Текст книги "Лорд-мошенник"

Автор книги: Патриция Райс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)

– Не верю этому, – категорически ответил он. – Ты самая прекрасная женщина из всех присутствующих сегодня в этом зале. Даже если кто-то прибыл с других планет, все глаза обращены на тебя.

Алисия приглушенно засмеялась:

– Думаю, что если бы там были существа с других планет, то разумнее всего было бы смотреть на них. А почему ты не там, с остальными гостями?

– Меня не приглашали, – Это была простая констатация факта, произнесенная без всяких эмоций.

Алисия с любопытством взглянула на его смуглое обветренное лицо.

– Тогда почему ты здесь?

На этот раз Трэвис не сдержал смеха.

– Пошли по кругу. Мне разъяснить свой первый ответ? Я здесь по делу. Твой отец не прочь заработать, а я могу ему помочь. Но он предпочитает не смешивать бизнес и развлечения.

– Не всегда. – Зазвучала мелодия еще одного вальса, и Алисия оглянулась в сторону зала. Отец будет искать ее. Она должна вернуться к нему.

– Можно пригласить тебя на танец?

Вопрос показался ей нелепым, и Алисия бросила быстрый взгляд на Трэвиса, проверяя, не смеется ли он над ней. Но Трэвис ждал ответа, спокойно глядя на нее.

– Это вальс, – прозвучал глупый ответ. Похоже, при нем она теряла разум.

Трэвис не стал отвечать. Одной рукой он обхватил ее талию, а другой взял за руку. Без мебели и без ковра, эта комната идеально подходила для танцев. Он медленно вел Алисию в ритме музыки, а потом они закружились по периметру комнаты, как будто находились в танцевальном зале блистательного дворца, среди утонченных людей.

Алисия никогда не испытывала ничего подобного. Этот мужчина перенес ее в неизведанный мир, в котором, кроме музыки и танца, ничто не имело значения. Она чувствовала тепло его руки сквозь шелк платья, его голова была так близко от нее, что она ощущала его дыхание на своих волосах, – и она расслабилась, бесстрашно плывя по воздуху в его объятиях.

Это очарование длилось еще несколько волшебных мгновений и после того, как смолкла музыка. Трэвис все еще держал ее талию и руку и смотрел на поднятое к нему лицо. У Алисии перехватило дыхание от его внимательных черных глаз, но она не отступила от него.

– Позволь мне научить тебя не бояться. – Это было произнесено спокойным, без эмоций тоном.

Алисия не стала делать вид, будто не поняла. Она завороженно продолжала смотреть в его скуластое лицо, не в силах произнести ни слова.

– Это невозможно, – наконец пролепетала она.

– Позволь мне попробовать. – В этой фразе уже была требовательность, а не только просьба. Трэвис погладил ее по щеке и легонько сжал подбородок. – Никто не знает тебя так, как я. Нельзя прожить всю жизнь в страхе. Он погубит тебя. Тебе нужно кому-то довериться, Алисия. Доверься мне.

Ей очень хотелось этого. В эти недолгие чарующие мгновения в его объятиях она была свободна, и ей хотелось вновь ощутить эту свободу. Она почувствовала, как напряглась ее спина, как по телу разлилась пугающая пустота, и отступила от него. Он хотел ее так же, как все мужчины, которые хотят женщин, но она не могла стать такой женщиной.

Тем не менее у нее уже был какой-то выбор. Отец хотел, чтобы она вышла замуж, но это было невозможно. Как ей объяснить тем благовоспитанным молодым джентльменам, что ее изнасиловали, что она носила ребенка от насильника и теперь боится даже простого прикосновения мужчины? Трэвис знал об этом, и ему было все равно. Она могла бы отвернуться от отца и от других мужчин, зажить своей жизнью, но предстоящее одиночество пугало ее не в меньшей степени, чем замужество. Трэвис знал и об этом, поскольку сам чувствовал себя столь же одиноким.

Эта мысль побудила Алисию снова взглянуть на него. Он был отверженным в тех двух мирах, к которым принадлежал. Он знал, каково быть никому не нужным. Она не знала его прошлого, но понимала его стремления. Воспитанный как индеец, он был отвергнут как белый. Обученный джентльменским манерам, он не был принят среди своих краснокожих. У него было больше проблем, чем у нее, но…

Прежде чем страх заставил ее отказаться от мелькнувшей надежды, Алисия ответила:

– Я хочу опять стать нормальной женщиной. Если мне нужно научиться доверять, я, пожалуй, начну с тебя.

Она услышала, как Трэвис выдохнул.

– Ты не пожалеешь об этом. Обещаю.

Договор был заключен. Глядя в ее испуганные сапфировые глаза, Трэвис улыбнулся озорной улыбкой.

– Впрочем, иногда ты будешь жалеть об этом.

От такой честности смех заклокотал в ее горле, но вырваться наружу не успел. Алисия вдруг оказалась в крепких объятиях Трэвиса, и его пахнущие виски губы властно прильнули к ее губам. Она продала душу дьяволу.

Глава 14

На следующий день Алисия не находила себе места. Она не знала точно, что намеревался предпринять Трэвис, но считала, что с ее стороны было верхом идиотизма даже находиться с ним в одной комнате. Если у нее и были какие-то сомнения на этот счет, то они развеялись после событий прошлого вечера.

Глядя в зеркало и трогая губы, которые он целовал, она дивилась, почему на них не осталось следов. Никто не целовал ее так. Его губы были теплыми, неторопливыми и чувственными, передвигались от одного угла ее рта к другому, осторожно разминая их, пока она не поддалась его нежности.

Это было большой ошибкой. Алисия вспыхнула, вспомнив об этом. Как она могла оказаться настолько безответственной, что позволила какому-то лодочнику-метису такие вольности? Ее целовали и раньше, но не так, без языка, из-за которого у нее перехватывало дыхание и она становилась бессильной в его объятиях. Она до сих пор не понимала, как один только танец превратил ее в безвольную идиотку, но точно знала, что такое больше не повторится.

В оставшиеся дни праздника, до начала занятий в школе, она не переставала думать о том, как сказать Трэвису, что у нее нет желания снова видеть его. Ей удалось убедить отца разрешить ей остаться у Бесси, пока в дом не привезут остальную мебель. Но дорога от дома отца к Бесси была долгой и предоставляла ей много времени для раздумий. Проще было остаться в доме отца и заняться там обустройством, чем идти сейчас пешком и думать об этой проблеме.

Окунувшись вновь в суету школьной жизни, Алисия вернулась к прежнему распорядку дня, и проблема Трэвиса отошла на задний план. Каждое занятие с полудюжиной непоседливых девочек не оставляло времени для посторонних мыслей. И в этот день, собираясь уходить, она уже мысленно намечала план проведения завтрашнего урока.

Когда Алисия увидела в женской гостиной школы мужественную высокую фигуру Трэвиса в одежде из оленьей кожи с бахромой, на нее напал столбняк. Когда же она увидела, что пожилая хозяйка школы, старая дева, ведет оживленную беседу с этим ярким представителем противоположного пола, у нее вдобавок отнялась речь.

Заметив стоявшую в дверях Алисию, Трэвис учтиво встал с кресла, а выглядевшая на его фоне карлицей маленькая женщина тоже повернулась в ее сторону.

– Алисия! Благослови тебя Господи, дитя мое, подумать только! Мистер Трэвис говорит, что может без всяких проблем соорудить сцену, которая нам так нужна! Он сказал, что будет счастлив сделать это. Ты должна поблагодарить своего отца за то, что он прислал такого умелого и щедрого человека в нашу общину.

Во время этой короткой речи кривая усмешка тронула губы Алисии, она посмотрела на Трэвиса и тут же отвела взгляд. Удивительно, что мисс Лален не обратила внимания на его смеющиеся глаза. Ее тут же уволили бы за легкомыслие.

Тем не менее Алисия согласно кивнула:

– Мистер Трэвис умеет многое. Сцену можно будет использовать для выступлений и даже для выпускных церемоний.

– Вот именно! – Мисс Лален протянула руку к Трэвису. – Мистер Трэвис, чувствуйте себя здесь как дома. Вы можете уходить и приходить в любое время. Я понимаю, что вы занятой человек, и мы сделаем все возможное, чтобы вам было удобно.

– Я вернусь завтра, мадемуазель. – Трэвис взял шляпу, собираясь уйти. – Сейчас я должен проводить домой мисс Стэнфорд. Было очень приятно познакомиться с вами.

К тому времени, как они вышли на улицу, Алисия не знала, злиться ей или смеяться. Она покосилась на Трэвиса.

– Это превосходит даже выходки пьяного индейца.

Трэвис мрачно кивнул.

– Я иногда сам себе удивляюсь.

Она больше не могла терпеть. Ее звонкий смех раскатился в морозном зимнем воздухе. Временами он вел себя совсем как мальчишка, и она не могла сердиться на него.

Довольный собой, Трэвис усмехнулся, поймал ее руку и просунул ее под свой согнутый локоть.

– Так-то лучше. В какой-то момент мне показалось, что ты хочешь меня застрелить. Я просто собирался обосновать свой приход перед лицом твоего грозного работодателя. Она была так добра, что сама подсказала мне эту идею.

– Могу себе представить. Она знает, как делаются дела, и с радостью принимает помощь от состоятельных людей. Как ты догадался назвать ее «мадемуазель»? Никто не называет ее так.

Трэвис пожал плечами.

– Ее первое впечатление обо мне было не очень-то хорошим, и она принялась открыто, поносить меня по-французски. Я ответил ей.

Алисия представила себе, как это поразило старую леди. Метис-лодочник говорит по-французски! Есть ли что-нибудь на свете такое, чего он не мог бы делать?

Трэвис изучающе смотрел на идущую рядом молчаливую Алисию.

– Алисия? – Она вопросительно подняла на него взгляд. – Я могу проводить тебя открыто, по всем правилам, но если мое общество вызывает какие-то проблемы, я могу придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение.

Они шли по центральной улице, по которой прогуливались респектабельные люди, разглядывавшие витрины роскошных магазинов. Ну почему в его компании она чувствовала себя так, будто находилась с ним наедине в комнате, размышляя о недосказанном? Что-то в его голосе и в том, как он смотрел на нее, вызывало у нее ощущение уязвимости, как будто она была перед ним раздета.

– Не сомневаюсь в этом, – сухо ответила Алисия. – Но думаю, что не понадобится ни то ни другое. Тогда вечером я поторопилась с согласием.

Трэвис рывком потянул ее вперед.

– Я ждал, что ты это скажешь, но уже поздно отступать от своих слов. Я предпочитаю верить тому, что ты сказала тем вечером, а не этим твоим объяснениям.

– Трэвис, я не объясняю. – Алисия попыталась высвободить руку, но он крепко удерживал ее, а ей не хотелось устраивать сцену. – Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое.

Трэвис бросил на нее скептический взгляд.

– Может быть, отойдем в сторону, на ту аллею, и повторим эксперимент? Мне не показалось, что мои знаки внимания не понравились тебе.

Алисия стиснула зубы и задрала подбородок, пытаясь скрыть выступивший на щеках румянец.

– То был исключительный случай. У каждого бывают минуты слабости.

Когда они свернули на пустую улицу, ведущую к дому Бесси, Трэвис остановился под низко склоненными ветвями ивы. В его глазах промелькнуло умиление при взгляде на ее чопорный капор и гордо поднятый подбородок.

– Спасибо, что ты просветила меня, Синеглазка. Ты простишь меня, поскольку у меня сейчас как раз такая минута.

Прежде чем Алисия успела догадаться о чем-то, Трэвис наклонился и нахально впился в ее губы жарким поцелуем. Его рука покоилась на ее плече, но не давила и не сжимала его, но все равно она не могла освободиться. Голод, с каким он прильнул к ее устам, обезоружил ее.

Затем, как ни в чем не бывало, будто он вовсе и не приставал к ней на улице, Трэвис снова просунул ее руку под свой локоть и повел к низким воротам, служившим входом в дом Бесси.

– В субботу вечером состоится церковное собрание. Я приду за тобой в семь часов. Ты будешь у миссис Клейтон или в доме отца?

Алисия, которая все еще никак не могла отдышаться и ощущала слабость в коленях, лишь покачала в ответ головой. Она не знала пока, где она будет находиться. Она не знала даже, где ей хотелось бы быть. И она совершенно точно не знала, что ей делать с этим человеком, который не признает слова «нет».

Трэвис бросил на нее вопросительный взгляд.

– Было бы проще, если бы ты осталась у миссис Клейтон, но если будет нужно, я готов появиться и у дома твоего отца.

Алисия представила себе реакцию отца при появлении в дверях Трэвиса вместо одного из тех ухажеров, кого он считал подходящими для нее. Трэвис мог быть обаятельным и учтивым, как другие джентльмены, но в его характере проскальзывала угроза. Самоуверенность, с какой он брался за решение всех проблем, создавала у нее ложное ощущение надежности. Он смог бы защитить ее от всех, но кто защитит ее от него? Нет, ее отец совсем не глупый человек. Лучше всего держаться подальше от Трэвиса.

– Я останусь здесь на какое-то время, – холодно ответила Алисия, открывая ворота. – Можешь приходить сюда.

– Я так и сделаю, – ответил он с низким поклоном и удалился, весело насвистывая.

Что же ей теперь делать?

Похоже, у нее не было выбора. Алисия могла быть твердой и решительной с Бекки, которая подглядывала из-за занавесок и, сгорая от любопытства, выпытывала у нее подробности каждый раз, когда Трэвис провожал ее домой. Однако когда отец заговорил о планируемом на субботу званом обеде, где будут присутствовать несколько знатных юношей, которых она уже встречала, Алисия вдруг заявила, что у нее другие планы. Из двух зол она выбрала наименьшее.

Она всячески старалась оправдать свою безрассудность. Тедди выглядел таким же безобидным, как и приглашенные отцом молодые джентльмены, но он грубо надругался над ней. Трэвис же выглядел весьма опасным, но вел себя с ней исключительно терпеливо и нежно. Она никогда не поймет мужчин, но ей придется научиться как-то жить с ними.

Появление Алисии на собрании в церкви под руку с новичком с внешностью иностранца вызвало небольшой переполох, который вылился в прокатившуюся по помещению волну перешептываний. На следующий день последовали вежливые расспросы, после чего Трэвис был включен в некоторые гостевые списки.

Вопреки ожиданиям Алисии понравилось показываться на людях с Трэвисом. Оказалось, что он состоял в дружеских отношениях со многими мужчинами и быстро очаровывал дам. В его присутствии разговор никогда не прерывался, и Алисия обнаружила, что научилась расслабляться и смеяться, о чем она и подумать не могла в предшествовавшие месяцы.

Трэвис отвез ее домой в своем фургоне, о существовании которого она и не подозревала. На этот раз, когда он целовал ее, укрывшись под деревьями во дворе Бесси, Алисия не протестовала. Она ожидала этого и была готова к такому развитию событий. И все же та сила, с какой он воздействовал на нее, опять застала ее врасплох.

Их тяжелая верхняя одежда мешала более тесному контакту. Оставались только губы и руки, но и при этом Трэвис ухитрялся доставлять ей чувственное удовольствие. Алисия ощущала твердые линии его губ, когда он едва ощутимо касался ими ее рта, и все время ждала, когда же они жадно вопьются в нее, как раньше. Когда его поцелуй стал более страстным, требуя ответной реакции, она с готовностью откликнулась, но и этого ей показалось мало.

А когда он раздвинул языком ее губы и проник в ее рот, она ощутила томление между ног, которого раньше никогда не ощущала. Ей все казалось, что чего-то не хватает, хотя под действием их смешавшегося дыхания и переплетения языков она начала задыхаться, и по ее телу разлилось тепло.

Когда его губы переместились выше, касаясь ее щек, глаз и волос, Алисия затрепетала и уткнулась в твердую грудь Трэвиса, не понимая, что он с ней делает. Его руки были сильными и надежными. Хорошо, что они поддерживали ее.

Разумнее всего было бы положить этому конец. Единственным оружием против переполнявшего ее возбуждения были слова.

– Я даже не знаю, какой ты, Трэвис, – слабо запротестовала она, наслаждаясь его объятием.

– Не все ли равно? Разве я не могу быть таким, каким ты видишь меня сейчас? – Трэвис притянул, ее голову, к своему плечу. Он хотел освободить ее от всей этой громоздкой одежды, которая мешает ему насладиться этим нежным телом, но сейчас придется довольствоваться малым.

– Я вижу только, что ты меняешься день ото дня. Откуда мне знать, какой ты, если ты никогда не бываешь одним и тем же. Почему ты в одном месте ведешь себя как пьяный индеец, а в другом – как джентльмен?

– А ты не догадываешься, Алисия? Я ведь никогда не скрывал своих намерений. Жизнь на реке – это одиночество, и мне она надоела. Я хочу вести оседлую жизнь, иметь дом, жену, которая в конце дня встречала бы меня с распростертыми объятиями, детишек, чтобы катать их на пони. Что плохого в том, если я стремлюсь к тому, чего хочет каждый мужчина, и делаю все необходимое, чтобы добиться этого?

Алисия попыталась мягко отстраниться, но Трэвис не отпускал ее. Его руки крепко обнимали ее, темные глаза вглядывались в нежное лицо.

– Значит, не меня ты хочешь, – заметила она грустно. – Почему бы не Бабетту? Почему бы не всех других женщин, которые смотрят на тебя с улыбкой, если я не могу?

Уголки его губ приподнялись в едва заметной усмешке.

– Бабетта еще слишком молода и глупа. Мне нужна леди, и я нашел такую, Алисия. Моей женой будет леди, которая достойно воспитает моих детей. Больше мне ничего не нужно.

Его самонадеянность начала ее злить.

– Когда-то ты сказал мне, что любил индианку, но ее семья не приняла тебя. Разве она была леди? Разве она не принадлежала к твоему дикому племени?

Трэвис опустил руки и посмотрел на нее.

– Людей из племени моей матери считают предками всех алгонкинских племен. Мы гордый народ, а женщина, которую я избрал, была из семьи одного из наших вождей. По вашим меркам ее вряд ли назвали бы леди, но для моей матери она была королевского рода. Наши дети воспитывались бы в духе вождей. Не глумись над тем, чего не понимаешь.

– Извини меня, Трэвис. – Алисия отвернулась и посмотрела на манящий свет в окне комнаты Бесси. – Я и не думала глумиться. Просто я многого не понимаю. Пожалуй, я пойду домой.

Трэвис схватил ее за руку, вынудив повернуться к нему.

– Здесь нечего понимать, Алисия. Я ужe говорил тебе, что нам следует забыть о своем прошлом. Только будущее идет в счет. Я думаю, вместе мы сможем устроить нашу жизнь. Я бы предпринял попытку, если ты не против.

И он уже начал предпринимать эту попытку.

Алисия сдержанно улыбнулась:

– Думаю, нам будет трудно притереться друг к другу, но я не стану отговаривать тебя от твоих попыток. По крайней мере от этого выиграет мисс Дален.

Трэвис засмеялся и отпустил ее. Ей не откажешь в отваге. Он восхищался ею. Не многие женщины согласились бы встретиться с ним после того, что узнали о нем. Ему не нужно было притворяться при ней. Рано или поздно станет известно, что он наполовину индеец, и перед ним закроются все двери. Но не дверь Алисии. Во всяком случае, не из-за этого. Ее дверь будет всегда закрыта из-за того, что он мужчина. Хотя в этом случае он окажется в том же положении, что и его соперники.

Алисия привыкла ежедневно слышать визг пилы и стук молотка Трэвиса, когда в конце дня выходила из класса. Привыкла останавливаться и любоваться его работой. В зале рядом с Трэвисом всегда возились дети, которые якобы помогали ему, но чем бы он ни был занят, он неизменно откладывал работу, когда появлялась она. Он отряхивал с одежды опилки и стружку, отсылал детей к мисс Дален, надевал пальто, шапку и провожал ее домой.

Там Бесси поила его кофе и кормила пирогом, а Бекки ловила каждое его слово. Трэвис принимал эти знаки внимания как должное, а Алисия с открытым от изумления ртом слушала, как он с Бесси обсуждал ее прическу. Алисия отбросила руку Бекки, пытавшуюся вытащить шпильки из ее волос и показать, как будет выглядеть ее лицо в обрамлении локонов, и гневно посмотрела на Трэвиса.

– Я не указывала тебе, какую носить прическу или одежду, когда ты выглядел как дикарь. А то, что ты теперь вырядился в джентльмена, не дает тебе оснований говорить о моем вкусе или отсутствии такового.

Миссис Клейтон поразило это заявление, но Трэвис только усмехнулся и подмигнул ей.

– Она боится, что придет какой-нибудь индеец и снимет с нее скальп, если она будет выглядеть слишком соблазнительной.

Смех Бекки привел Бесси в еще большее смущение. Алисии хотелось ударить его ногой, но помимо того, что это не подобало леди, он бы все равно ничего не почувствовал, поскольку был в сапогах. Она сомневалась, что Трэвис почувствовал бы что-нибудь, даже если бы она стукнула его по голове тяжелым предметом. Он стал слишком самоуверенным.

Когда на следующий день Алисия вышла из класса, пугающая тишина ошеломила ее. Она не могла ожидать, что Трэвис будет ежедневно околачиваться здесь, чтобы провожать ее домой. У него могли быть дела, требующие его присутствия, хотя она и не представляла, что это могло бы быть. Он не давал ей никаких обещаний и не строил никаких планов. Он так же, как и она, был волен делать что хочет.

Алисия остановились в дверях танцевального зала посмотреть, продвинулись ли дела со сценой по сравнению со вчерашним днем. И вдруг она увидела Трэвиса, который устроился на сцене, прислонившись к стене, и вырезал что-то из дерева, а на коленях у него сидела маленькая девочка, и еще две цеплялись за его плечи.

То, что вокруг Трэвиса крутились дети, не вызвало такого удивления у Алисии, как и личность девочки, удостоившейся чести сидеть у него на коленях. Шестилетнюю малютку прислали к мисс Лален любящие дедушка и бабушка в надежде, что в обществе других детей ребенок преодолеет свои страхи и чрезмерную робость. После того как год назад ее родители погибли в Кентукки от рук индейцев, она почти не разговаривала.

Квартет сообщников сразу заметил Алисию, и ее щеки чуть зарделись под оценивающим взглядом Трэвиса, который отметил выпущенные из-под шляпки два локона, спускавшиеся на шею. Но ее любопытство оказалось сильнее смущения, и она вошла в зал посмотреть, что вырезал Трэвис.

Он вручил маленького деревянного кролика сидевшей на его коленях малышке, которая приняла его с благоговейным восторгом. Алисия заметила, что у двух других девочек тоже были талисманы, и предположила, что самая маленькая попросила сделать ей такой же. Но к чему она совсем не была готова, так это к тому, что девочка обратила на нее открытый доверчивый взгляд и спросила:

– Лоунтри говорит, что есть хорошие и плохие индейцы, но он лжет, правда? – Широко раскрытые голубые глаза были обращены к ней в ожидании ответа.

Пораженная Алисия посмотрела на Трэвиса, но встретила бесстрастный взгляд, с каким он обычно взирал на мир. Она снова повернулась к ребенку, уютно примостившемуся на его коленях.

– Нет, Пенни, он не лжет. Есть хорошие и плохие индейцы, как и хорошие и плохие маленькие девочки. Почему бы тебе не сбегать и не показать этого миленького крольчонка мисс Лален?

Пенни с мрачным видом переваривала полученную информацию. Она отлично знала, что есть плохие маленькие девочки, потому что как раз сегодня утром одна из ее кузин ущипнула ее и толкнула так, что она упала. Она повернула серьезное личико с распахнутыми от удивления глазами к смуглому лицу Лоунтри:

– А у индейцев бывают маленькие девочки?

В глазах Трэвиса запрыгали смешливые огоньки. Он снял ребенка с колен и поставил на пол.

– Конечно же, бывают. И им так же, как и тебе, нравятся крольчата. А теперь сделай то, что сказала тебе мисс Алисия.

Дети убежали, как только Трэвис встал во весь рост. Его глаза не переставали смеяться, когда подошла Алисия.

– А ты как думаешь, Синеглазка? Я хороший или плохой индеец?

Она взглянула на крупные мозолистые руки, которыми он мог вырезать такие тонкие прекрасные изделия и нянчить напуганного ребенка, затем перевела взгляд на широкое скуластое лицо. Когда-то эти резкие черты ее пугали, но это было давно. Он был очень красив. Поразительными были слова, которые вдруг пришли ей в голову.

–Я подозреваю, что, когда ты плохой, ты внушаешь ужас, – спокойно ответила она. – Но за Пенни спасибо.

Трэвис отряхнул руки и, не отрывая глаз от стройной фигуры, потянулся за своим пальто.

– Полагаю, так можно сказать о многих из нас. Ты пойдешь со мной, несмотря на это, в субботу?

Вот и настал момент, когда Алисии пришлось набрать в грудь побольше воздуха и ответить:

– Нет. Отец устраивает прием и хочет, чтобы я присутствовала на нем. Я согласилась.

Трэвис натянул пальто и внимательно посмотрел на нее:

– Прекрасно. Я увижу тебя там.