Текст книги "Чудесное сердце"

Автор книги: Патриция Линн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава 2

На следующее утро Джо проснулась от легкого утреннего ветерка, напоенного дивным ароматом роз. Несколько мгновений она лежала с закрытыми глазами, вспоминая те далекие времена, когда розы были неотъемлемой частью ее жизни. Джо редко позволяла себе возвращаться мыслями в прошлое, но именно в это утро они вдруг захлестнули ее.

Наконец, справившись с нахлынувшими чувствами, Джо Элисон открыла глаза. Она босиком прошлепала в ванную, приняла душ и надела джинсовые шорты и футболку. Спустившись минут через двадцать вниз, Джо никого там не застала, но на плите увидела кофейник со свежим кофе.

Разочарованно вздохнув, она налила себе чашку кофе. Ей просто необходимо было потолковать с доктором Уорнером о работе. Ведь сегодня, должно быть, уже пятница. А она-то собиралась в конце недели приехать в Чикаго! Тут ее внимание привлек какой-то шум за окном. Доктор Уорнер вышел из конюшни, толкая перед собой тачку. Решившись, Джо отодвинула чашку.

На крыльце она задержалась, чтобы осмотреть владения Уорнеров. Посыпанная гравием дорожка огибала дом и, добежав до вершины невысокого холма, раздваивалась: ее левое ответвление уходило в небольшую рощицу, а правое – к конюшне.

Вся территория пряталась в тени высоких дубов, кленов и еще каких-то деревьев, названия которых были ей не известны. За гаражом виднелись густые заросли сирени. Джо живо представила себе, какой дивный аромат тут стоит весной.

При виде всего этого великолепия ее охватила глубокая меланхолия. На мгновение поверилось, что она живет здесь и весь мир, существующий за пределами этого рая, в который она попала по воле случая, попросту исчез. Увы, Джо знала, что все это не более чем игра воображения. В конце концов, в мире ничего не изменилось: все такое же, каким было вчера и каким будет завтра. Ее жизнь – всего лишь вереница роковых случайностей с каким-то авантюрным оттенком. И хотя Джо ненавидела обращаться к кому-либо за помощью, она почему-то надеялась, что доктор Уорнер поможет ей принять с достоинством новый вызов судьбы.

– Доброе утро! – приветствовал ее Колин, оглядывая с ног до головы. – Как вы себя чувствуете сегодня?

– Почти нормально. – Поймав на себе его внимательный взгляд, Джо застенчиво улыбнулась, но через несколько неловких мгновений все же спросила: – Ну и как я вам? Пройду осмотр?

– Несомненно. – Резко повернувшись, он втолкнул пустую тачку в конюшню.

Колин только что сделал открытие, от которого внезапно голова пошла кругом: оказывается, Джо Элисон была настоящей красавицей.

Светлые волосы, персиковая кожа, темно-зеленые глаза, опушенные ресницами… Потрясающие глаза – Колин осознал это только сейчас, когда они не были затуманены ни страхом, ни высокой температурой. Она была невысокого роста, а прелестные округлости говорили о том, что у Джо далеко не девичья фигура, как ему показалось сначала.

Приказав себе унять воображение, Колин подкатил тачку к стене конюшни. Знакомое томление, растекавшееся по всему телу, заставило его вспомнить ощущения, которые он старался забыть. Может, он ошибался? А может, вел себя как последний идиот, позволив этим дивным глазам заглянуть в самую глубину его существа?

Ее тихий, мелодичный смех разносился под потолком старой конюшни и будоражил кровь Колина. Она указала на его ногу и опустилась перед ним на колени.

– Кажется, у вас возникли кое-какие проблемы.

Уорнер напряженно выпрямился, когда Джо стала осторожно отцеплять коготки черно-белого котенка, повисшего на его штанине. Встав, девушка осторожно прижала к себе игривый комочек и тут же рассмеялась: извернувшись, котенок укусил ее за палец маленькими зубками.

Да уж, проблемы возникли, но котенок не имел к ним никакого отношения. Посмотрев на Джо, Колин Уорнер понял, что мелодичный смех и блеск изумрудных глаз на мгновение лишили его дара речи. Он наклонился и подобрал второго котенка, который нападал на носок его сапога.

– Надо быть очень внимательными. Тут бегают еще трое таких же игривых.

– Просто любопытных, – заметила Джо, целуя мордочку котенка, которого держала на руках.

– Да уж, должен признаться, эти маленькие дьяволята – моя слабость.

Джо подняла на него взгляд, и Колин тут же почувствовал себя ее добровольным пленником. Он бы с радостью стоял вот так целый день и смотрел на гостью. Нелепая реакция, что и говорить, но Колин ничего не мог с собой поделать. Все эмоции, все чувства, которые он так безжалостно прятал в себе долгие годы, рвались наружу. Но, как человек, желающий сохранить в покое свой собственный мир, Колин пытался справиться с ними.

– Пойди-ка поищи свою маму, – сказал он, ласково подтолкнув маленького шалуна. – А мне надо работать.

Уорнер направился в дальний угол конюшни. Едва он начал чистить одну из шести своих лошадей, как услышал тихие шаги.

– Я не хотела бы беспокоить вас, доктор Уорнер, – извиняющимся тоном начала Джо, – но мне необходимо поговорить с вами.

– Да какое уж там беспокойство! В чем дело?

– Не знаю, сообщил ли вам мистер Джаспер, но моей машине необходим очень дорогой ремонт, а у меня нет денег расплатиться с ним. Вы не знаете, где бы я могла найти работу?

– А какую работу вы ищете?

– Это не важно.

Колин продолжал работать, раздумывая над ее словами и желая задать ей с десяток вопросов. Вот только сомнительно, что она ответит хоть на один.

– Откуда вы приехали? – наконец поинтересовался Уорнер.

– Вообще-то ниоткуда.

Ее ответ прозвучал так автоматически и заученно, что Колин удивленно посмотрел на нее.

– Но все люди приезжают откуда-то. Сэм говорила мне, что вы путешествуете, однако у любого путешествия бывает начальная точка.

Он видел, что Джо взвешивает возможные варианты ответа, и внезапно подумал, что Бетси была права: в этих чудесных глазах и в самом деле крылось немало тайн. И сейчас их обладательница решала, стоит ли поделиться хотя бы одной из них.

– Моей начальной точкой был Сан-Франциско.

Колин кивнул, понимая, что, возможно, у Джо были мотивы оставаться немногословной, и тем не менее спросил:

– И как давно вы уехали оттуда?

Джо нервно прикусила губу.

– Десять лет назад.

– Десять лет? – изумился Уорнер. – Но вы же тогда были еще совсем ребенком.

– Мне было шестнадцать лет.

Что ж, по крайней мере он не так стар, чтобы годиться ей в отцы. Впрочем, это малоутешительно.

– Почему вы так поступили?

– Потому что мне захотелось.

Она так легко и быстро ответила на вопрос, что было ясно – Джо слышит его далеко не в первый раз. Колин не поверил ей.

– Я хочу попросить вас сделать кое-что для меня, – промолвил он, выходя из денника. – Я буду весьма признателен вам, если вы не станете романтизировать свой образ жизни, разговаривая с Самантой. Моя дочь уже считает дни, когда сможет уехать из Саммерсвила. Я понимаю, что не смогу остановить ее, если она твердо решит покинуть родной город. Но Сэм еще так молода и впечатлительна, и вы наверняка показались ей самым счастливым человеком на свете. Вас ничто не держит, вы ни за что не отвечаете, и весь прекрасный мир лежит у ваших ног.

– Я вовсе не хотела, чтобы у нее сложилось такое впечатление обо мне. И глупость мне хочется совершить не больше, чем вам.

Колин медленно кивнул.

– Что ж, похоже, мы понимаем друг друга. В выходные я разузнаю в городе о работе для вас.

– Но работа необходима мне сейчас, – взмолилась Джо. – Я должна добраться до Чикаго.

– Вас кто-нибудь там ждет?

– Нет. Просто мне нужно поскорее попасть туда.

«Итак, Бетси и в этом была права, – с грустью подумал Колин. – Джо убегает».

– Ваше имя… – вновь заговорил он. – Джо – это от какого имени сокращение?

– Мое полное имя Джоэл, точнее – Жоэль.

Подняв голову, Уорнер улыбнулся.

– Замечательное имя, и такое необычное!

– Это французское имя. Моя мать была француженкой.

Колин успел заметить, как по ее лицу пробежала тень – похоже, собеседница была недовольна тем, что позволила себе приоткрыть завесу над своим прошлым. Что же произошло? Отчего она так осторожна и напугана?

Уорнер, снова взявшись за дело, предложил:

– Вы можете жить в квартире над гаражом. Правда, она несколько лет была закрыта, но за выходные вы с Самантой приведете ее в порядок.

Джо Элисон не отвечала, и Колин вопросительно взглянул на нее.

– Спасибо вам, – пробормотала она, – но, думаю, это неудобно.

Уорнер нахмурился.

– Но вы ничем не стесните нас, Джо, если поселитесь в свободной квартире.

Поглаживая спинку котенка, девушка явно пыталась преодолеть внутренние противоречия. Было понятно, что ей нелегко дается решение принять чью-то помощь.

– Тогда я буду платить вам.

Доктор Уорнер пожал плечами.

– Почему бы нам сначала не узнать, сколько вы сумеете заработать? А уж потом и о деньгах потолкуем.

Несколько минут Джо молчала.

– Хорошо. Даже не знаю, как вас благодарить за то, что вы для меня сделали. Вы чудесный человек, доктор Уорнер.

– Почему бы нам не перейти на ты? И называйте меня просто по имени – Колин. А то от официального обращения я кажусь себе совсем старым.

Джо робко улыбнулась ему в ответ.

– Так не годится, я не хочу, чтобы вы… то есть ты чувствовал себя со мной стариком. Идет, будем называть друг друга на ты.

Уорнер видел, как погасла ее улыбка, когда она опустила взор на спящего котенка. В ее глазах стояла печаль. Ему захотелось успокоить, приласкать ее, и жгучее желание сделать это немедленно оказалось таким сильным, что он испугался.

Джо осторожно уложила котенка на стог сена. Пушистый комочек недовольно мяукнул, но потом успокоился.

– Я могу чем-то помочь тебе здесь? – предложила она.

– Не лучше ли отдохнуть еще денек? Тебе нужно набраться сил после болезни.

– Ну, может, Саманте нужна помощь?

– Спроси у нее. Хочешь – поедем в город и узнаем, как там твоя машина? – предложил Колин.

– Хорошо бы. Мне нужно знать точно, сколько будет стоить ремонт.

Колин Уорнер высадил Джо у мастерской Орена Джаспера, а сам проехал еще три квартала до кафе «Хэллоуэй».

– Что ты делаешь в городе в такое время дня? – спросила Бетси, неся на кухню стопку грязных тарелок.

– У меня к тебе есть разговор.

Бросив на него сердитый взгляд, Бетси исчезла на кухне. Перебросившись парой слов со знакомыми, Колин направился к дальнему концу стойки и сел на высокий табурет. Бетси вернулась и налила ему чашку ароматного кофе.

– Эй, Колин, как поживаешь? – В небольшом прямоугольном окошке, расположенном в стене между кухней и залом столовой, появилась темноволосая голова Даррела Хэллоуэя.

– Неплохо. А сам-то как?

– Не жалуюсь. Что-то тебя давно не видно. Все дела не отпускают?

– А как Энни и дети?

– Энни, как всегда, цветет, а дети, как всегда, растут слишком быстро. Впрочем, у меня такое впечатление, что ты видишь моего старшего парня чаще, чем я. Он тебе там не мешает? – спросил Даррел.

– Мы с Трентом понимаем друг друга, – улыбнулся Колин. – Он знает, что если хоть пальцем прикоснется к моей дочери, то ему не дожить и до восемнадцати.

– Трент – хороший парень, – встала на защиту племянника Бетси. – Ну и как поживает твоя пациентка? – заговорщическим тоном поинтересовалась она.

– Сейчас она в мастерской Джаспера – хочет узнать, как продвигаются дела с ремонтом ее машины.

– И чем же она болела?

– Думаю, это был грипп. – Доктор Уорнер пожал плечами. – Но сегодня она уже неплохо выглядит. Ей нужно подработать, чтобы расплатиться за ремонт автомобиля.

– Могу взять ее к себе в любое время, – заявила Бетси.

– Ей нужно только заработать необходимую сумму, потому что она не собирается оставаться здесь.

– Разумеется, не останется, Колин. Она же бродяга. Хоть сказала тебе, куда направляется?

– В Чикаго.

Бетси кивнула, словно его ответ имел какое-то значение.

– Да уж, в Чикаго легко затеряться среди людей, человека там трудно найти.

Колин задумчиво посмотрел на нее.

– Меня немного беспокоит, что она каким-нибудь образом повлияет на Сэм. Девочка в восторге от того, что наша гостья проводит время в путешествиях по свету. Но я не хочу, чтобы моя упрямая дочь вбивала себе в голову всякие глупости.

Бетси знакомым жестом накрыла его руку своей.

– Колин, послушай, ты сделал все что мог и вырастил ребенка. Не надо недооценивать себя. Ты прекрасный отец, и твоя дочь любит тебя. Но попробуй немного ослабить хватку. Дай девочке возможность доказать, что ты правильно воспитывал и учил ее.

– Такие вещи проще говорить, чем делать, – покачав головой, промолвил Колин. – Мне не важно, сколько ей лет. Для меня Саманта навсегда останется моей дочкой.

– Знаю, – улыбнувшись, кивнула Бетси. – Все будет хорошо, вот увидишь, ведь Сэм – умная, хорошая девочка. С ней все будет хорошо.

Джо открыла дверь в «Хэллоуэй», и висящие над ней колокольчики мелодично зазвенели, возвещая о ее приходе.

– Эй, Джо Элисон! – крикнула Бетси. – Привет! Я слышала, что ты собираешься провести некоторое время в нашем чудесном городке.

– Кажется, так.

Джо забралась на высокий табурет рядом с Колином, спрашивая себя, не нарушила ли она уединения влюбленной парочки.

– Мистер Джаспер сказал, что ремонт обойдется даже не в пятьсот, а в семьсот долларов, – упавшим голосом объяснила она.

– Орен – честный человек, – заверил ее доктор Уорнер. – Он не станет обманывать тебя.

– Мне это и в голову не пришло. – Джо перевела взгляд с Колина на Бетси, а потом устремила его на свою кружку. – Больше того, он сказал, что ему понадобится целых шесть недель, чтобы раздобыть какие-то две детали.

– Тебе не о чем волноваться, – сказала Бетси. – Как только захочешь, я дам тебе работу в кафе. – Подойдя к окну, ведущему в кухню, Бетси крикнула: – Даррел! Что ты там делаешь?

– То же, что обычно в это время дня, – готовлюсь к ленчу.

– Ты мог бы выглянуть на минутку?

Бурча что-то себе под нос, Даррел показался в прямоугольном проеме. Приветливо улыбнувшись, Бетси указала ему на Джо.

– Это Джо Элисон, – представила она. – Джо, это Даррел Хэллоуэй, мой брат. В наших краях он известен как повар-кудесник.

Даррел улыбнулся.

– Рад познакомиться с тобой, Джо. – Он бросил на сестру нетерпеливый взгляд. – Что-нибудь еще?

– Да. С понедельника Джо начинает работать у нас. Тебя это устраивает?

– Разумеется. Добро пожаловать! Джо, у тебя есть опыт работы на кухне?

– Некоторый есть.

– Вот и хорошо. Мне понадобится твоя помощь, а то, признаться, моя сестра вообще ничего не смыслит в кулинарии.

– У нас две смены, – перебила брата Бетси. – Будешь выходить то в утро, то в вечер. По воскресеньям мы не работаем. Сможешь начать прямо в понедельник?

– Разумеется, – кивнула Джо и улыбнулась. – Спасибо за предложение. Когда начинается смена и сколько я буду получать?

Бетси засмеялась.

– Я чувствую, что мы сработаемся, Джо Элисон.

Было раннее субботнее утро. Джо проснулась и резко села, но никак не могла отогнать от себя воспоминания о Томе, привидевшемся ей во сне. Он был именно таким, каким Джо помнила его, хотя она понимала: будь он жив, ему сейчас было бы тридцать восемь лет и время изменило бы его не меньше, чем изменило ее.

Тряхнув головой, девушка выбралась из постели, подошла к шкафу и достала свою потрепанную спортивную сумку с вещами, которые второпях собрала, уезжая из Сан-Франциско. И среди них – плюшевый мишка, подарок Тома на Рождество.

Еще здесь были ее любимая книга доктора Суэсса, которую часто читал ей отец, маленькая Библия в белом кожаном переплете, подаренная Джо в день тринадцатилетия, и крохотный золотой медальон, который ее мать носила всю жизнь и отдала дочери за неделю до смерти.

В потертом конверте из манильской оберточной бумаги, спрятанном на дне сумки, хранились ее свидетельство о рождении, а также заметки об истории семьи – Джо записала все, что помнила о своих родителях и бабушках с дедушками. Было там и несколько фотографий из семейного альбома, которыми она очень дорожила. Как это ни печально, но все, что касалось первых шестнадцати лет ее жизни, вмещалось в старой конверт.

В другом конверте лежали записи о давних событиях, которые ей пришлось пережить, а также объяснение тому, почему Джо выбрала образ жизни, который сейчас вела.

Девушка заставила себя подробно описать тот ужасный летний день, надеясь, что это поможет прогнать ночные кошмары, которые преследовали ее. Записывая все леденящие душу подробности, она сосредоточивалась на деталях, что помогало справиться с охватывавшими ее чувствами. Через некоторое время ночные кошмары стали меньше мучить ее.

Проглядывая содержимое конверта, Джо увидела фотографии. Сейчас ее интересовали лишь две. Вот они с Томом стоят рядом, взявшись за руки, их лица сияют счастьем и любовью. Ей тогда было четырнадцать, ему – двадцать шесть. Брат был высокий и темноволосый, сестра – маленькая блондинка, однако у них были одинаковые зеленые глаза и широкие улыбки.

Господи, как же она любила его! С тех пор как была сделана эта фотография, прошло столько лет, но Джо все еще чувствовала острую боль, зная, что все было ложью. По крайней мере с его стороны. Возможно, правда, что в тот момент, когда их снимали, Том и испытывал к ней добрые чувства, но, увы, вскоре от них не осталось и следа.

Том, ее старший брат, ее герой… Точнее, был им до того дня, когда посмотрел на нее с холодным бешенством в зеленых глазах. И в мгновение ока превратил жизнь сестры в сущий ад. Том – тот самый человек, который обещал их умирающей матери всегда заботиться о ее Жоэль.

И солгал.

Отложив этот снимок в сторону, Джо стала искать фотографию родителей. Вот – сидят на крыльце очень близко друг к другу. Казалось, даже фотокарточка излучает их любовь. За ними виднеется белая решетка, увитая нежными розовыми розами.

Первые шесть лет своей жизни Джо провела в причудливом загородном доме с большим крыльцом и розами, но самого дома она не помнила. Помнила только, какой любовью была полна жизнь ее родителей. Те, первые, годы были полны смеха и надежд на будущее. Увы, все это исчезло в тот день, когда ее отец погиб в автомобильной катастрофе.

Через шесть месяцев мать вынуждена была продать дом, и они переехали в маленькую жалкую квартирку. Жизнь в густонаселенном квартале Сан-Франциско была скучной и серой, граничащей с безнадежностью. Но мать не сдавалась. На узеньком балкончике она умудрилась вырастить розы и самозабвенно ухаживала за ними. Цветы стали для бедной женщины символом более яркого, счастливого будущего для ее детей.

Джо плакала. Это были не громкие, отчаянные рыдания; нет, слезы тихо текли из самой глубины ее души. Розы тоже обманчивы. Свои потери Джо переживала так же остро, как и тогда, десять лет назад.

Глава 3

– Что ж, здесь совсем недурно, – заявила Саманта, отходя в сторону, чтобы получше оценить работу, которую они с Джо проделали в это утро. На девушке были обрезанные до колен джинсы и вылинявший топик, а волосы она завязала в длинный шелковистый конский хвост.

Маленькая квартира над гаражом состояла из гостиной, в углу которой за стойкой разместилась кухня, спальни и ванной комнаты.

– Дедушка Уорнер часто приезжал сюда на лето, – сообщила Саманта. – Он умер два года назад. С тех пор здесь никто не жил.

– Должно быть, тебе его недостает, – заметила Джо. – А твоя бабушка? Она еще жива?

Саманта покачала головой.

– Я не очень хорошо помню бабушку. Она умерла, когда мне было шесть лет. Но другая моя бабушка все еще жива. В следующую субботу я поеду в Атланту и пробуду у нее три недели.

– Тебе хочется поехать туда? – полюбопытствовала Джо.

– Я рада хоть ненадолго уехать отсюда. А в Атланте… Мне все там нравится, но иногда с Эвой бывает очень трудно.

Джо удивленно засмеялась.

– Ты зовешь ее по имени? Не бабушкой?

– Да Эва бы умерла, если б я решилась назвать ее бабушкой. Каждый раз, когда я приезжаю в гости, она пытается изменить меня. Эва хочет, чтобы я превратилась в истинную молодую леди.

– Ей не так уж много надо для этого сделать, – улыбнулась Джо.

– Папа говорит, что она пытается превратить меня в маму. Признаться, иногда я даже не возражаю против этого.

Джо замерла с тряпкой в руках, пораженная печалью, прозвучавшей в голосе девочки.

– Папа приехал, – сообщила Саманта.

Они услышали, как к гаражу подъехал маленький грузовичок. Скоро на лестнице раздались тяжелые шаги, и через мгновение Колин появился в дверном проеме. На нем были пыльные джинсы и выгоревшая клетчатая рубашка.

– Вижу, вы немало потрудились, – заметил он, оглядывая квартиру. – Что ж, выглядит неплохо. – Колин кивнул, но взгляд его был устремлен на новую хозяйку квартиры. – Надеюсь, ты не слишком утомилась после болезни, а?

– Со мной все хорошо.

Как ни странно, Джо ощутила, как ее окутало приятное тепло. Когда же в последний раз кто-то интересовался тем, как она себя чувствует? Внутренний голос тут же посоветовал ей не слишком-то привыкать к этому.

– Папа, Трент пригласил меня вечером в кино. Я могу пойти?

– Вы же только вчера ходили в кино.

– Но мы хотим поехать в Марион. – Саманта подняла руку, предчувствуя возможные возражения отца, и торопливо добавила: – Трент – осторожный водитель. К тому же мы пойдем на ранний сеанс, а потому вернемся не позже десяти. Тебе не о чем беспокоиться. Кстати, попрошу тебя принять во внимание, что в следующий уик-энд я уезжаю и не увижу Трента двадцать один день.

Колин с улыбкой смотрел на дочь.

– Ты закончила? – спокойно спросил он.

– Я просто хотела заранее ответить на все твои возражения.

– Понятно. Знаешь, когда ты так говоришь, то посягаешь на мои родительские привилегии. Есть некоторые вещи, которые должен говорить и делать я. Так написано в пособии для отцов.

Саманта рассмеялась.

– Ну хорошо, папа. В следующий раз я дам тебе возможность самому произнести напутственную речь. Но сегодня-то можно мне пойти в кино?

– Конечно. Развлекайся от всей души.

– Спасибо, папа. Ты у меня лучше всех. – Чмокнув отца в щеку, девушка побежала вниз, крикнув на ходу: – Джо, я вернусь, как только позвоню Тренту!

Джо слушала их разговор, испытывая странное чувство, которое можно было назвать только завистью. Она не знала, что именно произошло сейчас между отцом и дочерью, но понимала: именно этого ей так не хватало всю жизнь.

– Ты совсем недавно вышла из подросткового возраста. – Голос Колина прервал размышления Джо. – Как считаешь, я не слишком быстро сдался?

Девушка улыбнулась.

– Ты задаешь вопрос некомпетентному человеку. Я никогда не жила той жизнью, которую обычно ведут подростки.

– Похоже, так оно и есть, – прищурившись, заметил Колин.

Джо вдруг почувствовала себя очень уверенно, стоя перед ним в обрезанных джинсах и старой футболке. Было что-то такое в его взгляде, отчего ей стало тепло и хорошо. Джо не привыкла, чтобы на нее так смотрели.

Вот уже много лет она пыталась как можно меньше общаться с мужчинами. Джо Элисон всегда было проще иметь дело с женщинами. Забавно, но как только она затруднялась принять решение, на ее пути оказывался мужчина с проницательными серыми глазами, которые, казалось, видели в ней гораздо больше, чем ей бы хотелось.

– Скажи мне кое-что, Джо. Куда убегают шестнадцатилетние девочки, когда хотят покинуть дом?

Съежившись, Джо исподлобья посмотрела на доктора Уорнера. Она и так рассказала ему о себе больше, чем кому бы то ни было за последние десять лет. Джо чувствовала себя неуютно, становясь объектом чьего-то пристального внимания.

– Поскольку у тебя, кажется, нет ответа на мой вопрос, я попробую перефразировать его. Возможно, стоит спросить: из-за чего шестнадцатилетняя девочка может захотеть уехать из дома?

Джо не выдержала на себе его пронзительный взгляд и отвернулась. Да, на вид она казалась хрупкой, но за внешней ранимостью скрывалась железная воля. Слабая женщина не выдержала бы такого долгого одиночества.

– Я хотел бы знать только одно. Сколько еще ты будешь убегать, прежде чем поймешь, что забежала слишком далеко? Возможно, лучшая часть твоей жизни пройдет напрасно, прежде чем ты осознаешь, что пора остановиться?

– А с чего ты решил, что у меня есть выбор? – не оборачиваясь, с вызовом спросила Джо.

– У всех есть выбор. И у тебя он есть, когда ты садишься в машину, чтобы ехать в другой город.

Колин видел, что ее пальцы с такой силой сжали стойку, что побелели. И когда Джо медленно направилась к нему, в ее глазах горел неистовый огонь.

– Ты ошибаешься. Живя здесь налаженной жизнью за своим белым забором, какое право ты имеешь говорить о возможности выбора для других? Тебе предстоит сегодня сделать выбор, Колин: разрешить или не разрешить дочери пойти в кино с приятелем? – Ее смех был полон горечи. – Первый серьезный выбор в моей жизни я сделала, когда решала, жить мне или умереть. В шестнадцать лет. Но каждый день, просыпаясь, я все еще задаю себе этот вопрос, потому что не знаю на него ответа.

– Может, конечно, мою жизнь и можно назвать стоячим болотом по сравнению с твоей, – спокойно отозвался Колин, – но я кое-что понимаю в ней и знаю, как выбор может повлиять на человека. Мне известно, что такое убегать от чего-то, что пугает тебя. Но еще я знаю, что можно остановиться и повернуться к своему страху лицом, чтобы наконец справиться с ним.

– Извини, – едва слышно пробормотала она. – Я не имею права судить тебя.

– Так скажи, от чего ты бежишь, Джо? Позволь мне помочь тебе повернуться к своей беде и попробовать справиться с ней.

– С чего это вдруг ты предлагаешь такое?

Ну и вопрос! На такой он не мог ответить.

– Не знаю, – честно признался Колин. – Может, потому, что десять лет без чьей-либо заботы – это слишком большой срок. Вот я и хочу помочь.

– Но ты же меня совсем не знаешь.

– Но хотел бы узнать, если ты мне позволишь. – Это признание Колин произнес быстрым, хрипловатым шепотом.

Сердце забилось быстрее – так ему хотелось утонуть в изумрудной бездне ее глаз. Джо затронула в нем какую-то такую важную струну, о существовании которой он и не подозревал.

Колин протянул руку. Джо не отпрянула назад – нет, стояла, не сводя с него глаз. Кончиками пальцев он дотронулся до ее щеки, подбородка. Ему так хотелось обнять ее и избавить от всех невзгод!

Джо робко коснулась его запястья, словно хотела узнать что-то важное через это прикосновение. А потом оттолкнула его руку и отошла.

– Ты не сумеешь помочь мне, Колин. Ни ты, ни кто-либо другой ничего не смогут сделать. – Ее голос дрожал, но в него вернулась сила.

– Я не верю в это.

– Не важно, во что ты веришь, а во что – нет. Ты не сможешь мне помочь, потому что я не позволю тебе.

Несколько мгновений Колин молча смотрел на Джо.

– Хорошо, пока я готов принять такой ответ. Но ты пробудешь здесь некоторое время, и, возможно, кое-что переменится.

* * *

Джо нашла розы в воскресенье утром. С южной стороны дома расположился небольшой садик, отчасти скрытый длинной решеткой.

Растения здесь могли купаться в солнечных лучах с самого утра. Земля была выложена кирпичами, отчего сад напоминал патио, в дальнем углу которого стояла скамейка. Вьющиеся розы всех оттенков белого, розового и желтого покрывали почти все шесть футов широкой решетки.

Джо наклонилась, чтобы вдохнуть аромат нежного цветка, и, закрыв глаза, позволила себе на мгновение вернуться мыслями в прошлое. Ее мать так любила гибридные сорта, восхищаясь их длинными, стройными стебельками.

Вздохнув, девушка еще раз осмотрела сад. Необходимо выполоть сорняки и подрезать некоторые цветы, хотя время года для этого неподходящее. Странно, но, несмотря на то что за розами явно не ухаживали, у них был здоровый вид.

Закусив губу, Джо задумалась, напоминая себе, что это не ее сад, а значит, ни к чему с ним возиться. Во всяком случае, надо бы спросить позволения у Колина. Вот только они с Самантой всего несколько минут назад ушли в церковь.

Заглянув в розовый сад, Колин увидел Джо в кустах стоящей на коленях. Солнце играло в ее светлых локонах.

– Что это ты делаешь? – спросил он.

То, что произошло дальше, поразило его до глубины души. Вскрикнув от страха, Джо вскочила, ее правая рука, державшая совок, быстро взметнулась вверх – она явно была готова защищаться.

Колин застыл от удивления. Постепенно Джо успокоилась: узнав его, опустила совок, паническое выражение в ее глазах исчезло. Колин Уорнер понял, что девушка не просто испугалась. Она была в ужасе и в одно мгновение приготовилась защищаться.

Сердце Колина забилось быстрее от поднимающегося гнева на того человека, который поселил в хрупкой Джоэл этот ужас.

– Извини. Я не хотел пугать тебя.

Совок звякнул о каменный пол, нарушив напряженную тишину. А потом Джо бросило в дрожь.

Колин сделал шаг, но она отступила назад, яростно замотав головой. Джо зябко обхватила себя руками, словно пыталась согреться, и пробормотала:

– Оставь меня.

Колин видел, что ей стоит неимоверных усилий совладать с собой, но был не в состоянии оставить девушку сейчас одну, будто его жизнь зависела от этого. Он в два шага пересек патио и обнял Джо.

Она не шелохнулась. Но Колин Уорнер был терпеливым человеком, к тому же привык иметь дело с напуганными существами. Он стал медленно поглаживать ее по спине. Через несколько мгновений дрожь унялась, но Джо по-прежнему не желала прижаться к нему. Колин ждал.

Она крепко зажмурила глаза, пытаясь держать себя в руках, но это становилось все труднее. Прикосновения Колина были просто волшебными. В его объятиях Джо хотелось забыть все свои страхи и разрушить крепость, которую много лет возводила вокруг себя.

Колин ласково положил голову девушки себе на грудь, и она удивилась тому, как это приятно. Ее щека прижималась к его груди, а Колин то и дело словно ненароком касался подбородком ее волос, шептал что-то ласковое. Она не могла разобрать его слов, только слышала ровное, успокаивающее биение его сердца. И убаюканная его близостью, она осторожно обвила руками его талию.

Целых десять лет Джо никого не подпускала так близко! И вот, проведя рядом с этим человеком несколько дней, нарушала все свои правила! Но, взяв то, что великан предлагает ей, она оставит свое сердце беззащитным.

При мысли об этом Джо взяла себя в руки и попятилась назад. Колин тут же отпустил ее. Она увидела в его проницательном сером взгляде все незаданные вопросы. И вдруг откуда-то из самой глубины своего существа Джо услышала голос, который нашептывал: «Ты можешь довериться ему. Он достаточно силен, чтобы помочь тебе».

Ах, как хотелось поверить внутреннему голосу! Но он замолчал, едва Джо отвернулась от Уорнера и принялась собирать садовый инвентарь.

– Извини за то, что я так повела себя.

– Но почему это случилось, Джо? Чего ты боишься?

– Пожалуйста, просто оставь меня в покое, Колин, – взмолилась она.

– Черт возьми, посмотри на меня!

Джо застыла на месте. Этот человек не привык пасовать перед трудностями и сейчас хотел помочь ей. Но Джо не могла позволить ему сделать это.