Текст книги "Грезы наяву"
Автор книги: Патриция Райс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)
– Змей! – бормотала она, с трудом балансируя неподъемным деревянным чудищем. – Негодяй! Ублюдок!..
Каждая новая выбоина в мостовой знаменовалась новым ругательством.
Шагавший рядом Алекс поздоровался с одним из солдат и остановился поболтать. Эвелин, не разгибаясь, влачила свое бремя. Даже не от страха быть разоблаченной: она боялась, что если остановит тачку, то не сможет сдвинуть ее с места. Резкий ветер хлестал по щекам, и она молилась только о том, чтобы не сдуло шляпу.
В шлюпке у причала сидел, поджидая их, матрос. Сначала он диковато взглянул на нее, потом, сообразив, кинулся наверх и стал вытаскивать сундук из тачки. Послышался голос приближающегося Алекса. С ним кто-то шел к причалу, и явно не один человек. Не смея поднять глаз, Эвелин быстро спустилась в шлюпку и сделала вид, что помогает матросу привязать сундук.
– Если все будет в порядке, отойдем с вечерним приливом. Не хочется рисковать: кто знает, что будет завтра… Эвелин у дяди, прощается. Это у нее может занять немало времени.
– Полагаю, граф позаботится о штрафе? Это позор, так обходиться с леди. Вы знаете, я думаю, что кто-то все это подстроил. Никогда не верил, что она виновна.
Голос незнакомца звучал вроде бы сочувственно, но в нем чувствовалась фальшь. Эвелин еще ниже пригнула голову.
– Сегодня у вас будет случай доказать это, капитан.
Эвелин узнала голос Сэма Адамса и судорожно сглотнула.
Он прекрасно знал ее в этой одежде. Сообразит ли он, в чем дело?
– Вода, похоже, поднимается? Хотел бы я остаться и посмотреть, чем все кончится, но должен сознаться, что тянет домой. На всякий случай, если больше не увижу вас, самые лучшие пожелания…
Алекс говорил беззаботно, но Эвелин чувствовала нотки нетерпения в его голосе. Он хотел побыстрее отделаться от своих компаньонов.
– А этого молодца вы что, с собой берете? – изумленно спросил капитан, заметив тачку на причале и согнувшегося в лодке паренька.
– Видите ли, – вмешался Адамс, – мистер Хэмптон любезно предложил мне несколько книг, которые привез из Лондона. Этот парнишка доставит их мне… Ладно, моим старым костям уже ни к чему мерзнуть на таком ветру. Алекс, я надеюсь, вы и ваша супруга всегда будете вместе. Нам будет вас не хватать…
Заглянув в шлюпку, он похлопал Алекса по плечу, подтолкнул к трапу и, взяв за локоть офицера, увлек его в сторону таверны.
– Давайте-ка пойдем куда-нибудь в тепло. Предоставим джентльменам мерзнуть на ветру. Не завидую тем, кто отправляется в плавание в это время года…
Голос его удалялся. Алекс наконец прыгнул в лодку. Он не отваживался посмотреть Эвелин в лицо, только потрепал ее по плечу.
– Теперь я за остальными. Тоби проводит тебя в каюту. С тобой все в порядке?
Она молча кивнула. Алекс вернулся на причал и долго смотрел, как крохотная лодка, зарываясь в волны, стремится к огромной туше корабля, стоящего на рейде. Сердце его готово было выскочить из груди. Чертов въедливый офицер… Он так и не рискнул загрузить на «Нептун» все, что предполагалось. На рейде стоял один из военных фрегатов, и если случится убегать от него… Но об этом следует беспокоиться позже. А сейчас нужно доставить на борт остальных пассажиров, пока не стало известно, что Эвелин нигде нет.
Глава 23
В приготовлениях прошел весь день. Алекс поднялся на борт последним и теперь ждал на мостике, когда поставят паруса и поднимут якорь. Солдат с причала куда-то увели, все замерло, только с океана наползали тяжелые тучи. Пронизывающий северный ветер приносил все новые заряды снега. На улицах не было видно ни души, зеваки разбежались греться по тавернам.
Когда ветер наполнил паруса и «Нептун» медленно двинулся к выходу из гавани, у Алекса вырвался невольный вздох облегчения. Он чувствовал себя как Гулливер, уплывающий в очередную неведомую страну. Наваждение оставалось позади, и он готов был вернуться к реальности.
Но вместе с мыслями о доме в сознании заворочались непростые размышления. Он не раз представлял, как Эвелин войдет в его дом, как ее веселый смех и ироничный взгляд прогонят старые тени из сумрачных комнат замка, наполнят их теплом и жизнью. Он представлял, как они заживут вдвоем, вдали от всего мира. Но сейчас от этих мыслей мало что осталось. Разрешение на развод надо получать в Лондоне, значит, им придется жить в городском доме графа, постоянно на глазах у чужих людей. С другой стороны, в городе есть чем развлечься.
Рассуждая о том, не настало ли время вновь искать подружку, которая освободила бы его от забот, Алекс спустился вниз. Нужно посмотреть, как устроились пассажиры, найти укромное место для себя, где всегда можно выпить, потому что лучших способов времяпрепровождения на ближайшие шесть недель не предвиделось.
Но, проходя мимо маленьких кают, он напоролся на первое препятствие. Навстречу ему с самым решительным выражением на лице спешила Аманда Веллингтон. Алекс мысленно помолился всем святым. Он уже убедился, что, несмотря на внешнюю мягкость и обходительность, Аманда обладала нервами из каленого железа, годного разве что для клинков. И сейчас у Алекса появилось чувство, что она готовилась пронзить его этим клинком насквозь.
– Алекс, произошла какая-то ошибка, – начала она не предвещающим ничего хорошего тоном.
Он осторожно взял ее за локоть и провел в кают-компашпо.
– Ошибки случаются в любом деле, миссис Веллингтон. Могу я как-нибудь исправить это?
К собственной досаде, Алекс обнаружил, что кают-компания занята. Там, закинув ноги на край стола с вазой, полной жареных каштанов, расположился его благородный кузен. Он с интересом и не без удовольствия прислушивался к их беседе. Однако миссис Веллингтон присутствие графа ничуть не остановило.
– Очень надеюсь. Ваш глупый капитан поместил меня и Эвелин в одну каюту. Я понимаю, что условия стесненные, но можно как-то устроить иначе. Может, он не знает, что вы женаты?..
Спросила она с надеждой, не решаясь развивать тему дальше. Алекс расслышал смешок графа и постарался изо всех сил остаться вежливым, даже учтивым.
– Я сам приказал капитану поместить вас в лучшую каюту, так как вы единственные леди на борту. Кроме того, это самая теплая каюта. Не думаю, что в Атлантике жарко. Я прежде всего забочусь о вашем здоровье.
Аманда улыбнулась и тронула его за руку.
– А я испугалась, что тут что-то другое… Рада, что Эвелин выбрала такого заботливого мужа, но, ей-богу, нет нужды идти ради меня на такие жертвы. Я здорова как лошадь. Так что можете перенести мои вещи в вашу каюту, а сами перебирайтесь к Эвелин. Молодой паре необходимо время от времени оставаться наедине… чтобы укрепить узы брака.
Алекс хотел сказать, что разместился в матросском кубрике, но ему не хотелось лгать этой женщине. Кроме того, он подозревал, что Аманда уже разведала, где он на самом деле расположился. Прежде чем он успел собраться с мыслями, из-за стола поднялся граф.
– Пойду распоряжусь, чтобы перенесли вещи. Ваша жена несколько возбуждена, думаю, ее нужно немного успокоить. Насколько понимаю, она в первый раз уезжает так далеко от дома.
«От дома» прозвучало не без умысла, и это ужалило Алекса в самое сердце.
Аманда похлопала его по руке.
– Пойду поищу Джейкоба. Скажу, чтобы не лез, куда не надо. Когда-нибудь, надеюсь, мы сможем отблагодарить вас за все, что вы для нас сделали.
Она вышла из каюты, а Алекс остался стоять, чувствуя себя последним негодяем. По сути, он не сделал ничего, кроме того, что ему самому хотелось сделать. Сейчас, когда он всерьез задумался над своими поступками, выяснялось, что им, так или иначе, всегда руководили похоть и эгоизм. И вот теперь, делить в течение шести недель каюту с женщиной, которую он хотел больше всего на свете и которой не мог коснуться… Все его грехи не заслуживали такого наказания.
Осторожно приблизившись к двери каюты, которую капитан так благородно пожертвовал женщинам, Алекс нерешительно постучал. Шуршание юбок внутри сообщило, что нужно чуть подождать. А когда дверь открылась, он понял, что предстоящие шесть недель будут главным испытанием всей его жизни.
На ней было теплое, из рыжеватой шерсти, платье с глухим воротом, руки до самых запястий закрывали тесные рукава сорочки. Словом, вся она была словно закована в броню, не доступную чужим взглядам. Всем взглядам, кроме мысленного взора Хэмптона. Он как никто другой знал, какого цвета атласная кожа под платьем. Скользя взглядом по ткани, почти чувствовал в ладонях тяжесть и тепло ее грудей. Пересиливая себя, посмотрел ей в глаза, и все, что строилось внутри, рухнуло, рассыпалось под этим взглядом. Голова закружилась. До боли захотелось погрузить пальцы в шелковистый водопад ее волос, но вместо этого он вонзил ногти себе в ладони.
– Похоже, у нас небольшая проблема, дорогая. Могу я войти?
Эвелин отступила на шаг. Алекс принес с собой в каюту свежий, морозный запах океана, волосы его были растрепаны ветром. Он откинул капюшон и осмотрелся. Голова почти касалась потолка, а плечи заполнили собой весь проход, так что выскочить из каюты было невозможно. Эвелин ощутила, как взгляд темных глаз пронизывает ее насквозь, и дыхание у нее перехватило.
– Проблема? – переспросила она, потому что Алекс, похоже, не собирался продолжать.
– Твоя матушка не хочет быть с тобой в одной каюте. У тебя есть какие-то вредные привычки, о которых обычно не говорят?
Он хотел обратить все в шутку, но видел перед собой только ее смертельно бледное лицо.
– Ты должен был ее отговорить. На корабле не так много мест, где ей может быть удобно. Потом, мы не взяли с собой служанку, и ей будет одиноко.
– Все это нисколько не убедило бы твою мать. Короче говоря, она уже впрягла Эверетта перетаскивать свои сундуки.
– Ты называешь это небольшой проблемой? – Эвелин красноречиво взглянула на прикрученную к полу кровать в центре каюты. «Грэнвилл Энтерпрайз» заботилась об удобствах для своих капитанов. На кровати вполне поместились бы двое, даже если один из них такой крупный, как Алекс И что нам теперь делать?
– Можно сказать ей, что мы договорились развестись, – раздраженно пожал он плечами. – Если у тебя имеется лучшее решение, то пожалуйста!
Она не могла сказать матери, что Алекс хочет развода. Она и подумать об этом не могла. Ей еще самой нужно приучить себя к этой мысли. И потом, оставалась еще кровать. Не отваживаясь взглянуть на кровать снова, Эвелин ломала себе пальцы. Алекс, похоже, чувствовал себя не лучшим образом. Припоминая все, что наговорила ему утром, Эвелин понимала, что он тоже страшится вынужденной близости. Но, в конце концов, он заслужил это наказание.
– Я не могу ей этого сказать, Алекс. Я не видела ее такой счастливой с тех пор, как умер отец. Неужели нет никакого выхода?
Алекс глубоко вздохнул и посмотрел на ее склоненную голову. Шесть недель – долгий срок. Все что угодно может случиться за шесть недель. Пытаясь казаться бесстрастным, проговорил:
– Мы сами заварили эту кашу, дорогая. Нам и расхлебывать… Они уже идут, так что не будем их разочаровывать.
И не давая опомниться, Алекс заключил ее в объятия и заглушил все возможные протесты долгим поцелуем. Эвелин, будто пронзенная электрическим разрядом, вдруг ощутила, что желание протестовать вдруг юркнуло куда-то и бесследно пропало, растопленное теплом его тела. Она зажмурила глаза, впитывая в себя пьянящее тепло его объятий, ощущая страстное желание его поцелуев и зная, что если силы оставят ее, то его сильные руки не дадут ей упасть.
Как раз в это мгновение дверь приоткрылась, и в каюту заглянул граф, явившийся в сопровождении матроса с сундуком Алекса на плече. Грэнвилл кашлянул, Алекс, оторвавшись от Эвелин, оглянулся и увидел нагловато-завистливую ухмылку матроса.
– Да уж, тут вам особенно уединиться не дадут.
На пороге, следом за ними, появилась Аманда Веллингтон. Алекс, держа Эвелин за талию, отвел ее в глубь каюты, чтобы дать войти остальным.
– Миссис Веллингтон, скажите этому молодцу, что нужно забрать, и он быстро все перенесет.
– Почему бы вам не называть меня мамой, Алекс? Или Амандой, если вам больше нравится?.. Думаю, излишние формальности ни к чему. – Она показала на свой, еще не распакованный, сундук, потом опять повернулась к молодым. – Я так рада за вас. Всякий раз, как на вас смотрю, вспоминаю нас с Джоном в молодые годы. Не возражаете, если я поцелую вас?
Не дав Алексу времени сообразить, она привстала на цыпочки и чмокнула его в щеку.
– Надеюсь, это будет замечательное путешествие, если только я сумею уследить за Джейкобом и не дать ему чего-нибудь натворить. Ну, оставайтесь с богом…
Грэнвилл, прислонившись к косяку, наблюдал за этой сценой. Когда Аманда вышла, он выступил вперед и подмигнул наследнику.
– Думаю, мне тоже пора идти искать себе каких-нибудь развлечений. Ты, кстати, не знаешь, что за пассажир у нас на борту? Может, соберу компанию в карты перекинуться…
До Алекса не сразу дошло, потом он нахмурился.
– Еще один пассажир? Понятия не имею. Спросите у Оливера – наверное, кто-то из его старых дружков.
Граф кивнул и удалился, прикрыв за собой дверь. Только тогда Алекс вспомнил, что до сих пор держит Эвелин за талию.
И тут же возникла мысль, что она будет делать, если прямо сейчас повалить ее на кровать и задрать юбку. Горячая волна прокатилась по телу, растеклась мучительной тяжестью к низу живота. Но Алекс знал, что сейчас об этом лучше не думать, и торопливо отпустил Эвелин.
– Будем распаковывать вещи и попробуем устроиться? Путешествие предстоит долгое. Ты, кстати, играешь в карты?
Эвелин не сразу поняла и отозвалась глуховатым от пережитого волнения голосом:
– Не пробовала, но постараюсь научиться. Ты будешь меня учить?
Думая о долгих часах, которые им предстояло провести наедине, Алекс кивнул. Правда, учитель, который только и думает, как бы затянуть ученицу в постель, никуда не годится. Но, по крайней мере, руки будут заняты. Со вздохом он принялся распаковывать свой сундук.
Таинственный пассажир так и не появился к обеду, но все, занятые своими мыслями, даже не вспомнили о нем.
Граф пожаловался на озноб и сразу ушел к себе, не став искать партнеров для игры. Аманда, узнав, что Джейкоб твердо вознамерился спать в матросском кубрике, вначале ужаснулась, потом, смирившись, передала его на попечение капитана Оливера и его офицеров, которые обещали обо всем позаботиться, и, прочитав им вдоволь нотаций по поводу воспитания детей, удалилась.
Алекс тоже увел Эвелин в каюту – не оставлять же ее в компании офицеров! Потом, оставив ее стелить постель, натянул плащ и вышел на палубу, надеясь, что ледяной ветер немного остудит то, что все жарче разгоралось внутри.
Капитан Оливер был не самым лучшим собеседником, но не молчать же, стоя вдвоем на мостике. Однако уже через несколько минут односложные ответы Оливера увели мысли Алекса совсем в другом направлении.
Он подошел к ограждению и стал смотреть на обложенное тяжелыми облаками небо. Он, призванный, по праву рождения, вести праздную жизнь джентльмена, в конце концов был вынужден зарабатывать свой хлеб собственными руками и научился находить в этом радость. Многие осуждали его за подобное занятие, не совсем подобающее джентльмену, но его не интересовало чужое мнение. Постепенно начал понимать, что бояться в жизни нужно только суда своей совести. Но получалось так, что чем хуже он о себе думал, тем хуже, в итоге, вел себя. Грэнвилл дал ему возможность вырваться из порочного круга, но Алекс принял помощь без особой благодарности. И только стоя сейчас на палубе, чувствуя, как она уходит из-под ног, осознавая, что он отвечает не только за жизни всех людей на корабле, но и за то, чтобы дело, которым он заставил их заниматься, могло прокормить их, Алекс понял, насколько его прежняя жизнь отличалась от нынешней.
И только в личном плане все оставалось без изменений. Практически лишенный родительской любви, он не умел строить отношения с людьми, не знал, как помириться с кузиной, которую едва не погубил… Только графа он мог назвать своим другом. И теперь, похоже, вновь возвращался к одиночеству, которое уже не раз ставило его на край гибели. Лондон – это не Бостон. Там слава распутника и банкрота закрепилась за Алексом прочно. Привычное ко всему высшее общество, правда, терпело его, а прочие просто побаивались. Он не знал, как угодить тем и другим, да и не очень к этому стремился. Собутыльников и друзей по пьяным приключениям у него хватало. Хватало и знакомых, но эти знакомства никогда не вели к прочным отношениям. Поэтому Бостон в каком-то отношении явился для него открытием. Мир, где человека оценивали не по слухам, а по поступкам. Колонисты – грубоватые и недоверчивые люди, но он сумел заслужить их доверие. Смог бы он достичь того же самого в Лондоне, если бы даже очень постарался?
Думая о женщине, которая ждала его внизу, Алекс был готов сам не зная на что. Понимал только, что не сможет удержать ее долго, если не изменит своих привычек. Она не из тех, кто безропотно сидит и ждет, пока муж вернется из борделя. Она привыкла к тесному кругу родственников и друзей, которые ценили ее личные качества, уважали ее независимость. А что он мог ей предложить? Круг пустых бутылок из-под бренди?.. Ему предстояло найти замену ее привычному окружению, сделать ее счастливой.
И вдруг осознав, что бесконечная череда мыслей лезет ему в голову потому, что он боится и не хочет потерять Эвелин, Алекс глубоко засунул руки в карманы дождевика и, подняв лицо вверх, стал смотреть в небо, разыскивая на нем хотя бы смутный след луны… Лунные мечты. Он выругался про себя. Он уже знал, какими они могли быть обманчивыми и иллюзорными.
Если он за всю жизнь так и не смог понять себя, то как он мог разобраться в ее сердце?
Эвелин, не дождавшись его, заснула от усталости. Стараясь двигаться осторожно, чтобы не потревожить ее, он снял бриджи, рубашку и, укрывшись отдельным одеялом, прилег на краю кровати. Будет нелегко провести так все свадебное путешествие, но сегодня он пришел для себя к нескольким выводам. Главный из них заключался в том, что он не хотел ни в чем, даже в самом малом, принуждать эту женщину к чему бы то ни было.
Он знал, что мог бы опять обольстить ее, сделать так, что ни о каком разводе не шло бы речи. Знал, что мог привязать ее к себе на всю жизнь рождением ребенка. Но впервые в жизни он поклялся, что все это произойдет только по ее воле. Сейчас она считалась его женой только по названию. Но если он хотел, чтобы она стала его настоящей женой, для этого нужно очень постараться. И впереди было достаточно времени, чтобы решить, хочет он этого на самом деле или нет. Закрыв глаза, он постарался заснуть.
Когда Эвелин проснулась на следующее утро, Алекса уже не было рядом. Постаравшись выбросить все связанное с ним из головы, она быстро встала и оделась. Видимо, он решил до конца разыгрывать из себя джентльмена, и ей ничего не оставалось, как изображать леди.
В столовой она нашла только лорда Грэнвилла и мать. Граф сообщил, что Алекс решил показать Джейкобу корабль. Сам он выглядел бледным и частенько покашливал. Эвелин сразу сказала, чтобы граф обратил внимание на свой кашель, в чем ее горячо поддержала Аманда. Вдвоем они убедили его отправиться к себе в каюту, выпить рому и полежать под теплым одеялом. Там, под их неусыпным надзором, он и заснул.
А женщины, в тревоге от предстоящей встречи с Лондоном, достали швейные принадлежности и начали колдовать над своими нарядами. Это давало им возможность не без пользы провести время, а заодно и вдоволь наговориться, а то в последние, наполненные суматохой недели было не до того.
Когда Алекс вернулся и нашел их уютно устроившимися в углу кают-компании, он повернулся, чтобы выйти и не мешать им, но Эвелин его окликнула. С улыбкой она протянула ему моток яркой пряжи.
– Займись и ты чем-нибудь полезным, дорогой муженек. Если мне приходится проводить время, как настоящей леди, за рукоделием, то твоя прямая обязанность – развлекать нас.
Что ж, бывают на земле занятия и похуже, подумал он, со вздохом усаживаясь на стул. Сам он, в здравом уме, раньше никогда бы не занялся чем-либо подобным, но теперь, ради того, чтобы наладить отношения с Эвелин, стоило попробовать.
Два дня спустя, когда студеный северный ветер выморозил весь такелаж, за обеденным столом наконец появился таинственный пассажир. Гораздо больше озабоченный отношениями с Эвелин и здоровьем графа, Алекс как-то не обратил внимания, когда капитан сказал ему, что взял пассажира в свободную каюту. Но когда в час обеда к столу вышел Томас Хэндерсон, у Алекса возникла необходимость произнести про себя такую тираду, что самому стало стыдно.
Адвокат вежливо поклонился дамам, зато Алексу едва кивнул.
– Прошу прощения, мой желудок не совсем безропотно переносит качку, но я все же решил объявиться. Простите, что не сделал этого раньше. Надеюсь, остальные чувствуют себя лучше, чем я?
Эвелин едва коснулась протянутой руки адвоката. Но, взглянув на хмуро усмехнувшегося Алекса, вдруг испытала неожиданную радость. Теперь она, посредством симпатичного законника, сможет заставить Хэмптона немного ревновать. И решив не упускать момент, предложила Томасу место рядом с собой.
– Вы не говорили, что собираетесь в Англию, Томас. Что заставило вас присоединиться к нам?
Она так мило улыбнулась адвокату, что была тотчас вознаграждена яростным взглядом Алекса.
– У меня есть там кое-какие вложения, за ними нужно приглядывать. Кроме того, я хотел обсудить с некоторыми своими друзьями ваше дело, может быть, добиться его пересмотра. Не могу смириться с той несправедливостью, с которой обошлись с вами.
– Мой кузен и я сможем сами справиться с этим, Хэндерсон, – мрачно отозвался Алекс, поднимаясь со стула и подходя к ним. – Но с вашими друзьями, точно, стоит поговорить, чтобы они не чесали языки по поводу Эвелин.
Он сел рядом с Эвелин, с другой стороны, и, обняв ее за плечи, наклонился к незваному гостю. Не желая с самого начала быть яблоком раздора, Эвелин поспешила сменить тему.
– Как себя чувствует граф, Алекс? Он выйдет к обеду?
Хэмптон еще больше нахмурился.
– Его немного знобит, он сказал, что лучше останется у себя. Боюсь, он простудился в нетопленом губернаторском замке. Там было чертовски холодно.
– А сейчас в его каюте тепло? Туда нужно поставить жаровню.
– Уже поставили. Сейчас он спит. Думаю, ничего серьезного. Если мы привезем его домой больного, графиня снимет с меня голову. Они женаты почти пять лет, а до сих пор ведут себя как новобрачные.
Алекс продолжал с теплотой говорить о графе, но Эвелин расслышала в его голосе тревожные нотки и подняла на него глаза. Она понимала Алекса: граф был практически всей его семьей, но сейчас в его голосе звучали и другие опасения. Атекс не раз говорил, что граф проживет еще сто лет и им нечего беспокоиться о титулах и поместьях, но сейчас до него, похоже, вдруг дошло, что Эверетт тоже смертен.
А что если они вдруг прибудут в Лондон уже как граф и графиня Грэнвилл?
