Текст книги "Призванные луной"

Автор книги: Патриция Бриггз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

– Сэм, – прохрипела я. И, словно по моему зову, он сконцентрировался из воздуха, оказавшись передо мной. Я ожидала увидеть его, как и всех остальных, в волчьем облике, но нет.

Он взял мое лицо в ладони.

– Что случилось, Мерси?

– Колдовство, – сказала я и увидела в его глазах понимание.

– Где она?

Я покачала головой и с трудом выдохнула:

– Это не она. Роберт. Это Роберт.

– Где? – снова спросил он.

Я собиралась ответить ему, что не знаю, но рука моя поднялась и указала на крышу дома с заколоченными окнами.

– Там. Сэмюэль исчез.

И как будто мой жест как-то подействовал, поток колдовства многократно усилился. Я упала, прижалась лицом к холодной земле, надеясь, что это помешает огню, пылающему внутри меня, сжечь и кожу. Закрыла глаза – и увидела Роберта, сидящего на крыше.

Он потерял свою красоту, лицо его исказилось от усилий и покрылось красноватыми пятнами.

– Мерседес. – Он вдыхал мое имя в колдовство, и я почувствовала, как поток меняет направление, как борзая, которой дали понюхать другой платок. – Мерседес Томпсон.

Мерседес, довольно шептало заклинание. Он дал смерти мое имя.

Я закричала от боли: по сравнению с ней боль в руке казалась совершенно незаметной. Даже сквозь пожирающий огонь я расслышала пение, поняла, что в заклятии Роберта есть ритм, и начала двигаться в соответствии с ним, негромко напевая мелодию. Музыка заполнила мои легкие, потом голову, на мгновение заглушив огонь. Я напряглась в ожидании. И тут Сэмюэль остановил поток волшебства. Думаю, я потеряла сознание, потому что очнулась на руках Сэмюэля.

– Они все здесь, кроме одного, – сказал Сэмюэль.

– Да. – В голосе Адама звучала сила лунного призыва.

Я зашевелилась, и Сэмюэль отпустил меня. Мне все же пришлось прислониться к нему, но я устояла на ногах. Только Адам, Сэмюэль и я стояли.

Их было не так много, как могло показаться. Стая бассейна Колумбии невелика, стая Джерри еще меньше – но теперь все они сидели вокруг нас, как группа сфинксов, и ждали приказа Адама.

– Два одиноких волка, те, что старше и более доминантны, убежали после твоего первого призыва, – сообщил Сэмюэль. – Остальные ответили. Теперь они твои. Тебе остается только позвать Джерри.

– Он не придет, – ответил Адам. – Не может. Он не одинокий волк. Он принадлежит Марроку.

– Позволишь помочь тебе?

Луна отражалась в глазах Адама, и хоть он оставался человеком, глаза у него были волчьи. Я почуяла запах его реакции на вопрос Сэмюэля. Сидящие волки тоже почуяли его и отозвались низким рычанием. Волки – звери, никому не позволяющие действовать на своей территории.

Адам вытянул шею, и я услышала легкий щелчок.

– Буду благодарен, – негромко произнес он. Сэмюэль протянул руку, и Адам сжал ее. Он распрямился и снова поднял лицо к луне.

– Джерри Уоллес из стаи Маррока, призываю тебя к ответу. Встань перед твоими обвинителями.

Должно быть, Джерри был очень близко, потому что много времени ему не понадобилось. Как и Сэмюэль, он оставался в человеческом облике. Остановился на краю круга волков.

– Джерри, старый друг, – сказал Сэмюэль. – Пора. Подойди сюда.

Мягкий тон этих слов не скрывал от меня их силы – и от Джерри тоже. Он опустился на четвереньки и пополз среди ожидающих неподвижных волков, покорно опустив голову. Больше он не сопротивлялся.

Приблизившись к нам, он остановился. Я подумала, что он взбешен – как бесилась бы я, если бы кто-нибудь заставил меня действовать против воли. Или испуган. Но я не вервольф. Единственное чувство, которое я уловила, была покорность. Он проиграл и знал это.

Адам пригнулся и положил руку на плечо Джерри.

– Почему?

– Из-за отца, – ответил Джерри. Лицо его было спокойным, голос сонным, его прочно держал в своей власти лунный призыв. – Он умирал: рак. Я говорил и говорил. Просил и умолял. Пожалуйста, папа, стань волком – это замечательно. Думаю, отец просто устал, когда согласился. Бран это сделал – потому что я не перенес бы. Но отец не смог смириться с тем, каким стал, потому что не хотел быть хищником. Не хотел быть таким, как я.

Адам посмотрел на него.

– Мне казалось, то хочешь помешать Брану открыться перед людьми.

Джерри вытер лицо.

– Бран сказал, что если бы мой отец не был таким доминантам, он не смог бы противиться волку. Но чем больше отец сопротивлялся, тем слабей становился его контроль. Он едва не убил мою сестру.

– Джерри. – Голос Сэмюэля звучал твердо. – Какое отношение это имеет к Адаму?

Джерри поднял голову. Он не мог встретиться взглядом с Сэмюэлем или Адамом, поэтому обратил свой взор на меня.

– Когда сражаешься, волк и человек сливаются. Нужен только один раз. Только один, и отец стал бы цельным.

– Он не хотел, чтобы Адам сражался с Браном, – неожиданно осознала я. – Правда, Джерри? Поэтому тебя не беспокоило все серебро, которым твои люди его накачивали. Ты хотел убить его?

Он посмотрел на меня глазами своего отца и ответил:

– Адам должен умереть.

– Тебя не волнует решение Брана вывести вервольфов из укрытия? – спросил Сэмюэль. Джерри улыбнулся ему.

– Я поддерживаю это решение с того времени, как открылись другие. Но мне для осуществления моих планов нужны были деньги. Есть много волков, которые не хотят, чтобы об их существовании знали, и они готовы за это платить.

Все стало неожиданно ясно. Сэмюэль прав: Джерри не глуп – он гений!

– Покупка новых волков у Лео в Чикаго, эксперименты с наркотиками, нападение на дом Адама – все это должно было достигнуть двух целей, – сказала я. – Показать Брану, что за всем этим стоишь ты, и доказать твоему отцу, что это не ты.

Он кивнул.

– Адам должен был умереть. – Я ощупью определяла ход событий. – Но сам ты не мог его убить. Поэтому ты оставил его в руках наемников, когда он был еще под действием наркотиков. Поэтому ты держался в стороне от склада, надеясь, что твои наемники накачают Адама таким количеством серебра, что он умрет.

– Да. Адам должен был умереть, но не от моей руки, чтобы я мог иметь возможность посмотреть в глаза отцу и заявить, что я не убивал Адама.

Я начала дрожать, потому что было холодно и потому что моя рука, которая в последние несколько минут вела себя удивительно порядочно, вдруг снова заболела.

– Не Адам должен был сразиться с Браном, по твоему замыслу. Это должен был сделать твой отец. Ты рассчитывал, что Бран явится к нему, как только поймет, что ты творишь.

– Отец звонил мне сегодня днем. Бран рассказал ему о транквилизаторе и еще, что за нападением на Адама могу стоять я. Мой отец знает, что я хочу, чтобы волки вышли из укрытия. Он знает, как я отношусь к экспериментам над животными и к тому, что некоторые Альфы эксплуатируют своих новых волков. Он никогда не поверил бы, что я мог бы убить Адама.

– Если бы Адам умер, Бран пришел бы к твоему отцу, прежде чем убить тебя, – заметил Сэмюэль.

Джерри рассмеялся.

– Не думаю. Скорее всего, Бран прибыл бы сюда и прикончил меня на месте. Я надеялся, что так и будет. Слишком много на мне невинной крови. Но когда он сообщил бы отцу о моих преступлениях, тот ему не поверил бы.

– Считая, что Маррок казнил тебя за то, чего ты не делал, Картер бросил бы ему вызов. – В голосе Сэмюэля звучало едва ли не восхищение. – И мой отец не смог бы отказаться.

– А что если бы Бран вначале поговорил с доктором Уоллесом? – осведомилась я.

– Это не имеет значения, – уверенно ответил Джерри. – Отец все равно вызвал бы его: чтобы защитить меня или чтобы отомстить. Еще до того, как стать волком, он был человеком Маррока. Отец уважает Брана и верит ему. На предательство Брана – а отец оценит его поступок только так – может быть только один ответ. Бран может объединить человека и волка в моем отце, сражаясь с ним – ведь отец любит его. Если человек и волк будут противостоять Брану, они будут делать это как единое целое: Бран сам говорил мне, что только это нужно для безопасности моего отца.

– Если бы доктор Уоллес бросил вызов Брану, тот убил бы его, – заметил Адам.

– Колдуны дорого стоят, – прошептал Джерри. – Но есть много волков, которые хотят оставаться непризнанными, и они платили мне, чтобы я сохранял их тайну.

– Ты нанял Роберта, внуку Елизаветы. Он должен что-то сделать, чтобы обеспечить победу твоему отцу.

Я не сомневалась, что Роберт помогает Джерри это за деньги. Просто я не могла себе представить, что он делает это непосредственно.

– Будут искать наркотики, – сказал Джерри. – Но только другой колдун сможет учуять заклинание.

– Я могу, – заявила я. – О Роберте позаботятся. Если твой отец вызовет Брана – умрет не Бран. Джерри чуть осел.

– Тогда прошу о милости, Сэмюэль. Попроси Брана, чтобы мой отец не узнал об этом. Не хочу доставить ему больше боли, чем уже доставил. – У тебя есть еще вопросы? – спросил Сэмюэль у Адама.

Адам покачал головой и встал.

– Сегодня это твой волк или мой?

– Мой. – Сэмюэль сделал шаг вперед. Джерри посмотрел на висящую над нами луну.

– Пусть это произойдет быстро.

Сэмюэль провел пальцами по волосам Джерри – мягким успокаивающим прикосновением. Губы его были печально поджаты: если инстинкт велит починяющемуся волку покоряться, то доминанту он приказывает защищать.

Сэмюэль проделал все настолько стремительно, что Джерри не понял, что произошло: руками опытного врача Сэмюэль сломал ему шею.

Я протянула Адаму пистолет, чтобы освободить руку. Потом взяла кинжал Зи и отдала его Сэмюэлю.

– Это не серебро, но с работой справится.

Я смотрела, как Сэмюэль предпринял все, чтобы Джерри действительно умер. Это было неприятно, но необходимо. И я не стала отводить взгляд.

– Позвоню Брану, как только доберусь до телефона, – сказал Сэмюэль, вытирая кинжал о брюки. – Он позаботится, чтобы доктор Уоллес никогда не узнал, что произошло с его сыном.

Несколько часов спустя Бран и Картер Уоллес ушли в лес. Бран потом рассказывал, что лунный свет блестел на кристаллах снежного наста, который ломался под их лапами. Они пересекли замерзшее озеро и вспугнули самку оленя, махнувшую белым хвостом и исчезнувшую в зарослях, мимо которых они бежали. Бран говорил мне, что звезды усеяли небо одеялом золотистого сияния, напоминающим отблеск городских огней.

Незадолго до того, как первые лучи солнца осветили восточный горизонт, волк, который был Картером Уоллесом, уснул рядом со своим Альфой и больше не проснулся.

* * *

Сэмюэль не убил Роберта, и мы передали его бабушке: сам он, кажется, считал такую судьбу не очень большим облегчением. Елизавета Аркадьевна была очень им недовольна. Не знаю, что больше вызвало ее гнев: то, что он предал Адама, или то, что его поймали.

Сэмюэль решил на некоторое время остаться в Тройном городе. Большую часть времени он потратил на оформление документов, которые сделали бы его медицинскую лицензию действительной для штата Вашингтон. А пока суд да дело, он работал в том же магазине, что и Уоррен, и, кажется, ему это нравилось.

Бран, конечно, не открыл своих волков миру и не покинул их. Он не похож на Серых Повелителей, которые принуждали выходить из укрытия даже тех, кто этого не хотел. Так что большинство волков все еще в укрытии, хотя Бран и нашел своего образцового волка.

Можете включить телевизор или раскрыть газету – и увидите человека, который проник в лагерь террористов, чтобы вызволить похищенного миссионера и его семью.

Миссионер и его жена были уже убиты, но троих детей спасли. На обложке одного из журналов большая цветная фотография. На ней Дэвид Кристиансен держат на руках малышку – светловолосую девочку, которая только-только начинает ходить; на ее перламутровой коже ясно видны синяки. Лицом девочка уткнулась в плечо Дэвида, а он смотрит на нее с такой нежностью, что у меня слезы наворачиваются на глаза. Но лучшая часть снимка – мальчишка с бледным грязным лицом, стоящий рядом. Сначала мне показалось, что он отупел от перенесенных испытаний, но потом я заметила, что он держит Дэвида за руку, и пальцы мальчика побелели, так крепко вцепился он в большую мужскую ладонь.

Глава шестнадцатая

Поскольку автомеханик со сломанной рукой может только мешать, Зи отослал меня в контору заниматься бумагами. И здесь я не очень много сделала, но по крайней мере – как выразился Зи – не скулила рядом с ним.

Он ничего не сказал мне ни о своем кинжале, ни о том, кто такой Адельберт и почему ему нужен кузнец, а в Интернете я ничего не нашла. Когда я стала очень уж приставать, Зи заявил, что ему нравится современность, с ее сталью и электричеством, больше древних времен, потому что сегодня Metallzauber, то есть гремлин, может не только ковать мечи, которыми убивают людей. После чего опять прогнал меня в контору и< вернулся к починке машин.

Я правша, а сломана у меня именно правая рука. Я даже не могу прижать ею листок, потому что врач скорой помощи велел мне держать руку на перевязи. Даже на компьютере мне приходится печатать одной рукой, а это ужасно медленно. Поэтому я использовала компьютер для игры в солитер и проиграла двести долларов воображаемых денег.

Это был не лучший момент для появлении Габриэля Сандовала. Я совсем забыла, что велела матери прислать его в понедельник после уроков.

Ему пришлось ждать, пока я подготовлю их счет и определю почасовую плату, которая показалась мне справедливой. Но ему придется отработать двадцать часов, и я решила, что это слишком много. Поэтому я добавила по два доллара за час, чтобы время выглядело более прилично.

Распечатав это все, я протянула ему. Он посмотрел, перечеркнул итоговую сумму и вернул первоначальную.

– Я еще столько не стою. Но буду стоить к концу первого месяца.

Я пересмотрела свою оценку паренька. Он не рослый и никогда не будет крупным мужчиной, но как он ни молод, было в нем что-то основательное.

– Хорошо, – сказала я. – Договорились.

Я показала ему все в конторе, что заняло пять минут. Потом посадила за компьютер и продемонстрировала перечень программ и систему оплаты. Когда мне показалось, что он понял, я передала ему пачку бумаг и оставила с этим.

Сама же вернулась в гараж и кивнула в сторону конторы, когда Зи вопросительно взглянул на меня.

– Думаю, я нашла замену Теду. Всучила парню текущие бумажные дела, и он даже не заворчал.

Зи приподнял бровь.

– Тед никогда не ворчал на тебя.

– «Черт побери, Мерси, неужели трудно вручить мне счет в тот же день, как получишь?» – я как могла лучше передразнила скрипучий голос Теда.

– Я думал, что тот, кто вырос с вервольфами, понимает разницу между ворчанием и бранью, – заметил Зи. Он положил гаечный ключ и вздохнул. – Мальчик беспокоит меня. Ты ведь знаешь, он получил стипендию, чтобы в колледже был образцовый другой, на которого можно было бы показывать пальцами.

– Вероятно, – согласилась я. – Но они никогда не поймут, что их сподвигло на это.

– Думаешь, с ним все будет в порядке?

– Не могу представить себе место, где Тед был бы не в порядке. Его ничего не пугает, ничего не тревожит, и он ужасающе компетентен во всем, за что ни возьмется. – Я похлопала Зи по спине. Ужасно люблю, когда он разыгрывает роль встревоженного отца. Такие разговоры у нас часто происходят с того времени, как Тед уехал в Гарвард. Их содержание я раз в неделю передаю Теду по электронной почте.

Я услышала, как открылась дверь конторы, и знаком попросила Зи помолчать, чтобы послушать, как мой новый офисный работник справляется с клиентами.

– Чем могу быть полезен? – осведомился Габриэль глубоким гладким голосом, который удивил меня. Я не ожидала, что он будет заигрывать с посетителями.

Но тут раздался голос Джесси:

– Я ищу Мерси. Она не говорила, что у нее новый работник.

Наступила короткая пауза, потом Габриэль резко спросил:

– Кто тебя ударил? Джесси рассмеялась и небрежно ответила:

– Не волнуйся. Папа заметил мой синяк, и тот, кто это сделал, уже мертв.

– Отлично, – произнес Габриэль таким тоном, как будто не возражал бы против того, чтобы принять это за правду.

– Меня ждут в машине, – сказала Джесси. – Я лучше пойду к Мерси.

В гараж она вошла с задумчивым выражением на лице.

– Мне он нравится. Я кивнула.

– Мне тоже. Хорошая прическа.

После очистки лесопильной фабрики мы нашли Джесси у Уоррена – без липкой ленты и без части волос. Уоррен выглядел… ну, он должен был выглядеть пристыженным, но в глазах его была улыбка.

Джесси возмущенно посмотрела на меня.

– Кто бы мог подумать, что гей не сумеет постричь волосы. – Она провела пальцами по своим длиной в дюйм волосам с серебристо-золотыми кончиками. Теперь она походила на девушку из 20-х годов в шляпе с бусами.

– Он тебя предупредил, что не умеет стричь, – заметила я, глядя, как Джесси подходит и целует Зи в щеку.

– Ну, на следующий день я привела их в порядок. – Джесси улыбнулась мне, но тут же посерьезнела. – Вчера папа позвонил маме и рассказал, что случилось. Все.

Я была знакома с ее матерью. Они с Адамом развелись четыре года назад, а Адам за моим домом живет почти семь.

– И что она сказала?

– Что он должен посадить меня на первый же самолет в Юджин и больше никогда у нее не показываться. – Она коснулась своих губ. – Знаешь, она это делает нарочно. Старается, чтобы он почувствовал себя плохим, как будто он животное. И если не получается, вспоминает четыре выкидыша, как будто ему они принесли меньше боли, чем ей. Как будто все это его вина. А он каждый раз ей поддается. Я представляла, что она собирается предпринять, поэтому заставила их меня выслушать: я взяла параллельную трубку. Мне показалось, что он согласится с ней и отошлет меня, поэтому я сделала, чего не должна была.

Я не спрашивала ее, просто ждала. Она скажет, если захочет. Очевидно, она захотела.

– Я рассказала лапе о ее друге, который попытался затащить меня в постель, когда мне было двенадцать. И о том случае два года назад, когда она улетела в Вегас, не предупредив меня. Было ужасно.

– Мне жаль.

Она задрала подбородок.

– А мне нисколько. Мама согласилась оставить меня здесь до конца учебного года, потом они снова поговорят. Меня ждет в машине Уоррен: папа заявил, что теперь не скоро разрешит мне уходить одной, – думаю, целую неделю. У меня к тебе просьба.

– Что папе нужно?

– Он просил меня заглянуть к тебе и пригласить на обед. Что-то роскошное, потому что он в долгу у тебя.

– Я закрою сам, так что можешь собираться, – произнес Зи чуть более настойчиво, чем следует.

«Неужели я выгляжу так болезненно?»

– Хорошо. Можешь подобрать меня в… – Я начала поворачивать правую руку, поморщилась и вспомнила, что утром надела часы на левую. Уже почти четыре. – В шесть тридцать…

– Он заедет сам, – сказала Джесси и унеслась назад в контору пофлиртовать с моим новым помощником.

– Иди, – буркнул Зи.

Это было не так просто. Я познакомила Зи с Габриэлем, потом покрутилась почти до пяти. Достала из сейфа кошелек и уже направилась к двери, когда мой друг под прикрытием припарковал на стоянке сверкающий «мустанг» с открывающимся верхом.

– Тони! – воскликнула я.

Он все еще был в своей маскировке сверхмачо и выпрыгнул из автомобиля, открывая передо мной дверь. Большие темные очки делали его пугающим и сексуальным.

– Не хватает твоей машины, – заметила я. – Забавно… – Он взглянул на свой «мустанг». – Минуту назад была здесь.

– Ха-ха, – отозвалась я. Рука болела, и мне было не до глупых шуток. – Пошли кого-нибудь проверить твою тачку.

– Что у тебя с рукой? – спросил он.

Я вспомнила метод Джесси говорить всю правду и ответила:

– Меня бросил на груду ящиков вервольф, когда я пыталась спасти девочку из рук злого колдуна и наркобарона.

– Ха-ха, – продублировал он мою реакцию на его шутку. – Должно быть, что-то очень глупое, если ты говоришь небылицы.

– Что ж, – сказала я, подумав. – Наверно, стоило добавить, что девочка хорошенькая и у нее сексуальный отец. Как ты считаешь?

– Мерси. – Он взял меня за здоровую руку и развернул, так чтобы мы могли направиться в офис. – Нам нужно поговорить.

– Невозможно, – ответила я. – У меня скоро свидание.

– Хорошая попытка. С нашей первой встречи у тебя не было ни одного свидания.

Он открыл дверь и пропустил меня внутрь. Габриэль поднял голову от моей… от своей работы, и приветливая улыбка на его лице растаяла.

– А ты что здесь делаешь? – спросил он, вставая и выходя из-за стола. – Отпусти ее. Немедленно.

«Отлично, – подумала я. – Не хватало мне еще одного мачо, который пытается обо мне заботиться».

Тони выпустил мою руку и опустился в кресло. У меня очень неудобные кресла, и я их держу, чтобы клиенты нашли другое занятие и не стали бы ждать, пока я чиню их машины. Тони закрыл лицо руками и то ли заплакал, то ли засмеялся. Я решила, что он все же смеется.

Когда он поднял голову, с ним произошла одна из его поразительных трансформаций, – должна признаться, что этому помогло исчезновение темных очков. Но изменились и жесты, и выражение лица. Тони стал выглядеть на десять лет старше и, если не считать сережек, очень респектабельно.

– Тони? – произнес пораженный Габриэль.

– Я работал под прикрытием в Кенневике прямо у него под носом, – сообщил мне Тони. – Он ничего не заметил. Говорю тебе, большинство меня не узнает.

– Я с этим никогда не спорила. Думаю, ты очень хороший полицейский под прикрытием.

Тони покачал головой.

– Габриэль, не оставишь ли нас на минуту одних? У меня есть несколько вопросов к Мерси.

– Конечно. – Выходя, Габриэль обернулся, словно хотел убедиться, что Тони все еще здесь.

– В школе ему от меня доставалось, – заметил Тони. – Не может за себя постоять.

– Мне действительно нужно домой, – заявила я. – Чего ты хочешь?

Он достал из заднего кармана сложенный листок бумаги.

– Этот парень, который тебе помогал. Я кое-что разузнал о нем.

Я взяла листок и развернула. Это был шероховатый черно-белый рисунок Мака с надписью: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ» большими буквами сверху. Давались некоторые биографические сведения – Маку было шестнадцать, – но больше никакой информации.

– Алан Маккензи Фрейзер, – прочла я.

– Его выследили по телефонному звонку домой, который он сделал на прошлой неделе.

Я кивнула, сложила листок и принялась смешивать истину с ложью:

– Он в первый же день попросил разрешения позвонить в другой город – это было с неделю назад. Проработал весь день, а больше я его не видела.

Я говорила с Браном о Маке. Бран пообещал устроить так, чтобы кто-нибудь весной нашел останки Мака: родители не будут вечно ждать его звонка. Я сделала немного, но все, что могла.

Потребовались больше усилия и посторонняя помощь, но я была умытой, одетой и красивой к обеду с Адамом и Джесси. Но оказалось, что это обед только с Адамом, потому что Джесси сказалась больной. Адам оставил ее дома, и она смотрела кино с Даррилом и Ауриэлью, потому что у Уоррена было свидание с Кайлом.

Под смягчающим влиянием хорошей еды и приятной музыки, Адам расслабился, и я обнаружила, что под маской властного, вспыльчивого Альфы, которую он обычно носит, таится очаровательный властный и вспыльчивый мужчина. А ему, казалось, очень нравится то, что я упряма и непочтительна, никого не слушаюсь, что он всегда во мне и подозревал.

Он заказал десерт, не посоветовавшись со мной. Я бы рассердилась, но это было нечто такое, что я никогда не заказала бы себе сама: шоколад, карамель, орехи, мороженое, настоящие взбитые сливки и тесто такое пышнее, что и оно сошло бы за шоколадное пирожное с орехами.

– Итак, – осведомился он, – когда я прикончила последний кусочек, – я прощен?

– Ты высокомерен и перешел все границы, – ответила я, показывая на него вилкой.

– Я старался, – произнес он с ложной скромностью. Глаза его потемнели. Он перегнулся через столик и провел большим пальцем по моей нижней губе. И следил за мной, слизывая с пальца карамель.

Я оперлась руками о стол и наклонилась.

– Это нечестно. Я ем твой десерт, и он мне нравится, но ты не можешь использовать секс, чтобы я не сердилась.

Он рассмеялся – тем мягким смехом, который начинается в животе и поднимается в грудь. Счастливый, расслабленный смех.

Ситуация развивалась несколько быстрее, чем хотелось бы для спокойствия, поэтому я решила сменить тему.

– Бран сказал мне, что велел тебе присматривать за мной.

Он перестал смеяться и приподнял обе брови.

– Да. А теперь спроси, присматривал ли я за тобой только ради Брана.

– Хорошо, я клюну. Ты присматривал за мной только ради Брана?

– Милая, – протяжно проговорил он, вспомнив о своих южных корнях. – Когда волк выслеживает овечку, он не думает об овечкиной мамочке.

Я улыбнулась. Ничего не могла собой поделать: Бран как овечкина мама – это очень забавно.

– Я не овечка, – заметила я. Он лишь усмехнулся.

«Пора снова менять тему», – подумала я, делая глоток воды.

– Уоррен сказал, что ты принял нашего серийного насильника в постоянные члены стаи.

– Он не был виноват в лондонских преступлениях.

Он был уверен в своих словах, а это значило, что он попросил Брана сообщить правду и получил ее. Тем не менее я слышала легкое раздражение в его голосе и решила еще немного подразнить его.

– Но насилия прекратились, когда он уехал.

– Он дважды приходил мне на выручку и второй раз лишь случайно получил шприц, а не пулю. У людей Джерри были серебряные пули, – ответил Адам.

Я улыбнулась, и он раздосадованно скомкал салфетку.

– Очко в твою пользу.

– Но я уверена, что ты не позволишь Джесси пойти с ним на свидание, – самодовольно заметила я.

Когда он привез меня домой, то обошел машину и открыл для меня дверцу. Может, потому, что я не могла сама этого сделать сломанной рукой, но мне показалось, что он так поступает по другой причине.

Он поднялся со мной на крыльцо и обхватил ладонями мое лицо. Постоял так недолго, потом оглянулся на луну, уже совсем близкую к полной. И когда повернулся, в глазах его мерцали желтые искорки.

Губы его были мягкими, они коснулись моих лишь слегка, и я прижалась к нему как можно теснее. Он рассмеялся низким грудным смехом и поцеловал меня по-настоящему.

Моя сломанная рука была зажата между нами, никакого языка жестов не было – только рот и руки. От него пахло одеколоном. Богатый тонкий аромат сливался с его экзотическим запахом. Когда он отстранился от меня, моя рука осталась на его щеке. Я наслаждалась легкими уколами щетины и гулом своего сердца. Мы молчали, и между нами росло что-то нежное и новое.

Но тут открылась дверь, и с улыбкой выглянул мой новый жилец.

– Эй, друзья, вы закончили? Я приготовил горячий какао, потому что посчитал, что на Мерси немного надето. Но, похоже, ты позаботился, чтобы она не замерзла.

Сэмюэль рассвирепел, когда я вернулась домой из гаража и сообщила ему, что иду обедать с Адамом. Я вынуждена была напомнить ему, что у него нет на меня никаких прав. Больше нет. Он находится у меня, пока не присмотрит себе подходящую квартиру, но это не дает ему права диктовать мне, с кем обедать.

Если бы я знала, что это будет настоящее свидание, я была бы снисходительнее, ведь Сэмюэль все еще интересуется мной – и часть меня еще любила его.

Когда сводня Джесси позвонила и сказала, что отец выехал и чтобы я о ней не тревожилась, потому что у нее все хорошо, Сэмюэль удалился дуться в свою комнату, напротив моей спальни. Но когда я попыталась надеть платье, он вошел ко мне. Я все равно не могла надеть платье сама. Но я не стонала болезненно, что бы он ни говорил. Но должна признать: одеваться со сложной повязкой, которую мне наложили в больнице, гораздо удобней, пользуясь тремя руками, а не одной.

Он не был счастлив, когда я отбыла, но я не позволила чувству вины решать, с кем мне ходить на свидания. Я не играю с теми, кто мне небезразличен, и не позволяю им играть с собой. Я пообещала, что у меня с Адамом будет не больше секса, чем с ним, Сэмюэлем. Только когда сама пойму, что чувствую и что чувствуют они. Но дальше этого я заходить не желала.

Судя по всему, согласившись на обед, я обнадежила Адама. Это было ошибкой. Вероятно, мне следовало сказать Адаму, что Сэмюэль живет у меня, как только я поняла, что он этого не знает. То, что мы испытали сегодня вечером, все еще слишком хрупко.

Адам был огорошен, встретив Сэмюэля – любовника, живущего у любовницы.

– Нехорошо, Сэмюэль, – произнесла я и повернулась к Адаму. – Он здесь, пока не найдет квартиру. – Я взглянула на Сэмюэля. – Надеюсь, это будет очень скоро.

– Мне казалось, у вас практика в Монтане, доктор Корник, – осведомился Адам.

Когда открылась дверь, он выпустил меня, но теперь положил руку мне на талию – таким жестом собственника, каким парни щеголяют друг перед другом.

Сэмюэль кивнул и отступил, давая возможность нам войти. И как только мы оказались в закрытом помещении, я почувствовала поток исходящей от них обоих Силы.

– Я работаю в клинике посменно с тремя другими врачами, – ответил Сэмюэль, идя перед нами на кухню. – Они без меня справятся. Я покинул Осиновый Ручей неделю назад, и теперь понял, что больше там не останусь. Попробую устроиться где-нибудь поближе к Техасу.

Адам принял исходящую паром чашку и задумчиво подул на нее.

– Ты хочешь сказать, что просишься в мою стаю? Улыбка Сэмюэля, которая не покидала его лица с того момента, как он открыл дверь, стала еще шире.

– Об этом я и не мечтаю. Я стану одиноким волком – вероятно, ты получишь об этом официальное письмо Брана на следующей неделе.

Я оставила их. Они все равно не обращали на меня внимания. Снять платье без посторонней помощи нелегко, и я заправила его в тренировочные брюки. Свободный свитер прикрыл и сломанную руку, и перевязь. С обувью трудней, но я отыскала пару старых теннисных туфель, которые не развязывала, и натянула их на ноги.

Когда я вернулась в гостиную, мужчины все еще были заняты одной из тех приятных, но смертоносных бесед, которые обычно плохо заканчиваются. Когда я открыла входную дверь, они замолчали, но когда закрыла ее за собой, услышала, что они снова заговорили.

Я поехала в фургоне, потому что в моем «рэббите» нет автоматической передачи. Пришлось отъехать на несколько миль от дома, чтобы спокойно воспользоваться сотовым.

– Стефан, твои части пришли. У меня сломана рука, так что тебе придется поработать самому, но я буду тебе показывать, что делать.

– Как ты сломала руку, Мерси? – спросил он.

– Меня бросил на груду ящиков вервольф, когда я пыталась спасти девочку из рук злого колдуна и наркобарона.

– Звучит интригующе, – заметил Стефан. – Встретимся в твоем гараже.

Видите. Кое-кто мне верит.