Текст книги "Когда выходят демоны (ЛП)"

Автор книги: Патриция Бриггз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Судебный пристав, похоже, был совершенно уверен в этом, поэтому она продолжила. – Его люди не используют человеческую магию. У него есть доступ к знаниям, в которых мне отказывают. Я очень, очень серьёзно предупреждаю, что он охотно выдаст вам что и кого угодно.

Губы Керима скривились в улыбке, и он покачал головой. – Не думаю, что я должен задавать этот вопрос прямо сейчас, если бы Диксон был здесь, он полностью отрёкся бы от меня. Но что сказал Элсик, когда сказал, что демон хочет меня?

– Если мы предположим, что волшебство действительно существует? – Спросила Шам, подняв брови.

Керим театрально вздохнул и кивнул.

Шам покачала головой. – Я не знаю. Что-нибудь особенное случалось с вами, когда начались убийства?

– Хм… должно быть, это было около восьми месяцев назад. Примерно в то же время я переместил Элсика в конюшни. И мой хороший друг умер. – Он на мгновение закрыл глаза и откинулся назад. – Моя мама уволила повара. Моя любимая кобыла пострадала. Моя спина начала болеть.

– Проблемы с твоей спиной начались в то время?

Керим кивнул. – Я вывихнул её на обратном пути с похорон Фахилла.

– Мужа леди Скай?

Фогт коротко кивнул, затем откинулся на спинку стула. – Давай. Если мы поторопимся, у нас будет время поесть, прежде чем Брат и его окружение вторгнутся в мои комнаты.

***

Фактически, Диксон едва вынул подносы, когда в дверь уже стучали.

– Я открываю, – предложила Шам.

Первосвященник ждал в коридоре. Красивый Фикалл стоял позади него. Брат кивнул ей, когда он вошёл. – Теперь ты можешь оставить нас, леди Шамера.

Она посмотрела на Керима, который сделал отрицательный жест рукой. Шамера закрыла дверь после того, как Фикалл вошёл и мягко сказал: – Мне очень жаль, лорд Брат, но у моего лорда голова болит, и я обещал что-то сделать с ним, как только вы уйдёте. – Она отошла и прошла мимо двух представителей церкви и заняла изящное место на стуле рядом с Керимом, где гостям оставались только кресла напротив него.

– Вы сказали, что у вас есть письмо для меня? – спросил Керим.

Лорд Брат подал знак Фикаллу, который затем достал из картонной коробки опечатанный конверт и передал его Кериму. – Как видите, я не сломал печать.

Керим поднял глаза и поднял бровь. – Сомневаюсь, лорд Брат. У голоса есть способы и средства, чтобы письма не попадали в чужие руки. – Он коснулся печати одним пальцем, открывая его без необходимости вскрытия письма.

Шам наклонилась и бесстыдно прочитала над плечом сержанта. Конверт содержал два листа бумаги. Первым был простой лист с поспешно написанным сообщением:

«Мне жаль, что я должен был сделать это с вами, но старый дурак пользуется поддержкой Альтиса. Я не придумал никого, кто мог бы справиться с этим лучше, чем вы. Надеюсь, это поможет.

Терран».

Второй лист был напечатан официально. Автор дожил до написания письма таким образом, что Шаме пришлось встать за Керимом, чтобы расшифровать сообщение. Письмо было свёрнуто, поэтому она не могла видеть верхнюю треть, но она могла прочитать суть письма.

«Настоящим провозглашаем, что наибольшее желание Альтиса состоит в том, что все его подданные живут в мире. Для этой цели Фогт Зюдвальда должен принимать такие решения по своему усмотрению. Каждый, кто живёт в Зюдвальде, должен подчиняться его решениям.

Подписано сегодня.

Терран, голос и глаза Альтиса».

Когда Шам связала Террана с первой буквой с голосом Альтиса, Керим начал читать официальное письмо вслух. Когда он закончил, он поднял глаза на Первосвященника.

Его голос нарушил формальный тон, с которым он прочитал письмо. – Конечно, я сохраню оригинал. Если вы хотите копию, Фикалл может остаться и сделать это за вас.

Первосвященник стоял неподвижно, как палка, и выглядел намного старше, чем при входе в палаты. – Это не понадобится, лорд Керим. Пойдём, Фикалл, в храме есть дела.

Маленький священник кивнул, но прежде чем последовать за своим отставным начальником, он протянул руку и похлопал Керима по плечу в два раза сочувственно.

Шам подождала, пока дверь закроется, а затем сказала: – Похож на церковника, испортившего забаву, чтобы посадить на неё кого-нибудь.

Керим немного посмотрел на неё. – Никогда не смейтесь над болью человека.

Она откинула голову назад. – Мы видели не боль, а разочарование. У меня нет симпатии к лорду Брату – он не знает милосердия к тем, кто находится под его властью.

Керим изучил её особенности; он видел слишком много раз, как слепая ненависть заставляла людей фатально, идиотски, наблюдать, как она пожирает другую жертву. – Возможно, вы правы, и он не заслуживает нашего сочувствия. Но Шамера, если мы этого даже не чувствуем, чем мы лучше него?

Она насмешливо фыркнула и подошла к маленькому столику с кувшином воды и несколькими чашками на нём.

Когда она наполнила одну из них водой, она, похоже, изменила тему. – Вы знаете, я всегда задавалась вопросом, почему никогда не было официального уклонения против магии, хотя Альтис так её отвергает.

– И ты обвиняешь меня в грубом невежестве, – задумчиво пробормотал он.

Шамера повернула кружку в руке и сказала: – Что?

– Даже если бы магия была реальной, на неё не было бы никакого приказа. Насколько я знаю, Альтис никогда не выдавал приказ за или против.

Она нахмурилась. – После падения фестивалей лорд Брат объявил магию святотатством на Альтисе и подстрекал солдат, чтобы убить любого, кто может быть волшебником.

– Страх иногда может сделать нас глупыми. Брат был официально выговорен за свою роль в зверствах после завоевания Ландсенда.

Шамера опустила чашку без питья и бесцельно бродила по комнате. – Я не люблю его.

– Брата? Я тоже. Он надменный, самодовольный, эгоистичный червь, – сказал он легкомысленно.

Она вытянула подбородок. – Если я увижу, как он утонет, я не брошу ему верёвку.

– Вопрос в том, – медленно сказал Керим, – он бросит тебя.

Глава 6

Шам вошла в комнату с усталым вздохом. Не призывая горничную, как она вполне знала, следовало бы обычаю, она торопливо сняла голубое платье и оставила его там, где оно упало. В тот вечер она чувствовала себя слишком уставшей, чтобы играть только за служанку леди Шамеры. На кровати была подготовлена ​​для неё ночная рубашка, которую она с благодарностью надела.

Что-то грызло подсознательно её внимание, и она смотрела, нахмурившись, на уступ над камином. Шамера очень хорошо смотрела на детали и воспоминания, которые редко оставляли: орнаменты на уступе были перемещены. Кто-то был в комнате, пока её не было.

Мгновенно предупредившись, она также заметила, что ключи находятся в замке сундука, как будто кто-то пытался открыть крышку. Шам растянулась и сознательно расслабила мышцы. Это не Чистилище, напомнила она себе – она ​​была, конечно, единственной воровкой здесь во дворце.

Слуги были здесь, чтобы снять пыль с подоконника, перемещая некоторые фигурки и декоративный кинжал. Вероятно, Дженли попыталась открыть сундук, чтобы уложить остальную одежду в него, чего она не могла сделать, потому что даже не глядя, Шам знала, что волшебный затвор не сломался.

Тем не менее, она открыла крышку и порылась в оставшейся одежде, чтобы убедиться, что ничего не пропало. Флейта лежала и, казалось, ожидала её прикосновения. Её приманка была настолько сильной, что Шамера вынуждена была снова задеть инструмент с помощью туники.

Кроме того, не было её ножа и кинжала с узким, смертоносным острым клинком. Также присутствовали доспехи её воровства, аккуратно уложенные в маленький набор инструментов. Без инструментов она чувствовала себя обнажённой, хотя ей вряд ли понадобится это в прекрасной обстановке на ферме. Но если завтра она начнёт поиски с домов придворных, она сможет с этим справиться.

Шам закрыла сундук и заперла его, сначала ключом, затем волшебством. Она подняла длинный ручной фитиль и начала тушить каждую свечу за один раз.

Конечно, она могла бы использовать магию для этого, но она пользовалась этим по привычке, всегда экономно. Волшебник, который потратит впустую свою магию на пустяки, возможно, не оставит ничего в случае необходимости. И если демон должен будет свободно бродить в Хранилище, ей, вероятно, понадобится её магия, и Шам была убеждена, что он в Храме. Сообщалось, что среди наиболее выраженных даров тюленей, есть риск восприимчивости к предстоящим опасностям. Если Керим сказал, что демон здесь, то он здесь.

Когда Шам встала на цыпочки, чтобы добраться до маленькой люстры, которая висела посреди комнаты с потолка, странная дрожь пробежала по её позвоночнику. Чувство было похоже на ощущение, которое она получила от подвесных украшений на каминной полке, но в этом случае такой банальной причины не было. Ненавязчиво, она обвела люстру и позволила своим глазам блуждать по теням, которые покрывали все углы комнаты. Она ничего не видела, но она была уверена, что в ней что-то есть.

Медленно, в комнате Шам потемнело. Она подошла к камину и вытащила три больших свечи в дальнем конце уступа. Ей приходилось заставлять себя держаться подальше.

Защитные заклинания работали только против волшебных существ, таких как демоны и драконы, когда заклинание было помещено вокруг дома волшебника, кем-то, кто знал точную природу существа для защиты. Даже если бы Шам была более солидной в демонологии, чем она была на самом деле, она была среди охотничьих угодий этого демона и начала ощущать себя обедом.

После того, как Шам погасила последнюю свечу, она прислонила фитиль огнетушителя к камину и уставилась на полированный пол, как будто она задумалась – море замёрзло, а не вползало в постель с обструктивными одеялами, а убийца Демон остался с ней в комнате. Кажется, не лучшее время, чтобы вспомнить, что убийство демона было запоздалым.

Шам кое-что заметила, почувствовав лёгкое прикосновение к своему плечу. Ей стало ясно, что это было нападение, когда она почувствовала тепло своей крови, которая побежала по руке. Всё, что было использовано для пореза, было настолько резким, что сначала не было больно – обстоятельство, которое вскоре изменилось.

Шам пришла к выводу, что может быть полезно оставаться в её роли и кричать о помощи. Она надеялась, что стены будут тоньше, поскольку они могут сработать, чтобы Керим мог услышать. До сих пор Демон избегал публичного появления по известным ему причинам; Шам должна была полагаться на него, чтобы сохранить этот образец. Ей не хватало знаний, необходимых для уничтожения Демона, хотя у неё также был поиск Шёпотов-волшебников, которые могли. Без помощи со стороны, вполне возможно, что она не переживёт ночь.

Приложив руку к плечу, она развернулась и отчаянно искала своего нападавшего, осторожно поддерживая поведение, которое она приняла на роль любовницы судебного пристава. В комнате была тишина. Казалось, он казался таким же безлюдным, как и до атаки. Она слышала только своё грубое дыхание.

Как и в хижине старика, злоумышленник не использовал никаких обычных методов невидимости. Независимо от того, насколько мощным было заклинание избегания зрения, волшебник, который знал о присутствии заклинателя, мог преодолеть заклинание – точно так же, как любую другую галлюцинацию. Шам не видела ничего необычного. Тёплая жидкость стекала с её пальцев, но она не смотрела на растущее пятно на полу.

Свой голод он выкормил вчера вечером, поэтому он только намеревался наблюдать за новичком – хотя он уже положил кинжал на возможное использование на каминную полку. В своей собственной бестелесной форме было трудно носить оружие.

Звучно, Чэнь вздохнул. Запах женского пота был захватывающим – слишком захватывающим, чтобы сопротивляться. Она была настолько уязвима… совершенно жалкая. Благодаря опыту тысячелетия, избегающему открытия людьми, он прекрасно понимал, что принимает ненужный риск. Только десять лет назад он бы сопротивлялся желанию причинить боль этому человеку из-за боязни предать себя.

Но праздник был заселён дураками, которые не верили ни в магию, ни в демонов: эта женщина играла в том месте, которому она не принадлежала. Он взглянул на искалеченного мужчину, которого слышал на другой стороне двери, когда он изо всех сил пытался подойти к стулу с колёсами, только чтобы немедленно отбросить его с последней осторожностью.

Когда он вошёл в комнату, Демон принял вторую форму и вызвал магию, чтобы скрыть своё тело от женщины. Как бесплотное существо, Демону нужна была физическая форма для воздействия на объекты в этом мире. Призыватель дал ему две. Первая форма должна быть защищена; без них демон был бы бессилен и беспомощно задрейфовал бы навсегда. Вторая форма, хотя и бесконечно более полезная, не была необходима для выживания.

Медленно, Шам потянулась за ним одной рукой и пошарила между орудиями, свисающими с крючков возле дымохода. Своей магией она, вероятно, не повредит существу, пока она не поймёт, за что она борется, поэтому она решила попробовать что-то ещё. Самый очевидный инструмент, которого испугалась женщина, – это меч. Но она не собиралась приближаться к демонам, чтобы использовать такое маломощное оружие. Шам сознательно постучала по мечу громко и вместо этого схватила маленькую лопату, как будто пропустила её цель. Она держала железную ручку с неловкостью, которой она не играла; её плечо болело.

Справа от них раздался слабый звук, как будто что-то тяжёлое соскабливалось через пол, который не был покрыт ковром. Она была убеждена, что демон будет так же способен скрывать звуки, как сама Шам: он заманивал их.

Следующий звук был громче и справа. Она повернулась к огню и погрузила лопату в горячие угли. Не останавливаясь во вращении, она бросила светящиеся куски в общем направлении второго звука.

Когда она посмотрела, Шам начала распознавать форму своего нападавшего. Хотя магия скрывала его лицо, это казалось мужчиной. Должно быть, она ударила его некоторыми углями, потому что он вскрикнул в бесчеловечных высоких тонах. Когда шум утих, она услышала, как кто-то трясёт дверную защёлку в комнату Керима.

Когда Шам повернулась к двери, злоумышленник схватил её за плечи и толкнул к противоположной стене. Она приземлилась на полированную тумбочку, что не помогло ни её благополучию, ни маленькому, ранее прочному предмету мебели. Так как она привыкла к уличным боям, даже если бы она никого не бросила в комнату, ей удалось покатиться и встать. В то же время она стряхнула деревянные осколки.

Демон собрал вокруг себя тени, используя одно и то же заклинание, которое Шам любила использовать на тёмных улицах Чистилища. В тёмной комнате неестественные тени покрывали всю площадь, пока Шам не смогла увидеть только угли, которые приземлились на простыни и начали разжигать ткань.

Когда она заглянула в темноту, демон вызвал испуганный протест, разрезая её голое тело. Она посмотрела вниз, прежде чем понять шалость и увидела что-то металлическое в темноте – проклятое существо использовало нож!

По какой-то неизвестной причине это осознание превратило страх в гнев. На неё напал демон, легендарная фигура песен и рассказов – и существо использовало нож, как обычный вор.

Раненая, она присела, но странная завеса тени замаскировала всю комнату, и присутствие демона оказалось слишком сильным, чтобы зафиксироваться на определённом месте. Дым от небольших пожаров между постельными принадлежностями и коврами постепенно заполнял комнату. Он дотронулся до слёз, и она получила ещё одну рану, на этот раз на бедре. Шам хмыкнула в беспомощном гневе.

В комнате раздался оглушительный треск, за которым последовали различные звуки, включая открытие и закрытие внешней двери, когда злоумышленник сбежал в безымянность коридоров снаружи.

Демон осторожно прошёл по коридорам, пока не подумал, что он далеко от возможных преследователей. Фогт скорее захочет защитить женщину, чем найти своего нападавшего. В тени неиспользуемой комнаты он осмотрел тело, которое укрывало его. Ущерб, нанесённый углями, оказался незначительным, хотя ему пришлось бы тратить значительную силу, чтобы полностью восстановить Голема. Лёгкое раздражение, которое он испытывал к любовнице судебного пристава, ненадолго вспыхнуло в ярости. Он успокоился, решив, что эта женщина должна стать его следующей едой. Через семь дней. До этого она может нанести небольшой урон.

***

Когда неестественные тени растворились, Шамера увидела, что дверь рядом с камином посередине откололась. Половина с болтом лежала на земле, запутанная в гобеленах, которые скрывали проход; верхняя петелька цеплялась за дверную створку. Свистящие осколки дерева свидетельствовали о силе, которая вырвала её из рамы. Другая половина висела криво внизу.

Шамера повернула свой взгляд от двери к Фогту. Он носил ночной халат и держал в одной руке разрушительный боевой топор; он направил свой стул сбоку рядом с дверной рамой, чтобы нанести полную силу. Она одарила его усмешкой.

– Рад, что ты мог это сделать, – поддразнивала она, хотя её голос звучал не так твёрдо, как ей хотелось бы.

– Когда вы говорите приглашение в свою спальню, обычно нужно следить за тем, чтобы дверь была раскрыта, – сказал он категорически. Он посмотрел мимо неё и добавил: – Также принято ждать, пока ваш партнёр прибудет, прежде чем позволить ему нагреться между простынями.

Она обернулась, обнаружив, что тлеющие одеяла теперь в огне. Огонь был второй магией, в которой был начат ученик, поскольку огонь был самым простым элементом, вызывающим колдовство. Но в первой магии нужно знать, как потушить огонь. Она сорвала простыни на пол рядом с ней. Поскольку Керим не верил в волшебство, она предположила, что он думает, что видит, как огонь задохнулся от веса одеял.

Шам не могла понять своего удивления в связи с продолжающимся чувством, что ей нравится Фогт, хотя он и был кибеллером, хотя она не знала, может ли она ему доверять. Двенадцать лет назад она узнала, что страх может быть жестоким врагом, и она решила не давать ему какое-либо неопровержимое доказательство существования магии на некоторое время.

– Прости, – сказала она беззаботно, – я не знакома с этикетом, который относится к любовницам. В следующий раз, я буду уверена, что ты в постели, прежде чем брошу горячие угли.

Керим с благодарностью хмыкнул и запустил топор в короткой дуге, которая ударила по остальному стержню. Верхняя половина двери упала на пол. С помощью простой помощи держаться по обеим сторонам прохода, он поднял громоздкий стул через освободившееся отверстие в её комнату.

– Что случилось? – Спросил он.

– Ты помнишь демона Тальбота, и я говорила несколько раз?

– Подозрительный демон, вот почему ты здесь? – Он спросил, медленно подкатывая стул к ​​ней.

Она кивнула. – Вот и всё. Он решил взглянуть на меня тоже. Кажется, он не заботился о более крупном обществе, поэтому он пошёл на это, как только стало очевидно, что вы войдёте.

Когда он был достаточно близко, чтобы увидеть кровь в тени комнаты, он спросил: – Как тяжело вы получили ранения?

– Не очень, если у меня на плече не будет разреза, чем кажется.

Он потянулся и оттолкнул волосы, чтобы он мог внимательно рассмотреть её плечо. – Я видел хуже, но рана достаточно глубока, чтобы её можно было сшить. Диксон очень хорош в этом.

– Диксон?

Судебный приспешник рассмеялся от недоверия, которое звучало в её тоне. – Он был солдатом, прежде чем стал валетом, и он исправляет оборванную кожу лучше, чем большинство целителей. – Он снова посмотрел на плечо и задумчиво нахмурился. – Похоже на ножевую рану.

Шам кивнула. – И проклятый острый нож.

Керим рассмеялся. – По твоей досаде я понимаю, что ты надеялась на когти и уловы, верно?

Она улыбнулась и закрыла глаза, чтобы облегчить головокружение, вызвавшее потерю крови. – В этом может быть что-то.

– Пойдём со мной и скажи мне, что случилось. – Он откинулся назад в коридор и потянул стул над порогом двери.

– Вы говорили с вашим Стабильным Мастером о том, чтобы изменить эту вещь? – Спросила Шамера, когда она последовала за ним из своей комнаты.

– Он и один из плотников уже работают над новым стулом, – ответил Фогт. Он указал на сиденье. – Садись, пока ты не упала. Я возьму Диксона, и после того, как он позаботится о тебе, ты сможешь рассказать мне, что случилось.

К счастью, она приняла его просьбу и опустила голову на колени. Возможно, Диксон спал рядом, потому что Фогт вскоре вернулся с ним. Она не знала, как Керим объяснил ему раны, но Диксон был так же молчалив, как всегда, когда он впервые очистил разрез на плече, а затем сшил его небольшими стежками. Поняв, что травма бедра была просто царапиной, слуга наклонился, чтобы взглянуть на разрез тела.

– Мой господин говорит, что волшебник прошлых лет знал об алхимии, – сказал Диксон, прижимая кожу к телу, чтобы также наложить на рану шов.

– Существует белая скала, добытая к северу от стеклянной пустыни. Если вы смешаете его с водой, вы можете воспламенить поверхность воды, если вы держите открытое пламя достаточно близко, – сказала Шам, стараясь не заметить, что игла вытягивается во плоти. – Я не могла ясно видеть урны, но это был вид огня, который вызвал белые камни. Я не знаю, как появился фиолетовый дым.

Диксон остановился, шурясь, чтобы удивить её. Затем лёгкая улыбка пересекла мирное предложение на его губах. – Я слышал о голубях в горшке, но я никогда не видел одного достаточно большого, чтобы разместить скопу.

– Тогда магия, должно быть, была на работе, – сказала Шам, подмигивая.

Диксон фыркнул в недоумении и развязал нить. Он вытащил повязки из коробки, которую он принёз с собой, и начал обволакивать её тело.

– Я ещё не видел волшебства, которому нельзя подражать небольшой работой, – сказал камердинер, тщательно вытирая руки.

Шам утвердительно кивнула. – Я уверена, что это правда.

Диксон подозрительно посмотрел на неё, и она улыбнулась.

– Так ли это, милорд? – спросил он Керима.

– Пожалуйста, проследите за тем, чтобы поверхность кровати леди Шамеры была незаметно сменена, и обгоревшие простыни были уничтожены.

– Хорошо, сэр.

– Диксон? – Сказала Шамера. – Спасибо.

– Очень хорошо, хозяйка. – Диксон отступил из комнаты, поклонился и закрыл дверь.

– Как ты объяснил, что твою любовницу нужно было зашивать посреди ночи? – Спросила Шамера, слегка стряхнув волосы с его глаз.

– Совсем несложно. Вы чувствуете себя достаточно хорошо, чтобы рассказать мне, что случилось?

Она пожала плечами и пожалела об этом, когда шов начал прижиматься к её плечу. – Это более болезненно, чем очень плохо для вашего здоровья. У меня всё хорошо. Я собиралась погасить свечи, когда что-то напало на меня сзади.

– Ты всё ещё уверена, что это демон? Кто-то, кто использовал нож? – Он прозвучал так, будто он сублиминально предположил, что было бы лучше дать разумный ответ.

Шамера вздохнула больше, чем она чувствовала. Было бы несправедливо ожидать, что он примет её взгляды, не предоставив ему доказательства того, что есть настоящая магия.

– Я же сказала, – ответила она, – пока ещё недостаточно. Фигура выглядела как мужчина, но я не могла поймать ни единого взгляда на лицо.

– Зачем исключать возможность того, что убийца может быть человеком? – Он казался искренне любопытным.

Она чувствовала себя виноватой в том, что намеренно вводила в заблуждение его правду, но она никогда не распускала себя из-за ничего, кроме лёгкой вины. – Потому что он просто подобрал меня и бросил через комнату. Я уже много дралась. Некоторые из них даже сильнее против мужчин, чем вы. Это существо было намного сильнее и быстрее. И я не могла его видеть.

– Было темно, – терпеливо сказал он.

– Правильно, – терпеливо согласилась она.

– Вы сказали, что фигура похожа на человека, – он сделал паузу осмысленно – в темноте.

– Так оно и есть.

– И это был демон.

– Да. – Шам закрыла глаза и зевнула.

Она услышала крик колёс стула, когда судебный пристав двинулся, но она вдруг почувствовала себя слишком истощённой, чтобы посмотреть, что он делает. У мужчины была такая привлекательная харизма, что она изгнала демонов, несмотря на пульс в своём плече, в царство сказок. Шамера улыбнулась про себя и начала зевать, когда подняла внезапную память и открыла глаза.

– Нож был в комнате, когда я вошла сегодня вечером.

Керим прислонился сломанным деревянным обломком двери к стене. По её словам, он остановился и поднял глаза. – Какой нож?

– Нож, используемый демоном. Он лежал на каминной полке рядом с серебром и фарфоровой собакой. Я заметила, что украшение на уступе было изменено с сегодняшнего утра, но я не заметила сначала, что кинжал был новым.

Керим вернулся в свою комнату. Качая головой, он вернулся. – Теперь ножа нет. Как он выглядел?

Шамера закрыла глаза и попыталась ясно представить это. – Он был украшен, как мечи, показанные в зале, – как будто это был декоративный предмет. Ручка была сделана из дерева, а на ручке он был покрыт тёмным камнем. Рубин… нет, сапфир. Синий сапфир размером с большой палец.

– С выгравированным клинком?

– Ты знаешь нож? – удивлённо спросила она. – Кому это принадлежит?

– Моему сводному брату, – ответил он усталым вздохом. – Я не думаю, что ваш нападавший был демоном.

Шам почувствовала, что она невольно подняла бровь, как спокойно он признал виновность брата. – Это был не лорд Вен, – выпалила она, не задумываясь.

Керим повернулся к ней. – Ах, да?

– Послушай… – наконец сказала она, крепко поглаживая щёки руками, чтобы проснуться. – Что бы ни случилось в моей комнате, это не открывало дверь. Дверной скрип. Поверь мне, я бы услышала это, если бы кто-то открыл её нормально.

– В комнате есть секретный проход, похожий на путь сюда.

Шам покачала головой. – Я стояла у камина, когда вошла тварь. Все двери были закрыты.

– Значит, вы думаете, что кто-то использовал магию, чтобы войти в вашу комнату.

Она не понимала, как легко было выдавать такое маленькое слово, как что-то неприличное. – Да, знаю. Невозможно, чтобы существо, нападавшее на меня, было вашим братом.

Судебный пристав закрыл глаза на мгновение. – Сегодня слишком поздно для таких вещей.

Шамера зевала и начала растягиваться, прежде чем подумать о тонкой шёлковой майке, в которую она была одета и прокляла свою бледную кожу, когда через неё раздался внезапный жар, хотя Керим не заметил, что замечает её слегка одетое одеяние. – Я пойду спать. Вам нужна помощь, чтобы лечь спать?

– Я могу это сделать сам, – ответил он. – Я думаю, мы должны молчать об атаке сегодня вечером. Я не хочу, чтобы паника распространялась даже быстрее, чем она уже ползёт.

Шамера кивнула и вернулась в свою комнату. Смутно посмотрела на опустошённую дверь. Столько, сколько она не хотела признавать это, она с радостью отказалась от своей конфиденциальности в обмен на безопасность, которую Керим предложил ей. Калека, человек был воином.

– Спокойной ночи, Шамера, – сказал Фогт позади неё.

– Или что осталось от неё, – ответила она, притащившись к кровати.

***

На следующее утро Шамера проснулась от лёгкого стука в дверь.

– Один момент, – позвала она, откинув одеяло и сев.

Если бы у неё были сомнения по поводу событий прошлой ночи, то болезненность различных РАН устранила бы этот полёт. После недолгого рассмотрения она замаскировала травмы иллюзией. Племяннице Диксона можно

было доверять, но когда Керим хотел держать атаку в тайне, он, казалось, лучше Шамеры знал, чтобы как можно меньше людей знали о её ранениях. Она посмотрела в маленькое зеркало, чтобы убедиться, что она смыла всю кровь с прошлой ночи. Только когда она убедилась, что выглядит не хуже, чем в другое утро, она сказала, что можно войти.

Дженли пришла не одна. Три сильных лакея несли сундук и две корзины в комнату. Они позаботились, чтобы отвернуть глаза от Шаме, когда они припарковали груз возле двери и ушли. Последний покраснел.

Которое, однако, не могло быть обусловлено состоянием слегка одетой Шам, поскольку лакеи даже не начали смотреть в сторону кровати. Шам задумчиво нахмурилась, глядя на оборудование дымохода, разбросанное по коврикам. Фарфоровые осколки и осколки дерева всё ещё лежали на полу, куда их пронёс ночной бой. Ещё один гобелен висел над проходом в комнату Фогта. Хотя он предлагал уединение, он не мог скрыть тот факт, что двери не было.

≪У этих исследований будут интересные побочные эффекты для репутации Фогта≫, -подумала Шам.

– Доставка для вас от швеи, госпожа, – сказала Дженли, указывая на вновь прибывший багаж. Подавленной улыбкой пыталась показать себе, как горничная посмотрела на повреждение в комнате с расширенными глазами.

– Хорошо, – ответила Шам, её глаза задумчиво блуждали по новой одежде. – Я сказала Кериму, что у меня нет готового гардероба, и он щедро предоставил мне средства, чтобы одеться. – Она не хотела, чтобы Дженли спросила, почему в её гардеробе были всё новые одежды.

Шамера выбрала тёмно-зелёное бархатное платье, сильно задрапированное стеклянными драгоценными камнями и жемчугом. Это было платье нескольких десятилетий назад, которое она видела в области хранения портной, ожидая избавления от многоразового шитья.

Бархат стал изношенным в тех местах, где рукава и стороны платья протирались друг к другу, поэтому они убирали там ткань и имели края с золотыми нитками. Таким образом, платье опустило свои бока от предплечий на полпути вниз по бёдрам, полагаясь исключительно на вес ткани, чтобы предотвратить более чем приёмлемое раскрытие. Юбка была искусно разрезана подобным образом.

Осторожно, она нырнула под гобелен и вошла в комнату Керима. Она меньше беспокоилась о том, кто может быть там, а не о том, как было видно платье, когда она наклонилась. Она проделала это, не показав ничего непристойного, и улыбнулась Диксону, который ждал один в комнате с покрытым тёплым пластиком, содержащим её завтрак.

– Доброе утро, леди Шамера, – приветствовал слуга, не замечая, что накануне вечером он зашивал её плечо. – Фогт сказал мне сказать вам, что сегодня он встречается с различными заявителями и сожалеет о том, что не может развлечь вас. Он думает, что вы можете поучительно посетить придворных. Затем он присоединится к вам тайно.

– Доброе утро, Диксон. Спасибо.

После того, как Диксон ушёл, Шам поела, затем она пошла по коридору в одиночестве. Её чувство ориентирования хорошо служило ей, поэтому ей не удалось найти общественное пространство без посторонней помощи. Эти восточные дворяне олицетворяли по-настоящему праздного человека, когда с утра до позднего времени они ничего не делали, кроме как подделывали интриги суда. Шам пожала плечами, подумала, надела яркую улыбку и пошла в комнату.

Лорд Вен, брат Керима, подошёл к ней первым, низко поклонился и поцеловал её пальцы. – Ах, леди, звёзды исчезают рядом с тобой.