Текст книги "Когда выходят демоны (ЛП)"
Автор книги: Патриция Бриггз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Шамера перешла в замешательство и покачала головой. – Я этого не хотела. Мне нравятся звёзды.
Он помолчал, прежде чем выпрямиться. – Всё, что я имел в виду, было то, что твоя красота превосходит даже звёзды.
– О, – сказала она, затем улыбнулась всесторонне. – Тебе нравится моё платье. Разве это не красиво? И это стоило всего десяти золотых монет. Керим не возражал. Ему нравится моя одежда.
Лорд Вен выглядел немного обеспокоенным. Шам предположила, что это связано с публичным упоминанием стоимости платья.
– Ты ел то, что тебя не доставало? – Спросила Шам, повеселившись. – Я почувствовала себя лучше с маслом, с зимним маслом, когда я ем что-то, от чего меня тошнит.
Перед дальнейшей болтовнёй лорд Вен был сохранён приходом молодого человека, чьи светлые волосы идентифицировали его как Южного Вудмана. Шам оценила его на десятилетие моложе, чем она.
– О, красивая женщина, сделай мне честь прогуляться со мной. Лорд Халвок попросил меня развлечь вас, так как он вынужден сегодня украсть вас от компании Фогта.
Шам улыбнулась сияющей улыбкой. – Конечно. Мы встретились вчера?
Молодой человек покачал головой. – Нет. Я Сивен, воспитанник лорда Халвока, младший сын лорда Ченфорда.
Шам позволила себя увести от мальчика и заметила, что лорд Вен ненадолго вышел из комнаты позади неё. Она подключилась к Сивену и побеседовала с ним о несущественных вещах.
Он оставил её говорить с леди Скай о моде, но когда беременная женщина извинилась, чтобы уйти в свои комнаты, второй приёмный ребенок цеплялся за Шаме. Судя по всему, лорд Халвок и его сподвижники решили оставить их в беде, если судебный пристав не заметит их. Только хорошие вещи могут состоять в том, чтобы жена из Зюдвальда была любовницей Фогта.
Когда Шам вернулась в свою комнату перед ужином, её ожидало там сообщение. Оно было запечатано воском, чтобы не допустить, чтобы сотрудники, которые его читали, смотрели на него. Удовлетворённая, она улыбнулась, просматривая информацию, которую Шёпот дал ей о дворянских дворах. В ту ночь она посетила три или четыре дома, чтобы увидеть, что можно было раскрыть.
Глава 7
Шам подавила зевок и огляделась вокруг группы людей вокруг них. Несколько мальчиков лорда Халвока смешались со старыми. Керим был прав – вечерние собрания были лучше, чем собрания в течение дня.
Он намеревался сопровождать её на свой первый вечер, но почувствовал себя слишком больным. Без его почтительного присутствия мужчины стекались вокруг них, как кузнечики на пшеничном поле, которые она находила раздражающими, а не развлекательными. В соответствии с той ролью, которую она играла, она осторожно преследовала их, не сомневаясь, что её лояльность была к Фогту.
Постепенно она начала верить, что её присутствие на суде окажется бесполезным. У шептунов были более обширные знания о менее общественной жизни членов суда, о чём можно было судить по слухам суда. Однако о демоне она ещё ничего не слышала.
На зрелище присутствовал бард, который оказался самым посредственным с точки зрения музыки. Из-за страстной внешности он обменялся словами с несколькими дамами в ожидании, Шам догадалась, что его навыки должны быть выше среднего в других областях.
Снова она зевнула и ненавязчиво почесала бедро. Раны, нанесённые демоном, вошли в ту часть процесса заживления, в которой они чесались, как влажная шерсть. Шамера серьёзно подумала о том, чтобы рано уйти в свою палату.
Она уже открывала рот, чтобы извиниться перед её нынешним спутником, когда увидела, что леди Скай сидит одна, а две женщины с Востока сплетничают возле неё. Одна из вещей, обнаруженных Шаме во время их рейдов на суде, заключалась в том, что, хотя лорды Саутвуда терпимы лордами Востока, женщины с Востока не получают подобного жилья для дам из Саутвуда – их номера здесь и в настоящее время составляют две: Шамера и Скай.
Они держались подальше от Шамеры, которая была защищена присутствием Керима или молодыми людьми Халвока, но Скай вела честную игру, как только леди Тирра вышла из комнаты. Тот факт, что люди с Востока не разделяли неприязнь своих дам к леди Скай, только ухудшал ситуацию.
Так молчаливо, незаметно Шам покачала головой и пробралась сквозь толпу к леди Скай. Она думала, что акула непоколебим в убеждении, что её слабость для уязвимых одиночек снова станет её смертью.
Скай подняла голову в шоке, когда Шамера села рядом с ней – или, может быть, это было её фиолетовое и жёлтое платье; во всяком случае, это оказалось сенсационным для этого. Её защитник, установленный Халвоком, схватил одну из рук Скай и нежно поцеловал её, прежде чем отступить на задний план, как если бы это было, конечно, убедившись, что две дамы с Востока должны будут найти ещё одну добычу.
– Скажи, – сказала Шамера, поправляя юбки вокруг себя, – как женщине из Саутвуда удалось поймать воина с Востока?
Сначала Скай осторожно посмотрела на неё, но, видимо, её убеждала невиновность в глазах Шаме. – Я встретила его в паломнических воротах Фахилла.
Глаза Шаме расширились. – Как романтично! Эрван купил меня у моего отца. Уверяю вас, в этом нет ничего романтичного. В качестве компенсации я позволила ему работать – он умер. – По имеющимся данным, Эрван был пожилым, горьким человеком, отличался в постели. Керим заверил её, что он единственный на ферме, который когда-либо встречался с ним лично.
Скай не могла не рассмеяться. – Я не совсем уверена, что это было более романтично со мной. – Эмоционально она положила руки на опухший живот. Когда она снова взглянула на Шаме, её глаза, казалось, потемнели. – Мой отец сохранил наше поместье, присягнув на верность востоку, но после того, как чума взяла его, наш повелитель заявил о принадлежности к своему второму сыну. Мой брат собрал нас вместе и ушёл с нами в Ландсенд на ферму, так как он слышал, что Фогт принимает бездомных дворян. Немного за пределами Фахилла нас атаковали бандиты. Когда я услышала это, я умывалась в ручье. Поскольку я была безоружна, я могла только ждать, пока они не исчезнут, прежде чем я покинула своё укрытие.
Шамера наклонилась вперёд и схватила руку Скай. – Мне жаль.
Скай покачала головой, чтобы подавить старую боль. – Нет, это не обязательно. Это было давно, и в итоге из этого вышло что-то хорошее. Поскольку я не могла думать ни о чём другом, я тогда пробралась к Ландсенду и прибыла в Фахилл незадолго до сумерек. Сам лорд Фахилл ответил на мой поступок. – Она улыбнулась, потерявшись в памяти. – Фахилл казался больше, чем жизнь. Он был рыжеволосый, как торговец и выше Керима. Пока у меня было это, ничто, казалось, не пойдёт не так.
Шам вспомнила о безопасности, которую дал ей судебный пристав в ночь нападения демона, и кивнула. – По крайней мере, у тебя есть ребёнок.
Невзирая на сочувствие Шаме, Скай продолжала. – Мы потеряли нашего первого ребёнка за два месяца до смерти Фахилла. Это похоже на неожиданное чудо.
Она подняла голову и остановилась, когда подошла леди Тирра.
– Леди Скай, – крикнула Тирра, глядя на Шамеру. – Я искала тебя, дитя моё.
Мать Керима подняла Скай на ноги и в открытую зону зала. Затем она громко хлопнула в ладоши, чтобы привлечь внимание барда, который прекратил играть. Изящно подняв руку, постепенно внимание всех присутствующих обратилось к её изящной фигуре.
– Мои лорды и дамы, я прошу снисходительную минуту. – Её глубокий, полный голос легко проник в самые дальние углы комнаты. Скай была рядом с ней, как кролик в ловушке охотника. – Вы все знаете о трудностях, которые мы испытываем, пытаясь решить, что станет с владениями Фахилла. Зло было противоречием между законами Саутвуда и обычаями в Кибелле. Согласно закону Саутвуда, земли должны пойти к леди Скай; согласно обычаю, она должна была наследовать лорда Джохара Фахилла. Большая часть его возражений заключалась в том, что поместья, принадлежащие дворянину с Востока, попадают в руки дамы Саутвуда. Мы ответили, что заключили брак между моим сыном, лордом Веном, и леди Скай, которая предложила. Я могу объявить вам, что он принял это предложение.
Шам задавалась вопросом, намеренно ли леди Тирра сопротивлялась лордам Саутвуда, или если она была просто слепа к тому ущербу, который навлекла на попытки Фогта сблизить восточных и южан ближе друг к другу.
– Долгое оспаривание местонахождения имущества лорда Фахилла, – торжествующе продолжала леди Тирра, – теперь ясно. Землевладения Фахилла, Орана и Тибра передаются в руки брата покойного лорда Фахилла, и титулы также передаются ему – лорду Фахиллу с того дня. Собственность Керхилла и Турна и титул лорда Керхилла выпадают моему сыну, лорду Вену, в браке с леди Скай. Я прошу всех вас поздравить нас.
Леди Скай стояла там замёрзшей; весь цвет ушёл с её лица. Очевидно, они не были знакомы со всем этим. И тогда такое объявление перед собравшимся судом…
Впервые Шам была благодарна за её жизнь в Чистилище. По крайней мере, она могла принять там свои собственные решения.
Леди Тирра продолжала говорить, когда тишина вернулась в зал. – Мне жаль, что лорд Вен не может быть здесь, чтобы принять добрые пожелания суда. У него была неотложная работа, и он ушёл рано утром. Как только он вернётся, я расскажу ему о хороших новостях.
Леди Скай осталась на несколько минут, прежде чем вышла из комнаты, устало наклонившись к леди Тирре. Как только двое из них исчезли, двор взорвался дикими спекуляциями и шипящим шёпотом. Шамера переходила из группы в группу, когда её компаньон вежливо поскакивал сзади.
– Леди Шамера, одним словом, – сказал лорд Вен за её спиной.
Шам удивлённо огляделась. Зал был всё ещё очень переполнен, и ей удалось встретить взгляд нескольких мужчин, с которыми она уже культивировала социальные связи. Только когда они начали приближаться к ней, она повернулась к лорду Вену. Он несколько раз пытался загнать их в угол, в основном, чтобы догадаться, есть ли способ уничтожить похоть Керима. Бедная леди Скай. Шам подумала, что ему уже рассказали о его помолвке – из этого можно было бы извлечь немного удовольствия.
Она посмотрела на красивого дворянина, нахмурилась и в замешательстве постучала в подбородок, затем громко воскликнула: – Брат Керима! – Затем она сделала паузу и сказала: – Господин… Вен? Я думала, что тебя нет.
Из толпы, которая собралась вокруг них, раздался изредка приглушённый смех. Брат Керима был в большинстве из самых радикальных групп при дворе, поскольку он был очень популярен. Мужчины здесь не преминули заметить, что лорд Вен казался менее впечатлённым, чем более навязчивым он стал.
Его приятные черты слегка покраснели, но он не комментировал, поскольку ответил: – Лорд Вен, супруга Керима. Я только что вернулся.
Шамера понимающе кивнула; его крадущийся намёк на незаконное вторжение Керима сдул её оставшиеся сомнения, чтобы унизить брата Фогта. – Теперь я помню. Что я могу сделать для вас? Керим хочет что-то от меня? Он сказал, что хочет отдохнуть всю оставшуюся часть вечера, и я должна хорошо провести время. Но если он хочет, чтобы я пришла к нему сейчас, я просто счастлива пойти.
Опять же, было осторожное развлечение.
– Нет, леди, – ответил лорд Вен, изо всех сил пытаясь сохранить уклончивый тон. – Я не разговаривал с Керимом, так как я ушёл сегодня утром. Я просто хотел поговорить с тобой безмятежно.
– О, – ответила Шам с явным разочарованием. – Я думаю, что пока ты уверен, что Керим мне не нужен, я могу поговорить с тобой. Что ещё вам нужно?
Прежде чем у него появилась возможность снова говорить, она почувствовала лёгкое прикосновение к плечу. Шам повернулась и увидела, что за ней стоит камердинер Керима.
– Диксон! – воскликнула она, прежде чем объяснить собравшейся публике: – Диксон – слуга Керима.
Диксон прочистил горло, но оставил своё обычное спокойствие в стороне, когда кивнул на её обильный приём.
Шам заключила Диксона в объятия и спросила: – Керим бодрствует?
Диксон, который был явно обеспокоен всем вниманием, ответил: – Да, госпожа. Леди Тирра…
– Его мама, – прервала его Шам, словно давая новости группе непосвящённых людей.
– Да, госпожа, – терпеливо сказал Диксон. – Его мать нашла нового целителя с репутацией творить чудеса. Он сейчас прямо с ним.
На мгновение Шам подумала об этом. Казалось очевидным, что Диксон пришёл, чтобы спасти судебного пристава от шарлатана. Разумеется, слуга подумал, что это то, чем она была, в конце концов, она изображала любовницу. Хотя она отказалась от своего притворного поведения Диксону с ночи нападения демона, он не знал всего. Или может быть? Степень гнева испугала её.
Когда она говорила, она старалась не пропускать ничего более, чем владение любовницей, которая увидела, что её позиции угрожают. – Целитель его матери? Как долго этот человек будет с Керимом?
Диксон перешёл с одной ноги на другую и ответил: – С обеда.
Шам ярко улыбнулась. – Господа, вы извините меня, пожалуйста. Лорд Вен… э-э, Вен, нам придётся отложить наш разговор. Диксон…
– Слуга лорда Керима, – смеялся приёмный ребёнок Халвока, Сивен.
Шамера кивнула и продолжила драматично: – … пришёл за мной. Господин Керим нуждается во мне, и я должна идти.
После мимолётного реверанса она последовала за Диксоном. Как только они остались одни в клубе коридоров, она позволила осанке опасть и ринулась вдаль от приличного бега.
– Как он, плохо? – решительно спросила она.
– Довольно плохо. Я не знал, что происходит, пока я не привёз некоторые из одежд его светлости из патч-комнату. Видимо, кто-то из круга знакомых вашей милости обнаружил этого чудотворца. Сообщается, что он в состоянии позволить хромым идти снова. Леди Тирра уже приводила несколько таких шарлатанов, и большинство из них безвредны. Но это…
– Я тоже чудотворец, – мрачно сказала Шам. – Просто наблюдайте, как я чудесным образом заставляю целителя исчезать. Твоя милость тоже?
– Мать Керима? – невинно спросил Диксон.
Шам усмехнулась, несмотря на неотложность, которая заставила её бежать. – Тебе понравилось, не так ли? Да, мать Фогта.
Он покачал головой. – В той же комнате с частично разделённым мужчиной? Никогда.
– Как любой может любить леди Тирру когда-либо без отца брачного сына? – Спросила Шамера с изумлением.
Диксон снова покачал головой. – Иногда в жизни случаются странные вещи, что даже самый смелый бард осмелится обработать их в форме песни, опасаясь быть обсмеянным.
Шам бросила взгляд на лицо слуги. – Диксон! – удивлённо спросила она. – Да, вы можете, но улыбкой!
В истинной моде леди Шамеры она так быстро нажала на дверь Керима, что чуть не ударила по стене. Она поспешила к деревянному столу, где Керим лежал лицом вниз. Он не знал о её входе, когда голова покоилась в его объятиях – грязный маленький человек, который стоял рядом с ним, никуда не уходил.
Его рот раскрылся и раскрыл несколько почерневших зубов. Он начал возражать против того, что она ворвалась, но когда он ощутил чувственную природу любовницы, улыбка распространилась по его лицу, а не сопротивление.
– Керим! – позвала она, осторожно касаясь голых плеч сержанта. – Диксон сказал, что ты не хотел, чтобы тебя беспокоили, но я просто знала, что ты не возражаешь, если я скажу, что у леди Скай была самая интересная маленькая шляпа… – Керим повернулся к ней, и Шам вспенилась внутри безразличному выражению, с которым он их считал. Однако она смотрела, чтобы не показывать.
Нахмурившись, она повернулась к целителю. – Тебе нужно уйти сейчас. Мне нужно поговорить с Керимом, и мне не нравятся незнакомые люди, которые подслушивают мои личные разговоры.
Человек был полон негодования, которое затем перевесило его похотливость до полного размера. – Вы знаете, кто у вас есть до вас?
– Нет, – ответила она, положив руки на бёдра. – Мне всё равно, если вы сейчас уйдёте.
– Её милость… – начал мужчина.
– Диксон! – крикнула Шам, зная, что он напряжённо ждёт в коридоре, чтобы оценить ущерб.
Дверь открылась, и вошёл слуга с неуправляемым воздухом. Бывший солдат не показывал никаких признаков дикого пробега по фестивалям.
– Отведите его, – небрежно сказала Шам. – Тогда вы можете вернуться и избавиться от своих вещей.
– Да, госпожа, – замечательно ответил слуга, схватив мятежного человека с хваткой, свидетельствующей о его старых способностях. – Я немедленно вернусь.
Когда он ушёл, Шам поспешила и закрыла за собой дверь.
– Паршивая, грязная маленькая чума, – пробормотала она злобным тоном, хотя окружающая среда дала ей достаточно уважения, чтобы не использовать суровые выражения.
Она повернулась к жёсткому деревянному столу, где ещё лежал судебный пристав, и обнаружила, что он положил лицо на руки. Шам была осторожна, чтобы не тронуть его, когда она проверила спину на предмет повреждений. – Почему ты позволил ему это сделать?
Керим пожал плечами, потом хмыкнул. – Это не может повредить, и это делает мою мать счастливой.
Шам пробормотала что-то подходящее для глупости мужских образов, особенно для кибеллианских мужчин. Под его красивой коричневой кожей его мускулы, напряжённые годами борьбы, дёргались и затягивались. Тёмный пятнистый кровоподтёк поведал ей, что целитель Тиррана использовал маленькую деревянную колотушку, которая лежала на соседнем столе, но она не видела никаких пузырей, которые должны были бы быть при использовании железным прутом не предполагавшегося, что он был нагрет над большой свечой.
Шамера схватила одну из шпателей и нарисовала руну неудачи, которую она использовала, чтобы отомстить за Маура. Ей хотелось, чтобы она была достаточно сильна, чтобы добавить ещё один год к проклятию, и ей пришлось долго думать о том, чтобы дополнить персонажа, который ограничил количество урона, которое может вызвать заклинание.
– Что ты делаешь? – Спросил Фогт, его голос был только немного грубее, чем обычно.
Шамера подняла голову и увидела, что он повернул голову, чтобы посмотреть на неё. Она также заметила, что он старался не перемещать ничего другого. У неё возник соблазн снова изменить ограничение запрета.
– Это просто небольшое заклинание, – сказала она наилучшим образом. – Итак, что касается этой шляпы…
Он улыбнулся, но устало, но это была улыбка. – Что касается этой магии…
– Я думала, что ты сомневаешься в магии.
– Я тоже, но я сделал это своей политикой, чтобы никогда не исключать одну возможность вообще. Которая, кстати, является одной из причин, почему вы сейчас здесь. Что касается этого обаяния… – повторил он твёрдым голосом, и его улыбка стала немного вынужденной.
– Просто что-то, чтобы этого маленького червя занять… – Шам замолчала, когда к ней пришла многообещающая мысль. – Интересно, знает ли акула о нём. Я должна спросить его.
Керим начал смеяться, но резко остановился и стиснул зубы.
Диксон тихонько вошёл в комнату. Удовлетворённая выражением лица и несколькими пятнами красного цвета на суставах правой руки, Шамера подозревала, что он практиковал некоторые из своих собственных мер возмездия.
Он мягко прочистил горло, чтобы объявить о своём присутствии Кериму, прежде чем сказать: – Целитель решил подождать на кухне, пока мы не достанем его вещи. Если вы предпочтёте отдохнуть на столе какое-то время, прежде чем мы попытаемся переместить вас, господин – человек, похоже, не спешит.
– Нет, – ответил Керим, поднимая руки, пока он не был в вертикальном положении.
Диксон принёс ему лёгкую тунику. Ему было недостаточно тепло, чтобы носить её на открытом воздухе, но в комнате с весёлым огненным потрескиванием и сквозняками в гобеленах это казалось более чем достаточно. Лицо судебного пристава выглядело серым, а не коричневым от синего атласа туники, а линии вокруг его рта были более выраженными, чем обычно.
Шамера упорно трудилась, чтобы связаться с кем-нибудь; она рано узнала, что люди умирают, и что боль только ухудшается, чтобы позволить им что-то иметь для них. Она умела прятаться за ролью, которую она играла, либо как любовница, либо как хитроумная воровка. Были только два человека, которые считались друзьями Шаме, и один убил демона. Судебный пристав Саутвуда вошёл в этот избранный круг менее чем через неделю, и Шам очень волновалась, что он, возможно, даже стал большим.
– Я думаю, когда всё будет сделано, я буду болтаться и ходить вокруг, пока люди во дворе всё ещё заняты сплетнями, – объявила она, внезапно нетерпеливо покидая комнату.
Судебный пристав обосновался в своём кресле и кивнул, как будто разговор был за его пределами. Шам активировала рычаг, который открыл «секретную» дверь в панели и прошла через неё. Она собиралась закрыть отверстие позади неё, когда поняла, что Диксон собирает вещи целителя.
– Диксон, – предупредила она. – Будь осторожен, чтобы эти деревянные колотушки не задержались в твоих руках надолго… и убедитесь, что целитель их забрал.
Диксон взглянул на скоттеров и слегка наклонил правую руку, как будто он просто изображал их, не отдавая их целиком небрежно. – Вы можете рассчитывать на это.
***
Хотя в течение дня коридор был тускло освещён свечами, большинство из них уже сгорело. Шам вызвала волшебный свет, который последовал за ним. Казалось, вряд ли кто-нибудь встретит кого-нибудь здесь. Устойчивый голубоватый белый свет отражался весело на блестящем полу, когда она уходила. Короткий коридор побежал в комнату Фогта и закончился каменной стеной. Она пощадила себя на том пути. Вместо этого она сделала шаг к тому, где основное направление разветвилось направо. Прямо вперди узкий туннель прокладывал длину своих камер. Сначала она решила пойти туда.
Поскольку только Диксон, Фогт, и они жили в этом районе, она однажды проделала этот путь, знакомившись с коридорами в другом месте праздника.
Рядом с навесной обшивкой, которая открылась в её спальне, был набор монтажных кронштейнов, которые держали доску к стене. Во всех коридорах Шам заметила, что в большинстве помещений фестиваля такие светильники были гладкими. Первоначально плиты перед отверстиями означали, что наблюдатели не узнают ни о каком свете из соответствующего туннеля. Поскольку коридоры уже не были секретными, большинство глазков в личных камерах сегодня имели постоянную печать.
Шам попыталась переместить доску, и она легко скользнула в её руку. Она нахмурилась, потому что ей следовало подумать об этом раньше. Она вернула кусок дерева в кронштейны и использовала монтажную руну, чтобы присварить доску к отверстию. Если она продержалась дольше нескольких недель, она не может забыть возобновить заклинание вовремя. Удовлетворённая, она вернулась в более широкий коридор и продолжила своё исследование.
Глазок в комнату рядом с камерами Фогта показал какой-то зал для собраний, когда Шам отправила свой волшебный свет через отверстие, чтобы осветить комнату. Несколько неудобных стульев окружили большой тёмный дубовый стол. Место было выпущено. Он выделялся равномерностью расстояний между остальными – зазор на столе был достаточно широким для инвалидной коляски, используемой Фогтом. Не замечая ничего замечательного, Шам отвернулась и пересекла коридор, чтобы посмотреть в комнату рядом с ней.
Белые простыни скрывали мебель в к, защищая драгоценную вышивку стульев из пыли, которая неизбежно накапливалась из-за отсутствия использования, как бы аккуратно не очищалась. Основываясь на формах одежды, она поняла, что мебель, покрытая муслином, была похожа на последнюю комнату, на которую она смотрела.
Она сморщила нос, когда в маленькую дыру пронёсся воздух, и она нахмурилась, глядя на зловоние.
– Под приливами… – она тихо выругалась, заставляя себя глубоко вздохнуть рядом с глазком.
Пир долгое время был занятым, и у всех комнат был свой запах. Например, в комнате Фогта преобладал затхлый солёный аромат кожи, лошадей и металла, а в собственной камере слегка пахло цветами, вкраплёнными дымом. Эта комната воняла бойней.
Она усилила силу волшебного света и послала его возле люстры, чтобы увидеть больше. Вокруг большого стола стояли пятнадцать стульев с высокими спинками, которые были обтянуты белой тканью. С помощью лучшего освещения, Шам заметила, что стул немного сошёл с места прямо напротив двери. Пылевые слои затрудняли покрытие, но казалось, что стул обращён к двери вместо стола.
Через глазок ничего не видно. Шамера подошла к двери в коридор. Рычаги отлично работали, и панели скользнули по рельсам и отложились; как у двери в комнату Фогта. Полный эффект вони поймал её, когда она открыла дверь, и ей пришлось сглотнуть перед входом.
Снова она усилила яркость света; не только видеть лучше, но и из-за ощущения немного большей безопасности, которая сопровождала его. Странное расположение кресла показалось ей каким-то значимым, и она вспомнила, что демона следовало убить несколькими днями ранее, но до сих пор не было найдено ни одного тела.
Она сделала шаг в комнату и впервые заметила, что на полированном гранитном полу возле дубовой двери были высушенные пятна крови. Шам, дышащая ровно, закруглила стул, пока не встала перед ним. Оттуда она могла видеть больше кровавых пятен на полу, рисуя распылители над другими предметами мебели и исчезающими под крышкой кресла перед ней. Между дверью и стулом было большое место, где так много крови, что оно сформировало бассейн. Прогорклый запах гниющей жидкости заставил её задохнуться.
Как ни странно, ткань, покрывавшая стул, оказалась девственной, как будто кто-то намеренно держал её в чистоте. ≪Плащаница≫, – подумала она. Не предназначено, чтобы скрыть тело, которое явно находилось под ним, но чтобы напугать бедную горничную, которая столкнулась бы с ней в следующий раз, когда она убирёт комнату.
Она преодолела себя, чтобы шагнуть на тёмный окрашенный пол возле стула. Поскольку она не хотела менять больше тело, чем абсолютно необходимо, она осторожно сняла ткань и бросила её на стол рядом с ней.
Шам долгое время жила в Чистилище. Взгляд трупа, каким бы злым он ни был, не беспокоил её… много. Она не тщательно изучила мёртвого человека перед собой, чтобы сделать вывод, что её бывший мастер был убит тем же существом, что и этот человек. Тонкие порезы покрывали кожу, как и Маура.
Голова упала вперёд, так что лицо было скрыто от взгляда. Шансы на то, что она узнает этого человека, были низкими; согласно состоянию трупа, его убили примерно в то время, когда она переехала на пир. Тем не менее, ей пришлось смотреть. Вместо того, чтобы двигать тело, Шам присела так низко, что она могла смотреть в лицо.
Когда она увидела замученные, запятнанные смертью черты лица, ей пришлось сильно сглотнуть, чтобы преодолеть ужас, который буквально блокировал кровь в её жилах. Этот человек умер как минимум дольше трёх дней. В смерти лорд Вен был не так хорош, как когда они встречались в последний раз – менее часа назад.
***
Судебный пристав сидел на своём стуле у костра, где она оставила его; не было никаких следов Диксона. Он посмотрел на неожиданный приход Шаме. Он выглядел таким усталым и измученным, что ей стало интересно, не стоит ли ей отыскать Тальбота.
– Что это? – спросил он, слегка наклонив кресло и подталкивая его к ней.
Шамера закусила нижнюю губу. – Я нашла тело рядом с моим.
Усталость исчезла из особенностей Керима и была заменена волнением. Шам поняла, что депрессия вызывает у него такое же беспокойство, как истощение и боль. Она не была уверена, что открытие тела его брата было бы особенно благоприятно для его задумчивости. Бессловесно, он пронёсся мимо неё по пути к открытию, которое привело к проходу.
– Керим? – Её голос был напряжён.
Он сделал паузу и вопросительно посмотрел на неё. Шамера коротко опустила голову, прежде чем встретить его взгляд. – Это лорд Вен.
Она заметила, как что-то мимолётное промелькнуло в его глазах, прежде чем его выражение стало непонятным и тяжёлым для того, что было сражённым воином. Он кивнул и продолжил путь в коридор. Шам схватила зажжённую свечу из соседнего стола, потому что её волшебный свет погас, прежде чем она вошла в комнату Керима. Она последовала за Фогтом.
Она оставила дверь в комнату приоткрытой, и зловоние вылилось в туннель. Шамера подняла ароматную свечу ближе к носу; это не помогло. Стул Керима едва прошёл через узкий вход; ступицы оставили глубокие выемки в полу, когда он протиснулся. Он остановился сразу за отверстием.
– Держи свечу выше, – сказал он. Его тон заставлял его звучать скорее как просьба, чем приказ.
Шам подняла руку и позволила мерцающему свету осветить комнату. Она заметила призрачные тени. Они танцевали, когда пламя двигалось по фитилю, и она была чрезвычайно благодарна, что не нашла тело в смутном свете свечей. Керим внимательно изучил зрение, а затем снова остановился, глядя вниз на отпечатки, которые Шаме оставила в высушенной крови.
– Это я, – ответила она на свой невысказанный вопрос. – Не было никаких признаков того, что кто-то был здесь до меня.
Он кивнул и обогнул стул и мрачную фигуру, которая сидела на мебели. Шамера смотрела ему в лицо и знала, что он наблюдает за кровью на полу – бассейн распространился очень равномерно. Лорд Вен был убит, когда стоял и осел на стул после смерти, о чём свидетельствуют следы крови, оставленные его пятками. Самое тревожное, что судебный пристав, очевидно, нашёл огромный бассейн. Не было случая указать, где стоял убийца, ни единого признака того, что он пускал кровь, которая в противном случае капала бы на пол, никаких кровавых следов, обозначающих путь побега убийцы.
Шам схватила белую накидку со стола и держала её так, чтобы Керим мог видеть, какое идеальное состояние у неё было. – Он был завуалирован, когда я вошла.
Керим нахмурился и коснулся ткани, не приняв её. Он осторожно потёр её между пальцами. Он снова взглянул на пятна на земле и нахмурился.
– Кто-то пошёл на многое, чтобы сделать это убийство странным, – сказал он. Шамера не ответила.
Наконец он толкнул своё кресло-коляску на окрашенный пол и коснулся лица сводного брата, наклонив лицо вверх. Свеча Шамеры осветила высокие, тонко разрезанные скулы и широкий, прямой нос, которым обладали оба мужчины, прежде чем осторожно опустил голову назад к груди.
Без единого слова Керим вытер ладони по бёдрам – чтобы очистить их, а не сдерживать приступ. Не глядя на Шамеру, он наконец заговорил. – Мой брат умер в течение трёх или даже четырёх дней. В этой комнате круто, так что трудно приколоться.
– Да, – согласилась Шам ровным голосом.
– Я разговаривал с ним сегодня утром.
– И час назад, – спокойно ответила она. – Он сказал, что у него есть что-то конфиденциальное, чтобы сказать мне, но Диксон пришёл за мной, прежде чем я смогла сопровождать его.
– Демон. – Керим уставился на тело, не осознавая этого. В его голосе было осуждение.
