Текст книги "Призванные луной"

Автор книги: Патриция Бриггз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Сколько человек… сколько волков знают об этом? Наступила пауза.

– Это имеет отношение к нападению на Адама?

– Я считаю да.

– Здесь в курсе большинство волков, – ответил он. – Я не держал этого в тайне. На следующем месяце на Собрании я намерен сделать объявление. – Он больше ничего не сказал – ждал моих слов.

Все это сплошные гадания, и я уже считала, что поступила нелепо, вообще заговорив об этом. Я сидела в гараже и думала, что и у меня есть долг верности. Да, я не вхожу в стаю, но Бран все равно мой Маррок. Я должна предупредить его.

– У меня нет доказательств, – обратилась я к молчанию на другом конце. – Только теория. – И я рассказала ему все, что думаю относительно того, что случилось и почему.

– Если вервольфы недовольны раскрытием перед человечеством, кажется странным, что с ними работают люди, – заметил Бран. Он не сказал, что моя теория кажется ему глупой.

Я почти забыла о людях.

– Верно. У меня нет никаких объяснений экспериментам, в которых участвовал Мак, – разве что их волнует дозировка или побочные эффекты. Платить за только что созданных вервольфов кажется слишком большим риском с малой выгодой.

– Если два волка дерутся и один из них под действием наркотиков, это очень заметно скажется на результате, – заявил Бран. – Мне нравится твоя теория, Мерседес. Она не совершенна, но, похоже, ты вышла на правильный след.

– Он не стал бы беспокоиться о верности людей, – произнесла я мысли вслух.

– Кто?

– Адам говорит, что один из волков, напавших на его дом, ему знаком. Этот волк родился одновременно с ним.

– Дэвид Кристиансен.

– Да.

Меня не удивило, что Бран догадался, о ком я. Создавалось впечатление, что он знает всех вервольфов лично. Может, так оно и есть.

– Дэвид работает с людьми, – промолвил Бран. – Но не с другими вервольфами. Я бы не подумал, что он станет участвовать в заговоре, замешанном на насилии – с таким Переходом, какой пережил твой Алан Маккензи Фрейзер. Но поразмыслить есть о чем. Я позвоню Чарльзу и выслушаю его мнение.

– Он все еще в Чикаго?

– Да. Ты была права: это был Лео. Очевидно, ему не хватало доходов, чтобы вести тот образ жизни, которым он хотел наслаждаться. – Голос Брана звучал нейтрально. – Он не знает волка, которому продавал таких, как твой Алан Маккензи Фрейзер – всего их было шестеро, не знает, и зачем им были нужны эти молодые волки. Глупо с его стороны. Непосредственно сделку заключал второй после Альфы, но Чарльзу трудно получить от него информацию, потому что он скрылся из города. Потребуется какое-то время, чтобы найти его. Остальная стая вроде бы пребывала в неведении, но мы все равно ее разгоняем.

– Бран. Если что-то услышишь от Сэмюэля или Адама, позвонишь мне?

– Позвоню, – мягко ответил он и повесил трубку.

Глава тринадцатая

После разговора с Браном у меня пропал настрой работать над „жуком“ – я закрыла мастерскую и пошла домой. Бран счел мои идеи разумными, что было совсем неплохо, но не облегчало тяжести в животе, которая говорила о том, что мне давно пора уже услышать звонок. Нос сообщил мне, что Адам не нашел Джесси в пустом доме в Западном Ричленде, – но не куда он отправился оттуда.

Я снова остановилась на пороге, ощутив все еще висящий здесь запах смерти. И решила, что Елизавета Аркадьевна таким образом наказывает меня за то, что я не рассказываю ей о том, что происходит. Придется очистить порог самой или в течение следующих нескольких месяцев вспоминать о смерти Мака всякий раз, как приду домой.

Я открыла дверь, по-прежнему думая о Маке, и на мгновение позже, чем следовало, поняла, что чувства все это время пытались мне сказать. Сумела только опустить подбородок, чтобы человек, стоящий за дверью, не смог вцепиться мне в горло, как нацеливался, но все же его рука ухватилась за мою голову.

Я резко повернулась в его захвате, так что оказалась лицом к нему, собрала все силы и резко ударила в нервный центр на поверхности большой мышцы бедра. Он выругался, хватка его ослабла, я высвободилась и начала драться по-настоящему.

Мой стиль карате – шисей кайкан – предназначен для солдат, которым противостоит множество противников, и это оказалось хорошо, потому что в моей гостиной было трое. Один из них вервольф – в человеческом облике. У меня не было времени на раздумье – только на оборону. Я нанесла несколько неплохих ударов, но вскоре стало очевидно, что эти люди изучали науку насилия гораздо дольше меня.

К тому времени как я поняла, что единственная причина, по которой я все еще на ногах и сопротивляюсь, в том, что они изо всех сил стараются не причинить мне вреда, вервольф один раз сильно ударил меня в диафрагму и затем, когда я пыталась вдохнуть, бросил на пол и прижал.

– Сломала мне еб…

– Здесь дамы, – укоризненно заметил тот, что держал меня непреодолимой хваткой, которая одновременно была мягка, как у матери, держащей ребенка. В голосе его звучал тот же тягучий акцент, который иногда проскальзывает у Адама. – Никаких ругательств.

– Сломала мне проклятый нос, – сухо и немного приглушенно – вероятно, из-за сломанного носа – поправился первый.

– Залечится. – Он не обращал никакого внимания на мои попытки освободиться. – Еще кто-нибудь ранен?

– Она укусила Джона-Джулиана, – снова сказал первый.

– Любовный укус, сэр. Все в порядке. – Говоривший откашлялся. – Прошу прощения, сэр. Мне не приходило в голову, что у нее есть подготовка. Она застала меня врасплох.

– Под мостом бывает вода. Учись, парень, – усмехнулся вервольф. Потом наклонился и голосом, от силы которого дрожь пробежала у меня по спине, произнес: – Поговорим немного, ладно? Мы не хотим причинять тебе вред. Если бы не сопротивлялась, не имела бы этих синяков по всему телу. Если бы захотели, мы могли бы гораздо серьезней отделать тебя.

Я знала, что он прав, но это не делало его моим лучшим другом.

– Что вам нужно? – спросила я как можно спокойнее, прижатая к полу этим незнакомым вервольфом.

– Хорошая девочка, – одобрил он. Я же смотрела на пол, где между диваном и столом, примерно в двух футах от моей левой руки, лежал кинжал Зи. Должно быть, выпал, когда я ночью спала на диване.

– Мы здесь не для того, чтобы навредить тебе. Это первое, что ты должна знать. Второе – волки, которые следили за твоим домом и домом сержа, отозваны, так что тебе никто не поможет. Третье… – Он замолчал, наклонил голову и сделал глубокий вдох. – Ты оборотень? Не вервольф. Запах не тот. Я думал, может, кошка – у меня никогда не было кошек, но от тебя несет шерстью и охотой.

– Дедушка?

– Все в порядке, – успокоил вервольф, – она не причинит мне вреда. Кто ты, девочка?

– Разве это так важно? – спросила я. Он назвал Адама сержем – сержантом?

– Неважно, – ответил он, перестал прижимать меня и отпустил. – Нисколько.

Я откатилась к дивану и схватила кинжал, вытаскивая его из ножен. Один из людей сделал шаг ко мне, но вервольф поднял руку, и тот остановился.

Я продолжала двигаться, пока не оказалась за спинкой дивана, прижавшись к стене и держа кинжал в руке. Кожа вервольфа была такой темной, что пятна на ней казались синими и пурпурными, а не коричневыми. Отпустив меня, он сразу присел. На нем были свободные брюки цвета хаки и легкая голубая рубашка. По его сигналу остальные двое попятились, давая мне как можно больше пространства. Оба они худые, жилистые и так похожи, что могут быть близнецами. Как и вервольф, они темнокожие. Учитывая цвет кожи, одинаковую осанку и это „дедушка“, я решила, что они близкие родственники.

– Ты армейский приятель Адама, – заявила я вервольфу как можно спокойней, убеждая его, что могу быть на его стороне, как будто он не участвовал в разгроме дома Альфы. – Тот самый, что прошел Перемену вместе с ним.

– Да, мэм. Дэвид Кристиансен. Мои внуки Коннор и Джон-Джулиан.

Они кивали, когда он называл их имена. Джон-Джулиан потирал плечо, куда я вцепилась зубами, а Коннор прижимал тампон к носу одной рукой, а в другой держал коробку с моим „клинексом“.

– Мерседес Томпсон, – представилась я. – Что вам нужно?

Дэвид Кристиансен сел на пол, делая себя настолько уязвимым, насколько это возможно для вервольфа.

– Что ж. Мы попали в трудное положение и надеемся, что ты нам поможешь. Если ты обо мне слышала, то, вероятно, знаешь и то, что с самой Перемены я был одиноким волком.

– Да, – ответила я.

– Я не закончил школу и все, что умею, это воевать. Когда старый приятель нанял меня в качестве наемника, я согласился с радостью. Со временем мне надоело получать, приказы, и я создал собственное войско. – Он улыбнулся. – Когда внуки отслужили и присоединились ко мне, я решил больше не участвовать в чужих войнах. Мы специализируемся на поисках и освобождении похищенных, мэм. Бизнесменов, работников Красного Креста, миссионеров – кого угодно. Мы вырываем их из лап террористов.

У меня устали ноги, поэтому я пересела на спинку дивана.

– Какое отношение это имеет ко мне?

– Мы оказались в затруднительной ситуации, – заявил вервольф.

– Угодили не на ту сторону, – уточнил тот, кого звали Джон-Джулиан.

– К вам обратился Джерри Уоллес, – прошептала я, как будто громкий звук мог уничтожить внезапное понимание. Последней каплей оказалось упоминание Кристиансеном одинокого волка. Одинокие волки и доктор Уоллес, пересекаясь, дают Джерри, связника Маррока с волками, которые не входят ни в одну стаю. – Он сказал вам, что Бран собирается открыть миру вервольфов.

„Неудивительно, что Джерри был слишком занят, чтобы оставаться с отцом“.

– Верно, мэм, – подтвердил Дэвид. Он посмотрел на меня. – Готов поклясться, ты не вервольф, но откуда тебе столько о нас известно… – Он неожиданно замолчал, и на лице его появилось выражение неожиданного понимания. – Койот. Ты девушка, выращенная Марроком. Ты умеешь превращаться в койота».

– Это так, – согласилась я. – Так говорил с вами Джерри о решении Брана вывести вервольфов из укрытия?

– Бран предает волков, открываясь людям, как сделали со своим народом Серые Повелители, – сказал Коннор, тот, с разбитым носом. Моя необычность, очевидно, отступила пред негодованием, которое он испытывал по отношению к Брану. – Он должен защищать свое племя. Кто-то должен бросить ему вызов, прежде чем он сделает это.

– И вы предложили Адама?

– Нет, мэм. – Дэвид излучал спокойствие, но я была уверена: будь он в волчьем облике, уши его были бы прижаты. – Это Джерри. Он хотел, чтобы я поговорил с ним – приятель со старым приятелем.

– Бран не из Серых Повелителей. Он никогда не бросил бы волков. Вероятно, тебе не пришло в голову просто позвонить Адаму и побеседовать с ним – или даже с Браном.

– Мы только вернулись с дела, – пояснил Дэвид. – Не было времени. К тому же некоторые вещи лучше всего обсуждать лично. – Вроде похищения? – сухо осведомилась я.

– Это не планировалось, – с жаром сказал Коннор.

– Правда? – спросил Дэвид. – Сейчас я уже сомневаюсь. Все прошло так плохо – четверка Джерри погибла, и не могу не подозревать, что все так и замышлялось.

– Умерли три его волка, – заметила я. – Мак был наш. Дэвид улыбнулся – только глазами, не губами.

– Да, мэм. Три волка Джерри и один Адама.

– Зачем ему было убивать собственных волков? – поинтересовался Коннор.

– Мы видели погибших волков. – Дэвид выглядел задумчивым. – А не были ли они доминантами? Я их мало знал – за исключением Кары. Она бы долго не стала терпеть приказы от Джерри. А парень, Мак, предал его, обратившись к Адаму за помощью.

– Ты считаешь, что Джерри психопат? – поднял брови Джон-Джулиан. – Он не показался мне сумасшедшим.

– Он вервольф, – ответил Дэвид. – Мы несколько больше внимания уделяем иерархии приказов, чем люди. Если он хочет оставаться у власти, он должен уничтожать волков, более доминантных, чем он, – и волков, предающих стаю.

Я взглянула на Дэвида.

– Я плохо знаю Джерри, но могу предположить, что ты более доминантен, чем он.

Дэвид поморщился.

– У меня есть свои бойцы. Мне не нужны те, что подчиняются Джерри. Он понимает это лучше кого бы то ни было. Он несколько лет наблюдал за мной.

– Значит, он считал безопасным обратиться к вам, – заметила я, – решив, что ты не станешь оспаривать его лидерство.

– Джерри заявил дедушке, что Адам не хочет бросать вызов Брану, но прислушается к старому другу, – сказал Джон-Джулиан. – Он предложил переправить нас сюда для разговора, и мы согласились. Нам не понадобилось много времени, чтобы разобраться, что дела обстоят не совсем так, как нам их представили.

– Я стал наводить справки, – продолжил рассказ Дэвид. – Позвонил друзьям и узнал, что Бран действительно собирается на встрече с Альфами в декабре объявить, что он хочет открыться перед человечеством. Поэтому мы пришли к Адаму, чтобы обсудить эту проблему. Не думаю, чтобы это что-нибудь дало. Адам слишком любит Маррока, чтобы бросить ему вызов.

– Но положение оказалось совершенно другим, – произнес Коннор. – Джерри не сказал нам, что собирает армию наемников и вервольфов.

– Армию? – переспросила я.

– Небольшую армию. Два-три одиноких волка, как Кара, которые не смогли найти стаю, – объяснил Джон-Джулиан. – И группа наемников, которым он, очевидно, предложил превращение в вервольфов.

– Мне следовало остановить это, когда проклятый придурок вооружил банду испуганных идиотов ружьями со шприцами. – Дэвид покачал головой. – Может, если бы я знал, что Джерри нашел то, что может причинить вред вервольфу… Ну, во всяком случае с этого момента получилось классическое «все в порядке – идем ко дну».

– Адам говорил, что Мака убили, как только он открыл дверь, – сказала я.

– Джерри так много говорил им о том, как опасен Адам, что они стали стрелять, еще не проверив, кто там. – В голосе Джона-Джулиана звучало легкое сожаление – мне показалось, скорее из-за несуразности такого поведения, чем из-за смерти Мака.

– Вы знали Мака? – спросила я, глядя на кинжал Зи, потому что не хотела, чтобы они поняли, как я разозлилась. Но, конечно, вервольф это почувствовал.

– Нет, – ответил Дэвид. – Мы прилетели сюда в прошлый понедельник в конце дня. – Он оценивающе взглянул на меня. – И были здесь, когда один из наемников Джерри, человек, прибежал к нам страшно испуганный.

– Он заявил, что кто-то прикончил его партнера, – добавил Джон-Джулиан, тоже глядя на меня. – Демон.

– Не демон. – Я пожала плечами. – Не требуется демон, чтобы убить неподготовленного, только что укушенного нового волка, слишком глупого, чтобы остаться в живых. Я старалась подавить гнев: не их вина, что они не знали Мака. Посмотрела на них и поколебалась: может, и их.

Теперь я была склонна им верить. Отчасти потому, что их слова казались правдивыми, хотя я недостаточно хорошо их знала, чтобы быть уверенной. Отчасти оттого, что я помнила, каким голосом Адам говорил о Дэвиде Кристиансене.

– Позвольте рассказать вам о Маке, мальчишке, который умер на моем пороге. – Я поведала им о Перемене, о чикагском Альфе, который продал паренька Джерри, и об экспериментах с наркотиками.

– Мы видели только ружья со шприцами, – промолвили Джон-Джулиан. – Но два выстрела убили молодого волка – а в Адама они выстрелили пять раз, прежде чем смогли его связать.

– Выходит, наш метаболизм ослабляется серебром, а тем временем ДМСО быстро разносит наркотик по кровеносной системе? – спросил Дэвид. – Значит ли это, что кто-нибудь может просто заменить кетамин чем-нибудь другим?

– Я не врач, – ответила я. – Но похоже, это что-то действует на волков.

– Может, это что-то и нужно было Джерри и он его проверял? – предположил Дэвид. – С настоящей стаей не сработало бы, но среди одиноких волков, отклонившихся в своем поведении от нормы, и наемников, которые помышляют только о работе, – о пленниках никто и не подумает. Там не оказалось никого, что почувствовал бы потребность их защитить.

Так устроены вервольфы: инстинкт велит им подчиняться доминантам, а тем, в свою очередь, инстинкт приказывает защищать тех, кто слабее их. Это природная организация равновесия в стае.

– Не все одинокие волки таковы, – возразил Коннор. Дэвид улыбнулся.

– Спасибо. Но вервольфы нуждаются в стае. Немногие похожи на меня: мы слишком ненавидим то, кем стали, чтобы жить в стае. Но большинство одиноких волков – те, кого не принимает сама стая. – Улыбка его стала мрачной. – У меня есть своя стая, Коннор. И это не просто стая вервольфов… – Дэвид посмотрел на меня. – Остальных членов стаи я оставил с Джерри, чтобы они приглядывали там за ситуацией. Нас шестеро. Небольшая стая, но сплоченная. Большинство волков, которые слишком долго живут вне стаи, в конце концов слегка сходят с ума. Наемники в этом отношении на них похожи. Наемник, который работает один, обычно делает это, потому что никто с ним не имеет желания сотрудничать: он либо глуп, либо спятил, а такие обычно быстро умирают.

– Я бы не хотела с таким встретиться, – заметила я, и тут раздался телефон. – Простите, – сказала я, порылась в карманах и нашла телефон, который чудесным образом уцелел.

– Счастливого Благодарения, Мерси!

– Счастливого Благодарения, мама. Могу я тебе перезвонить? Я сейчас немного занята.

– Твоя сестра сообщила, что она обручена. – Мама блаженно игнорировала мои слова. И мне пришлось слушать ее болтовню о моих братьях и сестрах, а три наемника сидели в моей комнате и смотрели на меня.

– Мама, – сказала я, когда она чуть приостановилась. – Мама, я не одна.

– Замечательно! – воскликнула она. – А я тревожилась, что ты на Благодарение останешься в одиночестве. Это Уоррен и его молодой человек? Надеюсь, он удержал его. Помнишь последнего? Такой спокойный, вежливый. Это не они у тебя в гостях?

– Нет, мама. У меня новые друзья. Но я должна заканчивать, или они решат, что я их не уважаю.

Несколько минут спустя я осторожно закрыла телефон.

– Совсем забыл, что сегодня Благодарение, – произнес Дэвид, но я не могла решить, беспокоит ли его это.

– Я все думаю об этих экспериментах с наркотиками, сэр, – заявил Коннор. – Большинство тех, кто пытается устранить правителя, обычно сами хотят занять его место.

– Это вервольфы, – заметил его дедушка. – Не люди. Джерри никогда не сможет стать Марроком. Да, он доминант, но сомневаюсь, чтобы он был достаточно силен, чтобы стать даже Альфой в какой-нибудь стае, тем более возглавлять все стаи. И он это знает.

– Но нравится ли ему это? – спросил Коннор. – Ты наблюдал, как он ведет себя с волками? Заметил, что его наемники, те, что еще люди, проявляют доминантные признаки? Он говорит им, что не может рисковать их потерей, – но я думаю, он просто осторожен. Ему не нравится, когда ты отдаешь приказы его волкам и они повинуются.

– Он не может изменить то, каков он, – хмыкнул Дэвид, но видно было, что он согласен.

– Конечно, сэр. Но теперь у него во власти Адам. Найдя нужную комбинацию наркотиков и держа у себя его дочь, он теперь может контролировать Адама.

Дэвид наклонил голову, потом покачал ею.

– Не сработает. Надолго не сработает. Альфа скорее убьет себя, чем кому-нибудь подчинится надолго. Он либо преодолеет влияние наркотиков, либо умрет.

Я не была так уверена. Никто точно не знает, как действует смесь наркотиков, – даже сам Джерри; ведь он экспериментировал с новыми волками, совсем не такими сильными, как Адам.

– Неважно, что мы думаем. Верит ли Джерри, что наркотики подействуют на Адама? – спросил Джон-Джулиан.

Почему-то все они посмотрели на меня, но я могла только пожать плечами.

– Я не знаю Джерри. Он мало времени проводил в стае, все ездил куда-то по своей работе. – Я колебалась. – Бран не поставил бы глупца на такое место.

Дэвид кивнул.

– До сих пор я никогда не считал Джерри глупцом. Но эта кровавая баня заставила меня изменить мнение.

– Послушайте, – сказала я, – я с удовольствием поговорю о Джерри, но почему бы вначале вам не объяснить, что вы здесь делаете и чего хотите от меня?

– Мне по-прежнему не нравится то, что собирается сделать Бран, – проворчал Дэвид. – Совсем не нравится. Но то, что делает Джерри, нравится мне еще меньше.

– Джерри попросил нас отнести тело мальчишки на твой порог, – продолжил за дедом Джон-Джулиан. – Он заявил, что тебя нужно предупредить, чтобы ты не совалась в дела волков. Мы встретились с ним в доме, который он использовал как свой штаб, и только там узнали, что он похитил дочь Адама и позволил умереть своим трем волкам.

– Нельзя бросать своих! – воскликнул Коннор.

– Нельзя нападать на невиновных! – подхватил Джон-Джулиан.

«Похоже на символ веры». Дэвид слегка улыбнулся.

– И хотя я считаю, что Брана нужно остановить, только дурак может думать, что Адам способен сделать что-то такое, чего не одобрит Бран. Я бы предоставил Джерри возможность усвоить урок, но речь идет о нашей чести. Поэтому мы собираемся сегодня же освободить Адама и его дочь.

– Адам у них? – Я была не очень удивлена. Что еще могло бы держать стаю целый день вдали от телефонов? Было даже облегчением узнать это, потому что мне представлялся десяток других вариантов, гораздо хуже.

Что было настоящим сюрпризом, так это открывшаяся дверь, хотя я никого не ощутила на пороге. В дом вошел Сэмюэль – снова в человеческом облике. На нем были только джинсы. Даже ноги босые, и он слегка прихрамывал при ходьбе.

– Да, Адам у них, – подтвердил он.

Я могла не учуять его, но Дэвид не удивился. Он сделал легкое движение, останавливая своих – хотя я видела, что они напряглись и готовы к действиям.

– Дэвид Кристиансен, познакомься с доктором Сэмюэлем Корником, – сказала я. – Сэмюэль, это Дэвид, старый армейский приятель Адама. Он здесь, чтобы выручить Адама и Джесси.

– Я это слышал, – ответил Сэмюэль, садясь рядом со мной на диван.

– А что случилось с тобой? – спросила я.

– Мы отправились по адресу, который ты нам дала, и нашли несколько знаков, но ничего определенного. Мы какое-то время бродили по окрестностям, пока Даррил не сообразил, что Адам не отзывает нас с охоты, потому что он исчез вместе со своей машиной. Кто-то видел его с сотовым телефоном, которого у него не было, когда мы уходили из дома Уоррена, Несколько волков заметили, как отъезжает машина, но никто не подумал окликнуть Адама.

– Минутку. – Меня охватило очень дурное предчувствие. – Подожди минутку. Вампиры обязательно проверили бы адрес: Бран говорит, что нет больших параноиков, чем вампиры. Они должны были выяснить, там ли волки, где они должны быть. Просто для того, чтобы убедиться, что это именно волки. Но когда там появилась половина нашей стаи, она не смогла найти запаха пришельцев? – Я посмотрела на Дэвида. – А когда тело Мака лежало на моем пороге, я не учуяла никого, кто должен был бы его принести, – я не учуяла вас. – У меня поникли плечи. – Мне следовало еще тогда понять это. Дело не только в Джерри. – Я заметила, как напрягся Сэмюэль, и вспомнила, что он еще не знает. – Джерри Уоллес действует заодно с нашей колдуньей.

Есть немало колдуний, которые способны так стерилизовать тело, что ни самый искусный нос, ни лучшая команда ученых не найдут никаких ниточек. Но Елизавета Аркадьевна одна из немногих, кто может убрать запах Дэвида и его помощников, не затронув запах дома Адама.

– Это русская ведьма, – сказал Дэвид.

– Если волчьи стаи откроются перед человечеством, колдуньи потеряют почти весь свой бизнес, – заметила я. – Оставаться в укрытии стоит больших денег, и деньги эти получают колдуньи. Я даже не уверена, что это нарушение контракта: ведь Джерри хочет сделать Марроком Адама.

– Что? – Голос Сэмюэля звучал так спокойно, что я занервничала.

– Джерри не хочет, чтобы о волках стало известно, – объяснила я. – Он решил, что единственный, кто может этому помешать, это Адам – если убьет Брана.

Сэмюэль поднял руку и холодным взглядом обвел всех.

– Мне кажется, мистер Кристиансен должен рассказать, что, по его мнению, происходит.

Сэмюэль мог понять, лжет Дэвид или говорит правду. Сэмюэль из тех волков, которые это умеют.

Дэвид это знал. Я видела, как он улыбнулся.

– Джерри Уоллес заявил мне, что Бран предает свой народ. И спросил, согласен ли я поговорить с Адамом и понять, способен ли он противостоять Брану.

– То есть сразиться с Марроком за лидерство, – уточнил Сэмюэль.

– Да. Для этого он перевез меня сюда с моими мальчиками. Меня удивил избранный им метод. Я не стал бы приводить вооруженных людей в дом Альфы – но я не мог возражать без схватки, которая сделала бы меня главой волков Джерри, – худшей стаи я в жизни не видел. Я знал, что Адам способен защититься, и поэтому согласился. – Дэвид пожал плечами. – Говоря с мисс Томпсон, мы убедились, что Джерри нарочно пролил кровь в доме, потому что волки, которые умерли, могли причинить ему неприятности. Я думаю, он с самого начала задумал не переговоры, а шантаж.

Сэмюэль наклонил голову.

– Он знает Адама. Тот не станет бросать вызов моему отцу – даже если не согласен с тем, что делает Бран. Он не хочет быть Марроком.

– Он недостаточно хорошо знает Адама, если считает, что сможет его контролировать, угрожая его дочери, – заметил Дэвид.

– Я думаю, вы ошибаетесь, – сказала я. – Адам сделает все, чтобы спасти Джесси.

– Вы все говорите так, будто верите, что Адам сможет убить моего отца.

Я обдумала его слова.

– В это верит Джерри. Может, он намерен предпринять еще кое-что, чтобы смерть Брана стала неизбежной. Джерри по-прежнему считает, что только он обладает информацией о транквилизаторах.

Сэмюэль заворчал, и я погладила его по голове. Спинка дивана не так удобна, как сиденье, но мне нравилось быть выше двух вервольфов. Сэмюэль переместил мою руку себе на плечо и удержал ее там.

– Так почему ты пришел сюда? – спросил он. – Не смог найти стаю Адама?

– Я не искал стаю Адама, – ответил Дэвид. – Джерри накачал Адама наркотиками по самые жабры. Я пытался побеседовать с ним, и он едва не разорвал цепи. Судя по его словам, он считает, что в стае есть предатель, – и скорее всего, он прав. Полагаю, поэтому они и смогли его взять. Но наркотики усиливают его паранойю. А для того, чтобы освободить его вместе с его дочерью-человеком, необходимо его сотрудничество. Мне он не доверяет – и с сожалением вынужден признать, что у него есть основания. – Дэвид взглянул на Сэмюэля. – Не думаю, чтобы он доверял и тебе: еще один самец, когда речь идет о его дочери. – Он снова обратился ко мне. – А у тебя весь фургон пропах им, и у него в спальне – твоя фотография.

Сэмюэль пристально посмотрел на меня.

– В спальне?

Для меня это тоже было новостью. Но больше тревожили Адам и Джесси, чем этот снимок.

– Хорошо, – согласилась я. – Так где они его держат?

За двумя исключениями, Сэмюэль предоставил строить планы Дэвиду.

Во-первых, он настоял на том, чтобы призвать стаю, хотя согласился с тем, что она будет в резерве, в нескольких минутах от места действия. И до самой последней минуты только Даррил будет в курсе того, что происходит.

Во-вторых, Сэмюэль настоял на том, чтобы мы позвонили его отцу и рассказали все, что нам известно.

– Адам не будет с ним сражаться, – втолковывал Сэмюэль сидевшему с застывшим лицом Дэвиду. – Я знаю, ему не нравится мысль о выходе из укрытия, но он понимает причины действий моего отца. – Он вздохнул. – Послушайте, это никому из нас не нравится, даже самому Марроку. Но у моего отца есть отчеты нескольких волков: правительственные учреждения грозят раскрыть их, если, они не согласятся сотрудничать.

Какая-то гамма чувств настолько стремительно пронеслось по лицу Дэвида, что я не успела ее поймать, но Сэмюэль кивнул.

– Полагаю, и с тобой кое-кто переговорил. Все остальные тоже из армии. Мы стали секретом Полишинеля – а это небезопасно. Откровенно говоря, я удивлен, что Брану так долго удавалось держать нас в укрытии. Я думал, что как только общество признало малый народ, оно должно было обнаружить и нас.

– Люди не хотят ничего знать, – заметила я. – Большинство предпочитает оставаться в своем маленьком уютном мирке.

– Что сделает твой отец с дедушкой? – спросил Коннор. Сэмюэль поднял брови.

– Не вижу его ошибок. Он не давал клятвы верности ни Брану, ни кому-либо другому – и не выдал никаких наших тайн. Напротив.

Зазвонил мой телефон – это был Бран. Чутье у этого вервольфа сверхъестественное.

– Мерседес, я хочу поговорить с сыном. Я взглянула на Сэмюэля и сказала:

– Его здесь нет. Я тебе уже объяснила, что с прошлого вечера ничего о нем не слышала.

– Хватит игр, – произнес Бран. – Дай-ка Сэмюэля.

Посмотрев в сторону Дэвида Кристиансена и его внуков, я сунула трубку Сэмюэлю, и он стал объяснять отцу положение. Бран, очевидно, распознал в моем голосе ложь, когда я заявила, что здесь нет его сына. Вероятно. Но Дэвид, который слышал обе стороны разговора, навсегда останется в убеждении, что Маррок знал от том, что Сэмюэль сидит рядом со мной.

Я постаралась скрыть свое удовлетворение: чем более могучим волки считают Брана, тем он в большей безопасности.