Текст книги "Звездолов"

Автор книги: Патриция Поттер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

18.

Перед рассветом Патрик бесшумно встал с кровати. Ночью что-то встревожило Марсали; он понимал это и не хотел, чтобы она проснулась, когда он уже уйдет. Наклонившись к спящей жене, он коснулся губами ее губ.

Как ни легок был этот поцелуй, Марсали тотчас открыла глаза, несколько раз моргнула спросонья и потянулась тонкой рукой к руке Патрика. Глядя на нее, он почувствовал знакомое напряжение в чреслах: она лежала нагая, как Ева, и нагота ее была прекрасна, как нагота статуи, а тело излучало милое сонное тепло.

– Мне пора идти, – сказал он, всей душой желая остаться. Но сейчас никак нельзя было дать отцу повод усомниться в себе, и вряд ли этому будет способствовать то, что отец обнаружит его в постели с дочерью заклятого врага.

Патрик потянулся к валявшемуся на полу у кровати пледу, но Марсали удержала его за руку.

– Ты не скажешь мне, куда идешь? – невнятно, будто сквозь дрему, спросила она.

– Во-первых, мне надо навестить Быстрого Гарри.

– А во-вторых?

– Встретиться с Руфусом.

– Где он сейчас?

Патрик засомневался, стоит ли говорить, – но лишь на миг. Марсали – его жена, и происходящее касается ее не меньше, чем его самого.

– Мой корыстный друг позорит себя службой у Синклеров, – ответил он.

Потрясенная, Марсали широко раскрыла глаза.

– Но ты ведь не собираешься на земли Синклеров?

– Нет, – успокоил ее Патрик. – Я только встречусь с ним, если ему удастся прийти незамеченным.

– Можно мне с тобой? Он покачал головой.

– Условленное место слишком близко к границе с Синклерами. Я не могу подвергать тебя такой опасности.

– А себя можешь? Патрик улыбнулся:

– Родная моя, я пережил двенадцать лет бесконечных войн. Никакие Синклеры мне не страшны.

– А мне страшны, – сдвинула тонкие брови Марсали.

– Я-то думал, ты ничего не боишься, – тихо засмеялся он.

Но ей было не до смеха.

– Ты ведь не пойдешь один?

Он нежно провел кончиками пальцев по ее щеке.

– Не тревожьтесь, госпожа моя.

– Буду, – возразила Марсали, и это не было похоже на пустой каприз.

Пришлось нагнуться и еще раз поцеловать ее.

– Увидимся за ужином. – Он снова попытался высвободить руку, но Марсали не отпускала, не хотела, чтобы он уходил.

– Прошу тебя, Патрик, – настойчиво повторила она, – возьми с собою кого-нибудь.

– Постараюсь, – честно ответил Патрик, хотя понимал, что вовсе не такого ответа она ждала. Что ж, большего он обещать не мог.

Он подобрал плед, быстро завернулся в него, подпоясался и застегнул брошь на плече; затем с порога послал Марсали воздушный поцелуй и вышел. Его провожал ее взгляд, потемневший от волнения.

* * *

Войдя в отцовскую спальню, Гэвин по одному взгляду на лицо родителя понял, что пахнет грозой.

Нынче отец воротился домой раньше обычного, раздосадованный, очередным неудачным рейдом, который предпринял, ища поддержки соседей в борьбе против ненавистных ему Сазерлендов. Никто из ближних кланов неприязни к Сазерлендам не питал. Все устали от войн, и, кроме того, никому не хотелось прогневить нового короля, Карла, у которого, по слухам, Патрик Сазерленд был в особом фаворе.

Гэвин видел: отец обозлен, измучен, считает, что друзья и прежние союзники предали его, и потому, представ пред отцовские очи, мысленно готовился к худшему. В глазах у старого графа горела явная жажда крови.

– Дункан доложил мне, что тебе сопутствует удача.

– Да, – кивнул Гэвин. – Наше стадо стало куда больше.

– А что Сазерленды? Как они ведут себя?

– Время от времени переходят границу, грабят по мелочи, но коров мы стережем зорко.

– А твоя сестра?

– Все еще в Бринэйре. Мой лазутчик вчера донес, что она жива и здорова, заправляет всем замком, и обращаются с нею хорошо.

– Хм, – нахмурился старик. – А Сесили?

Гэвин покачал головой:

– На ее след мы еще не напали. – Это была чистая правда, как и то, что он, конечно, не особенно старался.

– Мне нужна Элизабет, – услышал он вдруг. – Они украли мою дочь, а мне нужна дочь Бринэйра. Тогда и поторгуемся.

Гэвин клял себя на чем свет стоит. Он должен был это предусмотреть! Патрика, похитившего Марсали, оправдать легко: он искренне любил свою нареченную невесту и преступил закон, чтобы спасти ее от брака с Синклером. Но самому, пусть даже косвенно, участвовать в похищении Элизабет Сазерленд?!

– Но король… – попытался возразить он.

– К черту короля, – процедил отец сквозь стиснутые зубы. – Бринэйр уже отнял у меня сестру, а теперь еще дочь. Нет, с меня хватит. Вели твоему лазутчику выкрасть девчонку, да поскорее.

Вряд ли Патрик согласится менять даже на родную сестру с таким трудом возвращенную невесту, подумал Гэвин. Но, уж если на то пошло, разве у него будет выбор? Если Элизабет окажется в плену в Эберни, Марсали первая не смирится с этим. Материнский инстинкт, прежде побуждавший ее защищать Сесили ценой своей свободы, снова не даст ей покоя, и она ринется спасать Элизабет. Младшая дочка Грегора Сазерленда – Гэвин мельком видел ее года два тому назад – должна быть одних лет с Сесили… Да, конечно, Марсали согласится вернуться домой, лишь бы не пострадала из-за нее Элизабет.

– Не думаю, чтобы мой человек смог забрать Элизабет Сазерленд из Бринэйра, – сказал он вслух. – Он всего-навсего крутится на конюшне, слушать умеет хорошо, но особой хитрости ему бог не дал.

– Кошелек с золотом придаст ему сноровки, – фыркнул отец.

– Я спрошу.

– Прикажешь.

– Хорошо, – согласился Гэвин.

– Я сам пойду с тобой в набег в следующий раз. Охота посмотреть, какого цвета кровь у этих Сазерлендов.

У Гэвина чаще забилось сердце. Только бы голос его не выдал.

– У многих из этих Сазерлендов в жилах течет изрядная толика крови Ганнов.

– Вот пусть и возвращаются к нам, – буркнул отец. – А кто останется там – тот подлый Сазерленд и на мое снисхождение может не рассчитывать.

Гэвин подумал о Марсали. Узнай отец, что она по доброй воле отдалась Патрику, он сочтет ее изменницей и лишит наследства.

Времени оставалось слишком мало. Патрику или кому-то еще нужно срочно найти доказательства участия Синклера в войне двух кланов. Быстрый Гарри уже сообщил приметы того человека, за которым гнался в ночь загадочного набега, и, быть может, пора нанести ответный визит Эдварду Синклеру.

Надо успокоить отца. Ему следует сказать то, что он точно хочет услышать.

– Я поговорю с моим человеком, что в Бринэйре, – сказал Гэвин. – И, пожалуй, навещу Синклера. Попробую уговорить его не держать обиды на Марсали и присоединиться к нам. – И повернулся, чтобы идти.

– Гэвин, сынок, – окликнул отец, – я хочу, чтобы ты знал: я горжусь тобою. Дункан рассказывал мне обо всех коровах, что ты привел. Ты перещеголял щенка Сазерлендов. Я всегда знал, что ты возьмешь над ним верх.

Гэвин с огромным трудом заставил себя кивнуть. Все это обман, с начала и до конца. Как и задумал Патрик.

Но теперь, пожалуй, пора брать дело в свои руки.

* * *

Марсали быстро одевалась, а предчувствие томило ее по-прежнему, вытесняло все другие мысли, леденило кровь. Она пыталась прогнать страхи, когда Патрик ушел, но ничего не получалось. Нельзя ему идти на встречу с Руфусом одному, а ведь он, пожалуй, именно так и поступит.

Скорее, быть может, она еще успеет догнать его во дворе! Марсали бросилась к двери, распахнула ее. За дверью, собираясь постучать, стояла Элизабет.

– Ой! – улыбнулась она. – А я как раз шла к тебе, хотела позвать тебя позавтракать вместе, а потом мы бы еще раз сходили на кухню поучиться стряпать. – В ее глазах плясал озорной огонек, на щеках расцвел румянец.

– Прости, Элизабет, – на ходу бросила Марсали, выбегая из комнаты. Элизабет поспешила следом. – Я должна найти Патрика.

– Но Патрик ускакал час назад.

Марсали круто повернулась лицом к девушке. Да, ей ни за что не догнать его, даже если можно было бы свободно покидать замок. Но ведь он мог задержаться с Хирамом и Быстрым Гарри?..

– Он был один?

– Да, – ответила Элизабет и смущенно потупилась.

– А ты ездишь верхом?

Девушка с готовностью кивнула.

– Да, немного. Меня учила Маргарет, но отец не разрешает выезжать одной с тех пор, как она пропала, а провожатых у меня здесь нет.

– А как же Алекс?

– Его от книжек не оторвешь.

– Значит, тем более пора ему проветриться. По-моему, он с радостью поедет с нами.

– Ты правда так считаешь? – скептически протянула Элизабет.

– Конечно, – кивнула Марсали. – Пожалуй, отправимся сегодня. Утром. Да что тянуть, прямо сейчас!

Элизабет смотрела на нее как зачарованная.

– Но…

– Я в плену, так? – договорила за нее Марсали. – Но ведь я дала слово, а со мною будете вы с братом…

Лицо девушки просветлело.

– Пойду поговорю с Алексом.

Она ушла, а Марсали принялась нетерпеливо мерить шагами комнату. Что бы ни сказал Алекс, она решила любой ценой выбраться за стены Бринэйра, найти Патрика и предупредить его, чтобы он не приближался к землям Синклеров.

Но чем объяснить свою настойчивость? Тем, что у нее плохое предчувствие? Быть может, это только предчувствие – и не более того. Быть может, она просто слишком старается быть хорошей женой.

Но нет, нет, дело вовсе не в том. Никогда прежде с ней такого не было: у нее все поджилки тряслись от страха за Патрика, и не замечать этого она не могла – особенно сейчас, когда знала, что со всех сторон его подстерегает опасность. Пусть думает что хочет, пусть смеется над ее пустыми страхами – его надо предупредить.

Она задумала рискованное дело. В горах полно мужчин из обоих кланов: они угоняют друг у друга коров и воруют все, что можно унести или увезти. А если Синклер действительно сеет раздор между Ганнами и Сазерлендами, то и его люди должны быть неподалеку.

Марсали ходила по комнате и в отчаянии грызла ногти. Патрик никогда не простит ей, если из-за нее попадут в беду его сестра и брат. Да и все равно придется держаться вдали от границ, а значит – дальше хижины им хода нет. Остается только молиться, чтобы Патрик оказался там.

Ожидание делалось невыносимым, и Марсали, чтобы чем-то занять себя, принялась нервно заплетать косы, стоя у окна. Во дворе засуетились люди. Добрый знак.

В коридоре послышались голоса. Марсали одним прыжком перелетела от окна к двери и распахнула ее. На пороге рядом с сестрой стоял Алекс и смущенно улыбался.

– Элизабет сказала, ты хочешь прокатиться с утра? Я буду счастлив сопровождать тебя.

– А что твой отец? – беззвучно выдохнула Марсали.

– Его замучила подагра. Он еще не выходил из своей комнаты и, должно быть, не выйдет сегодня.

– Мне не хотелось бы доставлять вам лишние хлопоты, – неуверенно сказала она, мучаясь от того, что навлекает на ни в чем не повинные головы Алекса и Элизабет отцовский гнев.

Алекс отмел ее сомнения:

– Патрик велел мне заботиться о тебе. Ты ведь не сбежишь?

– Нет, – честно ответила Марсали. – В Эберни я не вернусь. – Конечно, ей всего-то и надо потеряться от них на час с небольшим.

Алекс кивнул.

– Я уже попросил Донни оседлать трех лошадей.

Марсали посмотрела ему в лицо. Она редко видела младшего брата Патрика, почти не говорила с ним – только как-то раз за ужином обменялась парой ничего не значащих слов. Он, как и Элизабет, старался стать как можно незаметнее, а ведь был, оказывается, красивым юношей: высоким, стройным, с подвижным, выразительным лицом, очень похожим на Патрика в шестнадцать лет, только глаза у Алекса были светлее. Он стоял перед нею, явно гордый принятым решением, возможностью порадовать ее, и Марсали вдруг поняла, что ее план рушится: она не могла заставить себя солгать Алексу или Элизабет.

Да, скрыться от них она и пробовать даже не станет. Но что же ей делать?

По счастью, на раздумья у нее есть несколько часов: путь до тропы, ведущей к хижине, неблизок.

– Я готова, – сказала она вслух.

Алекс пошел к выходу из замка с видом куда более уверенным, чем помнилось Марсали по прежним встречам с ним. В конюшне на них устремились любопытные взгляды, но Алекс их как будто не замечал. Он невозмутимо помог сесть в седло сначала Марсали, как гостье, потом сестре, затем сел сам, и они втроем выехали в открытые ворота.

Очень скоро Марсали стало ясно, что пропасть у Алекса из виду ей никогда не удастся – во всяком случае, пока он верхом. Он как будто родился в седле; такого превосходного наездника она еще никогда не видала. Элизабет чувствовала себя не столь свободно, но тоже недурно держалась в седле.

Солнце пробивалось сквозь тяжелые тучи, превращая в сверкающие самоцветы капли дождя на желтых метелках дрока и пурпурных соцветиях вереска. Стоял один из таких ясных, звонких дней, когда от полноты жизни поет душа, но смутный страх, поселившийся в душе Марсали, отравлял ей всю радость от этого благословенного утра.

Она ударила пятками в бока кобылы, ненадолго оставив своих спутников позади, и галопом поскакала к горам, за которыми скрывалась хижина. Алекс не пускался вдогонку: то ли понимал ее тоску по свободе, то ли не хотел оставлять сестру одну. Он легко догнал бы ее, если б хотел.

У тропинки Марсали остановилась, чтобы подождать остальных. Немного спустя они поравнялись с ней, и Алекс вопросительно взглянул на девушку.

Она прикусила губу, собираясь с духом.

– Вы поверите мне, отпустите дальше одну? Через три часа я вернусь, обещаю.

– Зачем? – спросил Алекс, не сводя с нее глаз.

– Алекс, я сама не знаю, как лучше сказать… Думаю, твоему брату грозит опасность, и мне нужно предупредить его.

Во взгляде младшего Сазерленда мелькнула тревога.

– Если Патрику что-то угрожает, отчего ты не сказала об этом раньше? Мы бы взяли с собою людей на подмогу.

– Нет, – покачала головой Марсали. – Я не знаю, что это за опасность. Просто… – Она беспомощно взмахнула рукою. – Просто у меня есть предчувствие – сильное предчувствие, будто что-то не так, будто что-то или кто-то причинит ему зло. Я должна его предупредить.

Договорив, она ощутила прилив благодарности к Алексу: он не усомнился, в своем ли она уме. Наоборот, принял ее сбивчивые объяснения без видимых колебаний и возразил только в одном:

– Почему мы не можем ехать вместе?

Марсали подавила раздражение. Вопрос справедливый; но не могла же она рассказать Алексу и Элизабет о Быстром Гарри! Патрик четко сказал, что от соблюдения тайны зависит его жизнь.

Теперь она понимала, каково было Патрику, когда она сама задавала ему такие вопросы, на которые он не мог отвечать.

Подумав еще, Марсали вздохнула с досады:

– Я не могу говорить. Это для вашего же блага, и это связано с планом Патрика положить конец войне между нашими семьями.

Глаза Элизабет заблестели от любопытства; Алекс задумчиво сощурился.

– План Патрика… – повторил он. – То есть… набеги на стада Ганнов и все такое?

Теперь пришла очередь Марсали удивляться. Так он знал о ложных набегах? По всему выходило, что знал… Видимо, Патрик сказал ему во время последнего набега. Но значит ли это, что ему известно и о Быстром Гарри?

– Я не знала, что тебе известно о набегах, – ответила она. – Но это – лишь часть плана. Боюсь, я сама не знаю всего. Патрик считает: чем меньше людей посвящено во все это, тем меньше придется всем лгать.

– Он нам не верит, – ледяным тоном отчеканил Алекс.

– Не в этом дело, – нетерпеливо перебила его Марсали, уже не пытаясь сдерживаться. – Просто не хочет ставить тебя – или твою сестру – перед необходимостью лгать отцу. А если сейчас вы не отпустите меня дальше одну, то оба будете вынуждены лгать о чем-то большем, чем угон скота.

Алекс нахмурился. Марсали понимала, какие противоречия его раздирают. Она взглянула на Элизабет и ничуть не удивилась тому, что девушка ловила каждое их слово.

– Ты едешь в охотничью хижину отца? – спросила она.

Разумеется, и Элизабет, и Алекс прекрасно знали свои земли. Да и куда еще можно было направиться в этом глухом углу владений Грегора Сазерленда?

– Да, – сказала она. Алекс снова пристально взглянул на нее. – Пожалуйста, поверьте мне.

Она рассчитывала, что чувство долга перед младшей сестрой возобладает над желанием Алекса доказать, что на него можно положиться, – и не ошиблась.

Алекс долго смотрел ей в глаза, затем едва заметно кивнул.

– Мы подождем здесь. Но если не вернешься к полудню, мы поедем за тобой.

От такого доверия Марсали смутилась, но она была довольна, что ей самой не пришлось лгать.

– Я вернусь.

И повернула к тропе на дне ущелья. Прежде чем скрыться из виду, она оглянулась на прощанье на брата с сестрой. Они спешивались. Марсали погоняла лошадь меньше, чем хотелось бы, но ехать слишком быстро по узкой тропе над пропастью было опасно. Выбравшись наконец на простор луга, она пустила лошадь в галоп и помчалась к видневшейся вдали хижине.

Там никого не было – и вокруг тоже. Марсали спешилась и осторожно повела лошадь в поводу вверх, к пещере, стараясь ступать бесшумно.

Но, похоже, это ей не удалось. У входа в пещеру путь ей заступила огромная темная фигура с мечом в руке.

– Хирам! – воскликнула Марсали.

Великан наморщил лоб, медленно опустил оружие.

– Это ты, девушка?

– Я ищу Патрика. Он здесь?

– Уехал недавно.

– Я надеялась, он возьмет тебя с собой, – огорченно протянула Марсали.

– Вчера кто-то шатался вокруг хижины, – объяснил Хирам. – Они ничего не нашли, но Патрик решил, что нельзя оставлять Быстрого Гарри одного.

– А откуда им знать, что Быстрого Гарри надо искать именно в хижине?

– Ведь его тела не нашли, – пожал плечами Хирам. – Вдруг кому-то не по вкусу, что он может быть до сих пор жив. А грабителей он видел тоже неподалеку отсюда.

– Но тогда они точно должны знать, где искать его.

– Ну да, – кивнул Хирам.

– Ты сам их видел?

– Я ставил силки на зайцев. Смотрю – двое на лошадях. Лиц я не разглядел, а пледов на них не было, только рубахи и штаны. – Он нахмурился. – А ты откуда тут взялась, девочка? Тебе нельзя ездить одной. Патрик за это кое-кому голову снимет.

Не отвечая, Марсали схватила его за руку.

– Хирам, поезжай за ним, догони его. Ему нельзя сейчас быть одному.

Хирам строго сдвинул брови.

– Не понимаю тебя, девушка.

– Что-то не так. Я точно знаю.

– Откуда?

– Знаю, и все тут. Такое чувство, не объяснить словами… Только знаю, что он в опасности. Прошу тебя, Хирам, – и она снова что есть силы сжала его руку, – поезжай за ним.

– Он мне голову оторвет, – буркнул великан, но Марсали видела, что он тоже встревожился, и понимала, что он поверил ей.

– Я побуду с Быстрым Гарри сколько нужно, – быстро сказала она. – Куда отправился Патрик?

– Тут недалеко, час верхом.

– Ты его догонишь?

– Авось догоню. Конь у меня отдохнувший.

– Поезжай. Пожалуйста, поезжай!

Хирам, не мешкая, скрылся в пещере, вывел коня, вскочил в седло.

– Я тебя здесь подожду, – пообещала Марсали.

Он хотел возразить, но посмотрел ей в лицо и махнул рукою. Затем ударил пятками в бока коню и галопом помчался по лугу.

Марсали пошла обратно к пещере, отчаянно надеясь, что послала Хирама в погоню только за тенями.

* * *

Патрик во весь опор скакал к месту встречи с Руфусом, хотя предпочел бы спешить совсем в другом направлении: в Бринэйр, к Марсали. Впервые в жизни он отвечал за свои поступки перед женщиной. Своей женой. Он обещал Марсали взять с собою кого-нибудь, но вышло так, что это оказалось неудобным и неразумным, а в итоге, будучи абсолютно уверенным в своей правоте, он все-таки чувствовал себя виноватым. Вот что значит быть женатым человеком.

Чтобы притупить чувство вины, он мысленно поклялся Марсали соблюдать удвоенную осторожность. Ведь, если не дай бог что-нибудь с ним случится, Марсали никогда не простит ему, что пренебрег ее тревогой.

До границы с Синклерами оставалось совсем немного. Патрик снова пришпорил коня. Вот-вот наступит полдень, время встречи с Руфусом; если он опоздает, следующей встречи придется ждать еще три дня. На земле перед ним виднелись свежие следы: кто-то прошел здесь сегодня утром. Из предосторожности Патрик придержал коня и свернул с тропы в лес, чутко прислушиваясь, не послышится ли стук копыт.

Нет, все спокойно; стараясь не шуметь, он вышел на место встречи – небольшую прогалину, посреди которой торчал одинокий камень, похожий на башню. Солнце стояло прямо над головой: наступил полдень. Патрик спешился, привязал коня к низкой ветке, дотронулся до заткнутых за грубый поясной ремень ножа и пистолета.

Лужайку делил надвое давно рухнувший ствол, увитый плющом и поросший мхом. Сердцевина его прогнила задолго до того, как он упал, и теперь там нашли прибежище полчища муравьев и жуков. Здесь очень удобно было оставлять записки. Патрик обошел бревно со всех сторон, пошарил внутри – ничего. Пусто. Руфус не приходил – должно быть, не смог.

Он стоял и раздумывал о причинах отсутствия друга – все они внушали тревогу, – как вдруг услышал звонкое пение синицы – пиу, пиу, пиу – и с облегчением свистнул в ответ. Руфус появился перед ним, точно вырос из-под земли, ухмыляясь во весь рот.

– О мой властелин и повелитель, – с насмешливой учтивостью заявил он, – я ожидал увидеть здесь Хирама.

– У Хирама другие дела, – ответил Патрик. – Я хотел лично удостовериться в твоей целости и невредимости.

– Вот он я. Польщен, что ты беспокоился обо мне. Или тебя больше беспокоит мое опасное задание?

– И то, и другое, если хочешь знать, – улыбнулся Патрик. – Ну, что скажешь?

– Ты никак спешишь? – съязвил Руфус. – Торопишься к прекрасной Марсали?

– Тороплюсь покончить с этой чертовой сварой, – ответил Патрик как можно суровее, хотя быть суровым с Руфусом ему удавалось с трудом. Руфус вечно смешил его. В лучшие времена он, если б мог выбирать, наверное, стал бы непревзойденным придворным шутом. А в этой жизни обаяние и острый ум помогли ему стать искусным шпионом…

– У меня новости, – сказал Руфус. – У Синклера объявился некто Фостер, англичанин, с которым ты вроде бы знаком.

У Патрика замерло сердце.

– Значит, он и правда жив, – пробормотал он.

– Да, жив, – кивнул Руфус. – Только говорит еле-еле. У него такой шрам через все горло – похоже, от меча.

Патрик выдержал его взгляд, не отведя глаз. Они оба знали, кто раскроил горло Фостеру.

Эдвард Синклер по сравнению с Фостером был не более чем трусливым, злобным, испорченным ребенком.

Разумеется, он уже причинил людям много горя, и его следовало остановить, но все равно Фостер был слеплен совсем из другого теста. Патрик в жизни не встречал человека кровожаднее и коварнее, – а ведь Фостер поклялся убить Патрика, даже если через минуту умрет сам. Он был хитер и опасен, превосходно владел саблей. При последней встрече с ним Патрик чудом остался в живых. И теперь Фостер одержим жаждой мщения, и даже собственная жизнь для него ничего не значит.

– Он тебя не узнал? – спросил Патрик Руфуса.

– Нет. Когда ты с ним бился, я был в шлеме и латах и весь в крови. Меня бы мать родная не признала.

– А что он делает у Синклера?

– Ничего хорошего. Они с Синклером затеяли новый набег на Эберни. Все не дождутся, чтобы старый граф потерял терпение, и предполагают, что молодой лорд, твой друг детства, с тобою заодно. Вот и решили стравить вас еще раз.

Патрик воззрился на друга.

– Ты все это сам слышал? Руфус принял оскорбленный вид.

– Разумеется, милорд. Вы же знаете, у меня хороший слух. Лучший в Шотландии, скажу без ложной скромности.

– Они тебе доверяют?

– Как любому наемнику, не больше и не меньше. Я жаден до денег, как все. Запросил с них целое состояние, они заплатили не торгуясь. Не то что некоторые знакомые мне скупые шотландцы.

– Думаешь переметнуться? – поднял бровь Патрик.

– Не обижай. Твоя дружба с лихвой возмещает нехватку монет.

– Рад слышать, – сухо ответил Патрик. – Когда же набег? И откуда нам их ждать?

– Думаю, на днях. Синклер чуть не лопнул от злобы, когда ты умыкнул леди Марсали, а его нетерпение так же сильно, как и его ярость. С каждым днем его словарь обогащается новыми крепкими выражениями. Он уже договорился до того, чтобы напасть на Бринэйр и выкрасть девушку. Его, с позволения сказать, честь поругана. Так он сам считает.

– Честь? – чуть не поперхнулся Патрик. – Он простился со своей честью много лет назад, и ничьей вины в том не было.

– Не скажу, чтобы мне нравился этот малый, – пожал плечами Руфус, – но он хитер и осторожен. Кто-то из Эберни доносит ему обо всем, и я боюсь, как бы молодого лорда не выследили.

Патрик кивнул. Конечно, Гэвин держит ухо востро, но все равно нелишне будет предупредить его еще раз.

– А что в Бринэйре? Ты не слышал, там шпионы тоже есть?

– Слышать не слышал, – качнул головою Руфус, – но это ведь не значит, что их там точно нет.

– Передам Гэвину, чтобы удвоил охрану фермерских дворов на севере. А о леди Маргарет что-нибудь слышно?

– Нет, хотя я нарочно спрашивал. Притворился, будто интересуюсь, как твой отец обзавелся рогами. Выяснил только, что Синклеру принадлежит небольшая крепость на острове. Горди говорит, что лучшего места для убежища, если понадобится, вовек не сыщешь.

– Она хорошо охраняется?

– Вокруг вода, про крепость никто не знает – вот и вся охрана. Всех людей Синклер собрал у границы.

Патрик задумался. Остров? В озере или в море? Надо узнать подробнее, чем, кроме Хэйфорда, владеет Синклер.

– Ты знаешь, где это?

– Нет. Но могу выяснить. Горди – игрок и не дурак выпить. Кружка-другая вина, выигрыш в кости, который я ему милостиво дарю, – и он становится не в меру разговорчив.

– Действуй, – сказал Патрик. – Только будь осторожен. Найти другого такого лазутчика мне будет трудновато.

– Обижаешь, Патрик. Разве со мной может кто-нибудь сравниться?

Патрик улыбнулся:

– Знаешь, Руфус, мне иногда бывает ужасно скучно без твоего редкостного нахальства.

– Патрик!

– Да?

– Смотри в оба. Фостер не просто так связался с Синклером. Он прямо одержимый, бесноватый какой-то, и рвется тебе отомстить. Пока не отомстит, не успокоится.

Патрик чуть заметно кивнул.

– Что нужно Фостеру, я знаю. И буду осторожен.

С минуту Руфус не сводил с друга глаз, затем, довольный, что его предостережение принято к сведению, ухмыльнулся.

– А как поживает прекрасная Марсали? – подмигнув, спросил он.

Патрик расплылся в ответной улыбке.

– Прекрасно поживает. Мы обручились.

Руфус открыл рот. Патрик получил редкую возможность лицезреть удивленного Руфуса, что доставило ему большое удовольствие.

– Это разумно? – оправившись от потрясения, спросил тот.

– Нет, – честно ответил Патрик. – Но неизбежно, если ей придется еще пожить в Бринэйре.

– Твой или ее отец знают?

– Еще нет.

Руфус пробурчал что-то себе под нос. Патрик разобрал только слово «полоумный».

– А этот твой друг, молодой Ганн?

– Он знает. Гэвин был свидетелем вместе с Хирамом и Быстрым Гарри.

– Быстрым Гарри?

– Из клана Ганнов; его ранили во время того самого набега, и он, полумертвый, приполз в хижину, что в часе пути отсюда.

– Он жив? – недоверчиво протянул Руфус. – А люди Синклера прочесали все горы вокруг – искали тело. Хотели лишний раз убедиться, что он погиб.

Патрик покачал головой.

– Когда я нашел его, он был близок к тому, но теперь выкарабкался.

Руфус только присвистнул.

– Он видел Фостера в лицо, – добавил Патрик, – и рассказал мне об этом, а я не поверил, пока ты не подтвердил, что он здесь. Я-то думал, он уже давно горит в аду. В нужное время Быстрый Гарри воскреснет: из него получится недурное привидение. Но это еще не все, чего я хочу. Надо поймать Синклера с поличным, и сейчас, пожалуй…

Краем глаза Патрик уловил легкое движение в кустах за спиною Руфуса и осекся.

Понизив голос, он произнес:

– Сзади тебя. Мы не одни. Тебя могли выследить?

– Не думаю, – тоже вполголоса ответил Руфус.

– Садись в седло и поезжай, как будто ничего не заметил. Я беру наших гостей на себя. Дождись меня за лесом: я не могу отпустить тебя обратно к Синклеру, пока мы не убедимся, что путь свободен.

Притворившись, будто встреча окончена, Руфус кивнул Патрику на прощание, спокойно подошел к своему коню, вспрыгнул в седло. Патрик последовал его примеру.

Затем оба подняли руки в прощальном приветствии и разъехались в разные стороны.

Патрик галопом проскакал довольно далеко по лесу. Когда прогалина осталась далеко позади, он спешился, привязал коня и бесшумно, по-кошачьи ступая, побежал обратно. Руфус должен был вскоре показаться с другой стороны, и вместе они увидят, кто следил за ними.

Вдруг где-то поблизости хрустнула ветка. Потом зашуршали листья справа. Патрик оглянулся; нигде никого. А через минуту понял, что окружен.

Восемь человек. Все при оружии и в пледах клана Ганнов.