355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Патриция Хэган » Отважное сердце » Текст книги (страница 1)
Отважное сердце
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 12:53

Текст книги "Отважное сердце"


Автор книги: Патриция Хэган



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Патриция Хэган
Отважное сердце

Моим племянникам Дэвиду Хэгану и Дуэйну Хэгану с любовью


Глава 1

1864 год

Река бурлила. Над ней мрачной пеленой нависал густой серый туман, сгустки которого образовывали причудливые силуэты чудовищ, корчащихся под бешеными ударами студеного январского ветра. С каждым мгновением становилось все темнее, будто громадная злая рука стремительно накрыла черным плащом равнины Техаса.

Майлз Маршалл стоял на берегу и, нахмурив брови, с тревогой наблюдал за лошадьми, которые, выбиваясь из сил, тащили фургон через бурный поток.

Колонна переселенцев, состоящая из двадцати семи фургонов, начала переправу с первыми лучами солнца, а сейчас уже почти наступил вечер. Их опасения оправдались – неистовые порывы ветра превратили реку в бурлящую и пенящуюся стремнину, сделав и без того нелегкую переправу еще более опасной. Часом раньше один из фургонов перевернулся и тут же был унесен течением. Сейджему Холланду, его жене Эрите и детям каким-то чудом удалось спастись. Фургон же вместе с четырьмя запряженными в него лошадьми в мгновение ока исчез в бурлящем потоке. Все произошло так быстро, что никто не успел даже сделать попытки освободить бедных животных.

До горизонта затянутое тучами небо не оставляло надежды на улучшение – скорее всего еще до рассвета разразится ужасная гроза. Нужно было непременно закончить переправу до захода солнца, но три фургона все еще ждали своей очереди: Майлза и Элизы Тэтчер и сестры Майлза, Джули.

Майлз повернулся и посмотрел на сидящую в фургоне жену. Лицо ее было бледно, но, заметив обращенный на нее взгляд мужа, Тереза ободряюще улыбнулась. Они поженились в конце августа, сразу же после того, как караван покинул Саванну. С тех пор Майлз не переставал восхищаться этой с виду хрупкой, но безмерно отважной женщиной.

Майлз Маршалл чувствовал себя счастливым. Какие бы лишения и невзгоды ни встречались на их пути, он еще ни разу не слышал от Терезы ни единой жалобы. Майлз изумлялся выдержке и терпению своей жены. А ведь она была беременна! Тереза подсчитала, что малыш должен родиться уже после того, как они доберутся до цели своего путешествия, Аризоны. Так что самые тяжелые времена у нее еще впереди – едва ли можно было рассчитывать, что они попадут в Аризону раньше апреля, да и то лишь в том случае, если судьба будет к ним благосклоннее, чем была до сих пор.

За время путешествия Майлз не раз замечал, как печальны другие женатые мужчины: гримаса отчаяния словно намертво приклеилась к их утомленным обветренным лицам – их ворчливые, вечно ноющие жены не давали им ни минуты покоя. Тереза же была совсем другой. Да, он был счастлив.

– Майлз, может, нам стоит переждать до утра? – с надеждой предложила Тереза. – Может быть, к рассвету ветер утихнет?

Майлз покачал головой и кивнул в сторону грозовых туч:

– Нам еще повезет, золотко мое, если из них не хлынет прямо сейчас. Тогда мы будем отрезаны. Нет, боюсь, ждать нам нельзя.

Он перевел взгляд на фургон Элизы Тэтчер. Благодаря своим широким колесам он не так легко увязал в грязи, а его со всех сторон изогнутое кверху днище не позволяло поклаже вывалиться наружу. В отличие от других переселенцев Элиза до отказа загрузила свой фургон тем, что она называла «бесценными фамильными реликвиями». При воспоминании об этом Майлз фыркнул. В их положении единственными ценными вещами были пища и вода. И он оказался бы последним придурком, если бы потащил с собой все эти стульчики, шкафчики, побрякушки да хрусталь. Тереза и Джули побывали в фургоне Элизы и рассказали Майлзу обо всем, что там видели.

Майлз заметил кучера Элизы, старого негра Мику, который бродил кругами, сосредоточенно загребая песок ногами, обутыми в стоптанные деревянные башмаки. Его седая голова мелко тряслась, руки спрятаны в карманы видавших виды штанов. Все знали, что Элиза к нему постоянно придиралась, обвиняла во всех смертных грехах и кричала, что ей бы надо было оставить старого лентяя подыхать от голода в Джорджии вместе с остальными отпущенными на волю рабами и он должен ноги ей целовать за то, что она взяла его с собой.

Элиза, заметив взгляд Майлза, очаровательно улыбнулась и помахала ему. В ответ он также устало поднял руку в приветственном жесте. Несмотря на свой скверный нрав, Элиза была весьма миловидна – роскошные золотые локоны, приятное лицо. Длинные ресницы серо-голубых глаз дразняще опускались, как только поблизости оказывался какой-нибудь мужчина. Майлзу она не нравилась, хотя он едва ли смог бы объяснить почему. Другие женщины частенько осуждали ее, считая избалованной, чванливой девчонкой, которая слишком привыкла все делать по-своему. Элиза уже успела сообщить всем о том, что ее муж, лейтенант кавалерии Союза штатов, несет службу в одном из фортов Аризоны. Она постоянно намекала, что будет лично распределять приглашения на балы и приемы, которые она собиралась устраивать по приезде на место. Майлз был рад, что Терезу подобные вещи совершенно не интересуют, на Розовом Холме он достаточно насмотрелся на все эти новомодные балы и чаепития во всем их великолепии.

Воспоминания о Розовом Холме заставили его перевести взгляд на Джули, чей небольшой фургон стоял за повозкой Элизы. Глядя на сестру, Майлз почувствовал прилив гордости. Господи, чего только не довелось испытать малышке за последние четыре года! Каждый раз, думая об этом, Майлз испытывал негодование. Его не было дома, когда мать уговорила Джули выйти замуж за этого мошенника, Вирджила Оутса, который клялся, что сумеет провезти хлопок с Розового Холма через федеральные посты и тем самым спасти их плантацию от разорения. Как раз перед этим Майлз был вынужден бежать. Всем в округе было известно, что Майлз отнюдь не симпатизировал южанам, а после того как он убил изнасиловавшего Джули подонка (сестра наверняка пострадала за политические взгляды Майлза), уже никакое жюри присяжных не могло гарантировать ему справедливого суда. Будь он на месте, то никогда бы не позволил Джули сесть на судно контрабандистов и отправиться на Бермуды, чтобы добраться до Англии и выйти замуж за Вирджила, Слава Богу, ей помешало причудливое стечение обстоятельств, и свадьба так и не состоялась.

Майлз заметил, с какой надеждой сестра наблюдала за фургоном Филда, который уже приближался к противоположному берегу. Даже облаченная в платье из простого серого муслина, Джули поражала редкой, необыкновенной красотой. Прямые черные волосы были заплетены в косы, но Майлз представил, как сегодня вечером она их расчешет и они окутают загадочной полутенью прелестное лицо, а ее изумрудные глаза будут блестеть, несмотря на усталость.

Но увидит ли он сегодня блеск ее глаз? Майлз в раздумье закусил губу. В последнее время он не раз замечал, что Джули все чаще пребывает в каком-то странном унынии. Началось это, припомнил Майлз, вскоре после того, как они, разорившись, покинули Брунсвик, штат Джорджия. Майлз тогда пребывал в каком-то горестном оцепенении и едва заметил, как зарделось от радости лицо сестры, когда стало известно, что колонну переселенцев поведет не кто иной, как Дерек Арнхардт, в которого Джули была влюблена. Конечно, прямо она об этом никогда не говорила, но в глубине души Майлз был в этом уверен.

Он вспомнил, как Дерек верхом на крупном золотом жеребце подъехал прямо к их фургону. Кто-то крикнул: «Это он старший колонны!» Все так ждали человека, который повел бы их на запад, прочь от невзгод Гражданской войны! Когда Майлз признал в их спасителе Дерека, он просто не мог в это поверить. Джули же вообще выглядела так, словно увидела привидение.

Майлз вскочил, чтобы пожать Дереку руку, и тут его ждало еще одно потрясение. Внезапно словно из-под земли вырос еще один всадник, в котором Майлз узнал своего кузена Томаса Кэрригана. Томас вдоволь насладился изумлением Майлза, а затем сообщил, что он будет помощником старшего колонны. Дерек наклонился к Джули, поднял ее на руки, посадил к себе в седло и ускакал. Вернулись они только под вечер.

Майлз рассказал Терезе историю знакомства Джули и Дерека Арнхардта. Дерек был капитаном судна «Ариана», того самого, на котором Джули отправилась к Вирджилу Оутсу. Дерек всячески пытался помешать осуществлению цели ее путешествия и даже потребовал за Джули выкуп, который Вирджил так и не заплатил. Потом янки потопили «Ариану», а Дерека связанным сбросили в море, но Джули успела передать ему нож, так что он сумел перерезать веревки и спастись. Затем им удалось встретиться снова. К тому времени Майлз уже возвратился на Розовый Холм и узнал, что Вирджил женился на их в то время уже умирающей матери. Майлза все еще разыскивали, и Вирджил сдал его в руки так называемого правосудия. Майлза отправили в Ричмонд, в пользующуюся дурной славой тюрьму Либби.

К счастью, одним из охранников в Либби был Томас. Он взял Майлза под свою опеку, а через некоторое время сумел устроить ему побег. Затем они вместе отправились на поиски Дерека, чтобы разузнать хоть что-нибудь о судьбе Джули.

Майлз покачал головой, вспоминая грустные времена. Все сложилось не очень-то удачно. После того как Дерек в конце концов нашел Джули, между ними, по-видимому, произошел разлад. Джули никогда прямо не говорила брату, что случилось, но он постоянно чувствовал, что ее что-то мучит. И она не хотела поделиться с братом своей печалью. Майлз же не вынуждал сестру к признанию.

Майлз вздохнул. С тех пор как они четыре месяца назад покинули Брунсвик, Джули все больше и больше погружалась в себя. Почти каждый вечер Майлз разговаривал об этом с женой.

– Нужно что-то делать, – повторяла Тереза. – Знаешь, они так смотрят друг на друга… нет, скорее, не смотрят друг на друга. Словно они совершенно чужие люди, но ведь это не так!

– Я думаю, что они любили друг друга, – в растерянности говорил Майлз, – но не уверен. Все, что я знаю наверняка, так это то, что они многое пережили вместе. Но Джули никогда не выставляет свои переживания напоказ. Мы с ней всегда были очень близки, но какую-то частичку своей души она не доверяла ни мне, ни кому-либо другому. Я думаю… если они с Дереком захотят быть вместе, то сами решат свои проблемы.

Джули заметила взгляд брата, вышла из фургона и направилась к нему. Когда они отправлялись в путь, Джули настояла на том, что будет ехать отдельно, в маленьком фургоне, и сама управлять им. Майлз этого не одобрял. Они с Терезой убеждали ее, что от всей души будут рады разделить с ней фургон, купленный Майлзом сразу же после свадьбы, но Джули решительно сказала, что молодоженам нужно уединение, а она и сама в силах справиться с фургоном. Дерек тоже был против этой затеи и обвинял Джули в упрямстве, но Майлз не был посвящен в подробности этого разговора.

Сейчас Джули выглядела явно встревоженной.

– Меня мало привлекает возможность застрять здесь, будучи отрезанными от остальных, – сказала она. – Как ты думаешь, мы сегодня успеем переправиться?

Майлз уже открыл было рот для ответа, как вдруг до них донеслись отдаленные возгласы. Повернувшись, они увидели, что фургон Филда преодолел-таки бурный поток. Тут же один из всадников, сопровождавших его, повернул обратно, погоняя взмыленную лошадь.

– Кажется, сейчас мы это узнаем, – с беспокойством произнес Майлз.

К ним приближался Томас. Он дрожал от холода, насквозь промокший в ледяных водах Колорадо.

– Поторапливайтесь. И будьте внимательнее, – обратился он к Майлзу. – Пусть Тереза правит, а ты берись за страховочный трос. Если будешь держаться прямо и не отпустишь веревку, подковы лошадей и колеса устоят на дне. Ошибешься – вас смоет потоком.

Майлз побежал к Терезе, а Джули направилась было к своему фургону. Но Томас окликнул ее:

– Садись в фургон брата, Джули, или к миссис Тэтчер. Твой мы пока оставим. Арнхардт сказал, что, если ночью не разразится буря, мы вернемся за ним поутру.

– А что, если мы не сможем вернуться? – запротестовала девушка. – Похоже, погода портится. К утру может выпасть снег. Я не брошу фургон и упряжку!

Томас покачал головой.

– Мне очень жаль, Джули. Но спорить некогда. Это приказ. А теперь, будь добра, быстренько пересядь в другой фургон. Если в твоем есть что-нибудь для тебя ценное, скажи мне, и я принесу.

Ее зеленые глаза вспыхнули.

– Это нечестно, – бросила она сквозь зубы. – Я находилась в самом начале колонны и была готова начать переправу. Я должна была быть на том берегу еще к полудню. Но Дерек постоянно твердил, чтобы я отъехала в сторону и уступила дорогу большим и тяжелым фургонам. Они заняли мою очередь. А теперь мой фургон – единственный, который хотят бросить. Это нечестно.

– Ты сможешь поспорить с Дереком позже, – вздохнул Томас. – Я передал тебе приказ, и его надо выполнить. Мы попусту тратим время, а его и так не хватает. Ну что, принести тебе что-нибудь из фургона или нет?

Глядя ему прямо в глаза, Джули покачала головой. Через мгновение он уехал. Она же осталась стоять на берегу, глядя на то, как Томас помогает Майлзу, направляющему свой фургон параллельно натянутой между двумя берегами веревке.

Услышав приближающиеся шаги, она повернулась и увидела старика Мику.

– Миз Маршалл, – обратился он к ней. – Миз Тэтчер говорит вам торопиться. Мы собираемся на переправу.

Вместо ответа Джули направилась прямо к своему фургону, вскарабкалась на свое место и взяла в руки вожжи.

– И я тоже, – улыбнулась она старому негру. – Я поеду сразу за вами и миссис Тэтчер. Я не брошу ни фургон, ни упряжку!

Услышав слова Джули, Элиза Тэтчер выглянула из своего фургона и закричала:

– Оставь ее, Мика! Пусть ведет себя как капризный ребенок, если ей это нравится!

Джули сделала вид, что не расслышала. Она крепко держала вожжи и сосредоточенно глядела вперед.

Когда Майлз добрался до середины реки, Мика также направил свой фургон в воду. Было уже совсем темно, и Джули изо всех сил старалась не выпустить из виду фургон Элизы Тэтчер. Все, что ей нужно было делать, убеждала она себя, так это держаться прямо за Микой.

Казалось, прошли часы, прежде чем фургон Мики достиг середины реки, к этому времени нервы Джули были уже на пределе. Она дернула вожжи, и застоявшиеся лошади резво двинулись вперед. Ее фургон находился прямо позади Мики, к тому же в такой темноте Дерек вряд ли смог бы ее разглядеть. Когда он поймет, что Джули ослушалась приказа, ее фургон будет уже в безопасности, на противоположном берегу.

Когда Джули направляла лошадей по пологому склону в черную бурлящую реку, она уже едва видела очертания идущего впереди фургона. Почувствовав под собой ледяную воду, лошади заартачились, и Джули снова, на этот раз сильно, хлестнула вожжами. От резкого, порывистого ветра ее глаза заслезились. Зажмурившись, она крепче схватила поводья и почувствовала, как лошади входят в реку.

Внезапно фургон резко накренился влево, Джули открыла глаза и, к своему ужасу, поняла, что туман сгустился и теперь вообще не видно ни зги. Фургон Элизы растворился в темноте, а она-то надеялась следовать точно за ним, ведь позади нее не было никого, кто мог бы держать страховочный трос. Но веревка должна была быть где-то рядом! Обмотав вожжи вокруг левой руки и продолжая нахлестывать лошадей, Джули подвинулась вправо, пытаясь в темноте нащупать веревку. Ей это не удалось.

Неожиданно лошади снова резко остановились, и Джули почувствовала, что фургон уносит потоком. По-видимому, они сбились с пути и оказались на глубине. Теперь колеса фургона не доставали до дна. Ее ноги по самые икры погрузились в ледяную воду. Затем фургон неожиданно накренился, поводья сорвало с руки. Джули в отчаянии уцепилась за скамью, изо всех сил пытаясь удержаться.

Где-то впереди, далеко в стороне, перекрывая шум потока, раздались радостные крики: Майлз добрался до берега. Джули поняла, как далеко ее унесло. Она попыталась на ощупь найти поводья, но бросила эту затею и крепко обхватила скамью обеими руками.

Снова возгласы. Значит, переправился Мика. Звуки казались такими далекими! Слишком далекими. Джули закричала. Закричала как могла громко, но река заглушила крик. И тут фургон перевернулся и опрокинулся в бурлящую воду.

В это время на другом берегу Дерек помогал выкатывать на сушу фургон Элизы Тэтчер. Вдруг он застыл на месте. Крик? Он не ослышался? Дерек побежал вдоль берега. Ярдах в тридцати вниз по течению он различил в тумане подпрыгивающий на волнах силуэт перевернутого фургона и черные фигуры лошадей. Не кажется ли ему это?

Не раздумывая, собрав остатки сил, Дерек бросился в ледяную воду. Он выкрикивал имя Джули – кто же это еще мог быть? – и наконец услышал в ответ ее слабый голос. Сзади, издалека послышался крик Майлза:

– Держись, Дерек. Я с тобой!

– Оставайся на месте! – скомандовал Дерек, надеясь, что Майлз его услышит.

Преодолев расстояние, отделяющее его от перевернутого фургона, он почти на ощупь нашел Джули и схватил бьющую по воде руку. Затем притянул Джули к себе и ухватил покрепче. Слыша, как она отчаянно ловит ртом воздух, Дерек прокричал:

– Чуть ниже река поворачивает. Течение отнесет нас к берегу. Скоро мы должны почувствовать дно.

Она уже вдоволь наглоталась воды и едва дышала, но продолжала барахтаться, время от времени захлебываясь в приступе кашля.

Теперь их несло вдоль берега. Река словно забавлялась с ними: их швыряло и переворачивало как хворостинки. Внезапно Дерек закричал: «Дно!» – и изо всех сил рванулся вперед. Потом, когда вода опустилась до уровня груди, он поднял девушку на руки, вынес на берег и осторожно опустил на землю.

Джули задыхалась в приступе кашля, ее замерзшее тело сотрясала сильная дрожь. Дерек опустился рядом с ней на колени.

– Как ты? Цела? Ничего не сломано?

Она покачала головой и судорожно вздохнула:

– Не могу отдышаться. Должно быть, наглоталась воды. Фургон перевернулся.

Издалека послышался слабый голос Майлза. Приложив руки ко рту, Дерек крикнул, что они оба живы, но до утра не смогут присоединиться к остальным. Затем он снова повернулся к Джули.

– Оставайся здесь. Я попробую найти подходящее место для ночлега.

Когда он растворился в темноте, Джули, обессиленная, легла на землю, дрожа от холода и пережитого ужаса. Чуть позже он вернулся и перенес ее в импровизированное убежище под нависшим уступом скалы. Здесь, защищенная от дикого ветра, она чуть успокоилась и лежа наблюдала за огромной тенью Дерека: он собирал поленья и хворост и разжигал костер. Она была готова к тому, что сейчас наконец он выплеснет на нее свой гнев, но вместо этого, когда дрова разгорелись, он небрежно бросил:

– Раздевайся, Джули.

Она подтянула колени к груди.

– Нет!

Словно обращаясь к раскапризничавшемуся ребенку, Дерек спокойно произнес:

– Ты же не будешь сидеть всю ночь в мокрой одежде. Я разложу твои вещи у огня, и они скоро просохнут.

Он отошел в тень и вскоре вернулся. В мерцающем свете костра Джули увидела, что он обнажен.

– Ты смущена? – усмехнулся Дерек. – Вспомни, мы же как-то оказались с тобой вдвоем на острове и некоторое время резвились в таком виде. Тогда ты и не думала смущаться.

– То было тогда, – отрезала она. – С тех пор многое изменилось. А может быть, оно и было не таким, как нам казалось. Может быть, мы все это придумали.

Дерек устало покачал головой.

– Тебе не кажется, что для одной ночи уже достаточно проблем? Благодаря тебе мы торчим здесь, промокшие и окоченевшие, и ждем, что вот-вот разразится настоящая буря. Нам с тобой необходимо переправиться утром, снег ли будет, дождь или ураган. Так что сними одежду, и давай ее просушим.

– Да не помешай ты мне переправить фургон, никаких проблем не было бы, – с горечью заметила Джули. – Тебе не давало покоя, что у меня собственный фургон, ты вбил себе в голову, что мне с ним не справиться.

– А ты и не справилась, – сухо сказал он, – поэтому его и унесло. Надеюсь, хотя бы лошади останутся живы. Нет смысла искать их сейчас, в темноте. Я с самого начала пытался тебе втолковать, что женщине не под силу управиться с лошадьми и повозкой в таком трудном путешествии. Ты погубила хороший фургон, устроила страшный переполох да еще чуть не утонула ко всем чертям. Сейчас же раздевайся!

Дерек был прав. Джули стала расстегивать пуговицы, но мокрая одежда не поддавалась, а пальцы онемели и едва шевелились. Наконец она разделась и, прикрывая руками грудь, отдала вещи Дереку, а сама отодвинулась в тень.

Дерек разложил вещи около костра. Джули ненавидела себя за то возбуждение, которое охватило ее при виде его наготы. Она всегда считала его образцом мужественности, и вид его тела снова наполнил ее воспоминаниями о тех прекрасных мгновениях, которые ей когда-то довелось испытать.

Сидя к ней спиной, Дерек сказал едва слышно:

– Давай-ка перебирайся поближе к огню, Джули, да согрейся немного.

Ее уже и так кинуло в жар от одного взгляда на него, но Джули ни за что бы в этом не призналась. Он вздохнул:

– Джули, ты знаешь меня достаточно. Если я говорю тебе что-либо сделать, я жду, что это будет выполнено. Давай перебирайся-ка сюда, а не то я тебя сам притащу.

Джули подошла к огню.

– Ну и что же мы теперь будем делать? – ледяным тоном спросила она и гневным движением отбросила назад косы. Однако каков нахал!

Он с улыбкой протянул к ней руки.

– Давай-ка ложись рядышком, так нам теплее будет, – предложил он, посмеиваясь. – Да не волнуйся ты так, я не собираюсь тебя обольщать. Пожалуй, мы просто поспим.

Чтоб ему пусто было: он выглядел так соблазнительно! Джули ничего не оставалось, как только подойти и лечь рядом. Все еще прикрывая грудь руками, она повернулась к нему спиной и свернулась калачиком. Он обнял ее и прижался к ней. Когда Дерек коснулся губами ее уха и она почувствовала тепло его дыхания, дрожь пробежала по всему ее телу.

Он притянул ее еще ближе и прошептал:

– Джули!..

Она замерла, и тогда Дерек сказал:

– Не надо так, дымчатые глазки.

Она попыталась освободиться из его объятий.

– Пожалуйста, Дерек… Оставь меня в покое. Мне хочется лишь одного – чтобы побыстрее наступило утро.

Каким-то странным, печальным голосом он произнес:

– Когда я был маленьким, перед Рождеством я ложился спать рано и старался сразу же уснуть, чтобы ночь поскорее закончилась, а я поскорее проснулся и встретил Рождество. Но, знаешь, это была единственная ночь в году, когда сон так и не приходил, потому что я был слишком возбужден. – Он прижал губы к ее уху и прошептал:

– Ты всегда была упрямой, Джули.

Она чувствовала, как разгорается в нем огонь желания, и это было мучительно. Джули молила Бога о сне, но он все не приходил. А услышав ровное дыхание Дерека и поняв, что он оказался способен заснуть, она еще больше рассвирепела.

Ночь тянулась бесконечно, а Джули все лежала без сна. Несколько раз она пыталась выбраться из кольца рук Дерека, но при малейшем ее движении он обнимал ее еще крепче, изо всех сил прижимаясь к ней во сне. А она мучительно жаждала его, чуть не крича от страсти к тому самому мужчине, который крепко держал ее в своих объятиях. Как же ей хотелось ощутить его внутри себя, еще раз познать то наслаждение, какое он доставлял ей прежде!

Джули едва сдерживала слезы. Но она не могла уступить своим желаниям, как ни мучительно было сопротивляться им. Только не сейчас. А быть может, и никогда больше. Потому что Дерек Арнхардт никогда не сможет ее полюбить… так полюбить, как ей было необходимо. Он не способен был отдать ей всего себя. Наверное, он не готов был отдать все ни одной женщине.

Так и провела Джули остаток ночи, глядя на умирающий костер и полностью отдавшись своей грусти.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю