба всегда благоволила к Ковелли.