Текст книги "Закон стаи"
Автор книги: Патрик Корриган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
Послышался скрип лестницы: сверху спускался еще не проснувшийся владелец дома. Увидев учиненный беспорядок, он вдруг сел на пол и по-бабьи завыл. К нему подскочил Птенчик и залепил увесистую оплеуху.
– Где варвар? Где мужик с девкой? Лучше говори, пес, по-хорошему, где их прячешь!
Размазывая слезы по лицу, человек вцепился обеими руками в полы халата, единственной бывшей на нем одежды, и, раскачиваясь из стороны в сторону, принялся тихонько скулить:
– Берите! Все берите! Только не убивайте!
Первым понял, что так они ничего не добьются, Клыкач. Он отозвал Птенчика в сторонку и подмигнул вожаку. Получив согласие, разбойник набросил занавеску на плечи хозяина дома. Потом, поддерживая под руки, подвел к резной скамье.
– Успокойся. Хочешь, я налью тебе что-нибудь выпить? Нам всего лишь нужно узнать, где находится девушка и остальные. Они очень опасные люди. Как только мы их найдем, клянусь, мы тотчас покинем твой дом.
– Не уб-бивайте, пожалуйста…
Человек начал успокаиваться, всхлипы слышались уже реже, и Клыкач навострил уши. Но все испортила супруга хозяина – бестолковая баба. Едва появившись, она заголосила на весь дом:
– Уно, что они с тобой сделали?!
Вопль сменился предсмертным хрипом. Позади упавшей женщины стоял довольный Солома – он не выносил женского визга. Гигант с кривой ухмылкой протер от крови свой топорик. Владелец дома, став вдовцом, от горя окончательно потерял рассудок, и с кулаками бросился на убийцу. Клыкач предупреждающе закричал, но было поздно. В свете догоравшей лучины топорик вновь взлетел к потолку и с хрустом опустился, а спустя мгновение на полу лежали уже два трупа.
Птенчик подошел к забрызганному с ног до головы кровью Соломе, зло сверкнул на него глазами, отвернулся и не в силах сдержать свою ярость, ударил кулаком по стене.
– И как мы теперь узнаем – где они?!
Клыкач, брезгливо переступая через безжизненные тела, обшарил карманы халата хозяина.
– А, никак, – бросил он через плечо. – Этот Конан провел нас. Духа его здесь не было. Я не верю, что эта трусливая тварь в состоянии утаить что-либо, за исключением податей от сборщика налогов. Думаю, варвар заметил нас, когда мы кувыркались в канаве с дерьмом. А, заметив, зашел в первый встреченный дом и вышел через заднюю дверь. Наверное сейчас он уже пересчитывает свои монеты. Да еще посмеивается над нами. А мы тут, по его милости, корчим из себя дураков.
В помещение воцарилось молчание. Первым не выдержал Птенчик:
– Раз ты такой умный, то скажи – что теперь делать?
Неожиданно хлопнула входная дверь, и послышались уверенные тяжелые шаги. В комнату вошел Чико. В ответ на его невысказанный вопрос, Клыкач проворчал:
– Мы думали, что ты – это Конан.
Чико окинул взглядом царящий в доме разгром и застывших на полу мертвецов. Перевел взор на понурившихся товарищей.
– Пусто?
– А у тебя?
– Не совсем.
Разбойники воспряли духом. Солома тяжело засопел:
– Не томи, рассказывай.
– Конана я не видел. Зато по улице только что прошел Клок Шерсти.
Птенчик нехорошо улыбнулся.
– Есть на свете справедливость. Ты его сцапал?
Теперь очередь улыбаться настала для Чико.
* * *
Бессмысленность побега стала очевидна ей уже утром. Ремина пожаловалась, что у нее больше нет сил пробираться через лес. И он, Клок Шерсти, поддавшись жалости, вывел ее на дорогу. Когда они услышали приближающийся перестук копыт, укрыться было негде. Их заметили. До сих пор перед глазами Тиврано стояло перекошенное лицо Рваного, не верившего, что получил стрелу между лопаток от собрата по клану. Тем более что смерть эта ровным счетом ничего не решала. По всем дорогам Рабирии их уже разыскивают до зубов вооруженные люди Шрама. Клок Шерсти сам много раз принимал участие в подобных охотах. Но штука в том, что нажал на спусковой крючок вовсе не он, а девчонка. Чувство отчаяния и нежелание расставаться с мелькнувшим призраком свободы.
А потом была дорога, обед в таверне, где их наверное узнал этот подозрительный варвар. И вот они, как в мышеловке, заперты в обложенном со всех сторон Овражке.
Сняв в неприметном домике на окраине комнату на втором этаже, он оставил там девушку, а сам отправился искать лазейку из города.
Поиск ни к чему не привел. Еле волоча ноги, Тиврано в подавленном настроении возвращался домой.
Он уже сожалел, что связался с этой капризной баронессой. Жить все время с оглядкой оказалось невыносимо. А страх неминуемого наказания и ужас перед пытками в глубоких подземельях замка, где даже крика его никто никогда не услышит, отняли у него последние остатки мужества.
И тогда бывший разбойник остановил пробегающего мимо мальчишку:
– Хочешь заработать монету? Мальчуган потер лоб и настороженно спросил у незнакомца:
– А чего надо-то?
– Зайти в таверну, что находится на площади и передать сообщение.
Шмыгнув носом, мальчишка расплылся в довольной улыбке:
– «У Понтикуса», что ли?
– Да. Найдешь там человека со шрамом и скажешь…
Продиктовав пареньку текст послания, Тиврано поспешил к баронессе.
Обратный путь дался ему легко. Предав доверившуюся ему девушку, он сбросил с плеч непомерную тяжесть.
Клок Шерсти шагал по ночным улочкам этого захолустного городка и по привычке строил планы на будущее. Ведь это он вернет девчонку! Почему, собственно/ он должен отказываться от денег?! В голове возникла картина большого каменного дома, утопающего в саду. Вот он, Клок Шерсти, беседует со Шрамом. Вот главарь шайки принимает его условия. А почему ему не согласиться? В обмен на девушку Тиврано требовал совсем немного – свободу для себя и каких-нибудь сто золотых. Учитывая обстоятельства, требования очень скромные…
А потом – домой, в родную деревню. Хватит с него этой суетной жизни: хлеб растил, разбойником был, в битвах участвовал и даже осадными машинами управлял. Он счастливо засмеялся и от избытка чувств стал напевать себе под нос. Даже пытался пританцовывать на ходу под музыку собственного сочинения. Но вдруг остановился, спрашивая себя: «Неужели и правда все позади?»
Ответа не было. Да и не могло быть, ибо спрашивал он у собственной совести, а она отказывалась с ним говорить.
«Как мне теперь смотреть в глаза Ремииы?!» – в панике вопрошал сам себя бывший «волк», когда дорога повернула к знакомому дому.
Он отчаянно закрутил головой, пытаясь вновь представить дом своих грез, с роскошным резным балконом на втором этаже. И к радости Тиврано, это ему удалось. С легким сердцем бывший разбойник потянул на себя ручку входной двери. И услышал над ухом насмешливый голос, в миг разрушивший все мечты:
– Неподобающая лачуга для дочери барона, ты не находишь?
Внутри у Тиврано все похолодело. Он жадно сглотнул подступивший к горлу комок и прохрипел, боясь обернуться:
– Что я должен делать?
* * *
Клыкач не ошибался, полагая, будто Конан почуял слежку – о ней киммериец догадывался с самого начала. Недаром, прежде чем заняться поисками беглецов, он долго бесцельно бродил по городу, заглядывал в торговые лавки, и в числе прочих зевак наблюдал за уличными скандалами. Словом, делал все, что следовало бы делать варвару, впервые попавшему в многолюдный шумный город, и вскоре знал в лицо всех своих соглядатаев.
Конан еще не составил для себя полной картины, но в общих чертах все было ясно. Им нужна сбежавшая девушка, нужна, как глоток воздуха утопающему. И тут появляется киммериец, человек абсолютно чужой, и несведущий в местных делах. Почему, спрашивается, не пустить по следу его, приставив для присмотра пару глаз? А потом, когда он найдет беглянку, его просто убьют, а девушку доставят обратно в замок. В самом деле: не платить же деньги какому-то варвару! А раз так, то Конан решил: найти место укрытия беглецов и переговорить с этой Реминой Орландо, которая, похоже, оказалась в большой беде и нуждается в помощи.
Без особых хлопот обведя вокруг пальца своих преследователей, киммериец дворами вернулся к дому, где, по его расчетам, прятались беглецы. На той самой улице с грязной канавой, в которой он заставил искупаться разбойников. Вспомнив этот эпизод, на лице варвара промелькнула улыбка.
Всю жизнь странствуя по свету и зарабатывая свой хлеб мечом, Конан неплохо научился разбираться в людях. Порой ему хватало одного взгляда, брошенного на человека, чтобы судить о его характере, привычках и образе мыслей. Наблюдая за глазами, жестами, одеждой и манерами, а это далеко не полный перечень, варвар с удивительной точностью отличал друзей от врагов и предугадывал поступки людей. Но самой действенной приметой являлось человеческое жилище. По тому, как живет человек, можно сказать о нем очень многое…
Вот и сейчас, Конан взглядом окинул дом, и перед наблюдательным киммерийцем, будто наяву, предстал его хозяин, а точнее – хозяйка.
Старушка была прижимистая, предпочитая, сама заниматься починкой и экономить медяки на мастерах, но аккуратная. Скрытная по натуре – ставни на окнах были плотно закрыты, не любопытная, но до золота жадная, раз пустила на постой столь опасных жильцов.
Перебравшись через плетень, Конан в два прыжка очутился перед дверью, запертой на хитроумный замок. И снова улыбнулся.
Наивная старушка полагала, что с помощью этого искусно сработанного механизма дом ее стал неприступен для злоумышленников. Медленно, дабы не поднимать шума, киммериец одним поворотом кинжала убил все бабкины надежды, толкнул дверь плечом, но та даже не шелохнулась.
Все-таки со старухой он сам обманулся, хозяйственная бабка, не слишком доверяя всем этим механическим новшествам, для верности навесила еще и засов. С этим старым как мир устройством северянин возился подольше, но все же и оно не устояло перед ним. Конан осторожно толкнул дверь и оказался в длинном коридоре. Левый его конец вел к комнатам первого этажа, правый – заканчивался крутой лестницей.
Стараясь ступать как можно тише, киммериец поднялся на второй этаж. Сквозь грубо сколоченную дверь пробивался тусклый свет. Варвар осторожно дернул за ручку. Дверь подалась.
Посреди помещения, на полу стояла лампа. Тут только Конан почувствовал ловушку, но отступить не успел. Строгий женский голос приказал:
– Возьми светильник, я хочу видеть твое лицо. И учти: у меня в руках арбалет. Шевельнешься, и я без сожаления пробью насквозь твое сердце.
Видя, что киммериец колеблется, Ремина добавила:
– Не сомневайся, с такого расстояния не промахнется даже слепой. Так что, не делай глупостей.
Избегая резких движений, Конан послушно поднял лампу.
– Я видела тебя сегодня днем в таверне. Кто ты?
– Мое имя – Конан. Я – воин-наемник. Ты, как мне показалось, нуждаешься в услугах подобного рода. Вот я и зашел предложить их.
– Почему я должна тебе верить? Тем более, что у меня уже есть защитник.
– Предавший однажды, способен сделать это и второй раз.
Девушка задумалась. Потом горько усмехнулась:
– Ты сам себя разоблачил. Рассказать про Тиврано тебе мог только кто-то из псов Яхм-Коаха. Я не верю ни одному твоему слову. Скажи правду, они тебя наняли, чтобы найти меня?
Конану начал надоедать этот разговор. Его глаза привыкли к полумраку комнаты, и он без страха посмотрел в глаза девушки, спрятавшейся за ширмой в углу. В руках у нее действительно был арбалет. Если бы оружие держали другие руки, Конан мог бы, пожалуй, рискнуть, но он помнил о теле в лощине, с засевшей между лопаток стрелой, и знал, кто направил эту стрелу.
В то же время тратить свое время на разговоры с девчонкой… И он поставил на удачу.
– Ладно. Стреляй. Только один совет: если собираешься убить человека, делай это сразу и не тяни.
Глаза девушки стали круглыми от удивления, арбалет в руках дрогнул. Тогда Конан медленно подошел к ней, поставив лампу на стол и осторожно отобрал самострел.
Ремина спрятала лицо в ладонях. Раздались приглушенные рыданья. Сейчас уже ничто в ней не напоминало прежнюю гордую и надменную воительницу. Пропали холодность и высокомерие, благодаря которым Конан впервые обратил на нее внимание на постоялом дворе. Перед варваром стоял просто глубоко несчастный ребенок. Из-за боязни вызвать новый поток слез киммериец подавил в себе желание обнять и успокоить ее, ограничившись замечанием:
– У нас не очень много времени. В ответ, сквозь всхлипы донеслось:
– Будьте вы прокляты! Ну, что встал?! Тащи меня к своему господину. Отрабатывай свои гроши.
– У тебя, наверное, есть какие-то вещи. Собирайся.
Девушка не шелохнулась. Только плечи продолжали вздрагивать. Киммериец подошел к ней и улыбнулся:
– Я же сказал, что хочу помочь.
– М-да? И поэтому вломился сюда, чтобы похитить и продать Яхм-Коаху?
– Вообще-то, я собирался отвезти тебя домой, – честно признался варвар.
– Вот видишь. Значит, я права.
Конан скучающим взглядом посмотрел в окно. Во дворе мелькали какие-то тени.
– Мне кажется, сейчас не самое лучшее время обсуждать планы на будущее. У нас гости. Если ты в самом деле не хочешь очутиться в лапах «волков», следует поторопиться.
Девушка неуверенно подошла к окну и осторожно выглянула вниз. Конан поймал себя на мысли, что с удовольствием вдыхает запах ее тела.
«Пожалуй, насчет ребенка, я оказался не совсем прав», – подумал киммериец, окидывая взглядом знатока стройную фигурку юной баронессы.
Вдруг Ремина вскрикнула и отпрянула от окна. Конан проследил за ее испуганным взглядом, и зрелище во дворе невольно приковало к себе взор варвара. Сперва внизу стояло пятеро мужчин. И тут двое из них превратились в огромных волков. Один из зверей задрал голову к небу и над сонным городом прокатился протяжный вой.
Второй волк, как показалось киммерийцу, посмотрел прямо ему в глаза, словно почуял близость северянина.
Зверь оскалил клыки в зловещей ухмылке и, казалось, подмигнул варвару. Конан невольно отшатнулся, когда глазницы чудовища полыхнули кровавым огнем. Люди и оборотни двинулись к дому. Первым шел неудачиик-Тивраио.
Конан схватил девушку за руку и силой потащил к лестнице. Едва им удалось миновать первый пролет, как снизу раздались голоса.
Киммериец решил превратить в поле боя лестничную площадку, но прогнившие доски и низкий потолок поколебали его решимость. Выставив перед собой арбалет, он приказал Ремине:
– Вернись назад и принеси мне лампу. Я их тут попробую задержать.
Спокойный и уверенный голос киммерийца отрезвил баронессу. Ей до боли захотелось поверить ему.
«Но разве можно верить незнакомцу, к тому же еще и варвару? – спрашивала она себя и тут же возражала: А есть ли у меня выбор? Уж лучше умереть, чем пленницей вернуться в родной замок. По крайней мере, этот варвар не растерялся и ведет себя, как истинный воин». Придя к этому выводу и неохотно признав превосходство Конана, дочь барона Орландо побежала за лампой.
Тем временем, разбойники осторожно поднимались по ступеням. Первым, по-прежнему, шел Тиврано. Стараясь загладить свою вину и выслужить прощение, он демонстрировал чудеса быстроты и ловкости. За что и поплатился, став первой жертвой схватки. Его тело, насквозь пронзенное арбалетной стрелой, сделало по инерции еще пару шага, по вдруг споткнулось и покатилось вниз по ступеням.
Вперед вырвались два грязно-серых зверя. Внешне они ничем не отличались от волков, но
были крупнее и шире в кости, нескладные с виду, зато стремительные в движениях, и от этого гораздо опаснее.
Тварь, мчавшаяся первой, казалась несколько неуклюжей. Она неслась вперед короткими прыжками, высунув широкий язык, словно оборотень страдал от одышки. Из пасти чудовища непрерывно текла слюна. Второй зверь был более ловким и храбрым. Подъем ему давался легко. Он постоянно порывался оказаться впереди, но ширина лестницы этого не позволяла. Потом появились люди. Один достал длинный тяжелый нож и невесело ухмыльнулся. Он кивнул северянину как старому приятелю и отвел руку с ножом для броска.
В этот момент что-то коснулось плеча киммерийца. Конан резко обернулся. Рядом стояла Ремина и протягивала ему лампу.
Он выхватил сосуд из рук девушку и, подняв лампу над головой, с силой бросил ее на ступени. Масло, а следом за ним и пламя, весело побежали по деревянному настилу лестницы. Сухие доски вспыхнули как тростник. Огонь поднялся сплошной стеной, опалив оскаленные волчьи морды. При виде занявшихся ступенек, первая тварь резко остановилась. Второе чудовище врезалось в нее, еще ближе подталкивая к вселяющему ужас пламени. Но вместо того чтобы попытаться перепрыгнуть через разгорающийся костер, чудовище, бывшее недавно человеком по кличке Солома, опрокинув следующего за ней Чико, помчалось вниз, жалобно скуля на бегу.
Тем временем, Конан, воспользовавшись замешательством в стане врага, влетел в комнату, бесцеремонно подхватил девушку на руки и, выскочив в открытое окно на крышу дома, бросился бежать по скользкой черепице. Он успел сделать не меньше десяти шагов, прежде, чем сзади раздались разъяренные вопли разбойников.
Оглянувшись, Конан увидел, как один из бандитов высунулся из окна с заряженным арбалетом. Времени на раздумья не оставалось, и киммериец, крепко прижав свою невесомую ношу к груди, прыгнул вниз.
Не удержавшись на ногах, Конан упал на мягкую после вчерашнего дождя землю, стараясь защитить Ремину от удара. С точки зрения северянина с ней все было в порядке. Но вот как высокородная баронесса перенесла прикосновение рук варвара, вопрос еще тот.
«Наверное, сейчас закричит», – мелькнула в голове Конана протестующая мысль.
Варвар встал, готовясь выслушать град упреков. Но он ошибся.
Ремина, очутившись на руках этого могучего человека, пожалуй, впервые за очень долгое время, почувствовала себя в безопасности. Ею овладело сладостное успокоение, позволившее забыть пережитые ужасы последних дней. И как несправедливы были к ней небеса, так скоро прервавшие миг блаженного забытья. Она с робкой застенчивостью взглянула на киммерийца, все еще прижимавшего ее к могучей груди, и решительно отстранилась.
– О боги, кто объяснит мне, что здесь происходит!? – пронзил глухую ночь дребезжащий старческий голос. Старушка-хозяйка проснулась, услышав, что в доме твориться нечто непотребное, и в чем была, выскочила во двор. Заметив киммерийца и Ремину, она открыла рот, собираясь позвать на помощь, но варвар опередил ее крик.
– Бабуля, сколько стоит твоя лачуга? – участливо спросил старуху Конан.
– Сколько? Да с чего ты взял, нахал, что я ее продаю?! Не собираюсь я ее продавать.
– Но ведь дом может сгореть?
– Интересно, с чего это ему гореть?..
Старушка запнулась. В воздухе отчетливо пахло дымом. Увидев языки огня, пляшущие в окнах второго этажа, несчастная хозяйка запричитала на весь квартал.
Конан почувствовал на себе ее обличающий взгляд. Он сунул бабке кошель с остатки денег Рваного и, не оглядываясь, пошел прочь. Взяв за руку Ремину, северянин быстрым шагом направился к калитке. Но далеко уйти не удалось. На дороге их ждали. Два огромных зверя с встопорщенными загривками вынырнули из темноты, заходя с разных сторон. От них так несло паленой шерстью, что Конана передернуло от отвращения.
Твари злобно зарычали. Дрожащие брылья при этом то и дело обнажали огромные клыки. За парой оборотней, вперед выступил человек, потрясая в воздухе кривыми кинжалами. Киммериец решительно оттолкнул в сторону Ремину, в ужасе жавшуюся к его плечу, где ей казалось наиболее безопасно. Девушка непонимающими, полными слез глазами с обидой глядела на варвара.
– Спрячься где-нибудь и не высовывайся! – грубо приказал он.
Краем глаза Конан заметил летящее прямо на пего серое тело. Северянин слегка пригнулся, а потом стремительным движением ухватился за Шею зверя и помог ему продолжить полет. Оборотень забарахтался в воздухе, неловко упал и покатился по земле словно мячик. Чико оказался не таким уж проворным, каким себя считал. Поскуливая от боли, тварь на трех лапах потрусила прочь.
Солома, растерявшись, остановился. Едва ли не впервые за много лет, он очутился один на один с очевидно опасным противником. Оборотень закружил вокруг человека, отвлекая его внимание, пока к нему не подоспеет подмога.
Конан уже с мечом в руках, следил за каждым его движением. Время работало на киммерийца: старуха во дворе звала на помощь соседей. Охваченный огнем дом, полыхал как заря, пламя, взметнувшееся к небесам, грозно ревело, словно вырвавшийся из тысячелетнего заточения демон. Скоро сюда сбегутся люди и разбойникам, поневоле, придется оставить жертву.
Тогда Солома принялся юлой вертеться перед варваром, инсценируя ложное нападение, пока Клыкач подкрадывался к северянину со спины. План не сработал: Конан почувствовал приближенье разбойника, но притворился, будто всецело занят зверем. Клыкач попался на его уловку.
Почти вплотную подкравшись к Конану, он занес оба кинжала для одновременного удара с двух рук. Не желая раньше времени рассеивать его иллюзии, киммериец держал меч перед собой, не подпуская оборотня близко.
Раздался громкий предупреждающий крик Ре-мины, полный отчаяния и страха.
Решив, что уже пора, варвар, резко повернувшись, опустил клинок на голову противника. Получилось как днем в таверне Понтикуса, с той лишь разницей, что Конану, в отличие от Степняка, прием удался. Клинок глубоко увяз в черепе, и киммерийцу пришлось применить силу, чтобы вырвать его. И вовремя. Оборотень метнулся вперед, целя зубами в незащищенную шею варвара.
В призрачном лунном свете коротко блеснул клинок. Солома попытался хоть немного изменить полет, судорожно задергав всеми четырьмя лапами.
Это и спасло ему жизнь. Но какой ценой! Через весь бок его тянулась глубокая рваная рана. Зверь, царапая когтями землю, забыв про человека, на брюхе пополз в кусты.
Конан взором победителя окинул поле боя. Из кустов раздавался плач по сломанным ребрам. За спиной, широко раскинув руки, неподвижно лежало тело разбойника с рассеченной пополам головой. И, наконец, в конце улицы показалась кричащая толпа людей с факелами и ведрами. Удовлетворенно хмыкнув, киммериец подошел к остывшей у калитки Ремине.
– Ты всегда так сражаешься? Ну… как мясник? – спросила она, не в силах отвести полных ужаса глаз от искалеченного тела Клыкача.
– Нет, – признался Конан, вытирая меч о траву, – только когда меня хотят убить в спину.
Перекинув ножны через плечо, он протянул девушке руку.
– Идем, нам не следует здесь оставаться. Ремина, с опаской приняла помощь, и вдруг вскрикнула, пытаясь вырваться:
– Там остался Тиврано!
– Когда я видел его в последний раз, он выглядел совсем мертвым.
– Нет, я не об этом, – в подтверждение своих слов девушка замотала головой, – просто у него осталась фигурка Двуглавого зверя. Яхм-Коах очень дорожил этой вещью.
– Я уже сотню раз слышал это имя, но до сих пор не знаю, кому оно принадлежит. Надеюсь, ты мне все объяснишь. Подожди меня здесь.
Киммериец быстрым шагом направился по тропинке к дому.
– Постой! – крикнула Ремина ему вслед. Конан остановился и удивленно обернулся.
Девушка бегом догнала киммерийца, порывисто схватила за руку и горячо поцеловала в щеку:
– Возвращайся, пожалуйста… и спасибо тебе! Конан пытливо посмотрел Ремине в глаза и увидел в них, кроме благодарности, еще и кое-что другое. Но для этого другого сейчас было не место и не время. Тряхнув гривой волос, он постарался выкинуть из головы все лишние чувства, к ним можно вернуться после, а трепетно ждущей ответа девушке бросил:
– Держись подальше от улицы и постарайся смешаться с толпой. Я сам тебя найду.
Подбежав к дверям, он протянул руку, но бушующее пламя, вырвавшееся из коридора, заставило киммерийца отказаться от намерения проникнуть в дом традиционным способом. Поэтому, выбрав комнату еще не полностью охваченную огнем, Конан открыл окно и, скользнув внутрь, очутился в доме.
…Время, которое он отсутствовал, показалось Ремине вечностью. Вокруг кричали и суетились люди, причитала старуха-хозяйка, но девушка, казалось, не слышала всех этих звуков, тревожно глядя на окно, за которым исчез киммериец.
Гнетущее отчаяние все глубже вползало в ее душу. Страшные картины одна за другой всплывали в воображении. Иногда, когда терпеть эти мучения оказывалось выше сил, ей хотелось броситься в полыхающий дом. «Но он велел мне ждать его здесь! Что ж, пока Конан не вернулся, надо как можно меньше привлекать к себе внимание, и делать то же, что и остальные». И она кричала вместе со всеми, выплескивая воду на огонь, и тянулась за следующим ведром, успокаивая себя тем, что даже этой толикой борьбы она оказывает ему помощью.
Когда, наконец, терпение ее полностью истощилось, и девушка уже шагнула вперед, готовая бежать в горящий дом и подвергнуться ужасным мукам, ради одной лишь надежды еще хоть раз увидеть киммерийца, сердце у нее в груди учащенно забилось, а с уст сорвался долгожданный издох облегчения. В объятом пламенем окне, показалась могучая фигура северянина.
Если бы Конан неожиданно появился перед ней, она, наверное, со слезами радости бросилась бы ему на шею, но, как и положено благовоспитанной дочери высокородного зингарского вельможи, Ремина лишь дружески улыбнулась варвару и призывно помахала рукой.
– Ну, как успехи? – заинтересовано спросила она, подступив к киммерийцу.
Конан пожал плечами.
– Пусто. Я нашел тело, но при нем ничего не оказалось.
– Может, он ее потерял?! – не удержалась баронесса от возгласа разочарования.
– Нет. Нас опередили. Нападавших, помимо Тиврано, было четверо. А на дороге я дрался с тремя. Четвертый исчез. Думаю, это он забрал
статуэтку;
Девушка испуганно прижала руки ко рту:
– И что же нам теперь делать?
– Сперва уйдем отсюда подальше. Тут слишком много народа, и непременно появятся люди Шрама, посмотреть – что случилось.
– А потом? – продолжала допытываться Ремина.
– Кажется, тебе настала пора рассказать свою историю…
Черный маг закрыл за собой дверь и повернулся к коротышке.
– Что с тобой случилось, Козим? Куда делась хваленая проницательность?
Яхм-Коах гневно и вопрошающе смотрел на карлика.
Будучи и без того маленького роста, Козим от слов повелителя съежился еще больше.
– Разве не ясно было с самого начала, что этот Конан – птица иного полета, нежели «волки» Шрама? Таких, как он, обманывать нельзя. Три тысячи золотых за его услуги – сумма более чем скромная. А что касается твоей глупой лжи… Ручаюсь, он тебя раскусил. И теперь, по твоей милости, мы нажили себе опасного врага. И в очень неподходящее время.
– Да кто он такой, этот Конан?! – наигранно возмутился коротышка, предпринимая отчаянную попытку перевести разговор в иное русло.
Яхм-Коах хмыкнул.
– Недавно, как мне сообщили, в одном из соседних государств, пропали серьги одной молоденькой смазливой наложницы.
Козим скорчил брезгливую мину.
– Ну и? – буркнул он. – Что нам за дело до любовных похождений какого-то варвара, пусть даже очень ловкого на руку?
– Вместе с серьгами пропала сама наложница и половина королевской сокровищницы. А столичная стража лишилась трех десятков своих лучших бойцов. Причем, если верить рассказам, остальные уцелели лишь потому, что в это время наливались вином за здоровье сына начальника королевской охраны. Устроил бойню в столице здоровенный варвар, по виду северянин. И поводом к ней послужили неосторожные слова визиря, высказавшегося в том смысле, что варвары ни на что, кроме пьянства, не годны. Тебе описание варвара никого не напоминает? Любопытная подробность: голова визиря украшает сейчас городские ворота, так рассудил владыка того государства.
Козим мелко задрожал.
– Может, стражники па посту тоже лишку глотнули?..
– Проклятый недоумок! – заорал Яхм-Коах. – Врага нельзя недооценивать, если, конечно, не хочешь закончить как тот визирь. И еще одно: исправлять ошибку придется тебе самому, мне Отныне предстоит безвылазно сидеть в замке, а то королевский соглядатай может что-нибудь заподозрить.
– Великий и всемогущий, но как же я совладаю с таким гигантом?! Сами сказали, что ему десяток гвардейцев на один зуб!
– Лиши его силы, – потеряв интерес к разговору, отмахнулся маг.
– Но как? Как я маленький, тщедушный человечек сумею справиться с варваром, шутя бросающим вызов владыкам мира!?
– Найди его слабое место – вот и весь ответ на вопрос. Киммерийцы ведь тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо.
Карлик сложил на груди руки и умоляюще поглядел на мага. Яхм-Коах устало возвел глаза к потолку:
– Он – варвар. Воспользуйся этим.
Козим с непонимающим видом покачал головой.
– Мне следует его подкупить?.. Маг раздраженно оборвал коротышку:
– Ты уже имел такую возможность! Это у нас все подчинено разуму и логике. У варваров все иначе, ему помимо денег нужно осознание правды, справедливости творимых поступков. Заставь его сомневаться. Но ежели возникнет нужда, не скупись на сей раз. Если он окажется на нашей стороне, это будет стоить дороже денег. Все, мне пора.
– А если люди Шрама его все-таки схватят? Когда прибыл Птенчик и привез статуэтку, – Козим кивнул на сверток в руках мага, – Шрам снарядил отряд в двадцать всадников и лично возглавил погоню.
Яхм-Коах состроил презрительную гримасу.
– Я бы, на твоем месте, на это не рассчитывал.
– Но почему ты думаешь, повелитель, что у меня будет возможность заставить его усомниться, даже просто поговорить с ним?..
– Он тебя сам найдет. Ты для него – единственный шанс попасть в замок.
