Текст книги "Украденные жизни (ЛП)"
Автор книги: Памела Спаркмен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Глава 20
Пора
– Купер, пожалуйста. Мне нужно сделать это.
– Пожалуйста, даже не проси меня, – его глаза были полны отчаянья и мольбы.
Мы спорили последние полчаса. Этим утром, проснувшись после очередного кошмара, я решила, что время пришло. Что-то должно было случиться. Я не могла продолжать так жить. Я больше не спала и постоянно испытывала усталость. Мой разум не смирился со всем этим, а борьба всё только ухудшала. Если я собиралась когда-нибудь снова спать спокойно, то мне нужно было противостоять этому. Мне необходимо было позволить себе вспомнить. Именно поэтому я пошла на терапию после всего, чтобы разобраться с тем, что со мной случилось. Доктор Коннелли сказала, что мне не нужно вспоминать каждый аспект и каждую деталь избиения, но для того, чтобы перестать быть подвластной тревожным кошмарам, мне необходимо было получить над ними власть.
– Говорить о них, осознавать, помнить, прочувствовать, а затем трезво обсудить, и они не будут отрицательно сказываться в будущем, – сказала она.
– Я должна сделать это, Купер. Не знаю другого способа, чтобы преодолеть это. Очевидно, что замалчивание этого не срабатывает. Это сводит меня с ума. Кажется, что я скоро рехнусь. Это как будто воспоминания кричат на меня, а я хочу закричать на них в ответ, но они удерживают оборону, а у меня нет никакой защиты. Я чувствую, будто постоянно борюсь с собой и проигрываю этот бой, – сажусь на диван, чувствуя безысходность и опустошенность. – Я... – делаю глубокий выдох и борюсь с болью в груди, которая угрожает разрастись, так что я не запинаюсь во время своей речи. – Я должна найти способ вернуться к себе, к той девушке, которой когда-то была.
Купер вздохнул. Я не смела взглянуть на него. Его глаза всегда были зеркалом его души, и прямо сейчас я не хотела видеть, как мучилась его душа. Я и так знала об этом, но наблюдение за его страданиями истерзало бы меня.
– Я не был там с того самого дня, Лили. Я даже не знаю, смогу ли доставить тебя туда. Как я могу отвезти тебя в то место, где ты могла погибнуть?
Он опустился на диван рядом со мной и скрестил руки, упираясь локтями в колени. Он больше ничего не сказал, так же, как и я, мы оба погрузились в свои мысли. Это была наша первая размолвка, и ни один из нас не знал, что делать. Я не злилась на него. Я любила его за желание защитить меня. Мне просто было нужно, чтобы он понял, что он не сможет защитить меня от самой себя.
– Я отвезу тебя, – наконец, прошептал он, опустив голову. Он повернулся всем телом в мою сторону, лицом к лицу. – Но я увезу тебя оттуда, если увижу хоть малейший признак того, что это было ошибкой, даже если это означает, что мне придётся перебросить тебя через плечо и запихнуть в машину, – выражение его лица было мужественным и истерзанным одновременно.
Это было открытое поле, и здесь не на чем было задержаться взгляду. Гигантское открытое пространство, которое для большинства людей не имело никакого значения. Но не для Купера. Что касается меня, то я пыталась почувствовать связь. Как и Купер, я избегала приходить сюда с того самого дня. До того дня я пробегала мимо поля несколько раз в неделю. Это был мой обычный маршрут пробежки. С тех пор я не бегала.
Выбравшись из машины, Купер дотронулся до моей руки:
– Ты уверена, что хочешь сделать это?
Нет.
– Да, – я позволила прикосновению Купера просочиться под кожу, сосредоточившись на том, как я себя чувствую. В безопасности. Я могу это сделать.
Минуту мы стояли и пялились на... траву. Он, засунув руки в передние карманы, искоса поглядывал на меня, а я, скрестив руки на груди, украдкой смотрела на него. Думаю, что мы пытались проанализировать друг друга, чтобы выяснить, должны ли мы остаться или уйти. Мы сделали только два шага от машины, и пока не случилось никакого реального прогресса навстречу неизвестности. Мы стояли. Застыв.
Наконец, я пошевелилась. Огляделась через солнцезащитные очки. Я сделала несколько шагов вперед, никуда конкретно не направляясь. Не знаю, что я делала, или что должна была найти. Я просто знала, что это поле и мои кошмары были неразделимы, спаянные и туго связанные.
– Ты была здесь... – его голос был таким тихим, что я практически не расслышала его. Он не смотрел на меня и больше ничего не сказал. Думаю, что, возможно, это был его способ помочь мне найти место отправной точки. Он так и не вынул руки из карманов и не посмотрел вверх. Он просто уставился на землю, желая изменить злую правду.
Я медленно подходила к месту, от которого он отворачивался. Когда я, наконец, достигла его, то он отступил назад, как если бы там не хватало места для нас обоих. Я ничего не сказала. Не смела даже дышать слишком громко. Я стояла неподвижно, пытаясь рассмотреть это место. Здесь не было особо на что смотреть, поэтому я прислушалась к звукам вокруг.
Тишина.
А затем – ворона выдала своё присутствие, и я почувствовала, будто моё тело перенеслось назад сквозь время и пространство.
17 марта 2008 года
18:14
После этой пробежки мне, в самом деле, нужно подготовиться к экзамену. Мой средний балл 4.0, и он не достался мне просто так. Мне пришлось поработать ради него. В отличие от некоторых моих друзей, меня на самом деле волнуют оценки. Именно поэтому я бегаю сейчас – чтобы прочистить мозги и сбросить напряжение. Я всегда выкладываюсь по максимуму, и сегодня это не стало исключением. Бег помогает мне. Единственное, о чём я думаю – это следующий шаг, следующее движение, следующий вздох. Я удерживаю такой темп, чтобы забыть о школе и о сожалениях, что из-за учёбы упустила личную жизнь. Мои друзья, вероятно, пьют где-нибудь зеленое пиво, отмечая День Святого Патрика, и вместо того, чтобы присоединиться к ним, я бегаю. Легкие горят, но это ощущается хорошо. Мои икры болят, но мне это нравится. Еще немного, и я пробегу пять миль. Мой личный рекорд. Чёрт, это отлично. Я чувствую себя живой и свободной.
Кто-то тянет меня за руку, и я оборачиваюсь так быстро, что не осознаю происходящего. Я вытаскиваю наушники из ушей и смотрю на мужчину, который держит меня за руку.
– Ты не расслышала меня, крошка? – он выглядит сердитым.
– Нет. Не услышала. Я слушала музыку, – показываю ему свои наушники в подтверждение своих слов. Не знаю, почему. Я не должна ничего ему объяснять, но, думаю, я надеялась, что он прекратит злиться, если поймёт, что я не намеренно игнорировала его.
Это не сработало.
– Все вы, девушки, одинаковые. Думаешь, ты слишком хороша, чтобы обращать внимание на людей. Думаешь, ты можешь бегать с таким видом, будто другие не достаточно хороши для тебя! Вы все просто сборище шлюх! Кучка ёбаных шлюх!
– Я не понимаю, о чём вы говорите, – мое сердце бешено бьется в груди, и мне страшно. Я посмотрела на руку, которую он по-прежнему сжимает, слишком сильно. – Ой! Вы делаете мне больно!
Он усиливает хватку.
– Я пытался поговорить с тобой, высокомерная сука, но ты продолжала бежать. Думаешь, ты слишком хороша, чтобы со мной разговаривать? Так?
– Я уже сказала, что не услышала вас, – показываю ему свои наушники ещё раз. – Не думаю, что я слишком хороша. Я просто не услышала и не увидела вас.
– Ты такая лгунья. Я знаю таких девушек. Высокомерные сучки. Я преподам тебе урок, который ты не скоро забудешь.
Смрад его дыхания вызывает у меня тошноту. Я пытаюсь удержать её в себе. Стараюсь не вдыхать его противный запах. У меня случается ещё один рвотный спазм. Он наклоняется и облизывает мое лицо. Меня рвёт на его ботинки.
– Ах ты, маленькая сучка! – он поднимает руку и ударяет кулаком мне в лицо. Я мгновенно чувствую боль. Мой правый глаз пульсирует, но прежде, чем даже осознать это, я ощущаю ещё один удар в лицо. Меня тянут за волосы, а мои ноги волочатся по земле, и я вижу траву под собой. Меня бросают на твердую землю. Пытаюсь встать, чтобы убежать и чувствую треск в боку. Я задыхаюсь. Он пинает меня ещё раз, а затем тянет за рубашку. Я слышу, как она разрывается.
– Посмотри на себя! Как я уже и сказал, ты – чертова шлюха!
– Пожа... пожа... пожалуйста. Ост... остановитесь.
Он толкает меня обратно на землю и взбирается на меня сверху:
– Я с тобой ещё не закончил, – я не могу его сбросить с себя. Нащупываю его кожу, сжимаю и скручиваю её так сильно, как только могу. Одним быстрым движением меня ещё раз прибивают к земле.
– АХХХ, ТЫ, ЁБАНАЯ СУКА!
– ПОМОГИТЕ МНЕ! КТО-НИБУДЬ ПОМОГИТЕ МНЕ. Пожалуйста.
Повсюду темно. Я ничего не вижу. Я больше не слышу его. Я больше ничего не слышу. Кажется, будто я парю. Я чувствую себя так легко. Боль прекратилась. Мне нравится это чувство. Я не хочу возвращаться. Я хочу остаться здесь. Мне нравится чувствовать себя так легко. Так легко...
– Она... давно.
БИИП!
– Прошло уже четыре...
БИИП!
– Аккуратно... она... не... дней.
БИИП!
БИИП!
Где я? Пытаюсь поднять голову. Боль. И тошнота. Меня мутит. Я слышу, как разговаривают люди. Они звучат так далеко. Машины. Я слышу машины.
– Смотрите... только... предписания.
БИИП!
БИИП!
БИИП!
– Она начинает просыпаться.
– Лили? Посмотри на меня.
– Лили? Посмотри на меня, детка.
Я моргнула и посмотрела вокруг. Я сидела в машине Купера. Покачала головой и подтянула колени к груди.
– Куда ты пропала? – я посмотрела на него в растерянности. – Прямо сейчас, куда ты пропала? Ты будто бы отключилась. Ты не отвечала мне. Боже, детка, ты меня напугала.
– Я вспомнила, – прошептала я. – Как я попала в твою машину?
– Я принёс тебя. Ты упала на землю и просто смотрела на поле. Ты повторяла: «Я не слышу тебя». Ты выглядела такой напуганной. Я подхватил тебя и посадил сюда, продолжая разговаривать с тобой, пока ты не вышла из транса, – он отстранился, осматривая каждый сантиметр меня. – Ты в порядке?
Так ли это?
– Я буду в порядке.
– Что ты вспомнила?
Я посмотрела вниз на свои руки и нервно потерла их:
– Достаточно. Я вспомнила... достаточно.
– Что это значит?
– Это значит... – тихо сказала я, все еще потирая руки. – Это значит, что я увидела его лицо.
– Я устрою с ним очную ставку, Лили. Не пытайся меня отговорить, – Купер схватил свои ключи и направился к двери. После того, как мы покинули поле, он отвёз меня обратно в свой дом и внимательно выслушал всё, что я вспомнила.
– Купер, подожди!
Он остановился в дверях, но не обернулся:
– Я сделал всё, о чём ты просила меня, детка. Всё. Но это... ты должна позволить мне это.
– Пожалуйста. Не ходи. Я умоляю тебя.
Он медленно обернулся, чтобы посмотреть на меня, его глаза наполнены мукой.
– Я должен, Лил. Я позволил ему уйти однажды. Я должен исправить это.
– Ты ничего не должен исправлять, Купер. Не ты сделал мне больно. Ты не тот, кто избил меня. Это не твоя проблема, которую следует исправлять. Ты тот, кто...
Купер поморщился и поднял руку:
– Стоп, – выражение боли промелькнуло на его лице. – Это не моя проблема, которую следует исправлять? Какого черта, Лили? Я влюблен в тебя. Всё, что относится к тебе, относится и ко мне. Не моя проблема? Это, черт возьми, моя проблема!
Такое чувство, будто моё сердце подскочило к горлу.
– Купер, я не это имела в виду, – слезы защипали мои глаза. – Я просто боюсь. Я не хочу, чтобы что-нибудь случилось с тобой.
– Ты хоть представляешь, каково это было для меня – наблюдать, как ты проходила через этот ад? Не имея ни малейшего представления, как помочь тебе? Зная, что я не могу изменить то, что уже сделано? Ожидая того, как очередной ночью ты проснешься, разбуженная собственным криком, и просто обнимать тебя и надеяться, что ты почувствуешь себя в безопасности? Эта беспомощность убивает меня. Это съедает меня изнутри и рвет в клочья. И теперь, когда я могу на самом деле сделать хоть что-нибудь, ты не хочешь этого? Ты не можешь требовать этого от меня, Лили. Наверное, это единственное, что я не могу сделать для тебя. Чёрт возьми, я мог бы, вероятно, найти способ, чтобы привязать веревку вокруг каждой звезды в небе и притянуть их тебе одну за другой, если бы ты попросила меня... Но я не могу сделать то, о чём ты просишь.
Он обернулся ко мне и обхватил моё лицо ладонями. Мои слезы катились подобно каплям дождя, и я не могла остановить их.
– Тебе не нужно беспокоиться обо мне, детка, – сказал Купер. – Я буду в порядке. Я собираюсь получить информацию, которая мне нужна, и передать её в полицию. Джо уже сообщил мне, что он в баре, и Хайден не позволит ему уйти, пока я не приеду туда, – он поцеловал меня в лоб и притянул в свои объятия. – Я вернусь прежде, чем ты осознаешь это.
Я понимала, что должна была позволить Куперу сделать это. Это было больше для него, чем для меня.
– Пообещай мне не делать глупостей, – мой голос умолял.
– Не буду, я обещаю.
Ожидание Купера могло стать моей погибелью. С какой информацией он собирался вернуться домой? И что это будет значить для меня? Для нас? Тут столько всего неизвестного, но я готова была поклясться каждой минутой своей жизни, что, когда у нас появится имя неизвестного, мы убедимся, что он никогда не сделает ничего подобного с кем-либо ещё. Этот мужчина в баре, который ненамеренно щелкнул выключателем в моей памяти, вероятно, не захотел бы больше никогда не ступать в бар Джо после сегодняшнего вечера. Небольшая часть меня, на самом деле, улыбалась, думая о Купере, Джо и Хайдене, переломивших чью-то волю. Надеюсь, что они не сломают что-нибудь ещё, чтобы получить информацию. Или, возможно, я надеялась, что они сделают это.
Я потрясла руками в попытке успокоить свои расшатавшиеся нервы. Я истоптала пол между гостиной и входной дверью. Взглянула на часы еще раз и поняла, что прошло только три минуты с последнего раза, как я проверяла время, и только две минуты с предыдущего. Я сводила себя с ума. Не могла просто сидеть на месте.
Я схватила свои ключи и залезла в машину. На автопилоте заехала на парковку к «Джо» и подозрительно огляделась. Я была на взводе и сейчас, когда приехала сюда, поняла, что не должна здесь находиться. Войдя внутрь, ощутила волну громкой музыки. Напряглась, чтобы расслышать все звучащие голоса и обнаружить только тот голос, который хотела услышать – Купера. Я сканировала взглядом пространство, каждое лицо, каждый угол, но я не увидела его, как и Джо с Хайденом. Я прошла в середину помещения, туда, где обычно тусовался Джо, и заметила Бриса, одного из его сотрудников.
– О, привет, Лили, – сказал он, когда увидел меня. – Как дела?
– Хорошо. Слушай, ты не видел Купера, Джо или Хайдена?
– Да, думаю, что видел, как они выходили через служебный вход. Проверь кабинет Джо.
Я пробралась сквозь шумную толпу к выходу для персонала. Кабинет Джо был в конце коридора, и я увидела, что свет просачивался сквозь приоткрытую дверь. Когда я подошла поближе, то услышала голоса. Сперва приглушенно, но потом они зазвучали разборчивей.
– Не надо мне этого дерьма. Она видела тебя!
Подглядывая сквозь приоткрытую дверь, я увидела Купера, стоящего над мужчиной, в котором признала того, кто одной фразой возвратил травму, что была глубоко похоронена.
– Уоррен, я не собираюсь спрашивать тебя ещё раз. Ты будешь говорить со мной по-хорошему или по-плохому.
Уоррен?
Джо и Хайден стояли возле Купера, вместе они выглядели особенно устрашающе. Купер стоял, скрестив руки на груди и слегка расставив ноги. Джо выглядел так, будто был готов ударить Уоррена головой об стол, если он не начнет говорить. Хайден прислонился к стене, засунув руки в передние карманы.
Мужчина оглядел их, а затем поднял руки к лицу.
– Это был не я, – сказал он. – Это был мой брат-близнец, – он опустил руки вниз и положил на стол. – У моего брата были проблемы с гневом. Я пытался ему помочь. Интермиттирующее эксплозивное расстройство, так это называют (Примеч. Чаще всего под «интермиттирующим эксплозивным расстройством» понимают состояние, характеризующееся неустойчивостью настроения. Эксплозивные психопаты – это люди, которые вскипают по самому незначительному поводу и склонны к агрессии в самых неожиданных ситуациях). Ему давали лекарства, чтобы помочь контролировать приступы гнева, но он отказывался принимать их большую часть времени, – Уоррен притянул руки обратно к лицу и провёл ими вдоль челюсти. – Его выгоняли из каждого места, где он когда-либо жил. Я не знаю, где он был и как он жил. Он вернулся несколько месяцев назад после того, как отсутствовал в течение нескольких лет. Сказал мне, что серьезно избил кого-то – девушку. Он рассказал мне, где и когда это случилось, и я вспомнил, что читал об этом в газете, когда это произошло. Я надеялся, что он рассказывал мне всё это, потому что хотел сдаться – признаться в своем преступлении, но я ошибался. Когда я сказал, что ему нужно сдаться, он пришёл в ярость. Я не знаю, как ему помочь. Никогда не знал. Как помочь человеку, который отказывается от помощи?
– Как давно ты знал? Почему не пошёл в полицию, Уоррен? Ты просто собирался позволить ему бродить вокруг, чтобы он смог избить кого-нибудь ещё? Он бы убил Лили, если бы я не оказался там! Не могу поверить, что ты можешь сидеть здесь так спокойно, будто он не сможет никому навредить!
– Он и не сможет, – его голос едва слышен, но думаю, я услышала, что Уоррен это сказал. Голова Уоррена опустилась, а плечи начали двигаться вверх и вниз. Он что, плачет?
– Не сможет? Что значит, он не сможет? О чём ты говоришь?! – я ощутила разочарование Купера, а Хайден и Джо всё еще были на «вторых ролях» на этом допросе, готовые выйти в случае необходимости, которой, видимо, еще не было.
Когда Уоррен не ответил, Купер оттолкнул кресло назад, схватил его за воротник рубашки и дернул вверх. Лицо Купера было в сантиметре от его.
– Тебе лучше начать говорить, или я решу эту проблем самостоятельно, – Купер не кричал и даже не повысил голос. Он был спокоен. Страшно спокоен. Он небрежно усадил его обратно на стул и отступил назад, вновь скрестив руки на груди в ожидании.
Уоррен попытался выпрямиться, но взглянул на Купера и, видимо, решил, что не стоит этого делать.
– Мой брат мёртв. Он не сможет никому навредить. Он умер в ночь, когда вернулся и рассказал мне, что он сделал. Он разбился на своей машине, и я больше его не видел. Офицер появился у меня дома и рассказал мне, что произошел несчастный случай. Он сказал, что мой брат ехал на большой скорости и столкнулся с другой машиной лоб в лоб. Обе машины разломились пополам, и оба водителя погибли при столкновении, – он посмотрел на Купера, потом на Джо, а затем на Хайдена, его глаза слезились.
– Последнее, что мой брат сделал на этой земле – это снова кого-то убил. Но я знаю, что он никогда не сможет причинить кому-либо боль снова.
– Когда это случилось? – спросил Купер.
– Четыре месяца назад, – его голова была опущена. – Я знаю, о чём ты подумал, – он кивнул головой в подтверждение своих слов. – Он убил её отца, когда врезался в его автомобиль.
– Нет... – выдохнула я, борясь за воздух. Все четверо мужчин обернулись и увидели меня в дверном проёме. Купер бросился ко мне, а затем, как раньше, всё почернело.
Глава 21
Украденные жизни
Уныние.
Оно окружило меня. Это всё, что я могла чувствовать. Оно поглощало меня. Оно наполнило воздух, которым я дышала. Оно затянуло меня в самую глубокую яму ада, сбивая с ног и придавливая к земле. Оно безжалостно и непримиримо. Оно жестоко. Этот мучительный страх окутал меня и проник под кожу. Он окружил меня и скрутил так, что я не смогла избежать его хватки. Он полностью овладел мной.
Печаль.
Тут должно быть другое слово, объясняющее то, что я ощущала прямо сейчас. Возможно, оно и было, но у меня не было достаточно сил, чтобы попытаться найти его. Я опустошена, и если бы земля разошлась и проглотила меня, я бы только обрадовалась. Но я всё еще застряла в этой печали. Мои лёгкие пытались наполниться воздухом, но он был насыщен душевной болью и всё, что я могла вдохнуть – это боль. Она вошла в меня и измельчила изнутри, оставив моё тело кучей ноющих костей. Она не оставила мне ничего, кроме горя, впиваясь в мою новую реальность. Реальность, которой я не хотела.
Реальность украденных жизней.
Глава 22
Кто я?
В попытке отогнать грусть, я покачала головой. Встала и бросилась к двери. К чёрту, мне нужно было убраться отсюда и прямо сейчас. Купер поднялся вместе со мной и поддерживал, словно боялся, что я снова упаду в обморок. Я не собиралась этого делать, но я прекращу дышать, если не покину эту комнату в ближайшие пять секунд.
– Детка, подожди.
Я схватила свою сумочку и резко развернулась лицом к Куперу, убедившись, что не увижу Уоррена.
– Купер, я должна уйти. Ты должен выпустить меня отсюда. Мне не нужно было быть здесь. Я не могу находиться здесь, – мой голос дрожал, а тело начало безудержно дрожать.
Купер сразу всё понял и вывел меня из комнаты. Он провёл меня по коридору, через бар, и посадил в свою машину, даже закрепил ремень безопасности перед тем, как закрыть мою дверь и занять место водителя. Всё это время в моей голове будто бы шёл фильм, и кто-то нажал кнопку перемотки вперёд. Воспоминания папы и меня, от самых ранних до последних. Дни рождения, танцы отец-дочь, праздники, поздние ночные разговоры, гонки за мороженым. Затем, как удар в живот, всё это сменяют воспоминания телефонных звонков, бюро ритуальных услуг, гробы, могилы, и скорбь.
Я притянула колени к груди, зажала уши и начала раскачиваться, не открывая глаз и делая всё возможное, чтобы прекратить это – прекратить всё это.
Прекрати. Прекрати. Прекрати.
Я чувствовала, как гнев бурит внутри меня. Я хотела что-нибудь ударить. Разбить что-нибудь. Накричать на кого-нибудь. Я раскачивалась все быстрее и чувствовала, что сжимаю волосы в кулаках, пытаясь умерить безумие, бушующее внутри моей головы.
Это не работает. Это не работает.
– Останови машину, Купер.
– Детка, мы почти…
– Останови машину, Купер!
– Лили, послушай меня...
Я отстегнула свой ремень безопасности и потянула ручку двери, открывая её, в то время как Купер свернул в сторону и затормозил, скрипя гравием и загрязняя воздух. Он поставил машину в режим паркинга, а я выскочила на улицу и побежала по дороге, игнорируя его просьбы остановиться. Не знаю, что я делала и куда бежала. Я просто знала, что мне нужен воздух. Мне нужно было дышать.
Мне нужно было кричать.
Я почувствовала, что Купер бежит за мной задолго до того, как увидела его. Почувствовав, что он пытается поймать меня, чтобы остановить мой миг безумия, я побежала быстрее, ускоряясь. Я всё еще чувствовала себя в клетке и не могла дышать. Его шаги были быстрыми, а дыхание тяжёлым.
– Не останавливай меня, Купер. Просто оставь меня в покое!
– Я не пытаюсь остановить тебя. Закричи, Лили! Отпусти это! Вот, ударь меня.
– Что?! Я не хочу тебя бить!
– Чёрт побери, Лили, ударь меня! Я хочу, чтобы ты сделала это. Вымести злость на мне! Я знаю, что тебе нужно кого-нибудь ударить. Я бы предпочел, чтобы это был я! Ударь меня, чёрт возьми!
– Нет!
– Ты не заслуживаешь ничего из этого, Лили! Ты самый лучший человек, которого я знаю. Я так сильно хочу избавить тебя от всего этого. Я хочу, чтобы ты никогда не знала, что такое боль разбитого сердца. Так сильно хочу стереть всё плохое, что случилось с тобой! Но я не могу. Я ничего не могу сделать, чтобы изменить прошлое. Но я знаю, что тебе сейчас нужно – в этот самый момент. Этот сукин сын убил твоего отца! Злись на него!
– Я злюсь!
– Хорошо! Покажи мне, насколько!
– Чего ты от меня хочешь, а? Боже, я хочу... – я стиснула кулаки и наклонилась, чтобы взять горсть грязи и камней. Подбросила в воздух. – ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ Я СДЕЛАЛА?
– Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ, БЛЯДЬ, ЗАКРИЧАЛА!
– Я боюсь!
– Чего?
– Я боюсь себя! Я хочу... – я остановила себя, не сказав это вслух.
– Просто скажи это. Скажи это, Лили!
– Я хочу убить этого сукиного сына! Хочу вернуть его к жизни, чтобы я смогла убить его! – и вот, все мои барьеры рухнули. Я закричала. Я кричала до тех пор, пока не почувствовала, будто глотаю бритвенные лезвия. Я кричала до тех пор, пока не почувствовала, как вены на висках вздулись. Я кричала, пока не поняла, что стиснула кулаки так крепко, что ногти врезались глубоко в мою кожу до крови. – Я так ЗЛААААААААА! – я закричала это так громко, что у меня разболелась голова. – Я НЕНАВИЖУ ЕГО! Я ЕГО НЕНАВИЖУ! Я ЕГО НЕНАВИЖУ!
Купер обнял меня, но я ещё не закончила.
– Нет, Купер! – я извивалась и дёргалась, чтобы вырваться на свободу. Я хотела продолжать бежать по дороге, хотела, чтобы меня оставили в покое. Он отпустил меня, а затем попытался удержать снова. На этот раз я оттолкнула его от себя! – Нет!
– Ударь меня, – спокойно сказал он, снова шагая ко мне.
Я ничего не сказала в этот раз, отворачиваясь от него, чтобы уйти снова. Он схватил меня за плечо и развернул вокруг. Внезапно я ударила Купера. Я толкнула его и ударила кулаками в грудь.
– Я НЕНАВИЖУ ЕГО! Я ЕГО НЕНАВИЖУ! Я ЕГО НЕНАВИЖУ! Я ЕГО НЕНАВИЖУ! – я кричала, и кричала, и кричала. Душераздирающим, до мозга костей, криком.
Утробные уродливые крики вырывались, и я сползла вниз по телу Купера, не в силах больше держаться на ногах.
– Я ненавижу его, Купер. Я ненааавижу его тааааак сильно, – прежде, чем я успела коснуться земли, Купер притянул меня в свои объятия. Я выла в агонии, боясь, что навсегда застряла в этом океане грусти и кипящей ненависти. Он усадил нас в грязь и обнимал меня, пока я рыдала. Он качал меня на руках на обочине дороги, кажется, вечность. Не знаю, как долго я плакала, или как долго дрожала и трепетала, но мы не двигались до тех пор, пока последняя дрожь не перешла в тихий плач.
Он встал и отнёс меня обратно к своей машине, аккуратно усаживая на пассажирское сиденье и закрепив мой ремень безопасности. Затем он сел на своё место, пристегнул свой ремень безопасности и минуту не двигался и не говорил. Он смотрел прямо, уставившись в пустоту.
Я дотронулась до его руки.
– Прости меня, Купер, – мой голос был тихим и слабым.
Он медленно повернулся и посмотрел на меня.
– Что? Нет, Лили. Не извиняйся. Никогда не извиняйся. Ты не сделала ничего, о чём следует сожалеть. Ты меня слышишь? Ничего.
– Я не хотела, чтобы ты знал мысли, что кружатся в моей голове, Купер. Я не хотела, чтобы ты знал, что я это чувствовала. Я – монстр? Из-за того, что у меня были эти мысли и чувства? Я даже и не знаю, кто я теперь, – я выглянула в окно, не зная, смогу ли снова посмотреть Куперу в глаза.
Он провёл пальцами по моей щеке.
– Я знаю, кто ты, Лил. Ты – мой ангел. В тебе нет ничего низменного. Тебе больно, и ты имеешь полное право чувствовать то, что ты чувствуешь. Твой отец был отобран у тебя человеком, который чуть не забрал тебя у него. У меня. Я тоже ненавижу его, Лил. Мы разделяем это. Это так. И я рад. Я хочу всё разделить с тобой, – он повернул моё лицо к своему. – Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, когда я говорю тебе это. Смотри мне прямо в глаза, детка, и послушай, что я хочу сказать... я предпочту проходить через ад с тобой каждый день, чем провести хоть один день в раю без тебя. Я люблю тебя, Лили. Если тебе нужно орать и кричать, то ори и кричи. И когда ты закончишь, я буду держать тебя в своих объятиях и буду уверен, что ты никогда не забудешь, что ты – причина, по которой я родился на этот свет. Это будет уродливая извилистая дорога, но это – ты и я – нам всегда было предназначено встретить друг друга. И мне всегда было предназначено любить тебя.