Текст книги "Кинжал из слоновой кости"

Автор книги: Патриция Вентворт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 13

Дом еще какое-то время жил своей жизнью: где-то текла вода, хлопали двери; на лестнице раздавались шаги, с кухни доносились едва слышные голоса, щелкали выключатели, скрипели дверцы шкафов… Постепенно все эти звуки стихли, и дом погрузился в сон.

Дождавшись, когда это произойдет, Маршам отправился на вечерний обход. На самом деле это было скорее традицией, чем мерой предосторожности, поскольку окна Маршам закрыл уже давно, а дверь запер сразу после ухода профессора Ричардсона. Пройдя по центральному коридору, который делил дом на два флигеля, он задержался возле кабинета Уайтола. Оттуда доносились голоса. Подумав, Маршам решил, что хозяин пригласил оставшегося ночевать мистера Хэйли выкурить перед сном по сигаре и, возможно, пропустить рюмку-другую. Ничего необычного в этом не было. Герберт Уайтол часто засиживался допоздна и один – почему бы ему не сделать то же, если подвернулась компания? Маршам прислушался, но голоса были слишком тихими, чтобы разобрать слова. Один их них звучал довольно сердито. Маршам постоял возле двери еще немного, потом пожал плечами и двинулся дальше. Дойдя до конца коридора, он открыл обитую зеленым сукном дверь и стал подниматься по черной лестнице.

Лайла, все еще одетая, уныло сидела на краю кровати. Никакого плана у нее, конечно же, не было. Она просто сидела и ждала, когда все заснут, надеясь, что тогда все случится само собой. В глубине души она очень надеялась, что вообще ничего не случится. Она слишком уже отвыкла совершать поступки. Ее жизнь была похожа на поездку в дорогом автомобиле: за рулем сидит хороший шофер, и вам остается только смотреть в окошко. А Сибил Драйден была отличным шофером. Она знала и куда ехать, и когда, и как. Но сегодня Лайла впервые представила себе конечную цель этой долгой поездки, и была напугана до смерти. Так напугана, что готова была выпрыгнуть из машины на полном ходу. Потому что в конце дороги ее ждали безумные глаза Люси Эштон и обагренный кровью кинжал.

Эта картина снова возникла перед ее глазами, и у Лайлы перехватило дыхание. Она встала, дрожа с головы до ног, и подошла к камину, чтобы хоть как-то согреться. Огонь уже давно погас, но от золы поднималось тепло. Словно забыв, что дверь заперта, она воровато огляделась и вытащила из-под сложенных рядом с камином дров письмо Билла, которое спрятала здесь, когда в дверь постучалась тетя. Билл не любил писать длинные письма. В этом же он превзошел самого себя. Лайла перечитала его, стоя на коленях перед быстро остывающим камином.

Лайла, нам нужно увидеться. Если ты выходишь за Уайтола по доброй воле, выходи. Если нет – я увезу тебя. Слева от холла есть комната. Буду ждать под окном начиная с половины двенадцатого. Зажги свет, а я постучу три раза.

Билл.

Что ж, это был выход. Уложить чемодан, одеться потеплее и, когда часы на лестничной площадке пробьют половину двенадцатого, спуститься вниз, вылезти из окна голубой комнаты и уехать с Биллом. Она всегда удивлялась, почему эта комната так называется – голубая. В ней не было ровным счетом ничего голубого: обитые какой-то блеклой материей кресла и очень дорогая, по словам Герберта, картинка. Довольно уродливая девушка с зеленым лицом. В общем, самая настоящая гадость.

В сущности, убеждала она себя, это ведь совсем просто. Подождать, пока пробьют часы, спуститься по лестнице и зажечь в комнате свет. Тогда Билл трижды постучит в окно и увезет ее отсюда.

А если она останется, ей придется выходить замуж за Герберта. Он и тетя заставят ее.

Правда, если она убежит с Биллом, ей придется выходить замуж за него. Он и Рэй заставят ее. А она не хочет – не хочет! – выходить за него замуж.

Лайла почувствовала, что голова у нее идет кругом. Она поднялась, перебралась на кровать и, свернувшись клубком, укуталась в пуховое одеяло. Она ужасно замерзла, и ей никак не удавалось сосредоточиться. Она очень старалась, но все было напрасно. «Спустись вниз, зажги свет, и Билл тебя увезет», – крутилось в ее голове. На секунду ей показалось даже, что она действительно сумеет это сделать, и тут же волна безнадежности накрыла ее с головой. Да нет, Сибил Драйден никогда этого не допустит! Как бы бесшумно она ни открыла дверь, как бы бесшумно ни спустилась по лестнице, Сибил Драйден услышит! Она представила, как ее тетя и Герберт Уайтол, растопырив руки, ловят ее в полной темноте, и едва не закричала от страха, Нет, она никогда не решится на это!

Неожиданно ее осенило. Да не нужно ничего делать! Билл подождет и, не дождавшись ее, вернется утром. Потому что Билл ни за что не отступит, пока не добьется своего, а он написал, что должен ее увидеть. А утром она с удовольствием поговорит с ним. Утром ей будет не так страшно. И потом, она всегда может попросить Адриана… попросить его…

Она уснула, моментально провалившись в черную и бездонную трясину. Потом, один за другим, из мрака начали проступать какие-то неясные образы. Они то появлялись, то исчезали вновь, оставляя в ее душе чувство невыносимого ужаса и отвращения. Какая-то непреодолимая сила сорвала ее с кровати и погнала сквозь тьму вперед. Призраки двигались вместе с нею: они летели, словно сухие листья, гонимые безжалостным ледяным ветром.

Потом ветер стих, и наступила мертвая тишина. И из этой тишины на нее внимательно смотрели безумные глаза Люси Эштон. Лайла проснулась.

Она стояла в кабинете Герберта Уайтола. Горел верхний свет, и в комнате было светло как днем. На ковре, у самых ее ног, лежал Герберт Уайтол. Лайла никогда еще не видела мертвых и тем не менее знала, что он мертв. Она глубоко вздохнула и перевела взгляд с его залитой кровью рубашки на свое платье. Оно все было усеяно мелкими красными брызгами. Кровь была всюду: на платье, на руках и на маленьком кинжале, лежавший у самых ее ног. Кинжале с рукояткой из слоновой кости.

Глава 14

Часы на деревенской церкви пробили половину. Звук был настолько тихим, что Билл наверняка бы ничего не услышал, не дуй ветер в его сторону. Ветер был теплый и сильный; он гнал по небу низкие облака и пригибал верхушки деревьев. Однако внизу, в тени колонн, ограждавших входную дверь, было совсем тихо.

Биллу были прекрасно видны и входная дверь, и темные окна комнат в западном и восточном крыльях. Стоило ему еще немного отойти, и можно было видеть весь фасад. Когда он пришел, света уже не было ни в одной из комнат. Машину пришлось оставить у ворот: проехав на ней по гравийной дорожке, он перебудил бы весь дом.

На всякий случай он явился минут на десять раньше назначенного срока, хотя очень сомневался, что Лайла придет хотя бы вовремя. Глупо было бы ожидать, чтобы в таком большом доме все укладываются спать одновременно. Билл был твердо намерен увидеть Лайлу, и ничто не могло помешать ему осуществить это желание. Ничто и никто, кроме самого Билла. А он давно уже с ужасом наблюдал, как в его душе растет и крепнет сомнение. С год назад сестра Адриана Грея в шутку заметила: «Лайла, конечно, прелестная девушка, но тому, кто на ней женится, больше времени придется быть ей нянькой, чем мужем». Тогда он не обратил на эти слова никакого внимания, зато вспомнил о них сейчас. Он, пожалуй, в первый раз серьезно задумался, как будет выглядеть их совместная жизнь с Лайлой. Он отсутствовал всего два месяца, и за это время она уже успела забыть об одной помолвке, заключить другую и почти что выйти замуж. Что ж, он даст ей еще один шанс. Если она действительно любит этого Уайтола, он не станет им мешать. Если нет, он заберет ее отсюда, и они поженятся. Он с ужасом почувствовал, что не испытывает ни малейшего желания на ней жениться. Давно уже ему не было так тоскливо и скверно. Отчего-то вдруг вспомнилась Рэй. Он улыбнулся. Уж она-то знает, что делать. Она не даст им с Лайлой пропасть. Жаль, что ее нет сейчас рядом.

Со стороны дороги донесся какой-то шум, и Билл насторожился, вглядываясь в темноту и пытаясь понять, что же именно он услышал. Звук больше не повторился, сколько он ни прислушивался – только без устали шелестели на ветру листья. Наверное, это и впрямь были шаги. Кто-то прошел по траве вдоль дороги и свернул на тропинку, уходящую за дом. Позднее все время, которое Билл провел возле дома, было расписано по секундам и тщательнейшим образом проанализировано – с теми же результатами. Возможно, кто-то и прошел мимо него по тропинке, но доказать это не было никакой возможности. Возможно также, что это была собака, кошка или барсук – да, в общем-то, кто и что угодно.

Часы на церкви пробили снова. Полночь. Выждав еще немного, Билл медленно прошел вдоль фасада и повернул за угол. Гравий кончился, сменившись поросшей травой плиткой, которая полностью заглушала шаги. Ветер, раскачивавший вдали верхушки деревьев, сюда добраться не мог, и Билл шел в абсолютной тишине. Пройдя чуть дальше, он обнаружил, что в угловой комнате горит свет. В этом доме Билл был один-единственный раз – этим вечером, когда ждал Фредерика в каморке слева от холла. И, поскольку это была единственная комната, которую он знал, туда он и просил прийти Лайлу. В письме он просил ее зажечь свет, но окна каморки так и остались темными – вместо этого свет горел здесь, в угловой комнате. Билл не знал, что эта комната – кабинет Герберта Уайтола. Он решил, что Лайла все перепутала, и поспешно шагнул вперед. По обе стороны от окна росли густые кусты – именно из-за них он не сразу заметил свет, когда повернул за угол. Билл осторожно раздвинул их, и его обдало сладким запахом розмарина. Окно в действительности оказалось стеклянной балконной дверью. Сквозь не плотно задернутые шторы падала длинная узкая полоса света, гармошкой скачущая по ступеням террасы.

Поднявшись на цыпочки, Билл заглянул внутрь и увидел золотистую головку Лайлы. Девушка стояла к нему вполоборота, и он видел только ее волосы, часть щеки, плавный изгиб шеи и длинное белое платье. Лайла смотрела куда-то вниз, и Билл подался вперед, чтобы увидеть, на что именно. При этом он навалился руками на дверь, и неожиданно она начала медленно открываться. С трудом удержав равновесие, Билл нащупал ручку, толкнул дверь и шагнул в ярко освещенный кабинет.

Оказалось, Лайла разглядывала свою руку. Эта рука была красной от крови, как и длинное белое платье, как и лежавший у ее ног кинжал с рукояткой из слоновой кости. Он лежал так, словно Лайла только что выронила его из рук. В двух шагах дальше лежал Герберт Уайтол. Он был в вечернем костюме, а его белая рубашка пропиталась на груди кровью.

Билл Уоринг застыл на месте. Его мозг упрямо отказывался воспринимать то, что он видел своими глазами. Человек так устроен: ему веками внушали «не убий», и внушили так хорошо, что ему трудно уже понять, как этот завет может быть нарушен.

Неожиданно Билл осознал, что даже и в этой ситуации неподвижность Лайлы слишком уж неестественна. Входя в комнату, он отдернул штору, и кольца с лязгом проехались по карнизу, но Лайла даже не повернулась. Он сделал шаг вперед, но его опередили. Дверь в дальнем конце комнаты была открыта, за ней виднелся освещенный коридор, и сейчас оттуда появился Адриан Грей в накинутом поверх пижамы халате. Прикрыв за собой дверь, он негромко, словно боясь разбудить, позвал девушку:

– Лайла!

Она пошевелилась, с видимым усилием оторвав взгляд от своих рук и лежавшего на полу кинжала. По ее телу волной пробежала дрожь. «Лайла!» – позвал ее теперь уже Билл. Она скользнула по нему невидящим взглядом и отвернулась к Адриану. Тот раскинул руки, и она, разрыдавшись, бросилась в его объятия.

Глава 15

Постепенно рыдания утихли. Адриан Грей посмотрел на Билла Уоринга поверх золотистой головки Лайлы, приникшей к его плечу, и спокойно спросил:

– Это вы его убили?

Билл вздрогнул:

– Нет. Я думал, вы.

Адриан отрицательно покачал головой.

– Тогда, значит… – начал Билл и потряс головой, стряхивая наваждение. – Да нет, быть этого не может!

Адриан промолчал. Лайла вдруг тяжело вздохнула и разом обмякла. Адриан едва успел ее подхватить и уложить на стоявший возле камина диван. Выпрямившись, он обнаружил рядом Билла Уоринга.

– Что с ней?

– Обморок, – спокойно сказал Грей. – Думаю, это и к лучшему. Как вы здесь оказались?

– Мы договорились встретиться в комнате слева от холла…

– Я спросил, как вы оказались здесь? – повторил Грей с нажимом на последнем слове.

– Она не пришла, и я решил обойти вокруг дома. Здесь горел свет, и я вошел…

– Значит, это действительно не вы его убили?

– Бог ты мой! Разумеется, нет. Когда я вошел, он был уже мертв. А Лайла стояла там же, где вы ее застали, и разглядывала свои руки.

Они стояли рядом с диваном, озабоченно глядя на Лайлу и не замечая ничего вокруг. Если бы в этот момент открылась дверь, они этого попросту не заметили бы. Собственно, они действительно этого не заметили.

– Что будем делать? – сказал наконец Билл. – Отнесем ее в комнату? А платье? Такое пятно не замоешь. – Он лихорадочно соображал. – Если сжечь, его рано или поздно хватятся. Но ведь нужно же что-то сделать!

Адриан покачал головой.

– Нет, – сказал он спокойно, – тут уже ничего не сделаешь. Слишком много людей видели ее сегодня в этом платье. Лучшее, что вы можете сейчас сделать, это уйти. Нельзя допустить, чтобы вас здесь застали. Где вы остановились?

– В гостинице, – машинально ответил Билл. – Но я оттуда уже съехал. Я ведь не собирался туда возвращаться. Понимаете, если бы Лайла согласилась бежать со мной, мы бы тотчас уехали. Если бы не согласилась, мне просто незачем было бы здесь оставаться. Я на машине.

– Так уезжайте, и поскорее. Это единственное, что вы можете сделать. А для полиции мы прибережем вот что. Мне не спалось, и, услышав в коридоре шаги, я выглянул из комнаты. Она расположена как раз напротив комнаты Лайлы. Открыв дверь, я увидел, что Лайла спускается по лестнице. Я знал, что иногда она ходит во сне, поэтому пошел следом.

– Она ходит во сне? – недоверчиво переспросил Билл.

– Ходила, когда училась в школе. Леди Драйден тоже об этом знает. Так вот… Я пошел следом и видел, как она зашла в кабинет. Я поспешил за ней и увидел на полу Герберта Уайтола. Он был уже мертвый; поодаль валялся окровавленный кинжал. Далее, я видел, как Лайла нагнулась и прикоснулась к нему, испачкав кровью руки и платье. Очевидно, его убили уже давно: когда я дотронулся до его руки, она была холодной.

– Холодной? – с сомнением протянул Билл, посмотрев в сторону лежавшего на ковре Уайтола.

– Когда приедет полиция, будет холодной, – заверил его Адриан.

– Вы уверены?

– Еще бы. Но дайте же мне закончить. Значит, так… Лайла очнулась и тут же потеряла сознание от ужаса. А я тотчас вызвал полицию. Бегите, Билл! Это лучшее, что вы можете сейчас сделать. Мое объяснение звучит достаточно убедительно, и, главное, за исключением одной-двух деталей, все это правда.

Дверь за их спинами медленно закрылась, и Эрик Хэйли, прислонившись спиной к косяку, небрежно бросил:

– Привет, Уоринг! Давно не виделись. Не знаю, как вам, но лично мне объяснение Грея вовсе не кажется убедительным.

Повисла пауза. Появление Хэйли только усиливало ощущение нереальности происходящего. Казалось, теперь может произойти что угодно. Билл сделал шаг в сторону дверей.

– Что вы хотите этим сказать, Хэйли? – проговорил он.

Эрик Хэйли усмехнулся.

– Только то, что уже сказал. Я не верю ни единому его слову. – Он подошел к телу и, ловко нагнувшись, подхватил безжизненную руку. – И правильно, кстати говоря, делаю. Тело еще не остыло. Уайтола убили совсем недавно, и, думаю, ни для кого не секрет, кто именно это сделал. Вас, Уоринг, на сегодняшней вечеринке не было, чего не скажешь об Адриане, и он-то прекрасно знает, о чем я говорю. Миссис Консидайн обожает Маккормака и ставит пластинку, где он поет арию из «Лючии ди Ламмермур», после чего старательно пересказывает историю Люси Эштон, убившей мужа, за которого ее принудили выйти замуж. Не правда ли, прослеживаются известные параллели? Насколько я заметил, Адриану уже тогда пришлось удержать мисс Лайлу за руку. Впрочем, это ей как будто понравилось. А начался вечер с того, что несчастный Герберт пригласил всех полюбоваться кинжалом, которым его потом и зарезали. Вот я и спрашиваю себя: не многовато ли совпадений для одного вечера?

– Послушайте, Эрик, – начал Адриан, но Хэйли его перебил:

– Все, что мне нужно, я уже слышал. А теперь я звоню в полицию.

– Не знаю, что вы слышали, – не отступал Адриан, – но я говорил правду. Я своими глазами видел, как Лайла спускалась по лестнице, и пошел за ней следом. Клянусь вам, у нее просто не было времени его убить.

Обогнув тело, Хэйли подошел к письменному столу и снял трубку.

– Вот и расскажете это полиции.

Глава 16

Рэй Фортескью подскочила и уселась в кровати, гадая, приснился ей этот телефонный звонок или нет. Она уже совсем было пришла к выводу, что приснился, когда телефон зазвонил снова.

– Проклятие! – воскликнула Рэй, соскакивая с кровати.

В следующую секунду она метнулась назад и, схватив одеяло, на ощупь пробралась в темный холл. Совершенно в духе ее кузины – установить телефон в коридоре. Плевать ей на неудобства, зато она может слышать все разговоры. Придерживая одной рукой сползающее одеяло, Рэй схватила другой трубку. «Рэй!» – послышалось на другом конце провода. Голос Билла она узнала бы и из тысячи, а узнав, тут же забыла и о сквозняке, и о кузине, и о норовящем свалиться с нее одеяле.

– Что случилось? – выдохнула она.

– Рэй? – надсаживался в трубке Билл. – Это Рэй?

– Да, да, это я! Что-то случилось?

– Честно говоря, да.

– Что?

– Этот Уайтол… В общем, его убили.

Рэй вдруг стало ужасно холодно, и сквозняк был здесь совершенно уже ни при чем.

– Как? – спросила она вдруг сразу севшим голосом.

– Зарезали. Кинжалом, – сообщил Билл.

Рей пробрала такая дрожь, что она едва не выронила трубку. В ушах у нее что-то тревожно зазвенело. Потом сквозь этот звон прорвался настойчивый голос Билла:

– Рэй! Рэй, ты меня слышишь? Ради бога, не бросай трубку.

– Я здесь, Билл, – выдохнула Рэй, вытирая со лба пот.

Что бы ни случилось, она всегда будет на стороне Билла.

– Тогда слушай! Мне нужна помощь. Никто не знает, кто его убил, но там была Лайла. Адриан говорит, иногда она ходит во сне. И, боюсь, она трогала этот кинжал… У нее кровь на платье, и на руках тоже.

– Билл, ты что, ее видел?

– Хуже. Я тоже там был. Хотел ее увезти.

– Послушай, Билл, – торопливо заговорила Рэй, – нам нельзя разговаривать с тобой по телефону. Кто-нибудь может подслушать и…

– Поздно, – остановил ее Билл. – Хэйли нас там застукал. Он, правда, еще не решил, сделала Лайла это одна или я ей помогал, но, судя по всему, склоняется ко второму варианту.

– Ох, Билл!

– Не волнуйся, все будет хорошо. А теперь слушай меня внимательно. С минуты на минуту здесь будет полиция, и я уже не смогу позвонить. В общем, я бы очень хотел, чтобы ты приехала. В половине девятого есть поезд… Я постараюсь тебя встретить, хотя не факт, что мне это удастся. Если нет, возьми такси. Лайла в чудовищном состоянии, и ты единственная, кто может ее хоть как-то помочь. Вы ведь с нею почти что сестры. Ты имеешь полное право быть с ней рядом.

– Я буду, Билл.

– Спасибо, – услышала она, и связь оборвалась.

Рэй положила трубку, подобрала давно уже свалившееся на пол одеяло и медленно вернулась в спальню. Она совсем замерзла, и этот холод, казалось, проникал до самого сердца. Забравшись в постель, она поплотнее закуталась в одеяло и сидела так, глядя в темноту широко открытыми глазами.

Герберт Уайтол убит, и Билл – главный подозреваемый. Он вернулся из Америки, узнал, что Лайла выходит замуж за Герберта, поехал в Винъярдс и убил его. Именно так все и подумают. Разве им докажешь, что Билл ни за что бы не смог убить человека. Хотя… он мог ударить этого Уайтола. Ударить так, что тот умер.

Она встряхнулась, зажгла лампу возле кровати и посмотрела на часы. Чуть больше половины первого. Через восемь часов у нее поезд. Значит, в шесть нужно встать. Придется кое-кому позвонить. Хорошо хоть кузина не проснулась, иначе о сне можно было бы забыть. Человек она, конечно, хороший, но уж больно впечатлительна. Рэй начала не спеша собирать чемодан. Она уже дошла до тапочек, когда телефон зазвонил снова. Уверенная, что это Билл, она опрометью бросилась в коридор.

Звонила Сибил Драйден. Этот безжалостный ледяной голос невозможно было с чем-либо спутать. Если при личном общении с леди Драйден в ее голосе еще можно было обнаружить – или, скорее, вообразить – сколько-нибудь любезности, телефон лишал его даже этих крох человечности.

– Это ты, Рэй? – осведомился голос.

– Да, леди Драйден.

– Итак, мистер Уоринг уже сообщил тебе о случившемся. Не удивляйся, пожалуйста. Трудно было не услышать, когда все мы сидим в одной комнате. Мистер Хэйли, – она выразительно фыркнула, – считает, нам лучше держаться вместе. – Она помолчала и продолжила все тем же ровным и холодным голосом: – К сожалению, мистер Уоринг положил трубку прежде, чем я успела его остановить. Насколько я понимаю, ты собираешься ехать на восемь тридцать. Тебе придется поменять свои планы.

– Леди Драйден! – вскипела Рэй. – Я должна быть сейчас с Лайлой, и я буду с ней! Никто не сумеет мне помешать!

– Я и не собиралась. Тем более что это не мой дом. Теперь здесь, по всей видимости, распоряжается мистер Хэйли. Едва ли он станет возражать против твоего приезда. Я только хотела попросить тебя задержаться в городе и привезти сюда мисс Силвер.

– Мисс Силвер? – недоуменно переспросила Рэй, никогда прежде не слышавшая этого имени.

– Именно. Едва ли ты ее знаешь. Впрочем, это совершенно неважно. Важно то, что ее знаю я, и знаю уже давно. Она – частный детектив и в свое время сильно помогла некоторым моим друзьям. Абсолютно надежный человек. Записывай адрес. Мисс Мод Силвер, Вест-Лихемстрит, Монтэгю Меншинс, квартира пятнадцать. Позвонишь ей в половине восьмого – не раньше – и договоришься о встрече. Ты должна уговорить ее приехать сюда.

Она любит молодежь, так что расскажи ей о Лайле и постарайся вызвать сочувствие.

– Но я даже не знаю, что произошло!

– Мистер Уоринг почти все тебе рассказал, – оборвала ее леди Драйден. – Лайла ходила во сне. Она обнаружила тело мистера Уайтола и находится сейчас, как ты легко можешь догадаться, в очень скверном состоянии. Запомни: ты обязательно должна уговорить мисс Силвер приехать сюда. После встречи позвонишь мне и скажешь, на каком поезде вы приедете. Вас встретят.

Леди Драйден повесила трубку и отошла от стола, пройдя в метре от повернутой ладонью вверх мертвой руки Герберта Уайтола. Эрик Хэйли распорядился, чтобы до приезда полиции никто ничего не трогал и не выходил из комнаты. Единственное, на что он согласился, это прикрыть лицо покойного платком.

Сибил Драйден спокойно обошла тело и вернулась к креслу, откуда поднялась позвонить. Она была в теплом домашнем халате цвета слоновой кости с бледными большими цветами. На ее голове красовалась пестрая кружевная косынка. Несмотря на бледность, ее лицо было абсолютно спокойно.

Лайла, подтянув под себя колени и уткнувшись лицом в подушку, лежала на диване и судорожно всхлипывала. Адриан сидел рядом, придерживая ее за плечи, и что-то успокаивающе шептал на ухо. Лайла не отвечала. Билл Уоринг стоял возле камина, мрачно глядя в огонь; рядом звучно и веско отмеряли время большие старинные часы. Они делали это мучительно медленно. Эрик Хэйли сидел на ручке одного из больших кожаных кресел. Случайно или нарочно, он выбрал из них то, которое стояло у самой двери. Его проворные злые глазки непрестанно ощупывали присутствовавших. Маршам ожидал в холле приезда полиции, его жена готовила на кухне кофе, и единственным, кто спал сейчас в доме, был Фредерик. О нем попросту забыли.

Потом внизу хлопнула дверь. Билл Уоринг выпрямился, леди Драйден медленно повернула голову, а Эрик Хэйли проворно соскочил с кресла. В коридоре послышались шаги. Дверь в кабинет открылась, и Маршам объявил:

– Инспектор Ньюрбери, господа.